Хроники Ханаби

      — Забавные вы детишки, смешные. Действительно надеялись, что я вас так просто отпущу?       — Мерзкий демон, освободи меня, и я докажу твоё ничтожество!       — Ты хоть понимаешь, что все твои уловки бесполезны? — Ханзо прижал руку к своему животу. Демона трясло от смеха. — Даже более того, некоторые из твоих ниндзюцу создал сам я. Как ты меня побеждать собрался, мальчик?       — Освободи меня, подлец, и я покажу тебе ниндзюцу, равных которым ты ещё никогда не видел.       — Хватит пустословить. Я оставил твой рот открытым отнюдь не для того, чтобы ты шум поднимал.       Абсурд сложившейся ситуации не оставлял Ханаби сомнений в том, что она спит. Видимо, ошиблась растением, когда собирала ягоды, и съела чего-то ядовитого, от чего теперь её мучает дурацкая галлюцинация. Иначе как ещё объяснить то, что она сама, а так же Хаябуса и Кагура — все трое находятся в плену у предателя? Не просто в плену, а под действием запретной техники.       Каждый из товарищей находился в пасти у отвратительного вида комка чёрной плоти. Руки и ноги будто увязли в горячей смоле, а при попытке пошевелиться, кожу словно жалило десять ос сразу. Ханаби, несмотря на мучительность этого сна, намеревалась бороться. Она была не из тех, кто сдавался из-за трудностей. Прилагая все усилия и скрипя зубами, чтобы не доставить врагу удовольствия своими криками боли, она отчаянно тянулась за Хиганбаной.       — Я сыт. В этом городе была сотня душ. Эти букашки утолили мой голод на ближайший месяц, — он улыбнулся и глаза его хищно сощурились. — Но знаешь, когда ты непобедим, иногда становится невероятно скучно. Я понаблюдал за вами и заметил кое-что интересное. Ты, парень, знаешь, что нравишься каждой из этих особ?       — Ч-чего? — глаза Хаябусы округлились от изумления, ниндзя даже вырываться перестал. То ли он не ожидал от демона таких слов, то ли действительно не подозревал, что может кому-то нравится.       — Мои демонические отродья поглощают добычу без остатка очень быстро. Ты и твои подруги в пасти у них уже минуты две, может три. Уже чувствуешь боль? Думаю, что да. Это значит, что тебя начали переваривать. В прочем, технику я могу отменить, да и лишняя кровь мне сейчас ни к чему.       — Чего ты добиваешься, демон?       — Я уже получил свою порцию хлеба и теперь жажду зрелищ. Малец, в твоих силах спасти одну их этих девушек, только скажи какую и я отпущу вас двоих.        — Никогда!        — Если ты не выберешь, то все вы втроём будете убиты. Неужели ты такой участи хочешь для себя? А для них? Как нехорошо, — демон с издёвкой покачал головой. — Так кто же это будет? Кого ты спасёшь, светленькую или тёмненькую? Кто же, по-твоему, больше заслуживает жить?       — Отпусти их. Если ты хочешь забрать чью-то жизнь, то возьми мою.       — Глупость и слабость погубят тебя, мальчик. Погубят тебя и их — уже меньше, чем за минуту. Выбирай иначе вы все умрёте здесь и сейчас.       Демонические отродья, словно зыбучие пески, с каждой секундой сильнее затягивали в свои проклятые пасти девушек. Кагура потеряла сознание и беспомощно тонула в бездне запретной техники. Ханаби едва могла ухватить каплю воздуха. Она не могла сказать и слова, лишь мычала, пытаясь взглядом и мимикой обратить внимание на себя.       Кого бы сейчас не выбрал Хаябуса другая будет убита. Он не выбирает, кто будет жить — он выбирает кто умрёт. И юноша будет нести этот груз всю свою оставшуюся жизнь. Он не мог позволить себе обречь одну из своих дорогих подруг на смерть, равно как и не мог позволить себе промолчать.       Все мысли Ханаби были о Хиганбане, которую она уже крепко сжимала в своих руках. Она всё же дотянулась, она смогла это сделать. Теперь нужно было лишь, чтобы Хаябуса выбрал её. В библиотеке, куда она вновь накануне пробралась, девушка нашла писание о запретной технике, которая описывалась точь в точь, как та, в тисках которой они все сейчас находились. У этого ниндзюцу было слабое место. Если бы только Хаябуса освободил куноити, то она быстро вызволила бы Кагуру.       Волшебница же тем временем уже окончательно пропала в пасти отродья. Только несколько светлых волосков напоминали о том, что совсем недавно там был живой человек. Кагура была младше и меньше своих товарищей, а потому и времени на её поглощение требовалось не так много.       — «Что же ты медлишь, Хая?» — не понимала куноити. — «Выбери меня и я спасу её. Ну же, выбери меня!».       Чёрная плоть запретной техники уже почти добралась до глаз Ханаби и последним, что она увидела был Хаябуса, который не нашёл в себе сил посмотреть в глаза подруги и вместо этого стыдливо отвернулся от неё.       Он выбрал не её.

***

      Юноша плакал впервые с тех пор как был ещё совсем мальчишкой. Последний раз он не смог сдержать в себе слёзы, когда узнал о гибели старшего брата. Сейчас же он собственноручно убил подругу детства, которая, оказывается, любила его. Ему даже не хватило мужества посмотреть ей в глаза.       Ханаби пропала в пасти чудовища под громкий хохот демона. Через секунду ни его самого, ни его техники, ни Ханаби больше не было.       Хаябуса и Кагура оказались свободны. Ханзо сдержал слово и отпустил их. Волшебница долго не приходила в себя, а Хаябуса корил себя за то, что вообще позволил своей названной младшей сестре пойти с ним. Она не могла знать, что это задание будет настолько опасным… Это была его ошибка, его ответственность. Ханаби же, в свою очередь, не была частью задания. Она присоединилась самовольно, вопреки всем правилам и она прекрасно понимала на что шла. Она тоже была ниндзя и прекрасно знала, что каждый день может стать для неё последним. И если бы не вмешательство Ханаби, то Кагура была бы мертва уже без всяких выборов.       И всё же сердце юноши сжималось каждый раз, когда он пытался придумать отговорку, объяснение, какое-то оправдание для себя. Он выбрал Кагуру, но это был неправильный выбор. Точно так же он думал бы, если бы освободил Ханаби. Правильного выбора просто не существовало. В голове у него царствовала неразбериха, от которой на душе становилось только хуже.       Хаябуса решил, что никто и никогда не должен узнать о запятнавшем его позоре. Оказалось, что Кагура не помнит ничего из произошедшего. Ниндзя решил, что крест развернувшейся трагедии до конца жизни должен нести он сам. Он сказал Кагуре, что куноити героически погибла в бою, чтобы дать друзьям шанс уйти. Позже он рассказал свою легенду и в деревне Алых. Токинибара была безутешна и не хотела верить, что потеряла последнего близкого человека, и не кому было её утешить, кроме волшебницы, которую не любила старшая сестра, и юноши, которого она очень любила, но так и не сказала ему об этом. Тока твёрдо решила, что не будет терять время на скорбь, а вместо этого станет первоклассной ниндзя и отомстит за сестру. В тот же день в главном храме деревни состоялись похороны Ханаби, точнее пустого гроба с именной табличкой девушки и датами, отмерявшими её совсем недолгую, длительностью всего в семнадцать лет, жизнь. Её имя высекли на гранитном монументе, рядом именам прочих павших в бою ниндзя, рядом с именами её родителей.