Вендетта Чоу Чанг

На весь лагерь несло мертвечиной. Так, по мнению Фенрира, пах страх, когда достигал наивысшей отметки. Зловонный привкус трусости насквозь пропитал поляну, где они давеча бросили кости, вытравил всю свежесть из воздуха и при каждом вдохе, будто кусками грязи, скатывался по глотке вниз. Тягучий аромат хвои, сладкий привкус срубленной древесины — все напрочь заглушал тошнотворный запашок. Фенрир смачно сплюнул вязкую слизь под ноги, еще раз придирчиво оглядел местность и широким шагом направился к костру — там его уже ожидали другие оборотни, в том числе Бета, Скабс с Юбкой и этот рыжий огрызок, который и являлся источником распространяемой вони. Кривая ухмылка растянулась на небритой морде — если у Ордена не нашлось другого, менее ссыкливого гонца, то хрен они таким составом когда завалят Волдеморта. Но выгода есть выгода, и потому он, подавив рык разочарования, — с каким сбродом волку только не приходилось тереться, — присел на здоровенное бревно у огня. Скабс и Уолтер почтенно подвинули седалища, освобождая Альфе положенное место. А вот Юбка, дерганая, как вша, нарочно скривилась. Дерет ее, что ли, Скабс халтурно? — Фенрир, — учуяв, что Альфа зыркнул на Юбку недобро, поспешил перевести внимание на себя ушлый Скабиор, — рыжего прислали. Он глянул на огрызка — тот сидел нервный, точно у него полено в заднице, и, хоть старался держать веснушчатый подбородок выше, несло от него трусостью на мили. Что-то в нем было знакомое, будто привет из прошлого. Не его ли родича он подрал годами ранее в школе? — Меня прислал с поручением Лидер. — Ну точно, такой же рыжий — Фенрир знатно отходил его братца. — Мы отправляли сову, но ответа так и не получили. Он выжидательно глянул на очкастого мальца, приоткрыл пасть и прошелся кончиком языка по выступающему верхнему клыку, как всегда делал, когда скучал. Пиздюк утомил его гундежом меньше чем за минуту. — Птица тоже не вернулась. — Мы ее сожрали, — растянулся в оскале Фенрир, и оборотни, что делили с ним бревно, от души заржали. Малец весь побледнел, даже кровь быстрее зашлась в жилах — это он понял по вздувшейся на шее рыжего вене. Так не пойдет, надо дать ему закончить, ибо за Орденом должок, который еще надлежало стрясти. — Галлеон просрали, что ли? — деловито кинул Скабс, завалив ногу на ногу — позер. — Н-нет, — замотал рыжей башкой парнишка и, покосившись на Фенрира, пролепетал: — Решили не беспокоить Лаванду, — прикинулся заботливым паршивец, но на саму Юбку и не глянул. А ведь она сидела под боком Скабса, наверняка раздуваемая надеждой, что еще нужна этим ублюдкам. То-то же, деваха, такие они, волшебнички. — Но раз так, будем через монету. — Че принес? — рыкнул Фенрир и полез в карман спортивных маггловских штанов: от тоски решил затянуться. Достал сигарету, что стрельнул кто-то из его ребят у местных, отгрыз фильтр, чтобы табак покрепче обласкал глотку, когтистой лапищей притянул горящую ветку и со смаком прикурил. — Как и обещал Лидер, наш человек разработал блокирующие магию артефакты. Позаботился даже о вашем удобстве, — ага, забота Лидера — еще одна байка, которой его пытался прикормить Орден, — они раздвигаются. Рыжий поспешил вывалить с десяток складных ножей на еще влажную от недавнего дождя землю. Фенрир шумно втянул воздух через раздувшиеся ноздри и, не учуяв никакой угрозы, подцепил одно лезвие пальцами — финка. Повертев рукоять так и эдак, он поднялся, расправил плечи и, не глядя на огрызка, пошел в сторону лагеря. — На сколько берет? — за спину кинул Фенрир. — Д-два ярда. Он последний раз глубоко затянулся и выплюнул угасающий окурок. Два ярда было меньше, чем с козла молока. Однако и это подлежало тщательной проверке. Не откладывая в долгий ящик тестировку, Фенрир прошел между косых рядов выгоревших на солнце палаток, которые заметно прохудились и по-хорошему требовали замены. Не сбавляя хода, он оставил позади двух вервольфов, что, привалившись к стволам многовековых деревьев, напряженно вслушивались в звуки леса — стерегли стоянку от внезапного нападения. Потом пересек границы лагеря и остановился наконец у накренившейся сосны, осыпающейся темной хвоей, затем игриво провернул финку меж пальцев и с силой вогнал лезвие в еще мерзлую после суровой зимы землю. — Колдуй, — гаркнул он так громко, что птицы, слившись в один протяжный крик, темным облаком взмыли ввысь с насиженной кроны. — Что колдовать? — Блядь, да хоть Люмос, не тупи, — Уолтер, видать, тоже калел от затянувшейся встречи — ему еще Лютный стеречь. Рыжий затих, а потом зашептал что-то под нос сосредоточенно. — Не работает. Магию гасит, видите? — уже осмелев, закричал он что есть мочи, не догадываясь, насколько хорошо Фенрир мог слышать не только его писклявый голос, но и дерганое дыхание. — И че? — Фенрир поспешил вернуться обратно к огрызку, ведомый приливом раздражения, и, словно не заметил, как костер жадно лизнул жаром оголенный бок, поднял недоноска за грудки вверх — нечего понапрасну жопу отсиживать. — Отчего не сделать дальше? На хера мне твои два ярда? — М-м-магия н-не так устроена, — казалось, рыжик вот-вот потеряет сознание. — Два ярда — это пока максимум, но мы работаем. — Лады, — поставил его Фенрир на землю так же внезапно, как и поднял, но только чтобы самому чуть отойти: кожу пекло люто. — Че от нас надо? — В Запретном лесу продолжаются поиски, — поглаживая горло, зашептал рыжий, — нам нужно еще немного времени, прикройте нас от возможной облавы Аврората и Руквуда. — А не дохера ли вам времени было дано? Тема с поиском Фенрира угнетала, потому что на самом деле в Запретном нечего было разнюхивать: ясен пень, дуралеи рыскали там из-за Воскрешающего камня, но всякий, кто хоть немного в ладах с головой, знал, что никакого камня нет. Как и прочих Даров — россказни все это. А вот магическая школа с Пожирателем во главе была самая настоящая. Мало того что волки вертелись там непозволительно долго — в Логово не совались уже с месяц, — так еще и авроры, что шастали в замок туда-сюда, могли их засечь. Подрать министерских ублюдков ему, несомненно, было за радость, а вот бесцельно шляться по Запретному порядком утомило — тупорылый Орден только еще этого не усек. И все ж от сделки Фенриру было не отбрыкаться, уж больно новый Министр засел ему в печенках со своей инициативой. Захотел, паскуда, посадить стаю на цепь, с Волдемортом себя сравнил никак. Но хер ему за черный воротник, волки в этот раз с руки жрать не станут. — У вас пять дней, — недовольно бросил Фенрир и кивнул Скабсу и Уолтеру, чтоб те спровадили зарвавшегося гостя. — Пяти недостаточно, сэр! — подорвался огрызок, но Юбка подняла ладонь вверх, призывая его замолчать. Правильно, девочка, это ты верно прикинула: разодрать его на полосы страсть как хотелось. — Двух ярдов тоже, сучок. О времени дашь знать через нее, — кивнул на Юбку. Грейбэк направился в палатку, чтобы припрятать заполученные финки и обмозговать требующий изменений маршрут, ибо в Логово, очевидно, соваться теперь резона не было. Однако писклявый голос вновь попытался привлечь его внимание: — У нас просьба добавить еще одно имя в список на уничтожение. Без пленения. — Через нее, — в очередной раз указал жестом на ходу в сторону девчонки. — Чоу Чанг. Фенрир лишь цыкнул на услышанное имя. Ему оно ни о чем не говорило — диковинное шибко, он бы запомнил.

***

Она проснулась привычно рано, минуты за две до оглушительной трели будильника, — хоть чем-то Седрик с того света был полезен. Он, конечно, иногда брал выходные, и тогда Чоу могла сладко выспаться, если ей не грозила смена в Трех Метлах. Впрочем, Седрик Диггори был весьма непостоянным ночным призраком и пропадал всегда внезапно, собственно, как и появлялся. И, разумеется, мертвый возлюбленный никак не мог простить ей пережитых оргазмов, потому минувшей ночью мучил ее особенно долго, разбиваясь о стекла аквариума с небывалой доселе отдачей. И все же этим утром Чоу улыбалась, не в силах подавить прилив внезапной радости. Она с удовольствием прогоняла в памяти вчерашний опыт, выталкивая настырного утопленника подальше в сети окклюменции. Удобно развалившись на сбившихся простынях, Чоу удивленно отметила, что впервые за долгое время чувствует себя по-настоящему отдохнувшей. Чертов Пожиратель, стоило отдать ему должное, надежно пристрастил ее к сексу — тело словно иной жизнью зажило. Сладко потянувшись, Чоу все же вынужденно сползла с кровати и, по-прежнему обнаженная, какой и оставил ее Лестрейндж, беззастенчиво подошла к окну. Смущение вдруг вообще перестало для нее существовать — казалось, Родольфус надежно вытравил это чувство-сорняк, подсадив под кожу нерушимую веру в себя. Открыв створки и высунув голову в прохладу зарождающегося дня, Чоу поглубже вдохнула не самый чистый воздух урбанистического Лондона. Всего-то и было на часах пять утра, но спала, как рисовало возбужденное воображение, во всем мире только одна она: неутомимый Министр Магии после ночного заезда в кресле наверняка уже был в эпицентре работы; какие-то ублюдки, судя по всхлипам молодой девушки, успели поразбойничать или еще что похуже; скорая помощь, содрогая гетто воем сирены, неслась спасать чью-то жизнь. И лишь ленивое солнце, будто, так же как и она сама, накануне занималось любовью, бешеного ритма не придерживалось и потому не торопилось выплывать из-за серых многоэтажек. Чоу, уже слегка озябшая, неловко вывернула изнывающее тело и посмотрела вверх — огни на мансарде виднелись даже с ее сомнительного пункта наблюдения. Выходит, Дин тоже не спал, вернее сказать, еще не ложился. Его распорядок дня, по мнению самой Чоу, был за гранью понимания: Томас проводил за компьютером большую часть вечера и всю ночь, а под утро тащился на полуразрушенный чердак и сидел там в наушниках — встречал день в компании какого-то Эминема. Чаще всего к нему присоединялась Мариэтта, потому как Дин заслуживал настоящих друзей рядом, а не одного лишь бубнящего под музыку мужика. Иногда их баловала своим присутствием и Чоу, но из-за чудовищного графика в трактире у нее это выходило редко. Однако сегодня она всерьез намеревалась застать и Дина, и Мари, потому что, во-первых, соскучилась, во-вторых, Томасу необходимо было немного поколдовать, пусть за этим непременно последует неконтролируемая вспышка гнева, в-третьих, Чоу отчаянно нуждалась в помощи. Приняв свой самый быстрый душ, — так скоро, как она привела себя в порядок, и Поттер снитч не поймал бы, — Чоу прихватила палочки, две пузатые кружки безвкусного растворимого кофе для ребят и уже собиралась выходить, когда электронный сигнал заставил ее прирасти к полу. Одна короткая мелодия, но и этого оказалось достаточно, чтобы взявшееся невесть откуда беспокойство моментально сковало конечности. Проигнорировав болезненные ощущения, она мигом поставила чашки, кинулась на четвереньки к кровати, чтобы самыми кончиками пальцев подцепить небольшую сиреневую коробку — хранилище средств связи с внешним миром, — и вытащила ее на свет. Снедаемая тревогой, Чоу поспешила проверить текстовое сообщение на мобильном, ставшее причиной ее сиюминутного страха. Однако в этот раз переживания не оправдались: отец писал о мамином самочувствии, которое так и оставалось без изменений, сглаживая отсутствие новостей байками о скором положительном эффекте экспериментального лечения. Ничего фатального, но вместе с тем приятная расслабленность и почти осязаемая эйфория — последствия страсти — мгновенно сменились глухой тоской по тому, что еще не случилось. Глупо, разумеется, но оттого не менее боязно. Потянувшись обратно к коробке, Чоу бросила устройство на место, но неаккуратным движением мизинца задела что-то обжигающее на самом дне и резко отдернула руку: ее словно дракон лизнул. — Еб твою Моргану, — выругалась она и, позабыв о грусти, навеянной маминым состоянием, поспешно сомкнула губы вокруг пальца, будто чудотворная слюна сумела бы излечить ожог. Тем не менее жалеть себя ей и в голову не пришло, ведь волдыри — не самая большая из череды грядущих проблем. Нагреться до такой степени мог лишь один из известных ей артефактов, и потому Чоу, не теряя времени, вытряхнула все содержимое коробки на пол и осторожно прикоснулась к уже охладевшему галлеону. Пресвятые Основатели, почему сейчас? Что на тебя нашло?! Г.Г. Слухами земля полнится. По всей видимости, Орден был прекрасно осведомлен обо всех аспектах ее жизни, включая тот, где она голая скачет без коня. Оперативно. Ощущение, будто ее в грязи вываляли, стало фактически осязаемым, вызывая вполне обоснованное желание вновь повторить контрастный душ. Да кто, блядь, такой этот Лидер, и, главное, сколько у него шпионов в Министерстве? Сделав глубокий вдох, Чоу прижала монету к губам и медленно, словно сомневалась, стоит ли вообще отвечать, с издевкой прошептала: «Влюбилась»‎. Не прошло и полминуты, — она даже пожалеть не успела, что ввязалась в диалог, — аккуратные буквы выступили на кромке галлеона: Лидер обеспокоен. Орден раскололся во мнениях. Некоторые хотят твоей головы. Г.Г. Не успела она должным образом среагировать то ли на угрозу, то ли на предупреждение, строчки впитались в латунь и на их месте проявилась новая надпись: Одумайся, все еще можно исправить, Чоу. Гарри не желает тебе зла. Г.Г. Первым порывом стало просто откинуть проклятый артефакт подальше, но внезапное желание насолить Грейнджер за эти пустые угрозы, за ложь, за Мариэтту, в конце концов, взяло верх. Какая непозволительная наглость — выступать от лица Поттера! Возмущение целиком охватило ее, заставляя вновь прочувствовать ту обезоруживающую беспомощность, что и много лет назад. Гермиона всегда вела себя так, словно имела на Поттера единоличные права, но в тот год, когда Чоу и Гарри стали встречаться, Грейнджер совсем наплевала на границы дозволенного. Нахмурившись, она с силой сжала монету в кулаке и яростно выплюнула короткое: «Нет»‎. Витиеватые буквы вновь покрыли галлеон, точно расписным узором: Вот как?! Это твой выбор, Чанг! Ты пользуешься палочкой Гарри. Он в тебе ошибся. Верни. Г.Г. Глаза сами нашли древко из боярышника с сердечной жилой дракона. О том, что это, вообще-то, снисходительный дар Ордена, переданный ей через Гермиону, Чоу давно позабыла, хотя вынужденно прибегала к услугам деревяшки не раз. По правде говоря, и сейчас на палочку, которая официально зарегистрирована в министерских журналах не была, оставалась масса планов. Ей как-никак еще чем-то проклинать Макнейра, и воспользоваться своим артефактом стало бы верхом безрассудства. Но палочка, конечно, ей не принадлежала, тут Грейнджер права. Однако, справедливости ради, и к Гарри она не имела никакого отношения: тот вообще находился, плененный, где-то у Пожирателей — скорее всего, гнил у Яксли в Азкабане. Вероятно, предоставленный артефакт все же был великодушным жестом кого-то из Орденцев. Лидера, например. Кто еще был достаточно состоятельным, чтобы иметь несколько волшебных палочек? «Хрен тебе»‎, — как на духу шепотом ответила Чоу и поспешила убрать чертову монету обратно в коробку, совсем не заботясь о том, что подумает о ней Грейнджер. Чоу уже спала с одним из злейших врагов оппозиции — вряд ли присвоение чужого имущества как-то существенно скажется на ее и так далеко не безупречной репутации. Не откладывая более дела насущные на потом, Чоу уверенно поднялась, одернула строгую юбку и со всей невозмутимостью направилась на поиски Дина, не забыв прихватить и палочку раздора. Мариэтты, к сожалению, этим утром в компании Томаса не обнаружилось, а вот его самого она заприметила почти сразу — в драном плетеном кресле он закинул ноги на убитый журнальный столик и напряженно всматривался в дыру на крыше. Поговаривали, в прошлом здесь случился чудовищный теракт: парень из общаги так разозлился, застав свою подругу с другим, что затащил бедняжку на мансарду и взорвался вместе с ней. Девочка погибла на месте, ревнивого идиота удалось спасти, и проплаченные юристы даже неплохо скостили ему тюремный срок. А вот починкой крыши, естественно, никто и не озаботился. Потому со времен трагедии вместо дощатых бревен и слоя глиняной черепицы зияла огромная прореха — такая же рваная и обширная, как в душе самого Дина. Он, конечно, еще не взорвался, но даже с редкими эпизодами колдовства аналогичный исход был неизбежен. Покачивая кудрявой головой в такт поющим наушникам, Томас так и не обнаружил ее присутствия, и Чоу, опустив на поцарапанную столешницу чашки, аккуратно дотронулась до угловатого плеча. — Пошла на хрен, Чанг, — сорвал он наушники и дернулся от нее как ошпаренный. Выходит, Мари ему все рассказала. — Я кофе принесла, — примирительно ответила на грубость Чоу. Выпад его не стал сюрпризом и, без сомнений, был справедлив, ведь Дина приговорили к изгнанию из волшебного мира именно при правлении Лестрейнджа. — Зря. Остынет, — так и не глянув на нее, буркнул Томас, будто обращался к розовеющему небосводу. — Согреешь? — предугадывая возможную последующую выволочку, Чоу опасливо подсунула ему палочку, которую Грейнджер так не вовремя приспичило отнять. Сначала он никак не отреагировал на вопрос-просьбу, и Чоу уже набрала побольше воздуха в легкие, чтобы вновь озвучить предложение, но Томас, резко двинувшись в ее сторону, выхватил древко и гневно вскрикнул: — Эванеско! Кружки исчезли без следа, и в первые мгновения она забеспокоилась, не отправит ли Дин и ее в небытие. Но он незамедлительно отбросил палочку в сторону, будто прокаженную, и, круто развернувшись к Чоу, с жаром заговорил: — Что, не с кем больше трахаться? — Дин… — Ни хрена, Чоу-и, ни хрена! — орал он, очевидно, не готовый выслушать ее версию. — Они лишили меня сути! Теперь я, как крыса, колдую паленой палкой, чтобы не сдохнуть раньше времени. А ты? — А я… — Ну, что ты? — так и не смог успокоиться Дин и, вскочив, угрожающе навис над ней. — А я собираюсь нагнуть Министерство! — резко возразила ему Чоу, и Томас, словно на него ушат воды вылили, растерянно уставился ей в глаза, слегка шагнув назад. — Ты в игре? — Да, — ему понадобилась добрая минута, чтобы вымолвить это, но сомнений в Дине не возникало: он давно возненавидел волшебный мир всем своим горячим сердцем и, Чоу знала наверняка, готов был на многое пойти, чтобы увидеть крах Магической Британии. — Что… Как я могу помочь? — Помнишь, ты ставил маггловские пчелки… — Жучки? — Да, жучки у Джинни в спальне, потому что думал, она предаст тебя с Гарри на Рождественских каникулах? Он тотчас смутился, но Чоу его вовсе не осуждала: Джинни примерно тогда и начала встречаться с Гарри, задолго до того, как об этом узнал ее все еще парень Дин Томас. Впрочем, судьба их всех жестоко наказала — и Гарри, и Джинни, и Дина, да и саму Чанг тоже. — Да, — недовольно цыкнул он. — Хогвартс их загасил магией, но то глухая Шотландия, одни леса. Считай, ни вышки в округе. — Как думаешь, установи мы твои… жучки в Министерстве, магическое поле тоже выведет их из строя? — Не факт, — отрицательно замотал головой Дин, подавшись вперед, и с блеском в глазах продолжил: — Смотри, поля, бла-бла, все понятно. Но, мать, и технологии на месте не стоят. Я говорю, это эпоха интернета, детка! Вот увидишь, волшебство там и рядом не валялось, — в каждом его слове слышалось злорадство, и Чоу даже сделалось немного не по себе, впрочем, она тут же припомнила, как первая выступила с инициативой нагнуть действующее правительство. — Не суть. В том районе, где расположено Министерство, связь что надо. Ну, по крайней мере, не Хог в болотах. — А у тебя не осталось, скажем, штучки три этих насекомых? Дин широко улыбнулся и запустил длинные пальцы правой руки в плотные кудри. — Ну типа есть один. Остальные достану на неделе. Пойдет? — Пойдет, — отозвалась Чоу и в очередной раз за это погожее утро мысленно послала Грейнджер в бездну: нужда в палочке теперь выросла во сто крат, так что Лидеру придется как-нибудь перебиваться тем, что у него имелось.

***

— Мистер Лестрейндж, я получила записку от мистера Яксли, он вот-вот прибудет, — отрапортовала Милли и принялась левитировать дымящиеся чашки с кофе на положенные места. Руди кивнул ей в качестве ответа и уставился на Долохова, безмолвно разделяя раздражение на своенравный вызов Корбана. В том, что это было не банальное опоздание, а намеренное игнорирование распоряжений вышестоящего руководства, Родольфус не сомневался, потому как Волдеморт, доводилось, загонял их в гораздо более жесткие графики. Да и по тому, как Долохов нахмурился, он лишний раз уверился — Корбан бунтовал. Неужели Белла не ошибалась в его отношении? Жаль, ведь в момент острой нужды Яксли был единственным, кто имел необходимый вес в Министерстве, и Лестрейндж занял этот кабинет не без его помощи в том числе. Прощаться с товарищем после всех пройденных перипетий не хотелось. — Спасибо, королева, — медвежий голос Макнейра, все еще хриплый, но доброжелательный, заставил присутствующих обернуться к нему. Рабастан беззастенчиво ухмылялся, Снейп брезгливо кривился, но сам казанова выглядел более чем довольным. Он, как выянилось, обращался к смущенной Милисенте, которой раннее пробуждение явно было не к лицу. Да и в целом она едва шевелилась. Всего-то и требовалось от нее раздать кофе, наложить Муффлиато на приемную со стороны коридора и дождаться, пока они закончат. Кто ее сюда устроил? — Не за что, — пробормотала Милли, раскрасневшись до самых ушей. Мерлин, у нее точно должен был быть протектор, иначе эту работу она бы хрен получила. Только вот, сколько ни силился, Руди не припоминал, кто за ней стоял. Наверняка любовник у Булстроуд был из Пожирателей. Трэверс? Ну не Руквуд явно — Август бы ее в Хогвартс забрал. А впрочем, не следовало забивать голову мусором. — Можешь быть свободна, Милисента, — скомандовал Родольфус и тотчас удостоился укоризненного взгляда. Лысые яйца Салазара, Макнейр смешон! — Зря ты так, Руди, — заладил свою шарманку Уолден. — На фига вообще пригнал девочку в несусветную рань? Сами бы не справились? Родольфусу прежде и не думалось в таком ключе — сейчас, когда Уолли озвучил упрек, он, возможно, готов был признать, что присутствие Милли на самом деле особой функциональной нагрузки не несло. Однако слова Макнейра все равно пробудили в нем неприятную волну раздражения: Родольфусу порядком осточертело открытое неповиновение, казалось, всего Ближнего круга, и он серьезно намеревался поставить Уолли на место, но невнятные крики несчастных магглов с улицы сбили весь настрой. — Давай я зачарую тебе это окно, — Рабастан, разглядывающий серую стену соседнего здания, вдруг обернулся к нему. — Вид отвратительный, так еще и эти твари пьяные. — Рожу свою зачаруй, — зашелся хриплым смехом Долохов, и все присутствующие, включая Снейпа, позволили себе откровенные ухмылки. — Опять по бабам таскался, блудник? Басти, задетый выпадом Антонина, который всего-навсего желал уберечь Уолдена от неприятной стычки, сурово взглянул на шутника, и его недоброе выражение лица, знакомое Родольфусу так хорошо, стало немедленным сигналом прекратить весь этот дешевый спектакль с девками и секретаршами. — Довольно, — скомандовал Руди. — Начнем. — А Корбан? — удивился Уолли, но Тони дернул его за рукав, призывая заткнуться, и, слава распутной Цирцее, это сработало. — Наконец-то, — не разжимая зубов, процедил Снейп. — В таком случае тебе слово, — кивнул в его сторону Лестрейндж. — Яд в разработке. — И долго тебе еще разрабатывать? — Басти недовольно покосился на полукровку. Руди наблюдал, позволяя другим загонять Снейпа в угол. По его мнению, это была лучшая из стратегий — выставить Северуса на суд толпы и анализировать происходящее со стороны. Именно наблюдательность и выдержка в свое время не только помогли Родольфусу осознать истинное положение чистокровных при Волдеморте, но и организовать заговор среди членов Ближнего Круга, задуманный еще в период второго тюремного заключения. — Это наука, знаешь ли, — Снейп весь обратился в презрение, как всегда, ставя свою гениальность на ступень выше традиций и начальства. Не беда, с перерезанным горлом ему сложно будет не растерять заносчивости. — Я на экспериментальной стадии, спешка сейчас чревата последствиями. — А ты, часом, низзла за яйца не тянешь? — вспыхнул как спичка Уолли — безусловно, нахождение близ Лорда не шло ему на пользу. Или дело в Белле? — Я, знаешь ли, утомился кормить полудохлое тело с ложки! Макнейр собирался ввернуть еще что-то обличительное в адрес Снейпа, возможно, какую-нибудь пустую угрозу, но дверь в кабинет отворилась, моментально приковывая к себе взгляды, и, смакуя свое эффектное появление, Яксли неспеша направился к своему месту. — Кофе, — на ходу кинул он секретарше, показавшейся в проеме, но Родольфус серьезно взглянул на нее и отрицательно покачал головой — хрен паршивцу, а не кофе. Милисента, уловив настроение Министра, тут же скрылась, а Корбан, намеренно громко выдвинув стул, обратился уже ко всем: — Прошу прощения за опоздание, джентльмены. — Стареешь, Якс? — ухмыльнулся Рабастан. — Не все из нас имеют бурную личную жизнь, знаешь ли. Некоторые еще спят в такое время. Осознав смысл его слов, Руди едва сдержался, чтобы не рассмеяться дуралею в лицо. Скорее всего, у него даже дрогнули губы — настолько сильным был порыв. После такого по-детски абсурдного выпада он наконец понял истинную причину недовольства: Корбан обозлился из-за освобождения Чоу. Странно, всегда осторожному в поступках, расчетливому до мелочей при принятии ключевых решений, в этот раз Родольфусу и в голову не пришло, что Яксли воспримет отобранную у него заключенную как личное оскорбление. Хотя, конечно, на то имел полное право: нахалка, в конце концов, пыталась его убить, а потом еще и память подчистила, будто напала не на носителя благородной фамилии, а на примитивного маггла. Наверное, все же не стоило так своевольно отдавать Чоу высокую должность. В любом случае теперь уже Руди ни за какое золото мира не сдал бы назад, пусть и ради сохранения товарищеских отношений с Яксли. Во-первых, девочка оказалась смышленая, и не надо было быть пророком, чтобы предречь ей большое будущее. Иными словами, Родольфус почти не сожалел о том, что вынужденно отправил мастера своего дела, Гиббонса, к праотцам — старику нашлась достойная замена. Но, стоило признать, в случае с Чоу главенствующим фактором являлось, конечно, «во-вторых». Потому как, помимо очевидных способностей в области ментальной магии, чертовка сама по себе была невозможно хороша. Стоило лишь вспомнить, как она извивалась на нем, одетая лишь в сумеречные тени, и вопрос о ее устранении отпадал сам собой. Ее экзотическая красота и упрямая натура вылились в весьма интересный дуэт. И за обладание такой диковинкой Руди был согласен щедро заплатить. Да и что ему Яксли? Непреложный Обет, данный Лестрейнджу лично, ограничивал Корбана в действиях, оттого загубить операцию у него не было ни малейшей возможности. Тем более Фиделиус надежно укрывал Лорда и от него, и от прочих в этой комнате, за исключением Макнейра. Но, пусть опасности Корбан в себе не нес, неуместный лай, вбивающий клинья в напряженную работу всей команды, все же следовало пресечь на корню. — Яксли, — не удостоив бунтаря и взглядом, заговорил Руди, — подойди после собрания к Макнейру или Рабастану, они подберут тебе ведьму, раз сам ты не в состоянии. — И, чтобы подавить вспыхнувшие смешки и последующую бурную реакцию вмиг побледневшего Корбана, холодно добавил: — А если и это не поможет, и ранние пробуждения так и останутся тебе недоступными, тогда мы все окажемся в тупике, не так ли? — Теперь Родольфус развернулся всем корпусом в сторону Яксли и прожигал его взглядом насквозь. — Разве что Беллатрикс, в нормальное время суток приставленная к Уолдену, станет твоей личной ответственностью. Тишина в комнате сделалась осязаемой, и даже гул просыпающегося Лондона за окном будто стих, опасаясь разгневанного Министра. Ни Корбан, ни прочие присутствующие не отрывали взгляда от лакированной столешницы, пристыженные, словно школьники на собрании у декана. — Продолжим, — моментально оттаял Руди, позволяя встрече свернуть в более дружественное русло. Однако у судьбы на это были другие планы. — Blyad’, — внезапно схватился за запястье Долохов, и Родольфус сразу понял, что происходит неладное: браслетом в Аврорате пользовались только при чрезвычайных обстоятельствах. — Долиш дал сигнал, код «Красный». — Иди, — кивнул Руди, и Антонин пулей вылетел в приемную. Сам же Лестрейндж, не прибегая к помощи малахольной Милли, бросился к камину, скорыми движениями палочки разблокируя сеть. — Что происходит? — подал голос Яксли. — Не имею понятия, — продолжая колдовать, откликнулся Родольфус. — Рабастан, сопроводи Уолдена в Лестрейндж-холл. Корбан, останься. Снейп, можешь быть свободен. Не отвлекаясь более на разговоры, Руди заканчивал снимать защитные чары, и, едва он опустил палочку, пламя вспыхнуло зелеными искрами, а затем преобразовалось в голову директора Хогвартса. — Руди, — хладнокровный голос Руквуда вселял надежду: что бы ни происходило, старый хрыч, должно быть, держал ситуацию под контролем, — в Запретном лесу засекли остатки Одрена. В Аврорат я доложил. Какие будут распоряжения?

***

Сердце в груди отбивало бешеный ритм, и казалось, весь второй уровень слышал, как сильно ее трясло. Первоначально идея с жучками представлялась Чоу вполне разумной и вовсе не затруднительной — всего-то и надо было прокрасться в кабинет Яксли, который там почти не появлялся, закрепить под столешницей прослушку, как называл Томас эту хреновину, и так же незаметно исчезнуть. А дальше — дело за Дином. Как на другом конце города тощий парень за компьютером собирался заставить технику противостоять магии, она понятия не имела, но это уже было вне ее компетенции. На деле же она и со своими обязанностями справлялась из рук вон плохо — с каждым шагом, что неминуемо подводил Чоу к месту, где Пожиратель Смерти чуть не размозжил ее голову, внутренние органы сжимались тугой пружиной. Решимость испарялась из Чоу так же стремительно, как и вера в задуманное. Еще эта одержимость идеей, будто кто-то наблюдает за ней и вот-вот схватит за руку, совсем не помогала мыслить ясно и, как следствие, делала ее дерганой и мнительной. Моргана, из нее получился шпион, как из Локхарта герой! Приблизившись к молодому аврору, который стерег кабинет главного тюремщика страны, Чоу деловито достала из папки свиток, заранее заготовленный для обеспечения железного алиби, и многозначительно потрясла им в воздухе. — Мистера Яксли нет на месте, — отрапортовал парень, с любопытством ее разглядывая — еще один никогда не покидавший пределов страны чурбан. — Не беда, — расплылась в улыбке Чанг, позволяя юнцу беззастенчиво пялиться то на глаза, то на волосы, то на блузку в районе декольте. — Мне бы только оставить ему отчеты о состоянии памяти нескольких политических заключенных. Парень удовлетворенно кивнул и отошел в сторону, разрешая ей беспрепятственно скрыться за массивной дверью. Вообще, удивительно, что революции в Магической Британии не случались каждое второе воскресенье, учитывая, насколько недалекие сотрудники несли службу. Какие, к драккловой матери, отчеты? Идиот даже не соизволил выяснить Отдел, что и говорить о соблюдении протокола по внесению имени в список посещений. Интересно, Родольфус был в курсе, что правительство заполонили непроходимые ослы? Хотя в перечень ее обязанностей, конечно, информирование Министра о качестве персонала совсем не входило, несмотря на то что против самого Лестрейнджа лично Чоу ничего не имела. Более того, он, вроде как, был ей даже приятен, особенно все, что касалось его рук. И все же именно инициатива Министра покарать таких талантливых ребят, как Дин, привела к плачевному результату: теперь только чистокровные, пусть и безмозглые, морды строили карьеры в Министерстве Магии. Очутившись в комнате, где ее недавно жестоко наказали, Чоу с ненавистью уставилась на кресло ублюдка Яксли. Привалившись к двери, она тяжело вдыхала застоявшийся воздух, в котором почему-то ощущался кислый запах старой крови — ее крови. Первые удушающие картинки прошлого, впрочем, были тотчас подавлены окклюменцией, как всегда, сработавшей на опережение, и груз мрачных воспоминаний оставил ее, позволив незамутненному разуму делать свое дело. Чоу хищно улыбнулась: она искренне обожала эту власть ясного рассудка над миром эмоций. Не теряя более драгоценных минут, она кинулась к безразличному ей отныне столу и надежно прикрепила жучок липкой стороной к внутренней части деревянной ножки. Шансы, что Яксли заметит крошечный приборчик, стремились к нулю. Терпеливо дождавшись, когда тусклый зеленый огонек загорится на поверхности устройства, Чоу резво поднялась на ноги и, целиком оправдывая свое имя, бабочкой выпорхнула из комнаты кошмаров, на прощание беззаботно кинув безмозглому охраннику: «Благодарю»‎. Потрясающий день! Окрыленная своим блистательным ходом против черных, гроссмейстер Чанг, как она сама себя ощущала, неслась вниз по лестнице, беспечно рассуждая, чем бы побаловать себя за пережитый стресс. К счастью, работы в Отделе оставалось не так много. Возможно, ей даже удастся улизнуть пораньше — глава она, в конце концов, или тварь дрожащая? Однако резкий, словно раскат грома, голос перечеркнул все планы враз. — Чанг, — гаркнул Долохов, перескакивая ступеньки своим медвежьим шагом. — Где ты пропадаешь? — Относила отчеты, — Чоу моментально сориентировалась, про себя благодаря премудрую Ровену за то, что не нарвалась на начальника у порога кабинета Яксли. Страх вновь осел на дне желудка — она ведь здесь не в игры играла, а занималась чертовски опасной деятельностью. — Да poheru na otchety, — перешел он на свой родной язык, но Чоу в переводе не нуждалась. Она настолько ясно видела настроение Долохова, что с уверенностью могла заявить: он был зол, как стая голодных гриндилоу. — В Запретном лесу произошла стычка авроров с оборотнями. Долиш должен был оставить тебе воспоминания детей и какой-то бабы, Граунд. — Спраут, — на кой-то черт поправила разъяренного пса Чоу и тут же пожалела. — Hot’ Frau, do pizdy voobsche! — он завелся не на шутку, и все вопросы, что вертелись на языке, — Как дети? Есть ли пострадавшие? Что оборотни делали близ школы? — остались неозвученными. Здравый рассудок подсказывал даже шевелиться поменьше в присутствии свирепого начальника, по тому, насколько этот псих раздосадован, было ясно, случившееся — его персональный провал. — Пересмотри все склянки лично, к вечеру жду рапорт. Непонятно, — почесал он затылок, — есть ли смысл подвергать их Обливиэйту, дело вроде было поодаль. — Будет сделано, — глядя Долохову в глаза, отчеканила Чоу и слегка склонила голову в уважительном поклоне. Он вдруг посмотрел на нее удовлетворенно и смущенно одновременно и даже кивнул в качестве одобрения, перед тем как удалился. Такой уж человек этот Долохов: очевидно, уважал четкую вертикаль власти без лизоблюдства и продвижений по службе через постель не приветствовал. Оттого, как предполагала Чоу, он с сомнением отнесся к назначению пассии Министра на серьезную должность. В любом случае грубиян еще не понял, что она одна стоила всех его людей разом. Когда Долохов скрылся из вида и лицо держать смысла более не было, Чоу, вознеся голову к потолку, позволила себе вздох чистейшего разочарования — выходило, все же тварь она дрожащая, потому как весь день и, скорее всего, добрую часть вечера вынужденно проведет в кипах пергамента и задницей кверху. Интересно, государственные организации оплачивают сверхурочные?

***

Уставшая, словно сутками тянущий кареты фестрал, она ввалилась в темную квартиру, но уже через мгновение выхватила палочку и приняла боевую стойку: в доме побывали незваные гости. Сосредоточенно ступила вперед, выставив древко перед собой. В том, что гость был именно незваным, сомнений не было — Мариэтта, обладательница собственного ключа, никогда не пользовалась магией без острой необходимости. — Гоменум Ревелио, — прошептала Чоу, напряженно вглядываясь в темноту комнаты. К ее непомерному удивлению в квартире, кроме нее, никого не обнаружилось. Но плотный магический шлейф, тянувшийся через пространство, ощущался слишком явственно. Не свихнулась же она окончательно? Как стало очевидно мгновение спустя, не свихнулась, и прямое тому подтверждение обнаружилось на кресле. Сукин сын, разве можно так пугать законопослушных, с некоторых пор, граждан? Все еще сгорая от злости на властного Лестрейнджа, на полном серьезе решившего, что имеет право вламываться в ее частную собственность, Чоу опустила палочку и взяла в руки черную папку, из которой вывалился скрученный пергамент. Сама папка, впрочем, интереса в ней не пробудила: когда она раскрыла ее на середине, на глаза попалась маггловская картинка виноградных деревьев. Записал для нее лекцию о Рислинге? Вот только отчего на бумаге? Не готовая искать ответы сейчас, когда ноги гудели от долгого хождения на каблуках, а голова кругом шла от просмотренных воспоминаний и бесконечных отчетов, Чоу откинула папку обратно на кресло, решив начать с письма. Но ведь и записка оказалась с сюрпризом: когда она развернула пергамент, из его недр выпал небольшой предмет, на первый взгляд напоминающий помаду. Однако при ближайшем рассмотрении выяснилось, что это вовсе не косметика, а металлический конус с двумя кнопками, компактно умещающийся на ладони. Действительно, зачем Лестрейнджу проникать к ней домой, точно воришка, дарить косметику и скрываться в ночи? Обдумывая странное поведение обнаглевшего Министра Магии, Чоу не заметила, как нажала на одну из кнопок, и пространство вокруг внезапно сдавило ее со всех сторон. Идиотка, она непроизвольно запустила портключ и даже пискнуть не успела, как кубарем полетела на пушистый ковер, неловко подворачивая ноги на высоченных шпильках. — Сукин сын! — закричала она со всей яростью, что фонтаном била внутри. Каков ублюдок, а она так совсем тупица! Раздосадованная своей же глупостью, Чоу с трудом встала на ноги и осмотрелась — судя по мебели, ее выкинуло в просторную гостиную. Дрожащей рукой она собиралась применить заклятие обнаружения, как и ранее в своей квартирке, но с ужасом нащупала смятый пергамент вместо палочки, которая в компании черной папки осталась на читальном кресле. Громко выругавшись, намеренно выбирая такую лексику, что дед-японец от стыда завершил бы земной путь харакири, Чоу поспешила раскрыть сраный свиток, теперь уже сгорая от нетерпения узнать, какого драккла Родольфус устроил это представление. — Если это попытка заняться сексом, — не сдерживаясь более, прокричала она в никуда на случай, если Лестрейндж все же затаился где-то за углом, — то можешь про это забыть, как эльфы про существование свободы! Оглядев еще раз пространство вокруг, чтобы не пропустить нападения или еще чего, Чоу наконец обратилась к строкам, и с каждым прочитанным словом руки тряслись все больше. Чоу, Прошу простить мне внезапный визит. Надеюсь, тебя не сильно задела моя навязчивость. В руках у тебя, должно быть, портключ. Не спеши применять его: он ни разу не использовался, а значит, первое путешествие, увы, не станет приятным. Итак, я настоятельно рекомендую прислушаться к моей инициативе. У тебя, разумеется, довольно уютно, пусть и своеобразно, однако отсутствие камина и габариты в будущем могут сильно омрачить наши встречи, несправедливо лишая возможного комфорта. Потому я взял на себя смелость подобрать более подходящее место для проживания. Я попрошу тебя, Чоу, переехать в пентхаус, расположенный недалеко от Министерства. Обустраивай его как пожелаешь, будь добра лишь высвободить для покорного служителя Магической Британии немного места у огня в царстве твоих кружек. Внимательно осмотрись и, если не возникнет нареканий, приступай к переезду немедленно… Письмо, так и не дочитанное до конца, выпало из окаменевших пальцев, спикировав ей под ноги, как осенний лист. Пентхаус? Медленно обогнув широкий диван, она тяжело опустилась на мягкие подушки. Ладони заскользили по приятной на ощупь обивке, и сердце безумной птицей забилось в груди. Неуемные чувства, конечно, следовало подавить как можно скорее: это ведь исключительно ради его собственного удобства и уж точно никак не относилось к проявлению заботы или, не приведи Годрик, чему-то личному. И все же, подавшись порыву, ушлые пальцы юркнули вниз и ловко расстегнули застежки тугих ремешков на туфлях, босые ступни отбросили обувь подальше, и Чоу, как восторженная школьница, стремглав рванула к панорамному окну. — Блядский Мерлин, — только и смогла прошептать она, когда распахнула невесомый тюль. Лондон был как на ладони, а впереди сверкали, будто звезды, знаменитые на весь мир огни на мосту. У нее пентхаус с видом на Темзу! Наплевав на приличия, мотивацию Лестрейнджа и прочие сдерживающие факторы, Чоу обежала весь этаж, цепляясь восторженным взглядом то за мраморный остров на светлой кухне, то за массивный камин с лепниной, совершенно не вписывающийся своей громоздкостью в маггловское жилье, то за просторную гардеробную в спальне. Еще раз оглянувшись, дабы в сотый раз убедиться, что за ней не ведется слежка, Чоу вскочила на гигантскую кровать и в бешеном танце запрыгала на мягком матрасе, пока, обессиленная, не упала на прохладное покрывало и не расхохоталась от щекотавшей изнутри искренней радости. Их семья считалась вполне состоятельной, но, разумеется, не по меркам Лестрейнджей. Работал только отец. Мать недолго преподавала джиу-джитсу, но, получив травму, распрощалась со спортом и, как следствие, работой. Чоу никогда не голодала, у родителей был скромный коттедж у леса в Шотландии, однако о пентхаусах, само собой, и речи не шло. Потому сейчас Чоу от чистого сердца наслаждалась происходящим, ни в коем случае не отказываясь от великодушных подарков Фортуны. В том, что ее, вероятнее всего, осудят на пожизненное заключение за убийство Волдеморта и никакой Лестрейндж больше не бросится вытаскивать из сырой темницы, она не сомневалась. Но пока у Чоу еще оставалось время, и она собиралась наслаждаться каждой минутой. В какой-то степени ее жизнь уже напоминала американские горки, норовя то выкинуть из седла, то обласкать подношениями: еще днем Чоу умирала от страха за собственную шкуру в кабинете Яксли, а вечером с комфортом валялась на королевском ложе. Внезапно она оторвала голову от подушки и, до того как усталость возьмет верх, призвала пергамент вместе с портключом невербальным заклинанием — на туфли сил не хватило. Разумно рассудив, что вторая кнопка должна вернуть ее в убогую студенческую квартиру, Чоу крепко зажмурилась, предвидя неприятное путешествие. Она свалилась прямо на читальное кресло, задев коленом острый угол драккловой папки. Недовольно зашипев, Чоу покосилась на нее, все еще не понимая, какого дементора Лестрейндж приволок ей маггловские фотографии. Пролистав содержимое папки в очередной раз, Чоу окончательно растеряла какие-либо догадки относительно происходящего — из-под черной обложки посыпались к ногам белые листы с таблицами и печатями. Что за черт? Потянувшись обратно за письмом, она быстро нашла глазами то место, где прервала чтение, снедаемая навязчивым желанием убедиться, что пентхаус — не первоапрельская шутка. Эти несколько минут в ее конуре уже показали, как скоро она готова назвать хоромы с видом на реку новым домом. Мерлин, да там над окнами висели гардины! …Внимательно осмотрись и, если у тебя не возникнет нареканий, приступай к переезду немедленно. Наверняка это доставит некоторые неудобства, потому позволь мне преподнести тебе символический подарок в качестве компенсации за внезапные перемены — в папке документы на твое имя с правом владения небольшим виноградником на востоке Франции. Постараюсь высвободить немного времени, чтобы показать тебе район и новое имущество на неделе. Надеюсь, ты не станешь затягивать с переездом. В следующий раз мы встретимся уже на новом месте. Родольфус Л. P. S. Настоятельно рекомендую взять с собой читальное кресло. Ошарашенная, словно ее Конфундусом приложили, Чоу продолжала крепко сжимать в руках пергамент, неверяще разглядывая рассыпанные по полу документы. Строчки из письма отдельными словами прыгали перед глазами, никак не желая складываться в единую картину, но рациональный мозг все же подкинул ей зацепку — вырванные из памяти собственные слова: «Я люблю Пино Гри»‎. — Чоу, — обеспокоенный голос Мариэтты заставил ее вынырнуть из воспоминаний. Оторвавшись наконец от разбросанных листов, Чоу перевела глаза на взволнованную Эджком. Надо же, она ведь и не заметила ее прихода. — Я услышала хлопок, похожий на аппарацию. Подруга встревоженно смотрела на Чоу, скорее всего, не без причины — босоногая, среди бумаг и фотографий, она, должно быть, смотрелась дико. — Ты в порядке? — потянулась к ней Мари. Чоу полностью развернулась в сторону гостьи и, пока не до конца понимая, как объяснить все происходящее даже себе самой, прошептала: — Он подарил мне виноградник.