Меж Двух Огней | Armies

Эндрю бросил ключи на мраморный островок в кухне и замер, полностью захваченный странной смесью усталости и возбуждения, кружащими голову и заставляющими слегка покачиваться. — Может, хочешь кофе? — спросил Абрам, голос его звучал тихо, с оттенком изнеможения и, возможно, легкой настороженности. Он наблюдал за тем, как Эндрю с довольной улыбкой на лице несколько часов кряду методично разделывал человека — Дрейка. У Эндрю даже щеки болели от того, как много он улыбался. — Нет, я скоро спать, — ответил он, хотя пока так и не двинулся с места. Он хотел лечь, растянуться на чистой мягкой кровати в своей спальне, в своем доме, в комнате, куда никто не входил без его разрешения, с дверью, запертой на замок, пока он спал и видел сны. Сны о Дрейке — но не о том, каким он был тогда, сильным и могущественным, а о том, каким стал теперь — сломленным и плачущим, умоляющим Эндрю остановиться. Умоляющим Эндрю остановиться. Ох, как же все переменилось, не правда ли? Эндрю довел дело до конца. Некоторые монстры не заслуживают ни сдержанности, ни пощады. И если это делает его таким же, как они? Он переживет. Дрейк больше никогда не прикоснется ни к Аарону, ни к кому-либо еще. На мгновение ярость всколыхнулась в его измотанном теле, когда он вспомнил, как Лютер нарушил свое обещание, как Дрейк продолжал мучить детей, которых не стоило оставлять в доме Касс, пока Хиггинс не разобрался с этим. Только вот Морияма потянули за нужные ниточки — вытащили Дрейка из тюрьмы и посадили на самолет, чтобы он навестил Эндрю. Что ж, больше не навестит. Эндрю вздрогнул, когда Абрам поставил рядом с ним стакан виски. — Ну так что, как насчет выпить на ночь? Все это время Абрам стоял рядом, приносил ему кофе и перекусы, чтобы восполнять его силы в течение долгого вечера, удерживал от того, чтобы Эндрю не перешел черту слишком рано, помог вымыться и отдал приказ Маркусу убрать тело Дрейка — и все это без малейшего намека на отвращение или несогласие. Блять, да он даже принес Эндрю запасную одежду — свою собственную, чтобы не лезть в его комнату без разрешения. Рубашка плотно обтягивала плечи и грудь, но свободные штаны вполне подошли, хоть и слегка волочились по полу. — Спасибо, — Эндрю поднял стакан и осушил его залпом, даже не почувствовав вкуса — настолько он устал. Но горло приятно согрелось от алкоголя, а в животе разлилось тепло. — Попробуешь вытащить меня из постели до полудня — я тебе сухожилия перережу. Абрам устало улыбнулся. — Нет, думаю, мы оба согласны, что встанем поздно, — он откинул волосы с лица, и Эндрю заметил, что у корней начали пробиваться рыжеватые пряди. Эндрю поставил стакан на стол и шагнул вперед, но остановился, когда Абрам поднял руку. — Что? Абрам замялся, а потом поднял руку ближе к голове Эндрю. — Да или нет? Последнее, о чем думал Эндрю в этот момент, — это продолжать… что бы там ни было между ними. Но Абрам простоял рядом с ним всю ночь — смотрел, как Эндрю расправлялся с тем, кто причинил ему столько боли в детстве. Эндрю чуть кивнул и тихо сказал “да”, решив узнать, что же задумал друг, полностью готовый его прервать, если тот зайдет слишком далеко. Но Абрам лишь мягко провел пальцами по его волосам, сначала касаясь осторожно, а затем начал чуть массировать его голову. Эндрю все равно вздрогнул от неожиданности, но вскоре медленно выдохнул, словно отпуская с этим дыханием все неосознанное напряжение, и закрыл глаза. Закрыл глаза и позволил этому нежному, но не слишком интимному жесту продолжаться, потому что… потому что это Абрам, касающийся безопасных мест — без лишней напористости, но именно так, как Эндрю сейчас было нужно. Именно так, будто он вовсе не мерзкий, грязный и испорченный, будто он этого заслуживает. Спустя минуту-другую он отступил, чувствуя, что ему нужно пространство, нужно… просто нужно отойти. И все же в глазах Абрама читалось понимание, в его светлых глазах. Он лишь слегка улыбнулся Эндрю, разворачиваясь, чтобы уйти наверх, не сказав ни слова. Эндрю провел пальцами по растрепанным волосам, — кожа все еще покалывала от прикосновения, — и последовал за ним, чувствуя облегчение с каждым шагом, приближавшим его к спальне. Войдя внутрь, он запер за собой дверь, вытащил телефон из кармана хлопковых штанов и положил его на тумбочку, после чего разделся и пошел в душ. Горячая вода ощущалась приятно, как и мысль, что она заберет с собой последние следы Дрейка. Вскоре он уже улегся в свою кровати, свою, укрывшись одеялом до подбородка, и быстро погрузился в сон. Без сновидений. И хорошо. Когда он проснулся, шел уже второй час дня. Тело немного ныло от полученных ударов, но не настолько, чтобы боль нельзя было унять парой таблеток ибупрофена. Отказавшись от идеи побриться, он почистил зубы и спустился вниз — и неприятно удивился. Дэвис развалился на диване и смотрел какое-то нелепое ток-шоу, приветливо помахав Эндрю рукой. Тем временем Стюарт сидел на кухне с Абрамом и тихо разговаривал с племянником, трапезничая, кажется, омлетом. Эндрю оставалось лишь надеяться, что Абраму хватило ума отравить это блюдо. — А, наконец-то ты вытащил свою ленивую карлик-готскую задницу из постели, — протянул Стюарт, поднимая кружку. Эндрю несколько секунд глазел на него, потом нахмурился и перевел взгляд на Абрама. — Меняем коды безопасности и замки. Абрам лишь тяжело вздохнул, достал из холодильника два омлета, поставил их в микроволновку и налил себе кружку кофе, добавив молока и сахара. — Брэн так и так ему все расскажет. Как ты? — Был в норме, пока его рожу не увидел, — Эндрю кивнул, принимая кружку. — О да, очень по-взрослому, — фыркнул Стюарт. — Кто бы говорил. — Слышь, ты, пизд… — Давайте без этого, — вмешался Абрам с легким раздражением в голосе. — Тем более в комнате, где куча острых предметов? Стюарт мельком посмотрел на племянника с подозрением, но все же отступил, покачав головой и откусив кусочек омлета с сыром и беконом. — Ладно. Мы тут говорили о вчерашнем, — прожевав продолжил он. — О том, что эти мрази теперь решили облюбовать и тебя. Эндрю достал телефон и положил его на стол, решив, что лучше обсудить все по горячим следам. — Они хотят заставить меня уйти от Абрама, — сказал он, заметив, как Абрам, уже готовый налить себе чашку чая, замер при этих словах. О, сейчас явно последует что-то крепкое, с Бейлисом. — Как неожиданно, — проворчал Стюарт, подтянув телефон к себе и взглянув на открытое Эндрю сообщение. — Почему не сказал нам сразу? — на этот раз в его голосе не было привычной язвительности. — Потому что решил, что это Кевин пытается меня снова запугать, — признался Эндрю, не отводя взгляда от Абрама. — И не ожидал, что они зайдут так далеко. Хотя это ничего не меняет, — добавил он, направив слова к этому идиоту. Стюарт презрительно фыркнул и продолжил есть. — Ну, наши друзья из правительства будут просто в восторге, когда узнают, что, по сути, сбежавший преступник каким-то образом прорвался через миграционку, — на прямой взгляд Эндрю он лишь покачал головой. — Нет, они не потребуют подробностей. Хватит и причины, чтобы прижать Морияма, — он смолк, глубоко вздохнув, и добавил: — Доверься нам в этом. Эндрю посмотрел на Абрама, и тот едва заметно кивнул. — Единственное, что их заинтересует, — это как Спир проник в страну по поддельным документам, а дальше — как он вообще сбежал из тюрьмы и пересек границу. Причины для них — это лишние детали, они просто захотят прикрыть свои задницы и обезвредить угрозу. Такой вариант событий Эндрю мог принять. — А их не заинтересует, куда он делся? — Решат, что скрывается. Очень хорошо скрывается, — невозмутимо ответил Стюарт, доедая омлет. — Ох, это было вкусно. Может, еще порцию? Абрам тяжело вздохнул, доставая омлет Эндрю из микроволновки и ставя его на столешницу. — Дай мне пять минут. Дэвис? — Нет, спасибо, — отозвался телохранитель из гостиной. Пока Абрам пошел к холодильнику, чтобы приготовить еще один омлет, Стюарт смерил Эндрю пристальным взглядом. — Он вообще ест? — Откуда мне знать? — нарочно ответил Эндрю, чтобы его позлить. Когда Стюарт метнул в него злобный взгляд, он пожал плечами и сделал очередной укус своего завтрака. — Да. — Я вообще-то здесь, — проворчал Абрам, с силой захлопывая дверцу холодильника ногой. — И думаешь, что на одном тосте можно протянуть весь день, — сказал Стюарт. — Я тебе не верю. — Он ест достаточно, — заверил Эндрю. — Получается, телефон Дрейка у вас. А в номере гостиницы что-то нашли? — Немного, — Стюарт пожал плечами. — Достаточно, чтобы передать Ллойду, но мы все еще пытаемся понять, как они узнали, что ты был в пабе. Джейсон клянется, что машина никак не может быть скомпрометирована, и если бы кто-то к ней полез, сигнализация бы сработала. Так что, похоже, вас кто-то пасет. Это нехорошо. Нет, совсем не хорошо, особенно потому, что Эндрю не заметил, чтобы за ним кто-то следил. — В баре мы появились всего раз. — Ну, больше не пойдете, хоть я и доверяю Мерфи. Абрам замер на мгновение, занятый яйцами, и посмотрел на дядю. — Ты снова нас запрешь? Взгляд Стюарта смягчился, когда он посмотрел на племянника. — Рэм… мы просто будем осмотрительнее, когда отправим вас куда-то, хорошо? И вы сами следите друг за другом, куда бы ни пошли, — Эндрю видел, как это беспокоит Стюарта — мысль о том, что за Абрамом могут следить, что его могут обнаружить. Но и держать Абрама взаперти не пойдет ему на пользу. Учитывая, какие шрамы оставил прошлый раз, когда Стюарт попытался “уберечь” его, “спрятав подальше”. Абрам молча вылил яйца в сковороду, а потом слегка пожал плечами. — Купи Эндрю какой-нибудь сраный хэтчбэк, который не будет так выделяться. Это поможет. — Не слушай его, у него просто от страха уже мозги в трубочку сворачиваются, — возразил Эндрю, отрезая кусок своего второго омлета. Стюарт усмехнулся и поднялся, чтобы взять чайник. — Да, конечно, именно так, — он взъерошил волосы Абрама и явно обрадовался, когда тот бросил на него измученный взгляд. — Не хочу тебя расстраивать, дите, но карлик-гот уже исчерпал свой бюджет на машины. Абрам выругался на русском, что прозвучало довольно иронично, учитывая их родственную связь. Эндрю с трудом сдержал ухмылку за своей кружкой, но, к сожалению, обнаружил, что кофе уже закончился. Дождавшись, когда Стюарт вернется к островку, он поднялся, чтобы налить себе еще. — Думаю, омлету не хватает капельки мышьяка, — пробормотал он на китайском Абраму на ухо, когда проходил мимо, отчего идиот слегка поежился. — Не искушай меня, — ответил Абрам, нарезая сыр. Остаток визита Стюарта прошел под его неуемные наставления о том, чтобы они были осторожны, не выходили лишний раз из дома, если это не касалось работы, и сообщали о любых подозрительных звонках или сообщениях… в общем, обо всем необычном. Эндрю был готов задушить его уже спустя две минуты этой лекции, но видел, что Абрам был вполне доволен вниманием дяди и даже, похоже, радовался его возвращению. Возможно, Стюарт решил не вспоминать два своих предыдущих визита и причину, по которой они произошли, и просто принял ситуацию такой, какая она есть. Или же Джейми сумела его вразумить, или он сам сложил два и два, поняв, что Абраму нужен приглядывающий за ним Эндрю. А может, Стюарт просто устал брюзжать и наконец смирился с тем, что Абрам — взрослый и достаточно сообразительный парень двадцати пяти лет. Или Эндрю что-то пропустил, пока был наверху, но главное — теперь Стюарт ведет себя нормально. — Будьте осторожны, — повторил Стюарт в восьмой раз, надевая пальто. — Не делайте из себя мишени. В спокойной жизни нет ничего плохого, правда же? Дайте уборщикам отдохнуть хоть несколько дней. — Думаю, ты не с теми разговариваешь, — заметил Эндрю. — Но да, мы будем паиньками. — Я на это не куплюсь, — проворчал Стюарт, недовольно сощурившись. — Ведите себя хорошо. — До свидания, — ответил Эндрю тем же тоном. Дэвис смеялся, волоча босса к двери. — По-моему, прошло неплохо, а? Я думаю — да. Значит, в Париж мы не едем? Хотя в Кельн я бы съездил, там скоро карнавал. Как думаешь, успеем туда… Чем бы он ни хотел закончить свою мысль, дверь закрылась, чем Эндрю остался вполне доволен. Он запер ее на замок и повернулся к Абраму. — Мне больше нравилось, когда он дулся. Абрам улыбнулся, возвращаясь на кухню. Странно, что при таких размерах таунхауса больше всего времени они проводят именно в этой комнате, подумал Эндрю. В приемных семьях его почти никогда не пускали на кухню, всегда находилась причина — чтобы ничего не заляпал, чтобы не брал еду, чтобы не ел не по расписанию. Когда он жил с Тильдой и Аароном, на кухню он почти не заходил — Тильда готовила редко, а продукты там были только самые простые. С Ники в Колумбии дела обстояли лучше… но они особо не заморачивались готовкой — чаще заказывали доставку или брали что-то с собой. Кевин настаивал на полезной еде, но она не особо привлекала Эндрю. Даже до того, как Абрам начал готовить для него, кухня стала местом, где они собирались вместе — наверное, потому что это нейтральная территория вне их спален, находящаяся в непосредственной близости от еды и напитков. Теперь она стала местом, где он мог сесть с кофе или виски, пока Абрам готовит или работает, перекусывать припасами, которые всегда пополнял Брэн, пока Абрам переводил документы или болтал по телефону. Это… приятно. Какое-то странное ощущение нормальности, предположил Эндрю. — Так почему ты ноешь о глазуровании плитки? — спросил он, наполняя свою кружку. Абрам на секунду замер, вытирая посуду, и бросил на него недоуменный взгляд. — А? — затем он посмотрел на пол. — Эта плитка не глазурована, а значит, глина все впитает. Когда Эндрю лишь поднял на него брови, Абрам закатил глаза. — Например, кровь. Раз — и плитка на выброс. Эндрю взглянул на светло-красные и бежевые плитки. — Проблемы, детка, серьезные проблемы. — Я бы сказал, это скорее вопрос практического характера: как удобнее всего пырнуть соседа по дому, чтобы не пришлось устраивать генеральный ремонт, — ответил Абрам как ни в чем не бывало. — Семантика, да, коть? — Забавно, но меня больше волнует часть про “пырнуть соседа”, — отозвался Эндрю, делая себе кофе. — Это уже твои проблемы, — Абрам с легкой, довольной улыбкой прислонился к кухонному островку. Этот идиот правда существует? Порой Эндрю в этом сомневался. Абрам кажется почти идеальным: привлекательное лицо, тело, харизма, острый язык. Одна ловушка за другой, чтобы заманить и сковать его, и, на вершине всего, Абрам слышит его. Осознает важность границ. Осознает важность вечера, проведенного за пытками человека, который эти границы нарушал. О, недостатки у Абрама тоже есть. Страсть к самопожертвованию и склонность прощать семье почти все, потому что “ну они же семья”. Эндрю мог бы составить целый список, если бы захотел. Но все это перечеркивается тем, что в Абраме нашлось то, что Эндрю искал. Все, что его, блять, влечет. И не это ли очередное доказательство несправедливости жизни? Как она — одна большая шутка, где Эндрю Миньярд — главный объект ее насмешек? Почти все видели в Эндрю “монстра”, даже его собственный брат. Аарон хотел, чтобы его спасли, но ни разу не задумался, как Эндрю собирается это сделать и какую цену за это придется заплатить — ему было важно только его будущее. Кевин обратился к Эндрю, потому что знал, что тот сможет отпугнуть Рико. Ваймак хотел, чтобы Эндрю помог его драгоценным Лисам, и что за “услуга за услугу” это была. Единственные, кто проглядывались сквозь ярлыки, которые навешивали на Эндрю — “опасный”, “неуравновешенный”, “тронутый” и так далее, — это Рене, Ники и Би. Но даже они держались на расстоянии, да и Эндрю не давал им приблизиться. А Абрам? Он будто даже не замечает всех этих предупреждающих сигналов, отпугивающих остальных, за исключением потребности Эндрю в личном пространстве и его нелюбви к прикосновениям. Его не пугают плохое настроение, резкость, плохие дни и желание сорваться. Более того, он все это понимает. Эндрю вновь поразился мысли, что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой. А Абрам стоял перед ним с озадаченным выражением лица, будто пытался понять, почему Эндрю смотрит на него и молчит. — Эм, ты не выспался для таких разговоров? — Абрам наклонил голову на бок. — О! Знаю! Может, пробежка тебя разбудит. — Просто… заткнись, — сказал Эндрю, сокращая расстояние между ними. — Я пытаюсь понять, реальный ли ты. — Ха, может, вопрос все-таки экзистенциальнее, чем мне казалось. — Заткнись, — приказал Эндрю, подняв руки, и, когда Абрам лишь вздохнул и не возразил, запустил пальцы в его взъерошенные волосы. Ники говорил, что между ними явно что-то происходит, что Эндрю неравнодушен к Абраму, потому что… потому что. Стюарт с ума сходил от волнения за своего ненаглядного “Рэма” — парня, который совершенно спокойно попивал чай и ел кекс, предлагая Эндрю перестать ковырять татуировки Дрейка и попробовать поломать ему пальцы на руках и ногах. Да, конечно, “ненаглядного Рэма” нужно холить и лелеять, защищать от этого страшного мира, ведь он такой ранимый. Будто Эндрю не видел, как он выдерживает удары на их вылазках, даже не морщась. Так зачем вообще переживать, что Эндрю ему что-то сделает? — Чем мы, по-твоему, занимаемся? Абрам моргнул. — Эм, сейчас? Разговариваем. Это стоило Абраму легкого рывка за волосы. — Нет, я о том, чем мы занимаемся. Вот об этом. Серые глаза идиота сощурились от злости. — Ну, ты сейчас ведешь себя как ебанат, а я через пять секунд пойду на пробежку. Если, конечно, сперва не врежу тебе за то, что ты задуряешься. О да, “слепота” его действительно не красит. — Я про нас с тобой. — Мы… оу, — Абрам снова моргнул. — А… ха, — прикусил нижнюю губу, и его лицо приняло растерянное выражение. — А обязательно понимать, чем мы занимаемся? Эндрю несколько секунд пристально смотрел на него, путая пальцы в этих черных волнистых волосах, в которых отчетливо проглядывались рыжеватые корни, и выдохнул. Устами идиота… или как там. — Верно, — а кто сказал, что нужно все понимать? Разве что то, что Эндрю доверяет Абраму, а Абрам явно доверяет ему, позволяя стоять здесь и держать себя вот так. Эндрю резко дернул его за волосы, сорвав еще одно из тех прелестных русских ругательств. — Никаких пробежек сегодня утром. Или днем. Или похуй когда, — заявил он, прежде чем оттолкнуть Абрама. — За это ты ведешь меня ужинать. И не в какую-нибудь фрай-забегаловку. — Блять, да я сам скоро глазурую эту ебаную плитку, — пробурчал Абрам, поправляя растрепанные волосы. — Это явно проще, чем терпеть тебя каждый день. — Сказал человек, который считает, что работать — это просто сидеть за компом и играться с глаголами, — усмехнулся Эндрю, направляясь к кофеварке в поисках остатков кофе. — Прости, а как часто я вижу, чтобы ты вставал с места, кроме как за очередной порцией мороженого? Удивительно, что ты еще не поставил морозильник в гостиной, — подколол Абрам, направляя средний палец в его сторону. Хм, а это мысль. Абрам заметил, как Эндрю мельком глянул на гостиную, и покачал головой. — Нет. — Совсем перспектив не видишь, — пожаловался Эндрю, начав варить свежий кофе. — Совсем не вижу причин диабет зарабатывать. Тебе что, придется вставать и проходить лишние метры пешком каждый день? Какая трагедия! Подожди-ка, — Абрам что-то натыкал в своем телефоне, и внезапно зазвучали жалобные скрипки. — Я сейчас заплачу, честно. Эндрю смотрел на него несколько секунд с каменным лицом, пока музыка играла на фоне. — Ты там пробежаться хотел, да? Лучше начинай сейчас. Абрам пару секунд улыбался, держа телефон в руке, но как только Эндрю шагнул вперед, сорвался с места и понесся к своей спальне. Его искренний смех разносился по первому этажу, пока он демонстрировал свое умение быстро бегать. Эндрю догнал его только до середины гостиной, прекрасно зная, что не успеет поймать, да и не был готов к восхождению по лестнице. Хотя разбить телефон идиота было бы довольно приятно. Он сбавил шаг и вернулся на кухню, достал банку мороженого, чтобы полакомиться, пока варился кофе. Стало кристально ясно: ужин пройдет в очень дорогом ресторане.

***

Абрам начал разбирать документы, которые Брэн принес утром, фотографируя нужные страницы и переводя все, что прислали. Несколько “коллег” Сюэ снова покупают недвижимость в городе, диверсифицируя свои вложения на растущем рынке, так что семье предстоит заняться созданием фиктивных счетов, переводами средств и управлением имуществом. Прошел уже час с тех пор, как он приступил к работе, а Эндрю за это время успел дважды заглянуть на кухню. Абрам был только на третьей части стопки документов. Он встал, чтобы поставить свежий чайник, решив пока отказаться от кофе, и как раз отложил очередной документ, когда заметил следующий. Потребовалось несколько секунд, чтобы переключиться с китайского на английский и осознать, что он читает. Это был копия заявления о пропаже, поданного по нему и матери. Ну, по Натаниэлю и Мэри Веснински. Он… он и не знал, что отец подавал такое заявление, хотя, наверное, это было бы логично. Отец наверняка хотел сохранить видимость нормальности, успокоить власти после того, как “пропали” его жена с ребенком. Абрам вздрогнул, прочитав строки, описывающие внешность — его прошлую внешность. Естественный цвет глаз и волос… тот же, что у отца. Он почти забыл, что волосы матери были пепельного оттенка. Она столько раз перекрашивала их в разные цвета… а к тому моменту они уже были темно-коричневыми, но… пепельные. Под описанием была прикреплена фотография с последнего Рождества в Балтиморе, где они втроем позировали для портрета. Натан с самодовольной ухмылкой обнимает Мэри, рукой жестко сжимая плечо Натаниэля. Абрам до сих пор помнил, как эти толстые пальцы вонзались в его кожу, и как он изо всех сил старался не дрогнуть, не выдать никакой эмоции, пока делали снимок. В тот день у него под красным свитером был свежий порез, тянувшийся по ребрам, потому что он осмелился сказать учительнице, что не ждет каникул, что провести почти две недели дома — это слишком. Пальцы Абрама задрожали, когда он отодвинул фотографию, открыв следующее изображение — его самого в возрасте около пяти лет, с ошеломленным выражением лица и гипсом на левой руке. Это случилось после того, как он вздумал “перечить” Лоле (ты не моя мама, я не должен тебя слушаться), и ее брат Ромеро преподал ему урок “хороших манер”. Тогда мать впервые научила его врать врачам (не бегай больше по лестнице, хорошо?). Тогда отец впервые показал, что ножи используются не только на “плохих людях”, но и на плохих мальчиках. Со сломанной рукой Натаниэлю жилось куда лучше. Не в силах смотреть на фото дальше, Абрам попытался оттолкнуть его, перевернуть, но руки дрожали слишком сильно. Все тело ходило ходуном, грудь сжимала боль, горло перекрыло, а мир завертелся вокруг. В голове нарастал безразборный звук, и… Мир перевернулся, когда его резко дернули со стула. Когда зрение вновь прояснилось, перед ним стоял Эндрю, лицо которого перекосилось от гнева. Пальцы вцепились в плечи Абрама. Губы Эндрю двигались, но Абрам не слышал его — только этот громкий шум в голове. Он оказался на коленях, а Эндрю опустился рядом с ним. Казалось, пальцы впивались в его плечи, прежде чем Эндрю резко притянул его к себе, прижимая его голову к своей груди. Теперь уже другие пальцы ласково скользили по его волосам и шее, успокаивая, выводя из этого безумного состояния. — …ши, блять, просто дыши! Дышать? Ах да. Абрам заставил себя вдохнуть. Первый вдох обжег горло, но помог разогнать шум в голове, как и прикосновения Эндрю. Абрам закашлялся, нащупывая плечи друга, цепляясь за него. Он закрыл глаза и прижался к нему, тяжело дыша, пока… разум не перестал пульсировать воспоминаниями, пока прошлое не перестало теснить настоящее. — Пра-прости, — с трудом вымучил из себя Абрам, спустя несколько секунд, открывая глаза. — Твои ебаные проблемы, — ответил Эндрю, продолжая нежно массировать его шею. — Я должен брать с тебя деньги за каждую из них. Так на еще одну тачку насобираю. Абрам хмыкнул, закрывая глаза и поддаваясь навалившейся на него усталости. — Только не 'ще одну… — Да-да, — настаивал Эндрю, притягивая его еще ближе. — Представь, как Элли взбесится. Несмотря на все, Абрам невольно фыркнул, позволив себе на мгновение расслабиться и прижаться к другу. Ему нужно было это тепло, это ощущение безопасности. Он вспомнил, как они с матерью спали на тесных кроватях, как она всегда тянула его к себе, в страхе, будто боялась, что он исчезнет. Но это было не то. С Эндрю он чувствовал себя… иначе. С ним было спокойно, казалось, что можно отпустить все, расслабиться, а не просто цепляться за остатки надежды. Они так и сидели пару минут, пока Эндрю не отстранился. — Ладно, что на этот раз? Только не говори, что тебя так покорежил какой-то там союз глаголов. Я же тогда тебя сам пырну. — Вот же долбоеб, — буркнул Абрам. — Да что ты? — беззлобно бросил Эндрю, аккуратно поднимая Абрама с пола. Абрам глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, почувствовать, что он здесь и сейчас, и только потом взглянул на документы, разбросанные по мраморной столешнице. — Ах, кажется, вот это… это как-то попало в отправленные бумаги, — пробормотал он, указывая на фотографии и копии документов. Эндрю взглянул на бумаги, сначала с непроницаемым выражением лица, но когда понял, что это за документы, в его глазах промелькнуло что-то. Затем он достал телефон и начал быстро прокручивать экран. — Кто, блять, занимался последней упаковкой документов для Абрама? — зло рыкнул он в трубку. Его лицо стало настолько непроницаемым, что Абрам даже отступил на шаг. — Кто-то сунул туда кое-что “дополнительно”, — Эндрю скомкал рождественскую фотографию в руках. — Да, это опять Морияма, и, кажется, дело внутреннее, — он резко умолк на пару секунд. — О, даже не знаю… Может, фотографии твоей ебаной сестры, которая играет в “семейку” с Веснински? Он реально подал заявление о пропаже на них? — Эндрю уставился в одну точку, пока кто-то — скорее всего, дядя Стюарт — что-то говорил на том конце. — А, вот теперь дошло, да? — он фыркнул; его издевательский смех разрезал тишину кухни. — А ты как думаешь? Я здесь разберусь, а ты найди ебаную утечку, — Эндрю сбросил звонок и швырнул телефон на кухонную тумбу. В комнате повисла тишина. Абрам потянулся к бумагам, но Эндрю перехватил его руку. — Не трогай, — твердо сказал он. — Но я не… — Оставь их, — снова настоял Эндрю. — А что, если они… — Не трогай, — повторил Эндрю, разворачиваясь к Абраму и притягивая его ближе. — Это просто мусор. — Это мое прошлое, — прошептал Абрам; голос хрипел от нахлынувших воспоминаний. Он думал о тех днях в Балтиморе, о том, как мать пыталась защитить его от отца, Лолы и ДиМаччио… — Хватит, — низко и жестко произнес Эндрю. — Оно больше не важно, сейчас ты здесь. — Но прошлое все равно меня нагоняет, — Абрам покачал головой. — Мне не убежать. Эндрю притянул его ближе, и Абрам оказался между его ног, прижатый к его груди, чувствуя объятия сильных рук. Он должен был бы испугаться — такой близости к кому-то, нахождения словно в ловушке… но это же Эндрю. — Плевать на него, потому что сейчас ты здесь. Абрам чуть было не спросил Эндрю, а что тот почувствовал, когда его нашел Дрейк, но тут же понял, что это было бы неправильно — они бы просто вцепились друг другу в глотки, ведь все, в конце концов, сводилось к его отцу. — Иногда кажется, будто я так и не сбежал, понимаешь? Как будто я все еще сижу взаперти в этом кошмарном доме на Ист Хайфилд Роуд, — Абрам все еще видел перед глазами кирпичный фасад, изящную лестницу, штукатурные стены и… Он не осознал, что снова начал паниковать, пока Эндрю не прижал его к себе, положив руку ему на затылок, и его лицо не уткнулось в плечо другу. Абрам дал себе несколько секунд, чтобы глубоко вздохнуть, прижаться теснее, а затем дрожащей рукой отстранился сантиметров на десять. — Блять. Блять, — пробормотал он, яростно протирая глаза, так что линзы почти выпали. Он сердито посмотрел на Эндрю. — Ненавижу все это, — ненавидит, что все, связанное с отцом, до сих пор так им владеет. Этот ублюдок слишком долго управлял его жизнью. Эндрю смахнул что-то под правым глазом Абрама — и он осознал, что это линза. Он замер… а затем, выдыхая, расслабился. Эндрю уже знает правду — что теперь? Он уже все видел… да и документы лежат прямо здесь, на столешнице. — Он влияет на тебя только потому, что ты сам ему позволяешь. Слабая усмешка сорвалась с губ Абрама. — Все не так просто, блять, — он покачал головой, потирая другой глаз, снимая вторую линзу. — Я вижу его каждый раз, когда смотрюсь в зеркало. Он появляется в каждом кошмаре. Он оставил свои следы по всему моему телу, — он отбросил линзу и уставился на Эндрю. — Он разрушает мою новую семью здесь, и вообще не собирается отступать. Теплые ладони обхватили его лицо, и Эндрю посмотрел на него своими спокойными ореховыми глазами. — Я заставлю его отпустить. Его и этих ебаных Морияма. Ты ничей. Ни у кого нет на тебя прав. Ни у кого. Абрам замешкался, с трудом дыша. — Я… очень долго… большая часть моих воспоминания о нем — это боль. Только боль, — даже до сломанной руки, до того, как появилась эта кривая линия шрама на животе, были удары, удушающие захваты, ожоги и… он не хотел думать об этом. — Я не помню ничего, кроме боли и страха, когда вспоминаю о нем, — вот оно — определение слова “отец” для Абрама. Для Натаниэля. — Тогда пора посмотреть на него с другой стороны, — сказал Эндрю, нежно поглаживая его под глазами большими пальцами. — Как я сделал с Дрейком. Абрам слабо хмыкнул. — Если ты сумеешь выловить моего отца и преподнести его мне как подарок… — он снова прижался к Эндрю, и тот не возразил. — Я куплю тебе ебучий морозильник в гостиную и буду сам мороженое по полочкам раскладывать. — По рукам, — ответил Эндрю, скользнув пальцами по волосам Абрама, а затем слегка потянул локоны. — Похуй на твою плитку — здесь нужен ковер. Пол пиздец жесткий, — затем он подтолкнул Абрама встать. — Из ковра кровь выводить не легче, — пожаловался Абрам, вставая на ноги, слегка покачиваясь. Эндрю проводил его до стула, подальше от документов, которые тут же схватил, свернул и сунул в задний карман своих джинсов, а потом вернулся к заварке нового чая. Абрам чуть потер левое запястье, а затем подтянул ноутбук поближе, чтобы сохранить выполненную работу — что-то ему подсказывало, что сегодня он не будет в состоянии продолжать перевод, даже если Эндрю вернет документы. Он сохранил файлы и отправил их Джейми. Когда он допивал первую чашку чая (ну, если честно, ему казалось, что она наполовину состояла из Бейлиса, но для порядка он решил назвать это чаем), и ждал, когда Эндрю сделает ему еще одну, сработал сигнал, предупреждающий о деактивации сигнализации — и в дом вошел Стюарт. Причем очень обеспокоенный Стюарт, судя по выражению лица. — Как ты? — спросил он, подойдя к Абраму; полы его пальто взметнулись от поспешного шага. Тем временем, серьезный Дэвис подошел к Эндрю. Глаза дяди на секунду распахнулись шире, и Абрам вспомнил, что не надел линзы. — Я в порядке, — сказал он, тяжело вздохнув, когда дядя нахмурился. — Да, правда, в порядке, — он откинул волосы назад и тоже нахмурился, заметив, что его рука слегка подрагивает, и тут же раздражился из-за того, что дядя это заметил. — Меня задели фотографии, — добавил он. Он не видел мать такой уже… с тех пор, как покинул Балтимор. Фотографии, которые дядя Стюарт и дядя Уилл держали у себя, всегда были из ее детства, когда она была намного моложе. Как будто никто не хотел вспоминать о ее переезде в Америку и о том, что там произошло. О Натане Веснински. Абрам прекрасно понимал это — если бы он мог вырезать из своего мозга все, что связано с отцом, он бы это сделал. Рискнул бы потерять все эти годы и воспоминания ради избавления от кошмаров. Но этому не бывать. Единственное, что он может сделать — жить дальше и надеяться, что когда-нибудь этот ублюдок ослабит хватку и его устранит какой-нибудь соперник. Что Натан или его люди допустят ошибку, и у федералов наконец-то хватит доказательств, чтобы засадить его за решетку навсегда. Абрам вздрогнул, когда Стюарт коснулся другой его руки, а потом замер, вспомнив, где находится — на кухне, в окружении людей, за которых переживает и которым доверяет. — Выглядишь ужасно. Может, тебе… ты ел? Давай… я сделаю тебе тосты, — Стюарт ненадолго положил ладонь на его голову, потом ласково взъерошил волосы и пошел к тумбам. Когда Стюарт подошел к столешнице, Дэвис показал ему документы, которые взял у Эндрю, — фотографии и все остальное, что Абрам еще не успел увидеть. Он заметил, как лицо дяди помрачнело, а Эндрю уже встал перед ним с новой кружкой “чая”. — Ты правда выглядишь херово. — Спасибо за столь заботливое замечание, коть, — вздохнул Абрам, принимая кружку. — Может, пробежка меня взбодрит, — ему всегда помогало выбраться на улицу, подвигаться, побегать, словно он может бежать без остановки. — Нет, — одновременно сказали Эндрю со Стюартом. — Ты никуда не пойдешь после этого, — Стюарт потряс бумагами. — Я тебе серьезно сухожилия подрежу, детка, — добавил Эндрю. — Сиди и лакай ебучий чай. Несколько удивленный тем, что эти двое согласились хотя бы в чем-то, Абрам взглянул на Дэвиса, но тот лишь усмехнулся и покачал головой, ясно дав понять, что Абраму придется справляться самому. — Я не ре… — Нет! — снова хором воскликнули Эндрю со Стюартом. Абрам показал им средний палец и выругался на русском, назвав обоих падлами погаными, прежде чем взял кружку. Почему-то Эндрю это повеселило, а Стюарт сунул документы Дэвису и занялся тостами. Эндрю поставил вариться кофе (скорее всего, чтобы добавить туда виски) и жевал бисквиты рядом с Абрамом, когда Стюарт подал ему тарелку с тостами. — А теперь ешь, — строго наказал он. — Мы отвезем все это Джейми и Джейсону, посмотрим, кто мог подложить эту гадость, — его челюсть сжалась, вероятно, из-за фотографий и всего остального — особенно из-за фотографий Мэри. Абраму оставалось только гадать, не было ли там еще “милого” послания — напоминания о временах Балтимора и угроз о том, что его ждет, если Морияма его схватят. Или о том, что случится с его семьей, если он не сдастся добровольно. — А как же работа? — Лиз занесет новые бумаги попозже, — ответил Стюарт, застегивая пальто. — А теперь ешь, — Абрам покачал головой, но все-таки взял один из тостов. Стюарт перевел взгляд на Эндрю. — Присмотри за ним, хорошо? Уверен, эти гниды скоро выкинут что-то еще. — Я и сам за собой присмотрю, — пробормотал Абрам, жуя хлеб. — Думаю, пора прикупить ему ошейник и поводок, а может, даже клетку. Так уж точно никуда не вляпается, — невозмутимо добавил Эндрю, не обращая внимания на то, что Стюарт отмахнулся от него, прежде чем уйти. — До твоего прихода все было так спокойно, — почти с сожалением сказал Дэвис, закрывая за ним дверь. Эндрю его жалобы явно не волновали — он доел пачку бисквитов, пока Абрам нехотя жевал свой тост. Когда перекус подошел к концу, Абрам, с некоторым трудом, все-таки согласился перебраться в гостиную. Он свернулся на диванчике с кружкой “чая”, пока Эндрю разводил огонь в камине и листал каналы в поисках фильма, который Абрам еще не видел (а таких было много) и который Эндрю сам хотел посмотреть (что оказалось сложнее). Это… было приятно — просто сидеть, смотреть фильм, особо не требующий внимания, с незнакомыми актерами и невнятным сюжетом. Можно было отключить голову — да и думать о фильме особенно не приходилось, зато он помогал мыслями не возвращаться к тому, что случилось ранее. После первого фильма они включили следующий, а потом Брэн привез еду из любимого тайского ресторана Абрама. — Все плохо, — сообщил он, ставя пакеты с едой на кухонный островок. — К Джейми и Стюарту лучше близко не подходить, если не хотите под руку попасть, а про Уилла я вообще молчу. Сейчас они проверяют всех подряд — пытаются выяснить, кто продался Морияма, а когда эту мразь найдут, ничего хорошего ее ждать не будет, — в глазах Брэна сверкнула ненависть, когда он отошел от столешницы. Эндрю подошел посмотреть на контейнеры с едой и с привычно невозмутимым выражением лица открыл один из них. — А где был ты, когда документы собирали, м? Абрам ожидал, что Брэн воспримет это как оскорбление, учитывая, сколько лет он проработал на семью, сколько времени присматривал за Абрамом, но тот лишь фыркнул и скрестил руки на груди. — Торчал в Ковент-Гардене весь день, с придурками разбираясь, — ответил он, вероятно, говоря о бандах, которые нападают на туристов. — С Андреа. Ты правда думаешь, что Стюарт позволил бы мне прийти сюда, не проверив все по сто раз? — Перепроверить никогда не помешает, — пожал плечами Эндрю. — А где, блять, мои банановые рулетики? — Под твоим пад тайем, слепошара, — проворчал Брэн. — Хотя, если честно, сейчас враги могли бы уговорить меня на небольшой предательский поступок. Эндрю показал ему средний палец, взял свои контейнеры и сел на один из стульев у островка. Абрам вздохнул, взял свой красный карри и поблагодарил Брэна. — Ну, похоже, с тобой все нормально, — отозвался тот. — Будем надеяться, что твой следующий парень окажется получше. Абрам чуть не подавился спринг-роллом, а Эндрю тем временем, опершись на мраморную столешницу, подался вперед. — “Ну, Стюарт, сам понимаешь, он вел себя подозрительно, и я решил не рисковать. Счел, что для твоего ненаглядного Рэма будет лучше сначала его зарезать, а потом уже задавать вопросы. Прости за лужи крови”, — произнес Эндрю с безжизненной интонацией. Брэн рассмеялся, натянул куртку и взял ключи. — Да-да, намек понят. Приятного ужина, парни. Абрам встал налить себе вина, особенно после… таких заявлений, и только вернулся на свое место, как заметил, что Эндрю стащил последний спринг-ролл. — Серьезно? Тебе своей еды мало? — У меня растущий организм, — сказал Эндрю, прежде чем умял закуску за пару укусов. Ну точно пора выпить вина. Абрам налил себе полный бокал и сел обратно… и увидел, что Эндрю уже покушается на его карри, но чуть позже, видимо, решает, что он “неинтересный”. — Прости, но тебе же двадцать шесть, а не шестнадцать. Второй раз переживаешь пубертат? Этот гад стащил его вино. — Что-то не устраивает? — спросил Эндрю, держа бокал Абрама в левой руке и ковыряя вилкой лапшу правой. — Теперь я понимаю все эти разговоры о моих проблемах. Должна же быть причина, по которой я все это терплю, — сказал Абрам, размешивая рис. — Говорят, принятие — первый шаг к исцелению, или что-то в этом духе. — Похоже на текст из печенья с предсказанием, — Абрам попытался подцепить лапшу из тарелки Эндрю, но тот отмахнулся вилкой и недовольно взглянул на него. — За все эти годы терапии хоть что-то усвоил. — Кроме того, что она не работает? — Абрам усмехнулся, вставая, чтобы подлить вина. Он понимал, что делает Эндрю, и ценил его грубоватую поддержку гораздо больше, чем суетливость Стюарта. — Ты все еще жив, верно? Так что, думаю, я стал намного лучше справляться с раздражающими факторами, — лениво произнес Эндрю. — Ох, это так трогательно, коть. Ты такой заботливый, — Абрам сел обратно на свое место. — Ну, что сказать, такая она — любовь с первого взгляда… у нас с McLaren. Абрам поднял бокал в знак тоста и сосредоточился на еде — на том, что осталось, благодаря кое-какому обжоре. Эндрю встал, чтобы снова наполнить их бокалы, и вскоре они доужинали. Абрам догадался, что его ждет нечто “особенное”, когда Эндрю убрал контейнеры и достал новую бутылку вина. — Фотографии правда такие ужасные? — спросил Эндрю, доливая Абраму бокал. Абрам задумался на секунду, прежде чем ответить. — Знаешь, о моей маме… ну, матери, иногда говорят. По крайней мере, те, кто не из ближайшего круга, — он натянуто улыбнулся. — Дядя Стюарт и дядя Уилл… ну, в основном Стюарт вспоминает ее только когда хочет что-то доказать. А дядя Уилл и тетя Мириам вообще почти не говорят о ней, а значит, Джейми с Элли тоже. Так что, хоть я и думаю о ней… — Абрам замолчал, потер татуировку на руке, затем сделал глоток вина. — Я не люблю вспоминать то время. Балтимор… нам обоим было там плохо. Ну а после? Мы все время были в бегах. Постоянно меняли внешность, имена, легенды, — он тихо рассмеялся и выпил еще вина. — Я лгал почти семь лет подряд. И до этого врал много, но за те годы, что мы прятались, мне кажется, я вообще ни разу не сказал правды. Сейчас многие смотрят на мою жизнь с ужасом, но знаешь что? — он улыбнулся Эндрю. — Это самая честная жизнь, которой я когда-либо жил, — и это говорит о многом, м? Сейчас, когда он является частью преступного мира, подделывает документы и убивает людей практически каждую неделю. Эндрю, похоже, обдумал это, прежде чем кивнуть. — Получается, фотографии… что? Напомнили тебе о ней, о той жизни? — было видно, что он пытался понять, вероятно, из-за данного Абраму обещания. — Просто я не видел мать такой много лет, — Абрам тихо рассмеялся. — Если честно, вообще не видел ее взрослой на фотографиях уже давно. А тут еще снимки с тех времен… напоминание о том, что с нами сделал отец. Это уже слишком, — признался он, осушив бокал. — И все же, звучит так, будто она только и делала, что портила тебе жизнь. Опять эта тема. Абрам медленно выдохнул, поставив бокал на мраморную поверхность. — Слушай, я знаю… о, как я знаю, — он горько усмехнулся. — Я понимаю, что она была далека от идеала. Но что у меня было? — спросил он. — Отец, который медленно резал меня на куски и в конце концов продал? Или федералы? Что бы они сделали со мной, м? Отправили в укрытие, к какой-нибудь семье, которая могла бы со мной совладать? А потом мы бы все полегли, когда отец нас нашел. На этот раз у Эндрю хватило такта отвести взгляд. — Она могла сбежать раньше. Могла позвонить Стюарту, вместо того чтобы оставлять все на тебя. — Может быть, — признал Абрам. — Но прошлое не изменить, — почему мать так и не обратилась к своей семье, кроме тех первых дней после их побега из Штатов; он не знал, но подозревал, что тут сыграла свою роль ее гордость. Она не хотела признать, насколько ошиблась, выйдя замуж за Натана Веснински. Не хотела возвращаться в семью как ребенок Хатфордов и уперлась доказать, что она самостоятельная и справится сама. Ну что ж, она действительно справилась… по-своему. Одиноко приняла смерть, если не брать Абрама в счет. Отличный способ доказать свою правоту, мам. Он вытер лицо, вспоминая запах горелой плоти, как он до сих пор ненавидел пляжи и даже просто езду на машине. В памяти по-прежнему всплывали моменты, когда он сидел за рулем, а рядом изнемогала мать на последних вздохах. Как он пытался проехать последние несколько миль, добраться до хоть сколь-нибудь безопасного места… и не смог. Он подвел мать, но не подведет ее семью. Сделает все, чтобы их защитить. Справится с Чжэном, встретится лицом к лицу с отцом и Морияма. Разберется с Кожокару и всеми их приспешниками. Убедит любого, кто посмеет усомниться в Джейми — кто подумает, что она недостойна стать наследницей Уилла. Потому что, хоть он и готов сделать все необходимое ради своей семьи, делать это он собирается из тени. Собирается не стать таким, как отец, не стремится занять место у руля. Ему не нужно ничего сверх того, что он уже имеет. У него наконец-то появился дом, и этого более чем достаточно. Более, чем у него было за всю его жизнь. Эта мысль казалась такой чуждой, пока он не позвонил дяде Стюарту. Несколько минут в комнате настаивалась тишина, пока Эндрю не поднялся, чтобы вновь наполнить бокалы. Подходя к Абраму, он оценивающе посмотрел на него. — И что такого замечательного в прошлом? Абрам выдавил слабую улыбку. — Ничего, насколько я могу судить. — Тогда просто отпусти его, — Эндрю поставил бутылку на столешницу и медленно потянулся к нему, словно давая время отстраниться. — Его больше нет, отпусти. Думай о настоящем или будущем, а остальное просто забудь. — Да, конечно. Так легко просто взять и забыть все, что со мной случилось, — не совсем в шутку ответил Абрам. — Все это как раз и держит тебя в прошлом, — настаивал Эндрю. — Сделай себе одолжение и избавься от пары проблем, а? — Легко сказать, — Абраму хотелось плеснуть в него вином, но он все-таки предпочел его выпить. — Если честно, мне даже нравятся мои проблемы. Они меня развлекают, — он улыбнулся, поднимая бокал и осушая его. Эндрю замолчал на несколько секунд, а затем, медленно прикоснувшись к правой щеке Абрама, тихо сказал: — Знаешь, мне гораздо больше нравятся твои настоящие глаза, — Абрам вздрогнул, вспомнив, что снял линзы. — Твои настоящие глаза и твой настоящий цвет волос. Абрам снова дернулся — от мягкости прикосновения и от смысла его слов. — Как ты вообще… — он осекся, поняв, что Эндрю наверняка видел фотографии отца и все сопоставил. — Я выгляжу как он, блять. — Ты выглядишь как ты, — спокойно ответил Эндрю. — Прятать себя — значит давать ему больше власти над собой. — Да что ты вообще знаешь? — Абрам сердито посмотрел на него. — Как бы ты себя чувствовал, если бы каждый день в зеркале видел лицо того, кто тебя пытал годами? Кто убил твою мать? Если бы тебе приходилось показывать это лицо тем, кто тебя приютил? На это Эндрю ответил лишь пустым взглядом, но затем его пальцы снова скользнули в волосы Абрама. — Ты выглядишь как ты сам. Научись отпускать свои ебаные проблемы, пока они тебя не сожрали. На это Абрам слабо усмехнулся. — Ты же у нас терапию проходил, да? Правда? — он явно этого сейчас не видел. Пальцы в его волосах сжались чуть сильнее. — Никто не любит умников, Хатфорд. — Ах, прошу прощения, — пробурчал Абрам, глядя на Эндрю. — Я думал, ты сказал, что перестал врать, — сказал Эндрю, наклоняясь ближе. — Нет, я сказал, что сейчас живу честнее, чем когда-либо, — поправил его Абрам. — Буду знать, — Эндрю смотрел на него; лицо было почти бесстрастным, но в ореховых глазах читалась некая настойчивость. — Да или нет? На секунду Абрам замешкался. Это был трудный, напряженный день. Ему хотелось спрятаться, закрыться, снова надеть на себя маску… но Эндрю уже все видел, уже знал правду. Что теперь это изменит? Кроме того, после всего, что произошло… перед ним был единственный человек, который не сбежал, которому было дело до его прошлого. Так что Абрам встретил его взгляд и тихо ответил: — Да. Эндрю потянул Абрама за волосы, притягивая его ближе для поцелуя, который вскоре оставил Абрама без дыхания. Все неприятное, что случилось за день, казалось, исчезало, когда губы Эндрю касались его, когда его тело прижималось к Абраму. Они впервые делали… ну, что-то подобное за последние пару дней, с той ситуации с Дрейком. Отчасти Абрам хотел отстраниться, побыть в одиночестве — в голове эхом раздавался голос матери, твердящий, что доверять нельзя никому, что подпускать людей слишком близко — чревато. Но ее больше нет, она не рядом уже очень давно, и то, что делал Эндрю, казалось таким правильным. Позволять ему находиться рядом тоже казалось правильным. Негромкий стон сорвался с губ Абрама, и когда его руки поднялись, Эндрю отстранился на мгновение, чтобы взглянуть на него. — Вставай, — прохрипел он, запрокинув руку Абрама на свое плечо. — А? — Абрам позволил поднять себя со стула и провести к стене между кухней и гостиной, к которой его тут же прижали. Поцелуй стал еще настойчивее. Эндрю стремился к нему всем телом — таким теплым и твердым, как раз то, что было нужно Абраму, чтобы вновь ощутить связь с реальностью, забыть про те фотографии, что его тревожили. Чем дольше Эндрю целовал его и касался, тем более целостным он себя ощущал. Касания Эндрю по-настоящему дурманили. Губы звучали настойчиво, но не жестко, зубы скользили по чувствительной коже, но не впивались слишком сильно. Абрам содрогнулся от ощущения щетины на шее, от шершавых пальцев, скользнувших под рубашку, и выдохнул ломанное настоящее “блять” на русском, когда его бедра непроизвольно толкнулись вперед. Он не ожидал, что Эндрю тоже начнет двигаться, прижимая бедра к его ноге, и когда Абрам почувствовал твердость, нарастающую у Эндрю, его глаза распахнулись. Он встретил взгляд Эндрю, на лице которого застыла непроницаемая маска, и, понимая, что делать, слегка присел, позволив ногам скользнуть по плитке, чтобы при следующем движении их тела идеально совпали… О-о-ох… Абрам судорожно вздохнул, прижавшись к Эндрю для нового поцелуя; пальцы цеплялись за плечи друга, а бедра продолжали двигаться, ища больше этого прекрасного трения. Блять, вот блять — Эндрю чувствовался так хорошо, все это ощущалось так верно: напор его тела, жар удовольствия, мерно нарастающий внутри, прерывистое дыхание на шее, пока губы Эндрю блуждали по его коже, прижимаясь, а ладони, скользящие по телу, словно не желали отпускать. Абраму самому ужасно хотелось провести руками по телу друга. Ощутить под пальцами крепкую спину и сильную грудь, заставить Эндрю вздрогнуть от прикосновений так же, как он сам, но у него не было разрешения. Он чувствовал, что сейчас Эндрю был готов только на происходящее, поэтому закрыл глаза и просто отдался чувствам, избавив друга от необходимости скрывать эмоции. Ведь Эндрю и так старался не выдать себя, даже когда их движения становились все более отчаянными, даже когда его лицо начало утопать в изгибе шеи Абрама. Шепча бессмысленные слова на языке, первым приходящим на ум, Абрам откинул голову на стену и позволил удовольствию захлестнуть его, отдаваясь всему, что Эндрю вынуждал его чувствовать — так, как он никогда не позволял себе с кем-то другим. Это не было чем-то навязанным, не было чем-то едва терпимым — Эндрю заставлял его по-настоящему хотеть. И, осознав это, Абрам сжался вокруг друга и, задыхаясь, выдохнул его имя, когда достиг пика. Голова Эндрю поднялась, пальцы сильнее сжались в его волосах, и Абрам услышал, как дыхание друга становилось все тяжелее, даже несмотря на то, что глаза Эндрю оставались закрытыми. Движения Эндрю становились быстрее и рванее, и когда дыхание Абрама начало успокаиваться, Эндрю сжал его волосы до боли, прижавшись к нему так сильно, что это вызвало мгновенный приступ паники. Но прежде чем Абрам успел что-то сделать — вытащить нож или оттолкнуть его, — Эндрю ослабил хватку и немного осел, просто опершись на него на пару секунд, а затем сделал неустойчивый шаг назад. В этот момент Абрам наконец-то глубоко вдохнул и заметил, что лицо Эндрю пылает, но его привычная маска вернулась. Они оба стояли неподвижно несколько секунд, пока чувство эйфории не начало отпускать Абрама, и он понял, что все же некоторые вещи начали чувствоваться не так приятно, как раньше. Эндрю хмыкнул. — Душ. — Да, согласен, — пробормотал Абрам, слегка скривившись, потянув за пояс своих хлопковых штанов. — Но, э-э… — он ощутил, как вспыхнуло его лицо. — Спасибо? — что еще можно сказать после такого? “Спасибо за фрот, может, в следующий раз попробуем без одежды?” О господи… Эндрю без одежды. Ему точно не нужна эта картинка в голове прямо сейчас. Человек, о котором шла речь, смерил его холодным взглядом. — Какой же идиот. Ну, это помогло остудить любое возвращающееся желание, не так ли? — Согласен, — сквозь зубы процедил Абрам, отталкиваясь от стены. Идти было немного неудобно, но оно стоило того, чтобы доковылять до ванной и привести себя в порядок. По крайней мере, идти ему было не так далеко, как кое-какому ебанату. Снять грязную одежду и встать под душ оказалось очень приятно, хотя настроение немного испортилось, когда он закончил и, вытираясь, мельком увидел себя в зеркале. Во-первых, на шее красовались свежие засосы, которые Стюарт непременно облюбует. Во-вторых, Абрам вспомнил, что так и не вставил новые линзы. Он было потянулся за ними… но стоит ли вообще их надевать? Эндрю ведь уже видел его без них. Поколебавшись немного, Абрам решил не вставлять линзы и направился вниз, чтобы убраться после ужина.

***

Эндрю размешивал ложкой мороженое с шоколадной крошкой, облокотившись на кухонную тумбу, и наблюдал за тем, как Абрам работает с документами, которые занесла Лиз, пока тот принимал душ после утренней тренировки. Возможно, из-за того, что они собирались провести день дома (и им фактически приказали оставаться дома), Абрам не стал снова надевать серые линзы, хотя прошлым вечером он все же обновил корни волос. Вот уж что действительно можно было считать смешанным сигналом. Абрама с раскрасневшимся от удовольствия лицом, голубыми глазами, потемневшими от желания, и растрепанными черными прядями, падающими на лицо… Эндрю почти хотелось, чтобы этот идиот оставил глаза открытыми, пока они доводили друг друга до оргазма. Но тогда… тогда он все же смог остаться в моменте, смог позволить себе тоже дойти до конца только потому, что Абрам держал их закрытыми, а руки — на его плечах, ничего не говоря, кроме его имени в самый последний момент. Он не позволял себе этого даже с Роландом. Так почему с Абрамом? Из-за Дрейка? Потому что Абрам его понимает? Из-за той неприкрытой, явной боли, которая была написана на лице Абрама вчера вечером? Или потому, что Эндрю до ужаса вожделеет этого идиота? Как бы там ни было, они оба просто молча поднялись наверх, чтобы помыться. Абрам спустился, чтобы немного прибраться, пока Эндрю наслаждался мороженым, прямо как и сейчас. В доме царила тихая, мирная атмосфера: Эндрю смотрел телевизор, Абрам проверял что-то на ноутбуке, а затем оба разошлись по своим спальням. Молчание длилось и утром, когда они встретились на тренировке. Абрам немного подшутил по поводу пробежки, Эндрю “поддразнил” предложением сломать ему ноги, на что Абрам улыбнулся и полез на долбаную беговую дорожку. Эндрю немного позанимался на степпере, а потом сосредоточился на весах, закончив раньше, чем друг успел выйти из душа, и потягивал кофе, когда к ним заглянула Лиз. После легкого завтрака (скрэмбла и тостов) Абрам приступил к работе, а Эндрю осталось лишь разбираться с дурацкими мыслями в голове. Может, скоро стоит начать учить русский — это его хоть как-то займет. Не все же целыми днями с Ники и Рене переписываться? Хотя, может, скоро позвонит Стюарт и расскажет про предателя, и тогда можно будет заняться “веселыми” делами. Доев мороженое, он кинул ложку в раковину, а пустую банку — в мусорное ведро, и тут Абрам заговорил, прежде чем Эндрю успел выйти из кухни. — Что ты сказал Элли про машину? — Хм? — Эндрю обернулся и увидел на лице друга раздражение. — Вроде как, я сказал, что дам ему час покататься на McLaren за две трети его печени. А что? Абрам отодвинул ноутбук. — Он снова спрашивает. Мол, она зря простаивает в гараже. Кажется, он думает, что ко мне подойти по этому поводу легче, чем к тебе. Так не пойдет. — Ну, правды ради, ты предложил только отрезать ему что-то, но не скормить, — заметил Эндрю, прислонившись к столешнице рядом с Абрамом. — Видимо, недостаточно изобретательно. — О, уж будь уверен, я могу быть изобретательным, — поклялся Абрам. — И Элли меня прямо-таки вдохновляет. — Дырок в нем прибавится, если он хоть пальцем тронет мою машину, — заявил Эндрю. — Что он к ней так привязался? Абрам улыбнулся. — Думаю, из-за того, что у него такой нет, и того, что ты ему, возможно, немного нравишься. Ты производишь впечатление, — он выставил руку, медленно, словно давая Эндрю время отступить, и слегка потянул за край его черного свитера. — Красавчик “карлик-гот”, который собачится с нашим дядей и круто дерется. Эндрю сказал себе, что нисколько не смутился от того, что Абрам назвал его “красавчиком”, и от этой улыбки. Он не привык, чтобы о нем говорили в таком позитивном ключе, особенно такие люди, как… ну, как этот человек. — Херню не неси. — Нет, я серьезно! Посмотри, что ты уже успел сделать, с тех пор как присоединился к нам. И все это без почти начатой войны за территорию, без приставаний к жене какого-то важного мужика и без сдачи меня врагам с бантиком на шее, — Абрам закатил глаза на последних словах. — Не думаю, что первый вариант мне когда-нибудь грозит, а вот второй… — Эндрю позволил себе едва заметную усмешку, слегка коснувшись пальцами подбородка Абрама. — Может, я обменяю тебя на один-два Koenigsegg. Несколько секунд в кухне стояла тишина, а затем Абрам фыркнул. — Какой же ты ебанат, — но на его лице все равно появилась легкая улыбка. — Это же опять какая-то долбаная тачка, да? — Может, ты не так глуп, как выглядишь, — тихо произнес Эндрю. — Ну, знаешь, раз я добровольно с тобой якшаюсь, что-то со мной точно не так, — усмехнулся Абрам, встречая его взгляд. — Это тебе только в плюс, — ответил Эндрю и снова дотронулся до его подбородка, слегка приподняв. — Да? — Да, — согласился Абрам и ответил на затяжной поцелуй, при котором Эндрю касался только его челюсти. Иногда было слишком легко забыться рядом с этим человеком, в этих предательских чувствах, просыпающихся, когда они прикасались друг к другу. Поэтому он позволил себе минуту или две насладиться ощущением губ Абрама, тихим стоном, который сорвался с них, когда Эндрю коснулся его языком, а затем отстранился. Да, Эндрю определенно больше нравятся его голубые глаза, чем серые линзы. — Передай Элли, что если я увижу его хоть в паре дюймов от своей машины, то на очереди окажется не только его печень, но и тонкая кишка. — Не переживай, я уже собираюсь пригрозить ему, что если он не перестанет зудеть про машину, я расскажу Джейми, что именно он занес вирус в систему Джейсона в Кройдонском офисе, — в дополнение к словам Абрам расплылся в довольной, даже слегка жестокой улыбке. Эндрю понял, что за этим скрывается какая-то забавная история. Оставив друга наедине с его делами, Эндрю взял кружку кофе и направился в гостиную с книгой, предвкушая тихий день (если не считать запугивания Элли). Прочитав примерно половину, он услышал телефонный звонок. Увидев, что звонит Стюарт, Эндрю тяжело вздохнул и ответил. — Да? — Кажется, мы кое-что нашли, — сказал тот, пропустив на этот раз “дружелюбные” приветствия. — Хочу, чтобы ты срочно приехал. — А как же Абрам? — Я кого-нибудь пришлю, чтобы за ним присмотрели, но ты нужен нам здесь, чтобы разобраться, — отрезал Стюарт. — Собирайся, — и повесил трубку. Это было грубовато, но, если они действительно нашли след утечки, то Эндрю мог понять нетерпение Стюарта — ему хотелось как можно скорее разобраться с этим делом. Засунув телефон в карман, он бросил взгляд на Абрама, который замер над своими бумагами, и пожал плечами. — Повелитель и властелин приказывает. — Я так и понял, — Абрам выглядел слегка раздраженным, но тоже пожал плечами. — Будь осторожен, ладно? — кажется, он понял, что если Стюарт позвал Эндрю, то сам Абрам не был приглашен. Эндрю кивнул и направился к себе в комнату переодеться. По пути пришло сообщение от Дэвиса с адресом. Когда он переоделся в “соответствующий” костюм (который, скорее всего, скоро будет испорчен, но какая разница — он за него не платил), и спустился вниз, там уже ждал Дэн. Эндрю слегка удивился, увидев старшего исполнителя вместо Брэна, и нахмурился. — Брэн занят? — Я как раз говорил Абраму, что он снова застрял в Ковент-Гардене, — ответил Дэн, подняв руки, как бы показывая, что он просто передает информацию. — Там какие-то подростки опять устроили заварушку. Эндрю пару секунд смотрел на него, но тут пришло еще одно сообщение от Дэвиса с вопросом, выехал ли он уже. Ответив, что вот-вот отправится, Эндрю бросил взгляд на Абрама, который в ответ слегка кивнул, и затем взял свое пальто и ключи. — Не делай глупостей. — Постараюсь, коть, — крикнул ему Абрам вслед. Эндрю нужно было ехать всего лишь в Стоквелл, что не так уж далеко, хотя пробки, как обычно, доставляли хлопот. Дэвис прислал инструкции по поводу какой-то новой стройки, что было неудивительно для этого района. Но вот то, что стройка была закрыта в это время дня, уже вызывало вопросы (видимо, Хатфорды постарались). Он припарковал McLaren и вышел из машины, где его встретил Олли, который повел его через лабиринт фанеры на первый этаж здания. Там собрались Стюарт, Дэвис и Джейми, стоявшие вокруг тела, напоминающего крупного мужчину, валявшегося на бетонном полу. — Что, начали без меня? — крикнул Эндрю. Джейми выпрямилась и холодно посмотрела на него. — Вообще-то, кое-кто уже поразвлекся без нас. Ты случайно не знаешь этого парня? — она жестом попросила Стюарта и Дэвиса отойти в сторону. — Не знаю, в курсе ли ты, но я не самый дружелюбный человек, — фыркнул Эндрю, подходя ближе к телу. Он бы разочаровался, если бы оно оказалось еще одной “неожиданностью” из его прошлого — и что все это снова от Морияма, с которыми он так хотел разделаться лично. Сначала он лишь подметил, что тело было мужским, а сам мужчина — довольно крупным. Точнее, когда-то был — ведь речь шла о кадавре, пролежавшем здесь как минимум несколько часов. На нем были джинсы — либо сильно поношенные, либо модно порванные, — черный свитер, слегка выцветший от стирок, и черное шерстяное пальто. В принципе, цветовая схема была вполне в духе Эндрю, хотя что-то в этом все же показалось ему отдаленно знакомым. Он сделал несколько шагов вперед, чтобы получше рассмотреть лицо. — Ах, ну вот, теперь ясно, — Эндрю кивнул. — Аткинс, номер Семнадцать, — произнес он, чем вызвал замешательство у Хатфордов и Дэвиса. — Бывший Ворон. Был вполне себе неплохим защитником, пока “не потянул колено” на тренировке. Велика вероятность, что он вывел Рико, но никаких свидетелей не было, так что все списали на неудачу или плохую разминку. — То есть, между вами есть связь? Эндрю тяжело вздохнул. — Едва ли. Мы сыграли две игры друг против друга, и он пытался забить несколько голов, да. Наверняка он ненавидел меня, потому что я был Лисом и потому что не дал Кевину Дэю вернуться в Вороны. Но для меня он был никем, я о нем даже не вспоминал после того, как услышал про травму. Да и узнал о ней только потому, что Дэй сказал. Стюарт некоторое время смотрел на него, а затем перевел взгляд на Джейми. — Но связь с Морияма все же есть? — Да, — ответила она, глядя на Эндрю. — Они могли его использовать? — О да, — подтвердил Эндрю. — То, что Рико, возможно, разрушил его карьеру, ничего не значит. Взгляните на Дэя. Этой ебаной команде полощут мозги с самого момента, как они попадают в Гнездо, чтобы слепо подчиняться Тэтсуи. Они перестают думать своей головой, — с отвращением добавил он. — Не удивлюсь, если Тэтсуи специально оставил его для чего-то вроде этого — отправить сюда следить за мной и Абрамом. И я бы его не узнал, если бы он не подошел слишком близко. Дэвис презрительно фыркнул, доставая пачку сигарет. — Да вы издеваетесь. Этот психопат портит ему карьеру, а потом его дядя отправляет его сюда, чтобы шпионить за вами? И кто знает, что еще? — Это же ебаные Вороны, — ответил Эндрю. — Теперь понимаешь, почему я больше не хотел хоть как-то относиться к экси? — ему было плевать, перейдет он в другую команду или нет, но после университета он навсегда распрощался с этим спортом. У него не осталось весомых причин, чтобы продолжать играть. — Ну, разве что из-за денег… но, ха, с нами куда веселее, — ухмыльнулся Дэвис. — Сосредоточьтесь, пожалуйста, — вмешалась Джейми. — Думаю, я поняла, — она снова посмотрела на тело. — Он не числился в официальных связях с Морияма или Веснински, так что не вызвал бы подозрений, — она подняла глаза на Стюарта. — Теперь нам придется следить за всеми их бывшими игроками. — Радость-то какая, — покачал головой Стюарт и повернулся к Эндрю. — Их много? Эндрю задумался. — Если честно, не уверен. Некоторые не выдерживают нагрузки на тренировках и просто уходят. Другие не задерживаются в профессиональном спорте после того, что с ними делают, но, думаю, их не так уж и много. Не просто же так они терпят Тэтсуи, — ну, и Рико, конечно, но этого уебка больше нет в Эдгаре Аллане. — Понял, — кивнул Стюарт, доставая телефон. — Теперь нужно выяснить, кто оставил нам этот “подарочек”. Мы уже близко. — Да, похоже, мы нашли того, кто следил за Эндрю и Абрамом, а потом его убили, чтобы замести следы, — согласилась Джейми. — Может быть, выяснив, кто это, мы продвинемся дальше. Чудесно — просто прекрасно, что он снова кому-то помог. Эндрю сунул руки в карманы пальто. Торчать в недостроенном здании посреди зимы ему мало нравилось. — Ну, кажется, у вас день расписан. Можно я пойду? Не хочу, чтобы Абрам с Дэном слишком развлекались без меня. — Да, можешь… стой, что? С Дэном? — Стюарт замер, оторвавшись от телефона. — В смысле “с Дэном”? Эндрю нахмурился. — Дэн. Мужик, которого ты отправил нянчить своего ненаглядного племянника, — почему у него внезапно появилось очень плохое предчувствие? За спиной Стюарта Дэвис выругался, а Джейми так быстро выхватила телефон, что разорвала карман пальто. — Я отправил Брэна в дом! — закричал Стюарт. — Какого хуя там забыл Дэн? Эндрю не стал отвечать, не стал тратить время. Он развернулся и побежал к машине; ноги громко стучали по тонкому полу из фанеры, пока в голове прокручивались проклятия, направленные на него самого. Он только и думал, что с Абрамом все должно быть хорошо, должно… лучше бы с идиотом все было хорошо. Эндрю не собирался нарушать свое слово.

***

Абрам раздумывал, что выбрать — чай или кофе, и решил остановиться на кофе, нуждаясь в дополнительном стимуле, чтобы сосредоточиться — теперь, когда Эндрю ушел помогать Стюарту с чем-то. — Хочешь кофе? — спросил он Дэна. — О, да, пожалуйста. — Хорошо, — Абрам подошел, чтобы набрать воду в кофеварку, пока Дэн проходил к нему на кухню. Несмотря на то, что они были знакомы уже несколько лет, стоило признать, что с Брэном Абрам чувствовал себя куда спокойнее. Все-таки долгое время рядом с ним находились именно Брэн с Кэлом. Резкая боль пронзила сердце, когда он вспомнил Кэла — вспомнил, как тот погиб из-за него. Абрам до сих пор скучал по нему, пускай даже взял на себя часть его обязанностей. Дэн был тихим, более сдержанным, и нечасто находился рядом с тех пор, как к Абраму приставили Эндрю. — Так сколько их там, этих подростков, которые вытворяют что-то в Ковент-Гарден? Дэн вошел на кухню, по-прежнему держа руки в карманах пальто, хотя в доме было тепло и он стоял внутри уже минут пятнадцать. — Хм, человек двадцать. У Брэна дел невпроворот — гоняться за ними. Абрам нахмурился, наливая воду. — А он что, один? — Да, поэтому так занят, — ответил Дэн, подходя к Абраму. Слишком близко. — Но, мне кажется, он говорил, что работает в паре с Сарой? — Абрам нахмурился и потянулся за молотым кофе. — А, она сегодня отдыхает, — сказал Дэн, усмехаясь и пожимая плечами. — Понятно, — Абрам достал банку кофе из шкафа… и тут же швырнул ее в Дэна. Андреа. С Брэном работает Андреа, а не Сара. Банка ударила Дэна в голову, выиграв для Абрама несколько секунд, чтобы достать ножи. Он на мгновение замешкался, прежде чем нанес удар — лезвие вонзилось Дэну в горло. Но этого мгновения хватило, чтобы Дэн успел ударить его кулаком в висок и с грохотом впечатать в кухонные тумбы с такой силой, что боль ослепила Абрама, а его тело обмякло и упало на пол. Несколько секунд он мог лишь смотреть на то, как на плитке растекается алое пятно. Ах да, он же так и не глазуровал плитку. А потом его кто-то схватил, заговорил с ним, и в голове пронеслись две мысли. С ним говорили на румынском. Дэн деактивировал систему безопасности. Абрама резко поставили на ноги, даже когда он попытался нащупать ножи, но его руки схватили и заломили за спину, а затем крепко стянули чем-то холодным и твердым. В этот момент он понял, что дело плохо, очень плохо. Понял, что станет только хуже, когда его начали уводить, а он, собрав все силы, пытался сопротивляться на каждом шагу.

***

Эндрю выругался, когда снова попал на голосовую почту Абрама. Блять. Блять. Он, конечно, не рассчитывал, что тот ответит, но… было бы неплохо. Даже очень неплохо. Какого хуя вообще происходит? Он только что успел обогнать ебаный грузовик, едущий ниже разрешенной скорости (что вообще, блять, такое фура? И почему он думает об этой херне сейчас?), когда его телефон снова зазвонил. Нажав на кнопку на руле, чтобы принять вызов, он огрызнулся: — Кто это, блять? — Э-эм, это Элли? — И какого хуя ты мне звонишь? — если этот идиот снова просит одолжить машину, Эндрю всерьез задумается над тем, чтобы скормить ему половину его же внутренних органов. — Эм, ты знаешь, что я живу всего в нескольких кварталах от вас, да? …Эндрю этого не знал. Теперь стало ясно, почему Абрам так нервничал, переезжая в таунхаус вначале. — И? — Ладно! Эм, Джейми попросила меня проверить, как дела в доме, потому что… Дэн мертв, — Элли явно был расстроен этим. — Спроси, не похуй ли мне на это, — на самом деле, Эндрю немного запереживал. Это означало, что он не сможет убить предателя собственными руками. — Что с Абрамом? Где он, блять? — Его здесь нет, — подтвердил худшие опасения Эндрю Элли. — Похоже, он подрались — кое-что перевернуто, да и Дэн явно не просто так мертв. Но да, Абрама нет, и систему безопасности отключили до моего прихода. Блять. Блять. Дэн оказался еще большим предателем, чем они думали. Эндрю шарахнул по рулю, и на другом конце провода зазвучал голос, более высокий, чем у Элли, но слишком тихий, чтобы разобрать слова. — Эм, Тори говорит что-то про телефон — про телефон Дэна. Подожди минутку, ладно? — У Абрама нет этой минутки, — прорычал Эндрю, проезжая на мигающий свет. В голосе Элли вдруг появилась твердость, которая немного напомнила Джейми. — Телефон не заблокирован, слышишь? Тори его проверяет. Кажется, там что-то есть, так что остынь. Эндрю сдержал то, что собирался сказать, и тяжело вздохнул. — Почему ты думаешь, что можно доверять тому, что на этом ебаном телефоне? На другом конце линии повисла тишина, пока снова не послышался голос — наверное, Тори. Элли заговорил: — Потому что до того, как эти уроды прибрали Дэна к рукам, он был с нами больше пятнадцати лет. Он не раз вытаскивал меня из всяких передряг, ясно? Он был… там, когда нашли Абрама… когда…. — Элли пробормотал что-то неразборчивое. — Так что я думаю, тут все сложнее, понимаешь? — Он все равно подставил меня, — напомнил ему Эндрю. — И все равно предал твоего кузена. — И за это он умер. Для Эндрю этого было недостаточно, но он ничего не мог с этим поделать прямо сейчас. Однако тратить жалость на предателя он не собирался, особенно когда голос Тори стал достаточно громким, чтобы его можно было разобрать. — Патни. Он сохранил адрес складского помещения для лодок в Патни. — И что? — спросил Эндрю. — Это не наше, — быстро объяснил Элли. — Это место в стороне, с доступом к реке для перевозок и прочего. Эндрю обдумал это пару секунд. — Пришли мне адрес, — он не сказал вслух, что лучше бы это не оказалось ловушкой, но других зацепок у них сейчас не было. Затем он повесил трубку и резко развернул McLaren, не заботясь о машинах, которые пришлось подрезать. Элли прислал адрес с сообщением, что передаст информацию Стюарту и Джейми, так что теперь это была гонка, кто первым доберется до места. Эндрю чуть ли не нарушил каждое правило дорожного движения и множество законов, чтобы доехать как можно быстрее, и начал подозревать, что Уилл или Джейми потянули за какие-то ниточки, чтобы полиция не остановила его машину. Вскоре пришло сообщение от Стюарта, что они с Дэвисом уже неподалеку, и еще одно от Джейми, что она отправила Лиз и еще несколько человек и что нужно подождать, пока все не соберутся, прежде чем начинать спасательную операцию. Это звучало логично… но Эндрю не устраивала мысль, что Абрам будет оставаться в руках этих мразей дольше необходимого. Особенно после того, что произошло в последний раз, когда Абрама похитили. Учитывая, как часто Абрам жаловался, что их машина привлекает слишком много внимания, Эндрю припарковал ее подальше от склада, когда наконец добрался до места. Склад скромно располагался у одного из многочисленных причалов, прилегающих к Темзе. Убедившись, что оружие будет легко достать, он вышел из машины и отправил сообщение Стюарту, а через несколько минут встретился с ним и Дэвисом у небольшой мастерской неподалеку от склада. Стояло морозное буднее утро, место выглядело достаточно заброшенным, и никто не шатался поблизости. — Слишком долго, — проворчал Стюарт, бросая окурок в портативную пепельницу. Пальцы Эндрю непроизвольно дернулись — то ли от никотиновой ломки, то ли от желания придушить этого черта. — Некоторые из нас шли по следу, — он знал, что Стюарт остался на стройке и у него было небольшое преимущество во времени. — Когда все остальные приедут? Стюарт проверил телефон. — Через пару минут, — он сунул телефон в карман и повернулся к деревянно-металлическому зданию напротив, где у стены курил высокий мужчина, будто вышедший на перерыве. На нем была куртка, которая подозрительно топорщилась с левой стороны. — Дэвис, выдай карлику подарок, а? — Будет сделано, — Дэвис с улыбкой наклонился и поднял что-то, прислоненное к стене — кевларовый бронежилет. — Должен подойти — размер Абрама. Эндрю бросил на него сердитый взгляд, приняв жилет, и позволил Дэвису помочь ему надеть его после того, как снял пальто. В основном жилет подошел, хотя Абрам был выше его на пару дюймов и немного стройнее в груди. Но пойдет, главное — защитит все жизненно важное, если не садиться. Дэвис одобрительно кивнул и сказал, что они закажут жилет и для самого Эндрю, когда “веселье” закончится. Прошло почти десять минут, прежде чем Лиз и остальные появились — десять минут, за которые Эндрю всерьез задумался о том, чтобы послать все на хуй и пойти внутрь в одиночку. Но он знал, насколько глупо было бы врываться в неизвестную ситуацию и получить пулю ни за что. Хотя если Стюарт может спокойно стоять здесь, когда Абрам там, внутри… Ему хотелось сигарету как никогда, а еще парочку стаканов виски. Пришлось довольствоваться мыслью о том, что он сможет покалечить тех уебков, которые вздумали похитить кое-какого идиота. Наконец, Лиз подошла, одетая в темный костюм и шерстяное пальто, которые делали ее вид… Эндрю на секунду подумал, что можно позволить ей войти первой — возможно, это напугает тех мразей на несколько секунд. За ней шли Маркус, Кэлли, Томас и Робби. Когда все представились, Лиз оглядела большое здание и спросила: — Готовы? — она чуть наклонилась в сторону, обводя взглядом объект. Стюарт оглядел их пятерых, и, через несколько секунд, одобрительно кивнул. — Давно пора, — он шагнул в сторону и указал жестом вперед. — Разберись, — скомандовал он Лиз. Она улыбнулась, достала из пальто пистолет, а из кармана — глушитель. — С удовольствием, — ей понадобилось несколько секунд, чтобы прицелиться, но вскоре охранник рухнул на землю. Это явилось сигналом для всех броситься к зданию. Эндрю был настороже, проверяя периметр на наличие камер или дополнительной охраны, но, похоже, ее не было. Однако, как только Томас выбил дверь, ситуация изменилась. Внутри здания, пахнущего древесиной, смолой и лаком, находилось как минимум десять человек. Они крикнули друг другу на каком-то иностранном языке, и раздались выстрелы — похоже, Томаса ранили, но он не упал. Эндрю бросился в сторону, держа пистолет наготове, ища как Абрама, так и противника, и успел пристрелить одного из уебков, прежде чем тот выстрелил в Дэвиса. Лиз с легкой улыбкой на лице стреляла с элегантной плавностью, не задерживаясь в одном месте слишком долго. Дэвис тем временем толкал чертыхающегося Стюарта в сторону. Маркус тоже работал хладнокровно и эффективно, что было неудивительно, в то время как Кэлли и Робби словно соревновались, кто из них прикончит больше врагов. Эндрю же больше всего хотел найти Абрама. Когда он проскочил мимо каноэ (или как там назывались эти лодки), бывшее в процессе покраски, слева он заметил кабинет, а перед дверью — человека. Эндрю окликнул Лиз и, дождавшись, когда она обратит внимание, указал на кабинет. Ей потребовалась минута или около того, чтобы разобраться с кем-то, кто прятался за колонной лодок, и затем она прикрыла Эндрю, дав ему пройти к кабинету и пристрелив того, кто стоял на пути, когда до него оставалось всего пару шагов. В кабинете находились еще двое. Эндрю выстрелил в одного и почувствовал, как его бок пронзила боль от пули, — казалось, будто его пронзили железным прутом, но он заставил себя продвигаться дальше, не останавливаясь. Второй человек держал пистолет у виска бессознательного Абрама, который был привязан к стулу. — Брось его, — сказал тот на ломаном английском. Ох, как же это жалко. Он всерьез думал, что сможет заставить Эндрю поверить, что причинит Абраму вред? Тому, кого все так отчаянно хотят заполучить? После того, как они прошли через столько трудностей, чтобы его похитить? Морияма точно бы не обрадовались такому исходу, не так ли? Эндрю немного опустил плечи, и когда мужчина нервно улыбнулся, Эндрю швырнул пистолет прямо ему в голову. Этот трюк сработал как отличный отвлекающий маневр — когда тот дернулся, Эндрю моментально подскочил и вонзил нож. Он с удовлетворением отметил, как глубоко лезвие вошло в горло ублюдка. Как он прижал его к стене и наблюдал, как тот захлебывается собственной кровью. Чуть-чуть. Разделавшись с ним, Эндрю поднял пистолет и вернулся, чтобы убедиться, что второй противник мертв, а затем подскочил к Абраму. Друга явно чем-то накачали: конечности безвольно свисают, лицо в синяках. Очевидно, Абрам не пошел с ними добровольно, сопротивлялся изо всех сил — об этом свидетельствовали синяк под глазом и распухшая нижняя губа. Но хуже всего были наручники, заметив которые Эндрю выругался и стал искать ключи. Ему пришлось обыскать оба тела, и в этот момент в кабинет ввалился Стюарт. Из его левой руки капала кровь, но он не обращал на это внимания, подходя к Абраму. — Он нормально? — В отключке, но вроде цел, — ответил Эндрю, разглядывая Абрама. Его одежда запачкалась и помялась, но Эндрю решил счесть хорошим знаком, что друг все еще был одет, да еще и так же, как в последний раз, когда он его видел. Он надеялся, что Абрама просто вырубили за то, что он доставлял слишком много хлопот — чтобы его было легче передать Морияма. Стюарт хмыкнул, наклонился к племяннику и неуклюже похлопал его по лицу правой ладонью. Абрам слегка поморщился, и это, казалось, удовлетворило Стюарта. — Вытаскивай его отсюда. Неизвестно, когда за ним должны были прийти, так что лучше, если его здесь не будет, да? Эндрю замер на мгновение, вспыхнув от ярости при мысли о том, что могло бы случиться с Абрамом, если бы они не успели вовремя… Он шумно выдохнул. — Кто-нибудь поможет мне? — спросил он, сбрасывая наручники на пол. Робби шагнул вперед, стягивая с себя темно-синее пальто. Похоже, он схватил пулю в грудь, но бронежилет защитил его от серьезных повреждений. — Я видел твою машину там. Подгонишь поближе? — предложил он, пока укутывал Абрама в пальто. Робби был примерно на фут выше и весил, вероятно, на пятьдесят фунтов больше, так что Абрам, завернутый в его пальто, выглядел почти как ребенок, переодетый в одежду взрослого. Эндрю ничего не ответил, лишь убедился, что пистолет надежно убран, кивнул и поспешил выйти из здания, которое уже начинало смердеть. Лиз была на телефоне, как и Маркус, а Кэлли последовала за Эндрю к двери, оставаясь начеку, пока он уходил. Дойдя до машины, он снял бронежилет, чтобы можно было сесть и нормально вести, но это было единственным, на что он потратил время, прежде чем вернуться обратно. О да, позже ему придется несладко, но это будет потом. Он заметил Томаса, прислонившегося к наружной стене и, судя по всему, придерживающегося за ребра, но тот смотрел на реку, словно ожидая увидеть приближающуюся лодку. Абрам точно бы не обрадовался тому, с какой легкостью Робби закинул его на плечо, завернув в пальто как тряпичную куклу, и как Стюарт тем временем суетился вокруг, приказывая бережно обращаться с его племянником. Они посадили Абрама на пассажирское сиденье, пристегнув его ремнем безопасности, когда он начал немного приходить в себя. — Вези его домой, — скомандовал Стюарт. — Мы услышали от одного из них, что за ним должны приехать через полчаса. Эндрю кивнул, закрывая дверь машины. — Думаешь, приедет кто-то важный? — Кто знает? — пожал плечами Стюарт. — Но мы дождемся. А ты дуй отсюда. Повторять не было необходимости. Эндрю обошел машину и сел за руль, поехав домой так быстро, как только мог, чтобы не привлекать лишнего внимания. По пути ему позвонила Джейми, чтобы узнать, как там Абрам, и сообщить, что Джейсон уже прибыл домой, чтобы снова починить систему безопасности, вместе с несколькими другими людьми. Это объясняло машины, припаркованные по одну сторону подъездной дорожки, оставив достаточно места, чтобы Эндрю мог заехать в гараж. Внутри его встретил Надав, который держал двери открытыми, пока Эндрю вытаскивал Абрама из машины и почти закидывал его себе на плечо. Не самое изящное решение, но рабочее. Он порадовался помощи с лифтом до второго этажа и скинул Абрама на кровать без лишних церемоний. Тот лишь тихо простонал, и пока Эндрю размышлял, не снять ли грязную одежду, в комнату вошла Энни, чуть не нарвавшись на выстрел. — Эй-эй, полегче, — сказала она, подняв руки. — Джейми прислала меня осмотреть Абрама. — В следующий раз стучи, — бросил Эндрю, отступая, чтобы медработница могла водрузить свою большую сумку на кровать и осмотреть идиота. Он вздернул бровь, когда Энни начала разрезать одежду, но она остановилась на боксерах и начала искать признаки травм. Эндрю заметил новые синяки, порезы на запястьях от наручников, и то, что ремни и повязки Абрама исчезли. — Похоже, у него несколько ушибов ребер и приличная шишка на голове. Возможно, сотрясение, — заключила Энни, проводя руками по волосам Абрама. — Я нашла след от иглы, так что, скорее всего, его укололи пропофолом или фентанилом — чем-то, чтобы отключить. Сотрясение и седативное — плохое сочетание, — она нахмурилась, вытаскивая что-то из сумки — возможно, нашатырь. — Подержишь его? Эндрю бросил на нее холодный взгляд. — Хочешь, чтобы я его держал после того, как на него напали, вырубили и сковали наручниками? Нет уж, спасибо. Не думаю, что он обрадуется, проснувшись так. Энни поморщилась. — Ладно, может, и правда не лучшая идея, — она огляделась по сторонам, затем взяла подушку, держа ее одной рукой, а другой сломала ампулу с нашатырем и поднесла к носу Абрама. Как только тот начал подавать признаки пробуждения, она бросила ампулу ему на грудь и быстро отскочила в сторону, получив легкий удар по подушке, который все же чуть не сбил ее с ног. Абрам хватал ртом воздух, пытаясь сесть, и Эндрю поспешил к кровати. — Абрам. Абрам, ты дома. Все хорошо, — повторил он дважды, пока Абрам не выдохнул и не обмяк. — Эн-Эндрю? — Да, — Эндрю схватил одеяло с края кровати и накинул его ему на плечи. — Ты дома. — Но… Кожокару… — прошептал Абрам, потирая запястья окровавленными пальцами. — Дэн. — Мертв, — сообщил Эндрю. — Мы выследили тебя и вернули. Твой дядя остался разобраться с теми, кто собирался тебя забрать. — А, — выдохнул Абрам, крепче сжав одеяло. — Они… блять, они сказали…. — он перешел на другой язык, кажется, на румынский, закрыл глаза и покачал головой. Энни подошла к кровати, от чего Абрам дернулся, пытаясь нащупать ножи, которых при нем не было. Она несколько секунд смотрела на него, а потом вздохнула. — Я пойду сделаю чаю, хорошо? Тебе сейчас нужно что-то теплое, чтобы прийти в себя, — она отошла от кровати и толкнула Эндрю в плечо, едва не нарвавшись на еще один удар ножом. — Поговори с ним, — прошипела она. — Ему это сейчас нужно. Чего, блять? Эндрю сощурился, но Энни уже вышла за дверь. Все же он мрачно посмотрел ей вслед, а потом провел рукой по волосам и повернулся к Абраму. Тот снова свернулся клубком под одеялом и смотрел в пустоту. Эндрю медленно подошел и сел на кровать рядом с изголовьем. — Ты разобрался с Дэном. — Ох, — тихо сказал Абрам. — Не… он правда на них работал? — Похоже на то, да. Но мы не знаем почему, — добавил Эндрю, вспоминая слова Элли. — Ох, — снова повторил Абрам, а потом вздохнул и привалился к Эндрю, который, напрягшись на мгновение, все же позволил ему так остаться. — Это вообще важно? Для Эндрю — нет. Не после того, что он видел: Абрама на том стуле, в том здании. — Нет, — ответил он через несколько секунд. — Хм… — Абрам закрыл глаза, опустив голову Эндрю на плечо. — Спасибо. Эндрю не был уверен, за что его благодарят — за спасение или за то, что позволил Абраму использовать себя как подушку. Или, может, за все сразу. На этот раз он решил принять слова как есть. — Пожалуйста, — к тому же на него тоже навалилась усталость. Рана сбоку болела после того выстрела. Может, Энни сможет с ней помочь. Но сейчас было просто хорошо сидеть здесь, опершись на мягкое изголовье кровати, с Абрамом — почти безвольным свертком одеяла, мускулов и растрепанных волос — рядом, прислонившимся к нему. Идиот наконец в безопасности, и Эндрю может спокойно выдохнуть. По крайней мере, насколько позволят больные ребра. Он не нарушил свое слово. Абрам в безопасности, и он привез его домой. И это главное.