Ненавидеть проще, чем любить

Баджи не обладал даром предвидения, но он оказался прав – в плену Майки узнала, для чего именно за ней охотился «Бог Смерти» и пришла в ужас: он собирался насиловать её до тех пор, пока она не забеременеет. Кисаки, которого она когда-то уважала за гениальный ум, отдал её на растерзание колдуну лишь из-за совместимости их крови. Последнему же было совершенно всё равно на неё и беременность – он просто хотел отыграться на ней, сравнять счёты. Майки думала, что на Тетту так повлиял Ханма. Она возненавидела его: запрещала прикасаться к себе, угрожала убить, пока он будет спать ночью. Много раз пыталась сбежать, но он силой тащил её обратно. Однажды ей почти удалось: она выбежала на палубу старого корабля, где он держал её, и прыгнула в бурлящий от шторма океан. Сано надеялась, что темнота ночи и непогода помогут ей укрыться от его глаз, но он нырнул следом, нашёл её не без помощи колдовства, схватил и силой пригвоздил к кораблю, прямо в воде. Она сопротивлялась, дралась, царапалась, словно дикая кошка, но всё было тщетно – колдун ослабил её заклинанием. После неудачного побега Ханма швырнул её в свою каюту и имел до самого утра, пока не закончился шторм. А на следующий день запер, оставил без еды и воды, в компании ядовитых змей. После заточения девушка стала удивительно безразличной ко всему, что он с ней делал. Её мнимая покорность нравилась ему куда больше постоянных попыток сбежать. Оставив Майки в своей постели, утром он увидел её спину – сидя, она держала на пальце его глазную повязку. – Почему ты скрываешь глаз? – Мне достаточного одного, – усмехнувшись, Ханма задумчиво провёл рукой по её исхудавшей спине, через кожу касался косточек рёбер. «Королева семи морей» всё же немного интересовалась им? – Твоя повязка – обман, чтобы глупцы думали, будто ты получил серьёзную травму. Думали так и недооценивали тебя. Оба глаза Ханмы всегда были в порядке. Ему не удалось обмануть свою невесту. – Ты сразу это поняла? – Да. – Соображаешь, – довольно промурчал колдун. Девушка была тихая и спокойная, ему не хотелось нарушать эту идиллию. Почти нежно спустив с её плеч лёгкую ночную рубаху, обнажая красивую пышную грудь и соски, он поцеловал её в плечо, прикусил зубами алебастровую кожу. Майки была бледной, как мел. – Иди сюда. Кисаки тоже заметил изменения в обычно свирепой главе «Тосвы» и заподозрил неладное. Майки провела в плену несколько недель, но почему-то дружки не явились спасать её, как он изначально предполагал. Все её попытки подать им подсказки он пресекал: стрелял в птиц, к лапам которых она хотела отправить послание. Среди её друзей был тот, кто прекрасно понимал язык животных и птиц – Баджи. Его самого многие считали зверем, говорили, что у него было животное чутьё. Он бы точно вышел на их след, если бы Майки удалось отправить хотя бы одну птицу. Кисаки был уверен, что убил всех. Был уверен, но спустя месяц заточения капитан всё-таки дождалась своих спасителей. Ханма был и не против драки, он успел соскучиться по кровавым бойням. И тогда Майки восстала против него, вооружившись острой саблей. Это взбесило колдуна. Он наивно полагал, что она одумалась, согласилась остаться с ним, но на самом деле Майки лишь копила свою ярость, чтобы однажды задушить его ею. Ханма решил показать ей всю силу своего разочарования и с помощью колдовства воспользовался самым ужасным методом – вызвал из морской пучины нескончаемую армию мертвецов, которых, сколько ни бей, победить не получится. За считанные минуты все её друзья были поглощены их гнилыми костлявыми телами. Майки не могла на это смотреть. Она хотела помочь, но Ханма выстроил между ней и её друзьями огромную мощную стену из костей, что своей высотой простиралась до самого неба. Не желая сдаваться, девушка крепко обхватила рукоять сабли, готовая рубить костлявую преграду до самого рассвета, но «Бог Смерти» остановил её. Ханма бесшумно оказался у неё за спиной, обездвижил и закрыл ей глаза одной рукой, где чернела татуировка «Наказание». Он склонился к ней и мрачно прошептал: – Однажды я сказал, что живая или мёртвая, но ты станешь моей. Ты останешься со мной, иначе я убью всех твоих друзей. – Отпусти меня! Всё кончено, Ханма! Я никогда не буду с тобой! – Тогда он тоже умрёт. Ты желаешь смерти тому ребёнку, что сейчас живёт в тебе? Сано замерла от ужаса, перестала дышать. Закрыв ей глаза, «Бог Смерти» показал их будущих детей – мальчика с чёрными волосами и девочку-блондинку. Первый радостно махал ей рукой и называл мамой, а вторая молча стояла в стороне, изучая одним лишь взглядом золотых, как у ненавистного ей колдуна, глаз. Мгновение – и вся картина окрасилась алым. Из глаз её детей полились кровавые слёзы. Они были изранены, словно кто-то истерзал их маленькие тельца острыми тесаками. Майки посмотрела на себя – её руки и живот были в крови, словно она сама была убийцей своих детей. Это довело её до сумасшествия. Схватившись за голову, выдирая себе волосы с корнем, она закричала что есть мочи и рухнула на колени перед своими убитыми детьми. Они говорили в один голос:

Мама, за что ты убила нас?

Что мы сделали, мама?

Ты нас не любишь?

Ты нас ненавидишь?

За что?

Я хочу жить, мама!

– Ханма, ублюдок, убери руки от Майки! – истошно закричал Дракен, силой пробиваясь сквозь полчища мёртвых скелетов. Он видел, как колдун что-то прошептал ей и после этого по её щекам полились слёзы. Она выпустила саблю из руки и заплакала, словно дитя. Манджиро больше не предпринимала попыток убежать к ним. Довольный полученным результатом, «Бог Смерти» зловеще оскалился и крикнул в толпу: – Майки остаётся здесь! Она сделала свой выбор, так что убирайтесь! – Чёрта-с два мы тебе поверим, Ханма! – протестовал Мицуя, также найдя в себе силы продолжить бой. – Майки ненавидит тебя! – Ублюдок, что ты с ней сделал? – утробно зарычал Баджи, всё время пристально наблюдая за происходящим на вершине палубы. Майки была сама на себя непохожа. Она не пыталась убежать, не силилась спастись. После его слов, она застыла, словно вкопанная, обливаясь слезами. Её взгляд выражал одну лишь боль – чёрные глаза стали пустыми, как бездна. Крики сражения вывели её из транса. Она с опаской пошевелилась, словно делала первые в жизни шаги. Один. Второй. Девушка шаталась от усталости и дрожала, словно тоненький лист на ветру, но заставляла себя идти. Ханма смотрел на неё молча. Он был неприятно удивлён, что даже после такого грязного трюка она посмела уйти от него.

«Она мне не нужна».

Мысль загорелась в голове колдуна, как спичка, что поднесли к пороху. Стоя в стороне, Кисаки обратил внимание на его поведение, что оно изменилось. Заметил пустой взгляд, заподозрил неладное. Не зная, что Ханма собирался сделать, он крикнул: – Ханма, не делай этого! Ты можешь навредить ребёнку! – Ребёнок, – одними губами прошептал Баджи, что был ближе всех к Тетте и колдуну. – Майки... беременна, поэтому она не может сопротивляться. – Если хочешь уйти, ты мне больше не нужна, – слова Ханмы звучали как гром среди мрачного, затянутого тучами неба. Ни одного просвета. Никакой надежды. Один лишь мрак. Смерть. – Ханма, остановись! – кричал Кисаки, полностью уверенный, что ничего хорошего в подобном настроении колдун не задумал. – Не убивай её! – Майки, осторожно! – ещё громче крикнул Баджи, упрямо пробиваясь к подруге детства сквозь костлявые заслоны из мертвецов. Он вновь почувствовал бессилие, как это было пару лет назад, когда не стало Шиничиро. Он не спас его, и также не сможет спасти Манджиро. – Он прямо за тобой! – Ханма, не смей! – истошно завопил Тетта. Лицо бывшего квартмейстера «Тосвы» побагровело от ярости – колдун его не слушал! Рука «Бога Смерти» засветилась зловещим тёмным цветом. И Баджи, и Кисаки утратили дар речи, когда увидели, как Ханма вонзил её, словно кинжал, в живот Майки. От ужаса она не могла вздохнуть. Колдун держал её за голову одной рукой, а другой копался в её внутренностях, чтобы вытащить крошечный плод. Капитан захлёбывалась собственной кровью, что алыми реками стекала по её губам и телу. Её чёрные глаза были широко раскрыты и полны слёз. Она не могла двигаться. – Ханма, немедленно отпусти её! – гневно закричал Кисаки, подбегая ближе. – Она потеряла много крови! Она умрёт! Весь план пойдёт коту под хвост из-за твоей импульсивности, идиот! – Какой ещё план, а?! – поинтересовался Баджи, силой разрубая одного скелета за другим. Силы ему придавал едва заметный силуэт пирата-призрака, что улыбался ему с того света. «Шиничиро...» Кейске не мог его подвести. Он обещал ему заботиться о Майки. – Ханма, выродок, что ты делаешь с нашей Майки?! Отпусти её, кусок говна, и я лично перережу твою чёртову шею! Капитан могла стоять на ногах, лишь опираясь на своего ужасного жениха. На грани между жизнью и смертью, за его широким плечом, на корме корабля, она увидела силуэт покойного родственника. Того, кто отдал жизнь, чтобы она спаслась от болезни. – Брат... Если бы у неё было больше сил, она бы закричала от ужаса: призрак был плодом её воображения, а настоящий скелет стоял напротив, в нескольких метрах от неё. Мертвец, которого вернули с того света. – Урод, да как ты посмел?! – рассвирепел Баджи, едва не задыхаясь от ярости. Весь свой гнев он направил на Кисаки, силой отшвырнув его в сторону, лишь чудом не отрубив голову. На негнущихся ногах, с распахнутыми глазами, он медленно подошёл к скелету самого дорого, после матери, человека – того, кого любил. Того, кто обучал его, когда-то зелёного юнгу, быть шкипером и отдал свой компас. «Кейске, пообещай мне кое-что». «Что?» «Если я умру, позаботься о Манджиро. За Эмму я не волнуюсь: Дракен – хороший парень, он будет оберегать её». «Ха? Чего это ты на тот свет собрался? Сам её и защитишь, дурачина». «Просто пообещай мне». «Ладно. Если с тобой что случится, я позабочусь о Майки». «Спасибо. Я знал, что на тебя можно положиться». «Но ты не умрёшь. Я не отдам тебя Смерти». В тот день капитан лишь едва заметно улыбнулся, всё время глядя на бескрайнее море. Баджи стало не по себе от той улыбки, но он больше не задавал вопросов – просто стоял рядом. Если бы он только знал, что Шиничиро не зря взял с него обещание. Капитан знал, что умрёт, но никому об этом не говорил, только ему. Он умирал с улыбкой, зная, что всё сделал правильно, что его жертва была не напрасной. «Знаешь, я думал, что ты влюбишься в Манджиро». «Ещё чего. Она же ненормальная». «Но ты разве не любишь её?» «Люблю, но по-другому. Она мне как семья». «Ты для меня тоже, как семья, Кейске. Я видел, как ты рос! Угораздило же тебя...» «Сам виноват, что всегда был таким крутым. В тебя невозможно не влюбиться». «Крутым? Я?!» «Да, ты – самый крутой пират, которого я когда-либо видел. И ты навсегда останешься для меня таким, Шиничиро». – Это не можешь быть ты... Ты не должен быть здесь... Бывший капитан судна «Чёрный Дракон». Пират с золотым сердцем. Безгранично добрый и самоотверженный. Простой парень, что вынужден был рано повзрослеть из-за смерти родителей от цинги и воспитывать младших сестру и брата. Сано Шиничиро. Скелет был безмолвным. Пройдя мимо застывшего от шока Баджи, он медленно шёл к своей младшей сестре, протягивая костлявые руки, будто желая обнять её. Майки смотрела на него и горько плакала. Её рыдания действовали колдуну на нервы. Цокнув языком, он отпустил плод и рывком вытащил руку, не заботясь порвать женские внутренние органы. Скелет Шиничиро, не успев дойти, рассыпался прахом, стоило «Богу Смерти» лишь взглянуть на него. Ханма не мог управлять сознанием всех мертвецов одновременно – это был его лимит. Старший брат Майки явился на корабль по своей собственной воле. «Должно быть, при жизни этот ублюдок был очень сильным раз смог преодолеть моё заклинание. Кисаки когда-то рассказывал за него. Майки выросла, равняясь на этого парня. Он частично несёт ответственность за то, какой она стала». – Ублюдок! Идиот! – Тетта наконец-то добрался до него и с размаху врезал кулаком по лицу. – Что ты натворил?! Майки теперь умрёт от потери крови! Весь план насмарку! – Мне всё равно, – едва слышно прошептал колдун, бросая безразличный взгляд в сторону непокорной умирающей невесты. Сано лежала в луже собственной крови, плача и держась за живот в том месте, где была его рука. Девушка с трудом дышала. – Пусть умрёт. – Ты.... – Кисаки так и потерял дар речи после его слов. Колдун и правда намерен был убить Майки. Ему было плевать на план, на собственного ребёнка. Он был безразличен ко всему. Настоящее чудовище. – Ненормальный ублюдок. Тетта не видел, что он был опустошён. Бывший квартмейстер думал лишь о своём плане, в котором и он, и Майки были не более, чем инструментами. «Бог Смерти» поверил. Всего на мгновение, но поверил своей невесте, когда она была нежна с ним, отвечала на поцелуи и таяла в его руках. Но Майки обманула его. Она никогда не хотела быть с ним. Их ребёнок тоже не должен был увидеть свет. Они не успели побеседовать – Ханма растворился в чёрном дыму, и после его ухода все мертвецы, заполонившие корабль, также исчезли. Колдун бросил и его. Кисаки пришлось быстро спасаться бегством, пока до него не добрались члены «Тосвы». Баджи не хватило пары секунд, чтобы схватить его. Для шкипера и остальных куда важнее было спасти капитана. Мицуя и Дракен первые подбежали к Сано и начали рвать свои рубахи, чтобы остановить открытое кровотечение из живота. Ослабленная, она плохо видела их лица – лишь сердце подсказывало ей, что рядом были её друзья. – Простите меня, ребята... – шептала капитан, лёжа на палубе, словно распятая, обливаясь горькими слезами. Прощаясь, Майки закрыла глаза, и в другом мире снова увидела своих детей; своего бедного сына, которого её пытались лишить: – Я больше не могу сражаться. «Я люблю тебя, мама! – крикнул ей мальчик с радостной солнечной улыбкой. Спустя мгновение он загрустил: – Не знаю, встретимся ли мы с тобой, но я тебя уже очень люблю!»