Хроники Ханаби

      Скороспелое зелёное яблоко наполнило рот Ханаби кислым соком. От него сводило лицо, хотелось то ли посильнее сморщиться, то ли поскорее отплеваться. Но упрямая куноити стойко всё держала в себе и раз за разом откусывала всё новые небольшие, но такие же неизменно кислые кусочки.       — Смотрю на тебя и всё никак понять не могу: зачем ты давишься? У вас припасы есть, да и вы ведь всего пару часов назад ели.       — Ханзо, мы ели без малого семь часов назад. А то, что мы взяли с собой, пригодится в обратной дороге. Или скажешь, что запас еды мы тоже в какой-нибудь попутной деревушке пополнить сможем?       — С едой в тех краях туго.       — Вот видишь. Теперь ты дашь мне спокойно поесть?       С его молчаливого согласия Ханаби продолжила морщиться и впихивать в себя сезонный урожай. После этого она заговорила с Ханзо ещё раз — попросила поместить дюжину яблок в его тень. Еда прозапас оказалась заготовлена, а дальнейший путь прошёл практически в полной тишине. Ни у Токи, ни у Кагуры, ни у Ханаби не было ни сил, ни желания, а Ханзо не знал как завести разговор, да и о чём говорить он не имел ни малейшего понятия. Если к обществу Ханаби он привык, то вот из-за новых спутниц он вновь непроизвольно стал ограничивать себя в словах и эмоциях. Ничего личного — просто привычка. Обычная реакция на чужаков.       Чем дальше на юг они продвигались, тем ниже становились деревья, и тем меньше жизни оставалось вокруг. Малиновый горизонт почти полностью скрыл за собой солнце, когда все три девочки единогласно проголосовали за немедленный привал.       Место для ночлега оказало паршивым. Разбивать лагерь пришлось прямо на открытой со всех сторон равнине. На горизонте виднелись какие-то холмы, но сил на столь дальний путь, ещё и по темноте, уже ни у кого не оставалось. Ночной дождь, по-видимому, сюда не добрался — во всяком случае, никакая грязь уже не пыталась разуть уставших путников, а сухие ветки для костра совсем не дымили.       Небольшой костёр обжигал лица, а холодный, пронизывающий до костей, ветер заставлял практически вплотную прижиматься к ближайшим товарищам. Слева от Ханаби сидела Тока, справа — Ханзо. А вот напротив расположилась Кагура. То ли волшебница действительно не видела ничего плохого в своих действиях, то ли нарочно пыталась вывести из себя Ханаби, но с каждым порывом ветра она бессовестно жалась к Ханзо всё сильнее и сильнее.       — «О да, я вспомнила почему ты мне никогда не нравилась» — именно так звучали цензурные мысли Ханаби. Она прожигала давнюю противницу испепеляющим, ненавидящим взглядом.       Если бы Кагура ещё миленько болтала с Ханзо, как это обычно бывало с Хаябусой, то Ханаби непременно вызвала бы её на дуэль прямо сейчас и решила бы все вопросы силой. Но, как ни странно, Кагура не обращала на ниндзя абсолютно никакого внимания. А жалась она именно к нему, а не к Токе, вероятно, из-за того, что он банально теплее.       Все мысли Кагуры занял заветный свиток. Не очень большой, но и не маленький по размеру, он содержал в себе кладезь полезных и важных сведений о ритуале. Кагура перечитывала наставления мастера Сэймэй снова и снова. Она щурилась, пытаясь различить маленькие и аккуратные иероглифы в дрожащем свете пламени, а потом, не заметно для себя самой, уснула. Тока помогла принять ей лежачее положение, а после и сама устроилась рядом, прямо на холодной земле.       — Не засиживайтесь, а то завтрашнюю дорогу сил не останется, — порекомендовала Тока, сладко позевала и тут же провалилась в сон.

***

      — Они уснули, ты можешь взять мой поддоспешник.       — Я бы хотела укрыть им Току или Кагуру.       — Это бесполезно. Ни одна из них не умеет призывать щит.       — Всё равно, нет. Мне не нужно. Я просто посижу тут с тобой ещё немного… То есть…       «Тут. С тобой» — только сейчас она поняла, что не одна Кагура практически обнималась с Ханзо. Двое последних неспящих людей сидели неприлично близко друг к другу и прямо сейчас, на расстоянии, достаточном для поцелуя, разглядывали лица друг друга.       — С тобой всё хорошо?       — Ч-чего? Я… То есть да. А что? — она отшатнулась от него, почти отпрыгнула, точно мелкий воришка, которого схватили за руку. Свежи ещё воспоминания о недопонимании в заброшенной хижине.       — Лицо красное. Простудилась что ли?       Не дожидаясь ответа, Ханзо прижал ладонь к щеке Ханаби. В этом простом жесте было столько любви и нежности, что на секунду девушка позабыла как дышать. Она глядела в его бездонные синие глаза и видела в их блеске всю вселенную. В это самое мгновение он был её вселенной.       С серьёзным выражением лица, Ханзо придвинулся ещё ближе:       — Ты вся горишь. Это точно простуда. Думаю, что вам с сестрой стоит вернуться.       — Чего?! — неверный вывод и самое неудачное из возможных предложений стали настоящей оплеухой. Ханаби пришла в себя, отодвинула от себя мужскую руку и начала быстро и громко ворчать. — Тоже мне придумал, вернуться! Я горячая из-за костра, погляди как близко сижу. Нормально всё со мной, я не болею!       Тирада получилась более громкой, чем планировалось. Недовольная Тока сквозь сон потребовала от сестры тишины.       — Да, — продолжала она гневным шёпотом, — со мной точно всё хорошо, я в состоянии идти дальше.       Морально она не была готова к тому, чтобы оставлять Ханзо и Кагуру наедине.       — Всё, я понял, не надо ругаться.       На этой дурацкой ноте разговор как-то и затих. Теперь Ханзо и Ханаби сидели чуть поодаль друг от друга. Девушка бы с радостью легла спать, да вот только после пережитых только что эмоций, сон как рукой сняло.       В округе не было никого. Ханзо не ослаблял внимания ни на секунду и держал каждую тень под своим пристальным контролем. Пусть он этого никак и не показал, но он радовался тому, что Ханаби не собирается никуда уходить: и потому что переживал за неё, и потому что не хотел надолго разлучаться. Без внимания не осталось и то, что Ханаби начала дрожать после очередного воя ветра. Девушка сидела так близко к спасительному источнику тепла, что колыхнувшийся огонь едва не обжёг её.       — Ну всё, — не выдержал Ханзо. Он встал и стал снимать с себя наплечники и поддоспешник. — Я больше не могу смотреть на то, как ты мучаешься.       — Мне не нужно, отдай лучше Токе.       — Предлагаешь разбудить её прямо сейчас и начать учить щиту? Хватит упрямиться. В конце концов, не ты ли говорила, что иногда нужно уметь принимать помощь?       — Вообще-то… — Начала она.       — Вот и принимай её молча.       На плечи Ханаби опустилась демоническая броня. Обжигающе тёплая, плотоядная, опасная, но такая знакомая и уже даже не пугающая, прямо как сам Ханзо. После использования техники малого щита стало совсем хорошо, но вдруг почему-то стало ощутимо тяжелее…       — Ты чего это делаешь?! — от неожиданности Ханаби вновь заговорила в полную громкость, но тут же исправилась. — Ты что делаешь?       Совсем рядом с ней сел Ханзо, а его рука опустилась на спину Ханаби. От чувства близости, из-за ощущения заботы от дорогого человека, сердце забилось в несколько раз чаще, бурлящая кровь побежала по жилам силой. Нет, теперь в поддоспешнике было не просто тепло, Ханаби точно в костёр прыгнула — настолько ей стало жарко.       — Это для надёжности, — глядя в никуда проговорил смущённый собственным поступком Ханзо.       — Д-для какой такой… Надёжности?..       — Уж больно ты себя не любишь. Если можешь где-то усложнить себе жизнь, то ты непременно её усложнишь. Моя рука на доспехе — гарантия того, что ты не скинешь его при первой же возможности.       С печальной чёрной пустоты Ханзо перевёл взгляд на сидевшую в его объятиях Ханаби. Она смотрела на него влюблённо, восторженно, неотрывно. Она будто боялась испортить момент, не хотела испугать своё счастье и потому замерла. И время для неё тоже замерло. Ханзо любовался на залитое краской лицо и думал лишь о том, насколько прекрасна она, первая, кто принял его и захотел помочь. Он наклонился чуть ближе к Ханаби, она потянулась на встречу. Ханзо искренне желал ей счастья. Он не смог бы себя простить, если бы испортил ей всю дальнейшую судьбу этими лишними, ненужными чувствами.       — У тебя тут… Листик, — он достал из длинных чёрных, как ночь, волос несуществующую соринку. Он смотрел на Ханаби, которая не знала куда теперь себя деть, которая не знала на чём остановить бегающий взгляд.       Печальная улыбка появилась на его лице. Благо, Ханаби её никогда не увидит - она ещё не скоро поднимет на него глаза. Он не хотел портить ей жизнь и вновь размышлял о том, как сложится её дальнейшая судьба.       — Расскажи мне что-нибудь. — Попросил он.       — Что-нибудь… Ну как… Эээ… О, погляди, Кагура не расстаётся со свитком даже когда спит, ха-ха, — она кивнула в сторону спящей знакомой. Свиток Сэймэй она прижимала к груди. — Ой, а мы не успели тебе рассказать, как вызволили Кагуру из больницы до выписки? Это было целое приключение!       Рассказ о сварливой медсестре и строгих врачах занял довольно много времени. В течение рассказа Ханаби активно жестикулировала, меняла интонацию голоса, чтобы кого-нибудь спародировать и не упускала ни одной детали.       — И вот так она на своём зонтике перелетела через забор. Магия. Хотя, если бы она знала хотя бы несколько ниндзюцу, то всё прошло бы более гладко. На мой вкус, её магия слишком заметная.       Ханаби надеялась, что своим рассказом смогла отвлечь внимание Ханзо от недавнего казуса. В дальнейшем она почти смогла заговорить о поцелуе… Но ключевое здесь «почти». Ещё несколько часов Ханаби разговаривала с Ханзо о жизни и вспоминала всякие забавные случаи из детства. Среди них сложно было выбирать что-то без участия Хаябусы, но и такое тоже находилось.       Тока, которая не смогла спокойно заснуть из-за шума, лежала и думала о том, какая же её сестра невозможно несообразительная дурёха. Она чётко поняла, что без посторонней помощи эти двое не справятся и не начнут отношения, но пока решила не лезть. Чувства-чувствами, а общее дело — снятие проклятия — имело первостепенную важность.       Ранний подъём ознаменовал начало страданий для поспавшей всего несколько часов Ханаби. Она чувствовала, что абсолютно не выспалась и совсем не отдохнула, но, всё-таки, ни о чём на жалела.