Что будет, если прыгнуть в лаву

— Сегодня вы отвечаете дольше обычного. Голос Минору звучал где-то вдалеке, хотя он сидел за столом напротив Какаши и перебирал бумаги. Какаши уставился на буквы в тексте опросника и не мог разобрать ни слова. Рука с карандашом замерла у какой-то цифры. Казалось бы, нужно просто отметить привычные ответы, ведь ничего не менялось, ничто не беспокоило Какаши, он был в полном порядке. Просто забывал иногда принимать таблетки несколько дней подряд. «Я слишком остро реагировал на некоторые ситуации.» Какаши обвёл единицу и задумался. Он проверил значения ответов, и его ответ означал «никогда». Учащённое сердцебиение в периоды отсутствия физической активности, которого, судя по ещё одной единице рядом с вопросом об этом, у него не было, появилось ещё на похоронах Третьего. Когда Саске сбежал, к учащённому сердцебиению добавились навязчивые мысли, в вопросе о которых также стояла единица. «Я чувствовал, что довольно обидчив.» И снова единица. Какаши слышал, как ему в спину прилетело тихое «херовая из него нянька», когда все узнали о побеге Саске. И, кажется, это была Канеда, с которой он всеми силами старался не сталкиваться, но её поганый язык настигал его в самые неподходящие моменты. «Мне казалось, что как человек я ничего не стою.» Сакура всё ещё оставалась в Конохе, он всё ещё мог быть её учителем. Наруто ушёл с Джирайей, Саске сбежал. Сакуру под своё крыло взяла Цунаде, и девочка, как казалось самому Какаши, подходила поговорить с ним только из вежливости. Определённо единица. «Я чувствовал, что мне не на что надеяться.» — Какаши-сан, — Минору отложил бумаги и посмотрел на своего задумчивого пациента, который, ссутулившись, уставился пустым взглядом в опросник. — Вы же знаете, что это просто формальность. Никто не будет вас осуждать, будьте честны, в первую очередь, с самим собой. — Я… Понимаю, — Какаши обвёл ещё одну единицу и передал свои ответы Минору. — Так… Э… Какаши-сан, вы… Кажется, кривите душой, — вместо осуждения и строгости, которое опасался увидеть Какаши, на лице Минору появилась лёгкая улыбка, и он вздохнул. — Мы это уже проходили. Но, к счастью, зная вас, я подготовился. Какаши пришлось ещё раз ответить на все вопросы, но единиц на этот раз было мало. Брови Минору нахмурились, он просмотрел результаты и поднял тяжёлый взгляд на мужчину. Какаши нервно хохотнул: — Что? В этот раз… Немного похуже? Я чувствую, что со всем справля… — Ладно, — Минору отбросил опросник в сторону и положил ладони на стол, склонившись к Какаши. — Давай начистоту, Какаши. Мы знаем друг друга с малых лет, я знаю твою историю куда лучше, чем сторонний ирьёнин. Да, мы не были друзьями, но уши у меня есть. А ещё, пока был весь этот бардак с поисками Хокаге, я сходил в архивы. Знаешь, что я там нашёл? Сердце опять тревожно ускорилось. Какаши вдруг стало неприятно находиться в этом светлом кабинете и сидеть напротив Минору, слышать его голос и то, что он говорит. Резкая смена тона вызвала напряжение во всём теле. — Твои коллеги или были полными идиотами, раз не замечали признаков травмы после того, что с тобой случилось, или не хотели замечать. Я склоняюсь ко второму. Да, ты всегда был отличным бойцом, хорошим оружием в умелых руках. Но и ты, и они забыли, что Какаши ещё и человек. Ты слышишь меня? Ты живой человек, Какаши. А человек — сложное создание. А вот и учащённое дыхание. Какаши уставился на Минору, будто тот говорил что-то потрясающее, будоражащее сознание. — Ты снова прервал курс? Стало стыдно. Какаши отвернулся и посмотрел на настенный календарь. Минору никогда так раньше с ним не говорил, всегда был мягок и терпелив. Какаши и сам понимал, что делает глупость, когда запрятал витамины и таблетки за банки в кухонном шкафу. Но в тот момент он чувствовал себя обречённым, и эта глупая потуга «лечения», которое всё равно не помогало, казалась бесполезной тратой времени. Он как-то жил до него и со всем справлялся. — Я… Забыл несколько раз, было столько дел, — Какаши похлопал себя по коленям, стыдливо покосившись на Минору. Мужчина посмотрел на Какаши так, будто у того было врождённое умственное увечье — с жалостью и разочарованием. — Понятно, — сказал Минору на выдохе и взял из стопки чистый бланк. — Попробуем по-другому. Когда Какаши вышел из кабинета, его грудь уже вовсю выкручивало от спазмов — там стыд боролся с болью от, казалось бы, простых слов Минору «ты живой человек». Какаши ведь знал это, это очевидная вещь. Все вокруг — живые люди. Но он понимал, что Минору имел в виду на самом деле. Какаши сделал резкий вдох, подавляя подступивший к горлу ком, чтобы он не успел добраться покалыванием до глаз. В новых рекомендациях было много странного. Например, список продуктов, среди которых было сладкое, но Какаши не стал ни с чем спорить — он уже и так достаточно разочаровал Минору. А ещё была музыка. Минору сказал слушать то, что приносит удовольствие, однако Какаши не мог припомнить ни одной песни, у него даже проигрывателя дома не было, и музыку он слушал только урывками на улицах. Когда он сказал об этом Минору, тот вдруг упомянул свою подругу — любимую Мадоку, у которой была целая коллекция пластинок и кассет, а ещё старый проигрыватель. Она им не пользовалась, поскольку Минору подарил ей новый на день рождения не так давно. Стоило Минору начать говорить, что он замолвит за Какаши словечко, как тот сразу его перебил и сказал, что всё уладит сам. С Мадокой он точно связываться не станет, от одной мысли о разговоре с ней портилось настроение. А Минору сам сказал делать только то, что приносит радость, и по возможности общаться только с теми людьми, которые не раздражают.

***

— Ты же никогда не брал десерты, — Теучи с подозрением посмотрел на Какаши. — Что случилось? — Надо же когда-то начинать, — Какаши и сам не знал, почему решил взять сладкое, которое отродясь не заказывал. — Ну, тогда на твой страх и риск, — мужчина посмеялся. — Почему? — Аяме сегодня нездоровится, на ногах стоять не может, а за десерты отвечает именно она. Я, конечно всё сделаю, но у дочери выходит куда лучше, это ведь она настояла разнообразить меню! — Теучи посмеялся и ушёл в кухню. На счастье Теучи, Какаши не разбирался во всех тонкостях десертов, поэтому ему всё показалось нормальным, хотя мужчина искренне переживал, потирая руки, когда посетитель ел его стряпню. Затем, отблагодарив Теучи и оплатив еду, Какаши глянул на пустое место за прилавком, где обычно стояла Аяме. Он видел её там в каждое посещение Ичираку, в любой день, когда бы ни пришёл, она там стояла и улыбалась ему. Аяме всегда была готова поддержать его, хотя он никогда не просил об этом. В детстве она служила напоминанием о том, что жизнь продолжается, и что Какаши не всё равно, потому что он улыбался, глядя на то, как девочка помогает отцу. Какаши поправил жилет и глянул на дом на противоположной улице — она сейчас была там. Он вздохнул и огляделся в сомнениях. Спустя несколько минут Какаши уже расплачивался с приветливой продавщицей кондитерского магазина, хотя и считал, что затея сомнительная. Вряд ли Аяме обрадуется сладкому: если она болеет, то у неё наверняка заложен нос, и она ничего не чувствует. — Что-нибудь ещё? — Нет, спасибо… — взгляд Какаши упал на куклу за спиной девушки. — А это… Эта кукла, она продаётся? — Эта? Нет, просто украшение, — продавщица улыбнулась и посмеялась. — Хозяин купил в магазине сувениров через два квартала отсюда. — Спасибо. Минору говорил, что нужно отвлечь себя чем-нибудь от навязчивых мыслей. Какаши отвлёк себя — правда, это была такая же навязчивая мысль. Он шёл в сувенирный магазин с идеей того, что Аяме порадует кукла, и он должен выбрать что-то необычное, чтобы наконец отблагодарить её за всё. Когда он нашёл нужный магазин и ступил за порог, то растерянно опустил руки: все верхние полки были уставлены куклами. — Ого! — дремавший мужчина за прилавком оживился. — Посетитель! Добро пожаловать! — Да… Здравствуйте, мне нужна кукла… Э… Вот эта подойдёт, — Какаши указал на куклу в розовом кимоно. — Для девочки? Сколько ей? Эта кукла довольно дорогая. — Ну… Семнадцать, — Какаши пожал плечами. — Тогда это не подходит ни в коем случае! Вы что?! Было видно, что продавец хорошо разбирался в своём деле. А ещё Какаши буквально чувствовал давление от того, что мужчина хочет поделиться с ним своими знаниями о куклах и их значениях. И тут, выслушивая историю возникновения очередного направления искусства создания кукол и скучающим взглядом скользя по полкам, Какаши увидел то, что ему было действительно нужно. Продавец не смог его переубедить, и он отправился к Аяме. Стучать в дверь Какаши не стал, чтобы не заставлять больную лишний раз вставать. Он глянул по сторонам, стоя у водостока, убедился, что его никто не видит, и запрыгнул на крышу. Аяме, как он и предполагал, была в своей комнате, лежала на боку в кровати, листала журнал. Какаши постучал в окно, и девушка вздрогнула, выронив журнал из рук. — Аяме-чан! Это я! Ха-ха! — Какаши помахал рукой. Аяме тут же начала испуганно приглаживать волосы, схватила халат со стула, обтёрла лицо и спрятала его за волосами, склонив голову. Она открыла окно и впустила Какаши в свою комнату: — Какаши-сан?.. — Аяме села на кровать, всё ещё растерянная таким внезапным появлением гостя. — Твой отец сказал, что ты заболела. Это впервые на моей памяти, — Какаши поставил пакет на кровать. — Это тебе. Чтобы быстрее выздоравливала. — Что это?.. — Аяме не понимала, что происходит, судя по её ошарашенным глазам, глядящим то на Какаши, то на пакет. — Я заболела?.. Чем? Кто вам сказал? Повисла пауза. Какаши, нахмурившись, несколько раз моргнул. Аяме заглянула в пакет и достала оттуда куклу. Это был самурай в доспехах с обнажённым мечом, готовый броситься в атаку в любой момент. — Я подумал… Что он будет защищать тебя от болезней… — с трудом проговорил Какаши, слыша, что девушка не звучит болезненно, да и вообще не выглядит больной. — Какаши-сан… — шепнула Аяме, украдкой вытерев выступившие слёзы, и с благодарной улыбкой подняла счастливый взгляд на мужчину. — Я… Я не ожидала, что вы… Это так трогательно… Какаши осматривал обстановку комнаты Аяме. Светлые стены, уютный коврик у кровати, заваленный бумагами стол и несколько плакатов на двери. Обычная девчачья спальня, ничего подозрительного. И нигде нет лекарств. — Я назову его Какаши, — Аяме прижала куклу к груди. — Спасибо вам… Теперь и он будет меня оберегать. Он даже чем-то похож на вас. — Ну что ты… Поправляйся, — Какаши посмеялся и поспешил уйти, несмотря на то что Аяме начала что-то спрашивать и рассказывать. Он нёсся к Ичираку сломя голову, в несколько прыжков пересёк улицу и упёрся руками в прилавок. Отдышавшись, Какаши успокоил дыхание и ударил ладонью по колокольчику. Теучи вышел к нему, протирая руки полотенцем: — Ого, снова ты, Какаши? Что, опять что-то оставил? Или захотел добавки? — Нет, вы говорили… — Какаши быстро обернулся к дому через дорогу. — Вы говорили, что Аяме-чан заболела? — Не переживай, завтра всё будет отлично! Это ведь не простуда, — мужчина посмеялся и заткнул полотенце за фартук. — А что тогда? — Какаши удивлённо поднял плечи. — Ну… — Теучи тяжело вздохнул и потёр шею, виновато улыбаясь. — У женщин такие дни бывают, ты же знаешь. Что я могу с этим поделать? Позади Какаши как нельзя кстати оказался высокий стул, в который он упёрся спиной, когда попятился.