Из Тьмы

— Господин директор! — радостно размахивая бумагами, вломился в кабинет лысоватый мужчина в очках. — Мы выиграли! Выиграли! Суд утвердил наше право собственности! — Действительно? — взяв бумаги, приятно удивился пожилой руководитель, но вместе с тем и одновременно напрягся, ожидая подвоха. За время, проведённое на заснеженной окраине Империи, он уже привык к тому, что хороших новостей без изрядного черпака дёгтя здесь не бывает, и с каждым проведённым на севере днём всё меньше верил в то, что сорваться сюда на старости лет было хорошей идеей. Директор-то он теперь директор, да — но вот чего именно? Хотя, если суд принял их сторону и подтвердил законные требования — то, быть может, что-то и выгорит. Если те жулики (а к оным он относил и магнатов, у коих приобретён производственный комплекс, и покрывающих их чиновников), с которыми столичным гостям не повезло вести дела, не придумают что-то новое. А ведь по плану к нынешнему времени уже должна была произойти переориентация производства и начаться выпуск новой продукции. Но этого не случилось, что означает ежедневные — и немаленькие! — убытки не только подшефного, будь оно неладно, предприятия, но и иных, встроенных в будущую сеть и завязанных на получение или поставки ресурсов и комплектующих. Мужчине было страшно подумать, какие суммы улетают в трубу по общему счёту. Листая официальные документы, в процессе периодически возвращаясь назад, дабы уточнить нужные моменты, директор ощущал, как копившееся всё это время напряжение постепенно его покидает. Кажется, заместитель прав, и они действительно выиграли. Ведь формулировки оказались таковы, что с вступлением вердикта в действие автоматически исчезало множество иных проблем. Например, нечистым на руку полицейским придётся отпустить их задержанных по надуманным обвинениям людей. Размороженные счета опять же. Эту проблему, конечно, удалось купировать, используя серые схемы для оперирования официально неподотчётными деньгами, но слишком долго такое продолжаться не могло. — Кажется, наша поддержка оказалась не фикцией и действительно начала работать. Нужно связаться с коллегами и выяснить, как обстоят дела у них, — сказал изрядно приободрившийся хозяин кабинета, откладывая бумаги и доставая из стола бутылку с хорошим алкоголем. — Накапать тебе? — спросил он заместителя. — А давайте! — махнув рукой, согласился тот. — Весь день на ногах, весь день на нервах… — не договорив, он взял наполненную рюмку и под тост: «За успех!» — чокнувшись с начальником, махом опустошил свой сосуд. — Ух, хороша. Аж на душе потеплело, — крякнул зам и почти сразу спросил: — А если это не нам помогли? Просто последствия начавшихся чисток? Больно масштабно для такой сошки, как несколько малых заводов, — сказал не имеющий всей полноты информации, а потому рассуждающий с высоты своего понимания (и серьёзно недооценивающий охват проекта) мужчина. — Одно другому не мешает, — ответил лишь пригубивший алкоголь директор. — И даже я не знаю, сколько на самом деле выкупили или запустили наши начальники и начальники их начальников. Там такие деньги, что… — не договорив, он лишь покачал головой. — Но за ситуацией, разумеется, будем следить. Теперь я снова верю, что у нас получится здесь закрепиться и начать приносить выгоду нашим хозяевам и стране, — сказал этот в меру авантюрный, достаточно хваткий и вместе с тем человечный, как для имперского управленца (специально такого подбирали), начальник средне-высокого звена. И пусть он мог лишь догадываться о точно таких же разговорах, происходящих в кабинетах руководителей других предприятий, но сейчас, когда происходящие в регионе события объединились с благими вестями и в миг прозрения сложились в единую картину, директор почти не сомневался в верности своих догадок. Кураторы производственных, логистических и финансовых цепочек знали чуть больше, потому как имели более плотные отношения с людьми внезапно перековавшегося главы разведки региона. Но даже сами разведчики могли лишь гадать о глубинных причинах изменений и тех личностях, что стояли за резкой переориентацией и ужесточением политики региональной разведки северного региона страны. Разве что среди некоторых наиболее патриотично настроенных слоёв управленцев нижнего звена, а также куда большего числа простых рабочих ряда предприятий, приобретённых у прошлых хозяев и по разным причинам частенько простаивающих — но тем не менее, как ни странно, продолжающих регулярно выплачивать сотрудникам зарплату — ходили непонятно кем порождённые слухи о проекте юного Императора. Будто монарх взрослеет и готовится брать власть в свои руки. Потому как: «Ну не могут же магнаты, нацеленные исключительно на прибыль, вести столь социально-ориентированную политику, верно?» Император же всегда оставался практически сакральной фигурой, которой легко приписать многое. Ну, из позитивного. Даже если эта фигура пока — всего лишь ребёнок. Самое смешное, что эти слухи — откровенно дурацкие, по мнению многих людей, считающих себя умными и разбирающимися в политике — не так далеко ушли от истины. Ведь за многими происходящими событиями в северном регионе (и не только в нём) действительно стояла «фракция Императора», что скрытно, с обманчивой неспешностью, но планомерно и неумолимо набирала сторонников и ресурсы. Конечно, при этом юный венценосец даже не догадывался, что у него есть своя фракция. Но это пока. * * * Что же, как выяснилось, наш противник отнюдь не глуп. И он не собирался уподобляться отважным имперским бюрократам. Тем, что, кажется, даже из горящего дома будут выбираться строго с соблюдением всех самых дурацких — особенно дурацких, это самое важное! — процедур и предписаний, собирая с соседей взятки за возможность покинуть горящее жильё без волокиты (отдельно за вещи и домашних питомцев). И самоотверженно не обращая внимания на шкворчащую корочку на жирной заднице, угу. Нет, Хитзкопф и его союзники действовали достаточно быстро, чтобы, поступи сообщение медленнее и не среагируй я в привычной стремительной манере, у Германа и его города просто не осталось бы выхода, кроме как «сдать город после боя» или «просто сдать город», сбежав или капитулировав. Неприятно это осознавать, но здесь противник нас превосходил и имел неплохие шансы переиграть, отбив понесённые потери и даже выйдя в плюс. Ведь пусть до меня и дошли разведданные об объявившихся на севере южанах, они оставались неконкретными и не увязывались с манёврами Хитзкопфа, которые тоже стали известны, но списывались на подготовку подавления недовольных дворян. Южанам же пророчили присоединение к основному направлению театра военных действий. Могло получиться очень «весело». Основные войска, опасаясь внезапного удара прибывших союзников, осторожничают с армией Сейки, которая, пусть уже и потерпела первое поражение от Эсдес и начала потихоньку откатываться, но всё ещё остаётся более чем боеспособной, а на деле эти самые союзники атакуют нас. Элитные бойцы с поддержкой ударной силы монстров, на которых те и доберутся до театра военных действий, даже Скаре могли доставить проблем. В первую очередь потому, что мне бы пришлось изрядно сдерживаться, чтобы не рушить при активной обороне собственноручно захваченный город. Да и войск там… Некоторым кажется, что много, но на самом деле для серьёзных боевых действий этого мало. Причём часть этого «мало» ещё и имеет весьма сомнительную подготовку и/или лояльность. Если и правда планируется десант и врагам удастся закрепиться, а потом удержаться, пока не высадится основная масса войск, то Скара просто перестанет существовать — не как точка на карте, а как торгово-логистический узел. И не навсегда, но на срок достаточный, чтобы нашу миссию можно было счесть полностью проваленной. Касаемо военного аспекта: если одновременно с этим двинуть войска на линию фронта, может создаться очень неприятная ситуация. Ещё и нашу команду вполне способны отозвать, раз уж провалились. А уж если (судя по приготовлениям — «когда») вновь воссозданную восточную группировку дополнят элитные части принца Сейки… В общем, думаю, понятно, почему я решила активно защищать Гейдель и его порт, даже подозревая, что десантная операция отсюда… не совсем вероятна. Поэтому мы с Раух и находились сейчас над лагерем, разбиваемым армией неприятеля после длительного марша. Вообще-то длинных, растянувшихся не на один километр колонн было две. Но одна явно выглядела крупнее и включала в свой состав множество непонятных закрытых фургонов, какие-то замотанные в брезент орудия (или что они там замотали?), а главное — мирно шагающих рядом с людьми монстров, на панцире одного из которых — самого здоровенного — восседал их погонщик. Вернее, предполагаемый тейгуюзер не морозил пятую точку под открытым небом, а вполне себе ехал внутри с виду приличного бронированного домика, стоящего на панцире огромного, более массивного, чем даже Хрустик, существа. Но это детали. Главное, что он периодически выходил из своего жилища и возвращался обратно, так что его присутствие можно считать визуально подтверждённым. Увы, подлететь поближе, дабы внимательнее изучить личный состав противника духовным чутьём, не очень-то получалось. Для контроля неба у них имелись глазастые наблюдатели и собственные летуны — медленные и не способные долго летать сильно выше километра, но всё же — а для наблюдения за окрестными землями внимательные дозорные с гончими зверями. То есть подобраться можно. Но сделать это так, чтобы узнать что-то толковое и при том не всполошить врагов — как-то не очень. Эти параноики даже обычных птиц гоняли, не то что «случайных путешественников»! Двух моих воронов сбили, гады! И да: кажется, они чем-то насторожены и без моих не слишком удачных разведывательных потуг. Оставался вариант «украсть кого-то из солдат и вернуть уже в качестве марионетки». Но дозоры по одному не ходили, а незаметно устранять и поднимать целый десяток… ой, в Бездну такие заморочки! У меня есть Хрустик и Печенька! Просто возьму и раздолбаю быстрым авианалётом весь этот лагерь — со всеми его дозорными, часовыми и летунами со снайперами! У нас так-то ещё Скара от всякой сволочи до конца не зачищена, фронт не укреплён и получившие благоприятные условия предприятия Синдиката не развёрнуты. А тут хватит просто нанести неприемлемые потери, чтобы противник передумал влезать в авантюры с десантом и двинул на фронт, желательно в ледяные объятья Эсдес. Ну, или сильно замедлился в выполнении своих планов. Короче говоря, дело на пятнадцать минут. Начать и кончить. …Надеюсь. Дожевав пирожок с вишней, которым я пыталась успокоить непонятно с чего напавшую на меня тревогу, со вздохом тянусь за последней вкусняшкой. И чего мне тут не нравится? Ну, нет здесь прям большой угрозы! Даже при худших раскладах нет! Особенно если самой в центр мясорубки не лезть. Чего я делать и так не собиралась. Ибо непонятные — читай: опасные, если не проявлять осторожность — проблемы с узником тейгу и клятой меткой, чтоб её, Бездны совсем не мотивировали к тому чтобы использовать силы древнего артефакта больше необходимого. Ребята, которые возьмут на себя вторую группировку войск, тоже не особо рискуют. Им и особенно воевать не нужно, хватит и простого переполоха, который застопорит продвижение. А, ладно! Тревожься не тревожься, но от боя никуда не уйдёшь, — мысленно махнув рукой, вытираю пальцы и приказываю птичке подняться ещё выше. Вскоре Раух достигла стратосферы, откуда, развернувшись, с ускорением понеслась вниз. Ух, люблю такие моменты! Нет, когда птичка станет сильнее, обязательно слетаю на ней в космос! Тем более что по мере роста сил необходимость в наличии воздушной среды для полёта моего скоростного транспорта постепенно падает, а вот максимальная скорость растёт. Интересно, если «пернатый транспортный истребитель-бомбардировщик» выйдет на S-ранг — сможет ли он превысить при полном разгоне первую космическую? Интересный вопрос! Когда я сочла, что скорость достаточна — в этот раз разогнались слабее, чем во время атаки сердца Дикоземья: не хотелось сломать тейгу противника — в воздухе появилась понёсшаяся дальше «боевая часть» в виде Хрустика. Ну, а мы с птичкой ушли в спираль, начав тормозить. Удар тысячетонной многоножки, которая, кстати, даже немного прибавила в весе за время отдыха на природном источнике, предсказуемо вывел из игры всех неодарённых. Пускай непосредственно уничтоженной падением оказалась лишь часть не такого уж и компактного лагеря, в который я целилась не по центру — сохранность тейгу, да — но ударная волна довершила дело. Может, кто-то из простых солдат и выжил, но драться после такого подарочка они уж точно не способны. Скольких я убила одним ударом? Тысячу? Пять тысяч? Наверное, если не считать тех неудачников, что погибнут от ран через несколько часов и дней, или останутся калеками, то будет ближе к первому. Остались бы, не окажись падение Хрустика лишь началом. А так вся эта многочисленная — не меньше дивизии — армия, можно сказать, уже мертва. Если бы я всё ещё вела счётчик убийств, то пришлось бы переходить на пятизначные числа. Не зря могущественных одарённых считают чудовищами. Впрочем, если по ту сторону находятся не хрупкие смертные, а такие же пользователи духовной силы, ситуация уже не выглядит столь ужасающей. Те же монстры во главе с транспортным… моллюском? и их погонщиком, в большинстве остались целы: погибли лишь невезучие слабаки, попавшие в зону прямого поражения немёртвого снаряда. Собственно, обладатель панциря, парящий невысоко над землёй, и вовсе даже не покачнулся — лишь окутался каким-то барьером, отчего даже постройка на его спине ничуть не пострадала. Воители, насколько я могла видеть, тоже копошились, причём всё активнее. Кто-то успел и сумел полностью защититься от ударной волны, кто-то защитился частично, но большинство находящихся на относительно целом участке лагеря, как я могла видеть, сохранили боеспособность. «Отозвать, что ли, Хрустика и сбросить его с другой стороны?» — подумалось мне, пока мой транспорт завершал свою спираль. Хитиновый болван (которому, кстати говоря, не очень-то нравилось выступать в роли сбрасываемого снаряда), будто прочтя мои мысли, прытко выскочил из выбитого его тушей кратера и метнулся сеять разрушение самостоятельно. Естественно, одной из первых его целей стал транспорт повелителя монстров, который, судя по всему, также являлся сильнейшим из противостоящих существ. Размерчик намекал в полный голос. Итак, Хрустик ринулся вперёд. Походя, кажется, даже не заметив, он растёр в кашу стоящих на пути людей, их животных и повозки (хотя какой-то шустрик сумел успешно оттолкнуться от лапки и вроде бы даже повредить её хитин своим ударом: Мастер, наверное). Потом хитиновая туша смела с пути подвернувшегося под ноги мелкого (всего лишь со слона) монстра, фатально стеганула дезинтегрирующим хвостом более крупного и шустрого противника, а в конце врезалась и оплела всем телом главного противника. Всё это произошло достаточно быстро даже с моей точки зрения, о подавляющей массе сохранивших боеспособность врагов и говорить нечего. Пробуждённый, полностью подчинённый (хоть и всё равно своевольный), а также восстановившийся и даже нарастивший немного сил Хрустик — страшное в бою существо. Даже без форсажа, который тоже можно задействовать, если потребуется. Тем не менее, дальнейшее развитие событий показало, что не всё так просто. Энергетический щит вокруг титанического моллюска успешно затормозил менее крупного агрессора, а панцирь, в который мой членистоног таки сумел вцепиться ногочелюстями, и вовсе поплыл, начав оплетать и затягивать в себя неосторожно вцепившуюся в него марионетку. Ещё и силовое поле вновь включилось, замедляя движения многоножки и затрудняя попытки высвободиться или ударить опасным хвостом. Неожиданно и неприятно. Ведь обладатель силового поля и текучего панциря лишил меня одного из козырей. А именно — способности отзывать подвергшуюся серьёзной угрозе марионетку в пространственный карман. Может, меня из-за этого интуиция мучила? Всё же гигантский моллюск — существо странное, с непредсказуемыми способностями, могущими оказаться — и оказавшимися, чтоб его! — весьма опасными. Не простой таран для разламывания стен и, возможно, для вскрытия льда в порту и за его пределами. Хотя нельзя сказать, что недооценка была так уж фатальна: судя по обратной связи с Хрустиком, он не чувствовал за врагом энергетического превосходства и вытекающего из него силового преимущества. Касаемо самого положения, в которое попал задиристый хитиновый тупица, то оно не столь плохое, как могло показаться со стороны. Полностью обездвижить его не смогли, членистоногий монстр намеревался вырваться и заставить противника жестоко поплатиться за свою наглость. Отирающиеся поблизости «те, кто сражается с его врагами и кого нельзя есть», скорее раздражали многоножку-переростка, чем вселяли в него уверенность. Всё же пусть данное существо и подчинилось мне, но как Хрустик по сути своей был одиночным хищником, так им и остался. Ну и пусть его. Времени прошло всего ничего, мы с Раух даже свой манёвр не успели до конца совершить. Если замечу, что хитиновый болван себя переоценил, то вмешаюсь. Что ещё смутило — это бездействие погонщика монстров, который так и не показался из своего домика. Будто ему совсем плевать на происходящее. Хотя, очевидно, что щит моллюска не столь крепок, чтобы сдержать даже обычный таранный удар крупнейшего из моих монстров, не говоря уже о «внеранговой атаке» с неба. Я бы в такой ситуации обеспокоилась и попыталась улизнуть. И то, что ни я, ни Хрустик, обладающий развитым, но довольно однобоким сверхчувственным восприятием, не заметили этой попытки — отнюдь не значит, что её не предприняли или не предпримут. Руководствуясь данным умозаключением, призываю поодаль от развернувшегося противостояния двух бронированных здоровяков свою любимицу — Печеньку. Питомица, помимо самого милого её сердцу приказа: «веселиться и вкусно есть» (то есть сеять хаос и смерть, пожирая самых аппетитных воителей и монстров) — получила задание внимательно следить за появлением определённой личности (инфопакет с описанием внешности прилагается). Стоило прожоре появиться, как местные вояки — среди коих хватало крепких и живучих одарённых, пусть в основном лишь Учеников, и которые выгодно отличались от сброда Алана «Солнечного идиота» Фольца — встретили её сосредоточенным огнём. Как ни крути, но стрелять по Хрустику пулями и мелкими снарядами бесполезно в той же степени, как и выцеливать шуструю, дополнительно защищённую воздушным барьером Раух. А вот чешуйчатая гидра (Печенька несколько повысила свой уровень бронированности, покрыв шкуру прочными чешуйками и щитками) в сравнении с первым видится куда более уязвимой целью, и куда менее мобильной на фоне второй. Виделась, то есть. Печенька, когда она хочет, очень шустрая. А ещё она может выдыхать разные вариации яда/кислоты, в том числе и крайне убойную пакость. Может, этот яд и не дотягивал до того, что она сможет синтезировать после того, как я таки позаимствую у Пауля его знания, совмещу со своими и поделюсь с питомицей рецептом какого-нибудь «духовного иприта». Но и того, что есть в её арсенале сейчас, вполне хватило, дабы после парочки выдохов мелкодисперсной взвеси и десятка прицельных плевков любители пощекотать шкуру гидры спецбоеприпасами очень быстро закончились. Всё-таки пусть человеческие армии и способны противостоять монстрам ультимативного класса — и более того: даже побеждать их — но только после подготовки. И когда инициатива на их стороне. Если же живые (или немёртвые) бедствия в прямом смысле этого слова внезапно падают на голову, да не в единственном числе… да ещё и управляются не одними инстинктами, а волей человека… думаю, понятно, что получается. Достаточно просто иметь глаза, чтобы увидеть, как едва начавшееся сражение перешло в полный разгром. Даже находящиеся на стороне северян монстры не особенно помогали. Большая их часть совершенно не горела желанием связываться с моими S-ками и скорее топтала союзников, чем прикрывала их. К тому же размеры (и качество) в таких боях очень даже имеют значение; чтобы уверенно сопротивляться той же Печеньке, необходима команда сильных А-рангов, притом именно команда, а не толпа. В общем, из всех противостоящих монстров показал себя полезным разве что моллюск — видимо, находящийся под прямым контролем — который всё так же упорно продолжал попытки опутать Хрустика своим покровом. Но тут у них паритет: ни членистоног не может выпутаться и ударить со всей широты своего дезинтегрирующего хвоста, ни его противник никак не исхитрится его обездвижить и сожрать. Или что он там хочет сделать? И чем дольше я всё это бодание гигантов наблюдала, тем сильнее напрягалась. Слишком просто. Настолько, что подозрительно. *** Лёгкость, с которой мои марионетки справлялись с вроде как сильным и опасным врагом, настораживала всё сильнее с каждой наблюдаемой сценой разгрома. А тут ещё и Хрустик исхитрился смахнуть домик погонщика монстров с панциря своего противника. И… ничего не изменилось. Вражеские монстры — что здоровяк с панцирем, что мелочёвка — не то что не вышли из-под контроля, но даже не дёрнулись. Тогда-то мои подозрения переросли в уверенность: здесь что-то сильно не так. Словно в подтверждение догадки, ещё и из фургонов какая-то мелкая летучая пакость полезла. Печенька размазала хвостом одну такую, и её чешую запятнало странной клейкой гадостью, от которой, как сообщила моя умница, "немного немеет шкура". Ну, что тут скажешь? Правильно я не стала лично соваться в бой: это у немёртвого регенератора S-ранга шкура немеет, а что случится со мной и выступающей в качестве транспорта Раух, если нас чем-то таким заляпает — проверять совершенно не хотелось. Гидре и многоножке ушли сигналы предупреждения. Кроме того, последней отправился увеличенный поток негативной силы, активируя некрофорсаж. Сейчас уже не до наслаждения боем, пусть быстрее заканчивает показывать противнику, кто тут альфа (ясно же, что я) — и готовится к неприятностям. Впрочем, неприятности конкретно для Хрустика начались именно в момент, когда он под форсажем начал успешно выламываться из хищного покрова своего противника. Моллюск задёргался, излучаемое им духовное давление вместо боевой ярости окрасилось мукой, а потом его панцирь ярко-ярко вспыхнул изнутри и через растянутый в субъективном восприятии миг разлетелся во взрыве. «Однако!» — мысленно воскликнула я не без некоторого даже ошеломления. Всё же использовать странную, но полноценную S-ку в качестве одноразового инструмента показалось чрезмерным даже мне. Что касается самого взрыва, то он оказался скорее жарким и ярким, доверху насыщенным духовной энергией, чем мощным и поражающим большую территорию. Неестественный он какой-то, не похожий на детонацию привычной алхимической взрывчатки. Какое-то особое умение? Ни я, ни находившаяся ближе Печенька не пострадали. Совсем. Что говорить? Даже солдатики — те, что находились не слишком близко — более-менее уцелели. Хотя вот о членистоноге такого сказать как раз нельзя. Не используй я на нём форсаж, ему бы моментально сожгло половину тела, с закономерной потерей данной марионетки. Или даже останься форсаж на месте, но не перейди Хрустик в разряд согласившихся подчиниться миньонов, полученные повреждения позволили бы его душе вырваться. А так… Усики сгорели, как и лапки, расположенные на передней половине тела; ногочелюсти оказались крепче, но тоже обуглились; глаза запеклись. Насчёт мозгов не знаю, к тому же у членистоногих они вроде бы распределённые по телу, так что поражение одного ганглия неприятно, но не так фатально, как пуля в голову млекопитающего. В общем, способность злобствовать этот тупица сохранил. А мне по сумме накопленных повреждений пришлось отправить неудачника в пространственный карман. Снова, как после боя с Эсдес. Видимо, такова его карма. Печенька, посмотрев на участь заклятого соратника, начала более осторожно подходить к тому, что тянет в рот и с чем или кем играет. Впрочем, вкусняшки с игрушками и так стали очень быстро заканчиваться: кто не погиб и не потерял способность передвигаться — со всех ног (или лап) драпали в разные стороны. Единственные, кто не драпали — те мелкие летучие ядовитые монстрики из фургонов, которые частично пытались нападать на гидру, а частично намеревались подняться вверх и покусать нас с Раух. И как только они отделяют нас от своих союзников? Неужели всех в колонне, в том числе и тягловую скотину, обработали феромонами? Тому, что насекомые способны активно действовать во время не самой ласковой северной зимы, я даже не удивилась. Монстры же. Вон, тут моллюск массой в несколько тысяч тонн до недавних пор летал. Тихэнько, низэнько, и всё же факт. Ну да не суть. Главное, что за счёт своих сомнительных свойств, странной склонности с силой лопаться чуть ли не от любого достаточно быстрого движения рядом, а также многочисленности — непонятные летучие твари отбивали всякую охоту приземляться на поле боя и искать погонщика монстров. Которого — к чему я склоняюсь всё сильнее — тут попросту и не было, изначально. Кажется, вся эта армия являлась не более чем ловушкой. На меня, на мою команду, на всех нас вместе — не важно. В последнем случае всё обстояло бы даже хуже: из-за летающего монстрогнуса я бы не смогла прикрыть ребят. А если попыталась, то получила бы проблемы уже для себя и для птички. Хотя… Кей уже имеет тейгу, с которым они неплохо совместимы; он — в отличие от Раух, которая так и не научилась хоть сколько-нибудь толковому контролю отдалённой внешней среды — как раз-таки смог бы сдуть всю эту летающую пакость к демоновой матери. Да и подхватить ребят в кучу и экстренно убраться (пусть даже без намёков на комфорт такой ретирады) мой зам тоже сумел бы. Наверное. Если эвакуация не предусматривает обстрела вдогонку ганфайтерами, использующими спецбоеприпасы, и высокоранговыми воителями-лучниками. Но говорить о возможном — мало смысла, нужно смотреть на «сейчас». Хрустик, несмотря на свою живучесть, пострадал крайне серьёзно, заметно сильнее, чем даже после боя с Эсдес. Его восстановление — дело не одного дня, может, даже не одной недели. И то такой удачный финал вышел лишь потому, что нам с ним повезло окончательно расставить точки над «и» в вопросе миньонства. В ином случае твердоголовый хитиновый болван мог бы отправиться прямиком в края вечной охоты, а мой наступательный потенциал, соответственно, просесть почти вдвое. Он и сейчас просел, только и радости, что временно. Таким образом, из существ класса «анти-армия» у меня осталась только Печенька. Которую, не будь Хрустик столь антисоциальным засранцем, тоже могло потрепать. Ну, и Дестагуль ещё есть, но он до сих пор маринуется в своём источнике в связи с неожиданно затянувшимся процессом «безопасного разрыва соединения». Да и не знает о нём сейчас никто, так что в расчёт его брать тоже не могли, никак. Тут возникает резонный вопрос: а как это так получилось, что засаду, судя по всем признакам, устроили именно на группу одной доброй некроманси и/или на неё лично? Очень, вот прям оч-чень интересный вопрос! Остро актуальный, жизненный! Но задаваться им я предпочла не на месте, а двигаясь в ту сторону, где должна работать команда. Отозвав довольную собой — и неприятностями «тупого хитинового червяка» — прожору, я даже не стала тормозить, чтобы поприветствовать (убить и добавить в коллекцию/забрать тейгу) старого знакомца — Карла. Лишь заставила Раух сделать вираж и помахала вояке рукой. Может, я и собираюсь его убить при возможности (или всё же нет?), но симпатизировать честному и самоотверженному офицеру, что живо напоминает моего первого разумного миньона и друга — это ничуть не мешает. Благо зрение сильных одарённых также превосходило возможности обычных людей, так что я не сомневалась, что ранняя зимняя темнота не помешает ему меня увидеть. Незадачливый тейгуюзер северян, уловив начатый манёвр, сначала заметался, тщетно выискивая укрытие. Потом, когда заметил, что ему просто помахали рукой — застыл в удивлении. И лишь после того, как мы с птичкой заметно отдалились, я, обернувшись напоследок, смогла наблюдать, что он таки неуверенно поднял руку в ответном приветствии. * * * — Она, что, смеётся надо мной? — когда силуэт монстроптицы и её куда более опасной всадницы скрылся за горизонтом, Карл опустил руку (а попробуй тут не поднять: вдруг да жуть ходячая вернётся, чтобы поздороваться вербально?) и устало покачал головой. — Куда ни сунусь — везде хаос, разгром и эта злая девчонка со своими кошмарными шутками, — тихо, практически неслышно на фоне треска пламени, рычания монстров, криков и стонов раненых, а также остального фонового шума проворчал себе под нос незадачливый Мастер. «Хотя тот раз, в крепости, она была в своём праве, — нехотя признал мужчина. — Её людей ведь предатели из Империи туда чуть ли не прямым приказом отправили. Вот и показала, что в случае выхода конфликта за рамки приличия ей есть, чем ответить, и она совершенно не постесняется это сделать», — представив, что несколько тех мерзостей (которые, вбирая в себя тела жертв, похоже, становились только сильнее) появятся в многолюдном городе, Карл передёрнулся. Да и «простое» падение здоровенной туши S-рангового гиганта на многолюдное поселение разве что не такое жуткое, да только жертв может собрать даже больше. Оставалось надеяться, что все сегодняшние жертвы принесены не зря, что хитиновая тварь окончательно сдохла в ловушке, а её хозяйка сгинет в бою с южанами вместе со своей гидрой и проклятой птицей. Хотя мужчина уже не слишком-то верил в успех очередной спланированной штабом операции. Обернувшись назад, Карл с болью в сердце взглянул на исходящий чёрным дымом разгромленный лагерь, в котором начали буйствовать не успевшие разбежаться монстры. Нет смысла возвращаться, искать выживших и пытаться их организовать. Раненых и умирающих всё равно будет несоизмеримо больше. Та горстка, которой он сумеет помочь — всё равно, что капля в море. Правильнее будет как можно скорее достичь ближайшего гарнизона и запросить помощи, так он спасёт больше людей. Но для начала он уничтожит хотя бы самых близких и агрессивных монстров. А то они, одурев от крови и страха, рвут на части раненных и оглушённых солдат, в большинстве совершенно не способных сопротивляться агрессии до недавнего времени союзных — чтоб их вместе с их поганым подчинителем перекосило! — тварей. Учитывая, что боеспособных воителей осталось не так много, лесная нечисть имела хорошие шансы ополовинить выживших. А после ему предстоит послужить перед командованием гонцом дурных вестей. Опять. И опять главной их фигуранткой будет Куроме. …Которая уже начинает с ним здороваться. «Точно издевается!» — подумал Карл, снося голову очередной «дружественной» твари. И ещё одной, и ещё, и ещё. А следующего демонического зверя он вообще располовинил сорвавшимся с оружия энергетическим лезвием. Даже чуть легче на душе стало, давящее на сердце чувство беспомощности немного отступило, уступая место злости на ставшее враждебным зверьё. Злости, которую можно выместить в нормальной схватке с пользой для дела. Не в том, во что регулярно превращаются их встречи с этой Абэ. Нет! Хватит с него этих якобы перспективных задумок и атак на «заведомо слабых» сепаратистов, которые, «возможно», имеют связи с «какими-то имперцами», что «совершенно точно не станут влезать в драку ради своих прихвостней»! Конечно, мать их так, этак, разэтак, вперехлёст, наискось и пополам! Будто непонятно, что «какие-то имперцы» имеют прямейшее отношение к их разведке. А кто главное пугало этой мрачной конторы в здешних краях? И бегало ли оно, это пугало, когда-нибудь от драки? Вот то-то и оно! Зря Карл не поверил в ходившие среди высшего офицерского состава слухи о том, что одна из их целей — очередная попытка поймать неуловимую некромантку. Хотя всё равно никто даже не подумал, что все они окажутся не более чем разменной монетой в планах штаба и лично министра Хитзкопфа. Сегодня же он напишет прошение о переводе на передовую линию фронта в войска принца Сейки! Лучше Карл встанет против пусть более могучего, но притом понятного врага, который станет воевать по заветам военного дела. Врага, от которого ясно, чего ожидать и под начало командира, в компетентности которого не приходится сомневаться, а не… Не вот это вот всё, будь оно трижды проклято с прогибом! «И эта девушка ещё пугала меня жестокостью Эсдес, — мысленно вздохнул потрусивший к городу мужчина. — А сама-то? Хотя насчёт союзничков, которые не лучше врагов, она заметила верно. Подставили нас южане. Как есть подставили! Обязательно распишу это в отчёте!» А ещё мужчина пообещал себе, что, когда вырвется из болота отчётов и ответов на вопросы въедливых безопасников, он перед отправкой на передовую ещё раз навестит свою дочь. С каждым днём война становится опаснее и первоначальный оптимизм уже начал потихоньку затухать. Как бы Карл ни относился к хозяйке мёртвых монстров, её слова всё больше походили на правду: отбросы имперской армии оказались точно такими, как их описывали, но вот пришедшие им на смену представители элитных подразделений совсем не походили на «неумех, дезертиров и мечтающих повернуть своё оружие против собственной страны потенциальных союзников Севера». Так что тут, в начавшейся мясорубке, и Мастера могут внезапно убить — если не повезёт, то даже целого тейгуюзера. И вообще… в грядущее поражение верить не хочется, но оставлять родных на произвол судьбы никак нельзя. Тем более что его Хельга очень сильно верит в мощь северного оружия, и если её не подтолкнуть, будет до последнего упираться, желая остаться в городе, где у неё друзья и ещё какой-то школьный клуб. Притом не только Карл придерживался схожей позиции. Многие его знакомые офицеры и знакомые знакомых стали прятать родных на случай поражения Севера. А если увезти не получалось или не требовалось — создавали для них обширные запасы всего необходимого на случай возможных перебоев со снабжением, неизбежных скачков цен и прочих «прелестей» войны, что оказалась отнюдь не такой победоносной, как грезилось поначалу. Впрочем, с запасами и тихим местечком, где могут спрятаться родные, у Карла и так всё неплохо, ведь такое уже есть. Главное — поговорить с дочкой и присматривающей за ней родственницей, дабы женщины в случае чего не растерялись и действовали в соответствии с планом эвакуации. * * * Как оказалось, спешила я зря. Поскольку, очутившись в точке расположения второго лагеря, поняла, что прибыла к шапочному разбору. Нет, команда не одержала убедительную победу или, тем более, не проиграла, попав в плен или погибнув. Ребята просто сделали свою работу и благополучно ушли. Что подтвердило чувство направления на небесного ската, который теперь двигался в сторону, противоположную от разворошённого лагеря северян. Разминулись. Причём чуть ли не на какие-то пять минут. Если бы не поднявшаяся — скорее всего, не без помощи Кей Ли и его Адаусу — снежная буря, я бы даже смогла увидеть летящих на Коврике товарищей. Напоследок оглядев лагерь и бегающих там людей, что с занимаемого положения выглядели, словно муравьи — такие же маленькие и беззащитные — я решила не множить смерти без особой нужды и скомандовала Раух догонять ребят. Можно было легко уничтожить неудачников, ибо это военное подразделение заметно уступало тому, что лишило меня Хрустика, им с лихвой хватит и Печеньки — насытившейся и наигравшейся, но всё ещё способной эффективно убивать. Тем более в нынешнем состоянии данной толпы — дезориентированной, лишённой старших офицеров и обоза, который Кей, кажется, с особой тщательностью проутюжил мини-ураганом и несомыми им булыжниками. Добавить в воображаемый счётчик убийств ещё тысячу-другую отметок оказалось бы легко и, чего греха таить, приятно, но… я всё-таки пожалела врагов. Бессмысленная жестокость — это плохо. А убивать людей, не представляющих угрозы сейчас и маловероятно, что большинство их способно представлять её в будущем… мало смысла в этом. Я даже с большого расстояния могла ощутить отголоски испытываемого солдатами ужаса, бессилия и проистекающей из этого паники. Такие деморализованные солдаты, разлагая моральное состояние сохранивших боевой дух врагов, скорее станут проблемой северян, чем нашей. Это я и сказала ребятам, когда усталый, но довольный Кей поинтересовался моим появлением с неожиданного направления. — С чего это твоя злобность догоняет команду со стороны недавней схватки? — прищурившись с нарочитым подозрением, сказал брюнет, когда я спрыгнула с Раух на Коврика и отозвала птичку в пространственный карман. — Неужели наша самая добрая повелительница боевых вкусняшек решила проконтролировать нашу работу и добить выживших? — Проконтролировать? Да, отчасти. Всё же вы в первый раз сталкиваетесь с полноценной и многочисленной армейской группировкой. Но никого добивать я не стала, — отвечаю с ноткой задумчивости в голосе. — Да ладно?! — широко ухмыльнувшись, удивился моему отрицательному ответу пышущий довольством заместитель. — А как же твой любимый отыгрыш помеси Мертвителя и чернокнижницы? Больше дружбы — это больше трупов и некрообнимашек и всё такое? — не обращая внимания на толчок от Акиры, спросил он. — В этом нет смысла. Солдаты врага и так напуганы и дезорганизованы. Я успешно разобралась со своей частью северян, а вы со своей. Зачем напрягаться, если выжившие всё равно в панике побегут назад, а то и дезертируют? — задала я риторический вопрос, на что большинство присутствующих издало согласные звуки или покивало. — Что-то ты размякла, сестрёнка, — хмыкнул наш нонкомформист. — Неужели Сена смогла растопить холодное сердечко принцессы зла? — Я смотрю, кто-то на собственном примере жаждет убедиться в обратном? — очень добрым тоном спрашиваю я, посмотрев прямо в карие глаза парня. Отчего зеркала души отрядного шута, лучащиеся радостью победы, самодовольством и насмешкой, быстро потускнели, показав, что их хозяин таки опустился с небес на землю. Впрочем, эмпатия подсказывала, что это произошло лишь отчасти, в большей степени парень продолжил актёрствовать: — Ай-ай, что-то меня заносит, — приложив ладонь к правой щеке, «испуганно спохватился» гаер. — Это всё от упоения битвой. Да-да, у всех бывает! Ты же не станешь устраивать очередной спарринг тейгуюзеров или урок занудной медитации прямо здесь? Не станешь же? — Клоун. И нет, не стану. Хотя надо бы. Но ещё ничего не закончилось, — вот теперь взгляд весельчака действительно превратился из клоунского в профессиональный. На самом деле правда о моём «милосердии» включала в себя ещё и нежелание кормить внутренних демонов, что в случае самой доброй — потому что единственной — некроманси в Империи являлись отнюдь не умозрительной сущностью или чем-то метафорическим. Так что заключение шутника о том, что благодаря отношениям с Сеной — кстати, сильно расстроенной, что ранения не позволили участвовать в операции — одна любительница сладкого и убийств размякла, я не стала даже оспаривать. Тем более что новости о произошедшем со второй армией мгновенно перебили шутливую пикировку. Целая армия на марше, да ещё усиленная монстрами, в том числе и S-ранга, превращённая в ловушку. Подобный масштаб не может не насторожить. Тем более, что задумка врага увенчалась частичным успехом и самоубившийся монстр вывел из строя моего главного ударника. — Ты уверена, что он не сдох? — поинтересовался Кей насчёт главного противника. — Сама же говорила, что когда большой монстр взорвался, остальные взбесились? — накручивая волосы на указательный палец дополнила вопрос Анна. — Это было после смерти монстра, не после гибели его «погонщика», — под согласные кивки Хана, опередил меня с ответом Ямато. Внимательный. — Именно! — подтвердила я догадку. — Такое ощущение, что тейгуюзера южан там вообще не было. По крайней мере, его тейгу я точно не почувствовала. Контроль же шел через монстра-здоровяка, наблюдать через которого за обстановкой враг не очень-то и мог. — Но если всё и в самом деле, как ты говоришь, то где тогда эта сволочь?! — воскликнула Акира. — Удрала? — Или нанесла удар в другом месте, — мрачно заметил Хан. — Пристраивается к нежным булкам местных сепаров, — со смешком предположил Кей, — то есть, я хотел сказать — атакует город наших союзников. После краткого обсуждения было решено двигать к Гейделю. Сначала я с птичкой, а за мной и команда на Коврике. Кей хотел напроситься в авангард, но не преуспел и остался как усиление для остальных, на случай новых неприятных неожиданностей. Если тейгуюзера революционеров и его подтанцовки из воителей южан не оказалось ни у меня, ни у ребят, то они, скорее всего, действительно будут атаковать нашего союзника. Или уже атаковали. Поэтому медлить не следовало. *** И вновь я опоздала. Увы, на этот раз не потому, что наши победили. Нет: тот приглянувшийся мне город, по которому я ещё недавно гуляла, с любопытством знакомясь с его особенностями и достопримечательностями — просто перестал существовать. Ладно, преувеличиваю. Наверное. Как минимум половина, а то и три четверти зданий города стоят целенькими. Пока. Но на первый взгляд действительно могло показаться, что Гейделю конец. Заметная часть важных для города крупных зданий, скорее, даже целые окружающие их кварталы — пылали жарким, чадящим чёрным дымом огнём. Другая же часть оказалась затоплена, смыта или переломана потоками воды. Над этим всем летал крылатый тёмно-зелёный огнедышащий дракон со всадником на спине — очевидно, автор пожаров — и, словно его отражение, извивался у поверхности освобождённого от оков льда моря другой дракон — змеевидный морской, сине-зелёного цвета со светлым пузом. Многочисленную мелочёвку из тварей до B-ранга включительно я не считала: ясно, что сюда нагнали не один десяток или даже не одну сотню подобной подтанцовки. Так же, как не считала и вражеских воителей, кои тоже присутствовали, внося свою лепту в опустошение тех частей города, которые не подверглись тотальному уничтожению. «Проклятье-проклятье-проклятье! Я ведь обещала Герману защиту! Обещала, что Гейдель останется цел! Мне нужен этот город в целости! Нужен сильный и свободный род Рюген! Я даже бои решила провести подальше, чтобы уж точно сюда не прилетело! А в итоге… В итоге получилось, что получилось». Поднимающийся в небо чёрный и сизый дым, жадное рыжее пламя, обломки портовой инфраструктуры и разливающаяся в прибрежных районах вода вперемешку со льдом, пирующие монстры… И смерти, смерти, смерти, происходящие на фоне горящих и затапливаемых руин. Многие сотни и тысячи трупов, которые можно заметить с воздуха и многократно больше тех, что не видны, будучи похороненными вместе со своими домами. Апофеоз обманутых надежд на лучшее и растоптанной веры в спасение. Моего не сдержанного слова и давших трещину планов. «Как эти ублюдки вообще смогли просчитать или узнать точное время нашей атаки?! — зло полыхнуло в сознании. — И, сожри их Бездна, где они прятались?!» В принципе, если иметь минимальную сеть информаторов, а к ней ещё и голову на плечах — не так и сложно вычислить причастность нашей группы к попытке раскола. Кроме Империи, никто особой поддержки роду Рюген оказать не мог. А без поддержки они бы не вели себя столь уверенно, даже ввиду отсутствия принца Сейки или оставшихся в тылу элитных войск в непосредственной близости от владений данного рода. А какие имперцы могут поддержать Германа и его родичей? Уж точно не местные остолопы-чинуши! И не региональные войска, которые в большинстве своём представляют весьма печальное зрелище. Методом исключения можно установить, что лишь боевая группа разведки подходит под заданные параметры. Мы. И, учитывая предыдущие попытки нас устранить, легко догадаться, что такие откровения не останутся без реакции со стороны Хитзкопфа. Ему требовалось лишь поставить капкан и спровоцировать врага, вывесив привлекательную приманку. Разве что непонятно, как враг узнал точное время нашей атаки на лагеря идущих на город армий. Но и тут есть варианты. К примеру, использованные для подачи сигналов монстры, о чьих смертях сразу становится известно их погонщику. Правда, если взглянуть беспристрастно, реализация последнего этапа у противника вышла не очень: я уцелела и даже не пострадала, ребята тоже, из марионеток выбыл лишь Хрустик, да и то временно. Зато погибли тысячи простых солдат северян и многие более ценимые командованием одарённые воители; потеряно оружие, в том числе довольно высокотехнологичное, лошади, повозки и так далее. Всё то, что могло повлиять на ход боевых действий на иных участках. И это при том, что монстры, их погонщик и какие-то воители — как подозреваю, из союзных Северу революционеров — вполне живы и здоровы. И сейчас со всем пылом разоряют пусть взбунтовавшийся, но всё-таки северный город. Свой собственный. Хотя чего ждать от лицемерных революционных бандитов? Тем более — от мерзких южан? У-у, терпеть их не могу! Как вспомню, так перед глазами сразу уродцы из этого их Храма Путра встают! Кхм, неважно. В любом случае, если бы эти твари не уничтожали теперь уже мой город (вернее, принадлежащий завербованному мной человеку, но это детали), я бы даже позлорадствовала и посмеялась над Хитзкопфом и его блестящим планом… самоуничтожения. А так… многовато здесь непонятных и подозрительных моментов. «Плевать! Если понадобится — всё, что мне нужно, будет легко узнать у трупов уродских южан и их не в меру хитрозадого командира!» — подумала я решительно. «И смерть станет для них лишь началом возмездия!» — вторила этим мыслям более тёмная часть личности, которая, впрочем, всё равно останется неудовлетворённой. Ибо нефиг такое кормить! Сделав крюк, я заставила Раух спикировать на водного червяка-переростка, который с упоением продолжал крушить порт и прилегающие территории. Толщина тела этого монстра составляла метра три с половиной-четыре, а мелкая чешуя не внушала уважения, поэтому Раух, с её немаленькими коготками, пролетев мимо и вцепившись в так заманчиво поблескивающий загривок, имела некоторые шансы повредить врагу позвоночник. Особенно если хорошо разогнаться. Увы, не срослось. Не то чтобы я всерьёз рассчитывала первым своим шагом вывести из боя крайне сильного монстра ранга A, ну или, что вероятнее, молодого представителя класса S (сильный тут бы уже полгорода смыл и приглядывался ко второй половине). То есть хотелось бы, конечно, действовать по схеме «один удар — один труп». Ещё и в Коллекцию этот труп включить. Как раз, быть может, получилось бы разобраться с гидрокинезом до уничтожения Ривера и захвата его тейгу. Но рассчитывать на такую удачу всерьёз — особенно на пополнение пула марионеток — да после непонятным образом самовоспламенившегося моллюска Ультимэйт-класса… Из области веры в чудеса сие. Тем не менее, я не ожидала, что цель каким-то неведомым образом сумеет засечь приближение пикирующей птички и сможет вовремя увернуться. Да ещё и так, чтобы нанести встречную атаку! Клыками нас с Раух было не достать, мы всё же быстрее. Однако гадский змеедракон, как оказалось, умел не только управлять окружающей его водой, но и неплохо ею плевался. Сжатая струя перенасыщенной духовной силой жидкости вырвалась из пасти и устремилась вслед пролетевшей мимо монстроптице, случайно (или намеренно?) целя в её спину — так, чтобы зацепить и всадницу. Толком уклониться не получилось: слишком велика оказалась скорость атаки, дабы Раух сумела с ней разминуться. А я… что ж, я сочла, что подставиться под удар будет меньшим злом. Ведь покинув спину птички, я зависну в воздухе, беззащитная и почти неспособная нормально двигаться в такой среде. О том, чтобы сражаться — и вовсе не говорю. Проще встретиться с потоком и позволить ему утащить себя в сторону. Не в его изначальном виде, конечно (полноценная атака и Прапора не оставит без переломов, не то что меня, находящуюся на уровне пусть уже не самого слабого, но всё ещё только Адепта в перенятом у него стиле Алмазного Тела). Однако после прохождения защитного экрана Раух, которая, может, и не умеет в нормальный аэрокинез, но рядом приёмов владеет на высоком уровне, мощный водяной резак утратил заметную толику своей опасности. А когда поток воды встретил чёрную молнию, выметнувшуюся из окутавшей меня Нечестивой Ауры, он и вовсе растерял большую часть духовной энергии, превращающей нечто смертоносное, способное убивать могущественных монстров и резать скалы, словно песчаные куличики, обратно в большую брызгалку. Как и предусматривалось планом. Не могу сказать, что встреча с потоком призванной внутри тела воды (или срыгнутой, но мне всё же приятнее думать, что пришлось искупаться в чистой водичке, а не в отрыжке монстра) оказалась приятной. Однако особо болезненных ощущений удар не принёс, не говоря уже о повреждениях тела. Меня просто снесло с седла (от которого я предварительно отцепилась, дабы не повредить ценную и редкую, изготовленную на заказ вещь) и со скоростью пушечного снаряда швырнуло вглубь города. Чего я в общем-то, как говорилось выше, и добивалась. Даже уничтожения одежды и/или превращения в пародию на мокрую кошку удалось избежать. Ну, по большей части. Из нехорошего стоит упомянуть разве что Нечестивую Ауру, которая вызвала странные и оттого подозрительные ощущения. Я, конечно, частично уничтожила, частично поглотила своё злобное отражение, что, кстати, заметно повысило устойчивость организма к негативной силе, а также вызвало ряд иных, на первый взгляд позитивных изменений. Но учитывая их источник… Да и дефект у тейгу никуда не исчез. Так что, пока не разберусь со всеми тонкостями — с использованием больших объёмов негативной силы, тем более со скачками синхронизации, следует быть осторожнее. Хотя и этот момент — скорее подозрительный и требующий внимания, чем что-то однозначно плохое. Так что можно сказать, что я благополучно перенесла прямую атаку не самого слабого из монстров. Не бог весть что, но даже такое подтверждение возросшей силы хоть немного, но грело душу. Отменив Нечестивую Ауру, позволяю потоку воды унести себя в сторону. А чтобы змеевидный дракон не скучал и не пытался выкинуть ещё какую-нибудь штуку, неподалёку от него появилась Печенька, которая с готовностью и злобным азартом ринулась в бой на «гадкого-длинного». Хех! Похоже, близкое общение с очаровашкой-Хрустиком выработало у питомицы антипатию ко всем даже отдалённо похожим на него существам. Раух же, со спины которой сбили хозяйку, как ни в чём не бывало, продолжила лететь вперёд. У неё имелся свой приказ, который птичка выполняла. Ну и я тоже продолжала лететь. Не забывая краем восприятия наблюдать за своими монстрами, конечно. Разве что только скорректировала полёт, погасив момент вращения, который мне придал попавший в корпус поток воды. Самостоятельно летать я не умела — хотя принцип полёта Коврика и Раух вполне изучила — но на фокусы с небольшими манёврами в воздухе была способна и раньше, а уж теперь… Правда, чтобы толком сражаться без точки опоры, этого, естественно, не хватало. А для полёта требовалось что-то вроде крыльев: не для того даже, чтобы ими махать, а для получения достаточной площади, на которой можно проводить воздействующие на внешнюю среду (пространство?) духовные манипуляции. Думаю, мне бы хватило даже чего-нибудь небольшого — типа вингсьюта. Ну, или придётся развить навык, не особенно-то нужный владелице сверхзвуковой птички, до очень высокого уровня. Или можно просто вбухать немерено силы. Таким макаром я и прямо сейчас смогу «лететь» — не очень быстро и недолго, да, но смогу. Меж тем полёт, порождённое им вынужденное бездействие и вытекающие из этого сторонние мысли, наконец, прервались. Увидев неподалёку от собственной траектории высокий шпиль, я (путём неэффективного расходования собственной энергии, хоть и не настолько, как было бы при попытке изобразить настоящий полёт, а не несколько направляющих импульсов) вырвалась из потока воды и сменила направление движения на пересекающееся с потенциальной опорой. Дальше — проще. Ухватиться за острый шпиль. Погасить большую часть инерции, чтобы не унесло вперёд вместе с вырванным куском конструкции. Позволить остаточному импульсу себя развернуть. И, оттолкнувшись от шпиля ногами, отправиться в сравнительно короткий полёт в квартал с сохранившимися в относительной целости многоквартирными домами. Всё в лучших традициях Акаме, коя всегда являлась большой поклонницей высоких прыжков и воздушной акробатики. Благо способности позволяли надеяться, что её — как теперь и меня — не подловят в воздухе. Пружинисто приземлившись, выхватываю Яцуфусу, дабы, пройдя с десяток метров вперёд, сходу нашинковать компанию уродцев. Если подробнее — нескольких слабых воителей из южан (что стало сразу понятно, судя по особенностям их внешности и одежде с обмундированием), которые вздёрнули за волосы симпатичную девушку и собирались на её глазах вскрыть горло какому-то подростку лет, наверное, тринадцати — похоже, её брату. Ну вот что за странные фетиши? Хочешь насиловать — насилуй. Хочешь убить — убей. Зачем мешать данные и без того сомнительные развлечения в совсем уж тошнотворный коктейль? Не понимаю. Что северные горцы, что южане… дикари, одним словом! И эти люди в составе Революционной Армии будут освобождать Империю. От чего, интересно бы знать? От невинности, денег и жизни? Оставив забавную экспозицию из двух не знающих о своём избавлении жертв и схвативших их мерзавцев — уже расчерченных тонкими полосами разрезов, но точно так же пока не догадывающихся о своей смерти — я ускорилась и перешла на бег. Стоило поспешить оказаться поближе к порту и наметившейся там заварушке. Если так прикинуть, то бежала я едва ли не со сверхзвуковой скоростью, однако приходилось маневрировать и периодически притормаживать, отчего в среднем выходило заметно медленнее. Дабы не опоздать к удобному моменту, хотелось бы двигаться быстрее. Увы, передвижения по крышам приходилось избегать, дабы не оказаться замеченной или водяной змеюкой, или летающей в небе крылатой и огнедышащей. А то мало того, что по мне ударят, так ещё и дома с прячущимся там мирняком развалят. Я ведь обещала защитить этот город. И пусть полноценно слово сдержать не удалось, отказываться от него не собиралась. Делать меньше, чем могу, не в моих правилах. Что до риска оказаться замеченной и в виде излишне стремительно бегущей по улицам фигурки, то для такого источники потенциальной угрозы были слишком заняты: на одного насела Печенька, а другого втянула в воздушную схватку Раух. Так что я благополучно преодолела свой путь, разве что по дороге прикончила нескольких подвернувшихся под ноги монстров и чужих воителей. Куда я так торопилась? В поддержку прожоре. И питомица прекрасно знала, что я иду ей на помощь, как знала и то, где именно я собираюсь затаиться. Она лишь тянула время и выгадывала удобный момент, дабы вывести своего крайне злого противника на (будущую) засаду. Водяного дракона пусть и удалось весьма болезненно потрепать, однако, даже если Печенька и сможет выйти победительницей в противостоянии двух молодых S-рангов, быстро это сделать у неё не получится. Не говоря уж о пунктике про «минимум побочного ущерба». Отхватил любитель плеваться в девочек-волшебниц, конечно, неплохо — но, увы, совершенно недостаточно, чтобы сдохнуть или растерять свою опасность без моей помощи. Да-а… та короткая стычка со змеевидным драконом очень хорошо показала рост сил моей любимицы. Едва появившись, она ускорилась на полную катушку, чтобы, вцепившись пастями и лапами — на которых отросли длинные острые когти — изрядно разодрать середину тела монстра. А когда этот водоплюй развернул свою башку и попытался вцепиться в агрессора, моя прелесть сама плюнула ему в наглую морду — правильно, так ему и надо! — а потом вцепилась пастями уже в неё. Учитывая то, что несколько видоизменившиеся лапы всё ещё держались за пропоротые бока, а сама гидра, пусть и кратно уступала противнику в размерах, но в плане плотности энергетики его существенно превосходила, попытка отдёрнуть башку привела не к травмам относительно маленькой, но крепкой, быстрой и сильной Печеньки. Нет: всё закончилось вполне себе увеличением числа ран у её противника, из которого буквально выдрали крупные куски живой плоти. Ну, а после того, как злющий морской монстр, лишившийся изрядных шматов мяса на чувствительной морде, решил взяться за врага всерьёз и призвал на помощь подвластную стихию, шустрая прожора просто спрыгнула со своего «скакуна» и отступила вглубь квартала. Гидра, может, и комфортно чувствовала себя в воде, но то, что с морским чудовищем-гидрокинетиком в его среде обитания сравниться не получится — понимала более чем хорошо. Происходи дело на суше или дальше вглубь города, Печенька точно разделала бы водоплюя, но не рядом с морским побережьем. Однако сильно вытягивать противника в среду, более удобную для боя (и более заселённую выжившими людьми), моя любимица не спешила — лишь выманила немного дальше в и так хорошо заруиненную боем область. Приятно видеть, что питомица умеет пользоваться своими головами не только для того, чтобы есть и кусаться. Не то, что тупой Хрустик, которого я бы не рискнула выпускать в городе, даже останься он совершенно цел. Конечно, продолжись схватка один на один — и она бы усугубила массовые разрушения в и так сильно пострадавшем Гейделе, несмотря на применённую питомицей тактику. Но тут уже и её хозяйка в моём лице появилась. Пока я нагнетала и концентрировала смесь духовной энергии и негативной силы на клинке Яцу, прожора подманивала своего противника на выбранную для совместной атаки позицию. Змеевидный дракон безуспешно пытался повредить гидре водяными жгутами или хотя бы её затормозить, но так как море находилось уже достаточно далеко, а на суше воды маловато, у него с этим возникли трудности. Умения и мозгов, дабы справиться с задачей, используя минимум материальных ресурсов, в большей степени опираясь на качество духовной силы в воде и искусство ею управлять, или же грубой мощи, чтобы в стиле Эсдес просто создать требуемую среду из духовной энергии — тоже оказалось недостаточно. Вот и продолжил монстр активно атаковать гидру пастью и хвостом. Это значительно упрощало стоящую передо мной задачу — поймать цель на возвратном движении. Посему я была достаточно уверена в своей способности нанести противнику если не смертельную рану то, как минимум тяжёлую. Но… Едва я выскочила, начав действовать — эта сволочь снова, как и в первый раз, каким-то неведомым образом почуяла мою атаку и дёрнулась в сторону. В итоге энергослеш, что должен по задумке на первом взмахе перерезать заметную часть мышц, а также идущих к голове кровеносных сосудов и нервов, а на втором (уже более расфокусированном) окончательно уничтожить уже повреждённый кислотным ядом глаз — просто пропорол чешую с мышцами за головой цели. Ну, и болевые ощущения от негативной энергии забывать не стоит. В общем, вышел явно не тот результат, что я ожидала и который позволил бы разобраться с противником без лишних разрушений, побочных жертв и трат сил. Весьма бесящее, а сверх того крайне подозрительное совпадение. Причём, что странно: если судить по эмоциям монстра — кои я на таком расстоянии улавливала вполне чётко — совсем не похоже, что он меня заметил. Он полностью сосредоточился на сравнительно маленькой, но очень шустрой и опасной гидре. Складывалось ощущение, будто его отдёрнули извне. Так же, как я периодически поступаю со своими пробуждёнными марионетками. Из этого можно сделать логичный вывод, что в относительной близости присутствует хозяин повелевающего монстрами тейгу. И он меня видит, а я его нет. Это точно не та живая приманка, что болтается на спине втянувшегося в воздушную схватку дракона. Она бы не смогла проделать подобного. Хотя бы потому, что я, пусть и не верила, будто драконий всадник — настоящий враг, всё равно держалась вне его поля зрения. Да и Раух, которая, пусть и слабее дракона (и тупее: ни одного сложного приёма не выучила, курица!), но в то же время намного маневреннее и быстрее, не позволяла от себя отвлечься. Нет, мерзкий южный культиватор — почему-то при мысли о нём в голове всплывали ассоциации не с нормальными воителями, а со злобными героями китайской сянься — где-то рядом. Просто эта сволочь каким-то образом скрылась от глаз и считает, что это сделало её неуязвимой. Но я найду гадёныша. Обязательно найду! Тем временем Печенька, которая в силу того, что наш противник сбился с ритма и на мгновение ослеп от боли, всё-таки получила преимущество. И успешно его реализовала, выдрав из повелителя воды ещё парочку изрядных кусков мяса. Тот отвлёкся — и на этот раз хозяин не смог спасти свою зверушку от моего клинка. Ведь я быстрее. На этот раз Яцу вонзилась в глаз. Без особенных наворотов, вроде энергетических лезвий или молний с клинка. Простой укол на всю длину меча вместе с рукоятью. Разве что ореол негативной энергии ослабил духовную защиту, иначе так глубоко пробить слабую, но всё же S-ку не получилось бы: в глазнице ведь не только глаз, но и костяная перегородка за ним. А потом я отпрыгнула в сторону, отбежала — и на всю катушку запустила генерацию чёрных молний вокруг тейгу, оставшегося внутри башки монстра. Пусть (ввиду наличия рядом гораздого на подлые трюки погонщика монстров) шансы добавить в Коллекцию владеющую гидрокинезом марионетку и не слишком велики, надежда не желала умирать сразу. Решив перед этим немного поагонизировать, угу. Отогнав прожору мысленным приказом, я, накачивая тейгу всё большими потоками силы, смогла наблюдать, как змеевидный монстр сначала конвульсивно извивается и, чуть ли не завязываясь в узлы, то пытается добраться до воды, то, дёргаясь, словно на ниточках, силится атаковать меня. По всей видимости, контроль противника над подконтрольными существами уступал моему, так что даже уклоняться не пришлось. На меня пробовали натравить дракона, но он опять же увяз в бою с вёрткой и крайне приставучей — неужто настолько соскучилась по воздушным схваткам? — Раух. Остальные монстры A-ранга и ниже? Пф! Корм для Печеньки! Мимоходом плюнуть и растереть! Таким образом, вскоре змеевидный дракон пал. Негативная сила в высоких концентрациях и без того опасна для живых, а уж если её источник засел вплотную к мозгу, а может, и частично внутри него… так и куда более могучую тварь можно убить, хоть и медленней. Но не успел монстр-гидрокинетик испустить последний вздох, дабы я утянула его в пространственный карман, как с ним что-то произошло, и вся его энергетика, начиная с ядра, вспыхнула, заставляя тело гореть так, словно оно сделано из подожжённой по всей протяжённости термитной смеси. А потом длинную, полыхающую тушу и вовсе разорвало от образовавшегося внутри давления. «Так и знала», — с мрачным удовлетворением прищурилась я, призывая в руки ранее (и очень вовремя) отозванную Яцуфусу. Что делать, если идёшь убивать некроманта во главе отряда сильных боевых единиц, и не желаешь, чтобы они обернулись против тебя в случае неудачи? Правильно! Сделать так, чтобы после смерти тела твоих инструментов стали непригодны к поднятию. Хорошо хоть мелкие монстры не обладают таким «улучшением»: видимо, их ядру не хватает мощности, чтобы выдать столько жара. Ну, или то, что отвечает за данную реакцию — слишком дорого для массового применения. В любом случае я особо и не надеялась, что получится обзавестись новой марионеткой. Зато, кажется, удалось уловить отголоски эмоций южного тейгуюзера, крайне недовольного тем, что самовозгорание его зверушки не повредило ни мне, ни Печеньке, ни Яцуфусе, которая "волшебным" образом исчезла из глазницы змеевидного дракона и оказалась у меня в руках. «Ну-ну, уродец. Скоро она окажется в тебе». *** Почему я так уверена, что ощутила эмоции своего истинного врага? Простая логика. Живых душ вокруг осталось не так много: или разбежались, или погибли — так что случайность можно исключить. Да и находись вокруг толпа, это могло осложнить дело разве что лишними жертвами и их предсмертными эманациями. Те отголоски недовольства, что мазнули по мне, в любом случае не могли принадлежать кому-то, не способному мыслить и воспринимать происходящее в темпе скоростного боя высокоранговых воителей и монстров. Уж очень направленные. Да и сам источник эмоций, что, кажется, находился сбоку-сверху, в явно пустой области, также не мог не наводить на размышления. Определённо это не кто иной, как наш умеющий управлять монстрами наблюдатель-южанин. И как минимум невидимость, а также, возможно, способность прятать своё присутствие и энергетику можно внести в его актив. Вряд ли это сила тейгу врага — скорее, комплексное умение очередного подчинённого монстра, развивавшегося по пути скрытности. Видимо это достаточно высокоранговое и интересное существо, раз я не могу увидеть или почувствовать ни его, ни седока. В Коллекции такое тоже не помешало бы. К тому же вряд ли хозяин и его тоже зарядил на самоуничтожение: во-первых, кататься в живом шахид-мобиле — такое себе развлечение, а во-вторых, в защите он разумно полагается на скрытность. Зачем встраивать возможность большого бадабума в существо, которое, предположительно, не могут ни обнаружить, ни атаковать? Ответ очевиден. Но главный вопрос: стоит ли пытаться выбить наблюдателя — или лучше сначала разобраться с драконом? Ведь если я могу смотреть глазами немёртвых, а затем отдавать приказы, то и кто-то другой, вероятно, способен. Если окажется, что я выбила не самого погонщика, а всего лишь один из его глаз, то это позволит ему продолжить свои бесчинства, может, даже усилить их. Например, заставить огнедышащего дракона наплевать на Раух и начать поджигать жилую застройку. Военные, полицейские и многие объекты портовой инфраструктуры вместе с прилегающими зданиями, а также дворец лорда с его примечательным садом ныне и так представляли собой удручающее зрелище. Но если запылают уцелевшие жилые и промышленные кварталы, то о таком многолюдном и важном, как в экономическом, так и в политическом плане поселении, как Гейдель (как минимум, торговля и вытекающие из этого связи с Империей плюс влияние на соседей в Северном королевстве), уж точно можно будет окончательно забыть. А если окажется, что наблюдатель — это и в самом деле повелитель здешних монстров, а я погонюсь за драконом, то получится, что он благополучно уйдёт и устроит пакость в ином месте. Скажем, организует такое же веселье в Скаре. В общем, я решила, что попытка найти и обезвредить возможного повелителя монстров несёт в себе меньше рисков при провале и больше выгод в случае успеха. Тем не менее поначалу, дабы не насторожить противника раньше времени, пришлось изобразить, будто я решила поучаствовать в битве с драконом. Оставив Печеньку «выцеливать крылатого огнеплюя» и ждать удобного момента, чтобы в случае необходимости оказать поддержку, бегом отправляюсь в ту часть города, над которой происходит воздушная схватка. Раух и её противник вели высокоманевренный бой, постоянно меняя высоту и местоположение. Чаще они уходили ввысь на километры — заслуга моей птички, которая постоянно атаковала сверху — но иногда опускались до сотен метров над землёй. Один из таких моментов я и поймала, отозвав свой сверхзвуковой транспорт чуть менее, чем на «предельных для меня» пятистах метрах. Вообще, спускаясь так низко, крылатые бойцы рисковали умножить жертвы и иной побочный ущерб. Оттого главная парадигма боя Раух и заключалась в том, чтобы утянуть противника выше в небо (уж на понимание и выполнение такого приказа, очевидного для воздушного хищника, птичьих мозгов вполне хватало). Потому и я, запрыгнув в немного пострадавшее седло, стала резко набирать высоту. Дракон с готовностью рванул наперерез, кажется, даже с большим энтузиазмом, чем когда я наблюдала за воздушным боем через глаза птички, не участвуя лично. Однако, увернувшись от длинного пламенного выдоха, мы с Раух не стали ввязываться в продолжение боя с летающим огнедышащим крокодилом, а прибавив скорости, сделали петлю в воздухе и устремились в зону примерного местонахождения наблюдателя. «Надеюсь, скрытность его зверушки не сочетается со скоростью», — подумала я, на всех парах несясь навстречу к возможному кукловоду. Увы, мысленно очерченная в воздухе сфера была слишком велика, чтобы надеяться сразу наткнуться на врага. Нет, мы с Раух попытали удачу, но даже близко никого не зацепили. Да и чувство присутствия вкупе с эмпатией как-то подозрительно замолкло. Будто мне просто показалось, и здесь изначально никого не было. Зато дракон очень даже наличествовал и желал продолжить драку. Нет, имей я запас времени и гарантию безопасности, то, погрузившись в транс (возможно, даже с приставкой «полу»), смогла бы нащупать присутствие живых душ или нарочитое их отсутствие. Но кто же мне даст? Поэтому пришлось опять использовать Нечестивую Ауру, сосредоточив основное внимание на генерации бьющих во все стороны разрядов негативной силы, дестабилизирующих энергетические структуры. И задумка удалась! Сначала я ощутила неправильность на «пустом месте», которое мы с птичкой миновали. А потом, развернувшись, целенаправленно залила область интереса чёрными молниями и смертобубликами. Данное действо подарило нам с Раух (и любопытно поглядывающей в небо Печеньке) сомнительную возможность наблюдать за проявляющейся в воздухе вытянутой смутно-змеиной фигурой. Почему сомнительную и смутно? Всё просто: змей не блистал красотой. Скорее наоборот: шевелящиеся по всему телу мелкие, словно обрезанные щупальца создавали довольно отталкивающее впечатление. Не столько змей, сколько многощетинковый червяк или ещё какая хищная актиния. Да и вообще смотреть на него было весьма неприятно. Не в смысле эстетических впечатлений, нет — эффект больше походил на то, как неприятно посторонним смотреть на мою Нечестивую Ауру. Та, хоть и не является полноценным навыком сильнейших демонов, всё равно отчасти существует по собственным законам, представляя собой больше, чем простой покров негативной силы, и при зрительном контакте влияет на смотрящего, агрессивно пытаясь подстроить его сознание под это «больше». Вот и здесь, кажется, похожая ситуация. Не сказать, чтобы мне выворачивало мозги: после первого мгновения моё сознание, тренированное и не на таких зрелищах, приспособилось к необычному объекту. Но понимание его неправильности осталось, а то и усугубилось. Подстегнув разум, дабы тот ускорился ещё сильнее, и по-особенному приглядевшись, я смогла заметить, что щупальца на шкуре змеевидного монстра не такие уж и короткие, просто они растут не в трёхмерном пространстве. А его «скрыт» представляет собой не разновидность привычных воинских техник, а вполне себе частичное смещение по «четвёрке». Куда-то в многомерность, в сторону от обычного континуума. Весьма любопытная способность, но не сказать, чтобы незнакомая. В воспоминаниях архидемона не раз и не два мелькало нечто схожее, да и сам он порой проделывал хитрые фокусы с подпространством — откуда пространственный карман Яцуфусы и появился. Я считала, что сходные трюки в нашем мире неприменимы, и закономерно задвинула осколки знаний о подобном на дальнюю полку сознания. Там всё равно, по большей части, о морфировании в полу-/эфирную многомерную сущность, а одна добрая волшебница и с обычным-то метаморфизмом ещё не до конца разобралась. А оно вон как обернулось. Не совсем бесполезно даже в коротком горизонте планирования, выходит. Интересненько! Кстати, тот факт, что я смогла фактически простым взглядом (ладно, не простым, но всё же без чрезмерного напряжения и концентрации) увидеть нечто такое, что недоступно воителям, а может, даже и высокоранговым алхимикам, причём в условиях лаборатории — многое говорит о том, кто я есть. М-да… Надеюсь, в итоге не получится всё по выражению «мы — то, что мы едим» и поглощённая частичка демона не превратит меня из нормальной тёмной волшебницы и некромантки в нечто непотребное, злобное и голодное до чужих душ… так как своей толком и нет. Но над этим можно поразмыслить позже. Главное сейчас — данный весьма интересный, но неприятный монстрик. Ведь это нехорошее существо, которое потеряло необходимость поддерживать состояние смещения и, освободившись от нагрузки, рвануло с места на неожиданно высокой скорости — к моему удивлению и недовольству не имело седока! Неужели я всё-таки ошиблась? Наверное. Существо не выглядело настолько крупным, чтобы где-то на нём удалось спрятаться. Но что-то — надеюсь, не охотничий инстинкт, побуждающий догонять того, кто убегает (от местных монстров никакого толку, они все заминированы) — убеждало, что тут не всё так просто и змейса требуется догнать. Учитывая, что моя интуиция — штука весьма развитая, и когда пытается что-то подсказать, обманывает очень редко, я решила последовать внутреннему порыву и попытаться догнать удивительно шустрого монстрика. Данные размышления не отняли много времени — максимум, пару секунд, по ощущениям разогнанного до безопасного пика разума. Поэтому создать значительный разрыв щупальцевый змей не сумел даже несмотря на то, что мы сначала разминулись и Раух пришлось тратить время на разворот. Безнадёжно плетущийся в хвосте дракон попытался достать нас узкой струёй пламени — не знала, что он способен на столь дальнобойные атаки — но столь же безнадёжно промазал. Что занятно: в преследование втянулась и Печенька, которая стартовала на земле. Питомица, не дождавшаяся появления противника в своей зоне досягаемости, заподозрила, будто «добыча» может нырнуть в воду, где я не смогу её преследовать, и вознамерилась нас подстраховать. Передаю Печеньке одобрительный мыслеобраз. Умная она у меня. И в правильную сторону инициативная. Когда же гадский шустрый змеечервяк действительно нырнул в воду, мне осталось лишь мысленно выругаться и отвернуть. И мысленно же похвалив интуицию отправившейся за ним прожоры (а также пожелав моей трёхголовой принцессе удачи), развернуться навстречу дракону. Летающий огнедышащий крокодил с крылышками, к слову, всё сильнее впадал в бешенство, будто глотнул озверина напополам со стимулятором. А учитывая, что, судя по поведению, он понял, что догнать Раух не получится (либо получил такой приказ), и вместо погони за мной, начал крушить здания на земле, отправляя вниз похожие на огненные кометы взрывающиеся плевки — нам с Раух не помешало бы поторопиться. Спалит ведь союзный (или уже нет, после таких-то шуток) город, сволочь мелкокрылая! А он может пригодиться даже в том весьма печальном состоянии, в каком он пребывает сейчас. Но вот если разрушения продолжатся… Нет, такое развитие событий нам не выгодно от слова «совсем». Холодная часть сознания хорошо это понимала даже в накатившем на меня боевом, злом и социопатично-весёлом настроении, навеянном горячкой схватки и влиянием силы тейгу, активно мной используемой. То, что вражеский монстр не только стал свирепее, но и во всех смыслах раскочегарился — подтвердилось, когда мы с Раух попытались достать его заряженными негативной энергией когтями и энергослешем с Яцуфусы. Нам просто не дали этого сделать, пыхнув невероятным жаром на несколько десятков метров. Причём не из пасти этого пылающего от ярости существа или какого-либо иного технологического отверстия (моё чувство прекрасного благодарно за отсутствие последнего, хотя внутренний насмешник был даже немного опечален), а сформировав воздействие у поверхности шкуры. Та, кстати говоря, словно бы обуглилась, изменив свой цвет со старой тёмно-зелёной окраски на угольно-чёрную с (пока) редкими огненными прожилками, кои постепенно расползались по всей поверхности тела, со временем разгораясь всё ярче. «Ба, да ведь это не то самое легендарное возгорание задницы, как мне вначале показалось! — мелькнула в голове весёлая мысль. — У него, оказывается, просто закладка на самоподжог сработала! Это не так смешно, да и Кей не лопнет от смеха, когда ему расскажу — просто надорвётся от хохота. Но и такая замечательно-агрессивная самозажаривающаяся ящерка-камикадзе — тоже забавна. Хех! Интересно: если отрубить кусочек, он будет сырым или уже приготовленным? Вот бы попробовать!» Несмотря на посторонние мысли, которые мелькали на задворках разогнанного сознания, основной поток внимания полностью концентрировался на бое. Резко усилившийся противник этого вполне заслуживал. Видимо, способный направлять пламя монстр — или сам, неожиданно для всех, смог больше, чем просто сгореть, или, что вероятнее, эта его возможность изначально учитывалась и теперь была активирована. В любом случае, отпускать этого берсерка-камикадзе на вольные хлеба не стоит. Никому (кроме врагов) не станет лучше от того, что этот огнедышащий летающий чемодан, к примеру, выдаст по центру поселения посмертный удар на полранга выше своего предела. Если от Гейделя останется пепелище, то кто станет распространять слухи и различные печатные пасквили о революционных отморозках, уничтожающих мирные города тех стран, которые позвали их на помощь? Или лить вёдра помоев на неразборчивую в средствах новую власть, которая, судя по делам, радеет не за свободный Север, а за безлюдный? Уж не для колонистов ли с Запада жизненное пространство освобождает эта новая метла? Ещё не помешает попробовать возложить вину за инициированную мною Волну Монстров на РА. Скажем, раз Гейдель порушили монстры, то и восточную часть королевства тоже разорили они. А что? Звучит правдоподобно, особенно для стороннего слушателя. Небось, этот копчёный союзничек северян пытался кого-то подчинить, да не преуспел. Какой плохой! Ругайте его дружно, хе-хе. Почему я сейчас, перед лицом усилившегося врага, могла позволить себе не только мимолётные мысли, но и отвлечённые рассуждения об информационной войне? Для начала, летучая ящерица сконцентрировалась именно на мне, что означало отсутствие необходимости привлекать к себе внимание и заботиться о побочном ущербе. А кроме того, несмотря на свою почти физически ощущаемую ненависть (полагаю, выжившим горожанам будет очень нехорошо от такого давления) и дополнительную огневую мощь, «драконье жаркое» не слишком прибавило в скорости. Да и меткость у него хромала. Мне даже не требовалось сознательно рулить Раух: находящаяся в своей стихии птичка и сама успешно уклонялась от нападок врага, вместе с тем имитациями собственных атак держа противника в постоянном напряжении. Столкнись они в, так сказать, живой природе — у птички, в отличие от более энерговооружённого дракона, быстро закончились бы силы. Но сейчас она успешно демонстрировала плюсы своего нового, немёртвого существования. Сила на манёвры и атаки, конечно, тратилась, в том числе и моя, но терпимо. И быстро восстанавливалась за счёт тейгу. Ну, а различные воздушные зигзаги, что, у склонных к высотобоязни обладателей плохо развитого вестибулярного аппарата могли вызвать слабость в ногах и головокружение даже при созерцании со стороны — лишь веселили. Восьмёрка! Нисходящая спираль! Мёртвая петля! И вот мы сзади! А теперь запустим в спину оказавшейся снизу-спереди вражины заряженными негативной энергией перьями! Ага, не нравится?! На ещё! Рядом — и вместе с тем безнадёжно далеко — пролетает настоящий столп плазмы, способной жечь камень и кипятить металл. Пролетает — и бесполезно уносится ввысь. Такой сильный, а такой неуклюжий и косой! Крылатый бычок на корриде, хи-хи-хи! Мы с птичкой закрутили новый финт, да так удачно, что удалось достать отвлёкшегося на огненный выдох дракона когтями. Увы, отрезать кусочек мяса, дабы узнать, сырой наш «крылатый бычок» или уже жареный — не получилось. Но энергослеш, заряженный негативной энергией и немного духовной силой с оттенком воздуха, таки оставил свою отметину на чешуйчатой тушке. В отместку нас в очередной раз чуть не сожгли сформированной вокруг тела огненной атакой. Этакой сферой пламени. Но «чуть» не считается. Так что дестабилизированному негативной силой духовному пламени пришлось довольствоваться защитным барьером Раух. Последняя, кстати, радовалась схватке не меньше меня, даже упивалась ею. Застоялась птичка в качестве транспорта. А вот сейчас эмоции пернатого хищника и его хозяйки, действовавшей с Раух, словно единое целое, были как никогда близки. «И-иху! Да, да! Так его! Весело! Ха-ха-ха, всегда любила высоту и хорошую драку!» Пока мы бесили — а также уводили вверх и в сторону — всё ярче пылающего любителя дышать огнём, который всё хуже контролировал оный огонь в своём теле, Печенька, отрастившая широкий плавник на удлинившемся хвосте, достаточно успешно преследовала свою не совсем трёхмерную добычу. Не позволив хитрой бестии повторно провернуть трюк с изменением среды, она загнала щупальцевого змея на глубину и потихоньку нагоняла. Было бы неплохо, если бы она его поймала, но не съела. И чтобы монстр оказался без системы самоуничтожения, как я рассчитала. Интересное всё же существо, хотелось бы изучить. Потом. Что до наших с дракончиком воздушных танцев, то здесь произошли достаточно любопытные изменения. Не опасные, просто несколько меня удивившие, а впоследствии даже сбившие с весёлого настроя. Разрастающиеся прожилки пламени постепенно слились в единую сеть, и монстр фактически обратился в живой пылающий уголёк… который, тем не менее, сохранил разум — ну, на том уровне, который уже имелся — и волю, продолжая преследовать свою цель, даже когда на месте его глаз и мозгов остались лишь пепел и пламя, кои уже не очень-то поцарапаешь когтями. Горячо! Настолько, что можно и сгореть. Даже несмотря на защиту негативной силы и воздушного барьера. А потом плоть окончательно обратилась прахом. Унесённая встречным потоком ветра, как лишний и более не защищаемый духовной силой сор, телесная оболочка полностью оставила пламенное существо. Резко выросшее, ускорившееся и усилившееся существо, хочу заметить. Впрочем, новорожденный… пламенный элементаль? Да, пусть будет элементаль. Этот уже не совсем живой и материальный монстр не долго продолжал преследовать нас с Раух. Да и сложись иначе, всё равно не догнал бы, несмотря на значительно раздувшуюся энергетику, которая влияла в том числе на его скорость. Разве что попал бы улучшившимися огненными атаками… м-да, вот это при удаче он вполне мог бы провернуть. Но не важно, главное — это что переродившийся прямо в бою монстр сбросил контроль. А его в прямом смысле этого слова пламенная ярость поменяла вектор с неба, где летала Раух с всадницей, куда-то вниз и в сторону моря. Зло рыкнув — что ощущалось скорее как вибрации духовной силы, нежели медлительные звуковые волны — огненный дракон выпустил куда-то в воду очень яркий и довольно тонкий луч, отчего в море начал вспухать пузырь будущего (весьма немаленького) взрыва, а потом… Потом крылатый ящер из живого пламени начал развеиваться, словно обычный всполох огня на ветру. Прекрасное, мимолётное и немного грустное зрелище, Юрэй оценил бы. Что же, раз оба главных противника выбыли, можно уже и расслабиться. Да, если так подумать, последний миг врага, растянувшийся для субъективного восприятия — довольно грустное зрелище. Несмотря на все мои предыдущие насмешки, в этот момент, когда мы уже перестали быть противниками, могучий демонический зверь вызывал скорее сочувствие, чем злорадство. Попал в рабство к нехорошему человеку, был превращён в одноразовое орудие, но в один прекрасный момент, казалось, сумел избежать гарантированной гибели и, пережёгши свою смерть в силу — освободиться, приблизившись к новому рангу. И умер, нанеся всего один неточный удар. Наш мир, пусть очень любит монстров, но всё равно безжалостен к недостаточно сильным энергетически существам. Да и сильным тут, возможно, тоже некомфортно. Ведь история помнит исчезновение нескольких хтонических тварей Внеранга, которые уж точно не могли тихо умереть или проиграть схватку молодому сопернику, не поставив на уши весь мир. Возможно, с ними случилось нечто похожее. Впрочем, грусть и мимолётное сочувствие вызывала скорее не смерть крылатого ящера как таковая, а то положение, в которое попал демонический зверь и некоторое его — положения — сходство с Отрядом Убийц, что дружно сидел на поводке одновременно усиливающих и убивающих нас наркотиков-стимуляторов. И который так же бесполезно сгорел в том не случившимся будущем, о котором я-Виктор знал из аниме и манги. Как это ни печально признавать, но боль, страдания и жертвы редко когда позволяют превозмочь и выгрести. Чаще всего они оказываются бессмысленными. Хотелось бы верить, что путь одной девочки-волшебницы окажется исключением. Всё же меня уже постигли крах и смерть в иной линии развития событий. Да и в прошлой жизни тоже. Должно же в палитре судеб быть какое-то разнообразие? Да и силу я изрядно нарастила. И, надеюсь, теперь я уже не столь недальновидна, как раньше. Прорвёмся! Но вернёмся к вопросу: куда пытался попасть натолкнувший меня на меланхоличные размышления огненный дракон? Вопросом он пробыл недолго, так как с ответом помогла Печенька. Питомица с возмущением поинтересовалась: чем это таким занята «маленькая-страшная-злая» — вот ведь вредина чешуйчатая, знает же, что не люблю это прозвище! — что даже до неё долетело?! Причём, сначала чуть не поджарило, а потом приложило подводным взрывом! Она, Печенька — это не глупый хитиновый червяк, который сам подставляет свою башку сначала под лед и мороз, а потом прыгает на самовозгорающегося монстра. Она к таким экстремальным развлечениям не стремится! Простейшая логическая цепочка, вытекающая из забавного ворчания продолжающей свою охоту питомицы, согнавшего с её хозяйки мимолётную меланхолию — позволила сделать вывод, что атаковали «трёх с половиной мерного» щупальцевого змея. И в таком случае он является как минимум ретранслятором воли погонщика монстров. А может, и его транспортом, несмотря на поверхностную проверку. Мало ли? Вдруг у него, кроме крайне необычного скрыта, ещё и пространственный карман для погонщика есть? В общем, гидра была ментально мотивирована на подвиги и снабжена дополнительной негативной силой, дабы двигаться быстрее. Правда, та не слишком удачная попытка дракона, обратившегося элементалем, достать своего поработителя огненным лучом, используя для прицеливания неведомо какие чувства, скорее помешала погоне за оным поработителем, чем помогла. Кроме того, откуда-то появилась стая мелких и не особо опасных — с точки зрения гидры — хищных морских монстров, которые, тем не менее, изрядно раздражали её своими укусами и мельтешением. Так что Печенька, прикинув, что лучше момента может и не представиться, вложилась в один рывок и на пределе сил таки настигла преследуемого, схватив его за хвост. Только вот прожора, ободрённая моей поддержкой и верой в её силы, немного переусердствовала. Оторванный хвост остался у питомицы в зубах, а оставшаяся часть змейса всё-таки удрала. Гадина то ли ушла в форсированный скрыт, то ли вообще сместилась в пространстве. Хотя судя по тому, что удалось увидеть и понять при личном знакомстве с монстром — и тот, и иной вариант являлись вариацией одной и той же способности, просто по-разному применённой. Ценнее иное: слоняющиеся по городским кварталам агрессивные чудища разом потеряли согласованность, терпимость к «союзникам» и вообще желание находиться в поселении людей. Следовало ожидать. Тут вообще-то S-ки вовсю сражались, а типичная, выпестованная эволюцией реакция младших монстров на такое — в панике бежать от эпицентра во все лапы и щупальца, куда глаза глядят. Да и несчастных горожан, полагаю, тоже неслабо приложило духовным давлением. Короче говоря, ситуация очень походила на то, что произошло после смерти спалившего переднюю половину Хрустика мегамоллюска. Только там транслятором выступал сам обладатель ранга Ультимейт, а здесь — невидимое существо, то ли с наездником, то ли всё же без оного. Приказываю Раух сбросить меня рядом с разрушенным портом, а потом отправиться на свободную охоту за монстрами. Вражеских бойцов в список возможных целей не включаю, ибо, несмотря на её лётные (и боевые, если говорить именно о воздушном бое) таланты, птичка глуповата и в сортах человеков разбирается плохо: может с одинаковой лёгкостью прибить и вражеского солдата, и союзного, и неудачливого мирного жителя. С южанами и прочей гнусью и ребята хорошо справятся и без неё. Благо они уже скоро подоспеют. Я тоже могла бы включиться в охоту. Но… не то чтобы устала, скорее утомилась и не сочла нужным отвлекаться от мониторинга обстановки и попыток разобраться с вопросом так ни разу и не увиденного повелителя монстров. Да-а, крайне раздражающий тип этот южанин. Что называется — правильный мастер марионеток. Не то что одна некроманси, которую не нужно искать, ибо она сама рвётся в атаку едва ли не впереди своих чудовищ, отчего порой даже огребает. Драться лично — оно, конечно, весело. Но вот так вот прийти, нагадить и уйти, оставшись незамеченным, а значит, и неуязвимым — тоже дорогого стоит. …Хотя, а неуязвимым ли? Поворачиваю голову в сторону стремительно приближающейся к берегу массивной подводной тени, что излучала во все стороны крайне подозрительное довольство собой и миром. С чего бы это, если змеюка удрала, оставив победителям как трофей свой хвост? Ну-ка, ну-ка!.. *** — Что значит «разные вкусы крови»? — спросила я у шумно вынырнувшей, рывком взобравшейся на разбитый причал и сразу же бодро потопавшей ко мне Печеньки. Печеньки, ожидающей похвалы. — С-с-ва в ос-схномхс-с! — в попытке сымитировать речь, выдохнула она двумя крайними пастями, в то время как центральная выплюнула передо мной оторванный от шустрой добычи кусок. Вполне приличный, кстати. С четверть общей длины змейского тела. — Два в одном, говоришь? И внутри человек? — хмыкнула я, попутно осмысливая полученный параллельно словам мыслеобраз. — Ну-ну, посмотрим, кто это тут у нас такой затейник, что в змеиной заднице обитает. Склоняюсь над немного обслюнявленным, склизким хвостом — и, не обращая внимания на мгновенно испачкавшуюся руку, с интересом провожу ладонью по щупальцам, которые всё ещё уходили «вглубь» пространства. — А ты и впрямь большая умница и молодец, Печенька. Прямо невероятная! Очень хорошо себя показала. Если хочешь, можешь поохотиться за разбежавшейся по городу мелочёвкой. Только аккуратнее с людьми и зданиями, пожалуйста. Хотя ты у меня умная, и так понимаешь, где и когда можно резвиться вволю, а где стоит проявлять аккуратность, — с этими словами призываю Дою. Девушка-ганфайтер получила информационный пакет с заданием незаметно мониторить обстановку вокруг на предмет потенциальной опасности, а в случае появления оной — сообщать мне и дальше действовать по обстоятельствам. О том, чтобы бывшая северная убийца не перестреляла местных, которые могли меня заметить и захотеть пообщаться, я предупредила отдельно. И о том, что местные могут оказаться не такими дружелюбными, как хотелось бы — тоже, да. Ибо здоровая паранойя — залог здоровья параноика. Разберётся, в общем. — С-сш-ш-ш-и… — покосившись на появившуюся поодаль и тут же шмыгнувшую во тьму блондинку, со сложным чувством прошипела питомица, одновременно обрадовавшись похвале и немного обидевшись на моё внимание к какому-то невкусному мясу, а также пренебрежение ею — такой хорошей, умной и красивой. — Не дуйся, не прогоняю я тебя, — отвлекшись от интересного явления, возможно, сулящего некоторые бонусы, поворачиваюсь к гидре. — Ты и правда большая молодчина, — достаю из окровавленного брюха оторванные почти в середине голени смуглокожие ноги (куски должны быть побольше; подогнуть он их успел, что ли?), которые, судя по остаткам энергетики, принадлежали кому-то, подвергавшемуся систематическому влиянию силы существа более высокого порядка. Говоря проще — тейгуюзеру. — Ты серьёзно ранила и почти поймала нашего настоящего врага. Ещё и добыла часть его живого средства передвижения, так меня заинтересовавшего. Если хочешь побыть рядом — оставайся, я не против. Более того: мне так даже удобнее. Будет кому охранять впавшее в полноценный транс тело. А если останется время — потом, может, поохотимся вместе. — Сши! — радостно прошипела-просвистела Печенька, гордая от оказанного доверия. — Сша! Сшсес-с, фшес-стхе! Сшаз-щитхас-с! — Вместе, так вместе. Вверяю себя под опеку моей милой и могучей защитницы, — с улыбкой кивнула я, и вернулась обратно к исследуемому объекту. Тот, к слову, постепенно портился, что выражалось в становящихся всё длиннее (потому что проявлялись в обычной трёхмерной реальности) щупальцах, растущих из куска змеиного тела, так что тянуть с его изучением не следовало. — Если интересно, могу и результаты изучения сбросить, — произношу, склонившись над хвостом необычного существа. — Может, у тебя получится что-то повторить. — Сши? — недоумённо пошевелилась питомица. — Ты же теперь метаморф — живая лаборатория и манифестация бесконечной эволюции одной-единственной особи. — С-с-с? — одна из голов приблизилась ко мне, чтобы я её уж точно увидела (ага, будто я не замечу башку размером с небольшой фургон!) и отвлеклась от работы, а после непонимающе повернулась, демонстрируя свою потребность в более подробном пояснении полёта мысли хозяйки. — Сши? — на мою недовольную отвлечением от дел физиономию, гидра состроила большие жалобные глаза и этак невинно мотнула хвостом, успевшим преобразиться в привычную форму. — Ну-ну, манипуляторша любопытная, — почесав отросшими на пальцах когтями тонкую шкуру на носу питомицы, улыбнулась я (машинально отметив, что такое небольшое изменение даётся мне почти без сознательных усилий: натренировалась). Руку, правда, покрывала смесь крови и слизи, так что мордаха гидры оказалась немного испачканной, но Печенька не возражала. — Говорю же: если повезёт, ты сможешь научиться перестраивать тело так, чтобы использовать трюки других монстров, — тихий хмык. — И вообще, ты у меня точно плохому научилась. Не может гидра Ультимэйт-класса быть такой миленькой! — Сфр! — фыркнула одна из голов. — С-сфмох-хлс-с-сха, — вторила ей другая. — Нелс-с-с-сха? — теперь выражение на самой близкой ко мне морде с живой (просто нереально живой для рептилии, точно метаморфизм использовала, хитрюга стотонная!) мимикой, стало грустно-неуверенным. И даже ещё милее, чем раньше. — Хи-хи-хи, можно, не бойся, — негромко смеюсь. — И никто тебя в неведении не оставит. Но раз ты такая нетерпеливая, то ладно. Пришлось перекидывать любопытной питомице полноценный инфопакет с подробным пояснениям терминов и моими мыслями насчёт её, Печеньки, возможных путей развития. Судя по тому, как прожора резко затихла, осмысливая полученное, это займёт её надолго. Забавная она. И с удивительно ярким, а главное, тёплым эмоциональным фоном. Словно и не рептилия из тех, про которых складывают страшные сказки (вплоть до "ящерики овладевать вас!"), а умненький и послушный, но игривый и очень любопытный ребёнок. Удивительно, как и в какую сторону наше ментальное общение смогло направить развитие разума обычного, в общем-то, монстра. А теперь передо мной обдумывает концепты, сложные даже для многих людей, не ужасное Бедствие, а зубасто-чешуйчатая замена Люцу, моему ушасто-пушистому милашному некрокролику релаксации! Хех, главное только при ней про замену не ляпнуть, а то дуться будет. Дующаяся огромная гидра — это всё-таки перебор. А ведь, как я сама же верно заметила, Печенька — пусть косвенно, через попутную и поясняющую информацию в ментальных посланиях, а также простое общение — именно от меня нахваталась подобных поведенческих паттернов… Цепная собака кровавого режима и ужасная некромантка, не брезгующая демонологией, что научила свою боевую монстро-марионетку, как быть миленькой. Позор мне! И Кею Ли, который подсадил меня на всякую сомнительную литературу, что я теперь под настроение почитываю. Хотя этот острый перец, пожалуй, наоборот, сочтёт подобную претензию за похвалу. А то и к Печеньке со своими «отличными идеями» полезет, раз она к ним восприимчива. Нет уж! Даже не хочу представлять, что один знаток всех и всяческих сортов хентая может насоветовать молодой и наивной гидре со способностью изменять своё тело! Пусть держится от неё подальше! Нет-нет, ещё дальше! Развлекая себя такими мыслями, я проводила нудноватые, но, в общем-то, несложные первичные тесты добытого Печенькой куска монстра. В результате удалось подтвердить, что он скоро испортится — то есть потеряет свои необычные свойства, позволяющие сместить часть тела по четвёртой оси координат (и каким-либо образом затормозить этот процесс у меня, увы, не получится), — а также навскидку оценить пригодность механик работы способности, дабы перенять что-то для себя или прожоры. Выходило, что да: кое-что почерпнуть можно. Вряд ли получится освоить такую же невидимость, не говоря о чём-то большем, ибо способность во многом завязана на весьма специфичную физиологию, кою вряд ли сможет повторить и Печенька, а также сопряжённую с ней энергетику, не совсем понятную даже её хозяйке. Но вот сам процесс смещения «вглубь» пространства, на который почти не влияет шторм природной силы… Я сумела протолкнуть силу Яцу через не до конца проявившееся в осязаемом мире щупальце, потом свою в смеси с негативной, а потом практически чистую духовную энергию (ну, насколько она может считаться таковой у тейгуюзера, который провёл углубленное слияние с демоническим артефактом, да ещё и поглотил кусочек его сути). И благодаря трансу познания по итогу этих тестов кое-что поняла. А ещё совместила это с тем, что удалось постичь ранее — во время боя с Эсдес. Теперь идея: «Научиться делать такие же проколы в слои реальности, более богатые податливой энергией», — получила не только «скелет», но и немного «мяса» сверху. Всё же два наблюдаемых явления — сходной природы, пусть и отличающегося, хм, окраса — позволили собрать кратно больше статистики, чем одно, ещё и увиденное вскользь. Особенно ощущение смещения собственной силы. Даже несмотря на то, что методика, использованная монстром, который запустил псевдоподии в иное измерение и научился, хм, перетягивать себя туда-сюда — неприменима для меня в сыром виде, но сам факт того, что мне удалось сместить свою энергию и почувствовать обратный отклик от неё, многое дал для дальнейших теоретических изысканий и экспериментов. Правда, как всегда, не обошлось и без ложки дёгтя. Хвост странного змея — или что это вообще за тварь такая? при ближайшем изучении существо уже совсем не походило на рептилию, скорее, на помесь полипа с хрящевой рыбой — который и без того быстро портился, после начала моих манипуляций с остаточной энергетикой начал терять свойства на пару (десятичных) порядков быстрее. В итоге удалось провести далеко не все нужные тесты. Тем более что для многих понадобились бы лабораторные условия и, желательно, Пауль в качестве коллеги/помощника. А то я хоть и попыталась провернуть трюк, схожий с тем, что сотворила в крепости северян, когда получилось слепить трупоголема и поработать с рунами, пользуясь оставшейся рядом Печенькой, как защитой от энергетического шторма — однако не слишком преуспела. Руны западников и так более капризны к внешним условиям, чем демонические, а известные мне начертания для отсечения наводок и помощи в познании заметно сложнее, чем простой как лом ритуал призыва — тоже, кстати, касающийся интересующей меня области, надо будет покопаться и в демонологии — так что слабый результат ничуть не удивителен. Дабы соорудить на коленке нечто более эффективное, нужно являться получившим профильное образование западным алхимиком, причём не из последних. У меня просто нет шаблонов для нужных рунных контуров, которые можно быстро пересчитывать под конкретные обстоятельства. В этом плане готовые решения куда лучше сколь угодно изобретательных импровизаций: даже гению, к которым я не отношусь, не потягаться с итогом десятилетий интеллектуальной работы с опорой на полноценную школу научной мистики. Но всё равно грустно. Неудача есть неудача, она никогда не радует, даже несмотря на свою обоснованность. Прятать же не помещённый в специальный контейнер материал в подпространство — означало рисковать не получить вообще ничего. Всё-таки среда там не совсем инертная, особенно для энергетически активных органов. Проверено на жучках и мышках, а также не слишком ценных алхимических ингредиентах. Перед тем как выходить из транса, я ещё несколько раз попыталась повторить трюк с пространственным смещением чистой духовной силы и негативной энергии (как «моей», отобранной у отражения, так и принадлежащей Яцу), но без опоры на «проводник» в виде куска тела монстра. И не преуспела, увы. Ожидаемо, но неприятно. Что же, более плотно поработаем над этой темой позже, по завершении миссии. А пока следует возвращаться к реальности. Вон, Доя уже несколько раз неуклюже пыталась отправить ментальное сообщение. Нервничает. Да и Печенька беспокоиться начала. А гостей игнорировать невежливо, даже незваных. Тем более, если они являются не какими-то стражниками или мимохожими слабосильными воителями, а представителями верхушки всё ещё дружественного (надеюсь) города в лице целого Мастера (он же — глава здешней Школы Боя) со свитой. Того самого задиристого типа, что невзлюбил меня с первого взгляда, угу. И который едва ли остался довольным моим "обманом". Мысленно морщусь, предчувствуя тягостный разговор. * * * — Драконы! О, мой драгоценный господин! Эти сумасшедшие натравили на нас драконов! — молодой и весь какой-то жеманный адъютантик тонковатым срывающимся голоском докладывал своему непосредственному начальнику в лице главы стражи города. В несколько раз громче, чем нужно. — И ещё целая толпа монстров вдобавок! Мы обречены! Мы все умрём! — проваливаясь в истерику, возопил этот холёный идиотик, чуть не хватаясь за белокурые кудряшки на своей пустой головёнке. Да и тот, кому он докладывал, выглядел ничуть не лучше. Только и может, что испуганно пучить глаза и обиженно разевать рот, словно свежевыловленная рыба. Даже не способен приказать заткнуться паникёру, ведущему себя, как тупая истеричная баба. А ведь их совмещённое с штабом подземное укрытие не так велико — и, что тоже очень важно, из-за не вовремя начатого ремонта не имеет нормальных дверей. Так что эти истеричные бабские визги прекрасно слышат и настоящие женщины с детьми. В таких условиях паника подобна горящей спичке, брошенной на политую маслом растопку. И с кем ему приходится работать? Кучка пустоголовых олухов и слюнявых подхалимов, впавших в панику сразу, как запахло жареным! Чуткий слух высокорангового воителя донёс до Феликса — Мастера Боя и главы Снежного Пика, являвшегося единственной стоящей упоминания Боевой Школы в городе (и провинции тоже! да и в регионе она не в задних рядах) — всхлипы и тихие молитвы, начавшие раздаваться из помещений для гражданских. Ну вот! Что и требовалось доказать. Покарай Тёмный всех этих безголовых, тонкокожих, жидкомясых недоносков! Придётся вмешаться. Феликсу не слишком хотелось это делать: глава стражи, несмотря на то, что он презренный мужеложец и трусливый прыщ, едва добравшийся до ранга Ученика — ещё и крайне обидчивый и мстительный прыщ с уймой влиятельной родни. Иначе говоря, тот самый сорт дерьма, который обычно стараются не трогать, чтобы воняло поменьше. Но сейчас иного выхода просто нет. Когда всё катится в задницу — уже не до политесов: нужен хоть кто-то с яйцами, способный встряхнуть и привести в чувство растерянную толпу. — Молчать, тля!!! — гаркнул воитель на истеричного офицерика. — Отставить панику! Громкий командирский голос сработал. Юнец заткнулся. Как и большинство остальных присутствующих. Даже женские всхлипы будто бы стали тише. Феликс бросил короткий взгляд на стоящего поодаль бледного лорда, который, кажется, встряхнулся и начал оживать — даже коротко кивнул ему, поймав взгляд — а затем продолжил: — Доложить информацию о численности и силах боевых единиц противника! Быстро! Чётко! Кратко! Что говорят разведчики?! Сколько воителей?! Сколько монстров?! …Сколько из них тех, которые тянут на ранги А и особенно S? — выдавил он из себя, скрипнув зубами. Как бы Феликс ни хорохорился, но даже один монстр подобного уровня под стенами — это выдающееся ЧП. А уж если монстр Ультимейт-класса внутри, если оборона периметра уничтожена и если такая тварь не одна… Плевать! Даже если они все сегодня сдохнут, он сделает всё, что может, и примет неизбежный конец с достоинством! Смерти не избежать никому — но если есть выбор, он погибнет как лев, а не как шакал. И уж тем паче — не как размазанный по камню вонючий червяк! — Я, я… Да, конечно, господин Феликс, — пошлёпав излишне полными и яркими, как для мужчины, губами, взял себя в руки адъютант, после чего начал нормальный (относительно) доклад. Информация с поверхности совершенно не радовала. Если бы Феликс знал, то перед эвакуацией настоял бы на большем рассредоточении защитников города. А так их успешно — и безответно! — жгли прямо в казармах и укреплениях. Береговой обороне, столкнувшейся с морским змеем, пришлось как бы не хуже. Но тот хотя бы не летающий. Можно перед смертью всадить в бок чудища снаряд-другой и умереть как воин, а не словно скот на бойне... или, раз уж о драконе речь, как сухой лист в костре. Впрочем, если всё продолжит идти, как идёт, и эти призванные премьер-министром южные психопаты продолжат уничтожать одну из жемчужин Северного королевства, то это не будет иметь значения. Потому как умрут все. Ситуация — хуже не придумаешь: ни нормально сражаться — ага, с летающим противником, который выбил все опасные для него огневые точки! — ни бежать, ни пересидеть в укрытии. — Вонючее дерьмо Тёмного! Не стоило связываться с имперцами, — не сдержался воитель, когда нервного адъютанта главы стражи отпустили, а поднявшийся после его доклада ропот стих. — Нам не оставили иного выхода, старый друг, — ответил воителю окончательно взявший себя в руки Герман. С затаённым беспокойством посмотрев на также присутствующего на совещании старшего сына — всё такого же бледного, с самого начала страшных событий не проронившего ни единого слова — северный феодал нарочито неторопливо извлёк из стоящей на столе коробки сигару. Покатал в руках, вдохнул аромат, обрезал и раскурил. — Возможно, если бы не наши союзники, то на наш город не наслали бы сонм чудовищ. Возможно… — лорд медленно втянул в себя дым, посмаковал во рту, а потом неспешно выдул тоненькой струйкой. — Но если бы всё повернулось так же, как и сейчас, — пауза, чтобы ещё раз приложиться к сигаре, — тогда мы бы даже не могли мечтать о приходе помощи. Сейчас такая надежда есть. Я верю в это. — Ха! Есть… Как же! — саркастично воскликнул Мастер, который понимал, что по-хорошему стоило бы поддержать позицию родича, но не сдержался и пошёл на поводу у своего скверного, изрядно склочного и взрывного нрава; ну, вот не нравились ему новые союзнички Германа — и всё тут! — Даже если та девчонка настолько хороша, как говорят о ней слухи, то она и её люди всё равно сейчас увязли в боях с регулярной армией. Пока они доберутся к нам, уже все сроки выйдут! А если и успеют… «А если и успеют, то не факт, что рискнут ввязываться в столь опасный бой. А даже если рискнут, то схватка подобного уровня принесёт едва ли не больше разрушений, чем получится, если они позволят тварям южан резвиться беспрепятственно». Всё это не было произнесено (характер характером, но Феликс ведь не совсем дурной, чтобы своими же словами топтать собственную работу по усмирению паники в убежище!), но оказалось отлично понято родичем, пусть дальним, но хорошо знакомым. Герман вновь покосился на своего наследника, который был слишком молод для таких потрясений — «Будто бы к такому вообще можно оказаться готовым!», — подумал лорд, что и сам тяжело переживал произошедшее — перевёл взгляд на воителя и неодобрительно поджал губы, покачав головой. Однако грубоватому Мастеру такие пантомимы и в более спокойной обстановке были, как монстру дробина. Тем более он и сам знал, что поступил неправильно, распуская язык перед окружающими паникёрами. Но признавать свою ошибку? Нет уж! Да и вообще… имперская убийца не произвела особенного впечатления на Феликса. Да, он слышал, что она едва ли не в одиночку разбила восточный корпус. Да и о событиях на северо-востоке Империи до них кое-что долетало. Но слухов ходило много, многие выглядели как совершенный вздор и небылицы, и, кроме того, часто противоречили друг другу. Так что Мастер не слишком им верил. При личной же встрече особо выдающейся силы в этой разведчице он так и не ощутил, отчего лишь укрепился в своей позиции. Даже её хитрый трюк с исчезновением не изменил его мнения. Мутная особа. Мутная и скользкая. Хотя справедливости ради стоит признать, что хорошей шпионке положено быть именно такой. Герман же раздражённо выдохнул, мысленным усилием подавил ощущение сжавшегося в груди комка страха и с уверенностью, которую он на деле не испытывал, отрицательно мотнул головой. — Куроме Абэ — вероятная наследница этого древнего рода. Может, даже потомок самого печально знаменитого Мертвителя, а также претендентка на становление воительницей Вне рангов. Я верю, что она сумеет совладать с драконами без излишних разрушений. И она, судя по известным данным и моим личным впечатлениям — человек чести. Среди имперцев Куроме — лучший возможный союзник: могущественный и ценящий своё слово, — закончил мужчина короткую, но эмоциональную речь, призванную успокоить себя и окружающих. У главы Снежного Пика имелись возражения чуть ли не по всем перечисленным пунктам, но спорить он всё же не стал. Хватит и того, что уже наговорил, поддавшись дурному нраву. Если он прав, то портить окружающим настроение перед смертью или захватом (а также давать всяким истеричкам повод, чтобы начать паниковать) — последнее дело. И так найдётся, кому это сделать. А если Мастер всё же ошибается, то тем более нечего впустую трепать языком. Мужчина и воин должен не болтать, а делать. Он вообще зря полез со своим пессимизмом. Просто невозможность выступить против агрессоров угнетала воителя, привыкшего чувствовать себя сильным, заставляя идти на поводу у эмоций. Зато Герман, несмотря на растерянный вид в самом начале, сейчас, после данного Феликсом толчка, показывал себя более чем хорошо. Лорд Рюген старательно и умело сбивал испуганно блеющее стадо в подобие экстренного штаба, способного принимать и анализировать поступающую информацию. И отдавать приказы, что базируются на решениях, принятых после рационального обдумывания, а не истеричных трепыханий. Конечно, если не случится чуда, это всё окажется бесполезно. Но если оно — чудо — всё же произойдёт… Такой неожиданный разворот заслуживает как минимум того, чтобы один вредный воитель сжал свою гордость в кулак и прилюдно извинился. Неизвестно, до чего бы довели главу Боевой Школы мрачные размышления, но вскоре снова примчался адъютант. На этот раз, словно для полного контраста, это женоподобное недоразумение прибежало с сияющими глазами и широкой улыбкой на своём смазливом и глуповатом кукольном личике. И заверещало: — Спасены, драгоценный господин мой! Мы спасены! Мы будем жить! — подбежав к начальнику стражи, кудряво-блондинистый офицерик схватил его за руки. — Имперское чудовище пришло к нам на помощь и уничтожило драконов! Скривившись при виде милующихся голубков, Феликс произнёс: — Забери вас Тёмный, вы ещё поцелуйтесь тут, извращенцы! — Да как ты смеешь! — взвился начальник стражи. — А вот так, — вызывающе ухмыльнулся обладатель ранга Мастера и не самого приятного характера. — Смею. Вопрос: «И что ты мне теперь сделаешь?» — остался невысказанным. Всё же, если они переживут этот день, втягиваться в конфликт с главой стражи и его семейкой не очень хотелось; но, может, и придётся, особенно когда Герман начнёт чистить верхушку силовиков от подобных этому жопошников (во всех смыслах этого слова) — но он явно повис в воздухе. Полюбовавшись на испуганно забегавшего глазами труса, Феликс продолжил: — Давайте вы, голуби сизокрылые, не будете сейчас демонстрировать нам ваши, — воитель брезгливо поморщился, — утончённые наклонности, а займётесь делом. А я в свою очередь не стану говорить, что о вас думаю. Договорились? У нас тут грандиозное ЧП, а не слёт любителей мужских подхвостий, вообще-то. Поэтому извольте вести себя соответствующе. Работать, то есть! А не устраивать тут любовную драму для «не таких, тля, как все»! — излился всей набранной желчью Феликс. Видя, что покрасневший стражник уже готов взорваться, он сменил курс на деловую плоскость: — Что за имперское чудовище? Уничтожены ли драконы или их просто отогнали? Не верю, что с такими тварями смогли расправиться так быстро. Мы даже в толще камня должны были грохот боя почувствовать. Что насчёт других демонических зверей и воинов духа? Глава стражи запыхтел, скрипнул зубами и злобно зыркнул на Мастера, но закатывать скандал не стал. Что до грозных взглядов — то, как уже говорилось ранее, от Феликса подобное отскакивало, как от стенки горох. С его характером редкая неделя проходит без очередного скандала с кем-то из городской верхушки. А глава стражи… он и после первого раза серьёзно затаил. Да и показал он себя сегодня не с лучшей стороны, в отличие от Феликса, кстати. Многие это увидели и запомнили. Значит, в текущих условиях, если не переходить черту, можно не сдерживаться. Потерпят. К тому же рядом встал городской лорд, заинтересованный в ответах на озвученные вопросы. Вот и пришлось жирному прыщу отпустить свою «подружку» и кивнуть адъютанту, дабы тот ответил на вопросы. — Я… не знаю, простите, — склонил голову блондинчик. — Я… мне сообщили, что два Бедствия уничтожены. И я сразу побежал к подъёмникам, чтобы спуститься сюда. — Кем и как уничтожены Бедствия — тоже сказали? — уточнил Феликс. — Или ты сам додумал? — Нет, что вы! — вскинулся адъютант. — Сидящую на огромной тёмно-синей птице госпожу Абэ опознали наблюдатели. А драконы… — юнец при офицерском звании прикусил губу. — Они, кажется, сгорели. — Кажется или сгорели? — недоверчиво склонив голову спросил воитель. — Полностью или только шкуру опалило? Причина возгорания? — Крылатый дракон точно вспыхнул в небе! Ярко, словно день вернулся! И в порту что-то похожее произошло. Только не знаю из-за чего… — Но доказательств смерти ни первого, ни второго у тебя, как понимаю, нет, — покивал Феликс. — А про остальное зверьё ты вообще ничего не знаешь. Что ж, сам схожу, — почесав подбородок, решительно рубанул мужчина. — Возьму своих, кто посильнее и посообразительней, и своими глазами оценю обстановку. А если будет нужно, то подставлю плечо в драке. — Хорошо, — согласился с ним лорд Рюген и повернулся к остальным собравшимся, начав общаться уже с ними. Но воину духа это было неинтересно, и он немедля покинул это успевшее остодемонеть царство пустопорожней болтовни. Вскоре, собрав команду поддержки и поднявшись по лестницам (это для таких дохляков, как любимчик командира стражи, самое быстрое средство спуститься или подняться — подъёмник, не для хоть сколько-то годного воителя) Феликс через один из замаскированных ходов выбрался на оперативный простор. Оглядевшись, он заключил, что творится вокруг непонятное. Бедствий действительно не видно, зато остальные монстры, хорошо различимые в свете неприятно многочисленных пожаров, словно взбесились: зло и испуганно ревели, шипели, визжали и рычали, пытались куда-то бежать, сталкивались со стенами зданий, другими монстрами и людьми, сцеплялись в драках. Странно. А тем, кому не повезло прятаться в своих домах во время этого буйства — ещё и страшно. Но похоже, что как организованную силу вторжения монстров можно сбрасывать со счетов. В небе промелькнул стремительный тёмный силуэт, что, взмахнув крыльями, отправил вниз несколько смазавшихся от скорости снарядов (Феликс не рассмотрел, каких именно: даже зрение воителей имеет свои границы, тем более почти ночью, в неверном свете зарева дымящих вокруг пожаров). А потом пернатый хищник и вовсе спикировал вниз, подхватив с земли волкоподобного монстра размером с большой фургон. Действительно похожа на описание птицы этой имперки. Да и поведение явно говорит, что могущественный пернатый монстр — твёрдый ранг А, не что-нибудь! — отнюдь не на стороне захватчиков. Мысленно покивав собственным выводам, Феликс скомандовал трём группам под предводительством старейшин Школы отправиться зачищать монстров и чужаков, а сам двинулся в сторону порта. Туда, где, как утверждали наблюдатели — хорошо работают глазастые, особенно учитывая царящую вокруг темноту, надо поговорить с Германом, чтобы их достойно вознаградили — под охраной своей гидры остановилась искомая некромантка. Пускай он и испытывал к имперской убийце некоторую неприязнь, однако если она ранена, то придётся помочь. Хотя бы в качестве ответной услуги воительнице, которая спасла их город от целых двух Бедствий разом. В любом случае они уже повязаны. А попытка её добить не принесёт ничего хорошего даже в случае успеха. Да, разумеется, тейгу — заманчивый приз. Но только не такой жуткий и откровенно злой тейгу, как у наследницы старой и страшной имперской легенды. Только самоубийца протянет к такому орудию руки для синхронизации, не имея хотя бы шатких гарантий совместимости. *** Когда Феликс и его люди, по пути прибив несколько шальных монстров, добрались до почти полностью разрушенного порта и обнаружили главу имперских убийц, их изначальное намерение — оказать помощь, а возможно, и доставить измотанную тяжёлым боем, весьма вероятно, раненную девушку к медикам — довольно быстро потускнело. Слишком уж неоднозначная перед ними открылась картина. По левую сторону от возвышающейся среди разрухи и смотрящей разом во все стороны громады белой гидры — странно: наблюдатели ведь сообщали о серо-зелёной гидре, а не белой (едва ли это можно списать на темноту, не позволившую правильно различить цвет), — которая будто бы охраняла свою хозяйку от моря, на подогнутых коленях сидела юная девушка. Крошечная на фоне могучего монстра, она, тем не менее, не воспринималась незначительной. От некромантки, сидящей в центре расписанной странными знаками (в том числе и кровью) фигуры и возложившей одну руку на рукоять кинжала, вонзённого в какой-то мерзкого вида, покрытый множеством длинных щупалец окровавленный отросток, исходило слабое тёмно-фиолетовое свечение. При этом смотреть на светящийся ореол было даже неприятнее, чем на фигуру. И это игнорируя хорошо заметное — а ещё изрядно жуткое — духовное давление. Духовное давление человека, заметное на фоне монстра ранга S! А уж общая экспозиция а-ля «чернокнижница из мрачных сказок» и вовсе производила… сногсшибательное впечатление. Пришедшие вместе с Феликсом воители от такого вида изрядно напряглись, некоторые вскинули оружие, а иные и вовсе начали пятиться. На что тут же среагировала гидра. Повернув в их сторону уже не одну, а все три свои башки, она тихо, но пробирающе до поджилок зашипела. — Да ну нахер! — раздался нервный голос одного из старших учеников, который плюнул на воинский форс и вместе с группкой таких же осторожных реалистов отбежал назад. — Стой! Мы с миром пришли, — свирепо глянув на схватившихся за оружие идиотов, а также презрительно — на трусов, сказал монстру Феликс, после чего махнул сопровождающим, чтобы осветили его лицо одним из прихваченных с собой фонарей. — Мы союзники твоей госпожи, — успокаивающим тоном продолжил твёрдо стоящий на ногах и по мере сил излучающий уверенность воитель. Под взглядом огромных, недобрых, отражающих голод, сдерживаемую агрессию и нехорошее озорство глаз чувствовал он себя, мягко говоря, некомфортно. Не говоря уж о дивном ощущении, будто он идиот, разговаривающий с бессловесной и безмозглой тварью. Пытаться говорить с монстром, ещё и дохлым, на виду у своих учеников и подчинённых… Дерьмо! И какого хрена молчит эта жуткая малявка? Издевается? Или часть крови принадлежит ей, и убийце действительно нужна помощь, а тупая чешуйчатая скотина не подпускает потенциальных спасителей? Вот будет номер, если она тут сейчас сдохнет! — Мы пришли помочь! Если твоя госпожа ранена, то она может погибнуть без помощи, — мысленно костеря подчинённых, себя, гидру, имперку и весь свет пытался увещевать гидру Мастер. — Сши? — удивлённо повернулась одна голова сперва к некромантке, а потом к своим, эм, коллегам. — С-с! — пренебрежительно вторила ей другая. На воителей Гейделя все три посмотрели, словно на круглых дураков. — Нас чё, эта гидра тупыми назвала? — снова раздался голос из задних рядов. Феликс уже хотел отступить назад, чтобы всласть наорать на несдержанных на язык подчинённых — которые вообще-то набрались подобных замашек от лидера Школы — но странная, страшная и явно могущественная (воитель даже пожалел, что в прошлый раз был так невежлив в попытках её проверить) хозяйка имперского артефакта наконец открыла свои глаза, тускло и откровенно жутко блеснувшие фиолетовыми огоньками. — Мастер Феликс, — девушка изобразила едва заметный кивок. — Прошу прощения, что сразу не отозвалась. Попался интересный образец, требовалось кое-что проверить. Вам что-то от меня нужно? — может быть, Феликсу показалось, но, кажется, в вопросе прозвучало и насмешливое: «Уж не добить ли вы меня решили под шумок?» — Когда нам сообщили, что вы повергли двух сильнейших монстров и скрылись на прибрежной стороне, я решил, что может понадобиться помощь, — сделав над собой усилие, лидер отряда перешёл на вежливый формат общения, проигнорировав иронические намёки наглой малявк… могущественной имперской воительницы. — Кроме того, лорд Герман хотел бы поговорить с вами лично. Новые обстоятельства требуют… обсуждения. — Он цел? Хорошо, поговорю, — поднявшаяся на ноги убийца начала отряхиваться и отчищать попавшие на кожу и одежду пятна крови и слизи подобранными с земли горстями чистого снега. — Но что с зачисткой оставшихся монстров и врагов? Моя команда уже высадилась по ту сторону города и начала работу, но их не хватит на весь Гейдель. Откуда-то из тьмы вынырнула фигурка светловолосой воительницы с парой револьверов и открыто подошла к некромантке. Судя по тому, как искусно она скрывалась, ганфайтерша была отнюдь не из слабых. «Волосатая мотня Тёмного!» — мысленно выругался глава Снежного Пика. Значит, подспудные подозрения оказались верны: их всё это время контролировала не только большая и привлекающая внимание гидра, но и ещё одна убийца — незаметная и потому едва ли не более опасная. Мужчина ощутил неприятный холодок, пробежавший по спине. Ведь случись что, и его люди даже отступить бы не смогли. Просто не успели: от спецбоеприпаса не сбежишь. — Я тоже послал своих людей, — стараясь скрыть мелькнувшую тревогу, сказал он. — Скоро из своих щелей вылезут и выжившие стражники. — Отрадно слышать, что не всех сожгли. Признаться, у меня были опасения, что неожиданно объявившиеся враги полностью подорвали вашу обороноспособность. — Нет, — отрицательно качнул головой Феликс, который не знал, стоит ли искать в словах имперской шпионки намёк на то, что союз со слабаками бессмыслен, но на всякий случай счёл необходимым развеять это заблуждение. — Гарантирую, что уцелела большая часть преподавателей и учеников моей Школы. Ещё, как я слышал, выжило больше половины воителей наших вооружённых сил, — приврал он. — Справимся. Восстановим разрушенное, проведём новый рекрутский набор и обломаем зубы любому врагу… нормальному, а не такому, как сейчас, — на секунду запнувшись, добавил Мастер. — Ясненько, — покивала брюнетка. — Не думаю, что к вам ещё раз наведается кто-то схожего калибра. Разве что Эсдес заглянет. Но вы ведь теперь не часть взбунтовавшегося королевства, а свободное княжество, поддерживающее Империю, верно? Так что при случае можете передать нашей ледяной красавице привет от меня, — на девичьем личике мелькнула тонкая улыбка. Учитывая тени отсветов от пожаров, а также общую обстановку, это скорее заставило напрячься, чем расслабиться. Жуткая особа. И как он только раньше мог не воспринять это чудище всерьёз? Ещё и проверки устраивал, дурня кусок… а она, видимо, во время дипломатического визита просто озаботилась качественным сокрытием силы, чтобы ценных союзников не распугать. — Кста-ати, — встрепенулось «чудище». — Возвращаясь к произошедшему и его виновнику: господину Герману, случайно, не нужен трофей? С этими словами убийца и некромантка, обманчиво выглядящая как юная девушка, легко повернулась к ним спиной. Учитывая ганфайтершу и огромную гидру, голодными глазами наблюдающую за воителями — это был скорее формальный жест доверия, чем демонстрируемая беззаботность. Что-то достав за уродливым отростком, она с довольным выражением на юном личике продемонстрировала им… ноги? Две смуглые человеческие стопы, судя по характеру ран, были буквально оторваны где-то на нижней трети голени. — Этот южный вор отлично прятался. А когда я его нашла, начал очень быстро убегать. Но, как видите, пусть он и смог удрать большей частью, ноги всё-таки не унёс, — весело хихикнула убийца. Феликс тихо, но с явным одобрением хмыкнул. Пускай молодая имперка, с лёгкой улыбкой удерживающая в руках человеческие ноги, смотрелась странно и даже безумно — и это не учитывая крайне напрягающих обстоятельств и обстановки — однако весть о тяжёлой травме опаснейшего врага не могла не обрадовать. Ублюдок всё-таки получил своё, пусть и частично. Что до самой госпожи Абэ, то культура воинов, особенно одарённых, всегда была весьма терпима к различным закидонам, если они не представляли опасности для союзников и вписывались в определённые рамки. Глава Школы Боя, наоборот, ощутил к этой имперке гораздо больше симпатии, чем в прошлую их встречу. Нормальная, понятная даже высокоранговая воительница, пусть и не без странностей, а не косящая под обычную дворянку непонятно кто, строящая из себя невесть что. Жуткий ритуал непонятного назначения он постарался выкинуть из головы. И поговорит с подчинёнными, дабы и они выкинули. О некоторых вещах слишком опасно даже знать, не то что языком о них молоть. — Лорд будет рад услышать такую новость. Но «трофеи» пусть лучше достанутся рыбам или бродячему зверью. — Ладно, — не став витийствовать, воительница просто отбросила чужие ноги в сторону, как надоевший сор. — Тогда ведите. Заодно мы с Доей и Печенькой по дороге поможем с врагами. А может, и с завалами, — девушка мимолётно нахмурилась. — Нехорошо получилось. Хоть кого-то по пути спасём. * * * Карл шагал по улицам родного городка, время от времени здороваясь со знакомыми. Здороваясь, но не останавливаясь для разговора. Соседи и приятели, может, и хотели бы вытянуть из вернувшегося с фронта офицера порцию свежих новостей, однако хмурый и измождённый вид мужчины надёжно отваживал любопытных, имеющих такт. А обделённым таким полезным качеством воитель со своей извечной прямотой просто говорил, что спешит домой, к дочери. И шёл дальше, не дожидаясь продолжения. В конце концов, он чуть ли не с боями выбил себе короткий перерыв с правом наведаться домой именно ради Хельги, а не для удовлетворения любопытства досужих сплетников. Когда мужчина добрался до порога родного, купленного несколько лет назад дома — не очень большого, но крепкого каменного строения с симпатичным кованым заборчиком, огораживающим небольшую лужайку с декоративными кустами — он постарался согнать с себя хмурое выражение. Это вышло непросто, ведь новый дом вызвал болезненно-сладкие воспоминания о жене, которая так и не увидела семейное гнёздышко, о котором они все так долго мечтали. Но Карл постарался. Нечего беспокоить дочурку своей угрюмостью. — Папа дома! — бодрым голосом воскликнул он, разуваясь. Впрочем, первой на его голос отреагировала не дочка, а родственница Карла, которая вела хозяйство и присматривала за ребёнком, пока сам военный отсутствовал. — Здравствуйте, господин Карл, — наметила поклон строгого вида женщина с жёстко стянутыми в пучок волосами. — Хельга наверху, она сейчас спустится. — Клара, сколько раз тебе повторить: «Не называй меня господином», — чтобы ты поняла? — покачал головой мужчина, позволив женщине принять у него верхнюю одежду. — Или мне напомнить, как я подбрасывал тебе лягушек, а ты гонялась за мной с крапивой? — при воспоминании о беззаботном детстве взгляд уставшего хозяина дома посветлел, а маска уверенности и домашнего покоя стала чуть менее натянутой. — Как был ты шалопаем, так и остался, — покачала головой Клара, в чьих глазах блеснула искорка веселья. — Господин Карл. Пойдёмте, я напою вас чаем. Мужчина и женщина отправились на кухню, чтобы продолжить свою обоюдоприятную пикировку за чашечкой горячего напитка. Впрочем, когда появилась Хельга, парочка взрослых родственников вновь стала серьёзной, ибо дурачиться на глазах у ребёнка — это не солидно. — Привет, маленькая моя, — поднялся из-за стола любящий отец. — Как выросла и похорошела! Иди сюда, дай папа тебя обнимет. — Опять ты со своей «маленькой», — проворчала юная платиновая блондинка. — Мне уже пятнадцать скоро будет. Но от отцовских объятий «уже почти совсем взрослая» девушка, чьи светлые почти серебряные волосы были убраны в красивую причёску, отказываться даже не подумала. Разве что строго попросила скучавшего отца быть аккуратнее: ведь он же не хочет повредить причёску и помять одежду дочери, которая после такого станет как чучело. — Для меня ты всегда будешь маленькой и самой красивой принцессой, — улыбнулся Карл. — А куда ты так прихорашивалась? Неужели нашла себе жениха? — Па-па! — топнула ногой девушка. — Ты же знаешь, что мне не до мальчишек! Просто я председатель патриотического клуба нашей школы! Я должна выглядеть подобающе! — Конечно, дочка, — улыбнулся Карл. — Просто твой папа хочет быть уверенным, что тебя не окрутил какой-нибудь проходимец. — Вот ещё! — девушка гордо задрала носик. — И вообще, лучше расскажи: вы же разгромили мятежников и предали огню весь их подлый город? Так же, да? — пытаясь уйти от смущающей темы, поспешила спросить Хельга. — Нельзя так говорить, девочка, — покачала головой Клара. — Те горожане такие же люди, как и мы с тобой. — Они предатели, — безапелляционно заявила Хельга. — Если они не свергли своего предательского лорда, значит, они все — такие же прихвостни гнилой Империи, как он, и достойны справедливой кары. Для прислуги такая политическая слепота простительна, но не нужно пытаться навязывать своё рабское мировоззрение более просвещенным гражданам, — надменно произнесла девушка. — Клара не прислуга, — покачал головой мужчина. — Как скажешь, папа, — фыркнула дочь. — Просто родственница-простолюдинка, которая за жильё и плату выполняет работу по дому. И ты не сказал, что там с предателями? Их всех убили или часть взяли в плен, чтобы показательно казнить на главной площади в столице? К нам привезут кого-нибудь из закованных Рюгенов? Я ведь председатель патриотического клуба и дочь одного из Мастеров нашего королевства. Кто, если не я, будет просвещать остальных о наших победах? Улыбка на лице военного померкла, а глаза потускнели. Неужели он где-то ошибся в воспитании ребёнка? И ведь Клара тоже не писала о плохом поведении. Почему его милая добрая девочка так относится к родственнице, с которой раньше вполне хорошо ладила? И почему столь кровожадна по отношению к ничего ей не сделавшим согражданам, которым просто не повезло жить в мятежном городе? Да пусть бы даже и к имперцам! Карл сам патриот Севера, но та интерпретация любви к Родине, которой придерживается его девочка — совсем не то, чему он её воспитывал и учил. Ну, в перерывах между службой с её длинными командировками. Но ведь тогда его место занимала сначала жена, а потом Клара. Да и школа у дочки самая лучшая в городе (и дорогая, зараза!). Откуда же в столь милом создании такая жестокость? Или это просто переходный возраст, а на самом деле девочка не понимает, о чём говорит? Да, пожалуй, так. Но что ему тогда отвечать на прозвучавший вопрос? Ведь реальность совсем не такая, как представляет себе Хельга. Хотя Карл никогда не умел лгать и играть словами, отчего во многом и не достиг особых вершин в карьере. Да и слишком радикальные воззрения и заблуждения дочки о правильном, нужном и допустимом тоже требовалось развеять. Поэтому он постарался сказать, как есть. Но получилось не слишком хорошо. Это солдатами командовать и отчёты писать довольно-таки просто — достаточно использовать уставные шаблоны и команды — а вот с остальным… — Мы не взяли город, — тяжело произнёс хозяин тейгу Керн Иггдрасиль. — Мы даже не добрались до его стен. — Что за глупые шутки, папа?! Даже обычные горожане слышали о том, какие силы премьер-министр Хитзкопф направил для умиротворения этих наглых сепаратистов. Ты даже говорил, что к вам союзники присоединились. Глупости! Наша победоносная и справедливая армия не могла проиграть кучке жадных и трусливых клевретов Империи! Даже та стерва со своими живыми мертвецами, которая напала на вас на имперской границе, попадись таким силам, приняла бы свой заслуженный конец, — тонкая ладонь рубанула по воздуху, демонстрируя, какой конец заслужила безумная некромантка, пролившая столько благородной северной крови. Девушка ненадолго задумалась. — А, я поняла! Ваша армия просто не участвовала в штурме, верно? Точно! Вас опередили другие солдаты, а ты решил меня разыграть, обманув своей недомолвкой! И ещё говоришь, что не умеешь обманывать! — Хельга погрозила отцу пальцем. — Правильно я догадалась? Да? — она выжидательно посмотрела на хмуро молчащего мужчину. — Правильно же? — Нет, — тяжело уронил офицер. Карлу было неприятно разочаровывать и пугать дочь. Но если не сейчас, то позже она всё равно узнает правду. Поэтому он тяжело, роняя слова, будто камни, рассказал то, что видел лично. И о том, что узнал от других, заслуживающих доверия людей. Разумеется, не всё, лишь часть информации, которая не являлась слишком шокирующей, секретной и вообще скоро станет общедоступной. Благо утомительное общение с въедливыми безопасниками, составление многостраничных отчётов и автографы, оставленные на многочисленных «подписках о…», подарили уверенность в том, что он знает, какие данные секретны, а какие нет. Стоило признать, что как бы он не относился к такой одиозной фигуре, как одно из чудовищ Империи, обманчиво похожее на хрупкую девочку даже моложе Хельги, в той произошедшей между ними беседе Куроме не лгала. Победы Северного королевства, что шли одна за другой и тем самым туманили разум как простым гражданам, так и самым высокопоставленным руководителям — ещё не означали, что Империя проигрывает. Просто этот громадный южный монстр просыпался от сна и медлительно — что логично, учитывая размеры страны и ужасающую неповоротливость её бюрократического аппарата — собирал силы для ответного удара. Теперь же, когда «слабая и прогнившая» Империя полноценно втянулась в войну, она начала неумолимо теснить Север почти по всем направлениям, словно паровой каток. Неспешно, равнодушно и неостановимо. Далеко не все это видят, понимают, а более того принимают данный факт — но они проигрывают. Карл тоже отказывался верить. Раньше. Однако попытка разгромить богатый, но почти ничтожный в военном плане Гейдель — по крайней мере, если сравнивать с боевым потенциалом всей страны, а не иных городов — и её болезненный провал, послуживший причиной гибели тысяч солдат Севера, монстров и воителей Юга (и даже, по непроверенным данным, контролировавшего их тейгуюзера) — очень хорошо показала разницу сил. По сути, одна-единственная девчонка убила половину экспедиционного корпуса, а вторую втоптала в грязь вместе со знамёнами и самой честью войск Севера. Нанесла очередную пощёчину всему королевству, на этот раз ещё более унизительную и болезненную, тем самым окончательно разрушив ранее сформированный Сейкой ореол непобедимости. Теперь вяло тлевшая усобица вновь заполыхает кровавым пожаром, ведь ставший «свободным княжеством» Гейдель — и плевать, что сделавший это ни разу не самостоятельно, важен сам факт — показал слабость центральной власти. Чего уж! Карл, пока бегал по кабинетам, уже слышал о начинающихся проблемах с оппозиционными лордами, которые тоже не прочь почувствовать себя полновластными владыками пусть маленького и слабого, но своего государства. Собственно, выводы о последствиях Гейдельского разгрома армейский воитель — не такой уж и подкованный и проницательный в подобной науке, как политика — не столько сделал сам, сколько почерпнул от более искушённых в этом вопросе штабистов, а потом, обдумав, согласился с их мыслями. Истина отдавала горечью разбитых надежд и заставляла нутро ныть в неприятном предчувствии, но она оставалась истиной. И Карл был готов поставить золотой против ломаного медяка на то, что сильнейшая воительница имперской разведки и её люди именно на это и рассчитывали. Если так подумать, даже одна некромантка — та, кого вначале пренебрежительно называли чьей-то там подстилкой и кого несколько недооценивал даже он, Карл, лично столкнувшийся с группой воителей разведки — могла бы и в одиночку, без всяких хитростей, чередой последовательных ударов призванными тварями S-ранга нанести их стране неприемлемые потери. Да, не сразу: всё же Север большой — но смогла бы. А они… они не могут ответить ничем. Немёртвая птица А-ранга слабее ультимативных монстров, но даёт своей хозяйке невероятную мобильность. Собранные в кулак силы её не догонят, а вот сама она может выбирать и место, и время, и цели ударов, как пожелает. Улетать прочь, отдыхать в глубоком тылу — и снова приниматься за террор в региональных масштабах, разнося в пыль крепости, мосты, города, заводы... а не делает она этого по одной лишь причине: нет такого приказа. И, видимо, желания учинять геноцид. Это и есть сила тех, кто вышел за рамки классификации? Воистину ужасает! А ведь Куроме Абэ — не единственная такая. Она даже, наверное, не самая сильная из тех, кого Империя бросила или может бросить на многострадальное Северное королевство. Есть ещё Эсдес вместе со своей армией и лично преданными ей тейгуюзерами. И Будо. Который, конечно, последнее десятилетие безвылазно сидит во Дворце, но обладает способностью быстро летать, а потому, если потребуется, способен в течение суток невозбранно обрушить небо на практически любую цель в границах континента. Зато западных союзников с их обещаниями всемерно поддержать, а также блокировать наиболее опасные козыри Империи, на северном театре военных действий как не было, так и не появилось. Нет, поддержка через снабжение войск идёт, но недостаточная — и вдобавок исключительно на платной основе: либо за деньги, либо за ресурсы, либо за выгодные Западному союзу торговые контракты и концессии. Да и Революционная Армия на юго-востоке Империи, при всей благодарности за выделенную помощь, как-то не торопится начинать активные боевые действия, как и их союзники из Южного королевства. Может, Карл чего-то не понимает, но с его точки зрения всё выглядит так, будто мятежным Севером решили пожертвовать. И в такой ситуации, как ни грустно это признавать, наиболее рациональным шагом выглядит совет Повелительницы Падали: «Сдаться с минимальными потерями, пока не стало слишком поздно». …шагом, на который не пойдёт никто из имеющих право решать за всю страну. Народ слишком долго и планомерно накачивали идеями военного и культурного превосходства, неминуемой победы и вытекающих из этого благ. Ещё и сами начиная верить в свою пропаганду. Чтобы, значит, рекруты шли в призывные пункты, не стремясь отвертеться от службы, а остальные не пытались бунтовать по поводу повысившихся налогов. Ведь нужно только чуть-чуть потерпеть, а потом наступит благодать. И теперь открыто сказать, что она не наступит, что впереди маячит или тотальный разгром со всеми его ужасами, или позорная капитуляция с не таким сильным падением уровня жизни, как в первом случае, но всё равно ещё большим, чем сейчас, когда бедняки и так митингуют… Нет. Не пойдёт на сдачу ни Сейка, ни премьер-министр, ни остальные. Даже простой рубака это понимает. Власти будут упираться до последнего, признав свою ставку битой не раньше, чем за краем пропасти, когда иного выхода, кроме безоговорочной капитуляции, имперцы им просто не оставят. Надежды нет. Но Карлу, как патриоту и офицеру, который давал присягу и уже один раз безуспешно попытался донести все опасности выбранного курса до самого верха, не остаётся ничего кроме, как драться на передовой. И, вероятно, умереть вместе со всеми. Но вот дочку от того, что неизбежно начнётся, хотелось бы уберечь. Впрочем, судя по реакции Хельги, заставить её переехать будет непросто. Всё же зря он так сразу на ребёнка новости вывалил. Аккуратнее надо было. — Ты врёшь! Ты просто боишься! — обвинительно ткнула пальцем юная блондинка. — Наша армия не проиграет! Никогда! Если надо, я сама пойду на фронт убивать имперских свиней! Все пойдут! Каждый гражданин Свободного Севера! — лицо девушки покраснело от гнева, а в глазах набрякли слёзы. Карл попытался было ей что-то сказать, но был перебит. — А ты не оправдывайся! Ты военный, ты должен больше всех верить в нашу победу, а не примыкать к паникёрам! — по щекам потекли дорожки слёз. — Это всё та стерва! Это она превратила моего отца в труса! Ты просто испугался и теперь ищешь оправдания, чтобы не воевать, — лицо исказилось в едва сдерживаемых рыданиях. — Ты, — всхлип, — ты… Пр… Правильно про тебя те слухи говорили! Тебе позволили владеть великим артефактом, а ты… — всхлип. — Мне стыдно, что у меня такой отец! Я ненавижу тебя! — наконец разрыдавшаяся Хельга убежала наверх, оставив в комнате ошеломлённого Карла и Клару, прикрывшую лицо ладонью. — Дубина ты, Карл, — покачала головой женщина. — Каким в детстве был, таким и с сединой в волосах остался. Мужчина кивнул. Внутренности сжались в болезненном спазме, а во рту словно бы разлилась ядовитая горечь. — Передай дочке, что она не права, — незадачливый отец поднялся на ноги. — И что я всё равно её люблю. Пусть бережёт себя. Надеюсь, война закончится раньше, чем придёт сюда. Но если нет, не позволяй ей наделать глупостей. Ты знаешь, как добраться до дома в горах. Выйдя из кухни, он с затаённой надеждой бросил взгляд на лестницу на второй этаж. Нет, никто там не стоял и даже не выглядывал из-за уголка, как бывало, когда его девочка поддавалась эмоциям, но всерьёз ссориться не хотела. Хельга действительно ушла, не желая видеть и слышать противного ей отца, которого едва не назвала предателем. — Пойду я, наверное, — неловко потоптавшись, выдохнул он и пошёл одеваться. — Я подал прошение о переводе на центральный фронт. В армию принца Сейки. Его одобрили. Если что, пишите письма туда. — Подожди! Куда ты сейчас? — попыталась его остановить женщина. — А поужинать? А отдохнуть с дороги? Завтра давай. Может, помиритесь. — Нет, — покачал головой Мастер. Он знал Хельгу. Характером, как и внешностью, она пошла в мать: если не извинилась сразу и даже не сделала намёк на то, что готова к примирению — значит, остынет нескоро. Да и самого мужчину, хоть он и старался этого не показывать, очень сильно задели несправедливые слова самого близкого человека. Его в последнее время склоняли многие и по всякому, но наросшая за время службы толстая шкура помогала не реагировать. Однако когда в сердце бьёт тот, перед кем оно открыто, пусть даже на эмоциях, не желая сознательно нанести рану… Это больно. Очень. — Уеду. Последней почтовой каретой, — ответил родственнице военный, что, казалось, враз постарел на десяток лет. — Закрой за мной дверь, Клара. Я ухожу. — Стой! Разве ты не хотел… — начала было женщина, но Карл уже вышел и прикрыл за собой дверь, так что женщине не осталось ничего, кроме как последовать его словам и закрыть замки. Заперевшись, Клара тяжело вздохнула. Упрямый ведь, не переспорить. А дочка вся в маму свою: сукой растёт. Пожалуй, даже уже выросла. В том числе и к её, Клары, стыду.