Начерти свою судьбу

И вот, они снова поругались. Опять. Неужели им так сложно жить в гармонии друг с другом? А ещё недавно казалось, что всё хорошо начинается... — Кажется, ты мне не безразличен. Кавех ошарашенно уставился на своего соседа по дому. Аль-Хайтам произнёс это слишком буднично. Так, словно он констатировал какой-нибудь факт о своём состоянии, «Я голоден» или «Я устал», к примеру. А он сообщил это, читая энциклопедию о вымерших видах животных Тейвата. Неужели описания уже не существующих видов птиц натолкнули его на размышления о высоких чувствах? Действующий секретарь Академии Сумеру умел удивлять своими выходками. Или он просто хотел занести Кавеха в список вымерших зверей Тейвата, кто его знает. — В к-каком это смысле?! — архитектор даже не скрывал своей растерянности, однако получил в свою сторону взгляд Аль-Хайтама исподлобья. Он отложил книгу в сторону и поднялся с кресла. Мгновение спустя Кавеха прижали к книжному шкафу. Секретарь Академии сверлил своего незадачливого соседа более эмоциональным, чем обычно, взором. — Романтическом, глупец, — за этими словами последовал поцелуй. Резкий, неумелый, сухой, но мать его, эффектный. Своей неожиданностью Кавеха он определённо поразил. И всё бы ничего, однако... — Я не понимаю смысл этих глупых прозвищ. — Ну котик! — Не зови меня котиком, это слишком приторно звучит. — Ладно, паршивая псина, раз ты не можешь быть чуть более чувственным, чем глыба льда, то я и стараться не буду! — внутри Кавеха всё бурлило. О Архонты, он ведь столько раз пытался объяснить, как важно для него проявление любви! Почему Аль-Хайтам снова этого не замечал? Почему так упрямо игнорировал? — Мы с тобой состоим в отношениях, но зачем делать это напоказ? — продолжал гнуть свою линию секретарь Академии. — Тем более таким странным способом. — Это помогает понять, что ты испытываешь ко мне хоть что-то, кретин! — Кавех откинул назад прядь золотистых волос и скрестил руки на груди, прожигая глазами своего партнёра. Которого впрочем, это ни капли не впечатлило. — Если тебе необходимо подтверждение моих чувств к тебе, значит, ты и сам в эти отношения не веришь. — Тебе что ли приходится за каждый хоть сколько-то романтичный поступок брать в долг, что ты не можешь быть милым хотя бы чуть-чуть? — Единственный, кто что-то фактически брал в долг — ты, Кавех. Тут-то последний не выдержал и агрессивно пошёл к выходу со словами: — Даже глыба льда и то романтичнее тебя будет! Он резко хлопнул дверью, но через пару секунд вернулся и повторил этот жест, добавив финальное: — Кретин!

──────────────────

В конце концов, Кавеху пришлось вернуться за чертежами, отчего его щеки пылали от стыда и чувства унижения. Он проклинал всё, на чём свет стоит, однако перед входом в таверну Ламбада встряхнул головой и начал выравнивать своё дыхание, поправляя волосы. Ему стоило успокоиться: впереди его ожидал важный проект, реализация которого могла перевернуть жизнь огромной части жителей Сумеру — библиотека в деревнее Аару. Лишь счастливые лица детей в его воображении и будущие почести придали ему внутренней уверенности. Он сделал глубокий вдох и нажал на ручку двери. За столом уже сидела она — Дори, его главный инвестор в проект, который отказались спонсировать другие предложенные ею же инвесторы. Стоило ей заприметить Кавеха, её уголки губ приподнялись в хитрой ухмылке. — А где Бадави? — поинтересовался у неё архитектор. — Ещё не пришёл, очевидно, — она похлопала на сидении рядом с собой. — Присаживайся. — Сюда? — недоверчиво взглянул на неё Кавех. Улыбка госпожи Сангемы-бай стала ещё шире. Однако мгновение спустя она расслабленно ответила ему: — А почему нет? Того, с кем совершаешь сделку, лучше видеть в лицо. А я? Я обычный наблюдатель, не более. — Л-а-адно..? — недоверчиво протянул архитектор, но таки сел, куда ему указала Дори. Тут же, буквально через минуту, к ним присоединился заказчик. Лишь присев напротив Кавеха, он заметил, кто был его инвестором. А та уже протягивала ему свою визитку с привычной ей ухмылкой. — Г-госпожа Сангема-бай?! — не сдержал своего шокированного восклицания Бавади. — Не обращайте на меня внимания, — махнула рукой та. — Я здесь лишь понаблюдать за тем, на что мне придётся потратить свою мору.

──────────────────

— ... и таким образом мы экономим материалы, при этом увеличивая пространство основного здания. — Так и есть. Положусь на ваше экспертное мнение, — согласился Бавади. Кавех не мог не нарадоваться: впервые за долгое время заказчик не возражал на его чертежи. Что тут скрывать, огромное количество свободных денег развязывает руки. Но он не забывал, что Дори, молча сидящая по правую руку от него, будет благодарна, если в конечном итоге на их задумку уйдет как можно меньше моры. В конечном итоге, обсуждение прошло в кои-то веки по-настоящему продуктивно, с чем прославленный архитектор Сумеру не сталкивался... да считай почти никогда. — Получается, мы на этом закончили, — заключил тот, пряча чертежи в своём чемодане. — Тогда мы... А-а-а? Не успел он приподняться, как госпожа Сангема-бай потянула его за рукав, не давая сдвинуться с места. — Рано ещё расходиться, — ухмыльнулась она. — Вы так долго разговаривали о проекте, что у меня пробудился не только аппетит к перспективному будущему, но и еде! Присоединяйтесь к трапезе, пока я угощаю. Не упустите выгодное предложение! — Не стоит, госпожа Сангема-бай! — начал отмахиваться Бавади. — К тому же, уже поздно, а у меня смена поутру ранняя. Так что я пойду... — А я... Я... — растерянно отозвался Кавех, судорожно размышляя, стоит ли ему пользоваться добродушным(?) предложением купчихи. Однако, вспомнив, что дома его ожидал бы Аль-Хайтам, сразу же изменился в лице и с широкой улыбкой кота с мордой в сметане ответил, — Я воспользуюсь этим выгодным предложением. Если оно, конечно, за счёт великодушной госпожи Сангемы-бай! — Ну разумеется! Считай это моей благодарностью за минимизацию расходов! Кавех взглянул на неё с изумлением. «Она заметила?» Бавади поклонился и оставил архитектора «на растерзание» голодной Дори, что уже спешила заказать себе ужин. — Люблю заказывать здесь еду, она здесь в меру вкусная и дешёвая, — довольно протянула она, но тут же поморщилась. — Кроме... угольной лепёшки. Так что буду рыбный рулетик Ламбада. — Я... Я возьму мятно-фасолевый суп... И красное вино! Бутылку!

──────────────────

Кажется, в конце концов Кавех выпил не одну бутылку. Память о событиях прошедшей ночи периодически обрывалась, однако то, как он изливал душу госпоже Сангеме-бай, он запомнил во всех красках. Она приблизилась к его лицу, а потом... Что было дальше? — Неужели ты забыл о прошедшей ночи? Голос Дори огорошил его, а затем из его груди вырвался крик, похожий на птичий. — Д-ДОРИ?! — он обернулся. Та сидела, прикрываясь до боли знакомым красным одеялом — его одеялом. Её лицо украшала лёгкая полуулыбка с непривычным для неё оттенком смущения. А сама она была без тюрбана. Без ромбовидных очков. Без украшений. Да в принципе без одежды. Полностью голая. — Так ты правда не помнишь? — Дори продолжала ухмыляться, однако, даже если события прошедшей ночи прошли мимо прославленного архитектора Сумеру, общая картина и её детали в частности говорили всё. Он переспал с Дори по пьяне. В доме Аль-Хайтама. О Архонты... Вопросов, тем не менее, становилось только больше. Как всё до этого дошло? И где, собственно, хозяин этого дома? Почему он их не остановил? — Я-я-ясненько, ты действительно забыл, — негоциантка выпустила одеяло, и Кавех завопил как павлин, закрыл лицо ладонями. Он смотрел на неё всего мгновение, а ещё щёки напомнили по цвету зрелый персик зайтун. — Что бы там между нами не произошло, — он подорвался с кровати и спешно побрёл к выходу, — это было недоразумение и большая ошибка! — Даже твои отношения? Прославленный на весь Сумеру архитектор выглядел как никогда подавленным и в воду опущенным. Его тело застыло у дверного проёма, ощущая всю прохладу раннего утра. Только руки опустились, резко, неожиданно — точно привязанные к камням. — Ты ошибаешься... — слова застревали в горле и едва высвобождались из клетки смятения. — «Наши с Аль-Хайтамом отношения были самой большой ошибкой в моей жизни! Как я вообще мог повестись на этого козла?» — не ты ли это говорил буквально этой ночью? — Я... я не... — мог. Ещё как мог. Тут даже провал в памяти длиною в ночь не спасал: Кавех напился значительно раньше, а алкоголь, вперемешку с нерешённым конфликтом и нервным перенапряжением развязал ему язык. Только бы он не кричал на всю таверну о своем финансовом положении... — Я не... прав, — начал оправдываться он, нервно посмеиваясь. — Да, я был не прав, у нас с Аль-Хайтамом отличные отношения, я столько чуши наверняка наплёл, что тут скажешь... — Кавех... — за его спиной раздалась возня, а имя прославленного архитектора Сумеру звучало как будто из чужих уст. Нет привычных игриво-издевательских интонаций, присущих госпоже Сангеме-бай, нет витьеватых ноток обиды. Её голос звучал... обычно. Спокойно, размеренно, без эмоциональной мишуры, используемой Дори для придания её голосу товарного вида. — Ты рассказал очень много личного. По цене пары бутылок вина, эти сведения можно невероятно выгодно продать! — на последней фразе вернулась та самая хитрая негоциантка, готовая вытряхнуть всю мору, не оставив ничего даже за душой. — Ты почти рассказал всем в таверне о своём финансовом положении! К твоему счастью, великодушная Дори утаила эту нелицеприятную часть нашего соглашения, хи-хи! Кавех начал сгорать от стыда пуще прежнего. Ему не нравилось, что госпожа Сангема-бай внаглую посмеивалась над ним, но более того — разглядела его нежелание делиться информацией о своём банкротстве. Её умение тонко чувствовать нужды людей поражало воображение и пугало до дрожи в одночасье. И лишь в это мгновение, словно желая добить окончательно, он осознал, что стоял в проходе полностью раздетым. И всё, что он смог выдавить из себя — снова этот птичий крик, а затем ноги сами понесли Кавеха на кухню — прочь из спальни, прочь из этого сна. Он надеялся, что на этом всё закончится. Последствия прошлой ночи сказались на нём неблагосклонно: голова трещала сильнее обычного, а на языке крутился привкус тошноты. Из-за неожиданного пробуждения Кавех прочувствовал на себе удар похмельем. Отвратительное утро, хуже просто не придумаешь.

──────────────────

Ответ на то, почему Аль-Хайтам не остановил вчерашний беспредел, нашёлся на кухне в несколько мгновений: расплывающимся взглядом Кавех пробежался по записке, оставленной на столе. — Порт-Ормос, вот как... — прохрипел тот и налил себе воды из кувшина. Тут в комнату вошла госпожа Сангема-бай, уже одетая, но далеко не презентабельная, как обычно. Более... домашняя? В этом определённо что-то есть... Она швырнула в Кавеха красную ткань. Этой красной тканью оказался его халат, который успешно приземлился на его голову. — Товар свой спрятать не хочешь? — хитро усмехнулась Дори, глядя на то, что находилось у архитектора ниже пояса. — Хотя он вполне себе ничего... — Хватит пялиться! — злобно прикрикнул он, стягивая с лица халат и демонстративно резкими движениями укутываясь в бархатную ткань. — И... — в следующее мгновение Кавех слегка остыл, выдавая тёплое, — спасибо... Иногда ты бываешь не такой... — Бессердечной? — насмешливо переспросила гостья. На это Кавех мог лишь слегка ухмыльнуться — буквально пару мгновений спустя у него снова запульсировал затылок. Он схватился за него и зашипел от боли. В следующее мгновение Дори уже возилась на кухне, открывая все ящики. — Или безмерно жадной? Хотя, меры в море не бывает, хи-хи..! — Что ты делаешь? — недоверчиво поинтересовался блондин, — То, что поможет тебе облегчить тебе состояние после опьянения, — в небольшой мисочке она начала толочь орех аджиленах. — Рецепт действенный, проверенный не одним пьяницей Сумеру! — Так, я не собираюсь за это платить! — проворчал Кавех. — Ни. За. Что! Ты потом столько моры с меня потребуешь, что я в жизни не отдам все свои долги! — Не переживай ты так! — беззаботно ответила Дори и, добавив ещё парочку ингредиентов в напиток, вручила его архитектору. — Считай что ты расплатился со мной сведениями и сегодняшней ночью! Кавех чуть не поперхнулся средством против похмелья. Вот так раз. — А как же мора? — спросил он, делая глоток. Горько-сладкое месиво растеклось по горлу и обволокло его. — С сиянием моры, её чудесным звоном ничто не сравнится! — голос госпожи Сангемы-бай преобразился и зазвучал мелодичнее. — Поэтому если что-то можно получить, не заплатив ни монетки, я воспользуюсь этим шансом! — Это абсолютно в твоём духе, — продолжая распивать напиток, Кавех отметил, что голова действительно перестала болеть меньше. Совпадение ли? Или же средство от похмелья действительно работало как ему следовало... — Ну как? — словно почувствовав, спросила госпожа Сангема-бай, наклонив голову, чтобы видеть лицо блондина. А тот, заметив огонёк любопытства в её глазах, отвернулся. «Пускай помучается» — самодовольно улыбнулся Кавех, однако тем самым он принял правила этой необычной игры. — Может работает... А может и нет, и это всё самовнушение, — краем глаза он наблюдал за реакцией негоциантки. Та, в свою очередь, задумчиво прикусила губу, а затем выдала: — Есть у меня один способ проверить. Наклонись-ка... Как странно. Одного слова хватило, чтобы Кавех сам потянулся к девушке, а затем ощутил её губы на своих. Необычнайно мягкие, с привкусом вина и лёгкого аромата сумерской розы. В его памяти за секунду расцвело воспоминание, когда он, будучи на грани полной потери трезвости, целовался с Дори. В прошлый раз, видимо, она попыталась заткнуть его незамолкающий рот... а в этот что? — Д-дори... — спустя несколько томительных мгновений Кавех открыл глаза, отодвигаясь от её лица. Она пронзала его взглядом своих золотистых глаз, а затем тихо спросила: — Да? Он вновь замер. Но тут же взял себя в руки и вытащил из себя слова: — Так больше не может продолжаться. Расскажи, что произошло прошлой ночью.