Вендетта Чоу Чанг

Идиот. Не стоило ввязываться в бессмысленные разговоры, поздоровался — вышел. Таков ведь и был изначальный план. Твердолобую, ее все равно было не образумить, да он и не старался. Закуталась в обиду, как в пуховое одеяло, по самый нос и сердилась на него за свои же злоключения. Молчаливые упреки неблагодарной девчонки царапали и так изувеченную совесть. Будто Родольфусу на самом деле не хотелось вырвать Яксли сердце и скормить стайке голодных гриндилоу! — Мистер Лестрейндж, — выскочившая из-за угла женщина в мышиного цвета юбке услужливо поклонилась и отступила к стене, намеренно освобождая больше места для торопящегося Министра. Он едва различимо кивнул и продолжил свой путь. Скорее всего, кто-то из Отдела транспорта: они там все одевались, как Макгонагалл на поминки, будто дресс-код и был определяющим принципом при отборе на должность. Черт-те что, а не Министерство. О том, как он сам принимал на службу Чоу, Руди старался лишний раз не думать — больно живо затягивало в вязкое прошлое любое упоминание их непродолжительной связи. Удивительным образом легкая интрижка для души переросла в обременительное увлечение. Он нервно встряхнул ладонью, стараясь сбросить навязчивое ощущение ее кожи с кончиков пальцев. Дура, если бы знала, с каким Адским Пламенем вздумала играть, давно бы забилась в Отделе, как в раковине, и не попадалась на глаза никому из Лестрейнджей. Однако Чоу — известная заноза — дефилировала по уровням, как по подиуму, призывно выстукивая звонкими набойками. Хоть бы мантией ноги прикрывала — опять-таки, не доводила до приступа ребят из Отдела транспорта. В конечном счете эти кричащие прогулки, которые еще недавно забавляли его, вышли ей только боком. А может, дело не в вызывающей красоте, и это он, обреченный смотреть уходящей мечте вслед, нафантазировал всякого. Как бы то ни было, неприятности липли к ней, как слава к Локхарту. Невероятно, даже дисциплинированный Яксли спятил настолько, что решился похитить любовницу Министра прямо в Министерстве, блядь, Магии! Желание пнуть бесполезные доспехи рыцаря, на которых оседала вековая пыль, электрическим разрядом прокатилось по мышцам, и он уже почти пошел на поводу у этой вспышки, чего с ним не случалось долгие годы. Обычно ему неплохо удавалось властвовать над бушующими эмоциями, но сегодня все обернулось иначе. Настроение у него было на редкость скверное — пасмурное, как лондонское небо. Непримиримая тяжесть вины за то, чего в действительности и не случалось, неприятно сдавливала грудь, не позволяя вздохнуть свободно. Глупая птица не выходила у него из головы. Когда этим утром в кабинете громом разразился глухой удар, он тотчас вскочил из-за стола, приняв боевую стойку. Но бороться оказалось не с кем. Белокрылая пташка ударилась об оконное стекло и, ожидаемо свернув шею, камнем полетела вниз. Руди еще некоторое время с тревогой разглядывал грязный асфальт, на котором распласталось пернатое недоразумение. Зуд приближающейся смерти непрерывно сжирал его изнутри, пока, так и не сумев совладать с собой, он не перенесся в поместье прямо в середине дня. Не то чтобы Белла нуждалась в защите или ей и правда могло угрожать что-то серьезное, но образ драккловой птицы его доконал. Впрочем, облегчение задержалось с ним ненадолго: застав Беллатрикс в добром здравии, беспокойство внезапно перекинулось на Чоу. В тот вечер, когда она отправилась домой отлеживаться после нападения, Родольфус опрометчиво накачался виски и только потом вспомнил про воспоминания, которые, вообще-то, надлежало тщательно изучить. Следовало доверить это Долохову, — Тони беспристрастен, да и повидал на своем веку всякое, — однако в этой лазурной склянке с мерно плавающей памятью было что-то интимное. Моргана, Чоу какого-то дементора выжила после похищения и пребывания в стае оборотней, наверняка не сказками Барда Бидля она умаслила паршивого Грейбэка. В итоге в Думосброс Лестрейндж окунулся один, без лишних свидетелей. То ли он был вусмерть пьян, то ли Чоу соображала туго, но все эпизоды казались скомканными, будто размытыми дождем. Уже следующим утром он твердо решил пересмотреть события еще раз, дабы убедиться: девчонка ничего не скрыла. За ней хитростей особо не замечалось, но кое в чем она, конечно, привирала — взять хотя бы магглу-мать. И все-таки не стоило заявляться так скоропалительно. Если бы не птица-смертница, он бы, разумеется, воздержался: видеть ее злющую, как химеру, было неприятно. «Пророк» этот еще валялся на глазах, словно гнилая судьба лично доставила газету на стол. Что же, в конце концов Родольфус до истины докопался, заодно и Чоу увидел — живую, румяную и очень недовольную. — …Гарнитур, — донеслось до него, когда он распахнул дверь. — Гарнитур? Ого! Привет, Руди. Что с тобой? Когда Родольфус ввалился в кабинет Антонина, он совершенно не ожидал застать там и Рабастана. Ему захотелось даже выхватить палочку и сотворить мимолетный Темпус — неужели не бордельный час? — А ты что здесь делаешь? — отвел от себя расспросы Руди, перекинувшись на брата. Басти видел его насквозь, оттого без труда заприметил неладное. Чертова птица — вроде лежала мертвая на тротуаре, а казалось, забилась в самые легкие. — А что такого? — подобрался Рабастан, уничтожая Эванеско бокал с коньяком. Вероятно, бокал был какой-то особой ценности, потому что глаза Тони увеличились вдвое. — Неспокойные времена — само собой, я на службе, брат. — Тебя не бывает в Министерстве после трех, — скептически заметил Руди, устраиваясь на тесной неуютной софе, а потом обратился к Антонину: — Нальешь? — Перебьетесь, — несдержанно ответил Долохов и поспешил спрятать бутыль обратно в ящик стола. Бокал точно был частью какого-то важного сервиза. — Я высокопоставленный чиновник, Родольфус. — Басти деловито поправил белые манжеты рубашки, будто они могли выбелить и его репутацию. — Во заливает, chertyaka. — Усмехнувшись, Тони обратился к Руди: — Мисс Кристалл торчит на работе от звонка до звонка и держит начальника за бубенцы поближе к себе. Вот он и ошивается тут. Родольфус вопросительно посмотрел на брата — тот, похоже, смутился. Уж не о третьем ли бастарде задумался этот несносный проходимец? — И кто у нас мисс Кристалл? — поинтересовался он, откинувшись на жесткую спинку. — Брось, — вмиг стал серьезным Рабастан, — не настолько. — Полукровка, — выдал Тони без раздумий. Родольфус исподлобья угрожающе взглянул на братца, но тот едва заметно отрицательно качнул головой — значит, просто развлекался. Скрашивал служебные часы, Казанова. — Ладно, дементоры с тобой. Я видел статью в «Пророке». Скажи, лавка на самом деле была так необходима? — перевел он тему, за что Басти отблагодарил его развернутым ответом: — И не сомневайся. Люди должны наглядно увидеть ценность Яксли в глазах Лорда. Каждый оборванец, который поддерживает Грейбэка и ведет с ним бизнес в Лютном, после Ритиных статей наконец поймет, какого врага себе наживает. Басти говорил торопливо, эмоционально, точно со сцены, несколько возвышаясь над ними. Между тем его слова не были лишены здравого смысла: договариваться с Грейбэком Родольфус более не желал. Не после того, что увидел ранее в Думосбросе. Наверное, Чоу по праву могла считаться единственной выжившей сотрудницей Министерства, попавшей в лапы оборотней в разгар холодной гражданской войны. И да, она не обманула — ублюдок действительно ее не тронул. Он запал. Когда безмозглая девчонка на краю неизвестности подняла глаза к небу и принялась считать ворон, этот позорный пес вылез из кустов и вдруг ею залюбовался. Руди раз за разом пересматривал эту часть, не веря в реальность происходящего: фантасмагория какая-то, волк, как обездвиженный, стоял и очаровывался Чоу, словно его драгоценная луна свалилась на землю. Впрочем, она и правда выглядела так, будто свалилась издалека — грязная, потрепанная, потерявшая веру в себя. — Родольфус? — взволнованно окликнул его брат. — Ты в порядке? Бывшую любовницу бессовестно выкрал из-под его опеки подлец Корбан, а затем главный маргинал Британии пялился на нее, как на Бузинную палочку. Порядком здесь и не пахло! — Разумеется, — задушив на корню взрывное возмущение, ровным тоном ответил Руди и тут же обратился к Долохову: — Тони, у тебя осталась примерная карта нашего маршрута? Я только что пересмотрел воспоминания мисс Чанг. Думаю, мне известно, где псы разбили лагерь. — Что-то беспокоит тебя, Родольфус? Она едва выжила. Без палочки, идиотка, без портключа, без нихера! Одна в лесу с волками и, что еще хуже, с его людьми. Яксли был его подчиненным, многолетним соратником, членом Ближнего круга. — Ничего, — максимально расслабленно ответил он, высокой изгородью огораживая личное. Мертвая птица больно содрогнулась под ребрами. Тони понимающе кивнул и несколькими взмахами палочки расстелил на журнальном столе исчерченный пергамент. Чоу никогда не узнает, как он ее искал под каждым кустом, в каждом заросшем овраге, в тени каждого дремучего дерева. Отныне Родольфус, точно лесной хранитель, без труда мог ориентироваться в диком Дин. Он уперся указательным пальцем в откос, где ранее авроры обнаружили тело Корбана. Затем медленно повел вниз, на юго-запад, петляя по извилистой прогалине. Густая чаща, сокрытая от магглов-туристов непроходимой стеной волшебного папоротника, служила неплохим заслоном: они ведь и сами не сумели туда прорваться. Грейбэк, выблядок паршивый, все же не дурак. — Вот, — победоносно заявил Руди, постукивая по бумаге. — Уверен? — уточнил Антонин. — Туда так просто не подлезть. — Найди кого-нибудь из егерей в Азкабане, пусть проведут. — А есть ли смысл? Волки же не совсем кретины, наверняка уже свернули лагерь, — вмешался Басти. — Не сомневаюсь. Но следы оставить могли. Отныне Министерство не ведет переговоров с оборотнями. Грейбэка нужно найти и истребить как врага Темного Лорда. Глаза Рабастана блеснули возбуждением. Он выпрямился и по-свойски хлопнул Родольфуса по плечу. — Наконец-то! Я лично возглавлю поход, Руди. Тони в пролете, ему завтра еще гарнитур выбирать. — Что? — поморщился Родольфус и вопросительно уставился на Долохова. Тот недовольно выдохнул, грязно выругавшись под нос. — С супругой будут выбирать мебель в детскую. Тебе не понять, — лукаво подмигнул Басти. — Не припомню, чтобы ты своим отпрыскам выбирал колыбели. — Ключа от хранилища вполне достаточно и им, и их мамашам, — невозмутимо парировал Рабастан. — Ну вас к дьяволу, — отмахнулся Долохов и дернул ручку выдвижного ящика на себя. — Давайте лучше коньяку.

***

Зарянки эти утром пели особенно натужно, будто слащавой мелодией нацелились поднять на ноги всю Англию разом. Впрочем, на Дафну их обаяние не распространялось. Едва пробудившись, она тут же почувствовала — день сложится вопреки выстроенным планам. Невыносимо захотелось передушить всех птиц единым заклинанием, но, стоило лишь вспомнить, что магия была ей практически недоступна, настроение моментально достигло нижней отметки. Повернув голову влево, Дафна разочарованно выдохнула. Дьявол. Антонина в постели она не застала, так же как и в столовой, и, несмотря на то что сама поднялась довольно рано, переговорить с супругом все равно не успела — особняк был пуст. Привычно пропустив завтрак из-за отсутствия аппетита, Дафна приказала эльфам поскорее привести ее в порядок: выпирающий шарообразный живот, натягивающий кожу, как гобелен, вот уже несколько недель не позволял полноценно обслуживаться. Очень не хотелось скатываться в уныние, но перестать ощущать себя замученной сквибкой, которая без конца навязывается супругу, не получалось. Прихватив с собой ранее проигнорированные оладьи и колдожурнал с детской мебелью, она отправилась в Министерство упрямо искать общества мужа. На работе Антонин тоже не обнаружился, а когда мистер Долиш все же передал ей короткую записку, в которой Тони просил перенести встречу на другое время, Дафна окончательно вспылила. Дрянные зарянки, дрянной Долохов, дрянная грязнокровка, которая, как джин из лампы, впорхнула в ее и без того безрадостную жизнь, чтобы испортить такой день! Мистер Дженкинс прислал каталог еще неделю назад, терпеливо ожидая, когда семейство Долоховых соизволит оформить заказ. Угощение почти полетело в портрет какого-то уважаемого чиновника, когда Даф внезапно передумала — стоит ли подстраиваться под обстоятельства или наконец настало время проявить характер? Тони, безусловно, давно дал понять о расставленных приоритетах, но не пошел бы он к черту! Ей вдруг вспомнилось, что она, между прочим, из благородного рода, не чета грязнокровкам и предателям крови. Когда-нибудь ее сын узнает, что только она одна каждый день выбирала его вопреки обстоятельствам. Гордость разлилась приятным теплом по венам, возрождая в памяти прошлую Дафну Гринграсс. Она приобретет этот дракклов гарнитур, даже если старик Дамблдор выползет из своей могилы и заявится в Аврорат лично! Рука, удерживающая тару, медленно опустилась. Пришло время наведаться в Отдел стирателей. — Привет, скучаешь? Легкой походкой, насколько это было возможно в ее незавидном физическом положении, Дафна впорхнула в кабинет, к счастью застав Чоу за бездельем. Казалось, никто, кроме Антонина, не трудился в этом месте с утра до ночи: в офисе она встретила лишь какого-то пожилого мужчину, то ли дремавшего, то ли испустившего последний вздох. Чанг же от нерадивого сотрудника отличалась только наличием собственного кабинета-конуры, где могла беспрепятственно отлынивать от службы. Под глазами ее залегли синяки, а лицо неприятно осунулось. — Паршиво выглядишь, — ядовито заметила Дафна, а потом прикусила язык, вряд ли Чоу заслуживала ее упреков. — Извини. Рада, что не одна выгляжу как неудачный эксперимент Слагхорна. — Настолько паршиво? — обреченно выдохнула Чанг. — Я не спала всю ночь. — Несвятые Основатели! Неужели Теонис? — прошептала Даф и не без труда уселась на неудобный стул. Чоу фыркнула, а потом скомкала лист пергамента и кинула в нее. Наглая рейвенкловка! — Какой еще Теонис! Так, варила кое-что. Дафна подчеркнуто закатила глаза — все же присутствовала в Чанг толика раздражающего занудства, въедливая педантичность, убивающая весь шарм. Наверняка ведь Лестрейндж не обидел ее финансово, отблагодарив за тихое расставание на несколько жизней вперед. Почему бы не закупиться необходимым в аптеке, как это делали адекватные волшебники, которым не было нужды пересчитывать кнаты в рваных карманах. — Не увидела его на месте, там у тебя только какой-то современник Салазара. Предположила, что ты его и укатала, — равнодушно ответила Дафна, между делом выложив на стол перед подругой угощение и массивный каталог. — Паркинсона, конечно, не старика. — Какого… — Оладьи, — прервав череду неприличных вопросов, бодро заявила она и, как оказалось, не зря: Чанг презрительно поджала губы, но потом все-таки задержала взгляд на еде. Аромат стоял непревзойденный. Эльфы Долохова готовили просто восхитительно — прознай об этом в Хогвартсе, местные коллеги-домовики отправились бы восвояси с носками в корявых руках. — А это фто? — уже с набитым ртом поинтересовалась подруга, указав на каталог. — Решила удостоить тебя чести выбрать вместе со мной кроватку в комнату малыша. Как-никак ты спасла его, так что он немного обязан тетушке Чоу. — Муж? — Едва проглотив первую порцию, Чанг жирными руками потянулась за следующей. Даф брезгливо поморщилась. Впрочем, отвратительные манеры она демонстрировала крайне редко. Наверное, ночка и правда выдалась затруднительная. — Занят. — В пятницу? Брось. В Отделе магических происшествий искала? Уверена, он прячется там. — Он не прячется! — обиженно воскликнула Дафна. — Прости, не знаю, что на меня нашло. Мне бы и правда поспать. Засчитаем ничью за паршивый комплимент? — Ладно, — кротко согласилась она, а затем выдала полушепотом: — Это все грязнокровка Грейнджер. Представляешь, попалась в лесу. Тони теперь надолго тут застрял. Но мне-то день не испортить, знаешь ли. Я сегодня же определюсь с куском зачарованного дерева, в котором будет проводить ночи мой сын! Чанг, казалось, от такой речи впечатлилась не на шутку: глаза ее округлились, а непережеванный кусок сдобы встал в горле. Дафне даже почудилось, будто она болезненно побледнела, но свет в кабинете был ни к черту. Между тем Чоу все же проглотила остатки еды и как ни в чем не бывало кивнула на каталог. — Ну, что там у тебя? — с энтузиазмом поинтересовалась она и, так и не вытерев салфеткой перепачканных пальцев, принялась листать страницы. Не зря Дафна обратилась к Чанг за советом! Во-первых, чувство стиля у нее оставалось на высоком уровне — об этом свидетельствовала и коллекция потрясающих туфель. Во-вторых, рейвенкловка соображала в защитных заклинаниях очень и очень неплохо. Неизвестно, что там с ними делал Флитвик во внеклассные часы, но с чарами у Чоу были высокие отношения. Весь процесс выбора, на который изначально закладывалось не менее двух часов, сократился до десяти продуктивных минут. — С ума сойти, даже комод подобрали! — восхищенная Дафна едва сдерживалась, чтобы расцеловать подругу, но манеры в конечном счете победили панибратский порыв. — Всегда к твоим услугам, — Чанг растянулась в теплой улыбке, а потом понимающе добавила: — Милисенте бы показать. Ну знаешь, чтобы она не обижалась. Ненадолго Дафна задумалась: как неловко, она даже не вспомнила о приятельнице, когда помчалась сюда выбирать мебель. Столько лет тесного общения, поддержки, схожих интересов, и вот она здесь, у бывшей любовницы Министра Магии. Это гормоны или взросление? В любом случае Булстроуд оставалась к ней незаслуженно лояльна. Узнай она, кто обставил детскую ее мальчика, совершенно справедливо оскорбилась бы. — Ты права, — быстро засобиралась Дафна, не скрывая разочарования, ей хотелось еще немного поболтать, возможно, даже утащить начальницу ленивого Отдела в Косую Аллею. — Пусть выберет хотя бы светильник. — Отличная идея, — подмигнула Чанг и весело помахала ей на прощание.

***

Стоило тяжелым шагам Гринграсс утихнуть за дверью, натянутая улыбка тотчас сползла с лица. Чоу одним рывком подскочила с кресла и бросилась к двери, но сразу отдернула пальцы от ручки, будто та была раскаленным сплавом. Что могла она теперь, когда Долохов и, скорее всего, весь Ближний круг взялся за Гермиону с особым пристрастием? Чоу диким зверем заметалась по комнате, потирая на ходу ладони и рвано глотая воздух. Соображалось туго: заноза, отвечающая за исполнение долгожданного возмездия, намеренно не позволяла разработать хоть одну хлипкую стратегию, где живая Грейнджер покинула бы Министерство. Память, как зачарованная, подкидывала картинки бессонной ночи и Чоу, которая, не отвлекаясь ни на еду, ни на воду, корпела над основой для Оборотного зелья. Ей следовало вернуться домой после полудня и понаблюдать за процессом. А вечером добавить четыре жирных пиявки и тщательно перемешать базу. Именно так — четыре гребаные пиявки приведут ее к Макнейру, а не взбалмошное спасение Гермионы. И все же было в этом что-то неправильное, будто кто-то там, наверху, составил вопиюще некорректный нумерологический расчет, и единица Грейнджер по чудовищной ошибке забрела в стан врага. Холодный пот выступил на спине, а напряжение лишь сильнее затуманивало обычно ясную голову: пиявки, Седрик, гриффиндорка эта ненормальная — все смешалось в одну жижу. — Не могу, — с силой сдавив череп, прошептала Чоу и выпорхнула за дверь. Необязательно кидаться на выручку, напрочь позабыв о долге и о Седрике, однако как минимум узнать, что именно произошло, она все же могла. Как и предупреждала Дафна, обнаглевший Паркинсон на работу не явился, а мистер Вудсток, судя по всему, мирно спал. Она осторожно подобралась к старику и, закусив губу, решилась — заклинание Крепкого сна золотой дымкой осело на макушке бедного Вудстока. Теперь он проспит несколько часов кряду, и, если Тео так и не соизволит притащить свою великосветскую задницу, Чанг ничего не угрожало — что бы ни происходило за стенами Отдела, ее заподозрить не удастся. Гринграсс обеспечивала неплохое алиби, а Вудсток своими глазами видел, как начальница заходила в кабинет. Никто не узнает, что она ненадолго улизнула, если, конечно, все в очередной раз не пойдет миссис Норрис под хвост. Накинув на себя дезиллюминационные чары, Чоу осторожно выбралась в коридор. Проход оказался свободен, что несколько ее успокоило: пусть заклинание невидимости работало, надежно скрывая тело, но сердце билось о ребра с такой силой, что, должно быть, эту барабанную дробь слышал весь Атриум. Ноги понесли Чоу к Аврорату. Где еще могли содержать Грейнджер? Ее и саму туда когда-то приволок Яксли, как паршивую собаку. Некстати вспомнился инцидент с Макнейром — одна мысль о палаче, небрежно пересчитывающем зубы, заставляла ускориться. Только бы не услышать крики Гермионы. Она уже почти подобралась ко входу в Отдел, когда внезапно в конце коридора на глаза ей попался хмурый Перси. Удача словно шептала заклинания в ее паруса! — Пс-с, — позвала она окаменевшего Уизли, но тот никак не среагировал. Он будто врос в пол: крепко прижимал папку к груди и расфокусированно смотрел в одну точку. Петрификус? Не раздумывая, Чоу надавила каблуком на ступню Перси, и это нехитрое решение сработало не хуже Фините: он взвыл и замотал головой по сторонам, отчего его вихры нелепо растопорщились. Удивительно, но рыжина Уизли совсем не походила на огненную гриву Родольфуса. Вот так дела, стоило несколько раз лечь с Министром, и она уже возомнила себя экспертом по волосам. — Тише, Перси, это я, — прошептала она совсем рядом, а потом подумала, что стоило бы уточнить, кто именно «я»: — Чоу Чанг. Отойдем за рыцаря? — Ты в своем уме? — злобно прохрипел он, но последовал за ней незамедлительно. — Ты тут? — пошарил он руками вокруг и чуть не коснулся ее груди. — Да, полегче. Что с Грейнджер? — Забудь, — холодно отозвался Уизли. — Послушай, мы с тобой не в лучших отношениях, но я могла бы хоть немного, используя связи, постараться оказать… — Забудь! — в глазах его встали слезы. — Гермионе уже не помочь. Ее минут пять назад Долохов лично конвоировал в Отдел тайн. Сердце пропустило удар. А потом, как ни странно, тревога пошла на спад, и она вдруг вздохнула с заметным облегчением: в Отделе тайн сидел Лидер собственной персоной. Теперь Грейнджер — это его ответственность, и, учитывая ее заслуги перед страной в недавней Войне, а также участие в уничтожении крестражей, наверняка он распорядится ее судьбой по совести. Вряд ли Гермиона сумеет выбраться живой из этой передряги, но, по крайней мере, если зельевар напоит ее какой-нибудь умерщвляющей безболезненной отравой, той не придется слышать хруст собственных костей под монотонные комментарии ублюдка Макнейра. — Не изолятор и не Азкабан, Перси, — подбадривающе хлопнула она его по плечу невидимой рукой. Он вздрогнул. — Что ты несешь?! Ей конец! Ты не представляешь, что уроды вроде Снейпа или Макнейра с ней сделают! Дезиллюминационные чары оказались очень кстати, потому что ему не пришлось удивляться непонимающе возмущенному лицу Чоу. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить: Перси не идиот, он на самом деле не знает, что Лидер — это не Гарри. Отвращение к организации с новой силой вспыхнуло болью в висках, Уизли ведь являлся частью Ордена, а не каким-то там дочерним Своим, и если даже внутри структуры они лакали ложь с руки Снейпа, как слепые котята — сливки, то никакие праведные мотивы не стоили того, чтобы она добровольно стала частью стада. Дамблдор и представить не мог, как стремительно сгниет устройство некогда величавой машины, буквально за пару лет. Она уже собиралась оставить нелепого коллегу в одиночестве и покинуть нишу с рыцарем не прощаясь, но Перси, не на шутку раздосадованный, вдруг продолжил едко шептать: — Да и вообще, Чанг, какая тюрьма? В каком вольере тебя держал Лестрейндж? Очнись, это дикий, жестокий мир! Ни одна из них уже не покинет этих стен! Чоу едва сумела подавить желание засадить коленом по рыжей мошонке за неуместные сравнения. Но вместо этого пытливый мозг стальными клешнями уцепился за слова «ни одна из них». — Кого еще задержали с Грейнджер? — Откуда ты шуршишь? — скривился Уизли. — Не могу так разговаривать. Грейнджер не единственную задержали, там еще одна была, но не из Ордена. — Из Своих? — Чоу даже на цыпочки привстала от нетерпения. Информацию с него приходилось сцеживать, как молоко с единорога — по две капли за сеанс. — Ну, так тоже можно сказать. — Перси, кто?! — она все же дернула его за мантию. — Ау! Лаванда Браун. Ты не помнишь ее? Она на Гриффиндоре училась, с потока моего младшего брата Рональда. Его ты должна знать, потрясающий был вратарь. — Мерлин, умоляю! Пропустим часть с вратарем! Лаванда тоже в Отделе тайн? — Шутишь? Она оборотень, Чанг! Ее, само собой, закрыли в клетке. — Где? — В Секции по учету оборотней! Что за допрос? Годриковы усы, Браун, выходит, все-таки пыталась впарить Грейнджер палочку! Дура! Дуры! Чоу вновь обхватила голову, стараясь погасить иррациональные рассуждения, волнами всплывающие на разных уровнях. Итак, Гермиона — труп, но труп, который имел все шансы избежать пыток. Лаванда — тоже труп, но в далекой перспективе. От нее места живого не оставят, потому что волчица и потому что попалась. Память о ее доброте укором кольнула совесть: это она рассказала Браун про палочку и, значит, это она ее погубила. — Перси, — внезапно вцепилась в него Чоу, когда надежда вдруг забрезжила вдали. — Перси, Пенелопа все еще работает в Отделе регулирования магических популяций, так? Ты сумеешь с ней поговорить, она ведь Своя! И твоя, вроде как. Бывшая. — Она сука, — ядовито прошипел Уизли, и уже по тому, как искривился его рот, стало ясно: он не помощник. — Я скорее говна драконьего наемся, чем еще раз подойду к ней. Чоу? Ты здесь? Уязвленный давним отказом, он еще лепетал что-то жарко, размахивая руками, будто не боялся, что их обнаружат, но Чоу уже не слушала. Она тихо, но уверенно проследовала к лестнице, чтобы как можно скорее добраться до четвертого уровня.

***

— Какого драккла? — Это я. Чанг, — прошептала она и невидимой рукой схватилась за палочку, которую на нее наставила Кристалл. Неразумно, но снимать чары при всем штате секции по учету оборотней не хотелось. — Рехнулась? — одними губами проговорила Пенелопа, но ответа на вопрос, очевидно, не ждала. Она просто направилась вперед, придерживая двери, чтобы дать возможность Чоу призрачным ветром проскальзывать из помещения в помещение. Офисы Отдела магических популяций и контроля над ними выглядели аккуратно и современно. Столы ровными рядами стояли вдоль стен, на каждом из них — волшебный колокольчик и небольшая клетка, куда послушно залетали бумажные птички. Когда клерк протягивал руку, одна из таких птичек прыгала на ладонь и разворачивалась в записку. Поразительные различия с ее неотесанной берлогой бросались в глаза: надоедливые бумажные птеродактили самопроизвольно вили гнезда прямо у нее в волосах! — Мисс Кристалл, вы не слышали стука? — донеслось от одного из сотрудников. — Нет, мистер Пиневайз, продолжайте отчет, сэр. — Да, мэм. В Хогвартсе Пен не зря фанатела от Макгонагалл — теперь уже она сама с прямой спиной проплывала по проходу из своеобразных парт и величественно раздавала указания. И только Чоу, которая плелась за ней вслед, замечала, как подрагивают острые плечи. Кристалл все поняла без слов. — Давай сюда, — проверив сторожевую каморку на наличие посторонних, она кивнула невидимой Чанг. — Почему ты? Тебя Снейп прислал? — Ты знаешь про Лидера, — прошептала Чоу, несколько сбитая с толку. — Ну допустим. Еще раз спрашиваю: кто тебя прислал? В отличие от Уизли, Пен не жаловалась на неудобство ведения диалога в условиях, где оппонент — невидимка. Она вообще казалась собранной и решительной, не чета эмоциональному Перси. Наверное, поэтому Своя Кристалл обладала информацией такого уровня, которая и не снилась бравым парням из Ордена. Рейвенкло — это вам не мечом махать безрассудно. — Я сама… сама по себе. — Вот как, — нахмурилась Пен. — Я ждала знака от Него: может быть, Перси, не знаю. Стояла у двери с тех пор, как ее притащили сюда. Монетой пользоваться побоялась, мало ли они теперь имеют доступ к нашей связи. Она звучала хладнокровно, взвешенно, так, как звучала бы и сама Чоу, окажись на месте Кристалл. Захотелось пожать ей руку, но время и обстоятельства никак не располагали к дружескому примирению. — Ты поможешь? — Да, — поджав тонкие губы, отрезала Пен, но уже через мгновение смущенно добавила: — Но меня не должны заподозрить, понимаешь? Я смогу лишь пропустить тебя к клетке. Откроешь сама. Обратный путь только один, через офис, я оставлю дверь приоткрытой. Чанг, если попадетесь — я не пойду с тобой на дно, это ясно? — Предельно. Чоу не была уверена, услышала ли ее Кристалл, потому что тихий ответ потонул в шумном рокоте, хлынувшем из-за стены: скрежет ножек от стульев по паркету, торопливые шаги и рой перешептываний возникли внезапно, сливаясь в монотонный ручей. Послушные клерки отчего-то все разом покидали офис. Что-то невообразимое и, учитывая атмосферу в Министерстве, опасное разворачивалось прямо перед глазами. Она хотела было сама ломануться к клеткам, где содержали магических существ, признанных вредоносными для волшебного сообщества, но влетевший в каморку Рабастан Лестрейндж перетасовал все карты. — Басти? — растерянно промямлила Пенелопа, еще минуту назад пылавшая решимостью, а теперь тянувшая к его лицу пальцы. Чоу едва успела вжаться в стену и затаила дыхание: помещение явно не было рассчитано на троих, и, коснись она бедром Рабастана, опередила бы Грейнджер, первой встретив Мерлина в облаках. — Потом, — отмахнулся Лестрейндж и, резко прислонив Кристалл к деревянной перегородке, заговорил: — Пенни, слушай внимательно. Здесь больше небезопасно. Ты сейчас же закрываешь на ключ изолятор и спускаешься в Атриум. Через пять минут все камины будут заблокированы. Поняла? — Басти, — всхлипнула она, и Чоу наконец догадалась, что так расстроило Пенелопу: лицо его пересекала глубокая рана, из которой настойчиво сочилась багряная кровь. О Ровена, какого черта! — Поняла? — взревел он и оттолкнул трясущиеся руки встревоженной любовницы. Но затем, скорее всего, осознав, что пугал ее лишь сильнее, обратился почти ласково: — Венера моя, сделай, как я сказал. Вечером объяснюсь. Он слегка склонился к ней и прильнул губами к виску, на мгновение устало прикрыв веки. Чоу скривилась — Венера, блядь, поплыла! Сошла с орбиты и покатилась в противоположную от их плана сторону. Стоило Лестрейнджу нашептать поверхностных нежностей, Кристалл словно подменили: подбородок задрожал, как у жующего мистера Вудстока, взгляд наполнился щенячьей тоской, пальцы напряженно вцепились в края мантии. И даже когда недоделанный любовник выскочил прочь, ничего в ней не изменилось, былая готовность идти до конца не вернулась. Тем временем информация, предоставленная Рабастаном, заставляла нервничать — пять минут. До Атриума бегом по лестнице вниз — три. Скинув с себя чары невидимости для пущего эффекта, Чоу резко схватила Пен за грудки и встряхнула. Вышло нелепо, так как разница в росте у них была, как у мадам Максим и Хагрида. Однако такой маневр все же сработал — внимание Кристалл, как по команде, устремилось к ней. — Послушай-ка, Венера. Там сидит Лаванда, и она Своя. — Нет-нет, Чоу, теперь все пропало! Он видел меня здесь, он же не дурак! — Спорный вопрос, — возразила она, но Пенелопу, конечно, понимала прекрасно: в офисе никого, и, если Браун сбежит, Лестрейндж без труда вспомнит, кто именно торчал в каморке у изолятора, когда остальные сотрудники покидали Отдел. Чистенькой из этой истории отныне ей не выплыть. — Он убьет меня, я боюсь… — Ты не этого боишься! — крикнула Чоу, толкнув мямлю в грудь. — Ты боишься потерять его, так ведь? Но, Пен, очнись! У него нет ни единого намерения строить с тобой честную совместную жизнь. Он — про постель, про вино, про свободу. Рабастан говорил тебе, что у него есть бастарды? Кристалл растерянно уставилась на нее, глаза бегали, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь доказательства лжи. Она закусила губу, переваривая новые данные. Разумеется, сукин сын сочинял легенды получше любой вейлы. Бедная, думала, сумела приручить плохого мальчика. — Не знала, — ехидно ответила за нее Чоу, бессердечно наступая на больную мозоль разбитой девчонки. — Матери этих детей — чистокровки. У него есть наследники, а ты… Она вдруг вспомнила, как монотонно болтался перед глазами родовой кулон Лестрейндж, когда та, обезумевшая, вдавливала клинок ей в горло. Вспомнила, как раздражала Дафна своими кольцами и серьгами, на которых непременно красовалась витиеватая Д. Каким бы баснословно дорогим ни было колье, полученное под палящим французским солнцем, по ценности оно никогда не сравнится с фамильными украшениями. Чистая кровь, но грязные помыслы. — Мы… — исправилась Чоу, — мы никогда не встанем с ними в один ряд. Полукровки, Пен, ты сама это понимаешь. Но знаешь что? Никакая ты, нахрен, не Венера! Ты Марс! И ты пойдешь и выполнишь то, зачем на самом деле когда-то устроилась в Министерство. Не позволяй ему сбить тебя с курса! — А ты сама, Чанг, не сбилась ли с курса? — истерично прокричала в лицо Кристалл. Слезы душили ее, грудь часто вздымалась. Выбор — это всегда страшная ломка. Чоу широко улыбнулась, ощутив ярость внутри. Знакомое чувство, которое двигало ей вопреки всему, даже своей безопасности, снова к ней вернулось. Впервые она познакомилась с ним там, на стадионе, когда уродливо застывшее тело Седрика свалилось на аккуратный сочный газон. Там, где задорно играл оркестр, пока рев мистера Диггори не пронзил пространство и не оглушил всех присутствующих. Там, где толпа окружала Гарри Поттера — живого героя, моментально позабыв мертвого. Там, где ее пальцы отчаянно пытались нащупать пульс на посиневшей кисти любимого человека. Ярость стала ей компасом. И пусть рано или поздно сама сгорит в языках ее пламени, она утащит безносого ублюдка за собой. — Нет. Ни на минуту. Они смотрели друг на друга еще несколько мгновений, примиряясь с обстоятельствами, а потом, вытерев рукавом элегантной мантии кровь Лестрейнджа с лица, Кристалл железным тоном отрезала: — Не отставай.