Консорт королевы криминала

Адрия

      Я возвращаюсь в Элизиум не более счастливее, чем когда уезжала, но стоит мне войти в свои личные покои, как все переживания улетучиваются, когда мой взгляд падает на Аврору. Она откинулась на черные атласные простыни моей кровати, темно-русые волосы разметались по подушкам, и на ее лице нет ничего, кроме застенчивой улыбки. Ее тело выставлено напоказ для моего удовольствия — изящные ножки и мягкие изгибы.       Желание пронизывает меня насквозь, как пламя. Трясущимися пальцами я стягиваю с себя кожаную куртку, внезапно отчаянно желая присоединиться к ней.       — «Не терпится, да?» — подначивает Аврора, пока я торопливо раздеваюсь.       Я приближаюсь к кровати, упиваясь видом. Аврора наблюдает за мной, ее голубые глаза темнеют, нижняя губа прикушена. Я знаю этот взгляд.       — «Я хочу сделать с тобой очень порочные вещи, Солнышко. Ты позволишь мне?»       — «Да, пожалуйста».       Я беру ее за запястья, заводя их ей за голову. Она издает тихий звук одобрения, который прошибает меня до глубины души. Наклонившись, я овладеваю ее ртом в жестком поцелуе, заявляя о своих правах. Наши языки переплетаются, и я прижимаюсь к ее бедрам, позволяя ей почувствовать мое желание. Я уделяю внимание ее стройной шее, оставляя любовные укусы до самых бугорков ее груди.       Аврора всхлипывает, выгибаясь навстречу. Я вбираю упругий сосок между зубами и нежно покусываю его, пока она задыхается. Мои руки смело блуждают по ее телу, обследуя каждую впадинку и изгиб, пока она не начинает трепетать подо мной.       — «Адрия, — дышит она, — ты нужна мне».       Я улыбаюсь, приникая губами к ее разгоряченной коже.       — «Скажи мне, что тебе нужно».       Ее щеки восхитительно вспыхивают.       — «Мне нужен твой язык. Пожалуйста».       Отчаяние в ее голосе заставляет меня застонать. Я целую ниже, по упругой плоскости ее живота, затем опускаюсь между шелковисто — гладкими бедрами. При первом же горячем движении моего языка по ее уже блестящей щели Аврора вскрикивает и вцепляется кулачками в мои волосы.       Я пью ее, опьяненная вкусом и ароматом. Мой язык танцует над ее упругим маленьким клитором, пока ее ноги не обхватывают мою голову, а спина не откидывается на кровать. Тогда и только тогда я просовываю два пальца в ее сладкую, влажную киску и, посасывая ее бутон, энергично двигаюсь.       — «Не останавливайся», — задыхается Аврора, извиваясь напротив моего рта. Я изгибаю пальцы, задевая ее внутренние стенки в такт с языком на клиторе, пока она не сотрясается от резкого вскрика. Я нежно ласкаю ее, слизывая вытекающий из нее сок.       Я могла бы жить на этом. Без еды. Без воды. Только Авророй.       Я снова покрываю поцелуями ее дрожащее тело, пока мы не оказываемся лицом к лицу. Ее руки обхватывают мою подбородок, направляя меня в медленный, чувственный поцелуй.       — «Моя очередь», — прошептала она мне в губы, а затем мягко перевернула меня на спину. Я охаю от удовольствия, когда она обхватывает ладонями мою грудь, пощипывая за твердые соски, пока я не начинаю чувствовать мурашки по всему телу. Затем умелый ротик Авроры опускается ниже, обводя мышцы моего живота.       Я уже вся взмокла и жажду ее прикосновений, но позволяю ей не торопиться, распалять меня, пока она продвигается к своей цели. Она спускается все ниже, ее руки блуждают по моему животу, пробираясь все ниже. Когда ее горячее дыхание, наконец, заиграло над моим ноющим центром, я потянула руку вниз, чтобы запустить пальцы в ее волосы. Она нежно раздвигает мои складки и протяжно, медленно лижет меня. Стон застревает у меня в горле. Она сосредоточивается на моем набухшем клиторе, слегка дотрагиваясь его, а затем позволяет своему языку скользить вверх и вниз, вокруг и около, пока я не понимаю, что могу взорваться от разочарования вместо оргазма. Я нахожусь на грани рассудка, когда она, наконец, вводит в меня свой язык, цокая им так, что у меня подгибаются пальцы ног. Она естественна в этом, как будто создана для меня и только для меня.       — «Аврора, — простонала я, впиваясь пальцами в простыни. Комната вокруг нас растворяется, оставляя только нас двоих и ад, разгорающийся между моими бедрами. Она снова надавливает на мой клитор плавным, ловким язычком, и я напрягаюсь, словно плотно сворачиваясь в клубок, когда оргазм обрушивается на меня, омывая меня от макушки до кончиков пальцев ног. Аврора ползет обратно по моему телу, ее улыбка самодовольная, когда она опускает голову на мою влажную грудь. Ее рука скользит по моим мокрым от пота грудям, и я крепко обнимаю ее, позволяя дыханию замедлиться.       — «Я хочу навестить миссис Грейвс», — произносит Аврора, нарушая послевкусие. Мое тело напрягается, когда я вспоминаю, как пренебрежительно относилась ко мне экономка. — «Ты сказала, что я могу».       — «Тебе сейчас слишком опасно покидать Элизиум», — отвечаю я категорично.       Брови Авроры сошлись на переносице, а уголки рта опустились.       — «Ты обещала, что у меня будет свобода. Ты сказала…»       — «Я знаю, что сказала». — Это было слишком резко. Я смягчаю тон, проводя пальцем по ее скуле. — «Конечно, ты можешь приходить и уходить. Но только с вооруженным эскортом, для твоей же безопасности».       Аврора обдумывает этот компромисс, ее гнев утихает. Я сопротивляюсь желанию зацеловать ее надутые губки.       Наконец она кивает.       — «Хорошо. Тогда ты можешь отправиться со мной и навестить миссис Грейвс».       Я не могу сдержать раздражения. Столкнуться с осуждением экономки — последнее, чего я хочу. И все равно ее слова не отпускают, причиняя боль.       — «Пусть Лисса тебя отвезет», — отвечаю я. — «Прости, но визит к миссис Грейвс сейчас не входит в список моих приоритетов. Я занята тем, что пытаюсь найти союзников, Аврора, как ты и хотела».       Пытаюсь, но не особо преуспеваю. В Чикаго много преступников, которые обязаны мне услугой, но ожидать, что они поставят свои жизни на кон ради Синдиката, — это слишком заоблачно. А иногда, когда я пытаюсь поговорить с ними, их невозможно найти. Это значит, что мой отец был там первым. Он заплатил им или пригрозил, чтобы они скрылись.       Если все будет продолжаться так, как сейчас, мне придется бороться с семьей Империоли только с помощью Синдиката. Один член Синдиката стоит десяти Империоли — в этом я уверена, хотя в любом случае я бы предпочла, чтобы шансы были на моей стороне.       Аврора снова хмурится, и, похоже, принимает мои слова с моей не слишком деликатной отсылкой на то, что я должна прислушаться к ее совету. Она снова прильнула ко мне, и я обнимаю ее голые плечи, наслаждаясь теплом. Эта молодая женщина может разрушить мое самообладание, как никто другой. Она проникла за мое ледяное обличье и обнажает уязвимые места внутри. И, черт возьми, ради нее я готова отважиться даже на неодобрительный взгляд миссис Грейвс. Если бы мне действительно, действительно пришлось.       Если бы только миссис Грейвс была самой страшной проблемой, с которой я сейчас столкнулась. Потому что еще одна причина, по которой я отсутствовала сегодня вечером, — это звонок о том, что еще один из моих наемников, Эдди Торрес, найден мертвым в одном из переулков в центре города, со стилетом в сердце и без свидетелей.       И он не первый. Бульдог Брасси был убит похожим образом, когда Аврора оставалась на конспиративной квартире. Тогда я предположила, что работа пошла не по плану; что, хотя цель убийства Бульдога была успешно ликвидирована, за ним должны были погнаться сообщники братвы.       Я ошибалась. И Торрес, и Брасси были целенаправленными нападениями, призванными послать сигнал. И я уже знаю, кто за этим стоит. Наводчик, позвонивший на проходную с известием об этом последнем убийстве, очень хотел оставить свое имя.       Это Неро. Люди Неро выслеживают моих людей и убивают их.