Меж Двух Огней | Armies

Абрам взглянул на омлет с сыром и халапеньо, который приготовил, и задумался, выйдет ли Эндрю из своей комнаты сегодня утром. Насколько он мог судить, тот не выходил из нее вчера, за исключением одного раза, когда Абрам был в своей спальне. Похоже, сегодня Эндрю снова пробудет на своем этаже, а Абрам снова просидит в одиночестве за кухонным островком несколько часов и чуть позже сдастся, уйдя к себе. Снова проведет эти часы, терзаясь вопросом, почему он поддался импульсу и раскрыл Эндрю правду — о тех запутанных мыслях, которые роились в его голове последние пару недель. О том, как он не мог перестать думать об Эндрю, о снах, о противоречивых чувствах. О чувствах, заставляющих его желать проводить с Эндрю как можно больше времени, находиться рядом, слышать его глубокий, часто саркастичный голос, ощущать теплую, мозолистую ладонь на своей шее, даже несмотря на то что Абрам ненавидит прикосновения. О никак не отпускающей идее: каково было бы самому прикоснуться к Эндрю и даже поцеловать. Почему-то Абрам больше не хотел скрывать это от Эндрю, прятать эти мысли. Ведь Эндрю, после всего, через что прошел, после всего, что сделал для Абрама, заслуживает узнать правду. Заслуживает узнать то, что может вызвать у него отвращение и ненависть. То, что может наконец привести его в чувство и заставить сбежать, пока еще не поздно. И, кажется, это вот-вот произойдет. Эндрю останется только навсегда уйти. Абрам завернул омлет и убрал его в холодильник, чтобы тот не пропал. Может, Эндрю съест его позже, если спустится вниз. Затем он поставил кофе, на всякий случай, и заварил чай, когда вдруг услышал слабый звук. Вздрогнув, он резко обернулся, сжимая в руке нож для масла как оружие, и замер, увидев Эндрю у кухонного островка. Тот был в синих пижамных штанах и черной футболке, оставляющей нарукавные повязки на виду. Его светлые волосы были растрепаны, на лице виднелась легкая щетина. Эндрю безразлично посмотрел на Абрама, будто сквозь, а потом перевел взгляд на кофемашину. Увидев, что она работает, он кивнул и подошел к холодильнику. Абрам раздумывал, стоит ли что-то сказать, но, раз Эндрю молчал, решил, что лучше последовать его примеру. Он продолжил готовить тосты и, закончив, поставил их на островок. Эндрю тем временем достал из холодильника омлет и остатки маффинов со вчерашнего дня. Пока Абрам заваривал себе чай, Эндрю с едой ушел в гостиную. Что ж, все еще не вернулось на круги своя. Абрам вздохнул, взял Бейлис, щедро плеснул его в чашку и сел, включив ноутбук, чтобы просмотреть почту, без аппетита покусывая тост. Он съел лишь половину, когда Эндрю снова зашел за кофе — снова молча. Бывали дни, когда Эндрю замыкался в себе и предпочитал побыть в одиночестве и помолчать… но Абрам понимал, что на этот раз дело было в нем. Он сам стал причиной этой тьмы, окутавшей его друга. И это больно — знать, что ты способен так сильно повлиять на другого человека, человека, которого ты… так больно. Может, стоит позвонить Стюарту и попросить его перевести Эндрю на другой участок, возможно, в Дублин, раз он доказал свою компетентность, а самому Абраму — просто смириться с новым “телохранителем”, которого выберет семья. Дом ведь достаточно большой, чтобы в нем затеряться. Он отодвинул тарелку и сосредоточился на письмах: на запросах на перевод и проверке расчетов для Сабины. Через какое-то время Эндрю зашел на кухню за новой кружкой кофе и каким-то пакетом бисквитов, но Абрам продолжил сидеть, склонившись над ноутбуком. Когда зазвонил его телефон, он с облегчением ответил, хотя ему было абсолютно плевать, что это Чжоу звонит по поводу нескольких писем, или что он упомянул, что Чжэн может заглянуть в Лондон через пару дней. Абрам спросил, нужно ли что-то подготовить для приезда китайца, и повесил трубку. Он как раз набирал письмо Джейми о звонке, когда Эндрю снова ворвался на кухню, буквально швырнул свою посуду в раковину с таким шумом, что тарелки раскололись, а затем вышел из комнаты, оставив Абрама с импульсивным желанием метнуть что-то в ответ — нож — и броситься в противоположную сторону. Он проводил взглядом спину Эндрю, пытаясь понять, что только что произошло, и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Затем он налил себе еще одну кружку крепкого разбодяженного чая и, наконец, дописал чертово письмо. Абрам решил подождать еще день, прежде чем связываться с дядей Стюартом. Джейми ответила почти сразу, задавая вопросы о разговоре с Чжоу и о том, был ли какой-то конкретный запрос на его присутствие, если или когда прибудет Чжэн. Абрам чувствовал, что кузина, вероятно, собирается отправить его в очередную поездку, несмотря на Морияма, и не знал, расценивать ли ее вмешательство как заботу или как раздражающую опеку. Он взрослый и сам может решить, как поступать с Чжэном, независимо от того, что думает семья или Эндрю. Учитывая нынешние дела отца и Морияма… сейчас точно не лучшее время раздражать Чжэна Вэй или Сюэ. Тем не менее, он ответил на вопросы как мог и немного поработал, а потом занялся тем беспорядком, который Эндрю оставил в раковине. Осколки тарелки и кружки полетели в мусор, после чего Абрам задумался, хочет ли он что-то на обед, но в итоге взял бутылку воды. Он перевел примерно половину документа на русский, когда Эндрю зашел на кухню за водой, весь в поту после тренировки, а потом снова вышел. Абрам предположил, что после этого в ближайшее время друга больше не увидит. Он как раз закончил документ и думал, за какой взяться дальше, когда телефон пиликнул, оповещая, что Брэн уже в пути и привезет продукты. Будучи не в настроении с кем-то разговаривать, Абрам тяжело вздохнул и провел рукой по голове. На мгновение он подумал сказать Брэну, чтобы тот не утруждался, но вспомнил, что еды им действительно не хватает. Один только запас виски Эндрю точно подходит к концу. Через пять минут Брэн появился с первой партией покупок. — О, смотрю, кое-кто тут прямо лучится счастьем, — сказал он, встретив Абрама у двери. — Эндрю в ломке, что ли? Абрам молчал несколько секунд, а потом потянулся за пакетами, которые держал Брэн. — Где Стюарт? — А? — Брэн нахмурился, очевидно, удивившись резкой смене темы. — Вроде как в Ливерпуле, но завтра вернется. А что? — Мне нужно с ним поговорить. Брэн замолчал на секунду. — Ладно, передам, — сказал он и вышел за остальными продуктами. Абрам раскладывал покупки по местам, когда Брэн вернулся с новыми пакетами, судя по звону, с алкоголем, а Эндрю в этот момент соизволил спуститься вниз. Американец его полностью проигнорировал, лишь кивнув Брэну. — Эй, я тут взял тебе еще пару бутылок и те шоколадные маффины, которые ты любишь. — Отлично, — коротко отозвался Эндрю, скрестив руки на груди, все еще одетый не лучше, чем утром. — Нужно, чтобы ты сменил меня на посту няньки сегодня вечером. Я уйду. Приятно, что он согласовал это со мной, саркастично подумал Абрам… но, честно говоря, это, наверное, к лучшему. Он продолжил разбирать продукты. Брэн глянул в сторону Абрама, но тот лишь пожал плечами, показывая, что ему все равно. — Хорошо, во сколько? — В восемь. — Буду. Эндрю задержался только для того, чтобы схватить новую бутылку виски, а потом ушел. Абрам спокойно продолжил раскладывать продукты, пока Брэн ходил туда-сюда. Когда он закончил, Брэн застыл у кухонного островка. — Эм… что-то случилось? Вы с ним как-то не так себя ведете. Абрам спокойно отмахнулся от его беспокойства. — Просто нужно немного пространства. Мы слишком долго пробыли взаперти, — легко соврал он. Брэн явно не поверил, но знал Абрама достаточно хорошо, чтобы не настаивать. Он лишь сказал, что вернется через несколько часов, и ушел. Абрам снова сел за работу, гоня прочь мысли о вечерних планах Эндрю. Особенно когда наступило восемь часов и Эндрю спустился в облегающих черных джинсах, черной обтягивающей футболке и кожаной куртке. Абрам только мельком взглянул на него, а потом схватил бутылку джина и немедленно ушел в свою комнату, как только Брэн появился. Не часто он позволял себе напиться так сильно, как в этот вечер. На хер кошмары, на хер похмелье. На следующее утро он страдал — сначала в душе, потом в ванне, пытаясь избавиться от разбитости и тоски. О привычной утренней тренировке можно было забыть, но к десяти утра он начал чувствовать себя чуть лучше. Потом он, еле передвигаясь, спустился вниз за дозой кофеина, чтобы как-то прожить еще один день. Застав на кухне Эндрю, выглядящего не лучшим образом и мрачно уставившегося на заварник, Абрам замер. Он колебался, не желая вступать с ним в разговор, особенно после того, как тот явно избегал его последние несколько дней. Но затем Абрам шумно выдохнул и приготовился к тому, что предстоит выдержать следующие несколько минут. Это он все испортил, это он признался. Значит, ему и справляться с последствиями. Нужно просто заварить чай, взять воды, вернуться в спальню и ждать звонка от Стюарта. Все уже ясно, и он знает, что нужно делать. Абрам прошел мимо задумчивого Эндрю, взял чайник, налил воды и поставил ее кипятиться, а потом принялся засыпать в чайник чайные листья, решив взять его с собой в спальню. Есть ему не хотелось, еда могла подождать. Он просто проработает весь день в своей комнате и оставит дом в распоряжение Эндрю. Наполняя чайник листьями Эрл Грей, он вздрогнул от голоса Эндрю — низкого, уставшего. — Так ничего и не скажешь? Абрам замер на мгновение, а затем продолжил готовить чай. — А что тут говорить? — он уже высказался на днях, этого достаточно, разве нет? Ему что, нужно извиняться? Отозвать свои слова? Ему правда жаль, что он задел Эндрю, но тогда он сказал правду и сейчас не понимает, как взять свои слова назад. Оставалось только двигаться дальше, дать Эндрю возможность сделать то, что будет лучше для него. В воздухе плескалось напряжение, пока Эндрю наливал себе кофе, добавляя в него виски, сахар и молоко. Казалось, он пристально смотрел на Абрама, но тот не поднимал глаз, сосредоточившись на чайнике перед собой. Через несколько секунд Эндрю прищелкнул языком и вышел из кухни. Как только чай заварился, Абрам тут же ретировался в свою комнату, в свое убежище. Там он сосредоточился на работе — на том, что всегда помогало ему справляться с жизненными трудностями последние несколько лет. Что бы ни случилось, что бы ни изменилось, на это он мог положиться. Мог помогать своей семье через работу. Не стоило ему пытаться выстроить жизнь за пределами этого круга, представлять будущее вне этого пути. Ведь он сам его выбрал. Выбрал, когда позвонил в тот день дяде, когда запах дыма и горелой плоти преследовал его, когда нашел тот старый, потасканный таксофон много лет назад. Калифорния кажется далеким прошлым. Натаниэль кажется далеким прошлым. Нет, тогда он был Алексом. На миг Абрама придавили воспоминания всех тех лет, несмотря на то что ему всего двадцать пять. А так ли он хочет дожить до двадцати шести? Ведь есть простой выход из всего этого, разве нет? Горячая вода и острые лезвия (которых у него предостаточно). Быстрая поездка на несносной машине Эндрю в какую-нибудь злачную часть города, где можно будет достать наркотики и передознуться. Блять, да тот же кабель, который установил Джейсон со своими помощниками, стул и высокий балкон. Пистолет, который он почти не использует. Возможностей предостаточно. Но как только он собрался подняться с кровати, в голове зазвучал резкий голос матери, и он ощутил ее пальцы в своих волосах, на руках, на спине. Вспомнил, как песок врезался в уже его пальцы, когда он хоронил ее, как кожа стиралась, пока он копал и копал, копал… Эндрю убил свою мать. Можно сказать, что и Абрам убил свою. Несмотря на то, как жизнь изматывает его временами, как сильно он ее ненавидит, он не может просто взять и покончить с ней. Ведь мать заплатила за нее своей кровью и болью — и не только она. Генри, Кэл, Луиза, Ноэль… и еще слишком много людей. Абрам мог бы перечислить их всех, но это лишь сильнее тянуло его в ванную, где можно было бы наполнить ее водой, достать лезвия и провести ими по венам, погружая все глубже и глубже. Было бы намного лучше, если бы Эндрю сбежал от него — если бы у него появился шанс на новую жизнь. Абраму нужно поговорить со Стюартом. Эндрю стало слишком тяжело, даже если они просто… просто друзья. Просто соседи. Нет, пускай у Эндрю будет шанс на что-то лучшее. Стюарт позвонил ближе к ночи, когда Абрам совершенно измучился мыслями и рабочим днем — уставшим от многочасового взгляда на экран. Телефон зазвонил, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что означает этот звук. — Алло? Несколько секунд тишины. — Блять, да ты звучишь ужасно. Что вообще происходит? — Дядя Стюарт, — он хотел поговорить с ним, так что это к лучшему. Правда же? — Мне нужно поговорить с тобой, — Абрам сохранил файл и отложил ноутбук. — Да, я слышал, — Стюарт замолчал на несколько секунд. — Ты пил? Абрам нахмурился. — Пил что? — он пил воду… эм, когда же это было? На другом конце провода послышалось невнятное бормотание. — Боже этот ебаный карлик-гот хоть что-то делает? Скажи, что ты хоть что-то выпил. — О! Да, точно, Эндрю, — Абрам вспомнил, зачем хотел поговорить с дядей. — Речь об Эндрю. — Рэм… что за чертовщина творится? — Я все похерил, — признался Абрам. — Ты должен… слушай, просто найди для него что-нибудь, ладно? — он сгорбился на кровати, внезапно ощутив головокружение. — Отправь в Дублин или еще куда. Сделай так, чтобы ему там понравилось. Я соглашусь на кого угодно, просто пристрой его куда-нибудь. — Чего, блять? — взревел Стюарт, и Абрам вздрогнул от этого. — Что у вас там происходит? Что он натворил? — Он ничего не сделал, хорошо? Я сам виноват, — сказал Абрам. — Просто… может, мне лучше поговорить с Джейми, — он закрыл глаза, опустив голову на подушку. — Я просто… прости. — Рэм? Какого хера происходит? Звучишь паршиво. Что случилось? Забавно, но и чувствовал он себя не лучше. — Прост' найди ему… что-ни'ть, — пролепетал Абрам, закрывая глаза, устав от всего. Где-то далеко он еще слышал голос дяди, но тот напоминал голос матери. Голос, говорящий, чтобы он продолжал, не останавливался, потому что “все в порядке”, потому что “ничего не случилось, просто двигайся дальше”. Ее грубые руки на нем, хлещущие по щекам ладони, костлявые пальцы, дергающие за волосы, впивающиеся в его предплечья и плечи, пока она тащит его вперед. Беги, всегда беги. Никогда не останавливайся. Не останавливайся, пока не окажешься на том пустынном пляже в Калифорнии. У огня, темноты и волн. Шероховатого песка, впивающегося в пальцы, в соли вод, пропитывающих тело, проникающих в открытые раны, пока не перестанешь чувствовать боль. Забавно, как к боли можно привыкнуть со временем. Вот она, его жизнь — бесконечная боль. Как вообще быть без нее? Жить без постоянной боли? Без ожогов, порезов, синяков. Оскорблений, насмешек, обвинений. Вины и недомолвок. Без бескрайнего моря вины. Иногда ему казалось, что все его тело должно быть покрыто кровью тех, кто умер из-за него. И мысль о том, что Эндрю может оказаться среди них… нет. Нет. Абрам свернулся на кровати, обхватив голову руками, и игнорировал звонок, заполняющий его комнату.

***

Эндрю уставился в забитый холодильник на несколько секунд, прежде чем с грохотом захлопнуть дверь. Это был уже третий раз за последние десять минут, но он так и не нашел ничего, что могло бы его заинтересовать. Там был виски… но ему казалось, что за последние пару дней он уже перебрал с выпивкой. Может, стоит сделать перерыв. Может. Настроения это не прибавляло, особенно потому, что Абрам заперся у себя в комнате. Почему всегда так получалось, что как только Эндрю был готов разобраться с тем, что происходит между ними, Абрам исчезал? Будто бесследно. Да, в тот первый вечер они оба будто отступили после того, как Абрам выдал свое признание, или исповедь, или как это назвать. Слова: “теперь я думаю об этом… и о тебе”. И Эндрю мог признать, что это выбило его из колеи на целый день. Он закрылся в себе, переваривал, пытался понять, что вообще происходит. Соврал ли Абрам? Перепутал ли что-то? Или все-таки сказал правду и действительно имел в виду сказанное? Потому что Эндрю? Эндрю совсем не особенный. Он не стоит чьего-то времени или внимания — не с его проблемами и тараканами. Уж точно не такого как Абрам. Но он заставил себя выползти из комнаты, заставил себя двигаться, несмотря на тяжесть, которая придавливала его к земле, на апатию, из-за которой хотелось просто лежать в кровати и ни с кем не пересекаться. А Абрам? Он едва посмотрел на него, вообще ничего не сказал. Вот тебе и все “признание”, а? Когда появился Брэн, он ухватился за возможность выйти из дома, чтобы найти на кого отвлечься. И Абрам даже не моргнул, когда Эндрю сказал, что уйдет. Не проявил никаких эмоций, когда Эндрю спустился вниз, одетый для клубной ночи, хотя Брэн вздернул брови. Так что из таунхауса Эндрю выходил с полной уверенностью, что найдет какого-нибудь “Роланда” — человека, которого можно будет по-быстрому трахнуть и хоть как-то выпустить пар, кто будет готов следовать указаниям и кому можно будет хотя бы немного доверять. Но когда он стоял в людном клубе в Саутворке, где мерцали огни и музыка с тяжелым басом била по костям, с переоцененным напитком в левой руке… все мысли сводились к тому, в порядке ли Абрам дома, справляется ли Брэн со своей работой, и какие же пресные рожи окружают его сейчас. Некоторые парни были такими же красивыми, как этот идиот, но в них не было того притягательного огня. Он определенно не доверился бы им, не рухнул бы перед ними на колени, не позволил бы к себе прикоснуться. Пара мужчин, проявивших к нему интерес, вели себя так, будто Эндрю должен был им в рот заглядывать за одно только то, что они решили с ним заговорить. Так что, да — ничего не срослось. Раньше ему приходилось бороться с яростью, с гневом, прокатывающимся по всему телу. Теперь же приходилось справляться с разочарованием, кипевшим внутри, с жгучим желанием, пронизывающим до костей из-за одного идиота. Он даже не знал, что хуже. Хотя нет… знал. С яростью он мог справиться — мог избить кого-нибудь, подавить ее, проглотить и научиться игнорировать. А с разочарованием? О, оно просто не поддавалось игнорированию. Блять. Эндрю всегда говорил, что ничего не хочет. А теперь кажется, что сама судьба издевается над ним, приговаривая: “О, ну ты же никогда ничего по-настоящему не хотел. Вот и ебись теперь с этим”. С вожделением идиота, чей голос преследует во снах. Чьи мимолетные прикосновения обжигают кожу, а неосторожные слова легко ранят до глубины души. К тому же Абрам никак не может решить, хочет он Эндрю или нет. Может сказать что-то в один день, а на следующий будто забывает — вот же уебан. Может, все-таки стоит сходить за виски. Эндрю как раз упросил себя дотянуться до упаковки печенья, когда его телефон пиликнул. Сперва он подумал, что это снова Ники отправил сообщение, жалуясь на всю эту историю с Бойдом, которую Эндрю уже несколько дней игнорировал, но звук был иным. Он подошел к кухонному островку, чтобы проверить телефон, и увидел уведомление: кто-то ввел код от сигнализации. И тут Стюарт в дом ворвался. — Какого хуя? — проревел он, захлопывая за собой входную дверь с такой силой, что эхо его яростного голоса разнеслось по просторному первому этажу. Лицо Стюарта покраснело от злости. — Какого блядского хуя ты творишь, Миньярд, и где, блять, Рэм? Эндрю с тихим вздохом убрал нож обратно в повязку — вряд ли внезапное появление Стюарта достаточная причина, чтобы его пырнуть. — И я рад тебя видеть. Он у себя. А что? Стюарт скинул дорогой тренч так, словно тот его раздражал, и продолжил топать через дом. — А то, что этот идиот позвонил мне минут двадцать назад, звучал как хер знает кто и нес чушь про то, что хочет тебя перевести, и чтобы тебе понравилось на новом месте, ебучий ты пиздюк! Так что за хуйня у вас здесь происходит? — гремел Стюарт, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж — туда, где находилась спальня Абрама. Вся ирония ситуации для Эндрю улетучилась, стоило ему услышать о “переводе”. — Чего, блять? — Именно! Чем этот болван тут занимается? — Сидит у себя в комнате, — огрызнулся Эндрю. — Я откуда знаю, работает или еще какой хуйней занимается. Стюарт остановился на ступеньках так резко, что Эндрю едва не врезался в него. Лицо британца исказилось еще большей яростью. — Не знаешь? Что, блять, значит “не знаешь”? Я сказал тебе присматривать за ним, тупорылый ты осел! — прежде чем Эндрю успел врезать черту за крик, Стюарт развернулся и побежал вверх по лестнице. — Блядские американские уебки, нихуя не слушают! — бормотал себе под нос Стюарт, как раз подбегая к двери спальни Абрама и с силой распахивая ее. Эндрю вошел следом, и они оба резко пригнулись, когда в них полетел нож, промахнувшийся всего на пару футов. Абрам сидел на кровати, облокотившись на подушки с потухшим взглядом и без привычных серых линз в глазах. Он выглядел немного потерянным. — Уход'те. — Боже, блять, Рэм, — проворчал Стюарт, подойдя к племяннику. — Когда ты в последний раз ел? Абрам пару секунд смотрел на дядю, а потом потер лицо. — Эм… — Ты, блять, не помнишь? — голос Стюарта стал резким и полным гнева, от чего Абрам невольно вздрогнул. — Тост? — неуверенно предположил Абрам, отчего Эндрю выругался. — Он ел тост позавчера. Примерно тогда я видел, чтобы он что-то ел, — добавил Эндрю. Блять, ну вот с чего он решил, что Абрам сможет о себе позаботиться, если Стюарт и остальные его предупреждали? Потому что для него это личное дело? Потому что он не думал, что Абрам так отреагирует? Какого хуя здесь происходит? Пальцы Стюарта на мгновение сжались в кулак, как и челюсти, но он протянул руку к Абраму, осторожно помог ему подняться с кровати и поставил на ноги. — Пошли, пора поесть. — Но я не… — Ты будешь есть, — перебил его Стюарт. — Я не собираюсь рассказывать Уиллу, что ты снова отключился. Либо ты поешь, либо я позвоню Энни, и она приедет поставить тебе капельницу. Абрам молча позволил дяде вывести себя из комнаты, опустив голову. Когда они прошли мимо Эндрю, Стюарт бросил на него такой злобный взгляд, будто все это случилось по его вине. Несмотря на это Эндрю прошел за ними вниз на кухню. Стюарт усадил своего глупого племянника на стул возле кухонного островка, а сам принялся рыться в холодильнике, пока Эндрю ставил воду для чая. — Так, начинайте говорить, оба. Какого черта происходит? — потребовал Стюарт, доставая из холодильника сыр и масло. — Тебе нужно… тебе нужно найти для Эндрю новое место, — проговорил Абрам, так и не поднимая глаз и крепко сжав левое запястье правой рукой. Эндрю с грохотом поставил чайник на столешницу. — Нет, не нужно, — он бросил сердитый взгляд на Абрама, который взглянул на него в полном замешательстве. — Мне и здесь нормально, если только ты не хочешь, чтобы я ушел, — в этом дело? Абрам передумал и решил спровадить Эндрю? Абрам наконец поднял глаза; рот приоткрыт, а глаза широко раскрыты. — Но… но… ты… это твой шанс, — выдавил из себя идиот. — Шанс на что? Единственный шанс, который мне сейчас нужен — это придушить тебя. Стюарт прервал напряжение, с грохотом шлепнув большую сковороду на навороченную плиту. — Никаких придушений, если только я этим не займусь, — он бросил предупредительный взгляд на Эндрю, а затем обернулся к племяннику. — Ты что, не спросил, хочет он уйти или нет? Абрам сжался еще сильнее. — Но… это же очевидно. — Да господи, — простонал Стюарт, потерев лоб, как будто от головной боли, а потом бросил гневный взгляд на Эндрю, будто тот во всем этом виноват. — Дети, ебаные дети, вы оба. Эндрю метнул на него такой же злобный взгляд, а Абрам все так же сидел, сгорбившись. Он выглядел ужасно — уставшим, подавленным… Эндрю вдруг понял, что должен был заметить это раньше. Должен был внимательнее присматривать за этим идиотом. Но он делал все возможное, чтобы не смотреть на Абрама — не смотреть на того, кого так сильно хочет. На того, кто кажется недостижимым и мучит его одним своим существованием. Да какого хуя? Тем временем Стюарт продолжал что-то бормотать себе под нос, пока готовил… сырные сэндвичи? — Я тебе не нянька, блять, — произнес он, собрав сэндвичи и отправив их на сковороду. — Вообще-то, ты она и есть, — заметил Эндрю, засыпая чай в чайник. — Правда высокоранговая, но ты же правда присматриваешь за кучей народа. — И убиваю людей, — хладнокровно ответил Стюарт, сощурив свои серые глаза. — Помни об этом, пиздюк ебаный. — Я тоже, — столь же холодным тоном произнес Эндрю. — Можно я пойду обратно в кровать, пока вы тут… меряетесь своими фигуральными членами? — спросил Абрам, уткнувшись лицом в ладони, словно у него болела голова. — Нет, — одновременно рявкнули Эндрю со Стюартом, отчего Абрам пробурчал что-то явно недовольное по-русски. — А ты, — Стюарт указал ножом, которым резал сыр и намазывал масло, на Эндрю, — делай свою ебаную работу, ты меня понял? — В нее входит кормление твоего идиота-племянника силой? — саркастично уточнил Эндрю, на что Абрам снова злобно забурчал себе под нос. — Да, если понадобится, — отрезал Стюарт, смерив Абрама недовольным взглядом. — Ты не должен был допустить, чтобы все зашло так далеко. Надо было выволочь его из комнаты и посадить есть намного раньше. — Я взрослый, — выплюнул Абрам, все еще вцепившись в свои волосы и уставившись на мраморную столешницу. — Да идите вы оба на хуй. — Ты ебанат, — проинформировал Эндрю друга. — Почему ты хочешь, чтобы я ушел? Сначала говоришь, что хочешь меня, а теперь хочешь, чтобы я исчез? — ему надоело играть в догадки. — Чего? — вскрикнул Стюарт, и оба — Эндрю и Абрам — одновременно поморщились от его громкого голоса. — Какого хуя? Ка-ко-го хуя? — он оставил сэндвичи на плите и подошел к Абраму, пока Эндрю занялся сковородой, чтобы ничего не сгорело. — Рэм? Абрам сжался еще сильнее на пару секунд, а потом вздохнул. — Я просто хочу, чтобы у Эндрю все было хорошо, — сказал он, взглянув на дядю с отчаянием в глазах. Почему? Он пожалел о том, что сказал пару дней назад? Эндрю раздумывал над этим, переворачивая сэндвичи. Стюарт смотрел на племянника несколько секунд, прежде чем покачать головой. — Чего хочешь ты, Рэм? — и тут зазвонил его телефон, но он просто вытащил его из кармана и сбросил вызов. — Рэм? Абрам покачал головой. — Неважно. Просто… просто дай Эндрю другую должность, ладно? Дай ему то, что он хочет. На секунду Эндрю показалось, что он ослышался. Неужели Абрам действительно пытается отослать его, думая, что это то, чего он хочет? Разве он не понимает, чего хочет сам Эндрю? Он настолько идиот? Конечно, идиот. — Блядский боже, Рэм, чего ты хочешь? — на этот раз вопрос прозвучал тише. — Неважно, чего я хочу, — настаивал Абрам, поднимаясь с места; его светло-голубые глаза на мгновение метнулись в сторону Эндрю. — Это никогда не важно. Стюарт выглядел так, будто его отхлестали по щекам, но затем его лицо посуровело, и он резко повернулся к Эндрю. — Все, хватит. Собирай шмотки, мы… Прозвучал сигнал о том, что сигнализация отключена, а затем входная дверь с грохотом распахнулась. — Стюарт! Ответь на долбаный звонок, — закричал Дэвис, выглядя явно раздраженным. — Джейми хочет видеть нас прямо сейчас. Точнее, она уже пять минут как нас ждет! Стюарт сделал жест, будто хотел отмахнуться от своего телохранителя. — Я занят, уже скоро… — Нет! Пошли, она сказала вытащить тебя отсюда, если придется, — Дэвис схватил Стюарта за левую руку. — Давай уже! — волоча сопротивляющегося Стюарта к выходу, он быстро улыбнулся Эндрю. — Да блять! Рэм, поешь, упрямый ты дурак! А ты, Миньярд, мы не… — входная дверь захлопнулась, оборвав фразу Стюарта. Эндрю смотрел им вслед пару секунд, а затем снял сковороду с плиты. — Даже не думай сбежать, — предупредил он Абрама, который тоже смотрел вслед своему дяде. — Ты поешь, даже если мне придется запихивать сэндвичи тебе в глотку. — Но я… — судя по всему, Абрам понял, что Эндрю не шутит, потому что вздохнул и снова сел на стул. Эндрю все гадал, когда же идиот поймет, что сидит без линз. — Мне… прости, что Стюарт на тебя наорал. Ну да, вот за это он извиняется. — Это моя работа, — ответил Эндрю, сваливая половину сэндвичей на тарелку и ставя ее перед Абрамом, прежде чем налить чаю. В этот момент его телефон пикнул, но он решил проверить его позже, после того как разберется с этим идиотом. — Ешь. Абрам уставился на кружку и сэндвичи с поникшим выражением, прежде чем на его лице появилась слабая, печальная улыбка. — Стюарт всегда готовит мне сырные сэндвичи. Не знаю, потому ли, что только их делать и умеет, или просто так, — он взял один из сэндвичей и откусил маленький кусочек. Эндрю задумался, сколько раз Стюарт готовил их для своего племянника — когда “Натаниэль” появился у него на пороге? После… ну, сколько раз. — Тебе нужно поесть. На минуту в комнате воцарилась тишина, пока Абрам ел примерно половину сэндвича. — Я просто… я забываюсь, — сказал он, глядя куда-то в пустоту, потягивая горячий чай. — У нас очень долго могло не быть почти ничего съедобного, не было возможности просто остановиться или сходить куда-то перекусить… учишься игнорировать голод и двигаться дальше. Противоположность Эндрю, который научился есть все, что мог, когда мог, чтобы подпитывать себя при каждом удобном случае. Еда редко была хорошей, но он привык довольствоваться малым. Научился жаждать сахара и углеводов, чтобы получить прилив энергии для быстрого побега. — Из-за меня забылся? — спросил он, наливая себе чай (а надо бы еще и кофе) и поднимая сэндвич — не такой уж плохой, учитывая, что его готовил Стюарт. Абрам посмотрел на Эндрю несколько секунд, и тот заметил легкий румянец на его бледном лице, прежде чем растрепанные волосы снова упали на глаза, когда Абрам опустил голову. — Ты… слушай, прости, — хрипло произнес Абрам. — Я могу не попадаться тебе на глаза, пока Стюарт ищет тебе другую работу, — он уже собирался встать и уйти, но Эндрю схватил его за левое запястье. Эндрю ожидал, что Абрам вырвется или потянется за ножом, но тот лишь замер и посмотрел на него еще несколько секунд, широко распахнув глаза (когда же он поймет, что забыл надеть линзы?). — С чего ты, блять, взял, что я хочу уйти? Я никуда не собираюсь. — Но… — Эндрю почувствовал, как под его пальцами напряглись сухожилия и мышцы Абрама, но тот не пытался вырваться. — Я… разве ты меня теперь не ненавидишь? Из всех глупых мыслей… Эндрю отпустил его запястье, прежде чем сделал что-то действительно глупое, например, попытался встряхнуть этого идиота, чтобы тот пришел в себя. О невозможном вообще не стоило говорить… — С чего вдруг мне тебя ненавидеть? А теперь садись и доедай, пока я правда не запихнул это тебе в глотку. Абрам бросил на него сердитый взгляд, но снова плюхнулся на стул и откусил от сэндвича пару раз, прежде чем ярость на его лице сменилась задумчивостью. — Ты же вообще не хочешь со мной общаться, — произнес он после глотка чая. Эндрю молчал, доедая свой сэндвич, а затем встал и налил себе виски. Выпив двойную порцию, он насладился жжением алкоголя, прежде чем, облокотившись на тумбы, уставился на этого непомерно красивого идиота, который снова пялился на мраморную поверхность островка, словно на хрустальный шар гадалки или что-то в этом роде. — Вдруг, просто ни с хера, ты говоришь, что хочешь меня. Ты — человек, который отвергал десятки других людей у меня на глазах, который никогда не проявлял ни к кому интереса. И что мне думать? — Я не… — Абрам вздохнул и потер глаза. — У меня еще такого не было, блять. Я понятия не имею, что тебе думать, если честно. Я просто не думал, что ты так расстроишься. — Вот тебе подсказка, что меня правда расстраивает, детка, — протянул Эндрю, подливая себе виски. — Ты говоришь, что хочешь меня, потом бросаешь в ебаный игнор, а под конец звонишь дяде и просишь его меня прогнать. Несколько минут в кухне стояла тишина, пока Абрам резко не выдохнул. — Вот тебе еще одна подсказка, коть. Может, я думаю, что ты не хочешь меня, когда ты сам не разговариваешь со мной и не выходишь из своей ебаной комнаты! Эндрю со стуком поставил пустой стакан на столешницу и оказался лицом к лицу с Абрамом, прежде чем успел осознать свои действия — хотя, честно говоря, он думал лишь о том, чтобы доказать идиоту, что тот ошибается. — Как я могу доверять твоим словам, если ты уже собираешься переспать с Чжэном?! Это дало ему пару секунд молчания, в течение которых Абрам, казалось, подбирал слова. — Я не… причем тут… что? Эндрю сжал предплечья идиота. — Как ты можешь говорить, что хочешь меня, если собираешься переспать с Чжэном? Абрам закрыл глаза, но при этом наклонился к Эндрю. — Я не хочу Чжэна, — произнес он так, словно это все объясняло, словно исправляло ситуацию. Словно Эндрю мог просто принять, что единственный человек, которого он хочет, готов отдаться кому-то другому. Эндрю развернулся обратно к кухонным тумбам и налил себе еще стакан виски, отчаянно нуждаясь в алкоголе, прежде чем сделать что-то, о чем пожалеет. Хотя нет, он не собирается жалеть ни о чем, но все же прежде, чем сделать что-то, о чем могут пожалеть другие. В этом-то и заключается весь фокус, да? Люди, похоже, такие хрупкие, с этими своими чувствами. А может, Абрам тоже такой? — Ты не хочешь Чжэна, но позволяешь ему себя трахать. Снова воцарилась тишина, прежде чем Абрам встал и подошел к Эндрю, подняв бутылку виски. — Да что ты так к нему привязался? Почему тебе вообще не плевать? — он выхватил бутылку и сделал глоток прямо из горла — хер с ними, с его привычными вином и джином. Хотя он поморщился — наверное, от вкуса. — Может, потому что ты позволяешь женатому мужику трахать себя из-за какого-то ебланского чувства долга? Абрам снова пробурчал что-то по-русски, а затем сделал еще один глоток, еще раз поморщившись. — Коть? Твои попытки поговорить по-хорошему или что это вообще — ну полная херь. Эндрю наклонился, вплотную прижавшись к нему. — Это не разговор по-хорошему, детка. Давай объясню прямо, — он отбросил сомнения, отбросил вообще все, хотя бы на миг. — Я тебя хочу. И раз я тебя хочу, я не позволю тебе идти и трахаться с кем-то из-за этого твоего идиотского чувства долга. Так что если ты не просто плод моего больного воображения, садись и ешь. И даже не думай трахаться с этим китайцем. Абрам злобно посмотрел на него. — Серьезно? — Ты хочешь с ним переспать? Вместо ответа Абрам снова схватил бутылку виски. — Какая вообще разница, коть? Я думал, я просто какой-то идиот, который тебя раздражает. Дождавшись, пока Абрам сделает несколько глотков, Эндрю выхватил у него бутылку. — Потому что я не позволю тебе продавать себя, когда ты этого не хочешь. Потому что… блять, я не знаю, — Эндрю сам не понимал, что с ним творилось, когда дело касалось Абрама. Абрам уставился на него, пока тот держал бутылку вне досягаемости. — Я ухожу с Чжэном, чтобы защитить… — Завались нахуй со своей семьей, — резко перебил его Эндрю. — Они и сами прекрасно с этим справляются. — Но… — Нет, — отрезал он. — Ты его хочешь? А меня хочешь? Абрам несколько секунд кусал губу, прежде чем ответить. — Я хочу тебя. Может, это какое-то испытание для Эндрю, какая-то пытка. — Тогда ты должен легко меня понять, нет? Ответом явился яростный взгляд. — Чжэн может… — Ты хочешь, чтобы тебя защищал тот, кто делает это только потому, что ты ему что-то даешь? Абрам подошел к кухонному островку и провел руками по мраморной столешнице. — Все чего-то хотят. Это Эндрю мог понять. — Так чего же хочу я? И чего хочешь ты, м? Абрам мельком глянул на него, явно растерянный. — Я не… тут нет… я просто… да блять. Несмотря на бессвязные фразы, Эндрю понял суть, хотя и не знал, верить ли. — А я? Что если я ничего не жду от тебя взамен? Абрам посмотрел на него так, будто Эндрю спятил. — Невозможно. Ну, неудивительно. — Двойные стандарты, не думаешь? Абрам дернулся от этих слов. — Я имел в виду… да похуй, — выплюнул он. — Я устал объясняться перед тобой. Эндрю поднял бутылку виски в насмешливом салюте. — Да, куда проще бросить пару загадочных фраз и съебаться. О, стой, это же ничего не решает. — Ладно, вот тебе “фраза”, — Абрам резко схватил Эндрю за футболку и так же резко прижался к его губам. Поцелуй был далек от идеала — неуклюжий, даже немного болезненный, но… Абрам поцеловал его. Его губы коснулись губ Эндрю — теплые, грубые и мягкие одновременно. И как только Эндрю успел осознать происходящее, его руки потянулись к Абраму… но тот уже бежал прочь. Был на полпути к лестнице, ведущей в его спальню. Первая мысль, которая промелькнула в голове Эндрю, была о том, что он смертельно устал от того, как этот идиот постоянно “шлепает” его по голове своими поступками и затем сбегает. Злоебаный кролик. А потом снова пришло осознание — Абрам его поцеловал. Какого?.. Эндрю дотронулся до своей припухшей нижней губы — там, где зубы Абрама вдавили чувствительную кожу, — а затем откинулся на столешницу. Этот жест больше походил на вызов, чем на проявление страсти, но все же это был поцелуй. Это было прикосновение Абрама — доказательство того, что он пытается что-то сказать. Доказательство того, что он хочет Эндрю. Это не может быть реальным. Никто не хочет Эндрю в таком ключе. Тем более кто-то, кого хочет он сам. Это наверняка какой-то замороченный пранк, и если он сейчас пойдет наверх, чтобы догнать Абрама, тот просто развернется и скажет, что Эндрю все неправильно понял, что… Нет, это не может быть реальным. Несмотря на свою недавнюю решимость, Эндрю не мог в это поверить. Он налил себе еще стакан виски, пока перечислял в голове все причины, почему это не может быть правдой, и, дойдя до одиннадцатой (омлеты с сыром и халапеньо), зазвонил его телефон. Эндрю решил, что настало время послать Ники к хуям из-за ситуации с Бойдом, но с удивлением обнаружил, что это не кузен, а Джейми. Впервые она звонила ему напрямую, хотя ее номер давно был у него в телефоне. — Что? — Да уж, ты прекрасно подтверждаешь все стереотипы об американских манерах и их отсутствии, Миньярд. Эндрю потянулся к бутылке, чтобы пополнить стакан. — Ты за чем-то конкретным? Я думал, ты занята со Стюартом. — Хм, не особо — со Стюартом, в смысле. Я просто подумала, что ты будешь рад, если он какое-то время не будет путаться у тебя под ногами, правда же? Эндрю приостановился, собираясь налить виски, и поставил бутылку обратно. — Ты знала, что он придет? — До меня дошли слухи, что Рэм хотел с ним поговорить. Ну, я сложила два и два, особенно после того, как поболтала с Брэном. Зная Стюарта, я решила, что он вряд ли воспримет все спокойно, поэтому решила немного его занять — занять и немного отогнать от тебя, так сказать. — И с чего вдруг? — спросил Эндрю, опершись на столешницу. — Потому что он, возможно, уже собрался перевести тебя в Барселону. С немедленным вступлением приказа в силу. Потрясно, подумал Эндрю, осушив стакан. — А сама что? Еще не собираешься прислать кого-нибудь помочь мне собрать шмотки? Джейми помолчала несколько секунд. — Ответь мне на один вопрос: у вас с моим кузеном что-то происходит? Вопрос почти заставил Эндрю рассмеяться. — Смотря к чему ты клонишь, — пробормотал он. — Я сейчас не настроена на уклончивые ответы, — резко предупредила Джейми, и в ее голосе появилась та самая стальная нотка, которая заставляла всех людей Хатфордов метаться, исполняя ее приказы. Эндрю, конечно, не из тех, кто бегает по щелчку, но должен был признать, что впечатлился. — Ладно. Да, что-то происходит, но что именно — понятия не имею, — признался он. — Уже лучше, — опасная нотка почти исчезла… почти. — Слушай, ты должен понять, что Рэм для Стюарта как сын. Он заботится обо мне и Элли, но Рэм для него особенный. Он был ближе всего к Мэри, и Рэм позвонил Стюарту, когда… ну, когда пришлось. Поэтому Стюарт очень переживает за него, особенно после всего, что произошло. Стюарт мог бы справиться лучше с самого начала, не допустить, чтобы его сестра… Эндрю устал размышлять обо всех способах, которыми была испоганена жизнь Абрама. Устал копошиться в этом хаосе. — И из-за этого… что? Он хочет сослать меня куда подальше, потому что Абрам сорвался? — потому что Абрам даже не смог правильно понять ситуацию и решил, что Эндрю его возненавидел? В трубке снова повисла тишина, слышалось только ровное дыхание Джейми. — Если я все правильно поняла, до него только начинает доходить, что вы с Рэмом… ну, я догадалась, что не зря Рэм терпел тебя рядом. И теперь Рэм пытается что-то с этим сделать. — Я бы не сказал, что зашло так далеко, — проворчал Эндрю с каплей недовольства в голосе. — Правда? Может, ему и нужно время, чтобы разобраться, но если что-то западает ему в голову, он становится ужасно упрямым. Так что имей в виду, Миньярд, — теперь в голосе Джейми звучала явная насмешка. — А что насчет меня? Кажется, я тоже часть этого уравнения, разве нет? Джейми снова замолчала на пару секунд. — Если тебе не нравится, как разворачиваются события, приходи ко мне, и я найду для тебя новое место. Без лишних вопросов, — предложила она. — Но у меня такое ощущение, будто тебе будет интересно узнать, что я планирую отправить вас с ним за город на какое-то время. Эндрю задумался над этим, вспоминая недавний звонок Абрама на китайском, и потер виски. — Куда? — Пока выбираю, но скоро сообщу. Просто будь готов уехать и не забывай — береги его, — с этими словами она повесила трубку. Эндрю пришлось признать, что все это было чуть лучше разборок с психованным Ники. Чуть-чуть. Приятно осознавать, что кто-то дает Стюарту повод понервничать, если не брать в счет все эти намеки… Почему это так важно — что Абрам позволил Эндрю присматривать за ним? И почему Стюарт так завелся? Устав от всего, Эндрю оставил весь этот беспорядок на кухне на Абрама — пускай разбирается, когда перестанет прятаться у себя — и поднялся к себе в комнату.

***

Абрам был на беговой дорожке, когда Эндрю появился в спортзале, выглядя так, словно выспался не лучше, чем он сам. Абрам на мгновение сбился с ритма и чуть не врезался в панель управления. Ему показалось, что на лице Эндрю мелькнула усмешка, но тот уже отвернулся и начал возиться с гантелями. Абрам закончил пробежку — тренировка после последних двух дней казалась чем-то приятным — и отправился наверх смыть пот. Ноги слегка подрагивали от усталости и отсутствия, ну, настоящего завтрака. Чего-то посущественнее тоста и чая. Он надел хлопковые штаны и старый свитшот (Стюарт и Джейми сочли бы его “старым”, но не он сам) и снова спустился вниз. Сегодня Абрам решил попробовать приготовить что-то кроме омлетов. Проверив телефон и заглянув в холодильник, он подумал, что, возможно, справится с французскими тостами. Это же просто хлеб, яйца и молоко, верно? И немного корицы. Хотя, по рецепту требовалась ваниль. Есть ли у них ваниль? Он начал копаться в шкафу и нашел бутылочку рядом с корицей. Эм, откуда она вообще здесь? И еще несколько специй, о которых Абрам понятия не имел, но с этим он разберется потом — или спросит у Брэна. Хотя, может, их купил Ники, — Абрам вспомнил те мудреные горячие шоколадные напитки, которые готовил Эрик в их прошлый визит. Как бы там ни было, французские тосты. Абрам только поставил сковороду на плиту и взбивал яичную смесь, когда в кухню вошел Эндрю, источая запах пота и сигаретного дыма, который почему-то заставил Абрама немного расслабиться, хотя руки у него были заняты. — Какого ты здесь… — Нет, — отрезал Абрам, не желая отвлекаться, пока готовил завтрак этому еблану. — Уйди. — Что? Он даже не обернулся, только махнул рукой в сторону двери. — Иди отсюда, я занят. — Занят чем? — Уходи! — последнее, чего Абраму сейчас хотелось, — это чтобы Эндрю отвлек его, пока он пробует новый рецепт. Эндрю помолчал пару секунд. — Ладно, я пойду помоюсь, а потом захвачу огнетушитель. Постарайся не спалить кухню, пока меня нет. — Ой, иди ты на хуй, — пробормотал Абрам, хватая хлебные ломтики. Всего раз. Ну ладно, может, не раз. Но панкейки он с тех пор больше не готовил. Прошло около десяти минут, и… м-да, французские тосты, как решил Абрам, явно не его любимый завтрак для готовки. Слишком грязно и суетливо, — вот чем людей не устраивают обычные тосты? Пара кусочков получились чуть темноватыми (но, по крайней мере, огнетушитель не понадобился, и сигнализация не сработала), в целом же получилось… Ну, возможно, ему стоит вернуться к омлетам и скрэмблам. Он так сосредоточился на этом долбаном завтраке, что даже не заметил, когда Эндрю вернулся — с ебучим огнетушителем. — Запомни этот день: новый рецепт, а кухня все еще стоит. — Иди на хер, — буркнул Абрам, не слишком сердито, прокатывая тарелку с тостами по столешнице. Эндрю, как обычно, был одет в черное и скрещивал руки на широкой груди. Не то чтобы Абрам обращал внимание на такие вещи. Совсем нет. Просто футболка сидела как-то особенно плотно в этот раз, натягиваясь на рельефных грудных мышцах и широких плечах. Хватит, хватит, хватит, мысленно повторял себе Абрам, проводя рукой по волосам и дергая их. — Сначала ты. — Что? — Абрам нахмурился, не понимая. Что “сначала он”? Нервный срыв заработает? Вполне вероятно — спасибо, не надо. Эндрю тяжело выдохнул, будто теряя терпение, и указал на тарелку с тостами. — Сначала ты пробуй — хочу убедиться, что это съедобно. Почему его глупый разум решил, что ему нужен именно этот человек? О да, нервный срыв очень близок. — Ладно, — буркнул Абрам и пошел за тарелками и приборами, пока Эндрю наливал себе кофе. Абрам выбрал один из менее… зажаренных тостов, отрезал кусочек и попытался не поморщиться. — Эм, они… думаю, дело в ванили или чем-то таком, они сладковаты, — а он не любит сладкое, особенно на завтрак. Эндрю пару секунд смотрел на него, а потом положил себе тост. — Ты никогда их не ел? — Нет, — признался Абрам. — Обычно… ну, у нас с матерью были только хлопья или что-то, что можно съесть на бегу — остатки еды, хлеб или что-то в этом духе, — если они вообще успевали позавтракать. Обычно они убегали из очередного места, пока их никто не заметил, и Абрам ждал до ланча, чтобы перекусить чем-то вроде фруктов или сэндвичей. Он задумался о тех днях, о том, как Эндрю вынуждал его говорить о вещах, которые он никому не рассказывал, даже когда они не играли в свою “игру”. Когда Абрам чувствовал себя будто на иголках рядом с ним из-за того, что сказал и сделал накануне, когда не знал, что будет дальше, потому что Эндрю полностью путал его мысли и эмоции. Так что он взял кружку кофе и крепко сжал ее, наблюдая, как американец разрезает тост и откусывает кусочек. Эндрю пожевал пару секунд, а затем слегка пожал плечами. — Неплохо. Кажется, ты начинаешь разбираться в этом деле, — затем он поднялся и достал из шкафа бутылку с сиропом, который щедро вылил на французские тосты. Если бы Абрам не видел, как он делает это со своими завтраками постоянно, обиделся бы. Пока Эндрю ел эту сладкую мешанину, Абрам обошелся простым тостом и скрэмблом — они ему гораздо больше по душе. После завтрака он мыл посуду, когда Эндрю подошел, чтобы подставить тарелки от тостов в раковину; его тепло ощущалось у Абрама сбоку. — Спасибо, детка, — протянул он, стоя рядом. Абрам не смог сдержать дрожь — то ли от близости Эндрю, то ли от теплого дыхания, коснувшегося его шеи. Он выключил воду и обернулся к нему. — Не благодари, коть, — ответил он, цепляясь за край столешницы. — Правда? — Эндрю придвинулся чуть ближе. — Так что ты собираешься делать сегодня? Уже смирился, что не выгонишь меня из дома? — Даже не знаю — внезапно почувствовал вдохновение, — признался Абрам. — Было бы неплохо получить немного… пространства, — последнее слово он произнес с явным намеком. К сожалению, кое-кто его не уловил — Эндрю только подался еще ближе. — Но если я отойду, ты, как обычно, убежишь как только станет интересно. А мы не можем этого допустить, правда же? Абрам сжал зубы. — Что еще за “интересно”? Я думал, ты мне не веришь. Не веришь в меня. Эндрю задумчиво уставился на Абрама. — А с чего мне тебе верить? Абрам уже хотел с раздражением что-то выплюнуть, но осекся, глубоко вздохнув. — С того, что… блять, я сам еще не знаю, — признался он. — Но ты — единственный человек, к которому я так… ну, с которым я чувствую себя… — он покачал головой, дергая за манжет левого рукава. — Все с тобой иначе. Все эти чувства… они новые. — Тогда откуда ты знаешь, что им можно доверять? — спросил Эндрю, продолжая наклоняться к Абраму; на его лице отразилось напряжение. — Потому что я доверяю тебе. Абрам услышал резкий вдох, и ему показалось, что это Эндрю вот-вот сбежит, что он, возможно, ляпнул лишнего… но тот оставался на месте, изучая его своими холодными ореховыми глазами. Через минуту он медленно поднял левую руку и нежно обхватил шею Абрама. — Такие, как ты, в моей жизни не встречаются, — тихо выдохнул Эндрю, приближаясь. — Какие? Глупые люди? — Абрам попытался отвести взгляд, но не смог. Он едва заметно поморщился, когда сильные пальцы Эндрю вдавились в его шею. — Забираю слова обратно — я не могу это себе представить. Не настолько я себя ненавижу. — Рад помочь прояснить ситуацию, — буркнул Абрам, пытаясь подавить желание отпустить столешницу и коснуться тех самых мускулов, запустить пальцы в те самые короткие светлые волосы. Он не понимал этого… притяжения. Не понимал, почему именно Эндрю (хотя в этом он себе отчасти врал — он доверяет Эндрю, Эндрю умен, держит свое слово, и… ох, блять, пока он стоял так близко к Эндрю, внутри него что-то прямо-таки физически будоражилось), и… и… Абрам испустил дрожащий вздох, стараясь не закрыть глаза. Это действие, видимо, стало для Эндрю сигналом. — Что бы… что бы это ни было, что бы мы ни делали, если один из нас скажет “нет”, на этом все, понял? Если ты не хочешь, чтобы я что-то делал, если захочешь, чтобы я остановился, просто скажи “нет”. Слышишь? И ничего сверх того, чего хочет другой, — когда Абрам лишь смотрел на него, Эндрю сощурился от явного недовольства. — Абрам? — Да, я понял, — ответил Абрам. — То же самое касается тебя, — добавил он. — Когда скажешь “нет”. Эндрю вглядывался в его глаза несколько секунд, а затем кивнул. Его пальцы медленно скользнули глубже в волосы Абрама. — Да? Абрам смотрел на него несколько секунд, чувствуя, как щеки начали гореть, когда до него окончательно дошло, что происходит. — А, да. Да, — тверже повторил он, подавляя внезапный всплеск паники — не от прикосновения Эндрю, а от мысли, что придется поддаться этим новым чувствам. Таким новым и сильным. Но он все-таки поддался, потому что доверяет Эндрю. И вот, через секунду Эндрю поцеловал его. Он не… люди обычно его не целовали. Была одна девушка, когда-то давно. Чжэн… Чжэн целовал его пару раз, но… на самом деле, не этим они занимались. Поэтому это было чем-то совершенно другим — ощущать губы Эндрю на своих, пальцы, мягко запутавшиеся в его волосах, и нежное прикосновение к его челюсти. Абрам даже смутился, вспомнив свой вчерашний неуклюжий порыв. Он стоял, вцепившись пальцами в жесткую столешницу, пока Эндрю продолжал его целовать, настойчиво прижимая свои губы к его и слегка касаясь его щетиной, пока у Абрама не вырвался тихий стон. Эндрю замер на мгновение, а затем скользнул языком по губам Абрама, чуть проник в рот, и Абрам позволил ему углубить поцелуй, потому что это было… Абрам никогда не чувствовал ничего подобного, если честно. Никогда не ощущал, как тело так нагревается из-за чьего-то присутствия, не чувствовал этой теплоты, расслабленности и подъема удовольствия внутри лишь от того, что кто-то его целует. Лишь от того, что чьи-то пальцы мягко касаются его головы. Лишь от прикосновения к Эндрю, от запаха его шампуня. Когда Абрама вновь передернуло от всего этого, и он опять тихо застонал. Эндрю отстранился; его пальцы еще на мгновение задержались на шее Абрама. Он несколько секунд смотрел на Абрама с непроницаемым выражением лица, а затем едва заметно кивнул. — Все… все еще думаешь, что я всего лишь фантазия? — едва выговорил Абрам. — Начинаю задумываться, что было в этих тостах, — ответил Эндрю. — Но ладно, да, это реально. Списываю все это на твою врожденную тупость. По-другому с тобой и быть не может. Абрам посмотрел на него, чувствуя, как удовольствие и желание постепенно ускользают. — Знаешь что? Я, пожалуй, соглашусь с этой теорией. Как можно хотеть тебя и не быть при этом идиотом? Эндрю подарил ему тонкую улыбку. — Тише, детка. Не начинай тут сопли разводить. — Забудь про звонок Стюарту о переводе. Я лучше позвоню Брэну и попрошу его здесь прибраться, блять, — огрызнулся Абрам. — Спокойно. А то останешься совсем один, когда Джейми позвонит и скажет, куда нам отправляться на следующем задании. Это тебе не понравится, правда же? Эндрю наконец-то отступил и пошел наливать себе кофе. — Кстати, тебе лучше начать собирать вещи. Абрам провел рукой по волосам; пальцы замерли на шее, которая все еще хранила тепло от прикосновения Эндрю. — Мы куда-то уезжаем? — блять, кузина снова лезет в его дела. А как же Чжэн? — Да, уже скоро. Так что собирайся, — Эндрю отмахнулся двумя пальцами и вышел из кухни. Разрываясь между раздражением и разочарованием, Абрам закончил уборку на кухне, а потом подумал, стоит ли звонить Джейми, но решил, что на сегодня с него хватит. Он отправился в свою спальню, чтобы поработать в тишине, и не удивился, когда получил сообщение о том, что на неопределенное время его отправляют обратно в Штутгарт.

***

Эндрю сидел рядом с Абрамом в самолете, делая вид, что читает электронную книгу, в то время как идиот работал над каким-то документом, опустив “серые” глаза и собрав волосы серебряным зажимом. Идеально одетый в один из своих темно-серых костюмов, он привлекал внимание, когда они входили в аэропорт, хотя Абрам, по своему обыкновению, этого не замечал. Он даже не обратил внимания на улыбку стюардессы, когда та подошла с подносом напитков и спросила, не хочет ли он чего-нибудь. Однако Эндрю заметил, как Абрам задержал дыхание, когда он наклонился и положил руку ему на предплечье, приняв бокал шампанского от девушки. Он также не пропустил легкий румянец, появившийся на щеках Абрама от его близости. Эндрю все еще не мог понять, почему его — почему Абрам захотел его. Он не питает иллюзий на свой счет — да, он следит за собой, чтобы выглядеть хорошо. Можно даже сказать, что его тело выглядит более чем привлекательно, учитывая усилия, которые он приложил в последние несколько месяцев, готовясь к своей новой “работе”. Он понимает, что сила и скорость дают ему преимущество, а люди, видя его “невысокий рост”, обычно считают его “слабым”, не обращая внимания на ширину плеч и все остальное. Но Абрам постоянно окружен мужчинами с впечатляющей физической формой (да и женщины порой хорошо подтянуты, если уж на то пошло). Что касается внешности, то Эндрю, пожалуй, чуть выше среднего. Приятный на вид, легко забываемый. Ничего такого, чтобы фостерные семьи хотели оставить его у себя, ничего, чтобы выделиться. Значит, дело не только в физическом. Эндрю задумался, а не демисексуал ли Абрам — человек, которому нужны эмоциональные якоря, чтобы возжелать кого-то. Если так, то, возможно, Эндрю первый, с кем Абрам провел достаточно времени, чтобы развить настоящие чувства и привязаться? Эндрю… не понравилась эта мысль. Но затем он напомнил себе, что Абрам жил рядом с Дэвисом, Кэлом и Брэном несколько лет, что не находился в изоляции. Значит, дело не только в этом. Как бы там ни было, Абрам его хочет. После вчерашнего поцелуя… Эндрю не мог этого отрицать. В действиях британца не было никакого притворства, в том, как он отвечал на поцелуй — нерешительно, слегка неуклюже, но в то же время явно желая. А еще эти искренние стоны. Его слегка подрагивавшие руки, но он удерживался от прикосновения, понимая границы, которые Эндрю даже не успел обозначить. Эндрю не мог вспомнить, когда в последний раз один лишь поцелуй так его заводил. Он прервал его только потому, что появился мощнейший импульс прижать Абрама к столешнице, провести руками по тому самому телу, которое недавно было покрыто потом после тренировки, почувствовать, как оно выгнется к нему и… Ладно, сейчас не лучшее время для таких мыслей — все-таки он на публике. Эндрю залпом выпил шампанское и подозвал стюардессу, чтобы заказать двойной виски безо льда. Абрам застыл рядом. — Только не устраивай тут как Элли, — пробормотал он. Эндрю презрительно фыркнул. — Это можно трактовать по-разному, м? — блять, ему не должно было нравиться, как уголки губ Абрама слегка дрогнули в улыбке, ведь за последнее время он редко видел, чтобы идиот улыбался, с учетом той херни, которую творят Морияма и Натан Веснински, и… да и вообще всего, что между ними происходит. Им предстояло провести примерно пару недель в Штутгарте, пока Джейми не вызовет их обратно. Она отправила их туда, потому как считала, что здешняя система безопасности достаточно надежна, чтобы их защитить, а само место — достаточно “удаленным”, чтобы Чжэн не решил к ним наведаться. Абрам должен был изучить различные винодельни, даже если уже успел исследовать большую их часть, а Эндрю должен был присматривать за идиотом. Джейми явно не стремилась к “тонкости”. Эндрю это устраивало, пока это держало идиота подальше от Чжэна. Он допил виски, но отказался от повторного напитка, что оказалось правильным решением, так как они должны были приземлиться через двадцать минут. Однако аэропорт оказался переполнен из-за того, что на дворе понедельник, и Эндрю, слегка неуверенно, положил руку на поясницу Абрама, чтобы случайно не разделиться. Абрам замер на мгновение от этого прикосновения, но не стал отстраняться или напрягаться, лишь бросил на него любопытный взгляд через плечо и позволил Эндрю частично направлять себя через толпу. Рука Эндрю казалась ему необычайно теплой; от прикосновения по телу пробежала странная дрожь. Не неприятная, скорее наоборот. Заставляющая слишком остро осознавать, что он касается Абрама, и задаваться вопросом, что бы он почувствовал, если бы между ними стерлись множество слоев шерсти и хлопка. Эндрю холодно оглядывал людей, которые бросали на них любопытные взгляды, пока те не понимали намек и не отворачивались. Снаружи их ждали Миша и Джоуи; очевидно, Джейми серьезно отнеслась к безопасности. Миша кивнул им обоим в знак приветствия, а Джоуи улыбнулся и забрал их багаж, спросив, как прошел полет. Абрам вежливо ответил, и вздохнул, когда узнал, что они возвращаются в Le Méridien Stuttgart (Эндрю уже понял, что отель больше любим Стюартом, а не Абрамом). Эндрю не особо заботило, где они остановятся, пока кровати будут удобными, бар — хорошо укомплектованным, а тренажерный зал — приличным. Миша сопровождал их на верхний этаж, где находился их номер. — Простите, что напоминаю, но, как я помню, вам было строго указано никуда не ходить без дополнительной охраны? — он бросил извиняющийся взгляд на Эндрю, пока говорил. — О, смотри-ка, теперь нас обоих нянчат, — с издевкой бросил Абрам, а затем вздохнул. — Да, Миша, все ясно. Прости за лишние хлопоты. Миша улыбнулся, покачав головой. — Ничего страшного, — он довел их до двери номера и, развернувшись, ушел. Эндрю бросил свой багаж в спальне, ближайшей к двери, а затем вышел, чтобы налить себе виски в хорошо укомплектованном баре. — Ты собираешься дуться все время, пока мы здесь? Абрам тяжело вздохнул, снимая зажим, державший его волосы. — Дай мне пару минут побарахтаться в этом, ладно, коть? — Для тебя все, что угодно, детка, — протянул Эндрю, осушив виски, а затем смешал один из тех джин-гимлетов, что нравились идиоту. Подойдя и протянув бокал, он заметил, как губы Абрама дернулись в легкой улыбке, а серые глаза задержались на нем дольше, чем обычно, пока Эндрю присаживался на шикарный диван. Они все еще ходили вокруг да около после поцелуя накануне, дав друг другу немного пространства и кучу взглядов, но Абрам не игнорировал его. Эндрю казалось, что идиот просто не знал, как быть дальше, да и сам он был не совсем уверен в том, что делать. Будь это Роланд, все было бы проще: он бы установил еще несколько правил, прижал парня к стене и отсосал, а потом и сам выпустил пар. Ох, блять, ему действительно стоит выпустить пар после последних ночей, когда ему оставались лишь собственные мысли об этом привлекательном идиоте. И теперь у него есть не только картинка, но и звук: воспоминания о губах Абрама и волосах, в которых Эндрю путал свои пальцы. Ладно, лучше не думать об этом, сидя в одном отельном номере с объектом своего влечения. Абрам допил коктейль и поставил бокал на один из столиков, расстегивая верхние пуговицы своей светло-серой рубашки. — Так что, ты уже сказал Ники, что мы в городе? Эндрю тяжело вздохнул. — Еще нет, — при заинтересованном взгляде Абрама он покачал головой. — Продолжая тему “дуться”: он немного расстроился из-за того, как я обошелся с Бойдом. — Оу, — Абрам нахмурился, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. — Значит, сегодня остаемся в отеле? — Нет. Сейчас разберусь с этим, — Эндрю поднялся и долил себе виски, после чего направился в свою спальню. Выпив около половины стакана, он вытащил телефон и набрал номер кузена. Ники ответил на третий гудок. — Ты наконец перестал меня игнорировать? — спросил Ники на этот раз необычайно угрюмо. — Если продолжишь так себя вести, я просто повешу трубку, — предупредил Эндрю. — О боже, да ты же человека избил! — воскликнул Ники, звуча настолько громко, что почти доходил до визга. — Ты избил Мэтта Бойда! Если бы это был Кевин или Джек, или Трой, мне было бы все равно! Но Мэтт! Зачем? Он же такой сексуальный, — с обидой всхлипнул Ники. Эндрю взвесил свои варианты и выбрал тот, который точно приведет его к головной боли. — Он шантажировал меня, чтобы встретиться, а потом начал клеиться к Абраму. — Ты хоть понимаешь, что сделал с его… что? Что? — Эндрю пришлось отодвинуть телефон от уха из-за последнего пронзительного вопля. Он понадеялся, что Ники не на работе. — Он клеился к Абраму? Мэтт Бойд? Я думал, он натурал! Блять, так я что, упустил свой шанс? — Отличная концентрация, мистер Клозе. — Эх, да ладно — он же в моем списке. Эрик бы не возразил, пока я не зашел бы слишком далеко, — уверенно заявил Ники. — Но серьезно? Он клеился к Абраму, ха? — теперь Ники звучал довольным. — Хм, ладно, ты прощен. Ну, по крайней мере, мной, но, как я слышал, ты должен очень радоваться, что вас с Дэн разделяет океан. — Как будто мне не похуй, — сказал Эндрю. — Просто хватит ныть по этому поводу. — Ладно, — Ники что-то вертел на том конце провода. — Так когда вы сможете заскочить в гости? Эндрю вышел на балкон, чтобы выкурить сигарету, не обращая внимания на холод и чувствуя знакомую острую тревогу от высоты. — Мы уже приехали. Как думаешь, почему я вообще решил тебе набрать? — Э? — голос Ники перешел на то раздражающе высокое тянущееся “э-э-э”, когда он был взволнован. — Вы уже здесь? Оба? Ты и Абрам? — Да, оба, — подтвердил Эндрю. — С чего бы мне быть здесь без него? — Ну, просто… ты и Абрам. Вы вдвоем. Я все еще привыкаю, что ты с кем-то. Это хорошо. Правда. Эндрю подумал, что стоило взять с собой бутылку виски, пока стоял, глядя на улицу внизу. — Как скажешь. Дай знать, когда захочешь встретиться в баре. — Да! Я поговорю с Эриком и напишу! — Ники накидал несколько возможных вариантов времени и начал жаловаться, что ему нужно вернуться к работе, что было Эндрю как раз на руку. Эндрю выкурил еще одну сигарету, затем принял душ, радуясь возможности снова почувствовать себя чистым после полета. Когда он вышел из своей комнаты, Абрам уже вовсю работал, говоря с Сабиной по-французски, одновременно печатая что-то на ноутбуке. Эндрю взял свой ноутбук, чтобы продолжить заниматься китайским, который у него был уже довольно продвинутым, и ждал, пока Абрам закончит разговор, чтобы заказать еду в номер. Как только Ники прислал сообщение с временем встречи, Абрам сообщил Мише, что они собираются выйти, и что им понадобится “нянька”. Кажется, его настроение улучшилось — возможно, потому что уже ничего нельзя было изменить, а может, потому что он успел немного поработать. Эндрю переоделся в джинсы и свитер после душа, а Абрам освежился, прежде чем они вышли. Теперь на нем были серые джинсы, которые Эндрю видел уже несколько раз, но к ним он надел светло-зеленый свитер, который Джейми подарила ему на день рождения. Эндрю снова подумал, что этому идиоту давно пора перестать красить волосы, хотя, стоит признать — черный весьма эффектно смотрится с этим зеленым. Миша присоединился к ним за столиком в маленьком кафе, где они поели, но не выпили вина, и Эндрю узнал, что в свободное время Миша занимается гонками на затюненных им автомобилях на трассе в Нюрнберге. Он предложил как-нибудь взять Эндрю с собой, и Абрам лишь пожал плечами, будто был безразличен к такому времяпровождению. — Может, это будет интересно, для разнообразия — чтобы за мной гнались по моей же воле, — с легкой усмешкой сказал он. Эндрю подозревал, что его друг скорее будет просто стоять в стороне и наблюдать, чем сядет за руль. При всех их общих проблемах у них много различий, и Эндрю иногда приходилось себе об этом напоминать. Интересно, задумывался ли Абрам когда-нибудь о том, что его мать могла бы просто бросить его? Отказаться от него, оставить вне всего этого наследия Хатфордов и Веснински, даже если бы это означало, что его воспитывали бы чужие люди? Когда они добрались до Shriven Castle, Миша растворился в толпе, а Эндрю с Абрамом направились к бару, чтобы подождать Ники и Эрика. Эндрю внимательно следил за окружающими, на случай если кто-то решит повторить предыдущий инцидент, но ничто не привлекло его внимания, кроме пары мимолетных взглядов. — Почему именно виски? — спросил Абрам, когда Эндрю сделал заказ. — Есть какая-то особая причина? Эндрю задумался над вопросом, стоя рядом с другом. — Мне нравится вкус. В нем хватает крепости, и виски лучше, чем дешевое пойло, которое я мог себе позволить, когда брал все, что попадалось под руку, — обычно это были пиво, вино, дешевая текила или водка, и изредка виски с нижней полки. Но вот хорошие напитки? Их было не так легко достать, к тому же виски напоминает ему, что он больше не в Калифорнии, что он оставил позади не только старое имя, но и плохие воспоминания вместе с беспомощностью. Абрам призадумался и кивнул, затем взял свой бокал с красным вином и сделал глоток. — Мой ход, — сказал ему Эндрю. — Похоже, тебе не особо нравится пить. Почему? Абрам поставил бокал на стол, правой рукой скользнув к животу, где, как знал Эндрю, у него находился один из самых жутких шрамов. — Я не… не люблю напиваться. Не люблю терять контроль, — признался Абрам. — И она всегда приносила дешевую бутылку бурбона или виски, когда мы… Ну, как ты и сказал, в нем хватает крепости, — другой рукой он обвил свою талию. — Мы не могли позволить себе поход к врачу или скорую — либо так, либо нас бы нашли. Так что приходилось делать несколько глотков и справляться со всем как есть. После того, как Эндрю увидел шрамы на теле идиота… он не мог представить, как можно было выдержать наложение некоторых из тех швов, имея в себе лишь немного виски. Ему хотелось узнать, сколько лет было Абраму, когда это происходило, но он понимал, что только сильнее разозлится и возненавидит Мэри Хатфорд. Вместо этого он опрокинул свой напиток и покачал головой. — И джин намного лучше? Абрам улыбнулся, и хотя улыбка вышла чуть грустной, это все же была улыбка. Он снова взял свой бокал. — Вини Джейми. Как-то раз она сказала, что мне нужно хорошенько напиться, и, ну, при себе оказался не виски, — он пожал плечами. — Джин просто нормальный. Потому что его мать не заливала его ему в горло, пока залечивала раны. Логично. Всем им нужны были свои маленькие костыли, чтобы продержаться хотя бы день. А уж ночь пережить — еще сложнее. Как ни странно, но их матери сыграли свои роли в этом. Не так уж Фрейд и ошибался. Хм, интересно, что Би сказала бы об Абраме, если бы он вдруг оказался у нее на диване с кружкой горячего шоколада? Хотя, постойте, он же не любит сладкое. И в Штаты возвращаться не спешит. Они начали обсуждать, какое винодельческое хозяйство посетить на следующий день, когда наконец появился Ники — слишком шумный и восторженный, чтобы Эндрю мог встретить его с чем-то, кроме отвращения. — Вы здесь! Ура! С прошедшим Новым годом! Как дела? Выглядите отлично! — Ники попытался обнять Эндрю, но получил ладонь в лицо. — Ты не можешь держать его на поводке или еще чем? — спросил Эндрю у Эрика. Эрик ярко улыбнулся. — Мы не практикуем такое. Только легкие шлепки иногда. — Кажется, я все-таки возьму джин, — пробормотал Абрам, потирая глаза. Ники игриво ударил мужа в левую руку. — О, милый, не нужно разбалтывать такие пикантные подробности, пока эти двое не начнут делать то же самое! — Ну точно время для джина, — Абрам допил вино и повернулся к бару, пока Эндрю размышлял о лучшем способе убить кузена. — Думаешь, я не задушу тебя прямо здесь, на глазах у всех? — спросил он; его пальцы слегка подрагивали. Глаза Ники округлились, и он шагнул назад. — Что, слишком рано? Вы еще не занимаетесь всякими извращениями? Решили двигаться неспеша? Эндрю шагнул ближе к паразиту, но Абрам схватил его за руку и потянул обратно к бару, где его ждала очередная порция виски. — Не на людях, — сказал он на китайском. — Кайфолом, — пожаловался Эндрю, но оставил Ники в живых и взялся за свой напиток. Этого столкновения со смертью оказалось достаточно, чтобы успокоить Ники, и в итоге вся четверка (точнее, больше Ники и Эрик) обсуждала последние недели и ближайшие события. Ники выспрашивал у Эндрю о машинах (хотя сам не знал о них почти ничего, если только они не быстрые, дорогие и непрактичные), упоминал “сексуального соседа” (и Эндрю заметил, как у Абрама дернулись губы в легкой усмешке во время этой темы), и рассказывал про фильм, который они с Эриком смотрели на прошлой неделе (конечно же, Абрам ничего о нем не знал), утверждая, что это идеальный фильм для их с Эндрю “свидания” (паразит явно перешел от намеков к открытым заявлениям). Виски был хорош, встреча вытащила Эндрю из отеля, и несмотря на склонность Ники болтать без умолку… он слегка забавлял. Ну, немного. Было очевидно, что Ники старался вести себя смешливо и обаятельно, и Эндрю не понимал, почему его кузен так напрягается. Эндрю сказал что-то в этом духе Абраму, когда Миша вез их обратно в отель. Слова прозвучали скорее как жалоба. Абрам несколько секунд молчал (хоть он и перешел на джин, но потягивал свои напитки аккуратно, как обычно делал с вином), а потом заговорил. — Может, потому что ты — его семья? Потому что ты приезжаешь к нему? Больше никто ведь не делает этого, верно? Ни Аарон, ни тем более его родители. Эндрю задумался, глядя на проносящиеся мимо здания. Он ведь мог бы приезжать в Штутгарт и не звонить Ники — в конце концов, дела Абрама не так уж часто пересекались с Ники. Но Ники настойчиво гнет свою линию и не отпускает Эндрю, не перестает поддерживать с ним связь. Да и самому Эндрю стало привычно заботиться о своих близких после всех этих лет, даже если Ники… ну, Ники — тот единственный, кто у него остался. И хоть у Ники были какие-то связи с остальными Лисами, все они сходились к редким перепискам или имэйлам, к, скорее, просто слабой сети контактов, ведь “монстры” всегда стояли для них на первом месте — намного раньше остальных тиммейтов. По крайней мере до тех пор, пока все не выпустились: Кевин ушел в профессиональную лигу и вернулся к Морияма, Аарон занялся медициной и семейной жизнью с Кейтилин, Ники уехал в Германию (и как странно, что тот, кто уехал дальше всех, оказался единственным, кто не “пропал” окончательно), а Эндрю пришлось окунуться в скучную реальную жизнь. Правда только до встречи с кое-каким загадочным британцем. Так кто же еще остался у Ники? Эндрю сомневается, что Ники держится за него только по этой причине, но все это ужасно минорно: такой человек, как Ники, застрял с кем-то вроде него. Миша довел их до номера и сообщил, что утром к ним зайдет Лиза, и пожелал спокойной ночи. Оказавшись в номере, Абрам подошел к окну и какое-то время задумчиво смотрел на улицу, потирая левое запястье. Эндрю проверил комнату, чтобы убедиться, что все в порядке перед сном, затем вышел обратно в гостиную. — Хочешь кофе или еще что-нибудь? — спросил он, подумывая заказать что-нибудь небольшое из обслуживания номеров, ведь прошло уже несколько часов с тех пор, как они ели. — М-м? — Абрам обернулся к нему. — Нет, не надо, — он замолчал, пока Эндрю делал заказ. — Ники… он что… думает, что между нами что-то есть? Ну наконец-то до идиота дошло. Эндрю бросил на него слегка снисходительный взгляд, положив трубку. — Ники обожает совать нос в чужие дела, — посмотрим, как Абрам отреагирует, когда поймет, что и Джейми тоже. — А, — Абрам опустил левую руку и нахмурился. — И… это плохо? — Что — плохо? — Эндрю подошел ближе. — Что у Ники в голове крутятся бредовые идеи? Абрам заглянул ему в глаза и медленно выдохнул. — Я про нас. Неожиданно прямой вопрос. Эндрю соврал бы, сказав, что сам не думал об этом с тех пор, как они поцеловались. — Не уверен, — признался он. — Я не… — он нахмурился, стараясь подобрать правильные слова. — Не уверен, что между нами что-то есть, — кроме скопища фрустрации и влечения, конечно. И кто знает, как долго это продлится и к чему приведет? Если вообще приведет. — А если все-таки есть? — Абрам не отрывал от него взгляда. — Это… это не кажется чем-то незначительным, — нахмурившись продолжил он. — Это не… — он смолк и покачал головой, — не похоже на что-то простое, на ошибку. Если дело не просто в гормонах Абрама, то да, все может оказаться серьезнее. И это может напугать Эндрю. Но он взял Абрама за руки. — Да или нет? Абрам моргнул, обдумывая ответ, и тихо сказал “да”. — Тогда держи руки здесь, — Эндрю поднял их к своим плечам, прежде чем приблизиться для поцелуя. На этот раз Абрам вел себя чуть увереннее, меньше колебался и через несколько секунд приоткрыл губы. Эндрю ощущал вкус лайма от его напитка, лайма с сахаром. Мягкость его волос. Тихие стоны Абрама заставляли его терять самообладание. Ему хотелось большего, хотелось запустить руки под эти плотно облегающие джинсы, попробовать его на вкус не только так, как сейчас. Эндрю боролся с порывом, стараясь ограничиться поцелуями, удержать все в рамках обещанного, позволяя себе лишь гладить его волосы и мягко покусывать губы. Эндрю только начал крепче сжимать волосы Абрама, повернув его голову в сторону, чтобы пройтись губами по чужой челюсти, когда внезапно раздался стук в дверь. Забыв про обслуживание номеров, Эндрю, выругавшись, отстранился, а Абрам тут же схватился за нож; его серые глаза широко распахнулись, а лицо покрылось румянцем. — Блять, — буркнул Эндрю, пытаясь поправить свитер, радуясь, что он достаточно длинный, чтобы прикрыть… ну, достаточно длинный. Первые шаги были неудобными, пока он не поправил себя в джинсах. Сотрудник отеля вздрогнул, когда Эндрю открыл дверь. Пробормотав что-то про заказ, парень быстро занес поднос на столик у окна, а Абрам к тому времени уже куда-то исчез. Эндрю успел налить себе кофе и взялся за пирожные, когда Абрам вернулся, одетый в отельный халат, с чуть влажными волосами, словно мылся. Он подошел, чтобы стянуть пару клубник, пожелал Эндрю спокойной ночи, и прошагал в свою спальню. Эндрю надеялся, что они продолжат с того, на чем остановились, но было уже хорошо, что его не игнорировали. Но, блять, как же ему надоело представлять Абрама во время мастурбации. Лиза оказалась симпатичной женщиной лет тридцати, ростом около пяти футов и восьми дюймов без каблуков, с темными волосами, собранными в высокий хвост, и дизайнерскими джинсами, подчеркивающими ее длинные ноги. Она не проявляла особых эмоций, но у нее был отличный черный юмор, который она не пыталась скрывать, что Эндрю оценил. Особенно после того, как она “случайно” пролила кофе на какого-то мудака, который сказал ей, что она выглядела бы лучше, если бы улыбнулась. Абрам даже не моргнул, просто попросил Лизу принести Эндрю еще один латте, чтобы не слушать его роптание весь день. — Я не “ропщу”, детка, — возразил Эндрю. — Это вообще не настоящее слово. — Ты делаешь это прямо сейчас, коть, и меня уже порядком достала твоя личная война с английским языком. Английским, как из Англии. — Ты еще не видел меня в настоящем бою, — сказал Эндрю, сложив руки на груди. Прямо в этот момент Лиза вернулась с напитками. — О, отлично. Значит, сегодня вы оба точно не будете ко мне приставать? — сказала она, протягивая Эндрю его кофе. — Не как в прошлый раз, когда мне пришлось сопровождать одного из членов семьи. — Элли, — вздохнул Абрам, потянув за выбившуюся прядь волос. — И нет, точно не сегодня. — Прекрасно, — ее губы слегка изогнулись в довольной улыбке, когда она жестом пригласила их покинуть кафе. — Тогда мы не потратим три часа, бродя по окрестностям, особенно после того, как один из вас выдул литр кофе. Да, Эндрю подумал, что Лиза ему нравится. А вот Рене ее бы точно оценила. Они осматривали винодельню в районе Ульбаха, когда телефон Абрама издал сигнал о новом сообщении. Легкая улыбка, с которой он провел почти весь день, тут же улетучилась, как только он прочитал его. И хотя им оставалось посетить еще два виноградника, Абрам попросил Лизу отвезти их обратно в отель. Девушка лишь пожала плечами и без лишних вопросов повезла их назад. Эндрю сел на заднее сиденье BMW и ждал объяснений, но в ответ получил только молчание — Абрам уставился в окно. Приятно, не так ли? Так что Эндрю достал телефон и проверил свои сообщения: пара была от Ники, одно от Рене, несколько от Дэвиса и Брэна с новостями о том, что происходит в Лондоне, и одно от Джейми, в котором она предупреждала, что Чжэн приедет на следующий день. Каковы шансы, что перемена настроения Абрама связана именно с этим? Как и накануне вечером, Лиза проводила их до номера и сообщила, что, вероятно, снова будет с ними на следующий день, если они захотят ее сопровождения. Эндрю кивнул ей на прощание, а Абрам молча вошел внутрь. Раздраженный его поведением, Эндрю последовал за идиотом, снял зимнее пальто и пиджак, готовясь к тому, что произойдет дальше. — Даже не вздумай сказать, что хочешь вернуться в Лондон. Абрам, уже собиравшийся уйти в свою спальню, замер и развернулся к Эндрю, тоже снимая пальто. — Что ты об этом знаешь? — его голос был тихим, а выражение лица — пустым, будто он снова начал закрываться, как в ту отвратную ночь в Париже, когда вернулся после встречи с Чжэном. — Только, что Чжэн приедет завтра. Да? — Эндрю прислонился к стене между их спальнями. — Он тебе писал? — звал прийти, чтобы снова получить “свое” на стороне? Абрам немного поколебался, а затем сказал: — Нет. Писал его помощник. Ли хотел узнать, смогу ли я выделить время. — И что ты ему ответил? Абрам потер шею. — Я… я еще не ответил, — он звучал немного растерянно. — Наши дела здесь могут подождать. Но Джейми разозлится, если я уеду. Джейми будет не единственной, кто разозлится. — Тогда подумай вот о чем, — сказал Эндрю, отталкиваясь от стены. — Ты спросил, есть ли что-то между нами? Честно — я не знаю. Но точно знаю, что ничего не будет, если ты каждый раз будешь прыгать в кровать другого, как только он поманит пальцем, — с этими словами он повернулся и ушел в свою спальню. Может, это несправедливо — предъявлять такое требование человеку, с которым он только целовался. Особенно когда он сам не до конца понимал, что творится. Ведь он никогда не требовал от Роланда быть с ним на исключительных условиях, и Роланд тоже никогда этого не просил. Но как можно доверять тому, кто позволяет другим переступать через его границы, кто готов жертвовать собой настолько? Ведь Эндрю слишком хорошо знает, что это значит — брать и брать, не давая ничего взамен. Может, он чаще был на той стороне, которая терпела, но суть была ему ясна. А когда он находился рядом с Абрамом? О, в нем вспыхивала резкая, всепоглощающая жажда крепко держать его и никогда не отпускать. Он не хотел уподобляться уебкам, которые забирали у него все. Но вместе с этим ему хотелось верить, что Абрам желал его не только потому, что искал очередного Чжэна, очередного… что он доверял Эндрю по правильным причинам. Он чуть не сорвал дверь балкона с петель, когда вышел покурить, не обращая внимания на холод. Стоило взять с собой виски. Вместо этого он курил одну сигарету за другой, пока его руки не начали коченеть от холода. Вернувшись внутрь, он принял горячий душ, а затем долго стоял перед запотевшим зеркалом, разглядывая татуировку на своей груди. Эндрю не жалеет о решениях, принятых за последние месяцы, или о том, чем занимается. Но если сегодня ночью Абрам сорвется в Лондон, он, возможно, действительно примет предложение Джейми о переводе. Он привык не получать желаемое, но не готов снова вкусить это и потерять — особенно если оно все время будет рядом, но недоступно. Не ожидая, что сможет заснуть в ближайшее время, он взял электронную книгу и прочитал главу, когда услышал стук в дверь. Сначала он хотел проигнорировать его, но настойчивость собеседника заставила его с неохотой отложить книгу и встать с кровати. Как ни странно, Абрам был одет в нечто вроде пижамных штанов и длинного кардигана поверх футболки, а не в костюм для поездки. — Эм… я… ну, завтра мы снова поедем на виноградники, — сказал он, по-прежнему закрытый, с растрепанными волосами, еще более беспорядочными, чем обычно. Эндрю понадобилось несколько секунд на осознание, что идиот не собирается возвращаться в Лондон. — А как же Чжэн? Абрам покачал головой, взъерошивая волосы рукой. — Я сказал Ли передать, что занят. Если у него будут вопросы, я отвечу на них по почте, — его выражение чуть дрогнуло, на лице мелькнуло чувство вины. Эндрю знал, что это не из-за того, что он проморозил Чжэна, а из-за семьи Абрама. Если китаец всерьез расстроится, что его “проморозили”, при том, что у него хватает денег и влияния, чтобы нанять хоть дюжину эскортов, то семье Хатфордов стоит пересмотреть своих союзников. Блять, да Эндрю сомневается, что Джейми вообще пришлось бы кого-то нанимать вместо Абрама — добровольцев на “приятный” вечер с богатым папиком точно нашлось бы предостаточно. Но главное сейчас было то, что Абрам действительно отказал Чжэну. Эндрю подметил, что Абрам не отшил его в целом, а просто сообщил, что “занят”. Однако это уже шаг вперед. Он не помчался обратно в Лондон, чтобы позволить Чжэну использовать себя в интересах семьи. Остался здесь, с Эндрю. Эндрю не знал, почему Абрам это сделал, все еще не понимал, почему тот его хочет… но он поддался своему неуемному желанию провести пальцами по этим взъерошенным волосам. — Да или нет? Абрам взглянул на него, и чувство вины напрочь исчезло. — Да, — ответил он, и позволил Эндрю повести себя в спальню без тени сомнения. Эндрю мог не понимать многого из того, что происходит между ними, но точно знал, что хотел сделать с Абрамом прямо сейчас, знал, что ему нужно, а Абрам был готов и охотно предлагал себя. Это не может длиться вечно, но Эндрю возьмет от этого все, пока оно есть.