Вендетта Чоу Чанг

— Он надо мной издевается! — В Министерстве мы называем это руководством, — Родольфус элегантно накинул на ее плечи летнюю мантию с шелковой подкладкой. — Разумеется, — усмехнулась Чоу и без промедлений потянулась к металлической ручке, чтобы оставить позади его кабинет вместе с увядшей надеждой на совместный отдых. Долохов ждать не любил. Подумать только, этот цветущий майский день она могла провести в постели с мужчиной и бутылкой белого, подальше от бесконечной писанины и хищных бумажных птичек. Ну что такого чрезвычайного стряслось на сей раз? Очередная стычка с оборотнями в присутствии магглов, внезапно случившаяся на выходных, была маловероятна, иначе Родольфуса осведомили бы первым: когда эти кровавые схватки случались, все Министерство стояло на ушах, а сами братья Лестрейндж буквально жили на работе и, вообще, делались настолько мрачными, что ни к одному из них Чоу в целях безопасности подходить не решалась еще довольно продолжительное время. Нет, наверняка все выходило куда банальнее — солдафон Долохов поднакопил отчетов перед каким-нибудь громким слушанием в Визенгамоте, и ему, конечно, на счастье вспомнилось, что девчонка Министра находится у него в трудовом рабстве! Окончательно раздосадованная беспросветной бюрократической каторгой, Чоу ненароком чуть не прикусила язык. День обещал быть дерьмовым. — У меня череда встреч до обеда, — ласково обнял ее сзади Родольфус, опустив острый подбородок на макушку — все же и в жизни коротышки порой находились редкие плюсы вроде подобных уютных объятий, — но освобожусь я сегодня прилично раньше, так что, как закончишь с поручением Антонина, переносись в пентхаус. В меню закуски, шахматы и камин. — Не больно-то завлекательно, — попробовала сострить Чоу, но голос дрогнул, ведь теплая нега в груди неконтролируемо разливалась знакомым медом и держаться отстраненно получалось все хуже. Гормоны — настоящее проклятие для умных женщин. — Я доработаю вечернюю часть программы. — Обещаешь? — Иди, — слегка подтолкнул он ладонью между острых лопаток. Его призрачные обещания немного скрасили скверное настроение, и с высоко поднятой головой Чоу выплыла в приемную, буднично кивнув на ходу в сторону, где трудилась над пергаментами Милли. Та, как уже было заведено, с не менее высоко поднятой головой, словно вот-вот заденет кончиком носа лепнину на потолке, восседала на стуле-троне, привычно игнорируя соперницу. Чоу эта обыденная сценка заметно приободрила: напыщенная Булстроуд рутинно веселила ее своей заносчивостью, а стабильность, как известно, в мире ценилась всегда. У них обеих давно сделалось доброй традицией вот так соревноваться в безразличии. И Чоу готова была ставить на кон остатки маггловской валюты покойного деда — она ни в чем не уступала гордячке Булстроуд! Глухой удар распахнувшейся двери о стену мигом опустил Чоу на землю — в приемную на полном ходу влетели двое мужчин, и их внезапное появление, всколыхнувшее забродившую тишину, было совершенно нетипично для столь раннего часа. Рабастана Лестрейнджа она узнала сразу и даже по привычке вежливо поздоровалась, благоразумно опустив зазнавшуюся макушку. Однако и Чоу, и Булстроуд он проигнорировал и в целом вел себя необычно: весь дерганый, шагал прямиком к брату, будто неприлично опаздывал, и потому не выказал ни одной из девушек даже минимального внимания. А вот второй, лысоватый тип, от которого за версту несло дешевым портвейном, отставил спешку, как только оказался в комнате, и в противовес торопящемуся Лестрейнджу вальяжно прогулялся по ковру, словно важный гость. Какие дела могли быть у Родольфуса с этим клоуном? — Дамы, — остановился он близ Чоу, блеснув серебряным зубом и оправив правой рукой редкие волоски на крупной залысине, — у меня назначено… — Не трепись! — рявкнул младший Лестрейндж, чем привлек удивленный взгляд секретарши, и, схватив пройдоху за полосатый ворот потертого костюма, силой втащил того в кабинет Министра. Чоу же вдруг окаменела, будто в безвременье очутилась, — она уже не слышала, встретил ли Родольфус брата лично, брякнула ли что-нибудь глупое Милли, перешептывались ли портреты на стенах. Секунды, скорее всего, стремительно выливались в минуты, картинка внешнего мира менялась, но Чоу, охваченная внезапным трансом, который, в общем-то, нечасто с ней случался, себе уже не принадлежала: ею целиком завладел мыслительный процесс. Знакомый ведь мужик, словно с листовок сошел в приемную, да и продемонстрированные манеры, а также общий внешний вид уверенно выдавали в нем преступника. Но что ей с того? Зуб, лысина, «дамы». Почему она вообще о нем размышляла? Подумаешь, мошенник в Министерстве. Вон Лидер Ордена совсем обнаглел и расселся в Отделе Тайн, отчего же обыкновенному проходимцу не притащиться сюда? Зуб, лысина… Вот оно! Голова мигом прояснилась, а облака путанных мыслей наконец развеялись. Чоу поняла, из-за чего на короткое время выпала из жизни: когда ее внимание привлек вульгарно сверкающий зуб, боковое зрение нечетко зафиксировало, как пятерней правой руки мужчина потянулся к редким волосам, а на мизинце-сосиске, будто гайка вкрученная, натужно осел перстень Чанг. Догадаться, какого драккла фамильная драгоценность оказалась на клешне этого мерзкого типа, очевидно, придерживающегося преступного образа жизни, и почему отец так гордо отказывался от любой материальной помощи, теперь не составляло особого труда. Сукин сын! Лысый мужчина, конечно, не родитель. Хотя и папа тоже ощутимо напортачил. Чувствуя, как в жилах закипает кровь, Чоу самозабвенно бросилась к стойке секретарши, нарушая все установленные между ними правила общения, а значит, и презрения. — Кто это был, ты знаешь? — ошалевшими глазами она вперилась в Булстроуд, да так, что бедняжка совсем растерялась, потому как вовсе не была готова переводить их отношения в новое русло с обязательными диалогами. — Ну же, Милисента! — Наземникус Флетчер, — нехотя разлепив пухлые губы, ответила та, впрочем, не упустив возможности поддеть конкурентку: — Но это рабочие вопросы Министра Лестрейнджа, которые к тебе уж точно никак не относятся. Чоу с силой закусила губу, чтобы предотвратить поток неуместного хамства, все-таки она пребывала в месте сосредоточения черных шахматных фигур, и необдуманные ходы, как наглядно продемонстрировала ситуация со Снейпом, непременно погубили бы ее и все предприятие в целом. Здорово Милли ее поддела, хотя за остроумной репликой наверняка стоял кто-то другой: сама Булстроуд и двух слов связать не могла и через раз выставляла себя безмозглым лукотрусом. Однако, пусть этот щелчок по носу оказался болезненным, обиду все же пришлось позорно проглотить. Долохова с горе-отчетами и воришки фамильных драгоценностей было более чем достаточно — грязный скандал с секретаршей у дверей Министра Чоу бы не потянула. Утешало лишь одно — стоит ей в горизонтальной обстановке намекнуть на Флетчера, и Родольфус лично вырвет у него перстень вместе с жирным пальцем! — Один-ноль, Милли, — подняла ладони вверх Чоу, примирительно улыбнувшись, но тотчас накинула маску привычного высокомерия, развернулась и пренебрежительно хлопнула дверью приемной. Взаимная неприязнь была уже делом принципа.

***

Дракклов Флетчер украл у нее непозволительно много времени. Еще и раздражение на отца не давало мыслить свободно. Пробираясь сквозь сонную толпу сотрудников, неспешно вливающихся в ритм зарождающегося рабочего дня, Чоу только и думать могла, что о перстне — его до остервенения хотелось сорвать с потной клешни мошенника! Однако атмосфера совершенно не располагала к расчетливому обдумыванию плана, а позволить себе безрассудно ворваться к Родольфусу в разгар совещания она никогда бы не решилась: он придушит ее прямо при свидетелях за наглость и откровенную демонстрацию их связи. Оставалось только ждать. В кармане Чоу аккуратно нащупала компактный кнопочный портключ, который когда-то давно Лестрейндж оставил для нее в читальном кресле. Подушечкой большого пальца она с нежностью провела по металлу — после обеда Чоу перенесется в пентхаус, к полуночи Родольфус сам возжелает покарать Флетчера, а с утра она уже будет отмачивать фамильную реликвию в растворе аммиака. — Милочка, вы сломаете рычаг, — миссис Уимбилдон с четвертого уровня обеспокоенно смотрела на нее сквозь толстые стекла заляпанных очков. Чоу отдернула руку от панели управления и пристыженно опустила голову вниз — жар позорно обдал щеки. Такая несдержанность, граничащая с маниакальной зацикленностью, грозилась отразиться на концентрации и внимании, а Чоу, которая, к слову, нацелилась уничтожить главное зло столетия своими скромными силами, просто обязана была ежеминутно сохранять бдительность. Она прибегала к окклюменции чрезмерно часто и сейчас возводя дополнительные стены в сознании прилично рисковала, но выхода другого не видела. Прикрыв глаза и протяжно выдохнув, она железной волей отгородилась от неприязни к Флетчеру, и даже острая досада от недальновидного поступка отца стала ощущаться какой-то размытой, словно ее и происходящие события разделяли годы. — О, мой этаж! Доброго вам дня, миссис Уимбилдон, — с очаровательной улыбкой Чоу взглянула сквозь оправу в серые глаза-пуговки и, умаслив старуху вежливым кивком, покинула лифт. Легкость в теле и ясность ума потворствовали зарождению приподнятого настроения, и, невозмутимо вышагивая по коридору в сторону кабинета Долохова, она уже не испытывала особой злости на начальника. Не так уж и ошибалась Мариэтта, в конце концов, в понедельник он имел на нее все права. — Чанг, — послышалось сзади, когда до дверей Отдела оставалось каких-то пару метров. — Постой. Всплеск дофамина и серотонина, как побочный эффект ментальных практик, повышал мозговую активность в разы, потому в ближайшие несколько часов Чоу по силам было разгадать ребусы практически любой сложности. Этакая волшебная мисс Марпл, как дразнила ее одна магглорожденная рейвенкловка. Вот и теперь, едва заслышав высокий мужской голос, ей и оборачиваться не пришлось, чтобы определить личность говорившего. — Привет, Оливер. — Ого, — поравнялся он с ней. — У тебя глаза на спине? Ты тут какими судьбами? — Меня мистер Долохов вызвал. — И меня, — грустно добавил Вуд и, слегка ускорив шаг, распахнул перед ней дверь кабинета. Чоу встрепенулась — выходит, дело было не в отчетах. Оливер давно и бесперспективно трудился в Аврорате под личным надзором Долиша. И если ранним утром он тоже был призван самим Главой национальной безопасности, то дело обещало вылиться во что-то серьезное. — Опаздываете, — недовольно заметил Долохов, сидя за столом и теребя перо крупными пальцами. Он, очевидно, нервничал. — Прошу прощения, сэр, — отчеканил Вуд. Чоу же деликатно промолчала — пусть невежливо, но диалог о мясе с ее отцом Долохову она пока не простила. Как бы то ни было, умело завуалированное неуважение никому в глаза не бросилось, тем более Долохову: он так волновался, что неловким движением сломал перо пополам. Если бы Чоу не знала, что у него уже имелась уродливая Метка, то подумала бы, что он вот-вот пойдет на сделку с дьяволом. Впрочем, долго дивиться такому необычному поведению начальника не пришлось — ответ нашелся сидящим с неестественно прямой спиной у закопченного камина. Гордая блондинка, элегантная и не по возрасту строгая, Дафна Долохова выглядела одновременно восхитительно и комично в аскетичной обстановке кабинета супруга. Ну и семейка, как они вообще сошлись? В какую казарму ее занесло? — Да будет вам. — Рваным кивком Долохов указал на два стула перед собой и, не дожидаясь, пока они с Вудом как следует устроятся, объявил: — Моя супруга Дафна сегодня отправляется в Уэльс. Сама супруга недовольно заерзала на стуле, будто на нее напал приступ острого раздражения. Впрочем, вела она себя вполне обоснованно: где это видано, чтобы женщину ее положения представляли просто по имени, будто речь шла о трактирщице или младшем медицинском персонале в захолустной больнице. Однако Долохов, видимо, единственный, кто не обратил никакого внимания на свой же словесный промах, невозмутимо продолжил: — Вы двое отправитесь с ней в качестве сопровождающих, каждый со своим персональным заданием. — Чоу и Оливер выразительно переглянулись, и, судя по тому, что в глазах вынужденного напарника читалось неприкрытое удивление, он так же, как и она, ни черта не понимал, почему они должны таскаться за женой начальника по всей стране. Тем не менее Долохов не спешил кидаться в объяснения и разжевывать им причины сомнительных распоряжений. Он лишь взглянул на Олли со всей строгостью, с которой только генерал мог смотреть на забитого военной системой сержанта, и давление это сразу возымело действие — Оливер выровнялся на стуле, как по команде, а кадык его неестественно быстро заходил вверх-вниз, точно воробей застрял в узкой глотке. Чоу скривилась: Вуд посыпался, слабак. Наверное, именно так Пожиратели Ближнего Круга отправляли желторотых новобранцев совершать самые чудовищные поступки, заливая теплой кровью и авторитетом невнятный голос совести. — Вуд, твоя задача следовать за Дафной и мисс Чанг по пятам, куда бы они ни направились. Их безопасность — твоя прямая ответственность. Никто в Министерстве не осведомлен об операции, так что не вздумай трепаться. К тебе это тоже относится, Чоу, — посмотрев на нее крайне сурово, словно заранее отчитывал за возможное неповиновение, он протянул ей скрученный пергамент. Как кость собаке — Чоу вновь начинала раздражаться, проклиная день, когда решилась притащиться на собеседование в эту бюрократическую задницу, наверняка отыскались бы иные варианты прикончить Тома Риддла! Недовольная, она выхватила записку и, так как Долохов более к ней не обращался, продолжив обрабатывать Вуда, принялась разворачивать свиток. Чтоб их всех летучемышиным сглазом в этом драккловом Министерстве! — Понял? — гаркнул он тем временем на Оливера. — Так точно, сэр! — Молодчик. Обожди за дверью. Пока Олли, некогда свободный капитан гриффов, несся в коридор, со всей отдачей готовый выполнять приказы Пожирателя, Чоу неверяще всматривалась в пергамент, проглатывая написанную корявым долоховским почерком инструкцию. От слов, выведенных монотонным узором, глаза лезли на лоб! В какой-то момент она даже не удержала профессионализма и быстро взглянула сначала на начальника Отдела, который в условиях сложившегося политического режима допустил такое, а потом и на саму будущую мать, от извращенных действий которой теперь пострадает человеческий разум. В следующий момент, впрочем, Чоу все же вернула себе лицо, справедливости ради припомнив и свои прегрешения против разума как такового: сама она не щадила никого, спуская Обливиэйт с палочки, как бойцовского пса с поводка, ведь по большому счету на людей Чоу было плевать. В конце концов, грязное белье в закромах имелось у каждого — и у Чоу, и у Вуда, и, как выяснилось только что, у баловницы судьбы Дафны Гринграсс. Наверное, поистине невинными, подчиненными одним лишь бесхитростным инстинктам, были животные, и вот их Чоу обожала беззаветно. Ну, может, еще детей. Да, пожалуй, на ребенка она бы палочку не наставила. Но ведь и доктор сквиб давно вышел из пубертата. Кивнув в такт своим рациональным мыслям, она проглотила первую волну возмущения, машинально скрутила свиток, вернув ему исходное состояние, и протянула обратно затаившемуся в ожидании Долохову. О Мерлин, это же не первый колдомедик-жертва в ее практике, да и оставить человека с дырой в памяти гораздо гуманнее, чем в том же сердце. — Все ясно? — Кристально, — будто перед Милли выпендривалась, невозмутимо выдала она, но, поймав взволнованный взгляд Дафны, уточнила: — Переносимся в Уэльс, следуем за миссис Долоховой, — Чоу довольно отметила положительный эффект от слов «миссис Долоховой» на лице последней — давно не приносили вербальных поклонений чистокровному самолюбию? — Оливер ожидает, я стираю доктору память, затрагивающую… — тут она замялась, очевидно, желая обойти деликатную тему, — любые эпизоды с миссис Долоховой, мы переносимся обратно в Министерство. Операция секретная, всякое разглашение будет считаться государственным преступлением. Что-нибудь еще? Начальник с гордостью уставился на нее, впервые не скрывая своего расположения. — На меньшее я и не рассчитывал, Чанг.

***

— Ну и, разумеется, оставить карьеру пришлось Алисии, иначе никак. Хотя жаль. Ты, Чоу, в курсе — в Гарпии кого попало не берут. А вот в авроры, как оказалось, всех подряд, иначе как объяснить наличие такого трепла в элитном отряде Долиша? Вуд не замолкал всю дорогу — едва они аппарировали из подворотни у Министерства в какой-то заброшенный сарай, он болтал без устали о себе и о своей драгоценной жене Алисии. У Чоу даже голова разболелась от нескончаемого потока бесполезной информации. Она бросила короткий взгляд в сторону — у Гринграсс, похоже, тоже. Их странная компания давно покинула порт и направлялась по центральной улице в сторону госпиталя Святого Давида, где ожидал Дафну без пяти минут пустоголовый сквиб. И раз специфические ароматы рыбы и гниющей тины остались позади вместе с гаванью, а Гринграсс по-прежнему зеленоватостью кожи оправдывала девичью фамилию, тошнить ее, выходит, могло только от бредней Оливера. — И главное, как сокрушался тренер: звезда сезона покидает состав! Об Алисии даже в «Пророке» писали, на четвертой странице в феврале, — с гордостью заявил Олли. — Угу, — поглядывая в сторону Дафны, буркнула Чоу, впрочем, не питая иллюзий о возможной тишине. Минут двадцать он насиловал их информацией о персональной жизни, фанатично прокручивая волшебную палочку меж пальцев, будто магглы в Кардиффе все как один непременно идиоты и на странного парня с прутом в руках внимания обращать не станут. С кем переспал Оливер, чтобы попасть в Аврорат, — с Долишем? — Хм, в Уэльсе Статут пока еще в силе, — элегантно намекнула Дафна обнаглевшему сопровождающему. — Миссис Долохова, это для вашей же безопасности, — отрапортовал он, будто под Империо или, скорее, под вездесущим взглядом мистера Долохова. Чоу закатила глаза: нет, чтобы получить эту должность, лечь под Долиша с такими-то способностями, точнее, их полным отсутствием, явно недостаточно — не иначе в любовниках у Вуда был сам Волдеморт! Оливер все говорил и говорил о талантах Алисии, заметно отдаляясь от них с Дафной, будто забыл, кто здесь телохранитель. Однако обе они рысью терпеливо цокали за ним на каблуках, не смея даже возмутиться, иначе пришлось бы вступить в диалог, а это грозило вылиться в обсуждение всей родословной сраной Спиннет. Разогретый воздух, сбиваясь воедино с одышкой, обдавал лицо жаром, а до больницы оставалось еще по меньшей мере пол квартала. Воды, конечно, никто не захватил, а разливать Агуаменти на глазах прохожих осмелился бы, пожалуй, только бестолковый Вуд. Дафна тем временем зеленела все выразительнее, слегка покачиваясь в такт полуходьбы-полубега, но шагу не сбавила и в целом выдерживала испытания словесным поносом и уэльским солнцем достаточно стойко. Чоу бы даже восхитилась такой выдержкой, если бы не откровенная неприязнь, которую миссис Долохова проявляла к ней в мелочах. Теперь уже стало очевидным, кто был тем самым наставником Булстроуд по части дерзости и хамства. Гринграсс, кстати, тоже Чоу импонировала мало — обвешанная с ног до головы долоховскими родовыми побрякушками, словно безвкусная владелица антикварного магазина, она выглядела нелепо. Инстинктивно Чоу потянулась к шее и заправила недавно подаренное колье за ворот блузки: отчего-то захотелось прикрыться. На лбу выступила испарина, и она все же решилась обновить чары, чтобы не рухнуть наземь, так и не нагнав Оливера. Чоу аккуратно вытащила кончик палочки из рукава, но на мгновение задумалась, не освежить ли между тем и Дафну. С одной стороны, это дурной тон — наставлять палочку на волшебника без предупреждения, с другой же — предложить открыто Чоу бы не осмелилась, ведь даже безобидной беседы у них не завязалось. К дракклам, она же беременна, а этот марафон и без дополнительной нагрузки давался тяжко. Резво махнув древком, Чоу облегченно выдохнула: приятная прохлада волной прошлась по коже. А вот Гринграсс, неблагодарная гадюка, еще больше вздернула нос, будто и не обливалась потом до этой минуты, и прибавила скорости. Сучка. — Сейчас Алисия в Мунго, — протянул Олли как-то жалобно, когда им наконец удалось нагнать его. Ответа не последовало. Пауза неприлично затягивалась, но никто из них не спешил уточнить, почему Алисия загремела на больничную койку: он наверняка уже тысячу раз упоминал почему, но, оглушенные шумом в ушах, они только и могли думать, как бы не навернуться на выпуклой брусчатке. — С минуты на минуту родит, — как оказалось, Вуд и в расспросах не нуждался. Впрочем, его откровения мигом пролили свет на ненормальную болтливость — будущий папаша просто хотел быть подле Алисии, а не таскаться по жаре в Уэльсе. И бежал он, скорее всего, чтобы побыстрее завершить внеплановую работу и умчаться к супруге. Мило, ничего не скажешь. На мгновение Чоу одолела глупейшая мысль: интересно, навестил бы ее Родольфус, окажись она прикованной к кровати? Ну, без интимного намерения, разумеется. — Наследника? — как-то неуверенно уточнила Дафна, но без своей слизеринской чванливости. Чоу даже повернулась в ее сторону, удивленная внезапной переменой настроения. — Не, дочку. Назовем Корделией, как бабушку Алисии, — с нежностью Оливер вновь запел свою песню о Спиннет. От такой искренней любви становилось еще более душно, будто солнца им мало. — Поздравляю с приближающимся пополнением вас с супругой, мистер Вуд, — фальшиво выдавила Дафна, и звучала она как настоящая миссис Долохова. Только очень грустная миссис Долохова. Руки ее, утяжеленные перстнями и браслетами, ухватились за подол длинного платья, а краска и вовсе сошла с лица — теперь она была уже не зеленоватая, а призрачно-бледная и какая-то несчастная. Нашла, конечно, кому завидовать — разве у них с солдафоном в скором времени не появится свой ребенок? — Пришли, — вернув самообладание, холодно бросила Дафна. Чоу огляделась — перед ними длинным червяком растянулось здание больницы. Госпиталь Святого Давида был скромным, совсем не чета маминому, да и хоспису в Канаде, куда родители отправились, уступал заметно. Но и компактный Кардифф, само собой, не шел ни в какое сравнение с гигантом-Лондоном. Странно, что Дафна вообще притащила сюда свою чистокровную шкуру. — Оливер, — вдруг обратилась Гринграсс к Вуду по имени, — оставь нас на минуту. У меня приватный разговор с мисс Чанг. Вуд с пониманием кивнул и скрылся за стеклянными дверьми, а Чоу просто обалдела от неожиданности — с чего вдруг такая честь? Впрочем, миссис Долохова и сама заметно растерялась, потому что так и не смогла выдавить из тонкой глотки ни слова. — Ну? — первой пришла в себя Чоу. — Что за манеры, — скривилась Дафна, не скрывая брезгливости. — Миссис Лестрейндж бы тебе такого не спустила. — Зато ее муж спускает, — отрезала Чоу мгновенно, прилагая всевозможные усилия, чтобы не залиться краской. Ответ был хлесткий, сильный, но чертовски двусмысленный: спускал Родольфус почти при каждой встрече. И все же резкость возымела желаемый эффект — Дафна прекратила кривиться и выглядела теперь растерянной. — Сквиб, он… Я не хочу, чтобы он пострадал, — выдала она, расстроенная то ли потому, что Чоу ее осадила, то ли действительно волновалась за доктора. — Меня не Министр нанимал. И я проходила собеседование на общих условиях, — Чоу бессовестно врала, но о деталях того самого собеседования никому бы не призналась и под Империо. — Я профессионал, миссис Долохова. — Как будто это имеет значение, — раздраженно выплюнула Гринграсс, окончательно поникнув. — Имеет. Сквибу ничего не грозит, он просто забудет вас. Гринграсс взглянула Чоу в глаза, будто пыталась раздобыть хоть какое-то подтверждение озвученных слов — может, ждала, что Чоу ей многозначительно подмигнет? Не получив, впрочем, никаких заверений, Дафна кивнула, завершив таким образом их первую беседу, больше походившую на обвинения. — Пора.

***

Спешила Гринграсс не зря: старик был до безобразия пунктуален. Честно говоря, он вообще оказался никаким не стариком, а мужчиной средних лет, едва ли старше того же Долохова. Наверное, нефункционирующий магический ген или злоупотребление маггловским фастфудом сыграли с ним злую шутку — визуально он действительно выглядел несколько взрослее из-за отяжелевшей фигуры и усталого обрюзгшего лица. Еще это уродливое родимое пятно на стыке лба с редкими волосами делало доктора неприятным, а потому если до визита у Чоу имелись сомнения относительно моральности предстоящего поступка, то при личной встрече с «клиентом» все они рассеялись, как надежды слизеринцев на кубок школы во времена учебы Поттера. — Ты могла хотя бы предложить ему воды, — жужжала Дафна, от стресса перейдя на «ты». Они вылетели из кабинета и пустились по коридору на выход, прихватив с собой Оливера, бубнящего под нос невероятные истории о невероятной жизни своей невероятной жены. — Не могла, — едким шепотом ответила Чоу и тотчас накинула на всю компанию Отвлекающие чары: не дай Мерлин привлечь нежелательное внимание магглов. — Или я, по-твоему, должна была его еще и спать уложить? — О гуманности совсем ничего не слышала, да, Чанг? Обогнув Оливера, чтобы намеренно отдалиться от Гринграсс, облаченную в шелка и мораль, Чоу сконцентрировалась на пентхаусе, сексе и вине, воздерживаясь таким образом от ответной грубости. Что вообще эта дура знала о гуманности? Чисто по-человечески хотелось поведать ей о преступлениях муженька, который перебил десятки волшебников в неродной Британии, а по-женски — вцепиться в белокурые патлы. Или того хуже — разболтать ей все, что доктор на самом деле думал о своей пациентке. Дафна так тряслась за его несчастную судьбу, а ведь он о ней не заботился и вовсе. В представлении этого недостарика Дафна была глупой чистокровкой, которую он умело разводил на галлеоны, заставляя платить втридорога, и за счет которой отыгрывался на всем магическом сообществе. Чоу, конечно, сильной легилименткой себя бы и с натяжкой не назвала и потому проникать глубоко в разум не рискнула — просто почистила все эпизоды с Дафной, заменив их на флирт доктора с секретаршей (мелкая месть Булстроуд), и все же надо было дать Долишу знать, что в Уэльсе сидит один очень озлобленный на волшебников сквиб. Пусть проверит его, мало ли. — Давайте просто выберемся отсюда, хорошо? — взмолился Вуд, все еще размахивая волшебной палочкой, как веслом для гребли, но из-за накалившейся обстановки заворачивая все разговоры о своей семейке. Действительно, стоило поторопиться, пока маггловским властям не стало известно, что они тут вытворяли. Разумеется, Чоу сразу пришла к элементарному умозаключению: Долохов неспроста был взвинчен и об операции приказал не распространяться, ведь никакого согласования о применении Обливиэйта ни с МИ-5, ни с Министром — по совместительству близким другом — попросту не было. Наверное, не хотелось выносить связь жены члена Ближнего Круга с маггловской медициной. Конечно, в случае чего они всегда смогут доказать, что сквиб — человек из магического мира, потому и бюрократию обошли стороной, но на деле попадаться желания не было. — Да, надо спешить, — невозмутимо подтвердила проблемная Гринграсс и заметно прибавила шагу. Нечего было на нее чары тратить! Не переговариваясь они покинули территорию госпиталя, так же молча, гонимые полуденным солнцем, пронеслись по петляющим улицам и вышли к шумному порту. Путь до сарая тоже прошел в тишине: им словно не было более нужды коммуницировать друг с другом, и каждый наконец мог предаться своим мыслям. Дафна, само собой, сильно торопилась, потому как жару и вонь пристани не перебивала даже красота прибоя. Чоу тоже мутило то ли от стойкого запаха рыбы, то ли от того, что она сделала с доктором. Оливер спешил в Мунго в надежде, что успеет к родам — странный, ведь не думал же он всерьез поймать новорожденного, как снитч, собственноручно? Хотя плевать — у Чоу перед глазами стояла лишь долгожданная встреча в пентхаусе. Если повезет, она окажется там раньше Родольфуса и успеет отодрать жесткой мочалкой въедливый смрад даров моря с поверхности кожи. Инстинктивно она сморщила нос, с досадой отмечая, что от нее, должно быть, несло, как от русалки. — Ну, — не скрывая облегченной улыбки, Оливер беспардонно вцепился в них обеими руками, — я перенесу. — Стой, — отпрыгнула от него Дафна и чуть не навернулась на обильно разлитой по полу сарая жиже. — Я должна заглянуть в Хогсмид, это срочно. От ее наглости Чоу опешила, но вступать в перепалку не спешила, решив не вмешиваться и до последнего оставаться профессионалом, пусть Оливер сам разбирается. В конце концов, не у нее жена корчилась на родовом столе. — Исключено, — заявил Вуд, как будто из его памяти уже выветрилось суровое лицо Антонина Долохова. — Ну пожалуйста, мне очень нужно, — взмолилась непутевая супруга их начальника. — Моргана, миссис Долохова! Запах плотными клубами забивался в нос, отравляя рассудок, и Чоу вдруг осознала, что за субстанция была на полу. Единственным из рефлексов, который в такой обстановке еще работал, мог быть только рвотный. Эти двое — будущий отец и будущая мать — препирались друг с другом, как упрямые лунные телята, пока Вуд не начал сдавать позиции и уже почти сломался под напором обнаглевшей Гринграсс. Голос его был надрывным, и почему-то Чоу почудилось, что он вот-вот разрыдается. — Послушайте, — выпалила она, и все охотно замолчали. За это Чоу тоже недолюбливала людей — мало кто готов был брать на себя полную ответственность. — Оливер, отправляйся к Алисии, передай ей мои наилучшие пожелания. — Но мистер Долохов… — Мистер Долохов не упоминал, что помимо Уэльса нас ожидает еще и прогулка в Хогсмид, — она укоризненно взглянула на Дафну, но та перечить не стала, пристыженно потупив взор. — Я сопровожу миссис Долохову в Шотландию сама, а оттуда мы сразу в Министерство, так ведь? — Да, — подхватила Дафна, — мы быстро, а ты, Олли, и правда поспеши к Оливии. — Алисии, — машинально поправил Вуд, видимо, раздумывая, стоит ли так рисковать. В конечном счете он оказался лучшим семьянином, чем аврором, потому как, пробормотав какие-то бессмысленные наставления, аппарировал прочь, оставив их пачкать туфли в сарае одних. — Ну, — неловко посмотрела на Чоу Дафна, — я тогда перенесу нас? Чоу кротко кивнула и протянула открытую ладонь вперед. Привычный хлопок, и тело растворилось в пространстве, оставив порт позади.

***

«Неплохо», — чуть не сорвалось с уст, когда они аппарировали в нескольких ярдах от яркой вывески нового магазина мадам Малкин. Но внезапную похвалу Чоу все же оставила при себе, пусть Гринграсс и знала толк в трансгрессии. А может, та просто моталась в Сладкое Королевство полакомиться финиковым пудингом так часто, что сумела бы прибыть в Хогсмид даже под дурманом. Чоу мимолетно задумалась, а потом кинула внимательный взгляд на тонкую фигуру Дафны, которая поправляла песочные пряди в прическе, — мало она походила на человека, набивающего желудок пудингами. Глаза вновь вернулись к кричащей вывеске Малкин с подмигивающей прохожим шляпкой. — Не может быть! — О чем речь? — Ты за тряпками меня притащила?! — кинулась с обвинениями Чоу, но нахалка расправила плечи и проследовала прямо к крошечному бутику, очевидно, не испытывая мук совести. — У меня назначено. А тебя я вообще с собой не звала. Опешившая от такой возмутительной наглости, Чоу шумно втянула воздух носом — она вновь начинала раздражаться, а окклюменция, вообще-то, должна была обеспечить ей ясный, как весенний день в Уэльсе, разум! О ментальных практиках как минимум на сегодня можно было забыть: недавно выставленные щиты, еще и Обливиэйт — тут дело обещало кончиться в лучшем случае обильным магическим истощением. Рука, как будто подсказывая, накрыла прохладный металл в кармане трансфигурированной в пиджак мантии. Портключ навязчиво заманивал ее в пентхаус навстречу Родольфусу и, главное, фамильному перстню. Казалось, весь мир теперь сузился до размеров нахальной рожи Наземникуса Флетчера, вытеснив на обочину даже Седрика с Волдемортом. — Подожди меня здесь, — распорядилась Дафна, когда они приблизились к расписанной узорами двери с волшебным колокольчиком. Она все это время машинально следовала за Гринграсс, как Василиск за хозяином. Унизительно, но что еще ей оставалось, Чоу сама какого-то пьяного Салазара отпустила Оливера, добровольно заменив собой его бесполезную кандидатуру. Если теперь не доставить капризную Дафну в Министерство, Долохов Чоу на ингредиенты пустит. Он был одним из Пожирателей, лицезревшим ее магглу-мать, обмочившуюся в столовой. Нет, забывать, что Долохов — черный слон на шахматной доске, опасный и всецело подчиняющийся воле сумасшедшего Темного Волшебника, было бы преступной ошибкой: загубить операцию Чоу теперь не имела права, особенно успешно завершив самую сложную часть с корректировкой памяти под носом у всей больницы. С усилием подавив распирающее чувство уязвленного достоинства, она позволила Гринграсс скрыться в магазине и, выждав несколько секунд, аккуратно, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, вошла внутрь. — Как отнесли? Платья в таверну? Возмутительно! — Дорогая моя миссис Долохова, ну кто мог ожидать нашествие пикси? Они вот-вот вырвутся из примерочной комнаты и уж точно покалечат нас всех. Я пыталась обезвредить их самостоятельно заклятием несравненного Гилдероя, но у меня ничегошеньки не вышло. С минуты на минуту придет профессионал, а нам лучше поспешить, — полноватая женщина за прилавком, мадам Малкин, шумно оправдывалась перед Гринграсс. По правде говоря, Чоу искренне удивилась, застав саму мадам здесь: ее нечасто можно было встретить в Хогсмиде. Она, скорее, предпочитала оставлять лавку на ассистентку, ведь крохотный магазин в будние дни в основном стоял пустой, учитывая, что потенциальные клиенты — студенты Хогвартса — посещали деревню лишь на выходных. Другое дело — ее успешное предприятие в Косом Переулке. — Это вы назначили мне в этой дыре! И обслужить обязаны по первому классу! Какие в общепите могут быть зеркала? Подиум? — шипела, как змея, Дафна, но Малкин была несгибаема. — Что вы от меня требуете, миссис Долохова? Это чрезвычайный случай! Ступайте к Розмерте, начинайте примерку, а я подойду с минуты на минуту. К чему склочничать двум приличным женщинам? Дафна, круто развернувшись, фурией пролетела мимо небольшого манекена, выписывающего пируэты в каком-то полупрозрачном наряде, и уже собиралась хлопнуть дверью, — такое взбешенное у нее было лицо, — но, завидев Чоу у выхода, притормозила. — Вы правы, мадам Малкин, — кинула она через плечо хозяйке «Мантий на все случаи жизни», — здесь только две приличные женщины. Замок звонко щелкнул, а цветная табличка «Открыто» задребезжала на позолоченной цепочке. Гринграсс вызывающе покинула заведение, оставив растерянную Чоу в очередной раз за этот бесконечный день собирать волю в кулак. Впервые за долгое время она почувствовала себя женщиной — ей стало по-женски обидно. Две Х-хромосомы, одинаковое количество конечностей, схожие способности, яичники, наконец, такие же, как у всех прочих «приличных женщин», но все эти факторы почему-то все еще не делали Чоу соответствующей принятым нормам волшебницей. Англичанка с корейскими корнями, полукровка с родительницей-магглой, девица, с которой не ночуют. Моргана, если выдастся возможность, она — пусть даже ценой собственной жизни — выжжет Волдеморта и всю эту мерзкую чистокровную рать Адским Пламенем с лица земли, как самую поганую заразу. Не без труда проглотив словесную пощечину от Гринграсс, она невольно обратилась мыслями к Нему. Ведь неспроста Чоу так преданно любила Седрика, пусть и мертвого: для него всегда было достаточно, что она просто Чоу. Для него ее лишь одной всегда было достаточно. — Мисс, — голос мадам Малкин вырвал из паралича горьких мыслей. — Мисс! Я закрываюсь ввиду особых обстоятельств. — Почему? — вопрос сам собой слетел с губ. Внезапно рационализм, дремавший до этой минуты, дал о себе знать — пикси преимущественно встречаются в Корнуолле, откуда бы им взяться в Шотландии? И отчего же хозяйка не спешит уберечь остальные вещи, все еще ровными рядами развешенные на рейлах. — Что «почему»? — раскрасневшаяся женщина упитанными пальцами стерла пот со лба, откинув русую с проседью челку набок. Малкин заметно тряслась, будто у нее лихорадка или же она сильно волновалась. Обрюзгшее лицо, чуть выпуклые глаза — знакомая картина. Малкин продолжала что-то лепетать, потом и вовсе сорвалась на крик, но Чоу ее не слушала, с упоением разглядывая. И, когда взор зацепился за едва виднеющееся из-под слипшихся волос бордовое родимое пятно, Чоу словно током прошибло. Дерьмо. Тотчас наплевав на Малкин, она резво дернула на себя покатую ручку и выбежала в прохладу улицы, второпях оглядываясь по сторонам — Дафны нигде не было. Чоу крепко выругалась, поминая гениталии Салазара и всего Слизерина в целом, и опрометью кинулась к трактиру. Быть может, еще был шанс нагнать Гринграсс. Некстати вспомнилось, как резво беременная Дафна носилась по Уэльсу. В боку невыносимо кололо, от чего Чоу начала задыхаться, однако останавливаться, чтобы отдышаться, даже не думала. Уже на повороте к Метлам она влетела в какого-то студента, прогуливающего школу, но, грубо отпихнув подростка в сторону, продолжила погоню. Замерла Чоу только перед дверью некогда родного трактира, с отчаянием осознав, что Гринграсс, скорее всего, уже внутри. Сердце трепыхало обезумевшей птицей в клетке из ребер, а пот градом стекал по спине, из-за чего шелк блузки неприятно прилип к позвонкам. Изо всех сил она пыталась убедить себя, будто сознание подшутило над ней и угроза была лишь плодом разыгравшейся фантазии. Ну придумала же она, что Родольфус мог убить родителей по наводке Снейпа? Вытянув шею, Чоу всмотрелась в слегка заляпанное окно — ничего необычного. Трактир, казалось, жил своей жизнью: редкие для этого часа посетители ожидали обед, какой-то парень спиной к ней натирал стол, а Розмерта за стойкой переговаривалась с Гринграсс. Хотя простыми переговорами даже издалека это назвать было сложно — Дафна активно жестикулировала, а сама хозяйка настойчиво указывала рукой влево, вероятно, на лестницу, ведущую в комнаты. Холодок прошелся по спине, и теперь уже идея позволить этой дуре выбраться в Хогсмид вразрез с указаниями Долохова представлялась поистине идиотской. Одернув манжеты уже плохо держащего трансформацию пиджака, Чоу отворила дверь и шагнула внутрь — как оказалось, вовремя. Розмерта, очевидно взвинченная, как и Малкин ранее, быстро перевела взор от Гринграсс к вошедшей. По растерянному взгляду стало ясно, Чоу она узнала сразу и рада ей точно не была. — Миссис Долохова, — не сводя с бывшей начальницы глаз, Чоу окликнула Дафну и только благодаря интуиции, которая в кои-то веки ее не подвела, оказалась готова к нападению — Розмерта выкинула руку с палочкой вперед и, наплевав на свидетелей, атаковала Чоу: — Ступефай. — Протего, — едва успела защититься она, но, пока возилась с чарами и приходила в себя, кто-то неизвестный сразил Дафну Петрификусом. Ох, не стоило отпускать Вуда, ведь сама Чоу дуэлянткой была весьма посредственной, а одними мозгами отбиться уже не выйдет. Не теряя более времени на разговоры, она наставила древко на трактирщицу, но почти сразу поменяла стратегию. Очевидно ведь, что Розмерта работала не в одиночку, потому тратить время на нее теперь не имело смысла: заклятия грозились градом обрушиться на Чоу из любого угла. Да и Петрификус — не безобидная шалость, ведь несет за собой кучу последствий, не лучшее заклинание для женщины в положении. — Фините. Карпе Ректрактум, — отменила она проклятие и призвала податливое тело Гринграсс к себе. В этот момент им бы аппарировать нахрен из Метел, но в помещении раздался оглушительный взрыв — такой же, как когда-то напоследок выпускники устроили Амбридж. Братья Уизли… Джордж. Ох, не к добру. — Коллопортус, — мужской голос прозвучал уверенно среди криков и шума падающих деревянных предметов. Подельник Розмерты — скорее всего, один из Уизли — запер двери. Зрение все еще не вернулось к Чоу, потому как сиреневый дым плотной пеленой распространился повсюду, напрочь лишая возможности разглядеть хоть тень происходящего. Размахивая руками на полу вокруг себя, как обезумевшая, она пыталась нащупать тело Дафны. Легкие отяжелели от свинцового страха: поблизости никого не было. Наверное, взрывной волной их откинуло друг от друга. Где-то слева послышался детский плач, а вместе с ним нарастали и хриплые крики, сливаясь в противный калечащий вой — поразительно, каким громким может сделаться небольшое количество ослепленных людей, ведь в момент нападения в зале было не более десяти человек. Отчаявшиеся посетители пытались выбраться, идиоты, словно не слышали, как Коллопортус отрезал путь к выходу. Они перемещались хаотично, наугад прокладывая себе дорогу к спасению. Кто-то наступил Чоу на палец тяжелым сапогом, и, взвизгнув от неожиданной боли, она выронила палочку. Ослепленная и безоружная, сгорбившаяся на полу под завалами сломанных стульев, Чоу по-настоящему запаниковала: шансы, что они с Дафной обе выйдут отсюда на своих каблуках, были невелики. — Всем оставаться на местах! Новый Орден проводит спасательную операцию по освобождению волшебников Магической Британии от узурпаторов! Сонорус, лаем прокатившийся по залу, привнес кое-какую коррективу в аналитику — шансов теперь ни у одной из них, увы, не оставалось.