Консорт королевы криминала

Аврора

      Я знаю, что это маловероятно, но хочу попытаться убедить Адрию навестить миссис Грейвс сегодня. Она отказывается каждый раз, когда я поднимаю эту тему, всегда говорит, что слишком занята. Но я могу сказать, что какая-то часть ее души хочет уступить, даже если упрямая гордость не позволяет этого сделать.       Сегодня, к полудню, я застаю Адрию в ее кабинете, перебирающую кучу исписанных листов с весьма хмурым лицом и усталым взглядом. Она пытается приспособиться к своему графику сна, и я ценю это, но считаю, что ей нужно больше отдыха, чем она получает. Она даже не поднимает глаз, когда я вхожу в комнату.       — «Адрия», — тихо зову я.       Ее глаза, будто грозовые тучи, бросают на меня короткий взгляд, а затем возвращаются к документам, разбросанным по столу.       — «Что-то не так?» — рассеянно спрашивает она. — «Я пытаюсь понять, как добраться до Неро. Он всегда так, черт бы его подрал, защищен…» — Она прерывается, снова увлекшись разработкой стратегии.       Я делаю глубокий вдох.       — «Почему бы тебе не съездить со мной к миссис Грейвс сегодня днем? Уверена, она будет рада тебя видеть».       Челюсть Адрии сжимается — единственный внешний признак того, что мои слова ее задели.       — «У меня нет времени на светские визиты».       — «Это не обязательно займет много времени. Может всего час или два. Держу пари, для нее это будет иметь огромное значение».       — «Мой ответ — нет». — Голос Адрии не оставляет места для споров, и недовольный взгляд, которым она меня одаривает, подтверждает это.       Я тихонько вздыхаю, понимая, что дальнейшие споры бессмысленны, когда она в таком настроении.       — «Ладно. Пусть будет по-твоему. Тогда я поеду с Лиссой в качестве конвоира».       Адрия хмурится еще сильнее, и я вижу, что она пытается найти причину, чтобы отказать мне, но я упираю руки в бока.       — «Даже не пытайся», — предупреждаю ее. — «Я еду. И точка».       Адрия лишь склоняет голову в знак согласия, но, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, в ее гневных глазах мелькает тень тоски, быстро подавляемая железной волей.       И все же этого достаточно, чтобы подтвердить мою уверенность в том, что какая-то часть души Адрии хочет воссоединиться с женщиной, которая когда-то была единственной материнской фигурой в ее жизни. Если бы только я могла найти способ убедить ее.       Возможно, когда о Неро позаботятся, у нее будет больше времени, чтобы восстановить эти разорванные отношения.

***

      Позже тем же днем я сижу в уютной гостиной миссис Грейвс, сквозь кружевные занавески пробивается мягкий солнечный свет, а аромат свежеиспеченного печенья наполняет воздух. Женщина врывается с подносом чая и печенья, которые она со знающей улыбкой предлагает сначала Лиссе. Лисса непринужденно расположилась в кресле, хватая печенье всякий раз, когда миссис Грейвс поворачивается к ней спиной, и заговорщицки мне подмигивая.       — «Так приятно, что вы обе у меня в гостях. Обязательно подкрепитесь вдоволь. Вы обе слишком худые».       Лисса закатывает глаза и берет еще одно печенье.       Я потягиваю ароматный чай, позволяя его теплу проникать внутрь.       — «Жаль, что Адриа тоже не смогла приехать», — неуверенно говорю я. — «Она слишком давно вас не видела. Уверена, она была бы рада быть здесь, если бы могла».       Лисса фыркает, пресекая мои слова.       Но миссис Грейвс только вздыхает.       — «По правде говоря, Аврора, я еще не определилась, что готова увидеть ее снова. Я рада, что ты в безопасности и здорова. Но Адрия повела себя отвратительно, позволив тебе снова попасть в… ну ты понимаешь», — бодро заключает она. — «В любом случае, эта девочка всегда была упрямой, даже в подростковом возрасте. Она ничуть не изменилась».       Лисса бубнит с набитым печеньем ртом.       — «Это вы верно подметили».       — «Где твои манеры, Лисса», — укоряет ее миссис Грейвс. — «И мои проблемы с ней в последнее время не перечеркивают многих прекрасных качеств Адрии. Я никогда не забуду, что она сделала для меня — и для тебя тоже, Лисса. Вы обе заслужили мою вечную благодарность. И я не единственная в этих окрестностях, кто с признательностью думает о вас двоих».       Я наклоняюсь вперед, стремясь впитать эти отрывки из прошлого Адрии, и Лисса начинает рассказывать о том, как Адрия подралась с парнем вдвое крупнее ее, когда он пытался играть грязно с некоторыми из местных лавочников, требуя денег за «защиту». В ее глазах пляшут веселые искорки, когда она описывает, как Адрия заработала себе кровь из носа, но отказывалась отступать, пока не поколотила его.       — «А потом она провела его по всем этим магазинам и заставила извиняться, как маленького ребенка. Это самое смешное, что я когда-либо видела».       Миссис Грейвс смеется и качает головой.       — «Она, конечно, была маленькой взбалмошной чертовкой. Но с добрым сердцем, когда позволяла себе это». — Выражение ее лица становится мечтательным. — «Возможно, она просто забыла о существовании этой части себя».       Лисса становится нехарактерно угрюмой.       — «Может, и так. Но вы не хуже меня знаете, миссис Джи, что жизнь, которую она выбрала, не для слабых». — Она смотрит в мою сторону и добавляет: «В нашем мире даже самые благие намерения обычно приводят только к боли».       Я знаю, что она предупреждает меня, но отказываюсь это слышать.       — «Миссис Грейвс, — меняю я тему, — это печенье просто потрясающее».       — «Спасибо, дорогая. Лиссе и Адрии оно тоже всегда нравилось. И Саре, конечно. Моей дочери», — добавляет она с улыбкой, в которой сквозит боль.       Лисса неловко меняет позу.       — «Вы, должно быть, скучаете по ней», — тихо говорю я миссис Грейвс.       — «Да, скучаю», — отвечает она, и улыбка становится еще более болезненной. — «Но благодаря Лиссе и Адрии я могу быть спокойна, зная, что в ее убийстве восторжествовала справедливость».       Я не знаю, что на это ответить, поэтому просто киваю.       Лицо миссис Грейвс немного светлеет.       — «Не хочешь ли увидеть фотографии Сары? Мне нравится смотреть на них в эти дни, делиться памятью о ней».       — «Да, пожалуйста», — сразу соглашаюсь. — «С удовольствием».       Миссис Грейвс права — ей действительно нравится делиться воспоминаниями о своей дочери, и после часа просмотра старых фотографий мне кажется, что я и сама знаю Сару. Лисса не произнесла ни слова, и я думаю, что она, вероятно, уже несколько раз проходила через это, но ей хватает такта не ерзать и не вздыхать от нетерпения.       Для Лиссы это удивительно мило.       Но наконец, миссис Грейвс закрывает последний фотоальбом и удовлетворенно вздыхает.       — «Ну что ж. Ты позволила мне продолжать довольно долго, Аврора, и я благодарна за это. Видишь ли, я наконец-то пришла к тому, что могу вспоминать хорошие времена, не омрачая их плохими. Я решила перестать жить прошлым. Хочу двигаться дальше, понимаешь? Сара хотела бы, чтобы я двигалась дальше. Вот почему…» — Она поднимает взгляд на Лиссу.       — «Вы не вернетесь», — заканчивает Лисса через мгновение. Ее тон — обыденный, но мне кажется, что я уловила разочарование в глазах.       — «Нет», — соглашается миссис Грейвс. — «Нет, не думаю, что смогу». — На миг наступает тишина, а затем она встает. — «Эм, — произносит она, желая отойти от темы, — мне нужно освежить чай, он остыл. Не могла бы ты проводить Аврору в ванную, пожалуйста? Уверена, ей не помешает расслабиться».       Я могла бы. Я выпила много чая.       Лисса повела меня наверх, сказав, что собирается заглянуть в свою комнату «по старой памяти». Выйдя из ванной, я не вижу ее в коридоре, поэтому осторожно просовываю голову в комнату справа. Она лежит, закинув ботинки на кровать так, что я знаю, миссис Грейвс отчитала бы ее за это, закинув руки за голову и глядя в потолок.       Спальня окрашена в разные оттенки розового, стены загромождены постерами групп, которые были популярны около двадцати лет назад, а мягкие игрушки животных стоят на страже на полке в стене.       Мои глаза расширяются при виде пушистого плюшевого мишки, примостившегося на кровати у изголовья, мех которого разгладился от слишком частых любовных прикосновений.       — «Лисса, это… твоя прежняя комната?»       Она гримасничает.       — «Да, не слишком радуйся. Декор выбирала не я. Честно говоря, мне от него кошмары снились». В ее глазах появляется блеск, когда она смотрит на плюшевого медведя. — «И если ты кому-нибудь расскажешь о мистере Пушистике, я перережу твое милое маленькое горло».       Я поднимаю руки в знак капитуляции, сдерживая улыбку.       — «Со мной твой секрет в безопасности». — Помолчав, я добавляю: «Он выглядит очень любимым».       Лицо Лиссы на мгновение смягчается.       — «Да, однако, у меня никогда не хватало духу избавиться от него, с тех пор как…» — Она осекается, и тень омрачает ее взгляд.       — «С тех пор как?» — слегка надавливаю я.       Она, кажется, внутренне спорит с собой, прежде чем заключить:       — «Поговорим начистоту? Изначально это была комната Сары. Миссис Грейвс сохранила ее именно такой, какой оставила Сара, а когда мы с Адрией переехали, она сказала, что я могу изменить ее, сделать все, что захочу. Но я просто… я знала, что она не имела в виду это». — Она сползает с кровати. — «Адрия держала свою комнату довольно пустынной. Мне же достался розовый взрыв».       Подростковая спальня Адрии. Это слишком заманчиво.       — «Могу я посмотреть комнату Адрии?» — спрашиваю я.       Лисса спускает ноги с кровати и молча зовет меня за собой, немного пройдя по коридору до другой двери. Она распахивает ее и показывает жестом ‘после вас’.       В пустом помещении есть только кровать, письменный стол и комод. Минимализм чисто в стиле Адрии, как и мрачные тона самой мебели.       — «В какой-то момент она захотела перекрасить стены, невыносимая маленькая готка, какой она была», — ласково замечает Лисса. — «Но миссис Джи не разрешила».       На это я усмехаюсь. И, проводя пальцами по простым стенам, я поражаюсь отсутствию личных штрихов, признаков того, что кто-то когда-то сделал это пространство своим. Оно до жути напоминает мне покои Адрии в Элизиуме — суровые, пустые, без фотографий и памятных вещей. Только бесплодные поверхности, скрывающие тщательно охраняемые секреты и застарелые раны.       У меня щемит в груди при мысли о том, как подросток Адрия ночь за ночью лежит одна на этой скромной кровати, эмоционально отгородившись от мира, жаждая связи, в которой она не может позволить себе нуждаться.       К тому времени как я спустилась вниз, я уже приняла решение. Я беру морщинистые руки миссис Грейвс в свои и встречаю ее печальные, понимающие глаза.       — «Я бы хотела, чтобы вы вернулись в Элизиум. Вы все еще нужны Адрии, даже если она отказывается это признать. И там все… меняется. Она даже видит немного солнца время от времени».       Это никудышная шутка, но миссис Грейвс улыбается, нежно похлопывая меня по руке.       — «У тебя добрая душа, моя дорогая. Но темнота в том месте… Я имела в виду не только расписание, которое предпочитает Адрия». — Улыбка становится вымученной, и она понижает голос, чтобы Лисса не услышала. — «Я бы не вынесла, если бы убили еще одну дочь, Аврора. Это убило бы и меня».       Мое сердце замирает от ее слов. Теперь я понимаю, почему она не может вернуться. И меня пугает, что она предполагает, что Адрия проиграет начатую ею борьбу.       Пока Лисса везет нас обратно в Элизиум в сумерках, я смотрю на проплывающие мимо уютные дома, в каждом из которых бурлит жизнь и свет. Сердце наполняется болью, за которой следует страх.       — «Лисса, если Неро убивает людей Синдиката, разве мы не должны были предупредить миссис Грейвс?»       Лисса зловеще усмехается.       — «Думаешь, миссис Джи не справится с ним? Не волнуйся об этом», — нетерпеливо продолжает она, когда я снова пытаюсь протестовать. — «Серьезно, Сьюзи. Ты действительно думаешь, что Адрия настолько холодна, что не…» — Она затихает.       — «Подожди», — медленно изрекаю я. — «Что ты имеешь в виду?»       Закатив глаза, Лисса отвечает:       — «Слушай, она не хотела делать из мухи слона, и ты знаешь, что это за работа, о которой говорят каждую неделю на собраниях, повышенная защита?»       — «Повышенная защита — это присматривать за миссис Грейвс?»       — «Ага. И миссис Джи очень разозлится, если узнает, так что держи язык за зубами, ясно?»       — «Ладно». — Я не могу не ухмыльнуться. Я должна была знать, что Адрия уже подумала об этом. Как бы сложно ни было, я знаю, что Адрия всегда будет защищать тех, кого любит.       Она ничего не может с собой поделать. Она так устроена. Преданная до мозга костей, хотя и ненавидит саму идею.       — «Ты не изменишь Адрию, ты же понимаешь». — Слова Лиссы отвлекают меня от мыслей. — «И не стоит пытаться. Ты думаешь, что помогаешь ей, делая ее мягкой. Ты только подвергаешь ее и себя еще большей опасности. Синдикат уважает только силу».       Я удивленно поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с глазами Лиссы, похожими на глаза Адрии по напряженности, но не по цвету.       — «Я не знаю, правда ли это, Лисса. Я видела дух товарищества среди членов Синдиката. Я сама почувствовала это во время обучения. В Синдикате все могло бы быть иначе, если бы Адрия позволила этому измениться».       Лисса морщится.       — «Перемены — это отстой», — прямо заявляет она.       Я смеюсь.       — «Может быть. Но это неизбежно».       Она пожимает плечами, ее лицо теперь не читается.       — «Послушай, все, что я хочу сказать, это то, что то, как ты выставляешь ее мягкой… это плохо кончится. Да, в Синдикате есть люди, которые заботятся о ней, друг о друге. А остальные? Они считают такую связь слабостью. Так что будь осторожна, Сьюзи. Не все, кто улыбается тебе, думают в положительном ключе. Просто дружеский совет».       Я откидываюсь на спинку кожаного сиденья, наблюдая, как оживленные дома исчезают позади нас, и думаю о миссис Грейвс, которая тоже отказывается возвращаться в Элизиум.       — «Ты предполагаешь, Адрия умрет?» — неожиданно спрашиваю я. — «В этой ее борьбе против Империолиса?»       Лисса долго молчит, прежде чем сказать:       — «Я полагаю, Адриа охвачена жаждой мести. В этом ее сила, в целеустремленности. Хотя в последнее время она уж яро отвлеклась».       Я резко поворачиваю голову в ее сторону.       — «То есть ты считаешь, что из-за меня ее убьют? Из-за того, что я отвлекаю?»       Но Лисса не ответила.