Хроники Ханаби

      Одним безоблачным вечером, когда редкие птицы уже допевали свои дневные песни, тоскующая по сестре Тока заканчивала свою тренировку. Она с удивлением заметила недалеко от себя записку, прижатую небольшим камешком к скамейке. Таким нехитрым способом через Току было передано послание Хаябусе. Автор замарал крохотный клочок бумаги коротким сообщением:       «Хаябуса, встречаемся на нашем месте, в наше время. Приз — желание. Возьми с собой девочек, пусть станут свидетельницами моего триумфа.

-Х»

      Чуть позже тем же вечером в доме Хаябусы уже бурлили обсуждения.       — Если бы не упоминание нашего места и времени, то я подумал бы, что Х — значит Ханзо.       — Хая, а тебе не кажется подозрительным, что автор записки просит тебя взять нас с собой? — помрачнела от догадок Кагура. — Как-то всё это странно.       — Значит, нужно подумать, что мы будем делать в разных ситуациях, и разработать план.       Расплывшаяся в удобном кресле Тока поспешила избавить старших товарищей от сомнений:       — Ребята, вы можете не волноваться. Эти уродливые закорючки могли быть накарябаны только одной рукой. Рукой, что паршиво держит перо и совершенно не умеет нарезать кумкваты, но зато мастерски метает Хиганбану. — Заметив непонимание во взгляде Кагуры она добавила, — это точно написала Ханаби. Почерк сестры я различу из тысячи.       Хаябуса точно знал, что их место — это храм, на крыше которого долгие годы у них происходили спаринги, но он не был уверен, а что, если Ханаби имела в виду просто полночь… Голос разума подсказывал, что речь идёт именно о полнолунии, но Хая не мог просто ждать ещё почти целую неделю. Ему нужно было увидеть подругу, он хотел столь о многом с ней поговорить.       Каждую ночь, не в силах оставаться дома, Хаябуса приходил к храму и по несколько часов ждал, не объявится ли кто, после чего раздосадованный глухим одиночеством брёл в деревню. Бесконечно долгими ему показались еле тянущиеся дни, словно в одних сутках резко стало в два раза больше часов. Он просыпался, выполнял ежедневную рутину, и шёл к храму, где ждал — бесконечно долго и бессмысленно — ждал, ждал, ждал.       В день, когда Ханаби точно должна была прийти, он подготовился как следует: наточил катану и кунаи, начистил до блеска свои лёгкие доспехи и заготовил небольшую речь в которой хотел рассказать обо всём, что накопилось и главное — извиниться. Намного проще это было бы сделать тет-а-тет, наверное, именно поэтому он каждую ночь ходил к храму в одиночестве. То, что Тока и Кагура пойдут с ним, не оставляло вариантов — ему придётся выкручиваться. Он думал, что скажет всё либо во время боя, если тот пойдёт вяло из-за травм обоих, либо после того как в очередной раз одержит верх.

***

      Техники, приёмы, тактики ведения боя Хаябусы всегда казались Ханаби неожиданными, невероятными и абсолютно непостижимыми. Она пыталась разгадать секрет неповторимого стиля, пыталась проследить во всех его действиях закономерность, но, увы, тот кто не обучался в Тени был обречён на поражение. Хаябуса знал всё, чему его могли научить наставники и старые мастера, — именно поэтому в силу опыта и собственных умений Ханзо читал его, как развёрнутый свиток. Демон считал, что сын акакаге излишне следует правилам, и уже давно заключил, что эта любовь, во всём придерживаться указаниям из учебников, его и погубит. Ум лишённый пластичности, словно сухая тростинка под башмаком путника, ломается под тяжестью новых вводных.       В то же время, Ханаби за долгие годы сражений стала совершенно непредсказуемой. Не владея никакими специфическими техниками, имея при себе только холодное оружие, она постоянно изобретала новые способы сражения с Хаябусой. Её любовь к поиску новых подходов для решения задач и неумение сдаваться не только восхищали, но и давали реальные шансы на успех в битве.       Являясь сильнейшим мастером Тени Ханзо заключил, что обучать Ханаби новым ниндзюцу бессмысленно. Она не владела контролем чакры, не умела складывать печати и не совсем понимала как работают техники. То, чему люди обучались всю жизнь, невозможно освоить за неделю, поэтому Ханзо решил помочь улучшить и отполировать то, что Ханаби и так уже умела и могла.       Усиленные тренировки, бессонные ночи и нервы, натянутые до предела, принесли свои плоды: кунаи Ханаби теперь отскакивали не один раз, а несколько; Хиганбана, закрученная умелой рукой, тоже могла отрикошетить не единожды, и именно это должно было стать ключом к победе. Ханаби собиралась повторить с Хаябусой использованный ранее трюк, а точнее его улучшенную технику.       При подготовке Ханзо настоял на изучении ровно одной техники из арсенала клана Тени. Пусть это ниндзюцу отнимало много сил и могло сработать лишь единожды, но при использовании в нужный момент оно почти наверняка обеспечивало девушке победу. Ханзо всё ещё не до конца понимал, почему Ханаби так важно победить, но отказать в помощи не решился. Не только из-за договора, но и из-за прекрасного яростно-восторженного, предвкушающего славную битву, блеска в глазах полюбившейся сердцу девушки.

***

      Серебристый свет озарял покатую крышу с битой черепицей. Звёзды мерцали, поблёскивая россыпью бриллиантов на безмятежной глади Хрустальной реки. Всё было точно, как два месяца назад. Даже запах сырой травы и стрекот насекомых — всё точно, как в тот раз… Вот только на душе у Хаябусы скреблось гадкое беспокойство. Он нервничал и опасался, что всё это окажется ловушкой, фикцией… Нет, ему совсем не страшно сразиться с демоном вновь, но он страшился, что так не сможет объясниться с подругой.       — Ты сегодня рано, — знакомый голос заставил задумчивого Хаябусу резко обернуться.       Из зарослей тёмного леса вышла Ханаби. Тока с радостным криком поспешила заключить в объятия сестру: она подлетела стремительно и едва не сшибла Ханаби с ног. Обе куноити наслаждались долгожданными тёплыми, семейными объятиями. Они были под стать друг другу: одна с перевязанной рукой, другая — с замотанной ногой, по ним сразу было видно — сёстры.       — Привет, Ханаби! — привлекла к себе внимание стоящая неподалёку Кагура. Она весело помахала зонтиком. Впервые волшебнице предстояло стать свидетельницей их боя.       Хаябуса окаменел, осознавая, что он здесь лишний и не нужный. Ему хотелось подойти, тоже обнять Ханаби и сказать ей столь многое, что вместо всяких слов он сдержанно кивнул. Он не нашёл в себе наглости прервать идиллию сестёр и просто молча наблюдал за чужим счастьем ещё несколько минут.       — Иди, Тока. Мы успеем с тобой поговорить позже, — Ханаби с неохотой разорвала объятия и повернулась к сопернику, — а сейчас у меня есть одно очень важное, незаконченное дело.       Они оба дети акакаге, каждый — лучший в своей фракции. Ханаби и Хаябуса остались стоять лицом друг у другу. В волнительном напряжении они обменялись уверенными, сосредоточенными взглядами. Никто из них сегодня не собирался уступать первенство.       — Цена проигрыша — желание?       — Нет, Хаябуса, желание — это цена победы.       С крыши храма открывался вид на изуродованный боем Ханзо и Токи лес. Пустоты на местах поваленных деревьев зияли чернотой, они выглядели инородно, чуждо, пугающе. Ханаби дотронулась до царапины на лбу, которую получила, когда последний раз оказалась здесь. Без должного ухода рана заживала медленно и не так хорошо, как могла бы. С печалью Ханаби поняла, что у неё на всю жизнь останется шрам.       Токинибара и Кагура отошли на безопасное расстояние. Снизу, почти у самой реки, да ещё и в темноте они едва ли смогли бы разглядеть поединок. В прочем, это Ханаби волновало в последнюю очередь. Она пришла сюда, не чтобы красоваться. Она здесь ради победы и ради желания.       — Постой, — попросил Хаябуса, когда девушка приняла боевую стойку. — Не думаю, что с распущенными волосами тебе будет удобно. Я за честный бой.       Из кармана он достал алую ленту. Именно её он однажды уже подарил Ханаби.       — Вы всё-таки заметили, — с тоской вспоминая прошлое улыбнулась она. — Я уже и не надеялась увидеть её вновь.       — Постарайся больше не терять.       Украшение вновь собирало волосы куноити в тугой хвост. Привычное ощущение предавало уверенности в силах. Ханаби задорно помотала головой — ей, наконец, ничего не мешало. Вскоре они с Хаябусой оба были готовы.       Короткие поклоны ознаменовали начало боя. Ловким движением Ханаби открыла сумку с кунаями, та была легче, чем обычно. После стычки с Ханзо она так и не восполнила запас метательного оружия. Хаябуса привычным действием растворился в тени и переместился за спину подруге.       — «Сейчас она кувыркнётся влево и будет, озираясь, гадать с какой стороны я появлюсь в следующий раз» — прикидывал юноша. Немое удивление сменилось коротким вскриком, когда вместо спины Хаябуса встретился с хищным блеском глаз Ханаби. Вместо уклонения она провела молниеносную контратаку. Неожиданность длинным порезом обожгла плечо юноши.       Так никто не делал. Так никто не сражался.       Прекрасно зная о том, какой будет первая атака, Ханаби решила выбить своего соперника из колеи с самого начала. Рана на ноге по-прежнему доставляла массу проблем, поэтому затяжной бой сильно уменьшил бы её шансы на успех. Ханаби нужно заставить Хаябусу ошибаться, импровизировать, недоумевать. Его нападение из-за её спины за долгие годы сделалось ещё одной традицией, стало своеобразной протянутой рукой, приглашающей даму на полуночный танец… Но она пришла сюда не танцевать.       Холодный лязг металла, горячее дыхание и наполненные яростным азартом взгляды — вот он, состав пьянящего коктейля первенства. На этот раз — немыслимо — Ханаби почти не уклонялась и не уворачивалась в ожидании момента для контратаки. Она задавала темп, она вела не щадя своего друга и не жалея кунаев.       Подготовка с Ханзо оказалась крайне плодотворной. Наставления сильнейшего ниндзя бесконечной монотонной мантрой прокручивались в голове. Ханаби было достаточно заметить лишь одно действие, чтобы знать к чему стоит готовиться в следующие секунды. Смена ролей не прошла незамеченной, теперь Хаябуса выгадывал моменты и, как и планировалось, всё чаще ошибался.       До этого стиль боя Ханаби, пусть и менялся из раза в раз, но в сути своей оставался прежним. Теперь же он претерпел кардинальные изменения. С Хаябусой сражалась уже не та маленькая куноити, которая от нечего делать донимала его каждый месяц своим неминуемым поражением. Теперь с ним билась взрослая ниндзя, которая точно знала, чего она хочет и зачем пришла.       — «Что же ты собираешься загадать?» — растерянно гадал Хаябуса уклоняясь от нескольких кунаев разом. Юноша оказался не готов к тому, что они начнут отскакивать от черепицы, и одним прыжком спустился во двор храма. Четыре колонны, в чьих тенях он ещё не прятался, встретили безмолвным спокойствием. В прошлый раз он чуть не проиграл здесь, но теперь он был готов к отскоку Хиганбаны. На этот раз он и сам был способен на большее.       — Ха! — тень под крышей позволила ему настичь в полёте спускающуюся Ханаби. Он выпустил три сюрикена и тут же их собрал. Острые лезвия оставили глубокие раны на спине и руке куноити.       Стоило ногам Ханаби коснуться земли, как она мигом развернулась и метнула несколько кунаев в то место, где секунду назад скрывался Хаябуса. Холодный метал со звоном отскочил от каменной стены храма. Девушка поразила пустоту.       Больная нога заныла от напряжения. В сумке лязгнул металл: стремительно таяли те скромные остатки, что до объединения с Ханзо покоились в её тени. Голыми руками биться она не планировала. Ей нужно было как можно скорее побеждать.       Тень под южной колонной дрогнула, но тут же пришла в норму. Ханаби кинула в мрак кунай и тут же потянулась за следующим.       — «Что это было? Ветер? Ночное насекомое? Показалось или Хаябуса только что переместиться через эту тень?» — с сомнением Ханаби повернулась в пол-оборота к югу. Она не была уверена, что тень безопасна. Напряжённые пальцы куноити нашли в сумке оружие. Всего одно. Последнее. — «Спокойно, страх ведёт к поражению. Нужно ждать ошибку и действовать от неё. Всё, как на любой другой тренировке».       На северной колонне восседала человеческая фигура, красный шарф развевался на холодном ветру. Хаябуса переводил дух и прикидывал сколько ударов катаны потребуется для победы. За время их с Ханаби разлуки, ниндзя отточил оуги до совершенства и теперь мог не только провести атаку из двенадцати смертоносных ударов, но и продолжить после этого вести бой — пусть и не долго.       Без сомнений Ханаби метнула последний кунай в едва заметное шевеление поблизости… И безбожно ошиблась. То, что она увидела — не более, чем тень от пролетевшего по ночному небу филина. Такая нелепая случайность обезоружила куноити.       — Сэё! — крикнул Хаябуса срываясь с северной колоны вниз.       На ходу он применил ниндзюцу. Ханаби успела заметить, что рикошетом кунай всё же зацепил юношу — ровно перед тем как он растворился в тени. Куда пришёлся удар она не знала, даже не думала об этом — сейчас ей нужно было заботиться о себе.       — Ха! — Ханаби отточенным почти до совершенства движением сложила руки в хитрую печать. Она применила новое ниндзюцу: большой, полноразмерный щит — более совершенную версию того, который она уже умела призывать.       Все силы у неё ушли на то, чтобы не закричать от боли. Первый удар по наставлению Ханзо она пропустила — только так можно определись с какой стороны потом появится Хая. Только кто же знал, что этот удар придётся прямо на раненую ногу?       — «Один, два, три…» — она считала удары, а концентрация пропадала так же стремительно, как расползалось багровое пятно на белой ткани повязки.       — «…Четыре, пять, шесть…» — Ханаби кожей ощущала горячее от собственной крови остриё катаны.       — «…Семь, восемь девять…» — Она стискивала зубы в попытке ещё ненадолго удержать щит.       — «…Десять, одиннадцать…» — Ханаби не знала про новый предел силы Хаябусы. Последний удар полоснул её по руке, из-за чего запущенная в дрогнувшее пространство Хиганбана закрутилась не совсем так, как нужно.       Хаябуса ловко увернулся от Легендарного Оружия. Он переместился в восточную, затем в западную тень. Сердце его пропустило удар, когда он понял, что Хиганбана останавливаться не собирается и продолжает отскакивать. Стоило ему оказаться в тени южной колонны, почти за спиной у Ханаби, как Хиганбана сшибла его с ног.       У Ханаби закончились кунаи, но это не значило, что она не сможет победить. Игнорируя острую боль она подскочила к Хаябусе, резким и уверенным движением вырвала катану из его рук и угрожающе приставила остриё к шее юноши. Неверие и кажущаяся невозможность происходящего отразились бледностью на его удивлённом лице.       — Хаябуса, — громко обратилась Ханаби так, чтобы даже девочки услышали, — сегодня ты побеждён!       Странно, но особого трепета в душе не возникло. Ночной воздух морозил нос и кончики ушей, густая горячая кровь обжигала ногу, а варварские удары пульсирующей острой боли так и подбивали свалиться без чувств. Звёзды не сияли ярче, время не замедлило свой ход, напротив, даже прекрасная луна теперь казалась не серебристой, а какой-то совсем серой и обычной. Не так Ханаби долгие годы представляла себе победу. Совсем другие чувства ей полагалось испытывать.       По шарфу Хаябусы стремительно расползалось тёмное пятно. Сначала Ханаби подумала, что испачкала его своей кровью, той, что оставалась на катане, но когда увидела как нервно и отчаянно Хаябуса хватается за горло, то вспомнила про выброшенный перед самым оуги кунай. Своей случайной атакой она, пусть и не глубоко, но ранила Хаябусу. Странный угол разреза, такой, будто по шее нарочно кто-то полоснул ножом, возник из-за рикошета.       Наперевес с заранее подготовленной аптечкой к ним подбежали девочки. Пока Тока перевязывала и обрабатывала раны сестры, Ханаби наблюдала за суетливым мельтешением Кагуры вокруг Хаябусы. Она довольно быстро остановила кровь и теперь ругала юношу за неоправданно жестокое безрассудство:       — И вы так каждый месяц делали?       Хаябуса что-то отвечал, а Кагура не унималась. Ласковые прикосновения, взволнованные взгляды и взаимная приторно-нежная опека теперь казались тошнотворно очевидными.       — «Присутствовало ли это между ними всегда или появилось только после той стычки с Ханзо?» — гадала Ханаби. Зрелище однозначно ей не нравилось, но и прежней удушливой злости почему-то вызывало. Неужели Ханаби совсем недавно желала оказаться на месте Кагуры? Почему-то сейчас ей это казалось до безумия странным, если не сказать «неправильным».       Вскоре Ханаби отвлеклась: сморщилась и зашипела от боли. Тока не щадила антисептика для обработки ран.       — Если заспиртовать меня решила, то нужно было перед этим в банку посадить! Тока, ай! Ну кто столько льёт то?       — Сколько нужно, столько и лью! Сиди и не дёргайся, — она приложила покрасневшую ватку к ране. — Может и правда стоит тебя в консервы закатать? Тогда бы ты по крайней мере дома оставалась, а не бродила не понятно с кем и непонятно зачем.       Беседа двух пар своим чередом вылилась неспешно в беседу лишь одной - занимающиеся лечением Тока и Кагура осуждали любимых людей за тягу решать все вопросы силой. Ханаби и Хая пытались протестовать, но в этом разговоре их доводам места не нашлось.       Краем глаза Хаябуса заметил в подруге детства сильные перемены. У девушки пропала скованность, она больше не смотрела на юношу с нежным благоговением и не ждала, когда он обратит на неё внимание. Он явственно ощущал, что в Ханаби что-то надломилось, перегорело, незримо изменилось навсегда, но никак не мог понять что именно. Он хотел подойти к ней и, наконец, поговорить, но той ночью он не произнёс и слова из заготовленной речи. Порез на шее оказался слишком глубоким, кровотечение открылось сразу же как он встал на ноги. Хаябусе пришлось как можно скорее обратиться за помощью к врачам.

***

      В деревенском госпитале сыну акакаге не задавали вопросов. Ранения ниндзя — привычное дело. Ханаби к медикам идти отказалась даже несмотря на все уговоры взволнованных Кагуры и Токи. Но, тем не менее, сегодняшняя победительница с благодарностью приняла от сестры бенто и комплект свежей одежды, а от Кагуры, пусть и немного поупиравшись сначала, — целебную мазь и бинты.       На самом краю дальней тренировочной площадки девушки решили проститься. Отсюда в тусклом свете редких фонарей едва проглядывались верхушки самых далёких от центра деревни домишек.       — Неужели тебе так необходимо возвращаться… к нему? — с искренним непониманием и долей страха интересовалась Кагура. Она знала только, что говорил Хаябуса: Ханзо опасен и без него всем станет лучше.       — Да, так надо. Очень скоро вы сами всё поймёте.       — Это как-то связано с твоим желанием Хаябусе? — поинтересовалась Тока. В миг Кагура заметно напряглась, так всегда бывало при упоминании этого непонятного желания.       — Да. Я попросила его встретиться с Ханзо и не нападать.       — Ты что сделала?! — лицо Кагуры в изумлении вытянулось. Она не поверила своим ушам и от неожиданности выронила зонтик.       Видевшая чуть больше, чем остальные, Тока молча подозревала, что о Ханзо теперь речь заходить будет часто.       После недолгого обмена вежливыми любезностями девушки распрощались. Хромая сильнее, чем раньше, Ханаби побрела к ранее обусловленному месту встречи с Ханзо. Ликуя девушка прикрыла глаза и с удовлетворённым блаженством в полной мере насладилась тем, что хоть что-то иногда идёт так, как нужно ей.