Тайна красного шелка

Попав в дом куртизанок, Серенити поначалу чувствовала себя словно рыба, выброшенная на берег. Однако, когда началось обучение грамоте, литературе и искусствам, она стала заниматься с неожиданным энтузиазмом и интересом. Это усердие вызывало благосклонность учителей, но в то же время совсем не обрадовало других девушек, которые истолковали растущее расположение наставников как признак угрозы. Серенити не обращала внимания на завистливые ухмылки или язвительные шепотки этих девиц, когда проходила мимо. Хотя поначалу такое мерзкое поведение задевало ее, но неожиданно для нее самой это принесло пользу. Наивности и доверчивости в ее характере становилось все меньше. Когда Серенити вспоминала то время, что Сейя ухаживал за ней, ее больше не переполняло горе. Мысли о прошлом: о прогулках под луной, об изящно завернутых подарках и милых пустяках, что он шептал ей на ухо, не вызвали у нее более ни улыбки, ни сожалений. Такие воспоминания наполняли все ее существо гневом и заставляли жаждать мести. Предательство Сейи болезненно ударило по какой-то внутренней струнке души Серенити и ее романтические идеалы рухнули. Из отчаяния родилась сила, которая временами поражала саму девушку. Со временем изменения ее убеждений отразились и на ее внешности. Ее взгляд стал жестче, а улыбке не хватало прежней теплоты. И в одном Серенити была уверена точно — ни один мужчина не разобьёт ей сердце, как это сделал проклятый Сейя. *** Стоял жаркий летний полдень. Большинство начинающих куртизанок вышли в небольшой садик, разбились на группы и разговаривали о всяких глупостях. Серенити в этом не участвовала. Она предпочла сесть в тени со сборником стихов талантливого флорентийского поэта. Однако погрузиться в чтение ей так и не удалось: ее внимание привлекли вздохи и возбужденный шепот девушек. Когда Серенити огляделась, то поняла, в чем причина такой реакции — посреди двора стояла одна из самых известных куртизанок дома Медичи. Эту женщину звали Лунарис де Барбарак (она изменила свое имя, чтобы оно звучало по-французки в подражание последней моде). Луна была настоящей красавицей: острый взгляд темных глаз, длинные черные локоны, чарующая кошачья грация. Ее темно-синее бархатное платье с вышивкой из крупного жемчуга и изысканные сверкающие драгоценности показались Серенити верхом совершенства и изящества. К большому удивлению Серенити, Луна не только заметила ее восхищенный трепетный взгляд, но и направилась к ней. Серенити поспешно поднялась на ноги, ее сердце бешено колотилось. Приблизившись, Луна качнула головой, отчего ее локоны красиво упали на плечо. — Как тебя зовут, дитя? — в голосе Луны не было ноток высокомерия, присущих большинству известных куртизанок. — Серенити, — ответила девушка с милой улыбкой. Она всем видом старалась показать, что желает установить дружбу. Луне явно понравился такой ответ, и она улыбнулась. — Можешь называть меня Луной. Давай пройдемся до моей комнаты. Есть разговор. Пока они неспешно шли по саду, Серенити с торжествующей улыбкой наслаждалась завистливыми взглядами других девушек. Оказавшись в комнате, Луна тут же упала в мягкое кресло, а затем жестом указала Серенити, чтобы она тоже присела, после чего раскрыла веер и начала медленно им обмахиваться. Серенити завороженно смотрела на пальцы куртизанки унизанные роскошными тяжелыми перстнями. Плавные движения изящных, аристократичных рук Луны завораживали, и, казалось, источали чувственность. Луна глубоко вздохнула и элегантно положила ладонь на грудь, прежде чем тихонько усмехнуться. — Похоже, корсеты, эти адские приспособления, были созданы, чтобы женщины научились не дышать, — лёгким светским тоном проговорила она и засмеялась. Серенити слегка покраснела и отвернулась от внезапно нахлынувшего смущения. И все же она чувствовала пристальный, изучающий взгляд собеседницы. — Я полагаю, ты новенькая? — спросила Луна серьезным тоном. — Да, я приехала шесть месяцев назад. — Тебе наверняка интересно, о чем я хотела поговорить? Этот вопрос не предполагал ответа, потому Луна продолжила: — Я уже стара для всех этих интриг, которыми занимаются более-менее успешные куртизанки, поэтому решила отойти от дел. Но мне нужна преемница. Преемница, которая обеспечит мне старость. Взамен же, я готова поделиться своими знаниями по искусству обольщения, и, поверь, этих знаний достаточно, чтобы сделать из любой простушки блистательную Венеру. Серенити взяла себя в руки, чтобы удивленно не уставиться на новую знакомую. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и заговорить. — Почему именно я? Мягкая, понимающая улыбка изогнула губы Луны, когда она с восторгом оглядела фигуру Серенити. — Ты имеешь все шансы баснословно разбогатеть. Ты настоящая красавица: невинное лицо и соблазнительное тело. Что ещё нужно для успеха? Под моим руководством ты станешь бриллиантом среди камней, законодательницей мод, самой яркой звездой на столичном небосклоне. Так что? Согласна? Это большая честь для меня. — Хорошо, но в обмен на свои знания я ожидаю от тебя преданности. Когда ты разбогатеешь, ты должна будешь обеспечить мне безбедное существование. — Конечно, — ответила Серенити, без колебаний согласившись с условиями. Наступило недолгое молчание. — Кто-то причинил тебе боль, и, держу пари, это сделал мужчина, — произнесла вдруг Луна, хитро прищурившись. Серенити едва заметно вздрогнула и сжала губы: воспоминания о Сейе тут же вспыхнули в ее сознании. — Определенно мужчина, — сделала вывод Луна, увидев реакцию Серенити. — Твой взгляд не умеет врать. Но, запомни, никто не должен читать по твоему лицу истинные эмоции. Тебе есть чему поучиться. Приходи ко мне завтра в полдень, и мы начнем настоящее обучение. *** Шли недели. Луна научила Серенити многим вещам: как разбираться в мужчинах и соблазнять их разными методами, как не показывать своих истинных чувств, как выдавать ложь за правду. Теперь Серенити знала, что один-единственный обжигающий взгляд может вызвать больше эмоций, чем полуобнаженное женское тело. Серенити научилась за считанные минуты превращаться из смелой и хорошо осведомленной женщины в невинную девушку, ничего не знающую о грехе. Романтические идеалы Серенити окончательно перестали существовать, а гнев и обида заставили поверить в то, что любовь — это просто сказка на ночь, для наивных дурочек. Теперь лишь когда Серенити изображала невинность и добродетель она напоминала себя прежнюю. Конечно, настоящая куртизанка должна была радовать мужчин в постели, и Эндрю, желая обучить Серенити лично, как-то раз пригласил ее в свою комнату. Серенити вошла в пустую спальню очень тихо, и первое, что привлекло ее внимание, была огромная кровать в центре. Девушка неуверенно прошла дальше, пытаясь избавиться от беспокойства. Впервые за несколько месяцев Серенити почувствовала укол совести. В последний раз у нее была близость с Сейей, и это казалось не таким ужасным проступком из-за любви. И пусть его любовь в итоге оказалась ложью, но на тот момент девушка верила в нее. Но что теперь? Серенити не могла не задаться вопросом, накажет ли ее Создатель за близость без чувств. Она дважды подавляла желание убежать прочь. Наконец она подумала, что люди постоянно нарушают заповеди Создателя, особенно ту, что касается прелюбодеяния. И разве Бог кого-то наказал?.. Если он вообще существует. Звук открывающейся двери заставил ее вздрогнуть. Серенити зажала рот рукой и глубоко вздохнула, пытаясь успокоить нервы. Эндрю просто кивнул в ее сторону, затем прошел в другой конец комнаты и налил в бокал красного вина. Выражение его лица изменилось, когда он посмотрел на девушку, его задумчивый взгляд, казалось, отмечал каждую деталь её внешности. Он молча протянул ей бокал с вином. Серенити поблагодарила и быстро выпила все вино. Этот жест заставил Эндрю вздохнуть и озадаченно покачать головой. — Это твой первый раз? — мягко спросил он. Серенити покачала головой, показывая, что это не так. — Ты боишься? — Нет, — ответила Серенити, пытаясь сделать голос как можно тверже. После ее ответа во взгляде Эндрю появился луч уважения. Несмотря на то, что ее голос казался твердым как сталь, ее тело едва заметно дрожало. Он приблизился к ней и обхватил ее лицо ладонями. — Я не держу тебя. Можешь уйти в любую минуту. Серенити вопросительно взглянула на него, но ей стало легче. Легче оттого, что ее не собирались ни к чему принуждать. В ответ она подошла ближе к Эндрю, и их губы слились в нежном поцелуе. Так начались их ночные встречи. Эндрю обучал ее различным способам доставить мужчине наслаждение. Он позволял ей практиковать все эти методы снова и снова. Однако в те долгие жаркие ночи он ни разу не пренебрегал ее удовольствием и действительно заботился о том, чтобы у Серенити всегда оставались приятные впечатления. Чем больше Серенити предавалась греховным удовольствиям, тем меньше она считала телесную близость выражением любви. Это был просто приятный опыт. Опыт, который она могла использовать, чтобы получить от мужчин желаемое. В одну из таких ночей, когда они лежали поверх скомканных простыней в объятиях друг друга, Эндрю повернулся к ней с обеспокоенным взглядом. Она ответила ему улыбкой, ее брови приподнялись от любопытства. Эндрю протянул руку и начал играть с ее волосами, прежде чем заговорил. — Сегодня к нам приехал посыльный и передал от своего покровителя круглую сумму денег и очень выгодное предложение. Одна из моих куртизанок, красивая, но малоизвестная должна скомпрометировать нескольких людей, которые спонсируют другой публичный дом. Я согласился. Разорить публичный дом соперника… честно говоря, я бы сделал это бесплатно. Серенити встрепенулись. Красивая, но неизвестная куртизанка. Хоть бы Эндрю выбрал ее. Возможно это важное дело предоставит ей шанс заявить о себе в обществе, у нее появятся поклонники, связи, деньги, и… вдруг подвернется хоть малейшая возможность отомстить Сейе? А Серенити часто прокручивала в своем воображении сладкие сцены мести этому недостойному субъекту. Эндрю долго и мрачно смотрел на нее. С его губ сорвался тяжелый вздох, прежде чем он продолжил. — Ты моя лучшая куртизанка, Серенити, ты сможешь справиться с задачей? — спросил наконец он. Серенити одарила своего любовника пристальным взглядом, ее щеки слегка покраснели от возбуждения и предвкушения. — Конечно, — ответила она, гордо вздернув подбородок. — Вот чего я боялся, — прошептал Эндрю с таким же мрачным видом