Хроники Ханаби

      — Я уже спрашивала, но спрошу ещё раз: куда мы идём?       — В одно весьма живописное место.       — Я всё ещё не считаю, что это ответ.       — Хочу дополнить утренний рассказ, вот только простыми словами тут не обойдёшься. — Загадочно ответил он.       Почти неделю Ханаби и Ханзо пересекали леса, поля и болота. Они уходили всё дальше на юг — в глубь континента, туда, где полноводные реки и озёра мельчали, где вечнозелёная растительность жухла и желтела, а поселения людей встречались всё реже, и каждое из них казалось всё более диким и обособленным. Около одного из таких поселений двое провели ночь.       Одежда Ханаби прохудилась и поизносилась за время путешествия, поэтому ей пришлось раздобыть себе новую. Она под покровом темноты стащила себе практически новое алое кимоно — такое красивое, что даже казалось подозрительно странным обнаружить его так далеко от цивилизации. Куноити долго корила себя за этот бесчестный поступок. Совестливо становилось каждый раз, когда она думала об обворованной хозяйке, которая утром на месте своего традиционного одеяния обнаружит лишь печальную тень былого изящества в виде грязного, местами дырявого тряпья. В прочем, думала она о хозяйке не часто — на это практически не оставалось сил.       Привалы и перекусы во время своего пешего марафона путники устраивали редко. Куноити каждый день уставала так сильно, что уже без всяких сомнений и опаски с наступлением темноты погружалась в беспроглядную пучину снов. Кошмары мучили всё реже, а странного спокойствия становилось всё больше, хотя сама девушка предпочитала считать это не спокойствием, а банальным отсутствием сил у подсознания из-за тяжёлого переутомления.       Получить какие-либо ответы Ханаби отчаялась, а потому подавала голос только по делу и старалась просто поспевать за широкими шагами Ханзо. Общались двое не часто, разговоры забирали много энергии, а главное — сбивали дыхание, но всё-таки, за время совместного путешествия, они стали действовать более слаженно, а в немногочисленных разговорах стало меньше ненависти и презрения. К обществу демона куноити даже почти привыкла.       Стальные цепи сильно натёрли тонкие запястья Ханаби. Её руки были скованны за спиной в наказание за крайнюю попытку побега, которую девушка предприняла примерно двенадцать часов назад. Она выгадала момент, когда Ханзо отвлёкся на случайных охотников, и рванула в глубину редеющего леса. Девушка не успела пробежать и двухсот метров, как попалась в силки, которые расставили эти самые охотники. Оказавшийся полным провалом, побег принёс лишь уныние и горечь.       Из-за скованных рук стало сложнее применять призывающее малый щит ниндзюцу — единственное, которое она изучила. За дни путешествия выяснилось, что эта техника не только позволяла оставаться живой в демонических доспехах, но и защищала от небольших ран и натёртостей. К слову, из-за холодных ночей, Ханаби ещё несколько раз приходилось примерять на себе жуткую броню Ханзо. К липкой, давящей жгучим неспокойствием ауре, куноити привыкнуть так и не смогла.       Последние, совсем низенькие и неказистые, деревья и кусты остались в полудюжине километров позади. Двое пришли в пустынное выжженное место, где царствовали вечный покой, серый, больше походивший на пепел песок и голые, острые скалы с крутыми утёсами. Места эти, дремучие и совсем безлюдные, внушали необъяснимую тревогу. Абсолютная тишина, разбавляемая лишь заунывным завыванием ветра, подсказывала, что в этих местах жизни нет совсем.       — Я оставлю пока тебя здесь. Мне нужно разведать обстановку, я скоро вернусь. — Ханзо пригрозил. — Если снова что-то выкинешь, то я прикую тебя к себе и больше никогда не оставлю в одиночестве. В этих местах действительно может быть опасно, так что оставайся здесь.       — Я всё поняла. — Соврала девушка, а про себя подумала, — «дурацкая какая-то угроза. Если бы он мог так сделать, то гораздо логичнее было сковать нас с самого начала».       Ханаби оказалась прикована к здоровенному, неопределённой формы камню у входа в довольно узкое ущелье. Покоящиеся тут и там массивные валуны и каменные осколки без слов говорили, что оползни здесь не редкость. Куноити никогда не видела эту часть долины и даже не знала, что здесь что-то есть.       Прошло несколько минут с момента ухода Ханзо. Ханаби прислушивалась к монотонной и тоскливой песне ветра несколько минут, а когда уверилась, что осталась одна, то наконец начала действовать. Благо, замок висел на некотором расстоянии от рук, и у Ханаби было, пусть и совсем скромное, но место для манёвра. Девушка наконец выплюнула рыбью кость, от которой к, этому моменту, уже болел весь рот. На щеках образовались длинные ямки — бороздки от мест, в которые упиралась косточка. Куноити подняла её, отряхнула от налипшего песка и ловко вставила в замочную скважину. Пришлось немного пошерудить в механизме, чтобы понять сколько там пазов. Их оказалось три.       — «Пф-ф, мне доводилось иметь дело с замками и посерьёзней», — хмыкнула она, предвкушая скорое освобождение.       Рыбью кость Ханаби упёрла точно до второго паза замка, затем взяла камень, рассчитала угол примерно в сорок пять градусов и ударила — не сильно, но и не слабо.       — «Щёлк!» — механизм попался на уловку и оказался открыт. Цепи с весёлым металлическим лязгом соскользнули с рук девушки и та, довольная собой, с наслаждением размяла затёкшие запястья.       Тратить время на бесполезное промедление Ханаби не собиралась, а потому уже начала осматриваться и прикидывать дальнейшие действия. Ей нужно было срочно уходить. Вот только позади неё оставались километры открытой местности: сначала бесплодная земля, затем пожелтевшие луга и только совсем у горизонта — узенькая река с редкими кустарниками и лысыми деревьями. Сколько времени уйдёт на побег, и как скоро со своей разведки вернётся Ханзо — неизвестно.       — «Точно, разведка!» — вдруг подумала Ханаби и с сомнением подошла к длинному, извилистому ущелью. — «Если Ханзо посчитал, что сначала ему необходимо проверить всё самому, значит, там есть, что проверять. То есть, там есть места, в которых можно затаиться и переждать, а скорее всего, даже пещеры или пути, по которым можно перейти подальше отсюда».       Прислушиваясь к каждому шороху, Ханаби быстро шла вглубь узкого ущелья, конца которого не наблюдалось. В голове девушка выстраивала свой примерный маршрут. Решимость била ключом, и куноити решила, что вернётся к Алым, даже если ей придётся обойти всю речную долину Кадиа.       — «Хочу увидеть их лица, когда я сама — живая и невредимая — вернусь домой, — тело болело от многочисленных синяков, порезов и ссадин, а желудок, недовольный долгим отсутствием еды, сжимался в комок. — Все будут поражены, когда я просто живая приду домой».       Яркий дневной свет заставил прикрыть глаза рукой. По другую сторону ущелья Ханаби встретили необъятные уныние и разруха. Когда-то величественные, высокие здания, храмы, статуи и фонтаны, теперь они стояли в руинах под бескрайним голубым небом.       Что-то хрустнуло под ногой. Настороженно, Ханаби отшагнула в сторону и увидела внизу кость, совсем маленькую, детскую. Мороз пробежал по коже. Куноити хотелось думать, что это просто кость небольшого животного… Но повсюду вокруг их было так много, что любые догадки и размышления вызывали лишь печаль и тоску.       В глаза бросилось и полное отсутствие зелени. Во всей видимой части заброшенного города не росло и травинки. Редкие деревья скрючились и давно погибли, а их иссохшие ветви больше походили на когтистые лапы ёкаев, что в любую секунду готовы сцапать незадачливого путника.       — «И это место хотел показать мне Ханзо? Это кладбище чьей-то культуры он считал живописным?» — на долгие размышления времени не было. Ханаби пришла сюда не для того, чтобы ужасаться и рассуждать о судьбе, а для того, чтобы спрятаться, затаиться, переждать и, наконец, сбежать. Она хоть и принадлежала фракции Алых, но скрывать своё присутствие могла не хуже, чем ниндзя Тени.       Куноити перебегала от дома к дому, пока не добралась до Совета. Красная крыша и высота выделяла здание среди прочих. Даже сейчас, без большей части одной из стен, с выбитыми окнами и хаосом внутри, это место внушало благоговение. Когда-то великие умы вершили здесь людские судьбы. Ханаби не обращала внимания на бамбуковые полотна с надписями и рисунками, разбросанные и изорванные. Она аккуратно переставляла ноги и бесшумно забиралась всё выше. За ней через пыльную лестницу тянулась цепочка из отпечатков собственных ног.       На верхнем этаже, под самой крышей должен был располагаться кабинет верховного советника — второго после акакаге человека (или первого — в его отсутствии), но здесь оказалось скромное место для молитв. На небольшом круглом окошечке всё ещё сохранялся витраж с Великим Драконом, но больше в помещении не было ничего, если, конечно, не считать тяжёлый, удушливый запах благовоний, которым за годы пропитались стены. Впрочем, куноити ничего из этого не волновало и не заботило. Она забралась сюда не для того, чтобы искать ценности и заниматься мародёрством — ей хотелось осмотреться, ведь именно с высоты можно было охватить взглядом почти весь город.       Сердце юной куноити даже не дрогнуло, когда она поняла, что её план по собственному освобождению вновь провалился. Как не прискорбно было это осознавать, но неудачи, как и компания Ханзо, за последнее время стали уже привычными. По эту сторону ущелья не было никакого другого выхода. Весь город был построен внутри огромного каньона, но вместо скал с множеством уступов, стены его состояли из огромных, отполированных до гладкого состояния исполинских монолитных блоков.       С крыши Совета открывался отличный вид. Большие дома казались отсюда совсем маленькими, а обломки зданий и разный мусор совсем не бросались в глаза. С высоты это место выглядело почти живым, не хватало только людской суеты: никто не гулял, не зазывал взглянуть на диковинные товары и не следил за порядком. Куноити мечтала, что однажды станет акакаге и точно так же будет смотреть на свою родную деревню, на свой народ. Однако, теперь она не была уверена, что этой мечте когда-нибудь суждено сбыться.       Ханаби бросила последний взгляд на мёртвый город и стала спускаться. Обратный путь занял гораздо меньше времени. Как она и подозревала, у входа в каньон её уже терпеливо дожидался Ханзо.