Из Тьмы

Лёжа в небольшом бассейне с тёплой водой, успешно имитирующем природный горячий источник, я слушала тихую и грустную музыку. Точнее, одну из тех композиций старой имперской классики, что когда-то была услышана на одном из концертов в Столице и сохранена в памяти, а теперь воспроизводилась усилиями демона, вселённого в самодельные наушники. Настроение, подстать мелодии, оставалось достаточно сумрачным. Вроде бы и вернулись с победой. И у нас в Скаре (как городе, так и провинции) всё наладилось, и верхушка Гейделя не высказывала претензий за разрушения. Большинство союзников даже испытывало искреннюю благодарность — за то, что им вообще пришли на помощь. Ну и облегчение от того, что союз был продлён, а не расторгнут в силу падения полезности пострадавшего города и его хозяина. Те же, кто имел негативные мысли, предпочитали помалкивать. В конце концов, карательная армия разбита и деморализована; южане, которые сильно дискредитировали себя и своих революционных соратников — и вовсе уничтожены. А их предводитель то ли сдох (травматическая ампутация обеих ног — даже для сильного воителя не шутка), то ли, самое малое, серьёзно ранен. Ещё раз напоминаю себе, что надо бы не забыть поспособствовать распространению слухов о том, что злые представители штаба РА, войдя в сговор с правительством Северного королевства, решили уничтожить целый город со всеми его жителями — в том числе для того, чтобы запугать недавно образовавшихся радикальных «правильных» революционеров. То есть тех, которые за общее равенство и необходимость начать с себя и своей родины, а не за смену одних дворянских задниц на другие, да ещё и в чужой стране. Не то чтобы мой проект смогли погасить. Нет, он всё ещё тлеет, несмотря на все усилия госаппарата Севера; однако было бы неплохо, если бы революция полыхнула в первую очередь в королевстве. Потом, если что, можно будет ссылаться на их опыт. Так что немного пиара новообразованным анархическим социалистам не повредит. То есть я не знаю, как они себя назвали, да и безразлично это мне — просто ориентируюсь на суть идей, подкинутых северным борцам за народные свободы. Надеюсь, из этого выйдет нечто дельное или хотя бы полезное для моих планов. И что всё не скатится к предлогу для ещё более жестокой бойни, чем случилось в знакомой мне версии будущего. Такое развитие посеянных зёрен вышло бы ироничным, но совсем не весёлым. Кхм. Так вот: в связи с вышеперечисленными обстоятельствами, Гейделю и его лорду в обозримом будущем можно почти совсем не бояться новых атак. Разве что некоторые проблемы с восстановлением и топящими за социальное равенство активистами — которые ломанутся на «земли свободы» — могут появиться. Не слишком сильные. Герман не сторонник совсем уж жёсткого разделения сословий и выжимания черни досуха. Даже можно сказать, что он — добрый (точнее, рациональный) лорд, но в то же время отнюдь не мягкий слабак, которого легко продавить требованиями со стороны. Да и верные воители во главе с живым и дееспособным Мастером у него остались, как и репутация того, кто может позвать на помощь могущественных союзников. В таких условиях если кто и попробует бузить, то совсем уж идиоты… которых быстро раздавит машина государственного угнетения — изрядно побитая, но всё ещё сохранившая работоспособность. То есть, несмотря на разрушения и массовые жертвы среди представителей армейцев, стражников и мирного населения — про инфраструктуру вообще молчу — для рода Рюген итоги всей этой эпопеи оказались приемлемы с выходом в плюс. Теперь у свободного княжества, официально отделившегося от Северного королевства и так же официально поддержавшего Империю, появились шансы не потерять, а даже приумножить наличное влияние и ресурсы, поучаствовав в грядущем разделе северного «пирога». А вот у нынешнего правительства Севера как раз возникло множество проблем с поддержкой народа и почуявшими слабость дворянами. То, что Хитзкопф хотел предотвратить яркой и быстрой победой, а также демонстративно-жестокой расправой над смутьянами — подобно промазавшему бумерангу ударило его в лицо, когда карательная акция, которую заранее начали освещать в нужном свете, неожиданно обернулась полным разгромом, сопровождаемым потерями войск и репутации. Как говорится: оступившегося — подтолкни. Вот и доселе запершиеся у себя во владениях оппозиционеры, а также выжидающие, к кому присоединиться, нейтралы начали нехорошо посматривать на провалившегося премьера, разом лишившегося значимой части верных войск. Да и недобитые радикальные революционеры с каждым днём всё сильнее мутили воду, а их антивоенные идеи находили всё больше сторонников. Ведь война, несмотря на все заявления свыше, началась и идёт исключительно ради отстаивания интересов правящего класса королевства, а вот самое тяжёлое бремя (как всегда) переложили на простых людей. В результате Север отвлекался от противостояния с внешним врагом и всё сильнее втягивался в междоусобную грызню. Того, что эта «зараза» распространится и на Империю, я не боялась. Не потому, что не верила в такое развитие событий, отнюдь нет. Просто я и сама собиралась проводить созвучные реформы: больше участия в управлении и самоуправлении простых людей на муниципальном уровне, возможность выдвигать (и отзывать, если не справляются) своих представителей в органы власти и так далее — разве с той лишь разницей, что планируемые изменения пройдут по сигналу сверху, поэтапно, без прямого противопоставления трону и ослабления центральной власти. Конечно, Палату Лордов мы расширим, чтобы и для выборных представителей мест хватило (пока большую часть наследственных заседателей не выселим), но вот полномочия данной говорильни увеличивать не надо, их и так достаточно. А то знаю я, с какой скоростью прогнивают республики, в верхушку которых моментально пролезает всякая «типа выборная» лживая сволочь, а власть утекает в около-теневые структуры — ни перед кем ни за что не отвечающие, но дёргающие за ниточки из-за кулис. Так что всякие там демократии — это муниципальный уровень, не выше, а сверху будет Император. И крепкая вертикаль власти, да. Тем более что при правильном подходе к воспитанию и правилам наследования вероятность прихода к власти слабака и/или идиота изрядно падает. Но это дело далёкого будущего. В общем, всё шло достаточно хорошо. Так что недовольство собой, а также шевеления недобитой совести, которой, видите ли, не нравилось не то чтобы нарушенное, но не до конца сдержанное слово — казались не слишком уместными. Особенно если не вспоминать те не отличающиеся чистотой методы, благодаря которым лорд Герман Рюген вообще оказался в стане союзников — как моих, так и Империи. Всё равно он теперь о них не узнает. Но всегда есть некое «но». А, как известно, всё, что сказано до «но», превращается… да-да, в то самое. Пахучее и коричневое, но не шоколад. Если погонщик монстров сдох где-то в море или за пределами трёхмерной реальности, то РА вместе с хитрым уродцем лишилась мощного тейгу, что для моих планов не очень хорошо. А если он выжил, то обязательно будет мстить. В любом случае я попала в список приоритетных целей бунтовщиков. Хрустик пострадал, а чёртов костяной дракон — пока безымянный — никак не может отцепиться от природного источника. Считай, 2/3 моей внешней боевой силы как мастера марионеток сейчас недоступны. Также серьёзно пострадал город, который я искренне обещала (и не смогла!) защитить. Это само по себе неприятно. Но учитывая, что после такого удара союзнику придётся восстанавливаться годами, что разом снижает его экономическое и военное влияние в разы, а значит, и возможность этого союзника с пользой для себя применить… Понятно, в общем. Можно не рассчитывать на поддержку во время приближающейся гражданской войны. Разве что потом, когда всё решится и придёт время, так сказать, собирать камни… И даже тогда получить от новообразованного княжества что-то большее, чем рычаг влияния на регион и важный узел для торгового обмена с соседними странами — вряд ли получится. Тут хотя бы вышеуказанное в полном объёме взять. Но это уже дело будущего, которое может сложиться сильно по-разному. Так что особо погружаться в гадания о подробностях не стоит, хватит и общих прикидок. Ещё и мельком знакомого дядьку — того, что заступился за женщин перед теми хулиганами, которым я потом сломала конечности — довелось увидеть. Мёртвого. Этот не имеющий каких-то выдающихся сил, но без сомнения героический мужик вытащил из-под завала ребёнка, вроде даже не своего, однако сам стал жертвой упавшей на него стены. Об этом поведала его плачущая семья, что не побоялась привлечь внимание проходящих мимо воителей (ещё и в компании любопытно вертящей головами гидры!) и уговорить их помочь. Грустно, в общем. Хорошие люди страдают и погибают, а всякая сволочь выживает и преуспевает даже в самых неблагоприятных условиях. И создаёт проблемы. Взять хотя бы провинцию, где я на данный момент по факту узурпировала власть, пусть и временно. Некая размолвка с Эрис, скандал с Сюрой и расставание с бедовой блондинкой на оборванной ноте — это досадная, но лишь малая часть неприятных последствий. Дворянам и чиновникам сильно не понравилось такое посягательство на их власть и низведение былых владык до простых смертных, отвечающих перед законом почти так же, как простой горожанин или крестьянин. Поэтому ответные удары с их стороны не заставили себя ждать. То есть законы у нас, конечно, дифференцированные, но вот неизбежность наказания стала для многих неприятным сюрпризом. Да и жестокость проводимой политики: мы ведь на военном положении, а там совсе-е-ем другой коленкор. Особенно если подвести под статью о саботаже, подрыве боеспособности или подстрекательстве к беспорядкам — проступки очередного умника, по старой памяти решившего продать хорошие продукты, выделенные для работающих по госзаказу бедняков, а вместо них кормить чернь помоями или, к примеру, заплатить поставщикам/наёмным работникам/поступившим на службу воителям бумажными деньгами по номиналу, что на деле немножечко (разиков в -дцать) не соответствовало реальности. В любом случае, конфискации и казни подставных стрелочников, а и иногда представителей среднего звена — после первой волны арестов те сначала затаились, но потом вернулись к старому, просто стали осторожнее, а самые «жирные» и вовсе перебрались в соседние провинции, где моё влияние намного ниже — далеко не всегда компенсируют репутационный урон. Те же поставщики могут тупо перестать вести дела с ненадёжным партнёром. Но с гоняющимися за выгодой торгашами хотя бы можно договориться. А вот гордые воители, которым фигурально плюнули в лицо, могут как оторвать голову хитрецу — что волей-неволей заставит разбираться ещё и с этим — так и просто уйти. Тем более среди них хватает благородных с северо-востока, для которых Скара с окрестностями — чужая земля. Очень часто бывает, что какие-нибудь упыри крадут на медяк, а реальный ущерб в итоге оборачивается потерянным золотом и пролитой кровью. И подобная более-менее равная война с коррупционерами у нас идёт лишь потому, что я плотно озаботилась налаживанием информационных сетей, через которые получала актуальную информацию в срок до трёх-пяти суток (провинция всё же не самая маленькая). Иначе, чую, водили бы меня за нос, как того бычка на привязи — не та мелочёвка, которую я привела в пример, а стоящие за ней серьёзные люди (по тем или иным причинам защищённые от прямой агрессии с моей стороны), что изображают законопослушность и желание помочь. И никакая личная сила, разгон разума и эмпатия не спасли бы. Ибо лично в каждый угол не заглянешь. Зато благостные отчёты фабрикуются легко и быстро, а вот вскрываются лишь после ряда процедур, которые надо провести и которые далеко не факт, что станут исполнять личности, заинтересованные в выявлении истины. А так, умные и влиятельные разменивают глупых пешек (и их начальников, которым за действия тех, кого они должны контролировать, тоже прилетают «лучи добра»), проверяя воду, и делают вид, что сидят тихо, не давая формального повода подкопаться. Ну а неумных в основной массе, так или иначе, удалось убрать. Хорошо, что хотя бы их! Хапуги — а наверх, увы, пролезают в основном им подобные — меня активно не любят. Я отвечаю им тем же. Зато с региональной администрацией, как оказалось, у этих «уважаемых людей» процветает дружба и взаимопонимание. Такие, что меня по возвращении ждало послание от наместника (на самом деле кого-то из его администрации, старый Йозеф лишь оставил подпись) с разносом и требованием немедленно прекратить «кровавые репрессии». Ну да, ну да. Нейман начал сдавать, потихоньку сходя с ума и теряя хватку, а почуявшие это крысы решили его прощупать, ударив «прячущуюся под его крылышком, плохо разбирающуюся в хитросплетениях бюрократии» убийцу. Пока не страшно. Пока. Но когда от главы местной разведки придётся избавляться — если на него не совершат успешное покушение раньше (а то всё травят да травят… и так уже мёртвого, хи-хи) — станет сложнее. С будущими сменщиками бывшего предательского главшпиона имеются договорённости, тут я подстелила соломки. Но даже если новый глава разведки региона не попытается взбрыкнуть, его возможности в первое время окажутся заметно меньше, нежели есть у качественно окопавшегося на своём посту Неймана. Придётся потихоньку «отпускать гайки» и готовиться сворачивать лавочку, возвращая власть тем, кому положено. Благо я заранее предполагала, как станут развиваться события, и специально «перетянула», чтобы, «отпустив», временно удовлетворить требования недовольных элит и при этом сохранить работающую как мне надо систему, а также удержать контроль над ситуацией. Да и «упущенная» власть, смею надеяться, перейдёт в руки не самых бессовестных и бесталанных личностей: для этого приложено много усилий и пролито немало крови. Не совру, если скажу, что я сделала для Скары, соседних провинций и региона в целом больше, чем кто-либо из ныне живущих. Да и для Северного королевства, несмотря на все сомнительные моменты, тоже. После расшатывания власти и дискредитации режима Сейки народ королевства уже не так рьяно его поддерживает. А значит, не последует ожесточённого сопротивления и сверхжестокого подавления его очагов. Часть территорий войска Эсдес вообще займут, как союзные силы. Меньше крови, меньше взаимной ненависти и претензий, меньше урона инфраструктуре, выше скорость восстановления экономических связей. Легче вечно страдающему за чужие грехи народу. …И всё равно одну девочку-волшебницу всё чаще, наряду с Повелительницей Падали, называют Палачом Севера. Б — благодарность! И вряд ли этот негативный ореол, сформированный в умах части общества, сможет перебить интервью, которое я вскоре дам своему старому (относительно) знакомцу — Кизаши. Этот неугомонный тип, оказывается, уже давненько ездил по прифронтовым территориям имперского севера и даже бывал на линии боевого соприкосновения, а теперь вот добрался и до Скары. Где решил попытать удачу, по знакомству выспросив обстоятельства у одной из ключевых фигур лично. Я согласилась. Раз уж выхожу из тени, то нужно набирать медийный вес — не только негативный — и косвенно привлекать сторонников, транслируя свои взгляды через вот такие вот интервью. Обвинить человека с широко известной позицией непонятно в чём, от поддакивания тирану до клеветы на невинных — тоже сложнее. Правда, учитывая уже сформированный ореол моей, мягко скажем, спорной славы… м-да. Не то чтобы я ждала доброй памяти и заслуженного почёта. Но… немного даже обидно. Хотя неприятно не то, что обо мне пишут. Работа есть работа: кто-то убивает людей, как наш Отряд, а кто-то обливает их грязью. Скорее досадно от того, что в Империи так много индивидуумов, которые верят не тому же Кизаши, который очень щепетилен в подборке достоверной информации, а подобного сорта источникам: гоняющимся за пустой шумихой, не раз замеченным за подтасовками фактов и прямой ложью. Ещё и глупая старшая сестра, нахватав ментального мусора из таких помойных источников, как «Независимая газета», небось, опять начнёт подозревать во всяком. Я хоть им с Булатом и объяснила за анализ и перепроверку фактов, но, учитывая склонность Акаме к эмоциональной оценке событий и слабую устойчивость перед общественным мнением «друзей» из Ночного рейда, на лучшее просто боюсь надеяться. Э-эх! Чую, опять могут возникнуть недопонимания и основанные на этом проблемы. Ещё и тейгу… Перспективы развития собственных сил за счёт подключения внешней подпитки — это, конечно, круто. Но до этого не помешало бы разобраться с проблемами. А то пробью я канал в астральный план, и как хапнет энергии заключённый в тейгу архидемон! Да как воспрянет! А ведь я и своё злое отражение, которое так-то ни разу не архидемон (хотя имело шанс им стать), считай, заборола сугубо чудом — страшным, ибо Бездна. Вот только разобраться выходит не очень. Там много своих тонкостей, требующих лаборатории, скрупулёзной и занудной наработки статистики, систематизации данных и построения моделей, которые можно будет экспериментально проверять. На озарениях тут не выехать. Увы. А мне так-то ещё и миссию выполнять, и добровольно взваленные на себя (ни разу не любимые) обязательства тянуть, вроде обязательной работы с документами. Ну, разве что казни сановных воров, жирующих на смертях и страданиях гражданских, солдат и коллег-силовиков, до сих пор приносят некое мрачное удовольствие. Приятно бывает прогуляться по площади и полюбоваться на дохлых и умирающих уродцев, которые ошибочно считали себя неподсудными хозяевами чужих судеб — и оттого щедро их разменивали на собственное (временное, как оказалось) благополучие. Да, любование на манифестацию справедливости такого рода — не самый здоровый способ немного поднять себе настроение, и далеко не всегда работающий, но какой уж есть. В общем, когда у кого-то из ребят появилась идея посетить местную смесь аквапарка и горячих источников (имитации оных), то я согласилась пойти вместе со всеми. Однако вскоре, поняв, что влиться в общее веселье не слишком получается, решила отколоться, покинув здание аквапарка и перебравшись в один из отдельных домиков «горячих источников». Мало ли что у меня сумеречное настроение, которое не удалось исправить? Не портить же его теперь и товарищам! В целом... нельзя сказать, что имеются по-настоящему серьёзные причины хандрить. Всё идёт по плану, а проблемы решаются, и, надеюсь, продолжат решаться по мере поступления. Разве что частичный провал с владениями рода Рюген, которые, после разорения своего главного города, лорд Герман не сможет расширить, выводя из-под молоха войны больше людей — странно сильно царапнул по сердцу. Надо ведь радоваться, что удалось совсем уж провала избежать, а не печалиться. Тем более о сломанных судьбах чужаков, которые ещё недавно считались гражданами вражеского государства, а значит, и его ресурсом, сократить который — не грех, а наоборот. Размякла я, что ли? Впрочем, иногда позволить себе минутку слабости и меланхолии, немного самой себе пожаловаться на жизнь и мысленно поныть — бывает даже полезно. Помогает разгрузить нервную систему, которая у меня крепкая, но, увы, не из стали отлита. Хотя, конечно, есть и иные способы. От входа в помещение с горячими бассейнами, к которому моё плавающее на спине тело располагалось спиной, послышался едва заметный звук открывающейся и закрывающейся двери. Затем тихая, но всё же различимая, чуть прихрамывающая походка босых ног одной любящей подкрадываться, но сейчас не пытающейся играть в скрытное проникновение особы. А в конце — негромкий плеск погрузившегося в воду тела. — Знала бы ты, как мило со стороны выглядит твоё трогательное одиночество, — интимно прошептала Сена, что подошла сзади-справа и нежно меня приобняла, одновременно поддерживая под головой, дабы плавание на спине не превратилось в неожиданное погружение. — Так и хочется обнять, зацеловать, загладить и затискать эту грустную и одинокую милашку! Следуя заявленному плану, схваченную девочку-волшебницу погладили по влажным волосам, а потом поцеловали в нос, обдав приятным запахом какой-то карамели. — Знала бы ты, как я «люблю», когда это одиночество прерывают без предупреждения, — недовольно ворчу. Всё же пусть визит Сены вызвал в большей мере положительные чувства, оттенок недовольства за прерванные размышления тоже присутствовал. — И я понимаю, что благодаря своему сложению похожа на ребёнка, — с этими словами встаю на дно мини-бассейна — или как эта штука правильно называется? — благо он был мелковат и позволял стоять, даже обладая печально-невысоким ростом. — Но для выплёскивания своих нереализованных родительских инстинктов лучше поищи иную цель. Не люблю, когда кто-то низводит меня на уровень несамостоятельного существа, нуждающегося в защите и опеке. — Цундере, — отбила Сена. — Но в таком виде ты тоже ничего. И мои инстинкты совсем не родительские. Хотя, если ты хочешь… — убийца облизнула яркие губки, — Позволь этой мамочке тебя поцеловать, моя сладкая маленькая девочка. — Извращенка, — фыркнула я, на что подруга лишь улыбнулась, будто хорошему комплименту. А потом шагнула вперёд. Меня поцеловали в лоб, в щёку, куснули за ухо, а после язычок «извращённой мамочки» влажно скользнул по щеке, чтобы раздвинуть мне губы и проникнуть дальше, встретившись и сплетясь в танце с моим. С готовностью отвечаю на поцелуй. Приятно. Сена хорошо целуется. Да и её шаловливые ручки тоже отлично знают что делать. Как и мои. — Чего ты такая грустная сегодня? — спросила раскрасневшаяся девушка, когда мы, вдоволь нацеловавшись, перекочевали к бортику, где под водой прятались удобные каменные сиденья. — У нас там, между прочим, Кей целое водно-воздушное шоу устроил. Вот вроде балбес-балбесом, но как живой аттракцион он со своим тейгу небесполезен. — Устала, — честно признаюсь я, улыбнувшись шутке подруги. Организовать аттракцион, где главным действующим механизмом является один из легендарных древних артефактов — это очень похоже на Кей Ли. Интересно, что бы сказал кто-то из начальников Базы или посторонних воителей, увидь такое «святотатство»? Касаемо моей моральной усталости: пусть приход Сены и последующие поцелуи с ласками меня и взбодрили, но до конца меланхолию они всё же не изгнали. Я могла бы имитировать бодрое и даже весёлое настроение, но не видела в этом смысла. Наша проныра достаточно проницательна, чтобы заметить не слишком хорошо скрытую игру, а напрягаться и надевать способную её обмануть полноценную маску — контрпродуктивно. — Ты же наладила управление этими кабинетными бездельниками, и теперь бумажек с каждым днём меньше, не? Какая усталость? Даже я теперь иногда начинаю скучать. А ведь поначалу тонула в потоке этих гадских отчётов, документов, прошений и кляуз. Или ты про заварушку в городке северян? Да? Там ты круто отожгла! До сих пор жалею, что не смогла увидеть, как ты надираешь зад и выдёргиваешь ноги тому наглому монстролюбу, припёршемуся, куда его и шайку примазавшихся голодранцев не звали. Но с его меньшими зверушками и революционными дружками наши повеселились славно! Опять без меня, правда, — девушка издала вздох. Неспособность участвовать в боевых операциях всё ещё угнетала тихую убийцу. Ну, хотя бы бесполезной она себя теперь не считает: исцеление работой — и немного любовью, хех — прошло успешно. — И это было даже не вчера, — продолжила Сена. — Вчера ты вообще, когда не работала, целый день медитировала. Даже покувыркаться в постельке не захотела. И сегодня опять убежала ото всех и от меня. Я тебе что, разонравилась? — острый пальчик ткнул меня в живот, а его обладательница уставилась глаза в глаза нарочито подозрительным взглядом. — Нет, — качаю головой. — Меня скорее удивляет, что не произошло обратного. Ты ведь не получила почти ни одного знака внимания. Считай, только в ответ на свои собственные приставания. — Может, ты покорила меня своим образом милой цундере-некромантки и кровавой стесняшки? — хихикнула проныра. — А может, мне хватает внимания и в виде наставлений, процедур и тренировок, которые одна запредельно талантливая особа придумала специально для своей раненой подружки. — Не такая уж я и талантливая. Просто духовное восприятие повезло развить. И хватит называть меня цундере! — пихаю локтём эту вредную особу. — Ну, наконец-то хоть какие-то эмоции! А то киснешь здесь, словно капуста в кадке! Давай, выкладывай! Чего это ты вдруг так «устала»?! — Ничего особого, хандрю просто. От миссии устала, от напряжения. Планировала, что всё пройдёт гораздо лучше и глаже, а на деле… — А что на деле? — удивилась Сена, которая, как оказалось, принесла с собой небольшой холодильный ящик с напитками и фруктами, откуда выудила пару полулитровых бутылок с минералкой, одну из которых подала мне. — Прекрасно же всё. Порт цел, город тоже, с охраной границы всё наладили, ребятки из Красной дивизии даже в наступление перешли. — Угу, перешли, — глотнув прохладной водички, дёрнула я уголком рта. — Только чтобы этого добиться, пришлось хорошенько надавить на рычаги в столице региона. А потом устроить чуть ли не вооружённый переворот и массовые репрессии здесь. И запущенные процессы продолжают идти, требуя постоянного контроля. Потому что если не контролировать, то завершатся они не в нашу пользу. Вон, в некоторых газетёнках меня уже не только Повелительницей Падали, но и Палачом Севера называют. В благодарность за спокойные границы и многие тысячи спасённых жизней, наверное, — саркастичная усмешка. — Зато тех тварей, которые убили Мастера Джона и чуть не репрессировали его реально героических бойцов — активно пытаются оправдать. И ведь получается! Издаю злой, немного горький смешок. — Некоторые особо одарённые даже норовят намекнуть, будто мы сами организовали покушение на себя. Якобы для того, чтобы получить повод для своего ответного хода. А то, что этот ход изначально направлен на устранение предателей, подрывающих обороноспособность Империи во время войны — деликатно забыли. Это ведь неважные и никому не нужные глупости, блин! — Вздыхаю. — И ведь не агенты западников это талдычат, я специально проверяла! Просто сами по себе такие интеллектуально и морально прекрасные персонажи с интересами, не уходящими дальше своей задницы, сидящей на ими же подпиливаемом суку. Ну, или корыстные подпевалы тех умников, которых оскорбляет столь наглое поведение чужаков из столичной разведки в «их» регионе. Жадные тупые вырожденцы! — Моу! Ты сама говорила, что нас — и Службу разведки вообще — не сильно любят среди местного бомонда, — сказала Сена, со своей привычной хитроватой улыбкой стирая с уголка моего рта каплю воды, стёкшую с мокрой шевелюры. — Так чего теперь пыхтишь и дымишь, как маленькая паровая машинка северян? Такая масштабная миссия и до сих пор без потерь — тут радоваться надо! Ещё самым настоящим тейгу для нашего балабола разжились. Красота и милота со всех сторон! Или… неужели нашей хорошенькой любительнице сладкого и убийств не хватило крови — и теперь она грустит, потому что нельзя убить совсем всех-всех несогласных? Как сказал бы один наш знакомый: ай-ай-ай, какая плохая девочка! А плохую девочку нужно… наказать! * * * — И как? Прошла твоя печаль? — хитро спросила меня моя пурпуровласая подруга, когда мы вдоволь насладились друг другом и вновь спокойно расселись на каменной лавочке, сокрытой под поверхностью горячей воды. — Прошла, — ответила я, с лёгким удивлением осознавая, что и впрямь, несмотря на оставшееся понимание всех проблем и неприятностей, отношение к ним стало проще; да и негативная сила, ставшая частью моей собственной энергетики, теперь давит меньше. — Спасибо. — Вот видишь! — заправив мне за ухо прядь влажных волос, сказала Сена. — А если бы ты морозилась в одиночестве и без любви, то так бы и кисла. Ещё способности к выполнению задания упали бы. Там, кстати, наши в водное поло собирались играть. Или волейбол. Или во что-то ещё мокрое, точно не помню. То есть водное, хи-хи — мокрое у нас тут уже было. И если ты не собираешься продолжать «мокрые» развлечения, то давай поучаствуем в водных. А то и так недобор на две команды выходит. А если мы обе не появимся, то так и вообще. Ещё твой любимый «братец» зубоскалить над причинами начнёт, как пить дать. — Угу. Уже взбодрилась. Но хорошего понемножку, так что на новый заход, пожалуй, не пойдём. Не будем злить любителей командных игр и провоцировать сомнительное остроумие Кей Ли. Сейчас вместе выдвинемся. — Сила любви и ласки в очередной раз победила — и превратила мрачную Повелительницу Мёртвых в милую сладкоежку! Разве это не волшебство? — напустив на себя важности, заявила девушка. — Может, я пока и не могу сражаться. Но разве сейчас я не усилила боевой потенциал команды? — Конечно, усилила, — отвечаю девушке, мысленно покачав головой; всё же страх стать бесполезной так её до конца и не покинул, пусть и перешел в разряд подсознательных. Хотя мне ли о таком рассуждать? Сама ведь переживаю из-за того, что не смогу развивать синхронизацию с тейгу и тем самым быстро наращивать личную мощь, пока не решу вопрос с его опасным дефектом. Да и метку Бездны желательно устранить поскорее. Один раз она мне помогла, но в другой может погубить. — Даже, можно сказать, что и углубила тоже, — весело хмыкнув, произнесла я вслух, после чего призвала Дою (Эйпман слишком здоровый, чтобы нормально маневрировать в тесноватой раздевалке). — Я такая, я могу! — довольно усмехнулась Сена. — Давно хотела спросить: а этим твоим сексуальным техникам можно научиться? — осведомилась она, проводив любопытно-заинтересованным взглядом светловолосую северную убийцу, облачённую в «ковбойский» наряд (она сама купила почти такой же, как был у канонной Дои: любит подобный стиль). Доя, в свою очередь, продолжала делать вид, что является непробуждённой марионеткой даже тогда, когда пурпуровласая бесстыдница предложила попробовать её в качестве интимной игрушки. Разве что шаг элитной клановой убийцы, отправленной доставить нам полотенца, одежду и всё остальное нужное, дабы покинуть данные апартаменты и перекочевать к большому бассейну — едва заметно ускорился и стал чуть более деревянным. Коктейль из смеси ужаса, негодования и смущения, донёсшийся по духовной связи, изрядно меня позабавил. Хах, вот чем надо было угрожать этой на вид самоуверенной особе при первом нашем знакомстве! Видимо, она твёрдая натуралка, раз восприняла шутку Сены — это ведь шутка была, надеюсь? — с таким же «восторгом», как и любой нормальный мужчина с прошлой моей родины отреагировал бы на предложение заработать «фри хандрет бакс», пришедшее от зажавших его в углу нескольких накачанных мужиков в кожаных трусах. Впрочем, Доя и без того оказалась довольно податливым материалом, который не требовалось отдельно обрабатывать. В целом, хватило щепотки угроз и хорошей толики перспектив, которые урождённая гражданка Империи не могла получить в клане северян, которые пусть и подобрали сиротку, но совсем не бескорыстно. Она и так меня боится. А теперь, увидев целую (без единого шрамика даже!) Сену, которую во время нападения их команды вообще-то искалечили и почти убили, блондинка-ганфайтер лишь укрепилась в моём могуществе и ужасности. Так что впору её не запугивать, а наоборот — успокаивать. — Не знаю. Наверное, — отвечаю, отвернувшись от бедной Дои, поспешно скрывшейся за дверью. — Это просто способность чувствовать чужие эмоции в спайке с неортодоксально использованным убийственным намерением. Если ты достаточно разовьёшь духовную чувствительность и навык ощущать намерения врага, то, полагаю, тоже сможешь овладеть, э-э… — Похотливым намерением! — захихикав, подсказала мне Сена. — Жалко, что нельзя никому рассказать, какая ты у нас, оказывается, проказница, что аж вот так техники изменяешь. — Вот поэтому я и поставила такое условие, — показываю любительнице сплетен кулак. — А то даже страшно представить, какие подколки изобрёл бы Кей, узнав о моём, хех, «похотливом намерении». Так, перешучиваясь, а также в той же шутливой манере обсуждая и некоторые более серьёзные вещи, вроде динамики эффективности развивающее-восстановительных упражнений для тела и энергетики, мы не торопясь облачились в купальные костюмы и приготовились к передислокации. (М-да, здорово всё-таки давит на меня работа с документами: уже даже в мысли проклятый канцелярит лезет без мыла, словно так и надо!) Сена — вот ведь остроязыкая чертовка! — объясняла свою сильную заинтересованность желанием поскорее изучить (и применить) секретный навык развратной Сладкоежки. Мол, именно поэтому интересуюсь техникой «парной культивации» в разрезе использования двумя девушками. Пронюхала-таки! Любопытно, кто это проговорился: Акира, которая, несмотря на свою внешнюю строгость, та ещё болтушка — или всё же состоящая в группе B Анна, которая вместе с Ханом тоже начала потихоньку практиковать моё изобретение? Хотя не то чтобы я собиралась держать придумку в секрете от товарищей. Пусть создают свои ячейки общества и параллельно усиливаются, мне не жалко. И да: подругу пришлось расстроить. Физиология немного отражается и на энергетике, причём для обсуждаемой техники различия мужчин и женщин становятся ключевыми. Поэтому стать полноценным партнёром по «культивации» я на данном этапе понимания механик работы духовной силы точно не смогу. Так что, если Сене хочется, то нужно меня бросать, возвращаться к своему Эдгару и качать энергетическую мышцу через «углублённое познание дао традиционных ценностей». Да, «парная культивация» не сработает, даже если соглашусь на уговоры и с помощью метаморфизма выращу у себя между ног дополнительный аксессуар. Чего я делать всё равно не собираюсь, даже временно. Да, потому что я вредина, ханжа и вообще цундере. И вообще не хочу напрягаться, производя такое достаточно масштабное изменение. Нет, уговаривать меня провести натурный эксперимент, чтобы точно-точно убедиться, что ничего не получится, можно даже не пытаться. Я и без проверок это знаю. И попробовать мне тоже не интересно. Совсем. Гм, и даже так уговаривать бесполезно. Хотя сам подход мне нравится. Очень. И вообще, мы ведь присоединиться к остальным собирались, а не остаться в имитации онсена ещё на час. В общем, до бассейна мы всё же добрались. Но не сразу. Можно сказать, в напряжённой борьбе. Да-а… иметь такую девушку, как Сена — это уж точно не скучно (что для такой, как нынешняя я, склонной иногда впадать в меланхолию личности довольно полезно). А ещё способствует расширению кругозора в некоторых, хм, областях. И вообще с ней можно веселиться, не слишком осторожничая с темой или объектом обсуждения. Вот кто ещё искренне согласится, что «трупная обнимашка пламенной дружбы» — классная и очень смешная? А кроме того, накидает целую массу идей для её «усовершенствования». Не то чтобы я когда-нибудь создам «похотливую многоножку», «обнимашку из красоток», «хентакль любви» или иные теоретически воплотимые ужасы, однако посмеяться над гипотетическими ситуациями это нам обеим не мешало. Но отношения со столь яркой личностью имели и свои вытекающие из достоинств недостатки, да. Например, одна наивная девочка-волшебница считала, что воспоминания прошлой жизни со всяким-разным, найденным мной-Виктором на помойке интернета, сделало меня более продвинутой в области теоретических знаний всяких извращений, чем подавляющее большинство жителей данного мира. Мол, Куроме 2.0, дополнительно закалённую воспоминаниями архидемона, ничем и никому уже не смутить. Ха! Касаемо загадочной водной игры, которую затеяла команда: чётких правил никто не знал, поэтому уверенно отнести её к чему-то конкретному не удалось бы при всём желании. Как полагаю, это была странная смесь реально существующих игр с выдумками ребят. Да и в исполнении одарённых, которые не слишком стеснялись «жульничать», по чуть-чуть используя свои способности, оно вообще шагнуло куда-то за рамки. Особенно когда Кей притащил в бассейн Адаусу. Но было весело. А это главное. Таким образом, когда пришёл черёд давать интервью одному знакомому мне неугомонному журналисту, заглянувшему в гости, я пребывала в благодушном, полном сил состоянии. * * * — Пока я путешествовал по региону, слышал множество самых противоречивых слухов о вас, — сделав глоток ароматного кофе и вернув чашку обратно в фарфоровое блюдце, произнёс знакомый мне мужчина, что с прошлого знакомства в бандитской тюрьме стал выглядеть гораздо лучше, да и перелом руки он тоже успешно вылечил. — Пожалуй, больше сплетен циркулирует лишь о генерале Эсдес и принце Сейки: вы и защитница, и поборница закона, и палач, и убийца, и многое иное — в зависимости от того, кому задан вопрос. Хотелось бы узнать: как вы сами оцениваете свою деятельность, госпожа Куроме? — Если в двух словах, то хуже, чем хотелось бы, но лучше, чем могло быть, — ответила я, сидя по другую сторону столика со своей чашечкой кофе и солидным кусочком тортика на тарелке. На коленях у меня сидел Люц, которого по-хорошему стоило бы согнать. Но в связи с тем, что некропушистик и так редко видит свою непоседливую хозяйку, я не стала этого делать, позволив любопытному зверьку присутствовать рядом. По крайней мере до тех пор, пока он ведёт себя тихо. — А если не в двух словах? — попросил Кизаши, сделав очередную пометку у себя в записной книге. — Думаю, читателям хотелось бы знать, в чём глава специальной группы разведки и её соратники видят свои задачи, что считают успехом, а что неудачей. — Секретными подробностями делиться, естественно, не стану. Но если говорить более развёрнуто… — делаю вид, что задумалась. — К примеру, судя по виденным мной документам, за последний год северными налётчиками были полностью уничтожены сотни деревень. Четыреста восемнадцать, если быть точной. И это только в подотчётной мне провинции. Также приходило множество донесений о простых нападениях, оканчивающихся лишь грабежом, изнасилованиями и убийствами самых упрямых. Минимум десять тысяч трудоспособных граждан погибло. Множество напуганных крестьян двинулись в города, где и без них хватало бедноты, тем самым усложняя криминогенную обстановку и усиливая социальное напряжение. И что же было предпринято властями за этот год в связи со всем этим? Ни-че-го. Совершенно. — Но ведь на приграничных территориях были сформированы егерские отряды, призванные заменить дорожную полицию, — позволил себе возразить Кизаши. Иронично усмехаюсь. — Судя по нашему знакомству на северо-востоке, вы не привыкли ограничиваться изучением внутренней обстановки лишь в салонах и ресторанах. Поэтому должны знать, как реализовывалась данная затея в большинстве провинций. Но если вы хотите, то я дополню свои слова подробностями: властями Скары, а также некоторых иных провинций не было предпринято ничего полезного для Империи. Буквально. Уровень головотяпства и коррупции поразил меня с самых первых дней. Да, среди нижнего и среднего командно-руководящего состава хватало и хватает дельных или хотя бы пригодных людей, но все их инициативы, даже вполне разумные, давились сверху. — Я вижу, на этот раз вы гораздо резче в высказываниях, — намекнул мой визави на некую опрометчивость жёсткой критики верхов, пусть даже глубоко провинциальных. Будто после всего, что я сделала, обычные слова имеют значение! В любом случае наша команда выполняет задание Сайкю — причём достаточно успешно и, в целом, без вопиющих перегибов. Министр разведки меня прикроет. Да и Онест. Ему в текущей ситуации удобно существование лояльного режиму Внеранга, пусть и подконтрольного скорее его подручному, чем толстяку лично. То есть, конечно, налицо смерть (исчезновение без вести) Бироса, самовольные убийства имперских генералов, высокопоставленных чиновников и прочее. Но в большинстве случаев я имела железобетонные основания для своих действий, а те эпизоды, которые могли обернуться против меня, совершались врагами (созданными из них марионетками) или самими фигурантами. На этом фоне позволить себе такую маленькую вольность, как интервью, в котором озвучивается позиция «честной, пусть и несколько радикальной служительницы Империи», я точно могу. Теперь. И вряд ли премьер-министр поверит, что именно амбициозная сука, которой я предстала, общаясь с ним — маска, а патриотка — лицо. Ведь в имперской политике привыкли, что дело всегда обстоит наоборот. Не особо хочется лезть в публичную сферу. Будь моя воля... Но если ничего не делать, то всё пойдёт самотёком, ибо Внеранг, как буквально человек-армия, не может не влиять на политику и сохранять полную анонимность. И мой образ точно смешают с грязью враги, прекрасно это понимающие. Что будет не очень удобно для реализации дальнейших планов. — Возможно, я немного перегнула. Немного. Просто до сих пор нахожусь под впечатлением. Не ожидала, что отстаивание интересов Его Императорского Величества на северных окраинах нашей великой страны встретит столько препятствий и окажется столь… насыщенным, — отправляю в рот ложку с очередным кусочком мягкого кремового торта. — Я ведь, когда начала выяснять подоплёку и совместно с местными коллегами исследовать, кто конкретно стоит за тем или иным провалом — совсем не ожидала, что раскопаю целый заговор. Причём заговор, в который, к огромному удивлению и разочарованию, оказались вовлечены высокородные и высокопоставленные представители нашей страны, — решила я приоткрыть часть карт. Всё равно эта информация уже стала достоянием общественности. И пусть сие пока будоражит мысли людей в основном в северном регионе — данная новость прогремела достаточно громко, чтобы не иметь шансов не дойти до обывателей Столицы, интересующихся происходящими событиями, не говоря уже о хоть сколько-то посвящённых персонах. Полагаю, в благородных салонах и так уже циркулируют различные слухи, а какие-нибудь революционные вожаки, высокопоставленные функционеры, элдлорды или даже богатые и влиятельные мидлорды листают отчёты аналитиков на заданную тему. Как ни крути, способность Центра быстро дотянуться до самых до окраин — то есть провести расследование, найти и прижать к ногтю любую кучку зарвавшихся дворянчиков и чинуш — не может не повлиять на расклады. Группа Воинов во главе с практически ступившим на новую ступень высшим Мастером верхом на летающем монстре — это вам не обычная следственная группа, которая, если даже вдруг раскопает лишнего, легко способна (так или иначе) «исчезнуть». И не медлительное, требующее крайне много ресурсов и логистической работы для своей передислокации армейское соединение. На случайность (счастливую или наоборот, тут уж кому что ближе), как на северо-востоке, наш всесторонний военно-расследовательный успех уже не спишешь. Сперва юг. Потом восток. Теперь север. Это уже точно не совпадение, а закономерность. Собственно, мы с командой делаем именно то, для чего в идеале питомцы Подземной Базы должны были использоваться изначально, находись во главе у неё компетентные командиры, а не Билл, Маркус, Клаус и прочая ныне дохлая грязь. «А ведь в итоге многие подумают, что те клоуны только прикидывались дебилами и саботажниками, на самом деле являясь крайне эффективными руководителями центра подготовки агентов разведки, — посмеялся внутренний голос. — Вроде как хитрый змей Сайкю опять всех обвёл вокруг пальца и, прикрываясь «провальным» проектом, создал для себя очень эффективное оружие. Забавно». — То есть эти слухи о ряде генералов, губернаторе Мартине и даже лорде-наместнике Биросе — имеют под собой основание? — тем временем удивлённо произнёс мой собеседник. Правда, удивление оказалось довольно наигранным и адресовалось скорее не тому, что в элите столько предателей, а моему открытому признанию данного факта. Как и того, что я их — предателей — казнила. Пусть и не всех. — Ну-ну, не стройте из себя поражённого невероятным фактом, — кривовато усмехаюсь. — Если слухи достигли ваших ушей, то среди них затесались и данные, их подтверждающие. Пусть наши оппоненты пока этого не понимают, но всё это слишком широко разошлось, дабы существовал шанс замести этот грандиозный скандал под ковёр. Впрочем, слишком торопиться с обнародованием сегодняшнего материала я бы не советовала. До многих чиновников доходит слишком медленно, так что на ранних этапах они будут по привычке пытаться всё замять. Учитывая манеру некоторых ответственных лиц «палить из пушки по воробьям», при этом игнорируя действительно важные проблемы… сами понимаете. — Что же, тогда продолжайте, — исписав стенографическими значками ещё часть страницы, попросил необычный (потому что честный) журналист и публицист; на мой же совет он лишь с улыбкой покивал: мол, «знаем, не первый раз замужем». — Я не собираюсь упускать редкий шанс узнать о событиях из первых рук. Тем более от столь осведомлённого и высокопоставленного источника. И я продолжила: — В заговоре прямо или косвенно участвовали большинство тех, кто сначала преступно закрывал глаза на происходящее или вовсю пользовался случаем, дабы набить карман. И мы сразу друг другу не понравились, — обозначаю лёгкую усмешку. — Ведь несмотря на моё неуважение к этим людям, их ума хватило на то, чтобы сообразить, к чему приведёт деятельность нашей команды. Поэтому, поняв, что по-хорошему — то есть через административное давление или привычные взятки — решить вопрос с нами у них не выйдет, эти господа сначала убили героического генерала Джона. Боевой генерал с верной ему лично армией, да ещё и в прочном союзе с моей командой, которая помогла им выйти из окружения, представлял нешуточную опасность для тех, кто сдал всё и вся. Даже просто восстанавливая своё подразделение, он служил живым и деятельным символом их полнейшей коллективной некомпетентности. Дабы сохранить спокойный тон и мимику, пришлось приложить сознательное усилие. Всё-таки смерть бывшего главного инструктора Отряда и просто хорошего человека, который единственный пытался за нас бороться — пусть и неудачно — до сих пор отдавалась болью в душе. — Правда, потом, когда я отбыла в центр региона для переговоров с наместником и главой регионального отделения разведки, местные коррупционеры с бездельниками отчего-то поцапались между собой. Аж до применения наёмных северных головорезов и террористических ячеек внутри города дошло. Хорошо, что тогда в их увлекательную грызню, вылившуюся чуть ли не в военный конфликт, вмешалась моя команда. Если бы мои люди, при содействии честных и неравнодушных офицеров армии и полиции, — не забыла я похвалить союзников, — не пресекли тот бардак, то не хочу даже представлять, во что бы он мог вылиться в итоге. Тут я, конечно, покривила душой против истины — ибо те беспорядки, как и их разрешение, от начала и до конца были срежиссированы мною же. Если бы не этот эпизод и не ряд иных, позволивших ослабить врага, то чёрта с два у меня бы вышло столь успешно и относительно бескровно захватить власть в провинции, не говоря уж о последующем проталкивании значительных изменений к лучшему. — В итоге эта кучка любителей пилить сук, на котором сами сидят, — усмешка, — вместо того, чтобы взяться за голову или хотя бы затаиться, в ответ на «внешнюю агрессию» решила пойти на прямое предательство. То есть скооперироваться с людьми северного премьер-министра и с его помощью уничтожить главный раздражающий фактор в лице нашей особой группы. Благо, когда это всё началось, я уже воссоединилась со своими людьми. Вместе нам удалось без потерь справиться и с засадой в рекомендованной нам для атаки крепости, и с группой северных убийц, ждавших уставшую после боевого выхода команду по возвращении. Вздыхаю. После чего отправляю в рот ещё кусочек тортика и запиваю его кофе. Не очень люблю подобного рода многословные и не совсем правдивые словесные излияния. Ещё и такие, что заставляют вновь освежать в памяти свои ошибки и неудачи. Но правильно осветить собственные действия не только в местной, но и в центральной прессе — дело нужное. А кофе и тортик вполне уравновешивают неудовольствие. Да и интервьюер вполне приятен в общении. Не то что некоторые «акулы пера», кои за звонкое золото опишут непорочным святым даже какого-нибудь любителя жаркого из младенцев. Хотя с подобными журнализдами тоже иногда приходилось иметь дело. Пусть и в разрезе не столько доверительного общения, сколько выдачи денег, заказов-приказов и непременных угроз за некачественно выполненную работу. — Стоило бы постараться вскрыть этот опасный нарыв раньше, а не пытаться избегать излишней эскалации, — продолжаю монолог. — Но не всегда наши планы реализуются по задуманному. Повезло хотя бы, что весь накопленный «гной» не выплеснулся внутрь региона, пусть процесс чистки и не слишком понравился «пациенту». — Лечение редко бывает приятным, — покивал мужчина. Затем сделал несколько заметок и задал вопрос, сравнительно острый как для госслужащей вообще, так и для «тупой горлохватки» в частности (хотя последняя личина с меня и так уже почти полностью осыпалась, да и пользу свою утратила). — И неужели я нашёл в вас сторонницу труда «Государство, как живой организм»? — Не то чтобы полноценную и убеждённую сторонницу, — неопределённое движение кистью. — Эта старая книга всё же входит в список запрещённых, пусть и не самых-самых. Было бы странно, начни офицер разведки поддерживать идеи из воспрещённых к массовому тиражированию трудов. Но саму книжку врача, подавшегося в философию и политэкономию, я читала. Не со всем согласна, а некоторые смыслы считаю вредными, но интересных мыслей и занятных аналогий там, конечно, тоже хватает. — Всё равно отрадно слышать. Вы, оказывается, крайне разносторонняя личность, — то ли польстил, то ли констатировал факт Кизаши (судя по эмоциям, скорее пополам того и этого). — Так профиль службы такой, — пожимаю плечами. — Приходится постоянно учиться, чтобы разбираться в самых разных вещах хотя бы на поверхностном уровне, — сказала я, без особого удовольствия вспоминая, сколько всего пришлось перелопатить, прежде чем получилось более или менее разобраться с тем, что у нас в Империи происходит и как с этим бороться. Всё же оба моих воплощения не являлись знатоками социально-экономических процессов, как не были и специалистами в шпионской работе. Но в итоге получилось вроде бы неплохо. Меня не вывели на чистую воду, как заговорщицу, удалось создать свою теневую организацию и почти корпорацию. Да и социальный эксперимент в Скаре показал, что методики очищения и упорядочивания инфраструктуры (в широком смысле понимания этого слова), разработанные и частично опробованные на юге и северо-востоке, оказались вполне рабочими. По крайней мере, в короткой перспективе. Хочется верить, что и на длинной дистанции не вылезет неожиданных и неприятных последствий принимаемых мною решений. — Надеюсь, выходит неплохо, — озвучила я свою последнюю мысль. — Вот, даже наш «пациент» явно демонстрирует динамику к улучшению. Те, кто раньше был вынужден воровать и побираться — нагружены полезной работой. Которая, возможно, и не приносит особого дохода, но позволяет им и их семьям ложиться спать под тёплой крышей и с полными желудками. Криминальный элемент также привлечён к работам, рекрутирован в армию или казнён. Предатели и просто потерявшие берега воры арестованы или казнены, отчего теперь не имеют возможности вставлять палки в колёса государственной машины. Более того: их имущество конфисковано и направлено на укрепление обороноспособности и обеспечение первостепенных нужд гражданского населения. Собеседник кивнул. Эмпатия подсказывала, что не просто из вежливости: любопытный журналист-публицист явно успел сунуть нос во многие места и расспросить кучу представителей различных страт. Хотя также она — эмпатия — говорила, что всецелым сторонником моего курса Кизаши не является, многое считая чрезмерным и даже сомнительным. Его право. Я тоже не уверена, что выбрала оптимальные решения и реализовала их лучшим образом. — Продемонстрированная жестокость вместе с неизбежностью наказания, которое не миновало даже очень высокопоставленных предателей — коей меня некоторые попрекают, кстати — показала весьма высокую эффективность, пусть и только в самом начале. Поэтому тела с табличками до сих пор украшают городские площади и столбы на обочинах. Хотя я вижу, что народ начинает от этого уставать. Да и в целом ситуация постепенно налаживается, потребность демонстрировать «жёсткую руку» снижается и количество казней падает. Сегодня в городе, кажется, казнили только троих: двух солдат, наевшихся непонятно где найденных «весёлых грибов», за попытку дезертирства и убийство командира, а также одного интенданта. Этого повесят за попытку организовать преступную схему по ограблению нашей армии. Достойны ли они, по-вашему, помилования? — Солдаты-убийцы — точно нет. Но интендант… разве у нас вешают за воровство и мошенничество? — У нас война вообще-то. Каждая украденная винтовка, пара сапог или даже портянок может обернуться жизнью одного из солдат или даже провалом целой военной операции. А учитывая объёмы, в которых планировалось воровство, этот «безобидный» интендант (конечно, в случае успеха своей схемы личного обогащения за государственный счёт) как бы не заткнул за пояс любого из знаменитых бандитов и маньяков. Хотя, наверное, заткнул: ведь раньше уже регулярно промышлял таким. Но, каюсь, он был нужен — и потому его не тронули, правда, предупредив, что в дальнейшем такое с рук уже не сойдёт и оставив ненавязчивый пригляд. А раз гнилая суть возобладала над разумом, то вреда от него будет точно больше, чем пользы. Поэтому в приговоре фигурируют не воровство и мошенничество, а саботаж — который, учитывая военное положение и рецидивизм приговорённого, достоин смертной казни. Мы не упиваемся пролитой кровью, не стремимся к жестокости ради жестокости. Мы готовы дать второй шанс почти каждому. Но только один, не более. Шутить про Имперский суд — самый гуманный (к богатым и родовитым) в мире, который готов дать и второй и двадцать второй шанс — только плати, я не стала. Это уже перебор, мы с Кизаши не настолько хорошо знакомы. А о том, что коррумпированные судьи склонны со временем по-тихому пересматривать даже самые резонансные дела и отпускать их с помпой осужденных на десять-двадцать лет фигурантов, мой интервьюер и так знает: журналист же. Вместо этого затрагиваю иную тему: — Я понимаю, что жёсткая рука хороша лишь для наведения порядка, а дальше она начинает душить. Но в том-то и дело, что наша группа прибыла в эту часть региона именно для его защиты. От внешних врагов и от внутренних. Когда обстановка нормализуется и миссия закончится, мы просто вернёмся в Столицу. Как то самое лекарство — действенное, но имеющее неприятные побочные эффекты — приём которого отменяют с исчезновением симптомов. — Если смотреть с такой точки зрения, то вы, безусловно, правы, — кивнул мужчина и, заметив, что моя чашка и тарелка опустели, галантно налил кофе и подложил новый кусочек тортика. — Хотя по своему журналистскому опыту могу сказать, что подобная жёсткость в решении почти всех возникающих проблем не характерна для современной Империи, — произнёс он с лёгким неодобрением то ли жёсткости, то ли нехарактерности, а возможно — и того, и другого. — Разве что только генерал Эсдес имеет схожие взгляды. Как я слышал, у вас с ней недавно произошёл конфликт. Это действительно так? — Не всех проблем, — несогласно качаю головой. Судебная власть, вместе с властью исполнительной, склонна проявлять мягкость только к представителям высоких сословий. А те же крестьянские бунты или массовые выступления рабочих, наоборот, всегда карались масштабно и без жалости. Даже излишне масштабно и безжалостно — и без попыток разобраться в первопричинах, если меня кто-то спросит. — Но сколько людей, столько и мнений, — продолжаю вслух, не став делиться совсем уж крамольными для «палача режима» мыслями. — Мы работаем вот так. Но если кто-то сумеет сделать лучше и с меньшими потерями, я буду только рада. И с удовольствием ознакомлюсь с успешным опытом коллег, а затем перейму его по мере сил. Ещё один кусочек тортика отправляется в рот, провожаемый глотком кофе. — Что касается «конфликта» с Эсдес, то вот это уже действительно глупые сплетни! — фыркнула я, тактично забыв о реальном конфликте с Ривером и Няо. — Мы с ней встречались, общались и нашли, что имеем близкие взгляды на ряд вещей, а само общение доставляет интерес. Ну, и провели тренировочный бой. Правда, немного увлеклись, из-за чего произошла трагедия с приблизившимися слишком сильно наблюдателями, недооценившими, хм-хм, масштаб схватки. Печально, но такова жизнь. Они сами напросились на полигон, не имея достаточно сил, чтобы защитить себя от последствий схватки владельцев могущественных тейгу. И, кстати, должна заметить, что я гораздо более мягкий человек, нежели Эсдес. Потому как прикажи премьер-министр и Император наводить порядок ей — «жертвы кровавых репрессий» исчислялись бы отнюдь не сотнями самых отъявленных и бесполезных. Судя по вильнувшему взгляду и на мгновение дрогнувшему лицу Кизаши, он хорошо представлял, кто такая Эсдес и на что она способна, если окажется не в духе и получит разрешение на соответствующие действия. — Могу добавить, что меня весьма удивляет ваш столь сильный интерес к теме «жестоких чисток, проводимых кровавыми псами режима». Ведь военную кампанию мы обсуждали едва ли не меньше всего остального. Хотя там есть много интересных и не секретных моментов. Как заставляет дивиться и столь сильное стремление ряда ваших коллег по ремеслу очернить меня и Службу Разведки, одновременно обеляя этих предателей, воров и косвенных, но более чем массовых убийц. И если вас я могу понять: если аудиторию интересует вопрос, то хороший журналист обязан его всесторонне осветить, то вот иные, не буду называть ни конкретных имён, ни изданий… Это глупость — или очередное предательство? — Ха-ха, думаю, после публикации этих ваших слов многие схватятся за сердце, — криво усмехнулся мужчина. — Но раз эта тема вас утомила, может быть, чуть подробнее расскажете о знакомстве с самой могущественной и знаменитой из имперских генералов? Описание вашего поединка, если это не секрет, тоже будет очень интересно многим читателям. Информация от очевидцев, знаете ли, весьма противоречива и пестрит очевидными преувеличениями… Далее мы поговорили о достаточно многочисленных сплетнях, о нашем спарринге с Ледяной Смертью, приведшем в негодность целый полигон. Ну, и моём возможном переходе на Внеранг. Всё же я успела сотворить более чем достаточно страшных чудес на этой миссии, иным обладателям данного титула для его получения хватало и меньшего количества менее масштабных деяний. Здесь, конечно, многое зависит от фона (и тут всё не так чтобы очень просто: Эсдес и Будо оба далеки от нижней грани своего ранга, а меня станут сравнивать именно с ними), правильного пиара, а также позиции других Внерангов с Мастерами. Но я над этим работаю, в том числе и прямо сейчас, во время этого интервью. Кроме этого, в беседе ещё раз затронули бои и беспорядки в Скаре, в том числе сражение с «пришедшим на помощь предательскому Биросу» отступником-Камуи. Я не упустила случая похвастаться тейгу, который достался Кей Ли. Чем больше будет упоминаний о новом хозяине Адаусу, тем меньше вероятность, что её попытаются отобрать, так что шутник удостоился от меня похвалы. Притом я подчеркнула не только его текущую силу, но и уверила в перспективах её развития. О битве в Гейделе тоже не забыли: информацию о ней не стали скрывать, и она довольно быстро разошлась по телеграфным линиям сначала к заинтересованным лицам, а потом и расползлась среди относительно широких масс. Естественно, я подала данный эпизод, как безусловный успех моей команды и разведки вообще, причём многоплановый. Ну, и раз уж разговор туда вывернул, мы снова коснулись обстановки дел на фронте. На этот раз в более общем плане, чем ранее, когда говорили о восточном участке. Но я не забыла в очередной раз похвалить Красную дивизию и её офицеров, добровольцев с северо-востока (часть самых заметных — поимённо), а также ряд иных хорошо показавших себя частей и их командиров. Ну, и упомянуть пользу военных инноваций, таких как колючая проволока, быстровозводимые укрепления и значительно облегчившие логистику узкоколейные железные дороги, которые сразу пролётами укладывались прямо на смёрзшийся снег. Благо что ранняя весна на севере — это практически то же самое, что разгар зимы в средних широтах. Бояться оттепелей не стоило, наверное, до начала мая. Уже упоминала это, но больше не меньше. Союзники любят, когда их хвалят. А мои производства, пусть пока и не успели на полную развернуться на севере Империи — чёртово ворьё, конкуренты, бюрократы и саботажники-вредители сильно затормозили процесс, — но в Столице вполне работают, морскими и сухопутными путями снабжая армию и прочих заинтересовавшихся. Реклама лишней не будет. Надо ещё не забыть, как вернусь, мелкому Импи велосипед подарить. И насчёт проводных телефонов поинтересоваться: смогли наши специалисты что-то создать на основании смутных воспоминаний меня-Виктора или всё ещё возятся? А то и такую игрушку можно попробовать преподнести. Будет полезно. Меня даже про некропушистика спросили. Я стесняться не стала, рассказала пару забавных эпизодов с Люцем. Ну, и про то, как он покорил всех девчонок в Отряде (и большинство парней, пусть они в этом не признаются), я тоже поведала. Показать «человеческое лицо» Отряда, как мне кажется — дело небесполезное. Поможет читателям будущей статьи ощутить больше сопереживания к «не таким уж злобным и страшным государственным убийцам». В общем, пусть и пришлось оторваться от дел — куда входили в том числе медитации, призванные благотворно повлиять на мою несколько изменившуюся энергетику и помочь взять связь с Яцуфусой под более плотный контроль, — но о потраченном времени я совершенно не жалела. Неплохо поговорили. С пользой для меня и для дела. Помимо распространения устраивающей меня версии событий, Кизаши знал много интересного. Поэтому я тоже не стеснялась его расспрашивать, отчего не только гостю удалось обогатиться некоторой интересной информаций. Расстались мы, как и в прошлый раз, на хорошей ноте, договорившись при случае повторить беседу. Правда, вечером, когда до меня дошли неожиданные новости, я несколько пожалела о своей излишней откровенности. Ведь один из основных факторов, на которых одна незадачливая некроманси строила свои расчёты, возможно, перестал существовать. * * * Телохранитель, стоящий позади установленного посредине театральной ложи дивана, на котором, погрузившись в спектакль, восседал единственный зритель, с раздражением посмотрел на переминающегося с ноги на ногу коллегу. Ну и болван же этот Синдзи! Как был деревенским олухом, так и остался! Ему доверили честь стать ближним телохранителем господина — фактически, дозволили остаться с ним наедине, а он как последняя дубина умудрился купить у лоточников такой редкостной гадости, что даже кишки воителя пронять сумела! Ох и накатает Гал на него докладную! Ох и накатает! И поделом. Но сейчас, когда господин едва ли не первый раз за месяц сумел выбраться в театр и полностью поглощён премьерой, лучше помалкивать. За попытку его отвлечь на проблему, созданную самими охранниками, можно таких неприятностей поиметь, что позорный перевод в декоративные коридорные болваны за счастье покажется! Когда до ушей старшего телохранителя, и без того злого, как демон, донеслось подозрительное бурчание в животе напарника, он, мысленно выругавшись, незаметно подал засранцу знак убираться в туалет. Не хватало, чтобы он ещё воздух в ложе испортил! Тогда их смене точно конец! А уж их двоих, без всякого сомнения, отправят охранять «особо важные» козьи тропы от северных варваров и тамошних многочисленных монстров! Нет, пусть лучше выметается. Это, конечно, нарушение, но малое — не чета пердежу прямо под носом у господина. Даже если это всё интрига какого-то умника, решившего подвинуть Гала и сумевшего сначала пропихнуть ему в напарники идиота, а потом воспользоваться его идиотизмом, то такой ход всё равно останется лучшим из худших. Слава всем богам, увлечённый господин ничего не заметил, а тихий шелест открывшейся и закрывшейся двери замаскировали громкие голоса актёров. Поэтому Гал смог вздохнуть с облегчением и перейти от опасений к мстительным мыслям в адрес не оправдавшего надежд подчинённого. Вышеозначенный, кстати, вскоре вернулся. Благоухая туалетным освежителем воздуха и сияя отвратительно довольной мордой, он, проигнорировав уничтожающий взгляд старшего коллеги, как ни в чём не бывало встал по левую сторону дивана. Гал, решив, что лимит неприятностей на сегодня исчерпан, мысленно выдохнул. Смирив злобу на тупого и наглого скота, которого ему не повезло получить в напарники, он придержал её до более удачного момента, когда выплеснет на жопоголового дегенерата всё накипевшее. Однако не прошло и десятка минут, как из зрительского зала, где располагались места для публики попроще, послышались выстрелы. «Проклятье! Ещё этого не хватало!» — Гал резко дёрнулся вперёд, перекрывая линию огня возможным убийцам и доставая из подмышечной кобуры пистолет. Пусть он скорее универсал, нежели хоть сколько-нибудь выдающийся ганфайтер, но чтобы нашпиговать спецбоеприпасами ублюдков, осмелившихся устраивать переполох в Императорском Театре, его умений точно хватит! Краем глаза мужчина отметил бестолкового молодого, который вместо того, чтобы встать со своей стороны и закрыть господина от возможных атак, вместе с тем сохранив возможность вести огонь самому, бросился на опекаемого, как телохранитель из дешёвых романов и постановок. Тех самых, в которых в охране нуждается одинокая красавица, не видящая дурного в том, чтобы отблагодарить спасителя известным образом. Потому что спаситель, разумеется, тоже одинок, молод, обходителен, хорош собой и вообще прям дар небесный для любой одинокой красавицы. Ага-ага. «Да что такое с ним сегодня творится?! Этот баран что, вообще всю программу учебки забыл?!» — возмущённо пронеслось в голове у Гала, пока его руки словно сами собой открыли огонь по вооружённому бродяге — не из уличных бродяг (кто б такую шваль пустил в лучший театр Империи?), а из ряженых актёров — подозрительно быстро ускользающему в какой-то служебный закуток. Не попал. Не потому, что промазал, а из-за широкого тесака, вставшего на пути пуль, который «бродяга» ловко выхватил из-под лохмотьев. Не просто ряженый, значит, а воитель. Ну конечно, следовало ожидать... «Клятые революционные бандиты!» — мысленно процедил мужчина, когда смог определить, что никакой опасности больше нет, после чего попятился и покосился на господина. Тот с тихим рыком сбросил с себя горе-защитника, покосился на расплывающееся по дивану пятно от разбившегося бокала с хорошим вином, которое он смаковал последние полчаса, и раздражённо приказал: — Ты, — суровый взгляд на Синдзи. — Выйди и прикажи, чтобы слуга убрал мусор и принёс новый бокал. Пусть доложат, что произошло и задержан ли преступник? И передай, чтобы не вздумали останавливать пьесу! Пошёл! Что характерно, вернуться увальню не сказали. Гал тоже удостоился злого взгляда, но конкретно ему ничего сверх того не досталось. Впрочем, зная взрывной темперамент господина, который лишь выглядел спокойным, это ничего не значило. Спустя некоторое (не такое уж и долгое) время — влиятельных зрителей в театре хватало, и многие из них громко выразили неудовольствие остановившимся представлением — актёры продолжили свою игру. А привычно вставший за спиной господина Гал остался охранять его в одиночестве, изо всех сил стараясь не привлекать к себе внимание. Вскоре дверь в ложу снова прошелестела, открываясь, и из-за неё высунулась нервная физиономия одного из телохранителей внешнего звена, несущих свою службу при господине, но чуть поодаль. Гал зло выпучил глаза на очередной фортель подчинённого, но когда осознал, что ему пытаются поведать через цепочку сложенных руками знаков — резко побледнел. Что у них там, побери их Тёмный, творится?! Как труп Синдзи мог обнаружиться в туалете?! И если его там убили, то… — мужчину насквозь продрало леденящим ужасом, — то кто вернулся обратно в ложу? — Господин, — чуть не срываясь на позорное блеяние, обратился к начальству проштрафившийся телохранитель. Ответом ему стало безучастное молчание. — Господин, позвольте обратиться, — произнёс он уже громче. — Это важно. И снова тишина. — Господин? — мужчина сделал шаг вперёд, чтобы лучше увидеть «расслабленно откинувшегося» на спинку дивана хозяина. — Господи-ин!!! * * * — А бахвальства-то было! — произнесла светловолосая и синеглазая девушка в дорогом дворянском платье, легкомысленно перебросив выглядывающую изо рта палочку от леденца из одного уголка рта в другой. Впрочем, понятие внешности к данной особе было применимо весьма слабо. Ведь до того она выглядела перепуганной матроной, стариком-уборщиком и даже неудачливым телохранителем (которому ранее, пользуясь очередной личиной и её женскими прелестями, продала «очень вкусный пирог»). Челси — а это именно так её звали — и до того, как обрела Основание Геи, любила перевоплощаться. Причём не только внешне, меняя причёски, наряды, лица и даже видовую принадлежность, но и внутренне. Беспринципная стерва, которая, используя все свои способности и преимущества, сумела в весьма юном возрасте выбиться в помощницы коррумпированного и развращённого вице-короля? Лицо и роль не хуже иных, особенно если учесть, что они не слишком противоречили истинной личности и даровали кое-какую власть, позволяя жить лучше многих и многих. Жертва обстоятельств, которая «на самом деле не такая» и вечерами льёт слёзы по каждой загубленной жестоким патроном судьбе? О, на самом деле, возникни необходимость, Челси могла стать и такой! Ибо и в этом имелась своя правда. Мстительница, которая, когда её чаша терпения переполнилась, не побоялась пойти против обладающего богатством и властью, имеющего вице-королевский титул развращённого любителя устраивать загонные охоты на людей, а также предаваться иным, всё более и более грязным порокам? Она была не прочь сыграть и эту роль, тем более что временами молодая девушка и впрямь испытывала негодование. Не очень сильное и довольно редко. И вообще убить тонущего в своих излишествах и жадности — а оттого теряющего хватку — бывшего покровителя её заставили обстоятельства, которые, вскрывшись, превратили бы в мишень и её саму. Однако, как и говорилось выше, поверить в то, что она мстительница — поверить так рьяно, чтобы практически стать ею внутренне — Челси смогла без особых усилий. Как смогла впоследствии стать и начинающей наёмной убийцей, обладающей тейгу перевоплощения (удачно прихваченным из сокровищницы «получившего заслуженную кару» бывшего патрона). В те времена она взаимовыгодно сотрудничала с жутким, жестоким и весьма неразборчивым в средствах кланом Оарбург. А после рыжая любительница леденцов на палочке без труда сумела обернуться и пламенной революционеркой. Той, кто сражается за справедливость и народное благо, убивающей исключительно во имя правого дела… но, естественно, не забывающей получать хорошие деньги и заманчивые перспективы за свою самоотверженность и идейность (а также за время от времени тайно посылаемые в Штаб сообщения об истинном положении дел внутри команды и контактирующих с ней группировок). Последняя ипостась нравилась девушке, пожалуй, больше всех прочих. Ибо позволяла её сущности трикстера почти ни в чём себя не ограничивать. Особенно в моменты, когда она отправлялась на задания. Но и пребывая на основной базе их команды убийц (не такой могущественной и заметной, как Ночной Рейд, однако, как считала она сама, не менее эффективной) эта весёлая и игривая особа всегда находила, чем развлечь себя и окружающих. …Даже если забыть о её тайной ипостаси «глаз и ушей» важных господ из Штаба. Коих тоже можно иногда подёргать за усы и поводить за нос — ради собственного удобства и удовольствия. «Дворянка» улыбнулась, озорно подмигнула заинтересованно взглянувшему на неё молодому курсанту и… не разрывая зрительного контакта с двинувшемся навстречу юношей, поймала проезжавшего мимо извозчика и заставила его сорваться с места сразу, как заскочила в коляску. Неудачливый кавалер, обманутый стреляющими глазками и благосклонной улыбкой, так и остался стоять, оборванный на середине своей попытки представиться, постепенно наливаясь краснотой стыда и гнева, тем самым служа источником веселья и насмешек для зло подшутившей над ним девицы и наблюдавших эту сценку прохожих. Не испытывая ни особой тревоги за себя и напарников, ни тем более угрызений совести, Челси отправилась в ресторан. Почему бы не побаловать себя после такого большого дела? Тем более что на конспиративных квартирах, во избежание неприятных оказий, пока лучше не появляться. А добраться до основной базы — которую тоже полезно бы сменить, но тут голос Челси не решающий — можно и в облике птицы. Летать — особенно если говорить о дальних перелётах больше нескольких сотен метров — рыжая убийца не любила. Но если очень нужно, могла. И данную возможность совсем не афишировала. Челси пусть и не слишком любила яды, однако люди, снабдившие их недавно успешно использованным составом, утверждали, что цель не заметит укола смазанной отравой тонкой иглы. Не ощутит и медленно нарастающих эффектов отравления... а когда заснёт — скорее всего, не проснётся, кто бы ни оказывал медицинскую помощь. Поэтому шансы на длительные активные поиски невелики: наследнички скорее примутся делить освободившееся место, чем примутся всерьёз копаться в деле об убийстве. Но… всякое бывает. Цель непростая, так что может и выжить. И вот тогда никакой перестраховки мало не окажется. Да и Штаб Революционной Армии, откуда пришёл приказ, получит ответ на свой опрометчивый поступок. Нет, Челси подождёт. Осторожность, пусть и скучная штука, всё равно остаётся одним из важнейших залогов выживания для таких, как она. Жаль, что не все её соратники, как нынешние, так и бывшие, многие из которых погибли, это понимают. Ведь некоторые из нынешних мертвецов очень весело реагировали на её шутки. * * * — Вы там издеваетесь, что ли? — потирая переносицу, пробормотала я, дочитав телеграфированное из Центра послание. Никто мне, разумеется, не ответил. Но я всё равно попыталась почерпнуть что-то новое в уже прочитанной бумаге, перечитав её заново. И ещё раз. Увы, бредовая писулька осталась такой же, какой и раньше, а не изменилась на нормальный приказ или дополнительные вводные. Те же новые вводные, что поступили, остались бредовыми. Как по форме, так и по содержанию. Ибо я не могу назвать иначе как бредом невнятное сообщение о покушении на министра Сайкю — успешное, блин, или нет?! Сложно написать, что ли?! — и такое же ничем не подкреплённое требование к нашей команде: «Возвращайтесь в Столицу». Кто покусился? Когда покусился? Где покусился? И ладно об этом умалчивают: можно списать на взыгравшую тягу к секретности. Но где приказы по завершению текущей миссии? Где новое задание (а «явись передо мной, как лист перед травой!» я за такое не рассматриваю априори)? И где, наконец, подпись главы Базы? Или вообще хоть чья-то? Что это за филькина грамота? Пусть она и закодирована одним из установленных шифров, а также пришла по адресу — но не имеет подписей не то что людей, имеющих право отдавать нам приказы (учитывая крайне короткую вертикаль подчинения, это только Сайкю и Галахад), но даже кого-то из заместителей министра разведки! Патрон выбыл, возможно, что и с концами; его и.о. пытается наводить порядок — это я бы ещё могла понять. А вот это, чтоб его, неведомо чьё послание... — Всё это похоже на какую-то разводку, — недовольно хмурясь, пробормотала я себе под нос. И, бросив бумагу на широкий стол, откинулась в кресле. Уж не попытка ли это наших врагов выманить меня и мою команду из северного региона для выполнения неких своих злокозненных задач? А что? После всего произошедшего я бы нисколько не удивилась. Конечно, после нанесённых ударов у Сейки и Хитзкопфа сильно просели ресурсы, но вот желание отомстить должно гореть весьма ярко. А нужда — мать изобретательности. Учитывая, что эмоции часто перевешивают доводы разума… м-да. Положеньице. Кстати, если покушение всё-таки произошло и мне по этому поводу присылают такие вот шифрограммы, то оно явно не секрет. По крайней мере, в среде личностей осведомлённых, вроде высокопоставленных и не очень агентов Синдиката. Так что прежде чем начинать действовать, стоит дождаться послания от Счетовода. А эта писулька… вновь подхватив бумагу, сминаю её в кулаке и выплеском негативной силы заставляю обратиться в мелкодисперсный прах, который ссыпался в пустую чашку. Если что, она ко мне не приходила. Ничего не видела, ничего не знаю, какие ещё телеграммы? Тем более сейчас, учитывая моё, по факту, диктаторское положение в провинции, так или иначе избавиться от свидетелей, способных доказать обратное — не сложнее, чем щёлкнуть пальцами. Если это вообще понадобится. И будто специально дождавшись этого момента, в кабинет грациозной (но самую чуточку прихрамывающей) ланью впорхнула Сена. — Всё киснешь тут без дела, подруга? — спросила девушка, чья походка, к нашему общему удовлетворению, всё больше приходила в норму. — Дел хватает, — взмах рукой очертил лежащие на столе бумаги. — Пусть и не очень важных. Да и медитировать в удобном кресле под твоей надёжной охраной тоже неплохо получается, — произношу без следа предыдущих сложных размышлений в голосе или на лице. — Может быть, важная (и очень симпатичная) начальственная госпожа хочет получить особую помощь для расслабления? — соблазнительно прикусила край розовой губки эта чертовка. — Я готова! — Я знаю, что для такого ты готова почти всегда. Зато потом собирать мятые или упавшие со стола бумаги кое-кто будет лениться. — Пфе, бумаги! — пурпуровласая воительница, одетая в деловой (и весьма недешёвый) юбочный костюм, с нарочитым презрением вздёрнула носик. — Это ты с ними любишь возиться, а у меня другие фетиши. Особенно теперь, когда основной вал бюрократии схлынул. А большую часть работы тянут те, кого мы для неё подобрали, проверили и утвердили. Теперь можно бездельничать, вау-у! Вскинув руки в победном жесте, радостно воскликнула моя самоназначенная секретарша. Совсем не по-деловому плюхнувшись на край стола, словно беззаботная девочка, она принялась болтать ногами. — Пусть твой лохматый обезьяний здоровяк или та интересная блондиночка из северных убийц глупым раскладыванием бумажек занимаются, — продолжила Сена. — Они ж мёртвые, им всё равно. Хотя… той блонди можно найти иное применение, поинтереснее. Она ведь тёплая и мягкая, почти как живая, верно? И на твою Эрис похожа. Так что… разве не хочется тебе честно заявить, что клановые головорезы северян целовали тебе ножки? И не только ножки? — выражение на лице проныры приняло вид, крайне похожий на торговца наркотиками, «щедро» предлагающего первую дозу бесплатно: только попробуй согласись, потом не слезет, пока не реализует все свои идеи, связанные с использованием «новых игрушек». — Как ты на это смотришь, о строгая и деловая госпожа директор? А? — Хватит уже растлять своё юное и неопытное во всяких извращениях начальство, ты, хентайная секретарша, — погрозила я кулаком. — Разврат только после работы! И без всяких странных предложений. — Но ведь кое-что из моих «извращений» тебе понравилось, — хитро усмехнулась пурпуровласая. — А как узнать, что «фу-фу», а что мило и приятно, если не проверять разные интересные идеи на деле? Как ты там говорила: опыт — критерий истины... правильно? Преувеличенно тяжкий вздох. — Что это за напасть такая? — сокрушённо качаю головой. — Одни моих марионеток до сих пор побаиваются, а некоторые другие таковы, что впору опасаться за марионеток, — произношу, ущипнув девушку за бедро. — Даже не хочу представлять, что было бы, достанься Яцуфуса тебе, а не мне, — Сена с готовностью захихикала, напустив на себя злобно-пошленький вид. И предощущая, что на меня сейчас вывалят массу фантазий и предложений (намеренно чересчур извращённых, ведь поддеть подругу — это святое), я поспешила перевести тему. — Хватит уже вредничать, давай, рассказывай: чего заглянула? Не просто же приятно поболтать? — Может, мне просто захотелось сказать одной милой маленькой цундере-сладкоежке, что я её очень сильно люблю? — Не любишь. Любовь и влюблённость — разные вещи, различай их, женщина, — важно поднимаю указательный палец вверх. — Но ты мне, конечно, тоже нравишься. — Вот и говорю: зануда! — белые зубки щёлкнули там, где мгновение назад был палец. — И садистка! — с полностью противоречащей данному заявлению улыбкой добавила проныра. — Так играть с чувствами и желаниями влюблённой, ранимой девушки! Смеюсь. — Ты ещё скажи, что тебе не нравится. Мне молча показали язык и таки передали конверт, ловко и не без эротичности выхваченный из-за подвязки чулок — о, так она сегодня надела чулки? миленько — после чего, расправив плечи и покачивая бёдрами, величаво удалились к двери. — А я ушки и хвостики купила, — резко развернувшись и наклонившись ко мне, сказала эта не в меру игривая особа. — Разные и интересные. Для всяких увлекательных и пикантненьких игр, — добавила она, дразня. — Мне точно подойдёт, тебе понравится. Но до вечера я их не покажу! Страдай! — дверь закрылась. «Вот ведь… Сена! — покачала я головой, пока на лице играла улыбка. — Умеет отвлечь и заинтриговать». Впрочем, когда я прочла новое послание, где многословно, с кучей отступлений и посторонних рассуждений, сообщалось о «тётушке, подхватившей насморк от знакомой её сестры», — легкомысленное настроение быстро испарилось. Ведь: «Теперь неизвестно, заболеет ли «тётушка» по-настоящему, или отделается лёгким недомоганием, но все очень обеспокоены, бегают вокруг и делают глупости». Как понятно из моей реакции, никто не ошибся, прислав на мой адрес срочное послание с таким странным содержанием. Просто это такой код, с маскировкой под послание богатому путешественнику (а на телеграфе нужно платить за каждую букву и знак препинания). Смысл же — если убрать все завуалированные подтверждения того, что писали именно те, кто надо и уж точно тому, кому надо — не блистал особой сложностью. На «тётушку» действительно совершили покушение, вроде бы революционеры, но точно не Ночной Рейд (иначе было бы «от сестры»). Да и не стала бы Надженда влезать в настолько мутное дельце. Точно не в нынешнем своём состоянии — будучи союзницей подконтрольной мне «тайной организации». И, что самое неприятное, агентуре Синдиката неизвестно, оказалось ли покушение до конца успешным. Сайкю как минимум пострадал. В следственно-розыскных мероприятиях министр, по имеющимся данным, не участвовал. Но неизвестно, что стало причиной: смерть/ранение или желание закрутить очередную интригу. В любом случае в рядах Службы разведки началась та ещё чехарда. Чему лишним подтверждением — невнятное первое послание, оперативно мной уничтоженное. Больше ничего толкового переданное Сеной послание не содержало. Не удивительно: ведь, учитывая не особо высокую скорость движения информации по оптическому телеграфу, составили и отправили данную бумагу максимум по истечении суток после покушения. А сейчас уже вечер четвёртого дня, когда все расклады могли серьёзно измениться. И что делать? Зато что именно не делать, вполне понятно. Уж точно не командовать ребятам: «Сворачиваемся, прыгаем на Коврика и летим в Столицу!» — руководствуясь мутным приказом непонятно от кого. Призвать Раух и наведаться в вечно сбоящее сердце Империи в одиночку? Вот это вполне вариант. Очень, очень хотелось бы выяснить, что там реально происходит. Поговорить со Счетоводом; возможно, пообщаться ещё с кем-то из оставшихся на Базе убийц. Вот только если Сайкю действительно умер, а я так резко появлюсь, то у некоторых возникнет соблазн обвинить в убийстве министра именно его протеже — многим досадившую и вообще мозолящую глаза. Особенно если в центральном управлении СР или в связанных с ним структурах есть достаточно влиятельные агенты западников (или те, на кого эти самые агенты способны влиять). Всё же я оттоптала немало хвостов их шпионам. И пусть не смогла выловить никого из кураторов, но выкосила почти всю мелкую и среднюю рыбёшку. Можно сказать, выбила ту самую опору, на которой они вертели ситуацию в желаемом направлении. Да и планы порушила. Глупо надеяться, что подобный подвиг останется без награды. А что? Раз мутная Куроме Абэ прилетела через несколько часов после того, как узнала о случившемся — значит, могла провернуть такой трюк и раньше, устранив министра и вернувшись на Север. Нет уж: подставляться, открывая возможность по-настоящему скоростного, на сверхзвуке, перемещения по всей Империи и тем самым уничтожая любое алиби, основанное на расстоянии — это не то, чего мне хочется! Такие козыри надо беречь, холить и лелеять. Конечно, можно действовать скрытно, но всё равно остаётся шанс оказаться замеченной. Тем более что там сейчас все службы на ушах, вот вообще не сомневаюсь. Да и здесь, на окраине, тоже скоро начнётся кавардак. Особенно если Сайкю действительно убрали. Тем более Нейман (который, к моему удивлению, протянул даже больше, чем я определила для этой марионетки как максимальный срок службы) на днях передал полномочия преемнику, благополучно отправившись на корм демонам. То есть, я хотела сказать, на пенсию. А потом исчез, да. Возможно, потому, что «героического борца с предателями и шпионами» настигли «подлые наймиты врага», ага. Некоторые факты указывают именно на это. А может, просто скрылся в анонимной неизвестности, чтобы встретить старость с новой личностью, не обзавёдшейся толпой врагов, на что тоже кое-что указывает. Обе теории имеют своих приверженцев, которые копают в ту или иную сторону. И пусть копают, лишь бы не в направлении истины. Им для пущей увлекательности этого ветвистого квеста даже некоторые противоречащие друг другу следы и доказательства обеих версий подкинули. В любом случае с исчезновением Неймана среди моих инструментов больше нет такой тяжеловесной разменной фигуры, которой можно приказать сдерживать ситуацию и принимать любые непопулярные меры без оглядки на то, что ответная реакция полностью разрушит репутацию принявшего. Что в нынешней ситуации печально. Эх, как же не вовремя всё! Знала бы — непременно отсрочила окончательный расчёт с этим предательским уродцем ещё хотя бы на недельку! Касаемо же визита в Столицу… нет. Не полечу. Если сопоставить риски и выгоды, то одной некроманси, ставшей слишком заметной — почти как торчащий из доски гвоздь, который так и хочется забить молотком, ага — совершенно точно пока лучше держаться подальше от того, что бы там сейчас ни произошло и происходит. Пусть бурления успокоятся, вот тогда и можно возвращаться. А если появиться не лично? Хм… Я ведь уже не раз задумывалась о том, насколько далеко я теперь могу дотянуться по духовной связи. Вон, получилось ведь подсоединиться к чувствам Коврика, когда он остался с командой, а я сама отправилась в столицу северян? Да и полезно мне разобраться в изменениях, которые повлёк за собой эпизод ментальной схватки с, хм, доппельгангером, зародившимся из силы узника Яцуфусы и отголосков моего разума. А также в том, как они влияют на различные аспекты моих способностей. Отражение, что стремилось поглотить меня, но в итоге само оказалось уничтожено и ассимилировано, — очевидно, оставило мне кое-какое наследство, которое я ещё не до конца каталогизировала. Может, немного изменившийся оттенок духовной силы и чуть усложнившаяся энергоструктура положительно скажутся на способности мысленно общаться с немёртвыми? Ну, а если ничего не получится, всегда остаётся вариант долететь на Раух до границы столичного региона и, разместившись где-нибудь в лесу, потянуться к Счетоводу оттуда. Но рабоче-приёмные часы в кабинете губернатора можно и сократить. Всё равно уже не бегают сейчас со всем подряд (и особо важным, и откровенным мусором) к временно исполняющей обязанности главы администрации провинции — справедливой, но весьма суровой в отношении различных идиотов и воров. Ну, почти не бегают. Умные посетители делают выбор в пользу подтверждённых или новоутверждённых на своих должностях начальников отделов и заместителей, тут Сена права. Ведь начальники отделов и их замы не имеют такой неоднозначной славы, как одна добрая девочка-волшебница, а также возможности «ни с того ни с сего» (если исключить ранее собранную информацию и финальную проверку на эмпатическом «детекторе лжи») отправить не понравившегося посетителя под арест. Да и те бумаги, которые таки требуют подтверждения в более высокой инстанции — как правило, не из тех, что не терпят отлагательств. Так, всякая бюрократическая текучка в основном. В таких условиях уже можно начинать вести себя как типичный большой начальник при налаженном механизме управления. То есть не напрягаться и работать по укороченному графику. Пару часов в день, если никаких приёмов не предусмотрено. Как сегодня, например. Так что ну её, эту бюрократию! Всё равно уже все бумаги под ускорением разобрала — так чего сидеть и ждать новых, если можно вернуться сюда уже завтра? Лучше помедитирую и попытаюсь настроиться на духовную нить Счетовода. А потом можно и Сене с её приобретениями внимание уделить. А то аж заинтриговала! Или поставить девушку на первое место? А то, чувствую, новости вряд ли окажутся позитивными. Возможно, настолько, что всякая охота к развлечениям исчезнет. Да. Решено! Подождут дела столичные, никуда не денутся. * * * Имперская Столица — …о… …ись… Мужчина средних лет, одетый в белый костюм-тройку, сидел за столом в средней вычурности кабинете, что мог принадлежать как чиновнику районного уровня, так и директору не слишком крупного предприятия, и сосредоточенно перебирал бумаги. Вернее, так могло показаться из-за скорости, с которой он окидывал взглядом и перелистывал очередной доклад или документ. Однако на деле одарённый немёртвый использовал дарованный Госпожой дар ускоренного разума и внимательно читал свежие донесения. После неожиданной смерти министра Сайкю — а сейчас, через несколько дней после покушения, она является практически доказанным фактом — у Синдиката и аффилированных структур появилось множество самых разных задач и проблем. Именно из-за них руководитель теневой организации вынужден (под личиной наделённого полномочиями, но лишь порученца) регулярно менять офисы и поддерживать контакт с множеством людей. — Господин, — постучав в дверь, заглянул в кабинет служащий. — Телеграмма от «дяди Шелкопряда». — Давай сюда, — приказал Счетовод, после чего, мгновенно пробежав взглядом по нескольким строчкам замаскированного под простую телеграмму шифрованного сообщения, недовольно поморщился. — От… …з… …сь! «Опять менять офис», — устало посетовал мужчина в своих мыслях. Ещё и странный шум в голове начал досаждать. Наверное, даже для его не вполне живого организма спать пару часов раз в неделю — это всё же перебор. Но зато теперь хотя бы понятно, благодаря кому из ранее очерченного круга лиц, подозреваемых в предательстве или ненадлежащем хранении секретной информации, недружественные представители Службы разведки так регулярно обнаруживают постоянно перемещающиеся центры управления Синдиката, который сейчас вынужденно перешёл на нелегальное положение. Что же, уже сегодня ряд личностей сильно пожалеют о своём вероломстве либо халатности, а ему, Счетоводу, станет полегче. Немного. — Скажи, чтобы подготовили кареты, — надев очки без диоптрий и начав складывать бумаги в чемодан, распорядился немёртвый. К сожалению, поднявшаяся суета, пусть и могла в перспективе подарить кое-какие возможности, пока больше наносила ущерб. Например, противники формальных покровителей их организации решили нанести удар по своим конкурентам именно через «связанную с революционерами банду», которую они крышуют. В иной ситуации генералы, вращающиеся в орбите главы службы внутренней безопасности, никогда не осмелились бы на столь опрометчивый шаг — а если и осмелились, то быстро о том пожалели. Третий заместитель министра разведки, который и возглавлял внутреннюю безопасность, сам бы их одёрнул. Но сейчас, на волне истерии, когда разведка лишилась направляющей руки Сайкю, который тщательно выпалывал из руководства ведомства всех возможных конкурентов и держал за горло иных… приходилось скрываться. Ведь те, кто не являлся конкурентом Сайкю и, тем не менее, сидел на высоких постах внутри ведомства — либо не имели амбиций, либо, что ещё хуже, имели их слишком много, но при том не блистали политической сметкой. И эти-то… не блистающие, когда почуяли волю, теперь начали активно — и бестолково! — действовать. Словно бы эта ядовитая змея, глава ИСР, специально заложил под своё ведомство бомбу, которая взорвётся сразу, как из обманчиво монолитной стены Службы разведки выдернут краеугольный камень в лице её министра. На самом деле господин Зак, насколько знал Сай, являлся достаточно умным и компетентным человеком. Просто слишком нетерпеливым и уверенным в своём гении. Сайкю, которого он боялся, сдерживал стремления главы службы внутренней безопасности и направлял их в нужное для него русло. Таким образом, недостатки заместителя оказались купированы, — а достоинства, наоборот, раскрыты. Но когда Сайкю погиб, жадный до власти Зак немедля начал активно действовать, стремясь как можно быстрее подгрести под себя больше власти и занять ожидающее его (по мнению обрадованного карьериста) кресло, нагретое патроном. Глупо, если бы кто-то спросил Счетовода. Во Дворце не любят таких резких и самоуверенных. Отчего заветного поста Заку, скорее всего, не видать. Тем более что госпожу Сая такая личность в кресле высокого начальника точно не устроит. Не сработаются они. Но прямо сейчас проблем глава внутренней безопасности и Олаф — один из генералов данного отдела, который непосредственно столкнулся рогами с «покровителями» Синдиката — всё равно доставляют преизрядно. И он ведь не один такой не в меру активный подчинённый дурного лидера, обладающего аппетитом не по глотке. Ещё и обыски начались на предприятиях, «идущих на поводу у революционно настроенной черни». Но тут Зак и его подчинённые уже ни при чём, хотя от этого новость больше удовольствия не доставляет. Конечно, те из заводов и фабрик, которые вошли в государственный концерн, предсказуемо легко отбились от нападок, а те предприятия, что в госконцерн не вступили, в большинстве всё равно смогли отвадить проверяющих или откупиться, не получив особенного прямого урона (кроме морального). Но проверки всё равно нередко означают простой. А простой — это падение прибыли и риск провалить контракты с внешними партнёрами — или, что ещё неприятнее, нарушить план, разработанный для общей сети подчиняющихся госпоже производств. Да и вообще. Как бы такое показательное закручивание гаек не вызвало обратной реакции у низов, уставших от волн чисток. В связи с этим приходилось дополнительно работать с трудящимися и их семьями, успокаивая их, терпеливо предупреждая о возможных провокациях, а также персональных последствиях для тех, кто на них всё-таки поддастся. Ещё им не хватало вовлечения рабочих во всякие бессмысленные стачки и дурные, только злящие власть и приводящие к убыткам погромы! К сожалению, наносить встречный удар, даже не прямой, в подобной ситуации — означало зазря дразнить гусей, повышая ставки и подставляя агентуру с союзниками. В прошлый раз даже пришлось туповатого громилу Прапора придерживать, который во время внезапной попытки ворваться и задержать всех присутствующих на рабочем совещании вознамерился разорвать группу захвата на куски. В итоге пострадала лишь гордость немного помятых воителей-неудачников и репутация идиота, отдавшего приказ на захват полноценного Мастера Боя. Но вот если бы удержать туповатого здоровяка не удалось и появились трупы… это значительно усугубило бы положение. Относительно безобидная игра в кошки-мышки тогда могла превратиться в натуральную войну — войну, в которой им пока не победить. Так что теперь Счетовод двигается лишь под охраной Шеня. Немёртвый ганфайтер в ранге Воина, может, и уступал Мастеру «пути укрепления» в голой мощи, однако он имел иные достоинства — в частности, обладал куда большей выдержкой. А ещё он даже вполовину не столь приметен, как трёхметровая гора мускулов. Хорошо, что никаких официальных дел (или даже достаточно плотных контактов) с другом Госпожи и его организацией Синдикат не имел. Сейчас ведь даже их относительно легальные структуры, вроде частных охранных предприятий, трусить начали. А вот "Щит и Меч", за счёт своего официального главы имеющий хорошую репутацию и связи среди вояк, а также наработавший положительную славу у столичной полиции — и, что едва ли не важнее, богатеев — от начинающихся событий скорее приобрёл. Дворяне и так были напуганы деятельностью команды Карателя и его подражателей, а тут и вовсе на самого министра разведки покусились! Страх подталкивал к желанию усилить свою защиту. И порождал удобные возможности. И увеличивал доход, получаемый защитниками. Таким образом, те клиенты, что раньше и не посмотрели бы в сторону их скороспелой ЧВК, едва ли не склоки устраивали, дабы заполучить себе надёжных воителей. Можно даже — почти неслыханно! — изменённых, лишь бы только квалифицированных и сильных. Ао же, как и его заместитель в лице Натана, стали персонами, вхожими в дома многих уважаемых людей. Из-за этого Счетоводу пришлось почти перестать привлекать к делам возглавляемую Натаном Группу Масок, которую прямо-таки завалили делами на «светлой стороне» бизнеса. — От… …ови… …сь! Счетовод спустился во двор и так же, как ещё двое облачённых в светлые пальто двойников, сел в одну из единообразных карет, которые отправились каждая в свою сторону. Внутри его уже ожидал верный Шень. — Отзо… вись! — с исчезновением большинства внешних раздражителей «гул» в голове стал более отчётливым. Устроившийся на сиденье Счетовод недоумённо нахмурился. Больно уж упорядоченным и каким-то даже осмысленным казался шум. «Или чей-то шёпот? — сверкнула в голове вспышка осознания. — Чей?!» Кто вообще способен общаться с ним напрямую, разум к разуму? Собственно, ответ содержался в самом вопросе, родившись сразу, стоило сознанию окончательно сформулировать последний. «Неужели… Госпожа Куроме?!» Немёртвый напрягся, но тут же усилием воли заставил себя расслабиться, откинувшись на спинку сиденья и постаравшись отрешиться от реальности, дабы получилось более полно вслушаться в ментальный шум-не-шум. — Отзовись! — наконец уловил он еле слышный, но достаточно чёткий повторяющийся посыл. — Госпожа?! Госпожа Куроме?! Что случилось?! Вы где?! Ответьте! — попытавшись ухватиться за эфемерную связь, мысленно закричал Счетовод. Не сразу, но что-то у него получилось — и, в свою очередь, с той стороны, почувствовав отклик, эту связь резко усилили и укрепили. — На севере,— долетел до него сопровождаемый мыслеобразами ответ. — Получила послание о покушении на Сайкю. От тебя и от кого-то из разведки, по параллельным каналам. Что произошло? Сайкю жив? Как обстановка? Есть необходимость прибыть в Столицу прямо сейчас? Отвечай кратко и быстро, мне сложно поддерживать канал. Счетовод ответил. Мужчина и раньше, когда он являлся всего лишь финансистом бандитов, или даже до того, будучи полным надежд и амбиций студентом одного из столичных ВУЗов, любил раскладывать по полочкам всю доступную информацию. А уж сейчас, когда приходится тянуть на себе могущественную и разветвлённую организацию, а сам он стал больше, чем просто человеком — эта склонность раскрылась ещё сильнее и оказалась тщательно отточена ментальным общением с помощью свёрнутых информационных пакетов. Госпожа получила предельно сжатую — но достаточно полную для понимания обстановки — информацию о покушении, в котором подозреваются убийцы РА. Нет-нет, не одиозный Ночной Рейд, а вторая группа, где тоже имеется свой тейгуюзер. Сам Ночной Рейд в лице своей главы, наоборот, чуть не подставился, не зная о столь громкой операции, а увернулся от неприятностей лишь благодаря информационной — и не только — помощи союзной организации. Карателя тоже пытались схватить, но он со своим звериным чутьём на неприятности и сам бы выплыл. Чего, кстати, нельзя сказать о многих других революционных и не очень ячейках, с которыми так или иначе приходилось вести дела. У Сая сложилось такое ощущение, что, не предупредив об устранении такой фигуры, как Сайкю, кто-то в штабе РА решил чужими руками подчистить слишком своевольных столичных коллег. Ну, или там очень сильно опасались шпионов в своих дружных рядах. Впрочем, в разговоре с Наджендой Счетовод упирал именно на первый вариант. Было бы крайне глупо не воспользоваться возможностью и не вбить очередной клин в отношения Ночного Рейда с высшим руководством РА. Касаемо того, кто вообще стал заказчиком столь громкого и на данный момент, по большому счёту, не слишком выгодного для революционеров политического убийства, то косвенные улики и их анализ указывали на… министра финансов. Уж слишком подозрительно вёл себя Досэн и его люди. Когда только началась эта активность, её списывали на истеричные попытки выплыть в бурном политическом море, но рассматривая ситуацию постфактум… Досэна многие уже списали со счетов, а Синдикат и вовсе потихоньку отжимал часть владений бывшего тройственного союза министров обороны, финансов и культуры. Используя для кровавой работёнки различных революционеров и мстителей — таких, как Каратель или даже Ночной Рейд — и спихивая всю вину на министра Сайкю (что немудрено, ведь формально Синдикат находится под покровительством одной из фракций Службы разведки), растущая теневая организация постепенно разрушала чужую паутину. Да не просто так, а с целью перехватить и связать оборванные нити или сплести на очистившемся месте свои тенета, что опять же указывало на главшпиона, который весьма уважал подобные схемы. Глава Службы разведки и сам подминал под себя владения проигравших, даже в гораздо более крупных масштабах, однако он действовал в более мягком, если так можно сказать, ключе, пытаясь в большей степени подчинить и ассимилировать, нежели уничтожить утратившего силовую поддержку противника. Например, попахивающий, но такой удобный инструмент, как клубы для любителей кровавых извращений планировалось просто перехватить — вероятнее всего, с прицелом на создание конкуренции Ёкану. Но все (в том числе министр финансов Досэн и министр культуры Ёкан, курирующий клубы с борделями) считали, что действия крайне, до полного неправдоподобия удачливых якобы самостоятельных народных мстителей, которые находили и щёлкали хорошо законспирированные и охраняемые заведения, словно белка орешки — это жёсткая игра Сайкю. Так сказать, демонстрация кнута для непокорных. Это вполне укладывалось в его репутацию беспринципного интригана, не чурающегося, когда это выгодно и допустимо, перевернуть стол, а потом проломить голову расслабившемуся партнёру по шахматной партии углом разлинованной доски. И, судя по всему, доведённый до края толстый финансист тоже решил сыграть жёстко. Неведомым образом сговорившись с верхушкой революционеров, он помог им подготовить акцию. И в конечном итоге преуспел. Не то чтобы он сумеет насладиться успехом. Если агентура Синдиката раскопала, что к чему, то и Онест уже всё знает — просто тянет время в силу каких-то своих соображений. А прямого убийства одного из игроков (не замаскированного под несчастный случай, с явно торчащими ушами заказчика) не простили бы даже самому премьер-министру, не то что почти списанной со счетов фигуре. Так что долго Досэн на этом свете не задержится. Вопрос лишь в том, насколько замысловатым способом он отчалит на тот свет. Однако, несмотря на вышесказанное, злая ирония ситуации состояла в том, что, даже не догадываясь об истинном виновнике большинства своих проблем, этот кусок сала сумел, пусть косвенно, но нанести неприятный ответный удар этому самому виновнику. Виновнице, если точнее. Ведь преждевременная смерть главы разведки и последовавшие за ней события нарушили многие из реализуемых и только начавших реализовываться планов одной некроманси. Неприятно. Замыслы инициаторов убийства со стороны РА пока неизвестны, но в любом случае, чем бы ни руководствовались отдавшие приказы революционные вожди, итог известен. И плачевен для многих столичных революционеров и оппозиционеров. Даже Мач (тот недавний студент-юрист, которого после вышедшего за рамки митинга арестовали полицейские, а после обработки в тюрьме через третьи руки завербовал Синдикат) и его умеренно-оппозиционная партия — и те подверглись обыскам и не очень-то правомочным арестам. Снова. Бандитам, подчинённым тайной организацией некой доброй девочки-волшебницы, а также различным полулегальным и полностью нелегальным заведениям, естественно, перепала своя щедрая и горькая толика облав и расправ. Да, большая часть значимых заведений успела закрыться. Как и успели уйти «на матрасы» ценные члены Синдиката и аффилированных теневых структур, то есть покинуть свои дома и перебазироваться на неизвестные широким группам лиц конспиративные квартиры. Но удар всё равно оказался ощутимым. Тут и недополученная прибыль, и беспорядки, и потери части материальных активов и людей (некоторые концы Счетоводу пришлось рубить самостоятельно, а некоторых убили силовики). Что ещё неприятнее: некие деятели, возомнившие себя самыми хитрыми, слили лабораторию Пауля. Пришлось отбивать ночной штурм, а потом зачищать все концы — в том числе и устранять очередного амбициозного генерала, который, к счастью, являлся относительно независимым и лично курировал проект по захвату полезного актива, ни с кем не делясь ключевыми данными. Немного пострадала выступающая прикрытием больница — которую, к счастью, не штурмовали, а просто блокировали, препятствуя отступлению через неё — однако погром удалось списать на хулиганов и натравить полицию на группировку мающихся от безделья подростков-вандалов. Повезло, что нападавшие и сами не хотели поднимать шум, поэтому настоящая мясорубка происходила под землёй. И повредила заметную часть подземных коммуникаций лаборатории. Так что внешне всё прошло относительно тихо (если забыть про громко ругающегося алхимика). Исчезновение же генерала разведки, его ближайших подручных и лично преданных боевиков списали на волну внутренних разборок в ведомстве. По «слишком вольготно» чувствующим себя рабочим профсоюзам и опирающейся на них инфраструктуре, вроде добровольных дружин, движения взаимопомощи и прочих общественно полезных объединений, тоже ударили. Пусть уже и не столь сильно, по остаточному принципу. Вроде данные конкретные объединения и не пытались организовывать стачки, не кричали революционные лозунги и вообще придерживались простой позиции, заключающейся в том, что сначала стоит навести порядок рядом с собой, там, где это не возбраняется, а также не слишком сложно и дорого. Но… не любит имперская власть народные объединения. А жадные до премий и наград силовики, наоборот, «любят», но не той любовью. И даже различные прикормленные «друзья» в полиции, администрации и разведке не смогли помочь пустить дурную энергию идиотов при чинах в мирное русло. По крайней мере, всех и сразу. Я после таких откровений лишь могла мысленно покивать с сочувствием. Идиоты при чинах — это боль. Особенно когда эти, обычно до обидного инициативные (а ещё почти всегда считающие себя самыми умными) личности лишаются факторов, ограничивающих их деструктивную деятельность. А столичные идиоты тех ограничителей практически лишились, ведь у наших агентов с «покровителями» и свои проблемы образовались: такую грандиозную террористическую акцию проморгали! Как бы некоторые особо хитрые именно на них вину не спихнули. Особенно плохо пришлось разведчикам средне-низких званий, ведь у них в ведомстве, ко всему прочему, началась ещё и грызня за власть. А как известно, «паны дерутся — у холопов чубы трещат». Впрочем, уже сам факт предпринятых нашей организацией попыток (не совсем безуспешных, кстати) вмешаться и помочь, особенно грамотно и вовремя поданный, стал серьёзным камешком на весах доверия пролетарских масс. Хоть какая-то выгода от этой гнилой ситуации. Будет проще налаживать взаимодействие после переворота. Как говорится: с паршивой овцы — хоть шерсти клок! И да: наши со Счетоводом взгляды на произошедшее сходились. Такая неопределённая ситуация, конечно, могла бы стать шансом пропихнуть кого-то из своих агентов и «друзей» на более значимые должности. Но в данных обстоятельствах, когда никто не готов и ничто не готово… своё бы сохранить! Слишком уж рано и несвоевременно погиб министр разведки, который, конечно — та ещё сволочь и который обязательно стал бы мешать в будущем, но пока являлся (а теперь уже нет, угу) одним из очень значимых стабилизирующих ситуацию факторов. И это ещё если рассчитывать, что нынешний уровень проблем и неприятностей — это верхний предел, и дополнительных дурно пахнущих куч на Синдикат вываливать не станут. Кстати, по вышеуказанной причине дестабилизации обстановки и вспыхнувшей грызни, яркое появление — и в Столице, и вообще — такой фигуры, как чуть ли не фаворитка Сайкю, а также претендентка на статус воительницы Вне рангов... нежелательно. Могут попробовать тем или иным способом убрать. А даже если и нет, то гарантированно втянут в свои интриги. Как-то не вовремя я решила засветиться и дать интервью. Стоило погодить с этим хотя бы с месяц, пока всё уляжется. Но теперь, начав бежать вниз по склону, тормозить уже поздно — только хуже будет. Да и если не лукавить, то не засветись я с обнародованием своих взглядов и позиций — читай: попыткой начать играть в публичную политику — всё равно появились бы проблемы. И в силу того, что одна некроманси уже наворотила, и в силу ценности для Службы разведки, страдающей от дефицита высокоранговых воителей, такого полезного актива, как Отряд Убийц. Собственно, по словам Счетовода, наш Отряд уже пытались втянуть в, кхм, пахучее, отдав приказ на ликвидацию «предателей», которые на деле совсем не предатели, а кроме того, имеют не афишируемые, но мощные связи во Дворце. Однако генералу — его недавно окончательно утвердили в этом звании — Галахаду сильно повезло, что ему помогли завести нужные знакомства, благодаря которым он, с некоторыми подсказками от «анонимных покровителей», сумел не влезть в чужую комбинацию, сулящую для неосторожного исполнителя одни проблемы. В целом, положение сложилось пусть и тяжёлое, но без особых рисков и тенденций к ухудшению. Точнее, они есть, но кривая вероятностей поползла вниз. Даже попытка прижать Синдикат (на самом деле Южный торговый путь с его потоками контрабанды), не принеся сиюминутных успехов и показав перспективу перехода в затяжное противостояние, должна скоро заглохнуть. Этот глава службы внутренней безопасности — никогда не контактировала с этими персонажами, Подземная База со своей короткой вертикалью подчинения не входит в список их возможных целей — вроде бы не дурак. Должен понимать, что если блицкриг не удался — выгоднее попробовать на зуб иные, возможно, менее крепкие орешки. Кризис первых дней вроде бы удалось пройти. Теперь осталось удержать стабильность. А дальше, если всё сложится хорошо, можно будет задуматься о возвращении потерянного или даже, быть может, продвижении в некоторых областях. На этом обнадёживающем моменте сеанс нашей с миньоном мысленной связи и завершился. Я приказала Счетоводу обращать внимание на такие вот попытки выйти на связь, что, как оказалось, похожи на смесь шума в голове и шёпота (увы, но на данном этапе, пока не получишь отклик, усилить сигнал не получается). И, если Сай по каким-то причинам не будет иметь возможности откликнуться в момент поступления вызова, ему нужно попытаться сознательно оборвать канал, что станет сигналом не продолжать выматывающие попытки дозваться до далёкого собеседника. * * * Северный регион Первым, что я почувствовала, выйдя из транса, стала сильная головная боль и дурнота. Если бы не абсолютная жадность той чёрной дыры, что находится у меня в желудке, то могло и стошнить. А если бы не сидячее положение, когда я опиралась спиной о стену — то ещё и позорно завалилась бы. Вторым стало ощущение чего-то тёплого и липкого, текущего по губам и шее, капающего с подбородка. Кровь. Знакомый запах... «Всё же перестаралась, — пронеслось в сознании сквозь испытываемые телом «дивные» ощущения. — Нужно посмотреть, что можно исправить. А то до утра проваляюсь», — с этими мыслями вновь погружаюсь в транс, но уже иной направленности. Обладая пусть не самыми выдающимися, но навыками метаморфизма, я могла в том числе изменять больные участки тела, превращая их в здоровые. Это касалось только «мяса» и, кроме того, способность имела свои нюансы со сложностями, но пользу от умения быстро себя лечить всё равно сложно переоценить. А вот если, затянув общение со Счетоводом, одна слишком любопытная некроманси умудрилась надорвать энергетику, стало бы… сложнее. Чрезмерная жадность вредна для здоровья. У меня, к счастью, она оказалась не настолько чрезмерной, и получилось быстро исправить полученный урон. Хотя нельзя сказать, что я пострадала только лишь в силу нежелания растягивать получение актуальной информации на несколько сеансов. Нет, во многом меня обманули собственные предчувствия, нашёптывавшие, что стоит продержать канал связи ещё чуть-чуть — и я пойму нечто важное, способное заставить пересмотреть известные принципы духовной связи. Ещё немного обмена ментальными пакетами с миньоном — и мне раскроется какой-то секрет. Ещё капельку времени, и ускользающая мысль будет поймана за хвост… Ага. Куда там! Как нетрудно догадаться, кроме паршивого самочувствия, упорство ничего мне не даровало. Прозрение как вертелось на краю сознания, так и исчезло, не подарив на прощание даже намёка на сторону, куда следует копать. Да и было ли оно вообще, это прозрение? К счастью, последствия оказались не такими уж и серьёзными: я всё же краем разогнанного сознания, насколько это возможно в трансе, следила за состоянием тела и энергетики — так что во второй раз пробуждение от целительской медитации вышло не в пример приятнее. Хотя, конечно, заляпавшая кожу и одежду (и успевшая кое-где подсохнуть) кровь немного раздражала. Наверное, стоило попытаться провести пробное соединение в ванной. Правда, там, в отличие от подвала, сильнее влияние природного фона, так что создать себе хлипенькую, но опору из вырезанных (и засыпанных духовно-активным материалом) вокруг места медитации фигур и глифов — тоже не получилось бы. Да и сами глифы… Акира их не любит, а стереть натуральные борозды, засыпанные алхимическим составом, по понятным причинам не получится. Так что лучше уж подвал и стягивающая кожу подсохшая кровь, чем очередные нравоучения от рыжей убийцы-медика. Она ведь ещё от дружелюбного трупоголема не отошла. До сих пор мне его припоминает, вредина! Мало ли, что он немножко жутенький получился? В общем, ради экспериментов приходится прятаться от своих же подчинённых. Позор!