Из Тьмы

Через некоторое время, пообщавшись с персоналом и пошедшими на контакт офицерами — не все из них с готовностью приняли новые порядки, хоть после парочки показательных увольнений и арестов больше не смели возникать — а также, вступив в короткую перепалку с командиром свиты Соры (а короткой она оказалось потому, что связываться с воительницей уровня почти Внеранга они не решились), Куроме вновь отбыла с Базы. Как сказала сама хозяйка Яцуфусы: дабы поговорить с вышестоящим начальством о творящемся беззаконии. Может быть, даже обсудить эту вопиющую ситуацию с премьер-министром или генералиссимусом Будо. Однако несмотря на то, что главная возмутительница спокойствия исчезла, возбуждённые бурления среди рядовых убийц Отряда и не думали стихать. Ведь появление и поведение Куроме дали людям надежду. И не только местным воспитанникам! Персонал и некоторые командиры нижнего звена (на самом деле многие: Сора не понравился никому, но большинство искусно это скрывало, а «выскочку» с жутким тейгу большая часть офицеров пусть недолюбливала тоже, но меньше) также с надеждой смотрели на уверенную в себе, излучающую внутреннюю силу девушку, которую в тот момент никто бы не назвал «мелкой соплёй». А всего-то и дел, что немного ослабленное сокрытие, и пожалуйста: не сгибая всех подряд давлением ореола тёмной энергии, но без слов намекая на размеры своего потенциала, она так же без слов подтвердила звание Номера Один всего Отряда. А ещё не стоило забывать о команде повелительницы мёртвых. Даже группа B изменилась под влиянием взглядов некроманси, временно взявшей под своё командование и их. Строгий окрик офицера — тем более чужого, не принадлежащего изначальному командному составу Базы — уже не мог вызвать мгновенный безотчётный страх и слепую готовность подчиняться. Кей Ли, который, получив тейгу, старался копировать часть манер более успешной и могущественной коллеги, и вовсе посматривал на «новеньких» воителей и неодарённых с оценивающим холодком в глазах, будто прикидывая последствия от их убийства. Остальные члены Отряда смотрели на две сильнейшие группы, и... тоже начинали на них равняться. Чужаки это видели — и, учитывая временное отсутствие своего лидера, не спешили рисковать и нарываться. Даже когда главная недовольная и непокорная при майорском звании, дворянском титуле и связях в самых верхах изволила отбыть, уже всех доставшие окрики с придирками так и не возобновились. К тому же Кей Ли почти сразу, как ушла Куроме, обрушил на всех имеющих уши поток самовосхвалений вперемешку с относительно правдивой информацией. Чуть не лопающийся от самодовольства парень поведал о том, как он (с минимальной помощью Куроме) отделал трио Падших, о предшествовавшем этому спасении беззащитной горожанки от их мелкого «мастера играть на флейте» — пошлая игра бровями — и прочих наполовину выдуманных, наполовину приукрашенных подробностях инцидента. Также он рассказал, как после участвовал в усекновении своего предательского братишки — Камуи. И о том, как по праву победителя забрал у него повелевающий ветром древний артефакт, подчинившийся «великому Кей Ли-сама». И, конечно, не забыл любитель пошутить и похвастаться о своём ранге Мастера, который того только и ждёт — осталось аттестацию пройти, но это мелочь и формальность. Витийства краснобая заставили задуматься даже старых, хорошо знающих установленные ранее порядки офицеров, вроде Лоса. Вдруг не врёт? Тем более что раньше и такой наглости перед командованием он себе не позволял. То есть для таких крутых изменений действительно должны иметься причины. А связываться с официальным Мастером, обладающим всеми положенными привилегиями, включая дворянство — совсем не то же самое, что угнетать привыкшую к такому положению бывшую тень. Это если забыть о его командирше, которая, казалось, с каждым днём становится только значительнее. Тем не менее, когда миновал день, вечер и ночь, а Куроме не появилась, зато ближе к середине утра, вместе с группой поддержки, прибыл самопровозглашённый глава Подземной Базы, всё быстро качнулось в обратную сторону. Сора уже знал о появлении «возмутительницы спокойствия», но, тем не менее, сохранял уверенность в себе, убеждённый в том, что хозяйка Яцуфусы ничего не добьётся и в конце концов примет новый порядок. На «нового Мастера-тейгуюзера» он и вовсе внимания не обратил, практически сходу выбив землю у него из-под ног и заставив сдать тейгу. Конечно, сопровождавшие Сору воители явно уступали большинству убийц Отряда, а о представителях каких-то там смежников, явившихся поддержать нового главу своим авторитетом, и вовсе говорить не приходилось — слабаки. Но начинать полноценную схватку с представителями родного ведомства и нанятыми Сорой бойцами никто из ребят не решился. А дёрнувшегося было Кей Ли, который на правах заместителя Куроме попытался сыграть её роль, как уже упоминалось, заткнули очень быстро. Похожие на бандитов отморозки, взятые Сорой в качестве поддержки, явно были готовы перейти к горячей фазе конфликта. И пусть они не совсем представляли, с кем придётся сражаться и каким окажется финал, эта их готовность идти до конца, подкреплённая угрозами нового главы — объявить всех попытавшихся на них напасть предателями и бунтовщиками — сломила готовность убийц разведки к сопротивлению. Крайне опасные и в обычной ситуации почти ничего не боящиеся воители и воительницы не смогли пойти против «своих», самостоятельно, без приказа вступив в прямой конфликт. Слишком сложно оказалось поступить вопреки гипнограммам (успевшим изрядно ослабнуть, но всё же оставившим свой след), уставу и многим годам воспитания, а вернее, муштры с дрессурой. В итоге «выступить против Империи и становиться бунтовщиком» никто из государственных убийц не рискнул, даже представители групп A и B, затронутые взглядами главы своей команды. А офицеры уже привычно смолчали. Многие и вовсе покорно приняли новое, не самое приятное, но начальство, всячески пытаясь к тому подольститься. А после началось то, что сам Сора назвал «загнать зверей в стойла». Один раз уступив, воспрявшие было государственные убийцы серьёзно растеряли свою новообретённую уверенность, отчего отступили и второй раз, и третий. И каждый шаг назад давался легче, а попытки оспорить право нового главы командовать и навязывать свои порядки — сложнее. Слишком уж хорошо из воспитанников Базы выбили инициативу и свободомыслие, а на их место вколотили страх перед командирами, поэтому они не смогли сопротивляться, даже чуя за собой силу и правду. Можно сказать много нелицеприятного о подчинённом третьего заместителя министра разведки; однако чего у него не отнять — это умения нащупывать слабые точки и психологически подавлять людей. В чём-чём, а в этой области сам склад личности данного офицера службы внутренней безопасности (и просто неприятного человека) ему очень сильно помогал. Сену, которая, чувствуя собственную уязвимость, старалась не попадаться на глаза, тоже не миновала горькая чаша внимания начальственного мудака. Как и её однорукого парня. В общем-то, во время начальственного визита в медблок, где Сора хотел вновь разместить частично демонтированные гипноиндукторы, его воители и почуяли слабость фиолетоволосой девушки, в то время навестившей Эдгара. И даже у Юмико сжималось что-то внутри, когда она слышала презрительные и злые слова, адресованные к «неубранному мусору, который убирает мусор». Что уж говорить о парочке травмированных подростков, что и без того тяжело переживали собственную «неполноценность и никчемность»? Юмико, конечно, жалела детей, но ничем помочь им не могла. Да и сама нарвалась со своей неуместной попыткой воззвать к отсутствующей совести чужаков, получив пусть не сильный — сильный её бы убил, не понаслышке знающая о способностях воинов духа медсестра это отлично понимала — но очень болезненный и обидный удар в живот от одного из разбойничьего вида воителей. «Бунт» оказался подавлен. Однако, к удивлению Соры, вернувшаяся на Базу Куроме не выглядела сдавшейся и смиренной. Раздосадованной — сколько угодно, но точно не сломленной и готовой покориться. Столкновения было не миновать. И оно произошло. По мнению Юмико, разом сделав всё хуже. Ведь там, где рядовые члены Отряда не решались переступить невидимую, но оттого не менее осязаемую и страшную границу, где простой ропот и недовольство перерастают в откровенное неподчинение вышестоящим, Куроме эту грань словно бы даже не заметила, перепугав выглянувшую на шум Юмико и остальной персонал до глубины души. Ведь миниатюрная хозяйка жутковатого тейгу подняла не тот «бунт», который подавил Сора, а самый настоящий! Неужели этот глупец разозлил одну из сильнейших воителей мира настолько, что та действительно решит восстать против Империи?! И если да, то… То что теперь станет со всеми ними?! * * * — Ну и как, выскочка? Никто ведь не стал спешить тебе на помощь? — глядя на прячущую взгляд гостью и самодовольно улыбаясь, задал риторический вопрос новый глава Отряда, что, узнав о появлении Куроме, лично вышел ей навстречу. — Не стоило тебе, находясь во Дворце, так громогласно разбрасываться словами и оскорблять будущего министра разведки и его приближённых. Ведь премьер-министр отказался подтирать тебе сопельки, верно? Помимо Соры присутствовало немало иного народу, ведь подчинённый будущего министра разведки желал чтобы все — и офицеры, и убийцы, и персонал — увидели, как он заставит покориться неформального лидера здешних воителей. Дабы его власть стала неоспоримой. — Вижу, информацию во внутренней, хех, безопасности умеют доставлять достаточно оперативно, — брезгливо дёрнув углом рта на слова вышедшего её «поприветствовать» офицера, словно углядев таракана, выползшего на белую скатерть обеденного стола, сказала темноглазая брюнетка, которая всем своим видом показывала, что именно она является хозяйкой положения. — А вот с анализом данных у вашего босса, пытающегося поспеть везде и всюду — не очень. Не так ли? — передразнив Сору, риторически спросила Куроме. — Что ты несёшь, полоумная?! — новый глава Базы — внутренне чуть дрогнувший в сомнении (почему она так себя ведёт, и о чём она говорила, намекая на недостаток анализа?), но всё ещё сохраняющий уверенность в собственном превосходстве — решил перейти на иную манеру речи. — Совсем сбрендила после потери своего возлюбленного покровителя?! — подразумевая самую что ни на есть пошлую интерпретацию своих слов, поинтересовался полковник. — Вот я и говорю — идиоты, — всё также не поднимая на собеседника глаза, потёрла висок девушка. — Ещё и крикливые. Словно бабуины в клетке. — Что-о?! Оскорбление старшего по званию?! Ещё и прямого командира?! — обрадовался самоназначенный командир. — Я думаю, майор, что по совокупности вам светит трибунал, — резко успокоившись, с довольством заключил он. — Как раз проведём расследование насчёт законности присвоения звания. Что-то преподаватели высшей школы разведки не помнят такой ученицы. Министру Заку будет очень интересно узнать: каким это неведомым образом необразованная крестьянка смогла пролезть в старшие офицеры? — Министру? О да! Быстрота, я бы даже сказала: поспешность — это, определённо, ваш и его конёк. Она вас всех и погубит, — обманчиво молодая и хрупкая девушка улыбнулась. Улыбнулась впервые за всё время общения сначала с солдатами на КПП, потом с дежурным офицером и подтянувшимися членами Отряда, а под конец и Сорой. Только улыбка эта оказалась недоброй. Совсем. А ещё некромантка, наконец, посмотрела Соре в глаза. — Впрочем, если вам так интересен уровень моего образования, а также соответствие вашей непокорной совсем не слуги званию и должности, то я отвечу, — сказала Куроме своему застывшему, словно под взглядом василиска, собеседнику. — В старшие офицеры я пролезла за счёт собственной силы, навыков и знаний. Если у нашего командира — генерала Галахада — или следующего министра разведки возникнут сомнения на этот счёт, то я вполне готова предстать перед комиссией и сдать любые экзамены. Однако это всё дело будущего. Что же касается настоящего… Брюнетка сделала паузу. Несколько даже театральную, а потом уже не с улыбкой, а скорее с оскалом, резко приказала: — В карцер чужаков! — Да как ты смеешь?! — пересилив давящее ощущение — благо эта обезумевшая от чувства собственного величия психопатка, чей взгляд оказался тяжёл без всяких аллегорий, отвернулась к другим убийцам — выкрикнул изрядно струхнувший Сора. — Я командир вашего Отряда! Я! Только посмейте меня тронуть, и вы все станете предателями Империи! — грозно (офицер на это очень надеялся) посмотрев на обитателей Базы, предостерёг он их. — Только дёрнетесь и моментально станете бунтовщиками! Поэтому арестуйте её! — теперь уже приказал он убийцам Отряда. — Я вам приказываю! Она взбунтовалась! Она враг Империи! Взять её! Государственные убийцы, присутствующие в полном составе — замерли, не зная, что делать. Точнее они знали, но вот так сразу, без предварительной накачки, пересилить внутренние установки оказалось тяжело. Тем более что сопровождающие чужака воители и солдаты ощетинились оружием. Разве что лидеры групп A и B, которых глава их команды уже успела посвятить в часть своих планов, обменялись парой малозаметных знаков. А потом жестами дали понять подчинённым, чтобы те готовились действовать. Но первый шаг сделали не они. Представителей Отряда опередил один из сопровождающих Сору воителей. Неверно поняв — кому именно адресовался приказ (вернее ему немного помогла и подтолкнула с помощью эмпатического влияния та, кто затеяла всё это представление), он вскинул пистолет и выстрелил «врагу Империи» в живот. Естественно, не попал. Собственно, в иной ситуации, не сочти повелительница немёртвых (и живых) марионеток, что её друзьям-коллегам будет полезно получить прививку от чинопочитания по отношению к чужакам, состоявшаяся сценка и не произошла бы. Зато пусть столь мелкий камешек на весах, как факт того, что силовой конфликт начали именно люди Соры, мало чего стоил прямо сейчас — он всё-таки упал на нужную чашу весов. Лучше иметь лишний довод в свою пользу, чем в пользу противной стороны. Вот медленному слабосилку и позволили нажать на спусковой крючок, а выпущенной им пуле почти достичь своей цели. Лишь в конце, встретившись с поставленной под углом плоскостью лезвия частично обнажённой Яцуфусы, она рикошетом ушла сначала в стену, а потом и в пустое пространство коридора. За выстрелом, словно после команды на старт, события разом понеслись вскачь. Резко ускорившийся Кей Ли бросился к воителям противника, начав их умеренно мягкую нейтрализацию (стараясь не убивать и не калечить непоправимо, но без раздумий ломая кости и выворачивая суставы), за ним последовали присутствующие члены сводной команды, а за товарищами, в бой ринулись и остальные убийцы Отряда. Не прошло и пары секунд реального времени, как одарённые цели перестали представлять угрозу. Неодарённых, а также таких слабых и неумелых, как Сора, за угрозу никто не считал и раньше. Они в большинстве и без того оказались оглушены и дезориентированы грохотом столкновения воителей высокого ранга, что произошло чуть ли не впритирку к ним. И, кстати, что характерно, переключившись на рабочий алгоритм, воспитанники Подземной Базы моментально избавились от противоречий, ранее разрывавших их сердца. Мир вновь стал простым и понятным: есть лидер, есть отданный им (в данном случае ею) приказ — и есть цели, которые нужно обезвредить и доставить в карцер. Все крики и угрозы со стороны чужих офицеров, перешедших в разряд противников, разом потеряли всякий смысл, превратившись в белый шум. Последствия теперь тоже не имели значения: ведь рассуждать о подобных материях — дело вышестоящих. Рядовые должны исполнять, а не думать. Всё стало кристально ясным, отчего большинство государственных убийц внутренне вздохнули с облегчением, несмотря на понимание, что в итоге они могут погибнуть. Они верили Куроме и привыкли выполнять приказы. А уж когда приказы отдаёт та, кто уж точно стоит за правое дело, то подчиняться им становится легко и приятно. Риск смерти же… в Отряде он ни для кого не внове. Но это если говорить про боевиков Базы. Для командиров ситуация выглядела диаметрально противоположной. — Ты! Ты хоть понимаешь, что сотворила, дура?! — заорал Лос, однако быстро заткнулся под холодными взглядами тех, кого привык воспринимать опасными, но контролируемыми зверями. — Нам же теперь всем конец, — сглотнув вязкую слюну, уже тише добавил он. — А с этим что, твоя злобность? — с весёлой бесшабашностью спросил Кей Ли, кивнув на старшего инструктора. — Проводите господ офицеров туда, где они смогут отдохнуть в тишине и спокойствии. И без возможности наделать глупостей. Столовая подойдёт, — спокойно проговорила Куроме. После она повернулась к крикуну. — И я всё прекрасно понимаю, господин Лос. А вот вы, как и наш глубоко неуважаемый временный глава внутренней безопасности вместе с его не менее неуважаемыми подчинёнными — нет. Видя полный страха и непонимания взгляд Лоса, а также ощущая множество схожих эмоций от офицеров и страдальчески потирающего уши персонала, воительница сочла нужным развернуть свою мысль. — Многоуважаемый господин Онест передал при личной встрече, что он не собирается вмешиваться во внутренний конфликт нашего ведомства. И с моей точки зрения сие означает совсем не то, что там себе навыдумывал Зак в компании своих прихвостней. Я считаю, что нас благословили на самостоятельное наведение порядка, — иронично изогнув уголки рта, остро блеснула глазами некромантка, явно пребывающая в бодром и злом расположении духа. — Увы, не во всём нашем осиротевшем ведомстве, но хотя бы там, где это прямо касается Подземной Базы и её людей, — будто в подтверждение этих слов, воительница громко хрустнула, откусив изрядный кусок от неведомо откуда взявшейся вафли. Лос, услышавший бредни мелкой некромантки, от подобной интерпретации происходящего аж подавился воздухом. Девчонка явно сбрендила! И теперь им всем придётся расплачиваться за её безумие. Тут даже прикрытие от высокопоставленной родни не факт, что поможет. И вообще надо было драпать с этого тонущего корабля при первых признаках грядущей катастрофы, а не ждать непонятно чего. Но ничего: если он выживет и сможет отвертеться от проблем, то не станет задерживаться в рядах этого проклятого всеми богами отдела ни единой лишней секунды! Впрочем, ни одну из своих мыслей насчёт происходящего он так и не озвучил. Если главный инструктор даже и хотел бы что-то сказать, то времени на это ему просто не дали, без особого почтения утащив его вместе со всеми остальными «нуждающимися в покое». «Дай боги, чтобы ты и в самом деле понимала, что делаешь, девочка», — вознесла молитву к высшим силам ошарашенная и испуганная Юмико. И будто прочтя её мысли, доевшая свою вафлю Куроме поймала взгляд женщины, тепло ей улыбнувшись. — Не переживайте. Всё будет хорошо, тётя Юмико. Обещаю. А пока вы, вместе с остальными представителями персонала, можете просто отдохнуть. Извините, но с территории Базы пока никого не выпустят. Но это ненадолго. А ещё, если кто-то станет настойчиво пытаться нас покинуть или предпринимать иные подозрительные действия — сразу окажется заперт для дальнейшего разбирательства. Уж не обессудьте. — Благослови тебя добрые боги и даруй вам всем удачу, — покачала головой женщина и последовала за остальными представителями обслуги, кои, в отличие от офицеров, получили заметно больше свободы. Ведь люди из персонала не имели шансов надавить на охрану и что-то там приказать, а оттого и особо ограничивать их виделось нецелесообразным. На смену Юмико пришла непривычно тихая и робкая Сена, которую сопровождал её однорукий парень. — Прости, Куроме, это из-за нас всё так вышло, — повинилась девушка. — Пф, с чего бы вдруг? — фыркнула любительница сладкого. — Я не ожидала, что всё выйдет именно так. Но этот уродец в любом случае вывел бы наш конфликт на уровень «склонись или дерись». Да и более высокие круги, как я узнала во время своей беготни по Дворцу, заинтересованы в ослаблении влияния нашего ведомства. Не очень хорошая для нас новость: внутренняя грызня не утихнет, а будет набирать обороты. В этих условиях нашему Отряду очень важно не выглядеть лёгкой жертвой. — И… прости, что оставила тебя, — будто бы не услышав собеседницу, продолжила девушка. — Но мы, бесполезные, должны держаться вместе, — на лице показалась натянутая, вымученная улыбка. — Опять ты с этими глупостями! — ответили Сене с некоторым раздражением. — Успокойся уже, вернём тебя в строй. Сцену устраивать тоже не собираюсь. Ко мне у тебя была влюблённость. Взаимная, не без этого, — по лицу брюнетки пробежала немного грустная от расставания улыбка. — А с Эдгаром у вас странная, но любовь. Кем я буду, если попытаюсь её рушить? Однако и третьей становиться не хочу и не буду. — А жаль, — уже менее натянуто улыбнулась пурпуровласая воительница. — А, Эдгар? Правда же? От такого цветочка, как наша милашка-сладкоежка, даже ты со всеми своими закидонами не отказался бы! На это парень тихой убийцы даже не ответил, лишь привычно закатил глаза. Да и сама она, наткнувшись на недовольный взгляд вышеозначенного «цветочка», быстро свернула тему, которая и так вызвала нездоровый ажиотаж у услышавших разговор представителей иных команд. Впрочем, такое отвлечение пошло для напряжённых ребят скорее на пользу. Когда члены боевых групп, набивавших карцерный блок арестованными чужаками, а также сопровождавших настоящих офицеров Базы, временно помещённых под куда более мягкий арест в столовой — вернулись, они услышали новое указание: — А теперь, пока новости о случившемся нас не опередили, мы наведаемся к господину Заку, — с плотно поселившейся на устах недоброй улыбкой, сказала их глава. — Я верю, что он окажется достаточно, хех, любезен, и пойдёт навстречу нашей вежливой просьбе, — последняя фраза так и сочилась ядом. — Искренне надеюсь: он прислушается к голосу разума и решит освободить нашего генерала Галахада. «По-хорошему» — не прозвучало вслух, но было услышано всеми собравшимися воителями. — Куроме-чи у нас знатный дипломат, — не удержался от юморески Кей. — И папашку моего задоминировала, и этого говнюка из северного отделения. Пора выходить на новый уровень! Послышались смешки. О талантах одной некроманси в дипломатии — или том, что она так называла — убийцы Отряда были наслышаны задолго до миссии на северо-восточной окраине Империи, прославившей и саму Куроме, и её методы. — Заткнись! — Акира с силой пихнула невовремя вылезшего шутника. — В чём-то Кей прав, — качнула головой Куроме, временно (и с полного согласия личного состава элитного подразделения) взявшая на себя роль его главы. — Наш Отряд — наиболее могущественное подразделение в боевом крыле нашего ведомства. Относиться к нему и его членам так, как это делал неуважаемый Сора и его хозяин — неприемлемо. А убеждать подобных личностей добрым словом, без демонстрации силы… сами понимаете. Поэтому, когда доберёмся до места, станем действовать так… * * * Омак от товарища Дмитрия Кузнецова. (События происходят после прибытия Куроме в Столицу, излечения Счетовода и ряда «таинственных происшествий» и представляют альтернативную версию событий.) Глава Службы Внутренней Безопасности был в ярости. Его третий заместитель, человек, которого он лично вынул из грязи, в чьей преданности он был уверен — очевидно, предал его. Теперь Зак сильно жалел, что стал передавать предателю все нити управления своим отделом, с прицелом как можно скорее занять ключевые посты всей Службы Разведки своими людьми, дабы никто не мог претендовать на пост министра, который третий заместитель почившего Сайкю уже считал своим. Благодаря своему скверному и склочному характеру его заместитель не сыскал ни особого уважения, ни благодарности, ни союзников среди службы разведки и чиновничьего аппарата. Единственные его достоинства — это невероятная преданность с исполнительностью, а также умение найти подход ко всем имеющим нужные ему связи и ресурсы. Чем и был ценен. И теперь ему лично, как в начале своей карьеры, придется разбираться с проблемой. Он объяснял свои действия для себя тем, что он должен убедиться, что предатель не выболтает ничего лишнего на допросе. Однако на самом деле предательство Ника сильно поколебало его. Заместитель был один, лишь несколько наемных телохранителей охраняли его приемную. К ним глава не имел никаких претензий — обычная солдатня с небольшими способностями воинов духа. После начала таинственных происшествий каждый из важных людей, связанных со службой разведки, стал держать таких при себе. К сожалению более сильные воины стали неожиданно недоступны. Даже в ЧВК «Щит и Меч» отказали ему, ссылаясь на то, что все их воители заняты на месяц вперёд. Какая наглая ложь! Зак уже решил, что в будущем обязательно подомнёт этих наглецов под себя, а если они будут сопротивляться — натравит на них этих подземных крыс из Отряда Убийц. — Сэр, — остановил его один из охранников. — Время для посещений закончилось. — На дворе ночь, — напомнил второй. — Приходите со своим обращением утром. Приемные часы… — Генерал Зак, глава службы внутренней безопасности — мужчина продемонстрировал свои документы. Для «повседневной носки», чтобы не демонстрировать свою принадлежность к силовым структурам и не рассекречивать себя при проверке документов, оперативники СВБ использовали идентификаторы личности, идентичные общегражданским, но с дополнительными пометками. Аналогичные «документы» выдавались и агентам занимающимся оперативной работой. — Сэр, — оба подтянулись, словно на плацу. — Простите, но мы не можем вас пропустить — приказ. — У вас есть две минуты, чтобы покинуть этаж, — прошипел Зак не хуже змеи — В противном случае вы так же будете считаться государственными изменниками. Охранники удивленно переглянулись между собой. — Сэр, это какое-то недоразумение, — сообщил первый охранник. От взгляда главы не укрылось то, что второй слегка наклонился как будто ища что-то на стойке регистрации при этом засунув руку под неё. — Я последний раз предлагаю вам убраться с дороги, — приказал Зак, вернув удостоверение в нагрудный карман. — Сэр, — он услышал отчётливый щелчок предохранителя, — приходите утром. Нам велено никого не пу… Зак без малейшего промедления использовал свои способности Воина Духа. Его правая рука мгновенно сорвалась с места, выхватывая его золотой пистолет, одновременно смещая свое тело в сторону так, чтобы первый из охранников встал между ним и вторым охранником. Последний, среагировав на что-то, что выходило из ряда вон в его куцем мозгу, выстрелил, намереваясь прикончить нарушителя. Но лишь проделал дыры в спине своего напарника. Пораженный результатом своих собственных действий, охранник на мгновение опешил. Без малейших колебаний, Зак прострелил последнему противнику голову, расплескав содержимое его черепушки по оконному стеклу. Зак не был учеником какой либо Школы Боя или, тем более, выпускником Храма Коукен. Его ранг пикового адепта был достигнут не тяжёлыми тренировками, а употреблением дорогих алхимических средств и вытяжек из монстров. Практика подстёгивания собственной энергетики была очень популярна в его роду. Кроме того, ещё с молодости Зак любил стрелять. Он даже заказал уникальный пистолет из проводящих духовную силу материалов. Как минимум два раза в неделю он снимал тир целиком и тренировал технику ганфайтеров. И хоть его боевые навыки оставляли желать лучшего, но он отработал до идеала доступную на его ранге технику насыщения пистолета духовной энергией, стрельбу и навык быстрого выхватывания оружия. В те времена, когда он ещё не окружил себя и своё ведомство нужной репутацией, это пару раз спасало его от недоброжелателей, не ожидавших от тыловика никаких особенно решительных действий, тем более на поприще Воина Духа. Одновременно с грохотом падения второго трупа в дальнем конце приемной, там, где имелась лестница на нижний этаж, появились еще две фигуры охранников. «Бессмысленно что-то объяснять в такой ситуации. Возможно, заместитель каким-то образом сумел добиться их лояльности. А потому тратить время на объяснения нет ни малейшей возможности и желания». Посылки и вердикт промелькнули в уме Зака за долю секунды. Потому, переведя прицел, он изрешетил заградительным огнем и вторую пару противников. Перезаряжая магазин, он наблюдал, как ещё недавно живые тела, отброшенные прочь, скрываются в проёме и где-то там, уже за пределами поля зрения, скатываются обратно вниз по лестнице. После этого, не теряя времени, он юркнул внутрь своего бывшего кабинета. Заперев за собой бронированную дверь, он обернулся и навёл пистолет на нового хозяина кабинета. Его теперь уже бывший подчиненный, достав из пакета большую засахаренную печеньку, запустил её в рот. И принялся методично, с видимым удовольствием её пережёвывать. Молчаливая угроза словно вовсе его не взволновала... что встревожило самого вторженца. Только сейчас Зак заметил, что на рабочем столе ничего нет, а сейф — открыт и девственно пуст. Взгляд нашел корзину под уничтожителем документов, полную бумажной стружки. — Долго ты, генерал, — заявил бывший заместитель, отправляя в рот новую печеньку. — Твоя ручная охрана задержала, — спокойно пояснил Зак — Если не секрет, чем ты их переманил на свою сторону? — Только тех двоих, которые меня охраняли, — усмехнулся он. — Обменял их верность на обещание помочь их семьям в голодающих из-за войны деревнях, которые они покинули. — Это невозможно сделать, — возразил Зак — При зачислении на службу не указывают поселения, за исключением столицы, только регион и вербовочный пункт. — Ты это знаешь, — улыбнулся зам. — Я это знаю. А те двое — нет. Не преуменьшай размеров человеческой глупости. Эти люди жили в глухих деревнях где-то на окраинах Империи и сами в жизни ничего не видели. Знают только, что с благородиями можно все, если договориться. Кстати об этих двоих. Судя по звукам, они мертвы? — Да. Поведение старого знакомого не подпадало под его обыденный стиль общения, поведения… Что-то не так. «Рука под столом», — непростительно поздно Зак сообразил, что постоянно видит лишь левую верхнюю конечность старого знакомого. Отправившую в его рот уже третью печеньку. — Встать — приказал он, смещаясь в сторону так, чтобы его невозможно было достать выстрелом из-под столешницы. — Руки вверх! Из-за перегородки между двумя несущими частями стола, скрывающей ноги и тело ниже пояса, глава СВБ точно не мог сказать, что именно там находится и чем ему это грозит. — Прости, дружище, но я этого не сделаю, — ответили ему. Повторять требование Зак не стал — прекрасно ощущая, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Как он знал, Ник — не любитель блефовать. Значит, у него под столом скрыто кое-что, что ему не понравится. — Не напрягайся ты так. У меня в правой руке контактный детонатор. Так что стрелять в меня не советую… Зак побледнел. Такого поистине самоубийственного шага он и представить не мог! Контактный детонатор — это пружинный зажим, который сводился и удерживался вручную. Существовало два типа таких устройств. Первый — смыкаемый, когда подрыв происходил при соприкосновении контактов на двух противоположных планках, сжимаемых рукой. Второй, соответственно — размыкаемый, и детонация произойдет при отсоединении контактов друг от друга. И от того, какой тип детонатора зажат сейчас под столом в чужой руке, зависит его жизнь. Дверь, единственный вход и выход отсюда — он лично запер, чтобы никто не мог помешать разговору. Сбежать не получится. Да, он Адепт Боя, но далеко не Воин и тем паче не Мастер: не так быстр, чтобы обогнать огненный фронт взрыва, и не так крепок, чтобы его пережить. Прыжок из окна десятого этажа резиденции — тоже смерть в чистом виде. Особенно если ему говорят правду относительно того, что в комнате есть бомба. Вероятнее всего, она сделана так, что в случае активации разнесет на куски весь кабинет, если не этаж... а то и всё здание. Ну что ж… — Насколько мощная? — уточнил Зак. — Хватит, чтобы разнести в клочья тебя, меня и всю резиденцию, — заявил бывший подчинённый. По виску Зака потекла капля пота. — Как тебе удалось ее сюда пронести? — спросил он. — Сам сделал, — поведал собеседник. — При нужных знаниях химии, физики и доступе к кое-каким материалам, не особенно даже дорогим — это не проблема. Главное — не спешить с подбором деталей, закупать их вместе с непримечательными компонентами, проносить по частям... и тогда даже наметанный глаз не поймет, что к чему. Выглядит, как будто я перестраиваю свой кабинет и приёмную, не правда ли? Именно так Зак и подумал, когда узнал о закупке стройматериалов и мебели. Мыслительный процесс в голове контрразведчика, подстёгнутый адреналином, не останавливался ни на секунду. — Даже охранников не пожалеешь? — продолжал пытаться выигрывать время Зак. — Мне плевать на них, и на тебя, и на всех вокруг. Мое желание в другом. — Не желание, — поправил контрразведчик. — Ваша программа. Ник запнулся: — Что ты имеешь в виду? — Видишь ли, я давно начал подозревать, что все намного сложнее, чем кажется. Не только у тебя есть друзья в высших кругах — и они тоже замечают, что последние события не просто так происходят. Что может заставить верных, проверенных оперативников отказаться от амбиций и повести себя несвойственно их характеру? Да так, что они ломают свою карьеру, к которой стремились всё время? Собеседник молча смотрел ожидая продолжение. Только левая, свободная рука, не останавливаясь, закидывала печеньки в рот. Одну за другой. — Что заставило майора Лоса, инструктора на базе детей-убийц, подать рапорт на перевод в оперативники? Столько лет держался за хлебное место — и тут такое. Причём передал место не кому нибудь из своего рода, а какому-то выскочке с севера. Какому-то генералу Келю. После чего неожиданно поссорился с людьми, с которыми стремился держать хорошие отношения, втравив всю свою семью в никому не нужное противостояние. Мало? А неожиданное помешательство одних из самых проверенных оперативников СВБ, которые стали видеть революционеров и предателей чуть ли не под каждым диваном? А как насчёт невероятного акта тупизны и болтливости полковника Соры, ознаменовавшего торжественное освобождение Галахада, да ещё и с обвинением упомянутого Соры в сотрудничестве с революционерами. И наконец, ты. Да! Ты не только закрываешь на это все глаза, но и подливаешь масло в огонь, хотя это тебе совсем не выгодно! Зак сделал паузу, ожидая какой-нибудь реакции — но, кроме хруста очередной разгрызенной печеньки, ничего не дождался. — Очевидно, что каким-то образом всех названных мной людей удалось сломить, промыть мозги, запрограммировать. Ник засмеялся, громко, истерично. — Знаешь, что испытываешь, когда тебя раздирают противоречия, с которыми ты не в силах бороться? — неожиданно спросил он. — Нет, — признался сбитый с толку Зак. — Я так хотел помогать людям, служить Империи. Но потом меня подставили. Использовали и выкинули. Если бы не ты — я не знаю, что со мной случилось бы. После этого я изменился. Только обогащение, только действия в угоду себе. Здесь, сейчас… я вспомнил, как юнцом мечтал о счастье для всех граждан нашей великой державы… — Так давай вызовем саперов и продолжим в более комфортной обстановке? — быстро сориентировался Зак. — Прости, не могу, — на лице Ника появилась извиняющаяся улыбка. — Я пробовал бороться. Думал о том, что я не хочу этого делать… Бесполезно. Ты просто перестаешь быть собой. Словно если ты ослушаешься, то тебя ждёт какой-то запредельный кошмар. Нечто такое, что даже не можешь вспомнить — потому что всеми силами стараешься забыть. Потому что вспомнить — как по доброй воле прыгнуть в лаву. И ты заперт в собственном теле, ты видишь, что происходит вокруг, знаешь, что открываешь рот, говоришь, что-то делаешь. Но понимаешь: это не то, чего ты хочешь, не твои мысли. Это не ты, а тот, другой, сломанный и покорный… — Ты смог справиться с этим вторым, в твоей голове? — спросил Зак. — Отвоевал немного, — из глаз мужчины потекли слезы. — Я хочу вопить о помощи, а голос смеется и хохочет в моей голове… — Второй? В такой ситуации каждая лишняя фраза может оказаться ценной. Потому, что никогда прежде Зак даже не подозревал о подобном способе контроля. Предполагалось, что Ник — предатель, которого чем-то прижали или переманили, он пришел сюда выбить, кто и как это сделал. А здесь… — Вторая личность? — Да хрен его знает, что это такое, — признался Ник. — Я просто однажды проснулся и понял, что нас двое. И он рулит мной, а не наоборот. Ему плевать на все, чего я хочу — он делает ровно то, что должен делать. — Что именно? — спросил Зак. — Выяснить наши секреты, рычаги влияния, планы, тайны. Перегруппировать оперативников, отвести подальше, чтобы не могли правильно реагировать. Обеспечить безопасность целей, которые были обозначены. — Цели какие? — вцепился в слова контрразведчик. — Отряд… — не успев до говорить рот с отчётливым стуком зубов захлопнулся. Через несколько секунд Ник продолжил: — Прости… Она, видно, поняла, что ты захочешь меня допросить и узнать мотивы… Надо было меня просто пристрелить… Это… Прости… — в голосе проступила паника. До него тоже дошло. Но он еще не оставлял надежду обмануть судьбу. Сдаваться — не в правилах контрразведки. — Что-то есть, что ей нужно, генерал, — его голос начал дрожать. — Я… Я не смог узнать, что именно. Наверное, поэтому мне приказали… — Кому ей? Кто приказал? — перебил Зак. — Н-не знаю, — Ник начинал говорить с трудом. — Голос… — Посланник? Письменное сообщение? Речь на улице? — перечислял оперативник. — Голос, — произнес тот. — Я услышал голос в голове. Он требует подчиниться, преклониться… — До или после возвращения Куроме в столицу? — После. Буквально несколько дней назад. — Ник сглотнул — Я уже ничего не понимаю. Мне очень страшно… Я… я не хочу умирать… Я один… Я в темноте… Мне очень больно… — Никто не умрет, — заверил оперативник. — Сейчас я подойду к тебе… — И я разожму руки, — откровенно сказал Ник. — Любая попытка мне помочь — и пальцы разожмутся. Если попытаешься убежать — тоже. Я… хочу… сказать… она не дает… Размыкаемый… — Борись! — Я бы с радостью, — зарыдал Ник. — Я пытаюсь! Твою мать, я даже горло смочить не могу! У меня уже живот болит от этого печенья, а я даже кашлянуть не в силах! Что происходит?! — Тогда зачем ты их ешь? — удивился Зак. — Оно само — ответил сквозь слезы Ник. — Зачем они делают их такими сладкими? Мне так больно. Почему просто не подорвет меня? Слезы из глаз Ника текли ручьем, но левая рука механически поднесла к его лицу печеньку, а рот так же механически откусил её. По телу Зака пробежало стадо ледяных мурашек. Видеть, как перед тобой сидит человек и, не властный над собой, рыдает, в то время как его тело невозмутимо грызёт выпечку... Он хотел сказать, что не все так плохо. Что в случае чего его данные, мысли и домыслы окажутся на руках у заинтересованных лиц. Но промолчал. Потому что у него появилась догадка о причинах всего происходящего перед его глазами. Мужчина, который хотел жить, молча смотрел на него. Его губы дрожали и были сцеплены, словно в припадке эпилепсии. А челюсти невозмутимо жевали, жевали, жевали. — Никки, — негромко произнес он. — Я знаю, что происходит. — Зак схватил за спинку стул, подошёл к столу и, повернув его спинкой вперед сел, уперев пистолет в лоб Ника. — Пытаешься вытянуть из меня информацию — холодным голосом произнес Зак, отмечая, что бомба так и не взорвалась. — Показываешь насколько ты сильна. Говоришь, что я для тебя не лучше марионеток твоего тейгу. Играешься со мной, чтобы показать что я — никто?! Да в гробу я видел тебя с твоими игрищами! И осознав, что лучше момента не будет, нажал на курок. Задействовав всю свою духовную энергию, он рыбкой бросился на стол, вытянув руки так, чтобы перехватить увиденное пару секунд назад устройство. Его пальцы сомкнулись на чужой руке за долю секунды до того, как тело с простреленной головой разжало пальцы. — Без обид, — заявил Зак, ударом ноги отбросив труп от себя. Скатившись на пол, он бросил взгляд на бомбу. Не врал, — мгновенно понял он. Мало того, что не солгал, так еще и размеры… Взрывное устройство оказалось встроено в стол и занимало все пространство под ним. А это примерно полтора кубических метра, считая выломанные изнутри внутренние стенки. Разминировать ЭТО за пару секунд невозможно — даже схема минирования с первого взгляда не понятна. — Неплохо проделано. Быстро, решительно, жёстко. Но что же ты собираешься делать дальше? — рот мертвеца исказился в надменной ухмылке. Вот только голос принадлежал не ему. Девичий, повелевающий, замогильный, отдающий какой-то жутью. Словно с Заком говорили из самой преисподней. — Иди в задницу, мерзкая тварь! — Вскрикнув Зак отстрелил перенасыщенными пулями руку с детонатором у мертвеца. — Ты будешь подчиняться мне, если не хочешь, чтобы о твоей причастности к последним событиям стало известно! — с еле скрываемой дрожью в голосе сказал он. — И кто меня заставит? — со злобной насмешкой продолжал труп. — Армия, чью боеспособность подорвал убитый мной ублюдок Кокэй? Будо, боящийся решительных действий, или его подчинённые — один другого краше. Они скорее чиновники, чем бойцы или лидеры. Да, есть милашка Эсдес. Но она сейчас на севере и в ближайшее время не вернётся. Или, может, твоё жалкое ведомство помешает мне сделать из тебя марионетку? — В оставшейся руке трупа появилась катана со странной формы цубой. — Я запрещаю тебе делать из разумных марионеток! Делай, как я говорю, и с твоими друзьями ничего не случится! Ты же ради них всё затеяла?! — закончил он прикидывая, что делать, если труп под управлением труповодки бросится на него. А тот жутко расхохотался. — Я ошиблась, — произнесла она. — Ты идиот. ЖАЛКАЯ ПАДАЛЬ. Такие, как ты, мне не нужны. После этих слов в груди Зака разлился нестерпимый холод, а через мгновение всё здание взлетело на воздух.