Вендетта Чоу Чанг

— В сторону! Чоу без промедлений наставила палочку на железный замок: — Бомбарда Максима! Решетчатая дверь содрогнулась и, искореженная заклинанием, с противным скрипом медленно распахнулась. Откашлявшись от поднявшейся в воздух пыли, Чоу всмотрелась в узкий вход чудовищного вольера — на четвереньках из клетки выползла Лаванда. — Только без вопросов, Браун, — немного громче, чем следовало, отрезала Пенелопа, ее слух, скорее всего, еще восстанавливался после оглушительной Бомбарды. По палочке, которую Чоу продолжала воинственно сжимать, не переставали пробегать короткие искры; возбуждение, навеянное общей атмосферой, придавало азартной решительности, и она уже ни докси не соображала, кто кого откуда спасает, главное — вырваться из ловушки, стремительно захлопывающейся над их головами. — Наконец-то. Я думала, вы там еще часа три о мужиках трепаться будете. Галдели, как сороки, — едва распрямившись, выдала Браун. Несмотря на бодрый тон, выглядела она помятой: даже в потемках сырых камер был отчетливо заметен лиловый синяк на щеке и разорванный рукав платья. По позвоночнику пробежала дрожь — заклинание вышло несколько импульсивным, но все же вряд ли сумело бы так сильно задеть Лаванду. Почерк больше походил на гостеприимного Долиша. — Не до шуточек, знаешь ли, — недовольно поджав губы, выдавила Пен и небрежным взмахом руки накинула на всех троих Дезиллюминационные чары. Чужая магия неприятно обожгла кожу. Хотелось скинуть ее, как и все нелепое командование Кристалл, однако кое в чем та была права — время действительно играло против них. Три минуты — именно так сказал этот недоделанный астроном Лестрейндж. Правда, он явно не брал в расчет особенности каминной сети, организованной в Атриуме еще во времена гоблинских войн, если не рождения Мерлина. Камины представляли собой устаревшие и, соответственно, сложно управляемые устройства. Иными словами, чтобы перекрыть все выходы, колдотехникам предстояло изрядно повозиться с древнейшими чарами. Потому вместо отведенных трех минут они выигрывали еще добрых пять. И все равно на криворукость мастеров Чоу сильно не уповала, лифт-будку к этому моменту точно уже заблокировали — с этим и Булстроуд бы управилась, а значит, отныне спуститься на восьмой уровень можно было только по лестнице. Потоки перепуганных работников со всех верхних отделов непременно обернутся давкой, раскидывая их, невидимых друг для друга, по разные стороны. — Вот, — Чоу порывисто содрала с клетки остатки цепи, на которой висел замок, и швырнула ее на каменный пол. По весу она была несколько тяжеловата, но за неимением других вариантов вполне годилась. — Возьмемся за нее, чтобы не потеряться. — Точно, — перебила Кристалл. Судя по тону и по тому, как металлические кольца зашевелились и стремительно взмыли вверх, она вновь играла в Минерву Макгонагалл. — Браун, давай в середину, у тебя и палочки нет. Чанг, ты замыкающая. Чоу передернуло. Вот одна из причин, по которой она неохотно вступала в четко структурированные организации вроде Своих или Армии Дамблдора: всего несколько минут работы в команде, а ей уже до скрежета зубов хотелось придушить самовыдвиженку Кристалл удавкой из холодного металла. Пальцы с усилием впились в цепь, точно в шею зазнайки — вопрос выживания стоял острее чувства неприязни, поэтому ей вновь приходилось подчиняться. — Опять на привязи, — заныла Лаванда, но середина импровизированного железного каната послушно поднялась вверх. — Выдвигаемся, — скомандовала Пен. Чоу оставалось лишь порадоваться, что не она стояла посередине: невидимая задница Кристалл так и выпрашивала доброго пинка! Впрочем, сама она оказалась не сильно дальновиднее Пенелопы, о чем без конца свистящим шепотом напоминала неблагодарная Лаванда: — Серьезно? Никого ничего не смущает? Спорить было сложно — ржавый трос, плывущий из пролета в пролет, как скрученный воздушный змей, мало того что выглядел глупо, так еще и прилично замедлял их. Придерживая массивную цепь, они аккуратно крались по лестнице, которая, как ни странно, оказалась сиротливо пустой, и за этим безлюдьем, пусть и облегчающим передвижение в узких проходах, ничего хорошего не стояло: что-то по-настоящему страшное случилось в Министерстве, раз люди так организованно покинули здание по первому зову. Хотя покинули ли? Чем ближе они подбирались к Атриуму, тем отчетливее слышались истеричные крики и звуки бьющегося стекла. Подсознание рисовало пугающую картину, словно смерч обуял помещение и один за другим выбивал столетние витражи, а осколки щедро осыпал градом на макушки людей. Сердце колотилось с бешеной силой. Вот где точно будет давка. У каминов. — Сдался нам этот поводок! Не потерялись бы… Браун вдруг замолчала на полуслове и замерла, будто к полу приросла. Чоу же, сосредоточенная на монотонных шагах, на полном ходу влетела в нее, толкнув, в свою очередь, на Кристалл. Раздражение колючим комком подкатило к горлу, а едкая брань уже грозилась сорваться с языка, однако ругаться она вмиг передумала, напротив — стоило торопливому топоту раскатами прогромыхать в каменной коробке, она сама застыла без движения. Слух у волчицы был что надо. Группа волшебников, чертыхаясь под нос и расталкивая друг друга локтями, неслась перепрыгивая через ступени неорганизованным стадом. Наверняка ребята из Отдела обеспечения магического правопорядка, им либо запоздало донесли о чрезвычайной ситуации, либо они не считали законным покидать пост в рабочее время — чудики. Как не заметить суеты вокруг, она не понимала: крики внизу все нарастали. Наконец спасающиеся работники скрылись из вида, даже не обратив внимания на застывшую в воздухе едва колышущуюся цепь. Казалось, сними Чоу неуютные чары Кристалл, они не растеряют своей невидимости: людей ослепила паника. Идеальные условия, чтобы незаметно скрыться. Или сгинуть под подошвами обезумевшей толпы. — Что это было? — задыхаясь, словно сама неслась сломя голову, спросила Пен. — Поспешим. Вперед! — вместо ответа скомандовала Чоу, и под однообразное лязганье металла они лихо сбежали по очередному лестничному пролету, неловко удерживая цепь. — Почему они так орут? — запаниковала Браун, когда ноги наконец коснулись гладкой площадки — только резная дверь теперь отделяла их от клокочущего Атриума. — Сейчас и узнаем, — Пенелопа выпустила цепь и потянулась к тугому засову. Чоу тоже поспешила освободить руки — в тросе более не было нужды, до каминов осталось всего ничего. Она шагнула вперед, ближе к Кристалл, желая лично увидеть, что творилось в Министерстве, и прикинуть, какие у них шансы ускользнуть. Однако звонкий голос Лаванды оборвал все намерения: — Ложись! Чоу не успела. Взрывной волной ее повалило на каменную кладку, и единственное, на что хватило реакции, — испуганно закрыть голову руками. Дверь вылетела с петель и, должно быть, придавила кого-то из девчонок. А может, визг принадлежал не им: все вокруг смешалось в единый вой. Едва она отползла в сторону, в проеме показалась темная фигура — из-за пыли и удара затылком зрение утратило четкость. Различались только черная, как ночь, мантия и облако сбившихся волос, ненадолго мелькнувшее перед ней. Чоу с усилием растирала веки, ей следовало как можно скорее прийти в себя. Еще до того, как точки перестали плясать перед глазами, она услышала металлический скрежет и наивно подумала, что кто-то из девочек схватился за трос, однако, опустив ладонь на холодные кольца, с ужасом поняла: цепь неподвижно лежала на прежнем месте. — Пен? — взвизгнула Чоу. Фигура в черном дергано обернулась. — Какого… Стоя на четвереньках, она, как безумная, пялилась на раненого Снейпа, который стальной хваткой прижимал к груди трясущуюся Грейнджер. Оба они выглядели так, словно уже стояли одной ногой в могиле: перепачканные в крови и рвоте, всклокоченные, переплетенные конечностями. То ли зрение до конца не восстановилось, то ли мозг шутил с ней, подбрасывая иллюзии, но они показались ей чем-то цельным, неделимым. Чоу зачем-то одобрительно кивнула, вот отчего Атриум гудел. Все же решил ее вытащить — смело. Только куда теперь? Справа послышался тихий всхлип — Браун или Кристалл. Они тоже затаились, ожидая развязки. Снейпу не помочь, ведь чем дальше от каминов, тем ближе к смерти. Чоу попыталась подняться, зажав цепь в руке — сигнал девочкам, чтобы тоже схватились. Но вновь опоздала: все решения ее были чересчур заторможенными, в то время как окружающая картинка стремительно менялась. Лязг заметно усилился, и вскоре в дверной проем величественно вошел рыцарь с мечом на перевес — тот самый, за которым они прятались с Перси каких-то полчаса назад. От страха язык присох к небу — Родольфус призвал защитников оборонять Министерство. Жестокий мерзавец, он гонял Грейнджер со Снейпом, как охотничий пес добычу, по всему зданию. Лидер Ордена сжался, неловко заваливаясь на Гермиону, точно его распоротое брюхо могло выступить надежным щитом. Рыцарь же, ведомый приказом, остановился в шаге от них и со свистом занес оружие над головой. Опасно блеснуло лезвие, Снейп вцепился в палочку. Вцепилась в свою и Чоу, не на секунду не выпуская сцену казни из вида. Откуда-то издалека орала Кристалл, наверняка призывала уходить. Но ноги не шли, а руки, будто от тела отделившись, отныне сами решали, как поступать. — Винградиум Левиоса, — прошептала она, и дальний край цепи послушно поднялся вверх Рыцарь, лишенный тактического мышления, не сразу сообразил, почему стальная перчатка с зажатой рукоятью не слушалась его. Тем временем трос, точно змея, окольцевал его широкое запястье, и Чоу что есть силы дернула цепь на себя. К ее разочарованию доспехи волшебного защитника оказались прочнее, чем ей думалось — массивную конечность с мечом лишь немного занесло вбок. — Помогите, — взвыла Чоу. Снейп зашевелился, озираясь по сторонам, словно пробудился. Заметил наконец, что смерть дает им еще немного времени. Пошатываясь, он принялся подниматься и тащить за собой содрогающуюся в спазмах Грейнджер. — Ну же, Лав! Пен! — не унималась она. Теперь-то, конечно, и рыцарь-тугодум сообразил, что это не детали брони дали сбой, а некто в помещении бросил ему вызов. Шлем со скрежетом повернулся в ее сторону и уставился пустыми глазницами. Чоу задохнулась от страха, невольно разжимая пальцы. — Давай, тяни! — внезапный звонкий крик Лаванды, как вылитый ушат воды, привел ее в чувства. — Сильнее, — поддержала Кристалл. Втроем они заламывали блестящую руку рыцаря, пока окончательно не вырвали ее. Металлическая перчатка взмыла в воздух вместе с оружием. Доспехи пошатнулись. — Акцио, меч. Резная рукоять прыгнула в ладонь, и, не раздумывая, Чоу наотмашь ударила рыцаря лезвием, сшибая шлем с могучих плеч. С пронзительным звоном забрало, как посмертная маска, упало прямо под ноги поверженному бездушному бойцу. Рыцарь с грохотом развалился. — Кристалл? — прохрипел Снейп уже стоя. Ну разумеется, не Чанг, блядь! — Это вы? — Секо, — молниеносная вспышка заклинания влетела со стороны Атриума, вынуждая Чоу вновь отпрыгнуть к стене. — Сектумсемпра. Женский вскрик эхом размножился в пространстве. Белая молния ударила туда, где мгновение назад стояли Лидер с Гермионой, и отрикошетила в сторону. — Uebok, — гаркнул Долохов, всматриваясь вверх. Будто завороженная, Чоу проследила за его взглядом и обмерла: между лестницами, медленно проплывая уровень за уровнем, летел Снейп. Его мантия развевалась черными волнами, руки удерживали тонкий стан Грейнджер, волосы грязными лентами колыхались в воздухе. Он умер? Или это Чоу не заметила, как погибла от шального проклятия? А обезумевший Долохов все продолжал палить по цели, не скупясь на темномагические заклинания. Однако каким-то чудом Лидеру удавалось уворачиваться, попутно прикрывая собой Гермиону. Прикованная к лестнице с задранной шеей, Чоу все смотрела и смотрела ввысь, уверенная, что лишилась рассудка и, даже если выживет, с такими галлюцинациями обречена закончить дни в Мунго на соседней койке с Локхартом. И только резкая боль, пригвоздившая руку к камню, выкинула ее обратно в реальность — нихрена она не умерла. И с ума тоже не сошла. Снейп на самом деле летел! А пальцы ей отдавил подошвой начищенного до блеска ботинка Родольфус Лестрейндж. — Авада Кедавра. На прелюдии Министр не разменивался, предпочитая сразу тяжелую артиллерию. Зеленая вспышка устремилась вверх. За ней еще одна. Он решительно переступал через разбросанные части экипировки доспехов своего же защитника и в несколько шагов забрался на разбитую заклинаниями лестницу. Очередное Непростительное слетело с упрямых губ. На нем не было ни царапины, в отличие от Снейпа, и глаза у него оставались на месте, не то что у рыцаря. Однако собранный вид, открытая ненависть, выливающаяся в заклинания, перетянутые в тугой хвост огненные волосы, бледное, почти прозрачное, лицо — все это пробуждало в Чоу трепетный страх, от которого в жилах стыла кровь. Он наконец скрылся из вида вместе с Долоховым, оставляя после себя лишь отголоски шагов и адскую боль в поврежденных суставах. Словно культю, Чоу неуклюже подтянула к себе руку, все еще не в силах осознать масштабы бедствия. Сколько они здесь провозились? Камины, должно быть, уже отключили от сети. — Чоу, — подала хриплый голос Лаванда. Голова гудела. С трудом поднявшись, наугад кинула в сторону, откуда доносились шорохи, Фините. — Нихрена себе, — прошептала она, тоже скидывая невидимость. На руках у Браун скрючившись лежала Кристалл, с силой зажимая лодыжку. Ткань ее светлых брюк окрасилась в красный. — Секо или… Разумеется, второе. Они обе понимали — это Сектумсемпра. Выходит, отрикошетило все же не в Гермиону. Чоу глазами нашла расфокусированный взгляд Пенелопы и, шумно выдохнув, принялась четко объяснять план, который сочиняла на ходу и в который сама не до конца верила. Повернуть бы время вспять, она уже по-иному восприняла бы командирские замашки Кристалл. — Слушай, Пен. Рана неглубокая, так что с проклятием мы разберемся позже, — очевидная ложь, но ревейнкловка одобрительно кивнула. — Сейчас я снова накину на нас чары, мы выйдем отсюда и подойдем к любому работающему камину. Всем все ясно? Бледные, они закивали, будто в этих беспочвенных словах на самом деле имелся какой-то смысл. Атриум пугал ревом, но высовываться раньше времени не было желания. Впервые ей не хотелось обладать полной информацией. Соображать отныне лучше на месте. Обратной дороги все равно не было — там, этажами выше, Родольфус хладнокровно добивал невероятного Снейпа. — Вперед, — выдохнула под нос Чоу и, в очередной раз сделав их невидимыми, перекинула руку Пенелопы себе через плечо. Реальность оказалась куда непригляднее догадок — Атриум был расхлестан сражением. Пострадал даже уродливый монумент с магглами. Фонтан бил струями в разные стороны. Толпы волшебников в форменных мантиях кидались от камина к камину, но авроры просто лупили по ним проклятиями, загоняя в середину, как скот. Кто-то падал и не мог подняться из-за толкотни, кто-то и вовсе валялся без движения. Чоу отчаянно вглядывалась в камины, которые еще освещались изумрудным огнем. Как она и предполагала, колдотехники не справлялись, на помощь приходили другие служащие. Одним из них оказался Перси Уизли. Уперевшись носом в тяжелый талмуд, он вчитывался в инструкцию. — Там Уизли, — прошептала Чоу. Пенелопа содрогнулась. — Это он внес тебя в Список Грейбэка, — зачем-то ляпнула Лаванда. Ублюдок, конечно, но ругаться сейчас с ним было бы верхом идиотизма. Их скрытая от посторонних глаз тройка с трудом заковыляла в сторону Перси, вразнобой переставляя ноги. Каким образом Пенелопа не свалилась, оставалось только догадываться, потому что хромота все усиливалась. Чоу упрямо тащилась вперед, сверля рыжую макушку неугомонным взглядом — они здесь не сдохнут. Ни за что! Руди ведь все Министерство перевернет вверх дном, если будет надо, чтобы вычислить каждого, кто хоть как-то помогал Ордену. — Перси, — прохрипела Чоу ему в спину, стоило им только подступить ближе. Он дернул головой от неожиданности, очки неуклюже сползли на кончик веснушчатого носа. — Пропусти нас, прошу. На мгновение он замер. Слегка повернулся и взволнованно посмотрел через плечо. Наверное, заметил крупные капли крови, которые гроздьями дикой ягоды тянулись через зал. Побелевшие пальцы вцепились в книгу. — Давай же, — надавила она, готовая разрыдаться. Где-то зашумела толпа — очередной сумасшедший кинулся в пламя, но тотчас был сшиблен Ступефаем. Воспользовавшись общей суматохой, Перси слегка отошел в сторону, освобождая путь к камину. Не теряя драгоценных секунд, они синхронно ступили в зеленое пламя. Сглотнув горечь момента, Чоу собралась и четко назвала адрес коттеджа. Когда изувеченный Атриум исчез из вида, невнятная вина слегка заворочалась под ребрами — Уизли она поблагодарить не успела.

***

Заблудшая птица беспринципно спикировала на гранитный монумент его прадеда. Ненадолго шорох крыльев стих, но, будто не выдержав гнета тяжелого взгляда, она вновь вспорхнула и улетела прочь. Эта пернатая дрянь и близко не походила на ту, что еще вчера принесла погибель на хвосте, но оттого была не менее ему отвратительна. Руди сидел на кованой скамье и неверяще разглядывал Беллатрикс в закатных лучах. Волосы буйными кольцами рассыпались по жесткому ложу, а руки, напротив, смиренно покоились на животе. Ее пылающую красоту не сумели погасить ни Азкабан, ни сумасшествие. У Смерти не вышло и подавно. — Еще, — тихо, но настойчиво распорядился Руди, не в силах оторвать глаз от обескровленного лица. Прямые ресницы отбрасывали тонкие тени на выпирающие скулы, и в какой-то момент он почти уверился, что Белла вот-вот распахнет веки и вызывающе уставится на него в ответ. Басти, который все это время стоял слева за спиной и наверняка тоже пялился на такую необычную Беллу, прокашлялся. Неловко потоптался — шорох его подошв усилился тишиной — и начал свой доклад. Опять. — На месте бывшего лагеря оборотней мы со старшим аврором Долишем застали грязнокровку Грейнджер и волчицу. Никого более в округе обнаружено не было. При задержании они оказали слабое сопротивление, которое нам без труда удалось подавить. Родольфус слушал внимательно, будто не ему слово в слово брат повторял протокол задержания в четвертый раз. Разумеется, сами по себе ни грязная Грейнджер, ни ликантропная дрянь не могли представлять серьезной угрозы. Идеальный захват, ничего не скажешь. Так они думали. — Долиш под моим личным руководством доставил задержанных в Аврорат. У них было изъято две палочки. Басти замолчал. Предложения складывались ладно, но будто лились кислым потоком и заставляли горло сжиматься в спазмах. Он не сомневался: Рабастан был чертовски рад ненадолго замолчать. Руди поднял подбородок выше. Теперь очередь подошла к Тони. — Как только мне доложили о ситуации, я незамедлительно прибыл в изолятор, после чего сам конвоировал Грейнджер в Отдел тайн, — Антонин забасил из самого темного угла, где разумно укрылся за памятником изысканной Литы. Мальчишками Родольфус с братом часто сбегали от домовухи-наседки в усыпальницу, чтобы полюбоваться чарующей прелестью родственницы. Они тогда мечтали, что вырастут достойными волшебниками своего времени, а их жены ничем не будут уступать изящной Лите. В итоге получилось, что получилось: Рабастан трахался без разбора, обеспечивая род бастардами, а он сам навеки прощался с супругой, которая сейчас, бездыханная, была ему многократно ближе, чем живая. Беллатрикс, пожалуй, полностью оправдала свое имя — слепяще-яркая, но невозможно далекая звезда. Антонин умолк, как и в предыдущие разы на этом самом месте. Родольфус захлебывался ядовитой правдой, именно он распорядился отправить туда мугродье, пусть никогда и не доверял Снейпу. Острая иголка плавно вошла в душу, как нож в подтаявшее масло, порождая волну самобичевания: он рассудил, так разумнее вести допрос — скрыть добычу от лишних глаз. Подавив всплеск разочарования, Родольфус дал знак Долохову продолжать. — Волчицу в клетки Отдела по контролю оборотней отвел Басти, кхм, Рабастан, — как-то по-медвежьи нелепо поправился тот. На минуту в прохладном склепе воцарилась оглушительная тишина. Было в этом что-то противоестественное, ненастоящее: там, где находилась Белла, просто не могло быть тихо! Однако грудь ее, традиционно затянутая в черный корсет, сама стала подобна мрамору — тяжелая и неподвижная. Беллатрикс не шумела, она ведь и дышать больше не могла. Пронзительное безмолвие прервал Макнейр, топчущийся на месте недалеко от Долохова. Или, скорее, Литы. — Руди. Министр… Короче, — искренняя натура Уолдена была сильнее обстоятельств, и потому собой он оставался несмотря ни на что, — я был у тебя в Лестрейндж-холле. Камин вспыхнул, там Басти орет дурниной, зовет меня пытать Грейнджер. Ты же лучше всех знаешь… знал Беллу! Разве сумел бы я ее вразумить? Она вцепилась в меня, просто не оставила выхода. Твердила, как заведенная, что-то про незаконченный разговор с грязнокровкой. «‎Как девчонка с девчонкой», — мысленно произнес Руди с интонацией супруги. Сначала ему даже почудилось, будто она сама прокричала на всю усыпальницу, но, взглянув на напряженные застывшие губы, понял, какой же он наивный дурак. Уолден тем временем продолжал рассказ, уверяя Родольфуса в своей невиновности, но речь его проплывала мимо, не фиксируясь сознанием. Вместо этого память жестоко вытолкнула Руди вновь лицезреть трагедию. Итак, Макнейр остался дома, под защитой родового поместья, а Белла — что же, она всегда негодовала из-за того, как позорно у нее отбили грязнокровку в Малфой-мэноре. Закончить начатое — нерушимая позиция его принципиальной Беллатрикс, не Лонгботтомы ли тому полуживое доказательство? Когда Родольфус, довольный поимкой, спешил в логово невыразимцев, он и в кошмарном сне не представлял застать там Беллу. Веки плотно сомкнулись, когда мозг бросил ему, как проклятие, воспоминание о мертвой супруге. Беллатрикс лежала на груди, нелепо раскинув руки. Правая ладонь все еще удерживала палочку, разгоряченную от продолжительного Круциатуса. Юбка некрасиво задралась, оголяя гладкие лодыжки, а между лопаток по самое основание лезвия был вогнан ее же проклятый кинжал. Теперь ему казалось постыдным и глупым то, что он вытворял: сбитый с толку, как пустоголовый простак, кинулся по-маггловски прощупывать пульс на тонком запястье. Словно это было возможно, когда из нее вылилась почти вся благородная кровь, липкой влагой напитывая ковер. Если бы он не повел себя как кретин и сразу бросился Снейпу вслед, ублюдок уже висел бы распятым в гостиной Лестрейндж-холла и смотрел не мигая, как дикие псы разрывают его поганую суку на части. Какой сюр — второй раз клюнуть на грязнокровку! — Я прибыл, Руди, сразу, как метка дала о себе знать, — затих, наконец, Уолли. Впервые за два года он привел в действие Черную Метку. Призвался весь Ближний круг, даже Руквуд покинул Хогвартс, чего не случалось давненько. Однако Родольфус пошел дальше — Пиертотум Локомотор с первой же попытки активировал рыцарей. Все силы были брошены на поимку Снейпа. Глупец, бежать с полудохлой девкой из Министерства средь бела дня было откровенным сумасшествием, но выблядок все-таки рискнул. Неужели это унизительная любовь сводила с ума, заставляла кидаться на баррикады из-за грязной, как затхлое болото, крови? Болезненной вспышкой голову сотрясла мысль о Чоу, но он сиюминутно прогнал ее образ. Не в усыпальнице, не при Белле, никогда. — Брат, — окликнул его Басти, опуская теплую ладонь на плечо, и когда успел подойти так близко? — После ты все видел сам. И не поспоришь. Эти мерзотные крысиные бега еще долго будут стоять перед глазами. А если он когда и посмеет позабыть, то ледяное надгробие Беллы беспроигрышно сработает пронзительным напоминанием. — Еще? Уолден не рассчитал силу голоса — слово эластичным мячом отскочило от стены, отпружинивая к потолку. Руди содрогнулся и, точно из кошмара вынырнув, испуганно уставился на Макнейра. Тот потупил взгляд. — Начать сначала? — за него четче изъяснился Рабастан. Птицы вновь защебетали, усевшись на каменную арку. Одна особенно любопытная ловко выворачивала маленькую головку, чтобы рассмотреть забавную человеческую трагедию. Родольфус встал и рваным движением, словно до сих пор сомневался в правильности всего происходящего, накинул черную вуаль на лицо и плечи застывшей Беллатрикс. — Достаточно. Его шаги глухо разбивали заплесневелый застой этого места. На ум вновь пришла Чоу и ее звонкие каблучки, но, как и прежде, развиться мысли глубже он не позволил, прочнее сцепив зубы. Встав напротив арки, он протянул указательный палец пытливой пташке — та и не думала пугаться, задорно проходясь клювом по коже в поисках зерна. Дура. — Что с ядом? — Не поверишь, — оживился Долохов, — на месте! — Брагу варил? Со Снейпа бы сталось водить их за нос, оттягивать время. Вот только ему какой прок от живого Лорда? — Отнюдь. Руквуд отдал нам старика Слагхорна, что называется, в вечное пользование. Тот проверил зелье — искусственный яд Василиска на завершающей стадии, никаких фокусов, — несколько возмущенно заявил Рабастан. Руди и сам закипал. Казалось бы, повезло, но это ли не плевок в лицо? Полукровке протянули руку, он делал все по указке, но предал из-за обычного мугродья. — Но вот что интересно. Он, похоже, работал на оборотней. — Басти подошел ближе и протянул ему странного вида нож. Не нож даже, а так, небольшой штык для нанизывания каких-нибудь оливок. — Потрогай. Родольфус, стоило ему коснуться пластиковой ручки, тотчас отдернул кисть: от ножа несло за версту проклятием, знакомым ему по прошлому. Когда-то, десятилетия назад, его волокли в зал Визенгамота в оковах, по которым разрядами проходила такая же магия. — Эти же ножи видели у оборотней авроры в Запретном. — Выблядок! — не стал сдерживаться Родольфус. Выблядок, который к тому же напрочь лишен всякой логики, свихнувшийся на старых обидах одержимец! Он смел вести крысиные дела с волками, варил яд для Лорда, прислуживал Лестрейнджам. Сидел тише призрака, покорно жрал оскорбления, как бродячий кот помои, но, когда увидел пытки грязнокровки, подкрался со спины и заколол увлеченную Беллу ее же собственным кинжалом! Далее, имея полный зал невероятных разработок, схватил одну лишь полудохлую девку и помчался прочь. Ярость тяжелым сапогом сдавила грудную клетку: эта подстилка Дамблдора поставила жизнь безродной дворняги выше жизни женщины из благородного Дома! — Руди, — Уолли окликнул его, как оказалось, он вновь увяз в мыслях, как в топи. — Наверное, надо вернуться на работу. Там еще мисс Булстроуд дежурит, отказывается покидать… — Что? — Лестрейндж взглянул на Макнейра, как на ненормального. Какого дементора он нес? — Мисс Булстроуд, Родольфус, — прокашлявшись, напомнил Антонин. — Она была с Дафной в твоей приемной, когда Рабастан объявил тревогу. Сняла купол на минуту, чтобы моя супруга сумела покинуть здание, но сама уходить наотрез отказалась. Закрыла купол, как хороший работник, но как полная idiotina, blyad’. Когда Снейп влетел в твой кабинет… — Ах, да, — Руди вернулся в тот позорный момент. Секретаршу он не заметил. И правда, совсем рехнулась маленькая Милли. Снейп, сукин сын, впорхнул в кабинет уже истекая кровью. Должно быть, перепугал дуреху насмерть. Они с Тони всего немного опоздали — предатель сбежал через не зачарованное окно. Будь проклято чертово окно! И трижды проклят Лорд Волдеморт за то, что из всех своих последователей выбрал именно полукровного ублюдка себе в ученики! — Короче, наша Милисента — та еще штучка. Не растерялась: кинулась на беглецов, сыпала Ступефаями, как самая настоящая съехавшая с катушек сука, прости Уолден, — усмехнулся в кулак Антонин. — Ее, кстати, тоже немного задело. Но в Мунго не идет, ждет распоряжений начальства. Руди прикрыл глаза, губы невольно растянулись в полуулыбке. Удивила так удивила. — Басти, верни Булстроудам дочь, направь к ним Элджина. Девочку поставить на ноги. Дальше, — тон его вновь заледенел, руки сложились за спиной, из-за чего птичка, лишенная контакта, недовольно зарокотала. — Теперь ты — новый Главный Невыразимец. Отдел по учету популяций оборотней я упраздняю, отныне их вид надлежит истреблять без суда и следствия. — Понял, — тотчас согласился брат. — Тони, ты остаешься на своем месте, продолжай службу. Теперь Уолден. Ты становишься начальником тюрьмы Азкабан с дементорами в подчинении по моему прямому указу. — Так точно, Руди! Приступить сейчас же? Или завтра? — О нет, — хищно протянул он. — Завтра, когда служащие разбредутся по Отделам, мы еще раз перекроем выходы из Министерства и проведем контрольную зачистку. Руквуд, Трэверс, Селвин — подключайте всех, но, Рабастан, держи их подальше от Отдела тайн. Обыщите каждый угол, Снейп наверняка имел сообщников. — Имел, — виновато кивнул Рабастан. — Уже есть имена? — Некоторых. Пенелопа Кристалл, из моих, помогла сбежать волчице, — с нескрываемой ненавистью процедил Басти. — Сучкины данные уже внесены в списки на уничтожение. Предположительно один из Уизли помог ей и оборотню скрыться: кровь у камина, который этот рыжий осел закрывал, принадлежала Кристалл. — Тоже ушел? — Нет, остался. — Его скрутить в первых рядах. Еще прочешите Отдел транспорта. Накануне около твоего кабинета, Антонин, слонялась какая-то мышь оттуда. Уолден, арестанты все твои, вытащи из них сколько сумеешь. — Как действуем, Руди? — уточнил Макнейр. — Гуманно или на результат. — На результат, — отрезал он, а потом обратился к Долохову: — Что насчет твоих? Гнилое подозрение едва закралось под кожу — уже жрало сомнениями, точно червь сочное яблоко. Шлюха Рабастана оказалась причастной, отчего же и его бывшей фаворитке не выкинуть чего-нибудь подобного? Чоу без царя в голове, когда-то она посмела по-идиотски напасть на Уолдена. Правда, со слов Снейпа. — Чисты, Руди. Брось, у нее железное алиби. Дафна была с Чанг перед самой тревогой, а потом даже Вудсток подтвердил: начальница проторчала в кабинете все время. — Маленькая Чоу — не продажная шкура, как Пенелопа, брат. Я оступился, но сука пожалеет. — Довольно, — резко перебил Родольфус. Пустые обещания только пачкали память Беллатрикс. Выпотроши Рабастан свою подстилку, выверни наизнанку и вывеси трепыхать на ветру кровавыми лоскутами — этого все равно будет недостаточно. — Тони, отправь мисс Чанг послание, чтобы завтра на работу не являлась. Это приказ, — тихо распорядился Руди. — А теперь оставьте меня. Как безликие призраки, они безропотно покинули склеп Лестрейнджей, но вот парадокс — ему сделалось только теснее. Кислорода в легких не хватало, тело закостенело, ограничивая свободу движения. Горе тяжким бременем опустилось на плечи, придавливая к земле, точно он мелкое насекомое. Родольфус снова протянул руку неугомонной пташке. Та довольно заурчала, царапая клювом огрубевшую кожу на тыльной стороне ладони. Что было у него в эту самую минуту, кроме куска перьев и ответственности за Магическую Британию? Беллу упустил. Чоу прогнал. Даже окна, утоляющего серой искренностью, в конечном счете лишился. Тягость всех потерь разом казалась невыносимой. Обхватив воркующую птичку двумя пальцами, он порывистым движением свернул тонкую шею.

***

Когда она вышла из душа, рассвет уже наступил. В окне виднелась густая полоса зелени, щедро залитая солнцем. День обещал стать жарким, что для Шотландии редкое явление. В иное время Чоу провалялась бы в нескошенной траве на лужайке у дома и цедила холодный чай, а может, аппарировала в коттедж Мариэтту, та неплохо соображала в зельях и вопросов теперь особенно не задавала. Перемены, произошедшие в подруге, улучшили их хрупкие, истончившиеся взаимоотношения, потому что иметь дело с Мари, которая, казалось, наконец примирилась с собой, было значительно легче, чем с Мари, которая не вылезала из депрессии. Именно поэтому ни о какой встрече в ближайшие дни и речи быть не могло — умолчать о том, что приключилось с Грейнджер, она бы не сумела. Да и с Оборотным, пожалуй, как-нибудь справится сама. Снизу послышались глухие голоса. Неужели тоже не спят? Разумеется, как хозяйке дома, ей следовало спуститься и как минимум убедиться, что Кристалл в порядке, но желания такого Чоу в себе не находила хотя бы потому, что Пенелопа не могла быть в порядке. Чертова Сектумсемпра прикончит ее через день-два. Тоска костлявой рукой сдавила сердце — что за глупость погибнуть от царапины! Рана ведь совсем неглубокая! Однако к этому моменту она извела все запасы кроветворного и восстанавливающего, десятки раз сшивала волшебством края воспаленной кожи — все напрасно: из Пен хлестало, как из фонтана адмирала Битти. Чоу поспешила накинуть полотенце на влажные плечи, прикрываясь от возможных зрителей. Она так давно жила в этой глухомани совсем одна, что ничуть не стеснялась светить пятой точкой перед зарянками, восторженно щебечущими под окнами, и редкими совами. Одна из них прилетела еще вечером с посланием от Долохова. Другая, если глупый комок перьев можно было назвать совой, — от Флетчера. Взбудораженная, она немедля кинулась к записке Антонина — тот был скуп на объяснения, ограничился несколькими строками о состоянии Министерства, в приказной форме дал выходной день. Всю ночь Чоу провалялась без сна, прокручивая в голове возможные варианты событий, исходя из жалких крох информации, предоставленных суровым Долоховым. Итак, либо они покончили со Снейпом и теперь будут отлавливать его подручных, а значит, на нее подозрения не пали, либо, напротив, решили прикончить ее прямо в доме. В любом случае укрывать еле живую Кристалл и беглянку Браун она долго не могла — слишком опасно. Тем более, если при обыске в коттедже обнаружится гребень Беллатрикс и основа для Оборотного зелья, Руди уже не станет слушать объяснений. Прикончит всех без разбора: тюрьмы, как известно, не его метод. Дрожащими руками Чоу обхватила себя, стараясь унять сумасшедшее сердцебиение. Возня в доме все больше напрягала — она не сумеет избавиться от Пенни, точно нет. Не такой ценой. Седрик никогда бы не потребовал добивать знакомых ради него. Крупные капли монотонно струились с волос и неприятно холодили кожу на груди. Окончательно разозлившись на свою глупую храбрость и на коварного Долохова, Чоу остервенело скинула полотенце под ноги и, не вытираясь, влезла в узкие джинсы и вывалившуюся на нее из кучи тряпья футболку. Одежда гадко липла к телу, раздражая еще сильнее. Зацикленная на Кристалл, она нервно слонялась по комнате, заламывая пальцы на ходу — куда ее девать? Как вариант, к Томасу. Дин постоянно оставался на связи под предлогом передачи чистых дискет, — Яксли-то умер, и кабинет его пустовал, — зазывал на чай почти каждые выходные. Вместо чая же на последние фунты всегда покупал неплохое вино, которое сам никогда не пил. Слепая привязанность Дина казалось очевидной. И все же подкинуть Пен, чтобы та умирала на глазах друга, было чересчур жестоко. Дин не заслуживал такого отношения. Особенно после бессовестных манипуляций с его памятью. На глаза вновь попался пожелтевший от солнца пергамент — письмо Флетчера. Переписка с этим типом не ладилась. От первоначальной идеи выкупить фамильный перстень он нагло отказался, заломив неприлично высокую цену. Чоу попробовала прибегнуть к угрозам — так уж вышло, что постель, разделенная с Министром, оставалась единственным достижением, хоть сколько-нибудь весомым для общественности. Нехотя, будто заранее знала, что с этим мошенником ей не договориться полюбовно, Чоу развернула свиток и, пробежав по строкам взглядом, крепко сжала клочок в руке: грязный ублюдок предлагал… Иными словами, предлагал поменять постель Министра на свою. Еще и заплатить космическую сумму сверху. — Инсендио, — рявкнула Чоу, сама сгорая от ярости. Пламя охватило пергамент и тотчас осыпалось на ладони серым пеплом. Ошибкам на ее извилистом пути не было счета. Благая цель обернулась настоящим испытанием для души. Снизу донесся звон разбитого стекла и раскатистый смех. Какого дьявола! Точно бешеная мантикора, она слетела по лестнице и ворвалась в гостиную, где пьяные Браун и Кристалл устроили подобие кровавой вечеринки — на это красноречиво указывали разбросанные бордовые бинты и две бутылки коллекционного джина из неприкосновенного бара отца. — Какого дементора вы здесь устроили? Моргана, вы даже не ложились! — сокрушалась Чоу. — Отдайте, сейчас же! В два шага она подскочила к Браун и грубо выхватила из рук бокал — какие-то дальние родственники дарили родителям то ли на свадьбу, то ли на один из юбилеев. К Пенелопе, конечно, она разумно подходить не стала и в целом прямого зрительного контакта нарочно избегала. Словно, если не обращать внимания на болезненный запах, застоявшийся в комнате, и на изможденную Кристалл с незакрывающейся раной, совесть заглохнет, как старенький автомобиль, и более не станет пускать едкие выхлопы прямиком в душу. — Брось, мы слегка нервы подлечили, всего-то, — пожала плечами растрепанная Браун. Выглядела она на удивление неплохо, если не сказать очаровательно: синяк почти сошел, сливаясь с нежно-розовым румянцем, глаза задорно блестели от алкоголя и ликантропии. Ликантропия! Драгоценный план, за которым она так мучительно охотилась, наконец созрел в голове, как вожделенный плод. — Прости, Чанг, мы не думали тебя расстраивать, — проблеяла Кристалл. Чоу вынужденно к ней обернулась, изо всех сил стараясь выглядеть дружелюбно — чудовищная глупость притворяться милой, но Пенелопа вгоняла в ступор своим безвыходным положением. Она ее как будто боялась: залитое потом лицо, искривленные губы и слипшиеся волосы. Смерть уже оставила на ней отпечаток, лизнула шершавым языком, и метку такую, увы, ничем не смыть. — Лаванда, на секундочку, — позвала Чоу, так и не найдя в себе силы склеить для Кристалл хотя бы вежливый ответ, не говоря уже об элементарных словах поддержки. Все осложнялось еще и тем, что Пенелопа — бывшая староста Рейвенкло — была далеко не дура. Браун перекинула пушистые волосы за спину и, добродушно подмигнув едва живой Пен, пружинистой походкой проследовала на кухню. Чоу даже оскорбилась такой дерзкой бодрости: если докапываться до голой сути, в первую очередь из-за плененной волчицы Пенелопа заливала кровищей любимый бежевый диван ее матери. О своем собственном положении она вообще старалась не думать — возможно, Родольфус прямо сейчас подбирался к двери коттеджа, решительно облеченный в серебряную маску. От такой спонтанной мысли горло мгновенно сжалось, а пальцы, которые он накануне неосторожно отдавил, вновь вспыхнули фантомной болью. — Что там? — обернулась Лаванда в сторону задней двери, на которую Чоу затравленно смотрела. — Паук? — Говнюк! Ты совсем обалдела? Ей нужен покой! — разъяренным шепотом бросилась она отчитывать Браун. Выходило скорее забавно, нежели угрожающе. — Покой ей обеспечен и так, — фыркнула та, сложив руки на груди, но, столкнувшись с непонимающим взглядом Чоу, благодушно пояснила: — Она без пяти минут покойница! Ну или пяти часов, как пойдет. — Надо что-то делать. — А я тут чем занимаюсь, по-твоему? — всплеснула руками Лаванда. — Всю ночь меняла перевязки, развлекала ее, даже зашивала по-маггловски. Все впустую: швы расползаются. Чоу нахмурилась. Ее ход мыслей остался не понятым, нужна была конкретика. Еще раз скептически оглядев романтичную Лаванду в драном платье, воздушную и наивную, она разочарованно закусила щеку: та мало походила на хищницу, в которой Кристалл сейчас так нуждалась. И все же она была каким-никаким оборотнем. — Ты должна ее укусить, — без разъяснений объявила Чоу. — Исключено! — Это Сектум-блядь-семпра! Выхода нет! — Я не могу… — Как не можешь? Расцепи зубы, я ее оглушу Петрификусом, заберете потом в стаю… — Нет! — воскликнула Лав, а затем, прикрыв глаза и протяжно выдохнув, спокойно продолжила: — Ты не понимаешь, о чем просишь. Во-первых, я бы никогда не обрекла ни одного живого человека на такую судьбу. Чоу подняла бровь. — Живого? Это спорный вопрос. Да и на какую такую судьбу? Ты вон ничего. — Вычесывать блох под луной, Чанг, ночевать в драных палатках, когда мерзкие ручьи от дождя затекают под задницу, ощущать, как все кости ломаются при обращении, стать изгоем для близких людей, быть вне закона, только потому что твои ноги обрастают шерстью время от времени… — Ладно, — оборвала Чоу нетерпеливо, слушать гневную тираду и особенно слезные стенания она не собиралась: за стенкой умирала Пенелопа. — Но даже если не мои железные принципы, все равно ничего бы не вышло, — понуро продолжила Лаванда после недолгого молчания, — Грейбэк не велит кусать женщин. Только детей, желательно мальчиков. В общем, там свои порядки и, разумеется, чертова иерархия. Что вылупилась, я вообще не имею права никого кусать! — Да он диктатор, — с сожалением заключила Чоу, однако ужас и интерес, вспыхнувшие в голове внезапно, подогревали извращенное любопытство к персоне Грейбэка — что он за фрукт такой? Ей отчего-то казалось, что стая — просто бесцельное и упрощенное до одноклеточных сборище, но, как только что выяснилось, она ошибалась. Наглая морда Альфы ухмыльнулась ей из темного угла памяти — порешит или поимеет, как же! — Еще какой, — присела на высокий табурет Браун и тоскливо посмотрела в окно на буйный лес. — Мне скоро придется уйти. — Куда отправишься? — Чоу опустилась на соседнее место, массируя воспаленные суставы пальцев, ей с одной стороны хотелось, чтобы Лаванда убралась отсюда поскорее, и в то же время было жутко оставаться с Пен наедине. Покорно смотреть умирающей в лицо казалось особо изощренной пыткой. — В лагерь, — пожала та плечами. — А найдешь? — За мной придут, — с улыбкой повернулась к ней Браун. — Скабиор. — Ну и имечко, — пробормотала Чоу. — Как он отыщет тебя? — О, уверена, он уже где-то рядом. Не знаю, он всегда находит ко мне путь. — Что же Скабиор не заявился в Министерство? — ядовито уточнила Чоу. Обида оцарапала дно желудка, будто нарочно напоминая: волчонок не рисковал собой, это она, дура, вляпалась в историю, чтобы вытащить Лаванду из клетки. — И заявился бы! Ты не поймешь, это сложно объяснить, Чанг. — Она вновь рассеянно уставилась в сторону леса и едва различимо заговорила: — Вот бывает — есть он и она, и в них бушует пожар, шторм переворачивает корабли, молния разбивает небо на части. Это влюбленность. А бывает по-другому. Безветренный день, ясный месяц, чистая водная гладь внутри. Любовь. Чоу изо всех сил старалась не закатывать глаза, но не была уверена, что у нее в конечном счете получилось. То ли джин стукнул в голову Браун, то ли ночь в обществе почти покойницы затуманила остатки мозгов, но такой бред даже на несвязное пророчество шарлатанки Трелони не смахивал. Она уже хотела встать и выйти проведать Кристалл, из чувства долга или чтобы избавить себя от необходимости слушать романтизированную чушь о природных катаклизмах, однако Браун внезапно заявила: — Скабиор ее добьет. — Что? — Шансов у Пенни нет. Вот если бы Снейп был жив, но это вряд ли: там, на лестнице, он уже был как решето. — Моргана, Лаванда, добить — это не то, что я… — Чоу оборвалась на полуслове, на самом деле ей банально не хватило мужества произнести вслух то, что озвучила волчица. Обвинить собеседницу в жестокости стало бы запредельным лицемерием, потому что мыслили они одинаково, с той лишь разницей, что у той хватило храбрости содрать обертку и оголить истинное положение дел. — Постой, при чем тут Снейп? Не думаю, что его аэроспособности обладают исцеляющим эффектом. Да и что бы он сделал — покатал на спине, как гиппогриф? — А ты не слышала? — снисходительно уточнила Лав. — Мерлин, весь Хогвартс трепался. На каком же курсе… На шестом или пятом. — Чоу вновь закатила глаза, заносчивость из Лаванды так и перла. — Нет, все же на шестом, Поттер проклял Сектумсемпрой Малфоя в туалете для девочек. Кровищи было — по колено. — Прямо-таки по колено? — издевательски передразнила Чоу. — Миртл так говорила. А потом явился Снейп. Влетел, как черт. Ну, в смысле не влетел, как он может, а вбежал и вылечил Малфоя. — В каком смысле «вылечил»? У него есть контрзаклятие? Салазаров болт, отдающая Мерлину душу Кристалл в соседней комнате сводила с ума, однако знание, что шанс на спасение все же был, но сгинул, потому что этот шанс сам откинулся накануне, стало настоящим ударом в пах от поганой Фортуны! — Миртл болтала всякое, не стоит серьезно воспринимать эту блаженную, — отрезала Чоу, подавляя внутри тягучую жалость к Кристалл, к Снейпу и в первую очередь к себе. — Не думаю. Или про накачанную задницу Диггори она тоже соврала? Чоу вспыхнула. Щеки опалило стыдливым жаром: дрянная Миртл подсматривала за Седриком в ванной для старост, бесполезная плакса. А этот тоже хорош — нашел, где хозяйством трясти! — Вижу, не соврала, — пошло ухмыльнулась Браун. — Хотя что об этом говорить, ни Диггори, ни Снейпа… Закончить ей не удалось. Равно как и Чоу не удалось залепить нахалке звонкую пощечину за наглость вспоминать Седрика в таком ключе. Обе они ошарашенно уставились на яркий шар серебристого света, который плавно сформировался в юркую выдру и проскакал над полом в направлении гостиной. Когда Чоу кинулась вдогонку неожиданному Патронусу, тот уже склонился над Пенни и вещал слабым голосом Гермионы Грейнджер: — Пенелопа, ты жива? Мы с Северусом спаслись во многом благодаря тебе. Где бы ты ни находилась, Орден Феникса готов предоставить тебе убежище. Пожиратели Смерти не оставят преследований, поторопись. Аппарируй в Дырявый Котел, еще сутки там будет дежурить Ханна Эббот. Она перенесет тебя к Лидеру. Мы ждем тебя, Пен. Патронус развеялся в пространстве сияющими искрами, а Чоу так и пялилась на то место, где только что выдра в зубах принесла жирную надежду. Ублюдок улетел от Смерти, невероятно! — Это же Гермиона, — слабо прохрипела Кристалл. — Снейп тебе поможет, Пен, — прикрывая усталые глаза, прошептала Чоу. — Она сказала «‎с Северусом»? — воскликнула Лаванда.