Под слезами небесной лазури

Первое, что услышал Блу утром в кровати, так это громкий и радостный голос Папайруса: — Блуберри! Ну вставай же! Великолепный Блу! Блу сонно засмеялся. Как приятно проснутся у себя дома, раскинув руки и ноги, когда лицо гладят теплые лучи огненной звезды, а не в каком-нибудь сыром и темном подвале со связанными руками и ногами. Блу не мог так быстро забыть злоключение и все еще прокручивал произошедшее в голове. Однако он никому не открылся, и он надеялся, что Даст тоже никому ничего не расскажет. Блу морально не оправился, зато физически было получше: он не чувствовал боли, но, если хоть слегка коснутся синяка на носу, щеке или плечах, то боль острым путем давала о себе знать. Блу присел и сладко потянулся, и тут же плечи напомнили о себе, из-за чего он опустил руки. Сперва он зашел в душ, отвечая шутками разозлившемуся брату за неубранную постель. Включив холодную воду, он встал под потоки воды, подняв голову и подставив ее водяным течениям. Холодная вода — единственная, кто не причиняет боли коснувшись синяков. Левая щека была украшена большим и круглым темно-синим синяком. Такой же, только маленький, был на носу. А вот плечи были в ужасном состоянии. Кости плеч были полностью темно-синими с фиолетовыми трещинками до шеи. Даже начало шеи — синяк, настолько сильно давили пальцы сначала Киллера, затем маньяка. Киллер-то был пьян, и он, кстати, предупреждал, что физически навредит. Его можно простить, это воздействие алкоголя. А вот бармен… Блу мысленно плюнул на него. Одевшись, он вышел из душа и направился прямиком на кухню. Как и ожидалось, его брат старался приготовить тако, и у него неплохо получалось. Кривовато, но вкусно, а вкус — главное. Закончив с завтраком, он выскочил из дома и через портал приблизился к кафе Чино. Верно, сегодня воскресенье, однако кафе его друга работало всю неделю. Чино любил доставлять радость своей стряпней, а талант надо использовать. Редко когда приходилось закрывать кафе днем. В таких случаях Чино всегда оставлял табличку, которая гласила причину закрытия. Блу, успокоив Чино, испугавшегося его синяков, надел фартук, перевернул табличку и встал около двери. Чино сидел у кассы, подперев голову рукой. При первых клиентах после Найтмера он носился из стороны в сторону, выполняя свои задачи. Блу старался везде помочь, разнося заказы. Тут в кафе зашел Даст, на этот раз один, без товарищей. Сев на старое место, он тыкнул пальцем в первый попавшейся напиток в меню и принялся ждать, обдумывая этапы своего плана «Проверка данных». Блу, приносивший заказ, бросил ему: — Ты никому не рассказывай про инцидент. Ладно? — И не собирался, — ответил Даст, уже не думавший про ночь пятницы. Когда Блу отошел, Даст задумчиво сделал глоток напитка и тут же выплюнул обратно в стакан. Сок из киви. И теперь придется за эту зеленую жидкость платить. Он терпеть не мог киви. Оставив деньги на столе, он подозвал Блуберри и вышел из кафе. Когда тот, на время освободившись, подошел, Даст взял у него номер телефона под предлогом «На всякий пожарный», и ушел через портал в замок. До вечера Даст все время раздумывал, как бы укрепить контакт. Вечером же он вернулся во вселенную с кафе Чино и принялся ждать на скамейке, сидя в телефоне. Первым ушел Чино, который, увидев Даста, поспешил уйти. Вскоре из кафе вышел Блуберри. Увидев Даста, он решил не здороваться и молча стал уходить, чтобы открыть портал в другом месте, как голос Даста остановил его: — Сможешь встретится? Блу обернулся и недоуменно уставился на него. Даст встал и привычно сунул руки в карманы пыльной куртки. В темноте натянутого капюшона была видна только пара сияющих глаз. Даст ждал ответа. Блу что-то раздумал и ответил: — Смогу после семи, завтра. А тебе зачем? — Сбор информации, — безразличным тоном отшутился Даст и тут же скрылся за порталом, оставляя того в замешательстве. Блуберри так же ушел через портал и очутился около входной двери своего дома. Он вошел в него и, заперев дверь, решил пойти в душ. Под холодными струями воды мысли становились ясными. Его озадачил вопрос Даста. Тут же вспомнился его ответ про сбор информации. Наверное, так оно и есть. Блуберри уже дал свое согласие, придется пойти. Он оделся и вышел из душа, после чего привычно пошел на кухню. Брат уже закончил есть, он сидел на подоконнике и курил. Заметив Блуберри, он бросил сигарету и начал её топтать, выскочив из окна. Блу и так знал, что Папайрус втайне курит, и так и не смог ничего с этим поделать, однако продолжал напоминать брату про запрет. Пока что безуспешно. Сделав Папайрусу короткий выговор, Блуберри, в раздумьях не жуя и просто глотая тако, закончил ужин и поспешил в спальню. Он юркнул под одеяло, и тут же его голова оказалась на подушке. Блуберри всегда засыпал быстро, не успев толком обдумать ночные мысли. ***Следующий день, ближе к семи. Блуберри разносил последние заказы. Табличка уже была повернута на «Закрыто». Около входа снаружи стоял Даст, прислонившись к стене. Он курил, как обычно. Блуберри вместе с Чино чистили столы за последними гостями, увлеченно разговаривая и смеясь, где уместно. Закончив, они тепло попрощались друг с другом, после чего Чино ушел первым. После его ухода Блуберри снял фартук и повесил его. Затем в кафе зашел Даст, который сразу огляделся, убеждаясь, что в кафе никого нет. Он сел за столик, и тут же Блуберри оказался напротив, скрестив на столе пальцы и щурясь. Даст прислонился к спинке и ответил на приветствие Блу, после чего начал говорить: — Как я и говорил, я для сбора информации. Мы сейчас просто знакомые из-за перемирия. — Я уже в курсе… — Ты и вправду груб. — А я и не должен говорить с врагами дружелюбно. — Я бы не назвал это поводом, чтобы грубить. — Ну извиняйте, кому как! — Блуберри тут же взял над собой контроль. Нет, он не станет уподобляться Бед гайс. Будет вежливым и, главное, честным. — Ну ни хрена себе. Поменяем настрой, а то не хочется в перемирии петарды. Блуберри весело засмеялся над этой скрытой шуткой. Она в серьезном тоне Даста звучала смешно. Даст только потом осознал, что его слова звучали в его устах как шутка, а сейчас с недопониманием смотрел на хохочущего Блуберри. И вдруг не смог отвести взгляд. Он невольно улыбнулся, неотрывно смотря на смеющееся лицо. Поймав себя на том, что он даже не моргает и не хочет, чтобы заразительный смех прекращался, он с силой отвел глаза, стер с лица улыбку и посмотрел в окно. Он почувствовал себя в уюте и гармонии, в душе было тепло и спокойно. Блуберри успокоился, смахнул слезу и наконец ответил: — Мне тоже. Ты доволен перемирием? — Возможно, — отмахнулся Даст. Он не хотел делится своим мнением. — Лично я доволен. Эти бессмысленные бои меня достали. Вы нападете, мы отбиваемся. Одно и то же каждый день. Даст скрыл удивление. Блу относился к перемирию так же, как и он. Хотелось спокойствия и забыть про разборки двух братьев, чтобы пожить своей жизнью, перестав быть пешками в шахматах. Пока Блуберри о чем-то болтал, Даст сделал вывод, что второе предположение оказалось верным. Не ненависть, а… слово, которое Дасту не нравилось, хотя чувствовал он именно это. Он невольно пробурчал, потирая лоб: — Втюрился блять в ребенка, сука. — Я не знал, что у вас есть чувства! — искренне удивился Блуберри, перестав болтать про тако. — И в кого же, если не секрет? Даст, разозлившись на себя, вздохнул и ответил: — Ты узнаешь об этом позже. Так зачем в тако капуста, без нее никак? — Ну что ты, тако бывают разные… — увлеченно продолжил Блуберри, пока Даст смотрел на его инфантильное поведение, так подходящее ему. Да, Блу был уникален. Он был по-детски чист, бескорыстен, добр, и по-взрослому ответственен, смел и справедлив. Даст не стал больше отмахиваться от назойливых мыслей. Это бесполезно, факт — правда. Даст сказал, что скажет позже. На улице уже ночь, в кафе они одни. Хорошо ли место достаточно? Для чего? Для открытия. Тут Даст заметил, что Блу закончил и выжидающе смотрит на него, поглядывая на окно. Даст встал со стола, и Блуберри тут же вскочил с сиденья. Попрощавшись, Даст подошел к двери и бросил взгляд на Блуберри. Тот что-то рассматривал в окне. Даст старался нажать на ручку, но не мог никак надавить на ее и оттолкнуть дверь. Он в конце концов нажал на ручку, но не мог открыть дверь. Морально не хотелось уходить. Блуберри, заметив Даста у двери, с улыбкой подошел и открыл дверь. Он думал, что дверь заела, однако на самом деле в душе Даста что-то щелкнуло, когда Блу оказался рядом. Тут Даст не сдержался. Он схватил ошеломленного Блу за голову и притянул к себе, после чего впился в него. Блуберри растерянно опустил руки и глазами посмотрел по сторонам, затем снова на Даста. Тот даже прикрыл глаза, прижимая его к себе. Блуберри не почувствовал взаимного чувства даже от актуального поцелуя, только шок и растерянность. Он не любил Даста, он не чувствовал тепла в душе, не чувствовал переполняющийся эмоции. Любовного ничего не было. Даст наконец оторвался от него и, все еще держа его за голову, посмотрел в испуганные большие глаза. Не зная, что делать дальше, он выбежал из кафе, хлопнув дверью. Блуберри в замешательстве остался стоять. Что теперь делать? Он вспомнил, как Даст с раздражением прошептал про любовь к ребенку. Блуберри понял, про кого он говорил только сейчас. Но Блуберри, к своему ужасу, еще понял, что Даст влюблен в него искренне, а он не чувствовал ничего взаимного. А ведь Даст ему враг… Беспощадный убийца, угробивший тысячу монстров и людей ради собственного удовольствия и удовлетворения желания слышать и видеть последний миг жертв. Блуберри никогда не полюбит жестокого кровопролителя. А что делать, когда тот поголовно влюблен в него? Что ж, по крайней мере, Даст, наверное, не станет вредить ему. Блу с помощью портала очутился дома и прямиком отправился в постель, бросив пару слов брату. Он хотел отдохнуть от навязчивых мыслей, которые кружили ему голову. Блу заснул быстро. Свет половинки луны убаюкал его, морально умиротворив душу. Однако, прежде чем заснуть, мысли собрались в пирамиду, и у Блуберри созрела идея.