Третья сторона: Сумерки

Российская Империя, Санкт-Петербург, 1726 год. История этой семьи началась спустя пять лет с основания Российской империи. Романов Николай Александрович с нежностью прижимал к себе маленькую новорожденную малышку, слегка покачивая. Светлый пушок волос и огромные голубые глаза делали девочку похожей на ангела, спустившегося с небес, чтобы благословить эту семью. — Прости, дорогой! Знаю, ты мечтал о сыне, но я не могу дать тебе этого, — молодая женщина с тоской посмотрела на мужа. Её пыльно-черные волосы спутались, а такие же голубые, как у малышки, глаза превратились в тускло-бирюзовые льдинки. Казалось, роды высосали из неё все жизненные соки. — Не говори глупостей! Это моя дочь! Моя любимая девочка! — мужчина улыбнулся супруге, но тут же вернул всё своё внимание младенцу, — Жаль только брат Пётр не дожил до этого радостного момента! Он так хотел увидеть моего наследника! — Да. Иногда мне казалось, что государь ждёт нашего ребёнка больше, чем мы, — слабый смех разлился по комнате, — Кажется, он и над именем думал. — Да, думал! Говорил, что коли девочка родится, назови её Ольгой! Это имя означает «мудрость». Романова Ольга Николаевна, племянница императора Петра первого! Звучит хорошо! — мужчина поднял ребёнка над головой, широко улыбаясь. Малышка что-то заулюлюкала. — Тебе нравится? Тогда нарекаю тебя Ольгой, дочь моя! — Дорогой, будь аккуратен, не урони её! — супруга строго погрозила пальчиком, вызвав тем самым смех у мужчины. — Да, да, конечно! — он снова прижал к себе девочку, не переставая ей любоваться. — Я думал, у всех детей глаза при рождении серые! А у нашей Оленьки такие чисто голубые, как летнее небо. — Это потому что в ней находится ядро магической энергии, — пояснила мать расслабленно, — За счёт чистой маны глаза малышки имеют такой насыщенный цвет. У всех ведьмочек так. Я вот тоже родилась с голубыми глазами. — Дорогая, — муж мягко присел на край её кровати, — ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? Я готов восхвалять Господа нашего за то, что послал тебя мне! — Не стоит, любовь моя, — девушка прижалась щекой к плечу мужа, разглядывая свою малышку. — Я же уже говорила, что ведьмы, в том числе и я, нелюбимы Богом. Он отвернулся от нас в самые тяжёлые моменты нашей жизни. Бросил на растерзание судьбе. Если кому и стоит говорить «спасибо», так это матери-природе, даровавшей нам силу. Девушка улыбнулась, радуясь, что является потомственной ведьмой, рождённой со способностями. Но она не раз слышала от других, в ком силы пробудились только со временем, какой ужас и страдания они пережили. Из каких жутких обстоятельств матерь-природа вытащила своих любимых дочерей. Будь она на их месте, однозначно не справилась бы. Ах, как же она была благодарна судьбе за Николая! За такого доброго и умного, не обращающего внимания ни на какие слухи! Когда они познакомились: она, закованная в ржавые кандалы, грязная, побитая девка; и он: высокий и широкоплечий, статный наместник, с волнистыми волосами цвета пшеницы; девушка думала, что дни её сочтены. Со всех сторон звучали крики «Ведьма!», «Дьяволица!». И только он, не слушая никого вокруг, приказал отпустить её. А уже спустя несколько дней приехал к её дому на карете с огромным букетом цветов и позвал прогуляться по городу, обещая показать её красоту розам. Её — обычную простолюдинку. Только потом она узнала, что Николай был родным братом императора. Только потом поняла, что влюбилась в него! А сам Николай, даже удостоверившись в магических силах девушки, нисколько не изменился. Лишь сильнее прижимал её к себе, собираясь защитить от всего на свете. — Александра, пообещай мне, что всегда будешь рядом с нами! — мужчина поцеловал жену в лоб, вызвав у супруги мягкую улыбку. — Конечно, дорогой! — прошептала она, — Я всегда буду рядом! Но обещание выполнить у Александры не получилось. В новогоднюю ночь магическое ядро ведьмы затухло, забрав с собой и её жизнь. Мужчина был неутешен. Он прижимал к себе охладевшие руки супруги, плакал, звал её, но всё без толку. Девушка так и не очнулась. 1727 год дочь и отец встретили в трауре. А уже спустя пару недель Николай собрал все свои вещи и, прихватив малышку, уехал из столицы. Дальше, как можно дальше от места, которое напоминало ему о любимой. (Российская империя, Астрахань, 1742 год.) Ольга росла, окружённая любовью отца. Её магические силы росли день ото дня, делая из маленькой девочки — сильную, и что немало важно, прекрасную ведьму. Красота её была неописуема: длинные волнистые волосы цвета белого золота, доставшиеся от отца, и глубокие голубые глаза (дар матери), — делали её самой желанной невестой на многие мили вокруг. В красоте ей уступали даже столичные красавицы. Толпы мужчин выстраивались у двери поместья, чтобы просить руки Ольги, но девушка никому не давала и шанса. Но сколько бы любви не дарил Николай своей дочери, молодая ведьма была одинока. Слуги боялись её, улыбаясь только в те моменты, когда Ольга смотрела на них. За глаза же девушку называли чудовищем. Но Оля не обижалась. Ведь её сила действительно могла пугать обычных людей. — Дочь моя, сколько раз я просил не подпиливать кусты в саду ветряными клинками? — Николай улыбнулся, открывая массивные двери в комнату дочери. — Отец! — Девушка резко крутанулась на месте и бросилась в объятия любимого родителя. С каждым годом она видела, как под глазами отца залегают тёмные круги. Как некогда свежее лицо покрывается сеточкой морщинок. Особенно заметны они были у глаз, — Вы вернулись раньше, чем я думала! — Я просто очень по тебе соскучился, моя дорогая! — мужчина чмокнул дочь в лоб, — Ну же, дай посмотреть на тебя! — Да что вы во мне не видели? — девочка надула губки, но всё же выполнила просьбу. — Красавица! — вынес вердикт мужчина и снова притянул дочь к себе, — Как тебе тут жилось? Слуги не обижали? Кавалеры рук не распускали? — Грустно мне было, папенька! — девочка потянула мужчину вглубь комнаты и усадила его на свою кровать, опускаясь рядом, — Ты же знаешь, прислуга в доме зовёт меня монстром. Лишний раз на глаза старается не попадаться. А кавалеры. Кто же их на порог-то пустит? А через забор рук не пораспускаешь! Ах, папенька, один ты меня любишь по-настоящему! — Оля шмыгнула носом, смахнув собравшиеся слёзы с уголков глаз. — Дитя моё! — отец сочувствующе погладил дочь по голове. Как бы он ни старался, его малышка была несчастна. И он ничего не мог с этим сделать. Он настолько часто менял слуг в поместье, что по городу стали расползаться слухи, что дочь наместника обладает просто ужаснейшим характером. — Чуть не забыл! — встрепенулся мужчина, сунув руку в карман, — Я же привёз тебе подарок, золотце моё! Вот, примерь! Вынув из кармана маленькую коробочку, Николай открыл её, явив взору Ольги миниатюрные серёжки, украшенные сапфирами. — Какая красота! — поражённо прошептала девушка, принимая подарок из мужских рук, — Право, отец, не стоило! Для меня лучший подарок — это твоё возвращение. — Их цвет напомнил мне о твоих глазах, — проигнорировав последние слова дочери, Николай вновь погладил её по пушистым волосам. — Нравится? — Конечно! Конечно нравится! Подожди, я сейчас же их примерю! — ведьмочка подскочила с места и побежала к туалетному столику с огромным круглым зеркалом. — Оленька, не торопись! Я никуда не ухожу! — постарался остановить дочь мужчина, но лишь махнул на это рукой, наблюдая, с какой радостью девочка вглядывается в своё отражение. В дверь настойчиво постучали. — Господин, это Гаврила! — раздался глухой мужской голос. — Входи, коли пришёл, — разрешил Николай. Дверь отворилась. На пороге возник худощавый пожилой мужчина в черной ливрее. Ольга не обратила на гостя никакого внимания, продолжая возиться с серьгами, — Что же ты хотел мне поведать, раз решился прервать мою встречу с дочерью? — Простите, господин, но у меня важные новости! — Дворецкий поклонился господам. — Не томи, Гаврила. Говори же! — Правитель сменился, господин. Нынче править будет императрица Романова Елизавета Петровна! — Дочь Петра, то бишь, — Николай улыбнулся, — Ну что же, мои самые искренние поздравления ей. Пошли Елизавете соответствующий подарок. — А вы сами не будете выбирать его для сестрицы, папенька? — изумилась Ольга, нахмурившись, — Да как же так можно? Она же ваша родная племянница! Ваша кровиночка! — Только если ты мне в этом поможешь! — рассмеялся мужчина. — Конечно, помогу! Сестрица-императрица будет в восторге! — Мне подготовить карету, господин? — поинтересовался дворецкий, вмешиваясь в беседу хозяев. — Да, Гаврила. Будь так любезен! Слуга лишь кивнул и скрылся за дверью. А уже через час дочь и отец ехали в центр города, чтобы выбрать нечто особенное. Оба оживлённо обсуждали возможные варианты, спорили и смеялись, совершенно не подозревая, какие чёрные тучи сгущаются над их семьёй. (То же время, Столица Российской империи, Санкт-Петербург) — Ваше величество, позвольте от всей души поздравить вас! — невзрачный мужчина припал губами к тыльной стороне ладони императрицы. Женщина благосклонно улыбнулась ему. — Благодарю вас, господин Разумовский! Надеюсь, вы и впредь будете на моей стороне! — Конечно. Можете не сомневаться. Но сердце моё не на месте. Позволите ли вы высказать личное мнение своему преданному слуге? — Разумовский нахмурился и с чувством взглянул в глаза императрицы. — Разумеется, Александр! Вы можете говорить мне о чём угодно, — женщина улыбнулась, обхватив ладонями лицо подданного. Её самого близкого, самого преданного и, несомненно, самого искусного любовника. Мужчина потёрся слегка колючей щекой о нежную кожу. — Меня беспокоит кое-что, а точнее будет сказать, кое-кто. — Кто же посмел занять ваши мысли, Александр? — Елизавета наигранно возмутилась, — Да и ещё в момент, когда рядом с вами я? — Ох, моя дорогая императрица, — Разумовский поцеловал женскую ладонь. По телу Екатерины пробежали мурашки от, почти невесомого, прикосновения холодных губ, — Несомненно, нет в моём сердце и разуме девушки более важной, чем ваше величество. И все мои беспокойства только о вашем благополучии! Вот и вспомнил я о Николае, брате прошлого императора. Слышал, дочь у него подрастает, умница, красавица. Как бы не удумал Николай на трон её посадить. Елизавета оттолкнула от себя мужчину, отвернувшись от него. Раз речь пошла о троне, значит, пора возвращаться от неформальной беседы к официальной. Ведь политические вопросы надо решать серьёзно и с холодной головой. — Ты о моём дяде, Романове Николае Александровиче? Не думаю, что его это интересует. Если бы он рвался к власти, уехал бы из столицы на окраину? — Я понимаю, как это звучит. Но чтобы не получить нож в спину, нужно просчитывать все возможные варианты. Вам ли этого не знать, моя императрица, — Разумовский выглядел устрашающе. Прямая спина, холодные льдистые глаза. Всё выдавало в этом человеке абсолютную преданность, — К тому же, я не говорю, что Николай хочет получить власть в свои руки. Но он может желать власти для своей ненаглядной дочурки. — Прекрати нести этот вздор! — Елизавета стукнула ладонью по столу. Она всегда так делала, стоило разговору завернуть не в ту сторону. Обычно все тут же старались сменить тему, но не сегодня. Александр уверенно приблизился к ней и взял женские руки в свои, слегка сжимая. — Елизавета, послушай меня! Не хочешь думать о себе, подумай о малыше Женечке. Принц Евгений — твой родной сын! Неужели ты не боишься, что эта Ольга займёт его место на троне? А как ты думаешь, что она сделает с бывшим наследником? В лучшем случае… — Прекрати! — прервала его на полуслове женщина. В уголках её глаз скопились слёзы. Стоит один раз моргнуть, как неприятные солёные капли сорвутся вниз, рисуя на щеках мокрые дорожки. — Нет, не прекращу. В конце концов, это и мой сын тоже! И я хочу для него всего самого лучшего! Тихий стук в дверь прервал спор пары. Елизавета быстро смахнула слёзы и сказала: — Войдите. Стоило столь тихому слову сорваться с губ, как дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель втиснулась маленькая лопоухая головушка с блондинистыми кучеряшками. Огромные голубые глаза осмотрели комнату и, остановившись на паре в центре, засияли. — Можно? — поинтересовалась голова, задорно улыбаясь. — Конечно, сынок, для тебя всегда эти двери открыты! — Елизавета поманила его пальчиком. Дверь открылась шире, и мальчик, лет шести, быстрыми шагами приблизился к императрице, обнимая её за пышные юбки. — О чём вы говорили, матушка, отец? — мальчик заинтересованно переводил взгляд с одного родителя на другого, слегка склонив голову на бок. Елизавета нежно погладила ребёнка по пушистым волосам. Без всяких сомнений, её сын был самым важным в жизни. Никто: ни Разумовский, ни она сама, ни вся российская империя, — не стоили и частички этого маленького комочка счастья. За Евгения, своего любимого сына, она готова была вцепиться в глотку любому, в принципе, как и любая мать. — Ничего интересного. Как обычно, рост цен, налоги, и, конечно же, военное положение, — Александр подмигнул мальчику, который тут же сморщил нос, уткнувшись им в мамино платье. — Это правда неинтересно, — подтвердил принц. Но, вспомнив, зачем он вообще приходил, схватил Елизавету за руку и стал несильно дергать её вниз, — Матушка, пойдём в сад! Пойдём! Я должен тебе это показать! — Ну что же, не буду тогда отвлекать вас! — Разумовский почтительно поклонился и, получив разрешение, размашистыми шагами поспешил прочь. Перед тем как захлопнуть дверь, он встретился взглядом с императрицей, — Подумайте о чем мы сегодня с вами говорили. Она подумает. Несомненно! Сейчас, когда прямо перед ней стоял её сын, она смотрела на ситуацию под другим углом. Николай и Ольга действительно представляли угрозу её счастью. А этого она допустить не могла. — Матушка, пойдёмте! — Конечно. Пойдём! (Спустя несколько дней. Российская империя, Астрахань, 1742 год.) Проснулась Ольга от тихого шелеста. Нет, это был не звук резвящейся в ветре листвы или страниц книги, перелистываемых пальцами неизвестных. Шаркающие шаги прямо по коридору, вот что разбудило девушку. В темноте она села в кровати, напряжённо вслушиваясь. Насколько Оля знала, в их поместье не было людей с проблемами ног. А если бы и были, то стали бы они ходить по этажу рядом с комнатами господ, тревожа их сон? Нет, тут точно что-то было неладно. Шорох приближался. Теперь в нём отчётливо были различимы шаги. И к великому ужасу девушки, шаги принадлежали не одному человеку. Сердце пропустило удар, когда чужаки остановились прямо напротив её дверей. — Лишь бы не зашли, — прошептала Ольга, вскакивая с кровати. Но её просьбы остались неуслышанными, и вот массивные двери медленно открылись, повинуясь худой руке в кожаных перчатках. — О, а принцесса-то не спит, — раздался неприятный мужской голос. — Давай побыстрее закончим здесь и свалим, — это был уже кто-то другой. — Да не торопись ты. Может, развлечёмся с девкой-то? В освещённую лунным светом комнату вошли двое. Первый — долговязый и худой, (чем-то напоминающий цаплю), с огромным шрамом, пересекающим переносицу, оскалил жёлтые зубы в ухмылке, приманивая пальцем девушку. Второй, (в противовес товарищу), был низкий и невероятно толстый. Ольга могла бы поклясться, что сначала в комнату вошёл именно живот этого человека, а только потом и он сам. — Что вам нужно? — Девушка силилась сохранить стойкость в голосе. Ноги подрагивали, но она выпрямила спину и вздёрнула подбородок, — Убирайтесь отсюда немедленно, или вам придётся за это дорого заплатить! — Боюсь, ты ошибаешься, — прервал её мужчина-цапля, — Это нам заплатят за то, что мы сделаем с тобой и с твоим папочкой. Но я сегодня добрый. Поэтому готов дать тебе выбор: либо ты сопротивляешься и будешь долго и мучительно умирать — мы выколем тебе глаза, вырвем ногти, сломаем кости и осуществим прочие болезненные действия, либо ты можешь развлечь нас своим аппетитным телом, и я милосердно подарю тебе лёгкую смерть. Оля затаила дыхание. Ужас сковал девичье сердце, но она упрямо отказывалась показывать свой страх этим мужчинам. Сглотнув ком в горле, она сделала уверенный шаг в их сторону. — Что вы себе позволяете? Да вы знаете, кто мой отец? — Боюсь, что твой отец сейчас просто свежий кусок мяса, — хохотнул толстый, привалившись спиной к стене. Цапля же медленно стал обходить девушку, как бы беря её в кольцо. — Что вы только что сказали? — Ольга побледнела. Папа? Где он? Неужели они… — Мёртв твой батька, — подтвердил её мысли мужик. Что-то оборвалось внутри Ольги, стоило ей услышать эти страшные слова. Нет! Они врут! Папа сейчас в безопасности, спит в своей кровати. А может быть, слуги, услышав посторонних, разбудили его и поспешили отвести в безопасное место? Как бы там ни было, но она должна найти его! — Что, язык проглотила, принцесса? Ну так какой вариант тебе больше по душе? Ты же умная девочка, явно выбрала второй! — Цапля пошло облизал губы, подмигнув девушке. — Пошли прочь, — почти беззвучно прошептала Ольга, сжимая кулаки, впиваясь ногтями в ладони. — Что ты там бормочешь, крошка? Мы не расслышали! — Толстый так же отлип от стенки и стал приближаться к ней, причмокивая полными губами. — Пошли прочь! Повинуясь яростному крику ведьмы, ветряной поток с силой припечатал двух мужчин к стенам. Окинув комнату испуганным взглядом, девушка сорвалась с места и бросилась в темноту коридора. Туда, где находилась комната отца! К папе! Вот сейчас она откроет дверь, а он, увидев её, обнимет, прижмёт к себе и скажет, что любит её. Ещё чуть-чуть! Последний поворот! Комната родителя была невероятно холодной, будто бы неживой. Воздух хранил покой, наполнившись пугающим запахом железа. По спине Ольги пробежали мурашки, и она замерла в проходе, не рискуя сделать и шага внутрь. У дальней стены на широкой кровати лежал отец. Даже на таком расстоянии ведьмочка видела его широко распахнутые глаза и чуть приоткрытый рот. — Отец, нам нужно уходить! — почти прошептала девушка, подавляя судорожный вздох. В ответ — тишина. — Папа, вставай же! — уже чуть громче позвала его дочь. Слёзы, сорвавшись с ресниц, потекли по румяным щекам. Нет, она не хотела в это верить. Папа не мог просто так взять и умереть. Но колебания воздуха говорили ей об обратном. В комнате находилось только одно живое существо. И это она сама. — Я же говорил, кусок мяса! — за спиной девушки вновь послышались тяжёлые шаги наёмников. Ольга медленно повернулась к ним. В ночной мгле её глаза сияли словно две звезды. Холодные, отражающие всю ту боль от утраты близкого, переполненные лютой злобой. — Не смей так говорить! — почти прошипела она. Воздух стал тягучим, тяжёлым, стесняющим дыхание, — Ты ничтожество, которое не стоит и волоса с головы моего отца! Как смеешь ты, животное, так неуважительно говорить о покойном аристократе?! — Смотрите-ка, а девка-то с характером! — мужчина-цапля оскалил свои гнилые зубы в улыбке, — Как погляжу, ты уже сделала свой выбор. Теперь о лёгкой смерти можешь только мечтать, куколка. Толстый мужик вынул из-за спины тонкий кинжал и неуклюже перебросил его из одной руки в другую. Усмехнувшись, он стал приближаться к застывшей девушке. Казалось, Оля утратила желание жить. Её семья разрушена! Родной дом — её непробиваемая крепость, осквернённая чужими деяниями. — Кто? — не отрывая взгляда от бандитов, спросила девушка, — Кто нанял вас? — Обычно мы не отвечаем на подобные вопросы. Но ты же всё равно сейчас сдохнешь, почему бы и нет? — худой мужик булькающе рассмеялся, привалившись к стене, — Можешь не считать нас плохими, куколка. Мы лишь исполняем приказ государыни! Уж не знаю, что вы успели сделать, что новая императрица захотела вашей смерти, но мы, как верные подданные, просто не могли отказаться! — Сестра Елизавета? — Ольга не хотела верить в услышанное. Нет! Это неправда! Хоть у этих двоих и не было резона ей врать, ведьма просто не хотела верить в то, что сестра могла так поступить. — Она самая. Романова Елизавета Петровна! Бедолаги не знали, что это последнее, что им доведётся сказать. Ветряной клинок, что раньше всего лишь подравнивал деревья в саду, отсёк головы мужчин, забрызгав их кровью ковер. — Елизавета! — ненависть, горе и отчаяние заполнили разум девушки. Желание отомстить зародилось в разорванной душе, с каждым мгновением разрастаясь, подобно злокачественной опухоли. — Я отомщу тебе, сестра. И поверь мне, своей жизнью ты не отделаешься! Безумный смех, полный боли, отразился от стен особняка. Заслышав его, не успевшие сбежать слуги побросали свои вещи и кинулись прочь, словно крысы с тонущего корабля. Поместье стремительно опустело, оставляя юную ведьму наедине со своим горем. (Некоторое время спустя, Столица Российской империи, Санкт-Петербург) Ночь. Тысячи звёзд усеяли тёмное небо, наблюдая за мирно спящим городом. Даже стража и та дремала на посту, совсем позабыв о своих обязанностях. И в этом ночном умиротворении юная босоногая дева бесшумной поступью шагала по королевскому дворцу. Случайный путник мог бы принять её за привидение, таким прозрачным и воздушным был тот образ. Но замок — не лес. И путникам тут было взяться неоткуда. Её не интересовали ни интерьер замка, ни его архитектура. Она совсем не обращала внимания на картины и прочие изыски. Она молча шла вперёд. Лишь однажды взгляд её зацепился за полотно с изображением статного мужчины. На нём мужчина улыбался, а глаза его излучали доброту и благородство. — Папа, — тихо прошептала дева, коснувшись картины бледной рукой. Казалось, сейчас она расплачется, но уже в следующее мгновение, пересилив себя, она сделала шаг в сторону, продолжая свою прогулку. А прогулку ли? Девушка что-то искала. Заглядывала в комнаты и, не найдя нужное, с тихим печальным вздохом шла дальше. Лёгкие порывы воздуха подхватывали массивные двери, не позволяя им разбудить обитателей этого огромного дома. Спустя какое-то время поиски девы увенчались успехом. Нужная комната была найдена. Неспешной тенью она скользнула в покои, направляясь прямиком к кровати. Маленькое тельце, сжавшись в комок, мирно посапывало на мягких перинах, совершенно не подозревая, что за его сном подглядывает незнакомка. Белокурая красотка устроилась совсем рядом с мальчиком, буравя его ледяным взглядом. Кудрявые мягкие волосы золотистого оттенка, маленький вздернутый носик, широкие брови. Ах, как же он был похож на её отца. Забрал всё самое лучшее от императорской семьи. Императорская семья… звучит как приговор. Если бы не это, у малыша могла бы быть долгая и счастливая жизнь. Он бы встретил любовь всей своей жизни, завёл ребёнка и прожил бы отведённый ему срок в радости. Ох уж эта Императорская семья. Как жаль, жизнь этого невинного комочка оборвётся именно сегодня. В эту тихую и мирную ночь. Мальчик умрёт, освещённый звёздами и луной. А если одна из этих ярких искр сорвётся с небосвода — так это сами небеса поплачут о его кончине. Невинный мальчик. Ольга мягко коснулась пушистых волос, не боясь разбудить. А заслуживает ли он смерти? Девушка нервно качнула головой, отгоняя незваные мысли. Нет, лучше смотреть на это с другой стороны. Императорская семья не щадит никого, однажды она уничтожит душу этого ребёнка, вывернет её наизнанку, превратит в такого же монстра, как и всех остальных. Лучше уж он покинет этот мир совершенно безгрешным ангелом! Ольга помолится за него. Помолится о том, чтобы в следующей жизни этот ребёнок стал обычным пастухом. А может, мореходом или даже торговцем. Неважно, лишь бы не членом правящей семьи. — Прости меня, малыш, — шепот потонул в тишине покоев. Девушка склонилась над лицом ребенка. Мягкие губы коснулись прохладного лба юного принца, целуя его почти невесомо, нежно. Несколько одиноких слёз скатились по щекам Оли. Выпрямилась она только тогда, когда маленькое тельце испустило дух. Она освободила его. Задушила, не позволила воздуху проникнуть в легкие мальчика. Жестоко ли это? Отнюдь. По крайней мере, именно так утешала себя Ольга. Она просто не хотела признавать то, что проклятье королевской семьи и на её душу наложило печать. Сделало холодной, способной лишить жизни родного племянника. И всё это всего лишь за одну ночь. Последний раз взглянув на умиротворённое лицо принца, ведьма трясущейся рукой вытерла слёзы. Она должна быть сильной! Должна быть непоколебимой, чтобы свершить свою месть! Пора бы ей вырасти! Стать той, кем её считали всю жизнь. Монстром! Истинной ведьмой! Покинув покои принца, девушка отправилась дальше. Найти Елизавету! Найти и лишить её жизни! Так же бездушно, как она это сделала с её отцом. Интересно, сожалеет ли сестрица о своём решении? Ольга хотела верить, что нет. Просто не хотела мучиться угрызениями совести после случившегося. Покои императрицы встретили её той же тишиной, что и предыдущие. Ведьма чувствовала спокойное ровное дыхание женщины, лежащей на кровати. В отличие от ангелоподобного принца, внешность императрицы оказалась посредственной: волнистые волосы цвета соломы, пухлые щёки, усыпанные бледными веснушками, нос картошкой. Так вот как выглядела сестрица, которую Ольга никогда в жизни не видела. Ведьма мечтала познакомиться с Елизаветой с самого детства. Думала, что они станут лучшими подругами, будут смеяться, обсуждать столичные сплетни и собирать вокруг себя прекрасных кавалеров. Но это было раньше. Эта женщина всё разрушила! Теперь Ольга жаждала только её смерти. — Кровь за кровь, — прошептала ведьма, приближаясь ближе. Откуда идёт эта тёплая боль? Отчего в висках стучит, а голова так кружится? Неужели девушка боялась? Кого? Сестру или себя саму? Стоило Ольге замешкаться, как она неловко задела прикроватный столик коленом. От удара ваза, что стояла на самом краю, накренилась, сорвалась вниз и разбилась об пол, усыпав его прозрачной хрустальной крошкой. — Кто здесь?! — от громкого звука императрица проснулась. Женщина резко села на кровати, подтягивая одеяла к груди, и стала всматриваться в темноту. Заметив хрупкий девичий силуэт и пару сверкающих голубых глаз, она сжалась ещё сильнее, — Кто ты такая? Что здесь делаешь? Ольга немигающее смотрела на испуганную женщину. Ненависть к ней росла с каждой секундой. Может, если Елизавета увидит её лицо, то поймёт? Девушка горько усмехнулась и ухватилась за тяжёлые шторы, распахивая их. В лунном свете Ольга напоминала императрице ангела. Пышные светлые искрящиеся волосы, утончённая фигура, укрытая белоснежным ночным платьем, хрупкость и светящиеся ненавистью голубые, как сапфиры, глаза. Столь глубокие эмоции заставили Елизавету покрыться гусиной кожей. — Кто ты? — снова повторила она. Голос дрожал от напряжения. Серые глаза метались по комнате в поисках хоть какого-нибудь оружия, но не находили такого. — Как интересно. Неужели императрица желает смерти людям, чьих лиц никогда не видела? — ведьма тихо рассмеялась, прикрыв рот. На глазах выступили горькие слёзы обиды. — Ольга? — неожиданная догадка пронзила голову женщины, — Неужели это правда ты, Ольга? — Совершенно верно, сестрица. Это я. — Но как это возможно? Ты же должна быть… — Мертва? — закончила за государыню девушка, — Да. Но как видишь, жива-здорова. К сожалению, не могу сказать того же самого об отце. Елизавета не верила своим глазам. Как эта хрупкая с виду девочка смогла сбежать от взрослых мужиков, да ещё и выведать информацию о заказчике? Снова окинув оценивающим взглядом девичье тело, императрица нахмурилась. Неужто эти бесхребетные животные отпустили её из-за смазливого личика и аппетитного тела? — Что тебе нужно? — немного осмелев, женщина выпрямила спину и с вызовом посмотрела на сестру, — Ты хоть знаешь, что то, что ты творишь, считается государственной изменой! Тебя казнят! — Боюсь, ты не понимаешь, в каком положении оказалась! — холодно бросила Ольга, взмахнув рукой. Тело Елизаветы с лёгкостью взмыло в воздух, а уже в следующее мгновение было с силой прижато чем-то плотным и невидимым к стене, — Кровь за кровь, дорогая сестрица. Государыня хрипела, царапала ногтями стену, пыталась вырваться, но всё было тщетно. Неведомая сила, повинуясь юной девушке, держала крепко. Елизавета задыхалась. В глазах начало темнеть. Женщина хотела закричать, но воздуха категорически не хватало. И именно тогда, когда лёгкие готовы были разорваться от боли, в коридоре послышались торопливые шаги и гул голосов. — Ваше императорское величество, беда! Принц Евгений! Он мёртв! — в покои ворвался изрядно помятый и бледный старик. Открывшаяся его взору картина заставила мужчину остановиться. Он неосознанно попятился, запнулся о собственную ногу и шлёпнулся на пол. Появление нового действующего лица напугало Ольгу. Дёрнувшись, девушка потеряла контроль над своими силами, и Елизавета, словно мешок с картошкой, шмякнулась обратно на кровать. — Стража! Стража, скорее сюда! — старичок смог совладать с собой и что есть мочи закричал в распахнутые двери. Топот ног не заставил себя ждать, приближаясь к покоям императрицы всё ближе и ближе. Ольга с ненавистью взглянула на сестру, что неуклюже выпутывалась из одеял, чтобы поскорее сбежать подобно грязной крысе. Убить! Как же ведьма хотела убить эту крысу! Бросив взгляд на дверь, она прислушалась. Десять? Нет, двадцать человек совершенно точно с минуты на минуту будут тут. Даже если ей и удастся убить Елизавету, какой в этом толк, если её саму схватят? — Сегодня тебе повезло. Но я ещё вернусь, сестрица-императрица! Я заберу твою жизнь, чего бы мне это ни стоило! — прошипев каждое слово словно проклятие, Ольга рассмеялась так громко и заливисто, что у всех присутствующих мурашки пробежали по коже. А в следующую секунду тело ведьмы растворилось в воздухе, словно её и вовсе не было в этой комнате. Явившаяся стража застала только испуганных до смерти императрицу и дворецкого, что затравленно смотрели в сторону окна. Уже позже, придя в себя, Елизавета кинется в комнату сына. Будет крепко прижимать к себе холодное безжизненное тело принца, рыдая навзрыд. Ещё позже вся страна погрузится в траур по покойному наследнику, а императрица отдаст приказ: — Романову Ольгу Николаевну! Казнить на месте эту ведьму! Сама же Ольга ушла в леса. Залегла на дно. Выжидала, словно хищница, внимательно наблюдая за своей добычей. Однажды она убьёт её. Может быть, завтра, может, через год. А может быть и через десять, ведь ведьмин век долог. А пока пусть эта женщина живёт в страхе. Влачит жалкое существование, подобно крысе. Это сделает Ольгину месть ещё слаще. (5 января 1762 год, Столица Российской империи, Санкт-Петербург) Двадцать лет прошло с кончины принца Евгения. Душегубица так и не была найдена. Случившееся что-то надломило в Елизавете, и она больше не смогла заиметь ребёнка. Только год за годом приходила на могилку своего единственного сына. Приказав страже оставить её одну, она садилась на скамейку и устремляла взгляд куда-то вдаль. «Я вернусь, сестрица-императрица». Елизавета прокручивала в голове брошенные ведьмой слова. Вернусь! Императрица поверила ей. Поверила и ждала! Каждый день она проживала в страхе. Просыпалась посреди ночи в холодном поту и, спрятавшись под одеяло с головой, словно маленькая девочка, тихо завывала и поскуливала. Её жизнь превратилась в сущий ад. В каждом она видела предателя. Каждый мог оказаться той самой ведьмой. Но ни через день, ни через год, и даже не через пять лет Ольга не объявилась. — Давно не виделись, — нежный голос почти над самым ухом заставил женщину вздрогнуть. Страх сковал тело. Ах, этот голос она узнает из тысячи. Пусть сейчас он и притворно ласковый. Но почему сейчас? Почему спустя столько лет? — Ольга? — хрипло прошептала государыня, боясь пошевелиться. На скамейку поодаль от неё опустилось ещё одно тело. — Угадала, сестрица. Неужели даже не взглянешь на меня спустя столько лет? Елизавета медленно повернула голову в сторону собеседницы. Как она и думала, Ольга была, как и прежде, юна и прекрасна. Стройное тело, густые светлые волосы, гладкая кожа без малейшего намёка на морщины. И всё такие же, как и двадцать лет назад, яркие голубые глаза. Глядя на девушку, Елизавета неосознанно коснулась своего лица. По сравнению с Ольгой императрица была похожа на сморщенную сливу. Такую же морщинистую и рыхлую. — Ты пришла? — тихо поинтересовалась она. — Я же обещала, — немного грустно ответила ведьма, печальным взглядом изучая могилку принца. В обычных обстоятельствах Елизавета бы бросилась на мерзавку с кулаками, забыв о титуле. Да как она смеет так смотреть? Словно сожалеет о содеянном. — Мне правда жаль Женечку, — словно прочитав мысли женщины, ведьма взглянула на изумлённое лицо государыни. — Тогда, зачем убила его? — Чтобы спасти его душу от болезни под названием «Императорская семья». Хотела бы я спасти и тебя, но, к сожалению, твоё сердце давно сгнило. Но ничего страшного. Я освобожу твою душу от этой дряни. Глаза Ольги блеснули, и императрица почувствовала, как воздух вокруг стал тяжелее, буквально придавливая её к скамье. Лёгкая улыбка на кукольном лице ведьмы, что должна была действовать успокаивающе, лишь ещё больше пугала несчастную женщину. Она попыталась подняться, силилась преодолеть давление, но её старания не увенчались успехом. — Успокоилась? — мягко поинтересовалась Ольга, когда Елизавета прекратила бессмысленные попытки. Женщина кротко кивнула, не проронив ни звука, — Замечательно. Скажи, у тебя есть последнее слово? — Прости, — судорожно произнесла государыня. — Это тебя не спасёт, сестрица. — Я это предполагала. Но всё же, прости меня, Ольга. Всё это целиком и полностью моя вина, — блёклые глаза Елизаветы наполнились слезами, но женщина даже не попыталась смахнуть их. Ведьма пристально смотрела на лицо женщины. — Да, сестра. Это полностью твоя вина. Повинуясь желанию Оли, воздушный клинок рассек шею императрицы. Булькающий звук вырвался из её рта, и тёмная струя крови скатилась по подбородку, смешиваясь с солёными слезами. Она умирала. Понимание этого принесло некое подобие спокойствия. Наконец-то этот кошмар закончится. Кошмар, причиной которого стала она сама и её необдуманные действия. Совсем скоро Елизавета встретится с Женечкой. Уже скоро! «Кровь за кровь!» Это было последнее, что услышала Елизавета перед тем, как её сознание заволокло темнотой. Ольга безразлично смотрела на обмякшее тело у своих ног. Под ним растекалась лужа крови, окрашивая белоснежный снег в прекрасный алый цвет. Её месть свершилась. Гордился бы отец тем, что дочь стала убийцей? Понял бы её, если бы она попыталась объяснить? Нет! Отец был добрейшей души человеком. Он бы никогда так не поступил. И Ольга, в память об отце, больше никогда не прольёт ничью кровь. Как бы больно ни было, она не позволит себе лишать кого-то жизни. Ей и четырёх трупов на руках хватит с лихвой. Так на 52-м году жизни закончилось правление императрицы Романовой Елизаветы Петровны. Похоронили её рядом с сыном. Со сменой правителя и о ведьме душегубице благополучно позабыли. А Ольга, как и планировала, отправилась в путешествие по миру. За новыми знаниями, за новыми эмоциями. За новой жизнью.