Объятия одержимости

Усмехнулся, подумав, что будь я на его месте, тоже бы помчал хрен знает куда, лишь бы быть уверенным, что всё нормально с женой. Костик оказался на редкость нормальным мужиком. Не тюфяком каким или подкаблучником, а очень даже мастером спорта по боксу, так что общих тем для разговора было предостаточно. Вчетвером управились за час, а приехав обратно застал Дашу свернувшуюся калачиком в кресле. Подозвал Костю и сказал, где ему можно уложить свою благоверную, которая тоже уже клевала носом, вися на его крепкой шее. Осторожно подхватил свою добычу на руки, и стараясь особо не прижимать к себе хрупкое тело понёс наверх. Даша только застонала, едва слышно. Приятный звук был сравним с тихим кошачьим мурчанием и слабым хриплым стоном. По спине прокатилась волна приятных мурашек. Захотелось ещё раз это услышать, но девушка уже удобно устроилась у меня на руках и не собиралась повторять. Когда внёс в комнату и уложил на кровать, огромные глаза открылись, и взглянули на меня с откровенным ужасом. Кукла просто вырвалась, нырнула прямо под руку и помчалась к двери. Только у меня реакция, опыт и навыки. Схватил, оттеснил к стене и больше не сдерживаясь, поцеловал, потому что спонтанный такой побег мог говорить мне только об одном. Кое-кто тоже не справляется со своими чувствами и откровенно боится потерять контроль. Безумно нежная на вкус, как крем на пирожном. Яркая, как клубника и желанная, как никто в этом мире. Сжал девушку в объятиях, понимая, что всё, точно попала. Раньше надо было сбегать, нежная моя. — Пожалуйста, пусти… — хрипло шепчут сладкие губы, разрывая череду мягких чувственных поцелуев. А я не могу отпустить. Как проклятый наркоман с нагретой ложкой в руках, ну вот же… Возьми своё. — Не хочу, — шепчу, снова накрывая маленький рот и погружаясь в его уютную глубину. Всхлипывает так сладко, тянет пальцы к волосам и снова просит. — Пожалуйста… Не хочу так. Не здесь. Не хочет «так»? «Здесь»? Чёрт, ну какая разница, где и как, когда желание чувствуется в каждом её движении? В каждом стоне, сносящем волной ошмётки потрёпанного её ароматом разума. Оторвусь от этих губ и сдохну, как заблудший путник в пустыне без воды. А потом вспоминаю эти хлопковые трусики в допросной и улыбаюсь довольно. Моя девочка просто боится. Очень боится в первый раз и в незнакомой обстановке. — Если не хочешь, ничего не будет. Не трону, — обхватываю её лицо и заглядываю в огромные глаза, сверкающие в полумраке. — Только не уходи. Побудь со мной. Припухшие от поцелуев губы раскрываются, чтобы что-то ответить, но она не произносит ни звука. Кивает согласно, и я не сдерживаюсь. Вновь целую, но на этот раз почти коротко, почти не погружаясь, почти не позволяя себе напора. Целую и подхватываю на руки, чтобы принести куклу в кровать. Уложить на бок и обнять, крепко прижав к себе. — Ты… собираешься спать? — спрашивает недоверчиво, будто ожидала совсем иного. А мне кажется, что чтобы я не сказал, ответ будет неправильным. Поэтому я просто сдвигаю тёмные волосы в сторону и коротко целую за ушком. Пальцы поглаживают её мягкий живот, а моё сознание наконец почти довольно урчит. Почти. Но я точно знаю, что девочка уже моя. Настолько моя, что можно уже утром тащить её в ЗАГС. Кукла достаточно быстро уснула, чему я просто не мог завидовать, потому что имел возможность быть удобной подушкой для хрупких объятий. Несмотря на дикое желание, рвущееся наружу, несмотря на голод и близость этой девчонки, я продолжал быть мазохистом. А она словно в насмешку перевернулась на другой бок, закинула на меня ногу и обняла крепко, уткнувшись в грудь. Пожалуй, это самое лучшее издевательство, которое со мной случалось. Зато я мог обнимать куклу в ответ и перебирать её спутанные волосы. Никогда бы не сказал вслух, но это приятно. Выпутываться из нежного кокона пришлось на рассвете. Подумал, что кукла голодная проснётся и решил угостить чем-нибудь вкусным. К тому же сам ничего не ел со вчерашнего обеда, кроме виски и кофе.

Pov Даша

Проснулась от того, что стало прохладно. Сморщила нос и потянула одеяло на себя. Странно. Отопление отключили что ли? Вечно эти аварии с изношенными трубопроводами. По нескольку дней потом дом не может прогреться. Перевернулась на другой бок и зажмурилась плотнее от того, что что-то светило в глаза. Зарылась под одеяло и уже в своём уютном коконе поняла, что я в одежде… и вовсе не у себя дома, а за городом. Уснула в объятиях Дронова, который выполнил обещание не трогать. К счастью, прямо сейчас никого рядом не оказалось, поэтому позволила себе выбраться из постели и осмотреться. Ничего необычного. Простая нежилая комната с кроватью и шкафом. Сразу заметно, что бывают здесь редко. Было не по себе. То, что произошло ночью, стало откровением. Все эти прикосновения, поцелуи, будоражащие душу. Горячее дыхание на шее и щеках… и его хриплый шепот, который пробирал до мурашек. Сейчас было неуютно. Даже стыдно. Хотелось поскорее избавиться от этих ощущений, потому я направилась к двери и распахнула её, чтобы удивлённо замереть, когда по мне скользнул серый взгляд. Ярослав стоял с подносом и в одних джинсах. В глаза сразу бросился идеальный рельеф спортивного тела, но я старалась смотреть на тарелку с овсяными блинчиками, нафаршированными творогом и фруктами, и лежащий рядом красный цветок с высоким стеблем. Тюльпан, кажется. — Сбегаешь? — серые глаза меня прожигают. Как можно быть таким?.. Таким! Усмехнулся хитро и издевательски, когда я не нашлась с ответом. — Я войду? Посторонилась, давая возможность спокойно пройти, сама же собиралась выйти. Только Дронов, проходя мимо, перехватил поднос в одну руку, едва не разлив оранжевый сок из высоких стаканов, второй схватил мою ладонь, а дверь захлопнул ногой. — Сначала завтрак, кукла. Не зря же я старался. К тому же, сегодня суббота, раньше десяти дорогу никто чистить не будет. Я вздохнула и позволила довести себя до кровати и усадить. Всё это сбивало меня с толку и заставляло лишний раз нервничать. Яр удобно устроился рядом, поставив поднос между нами. Взглянул на меня и как-то странно улыбнулся. Почти нежно. Взял с подноса тарелку, положил на неё вилку и протянул мне. Есть и впрямь хотелось сильно. Кажется, вчера я успела только пирожное в буфете перехватить. Взяла посуду и не без удовольствия принялась отламывать кусочек блина. На вкус оказалось ещё лучше, чем на вид. Подняла глаза и замерла, потому что блондин внимательно следил. — Что? — Я всё думаю, замурлычешь или нет. Кровь мгновенно прилила к щекам, и я опустила взгляд обратно в тарелку. — Спасибо. Это очень вкусно. — Рад, что тебе нравится, кукла, — улыбнулся он, и принялся уверенными движениями разламывать свой завтрак, а я потянула пальцы к цветку. Эта деталь показалась мне очень милой. — Стащил из одного букета, подаренного брату. Ему не к чему, а мне хотелось сделать тебе приятно. Кажется, я снова вспыхнула. Мне цветы-то дарили всего пару раз по случаю свиданий. А тут просто так, хоть тюльпан фактически и краденный у собственного брата. Приятно. Но странно. Очень странное, почти приторно-сладкое утро. Как сказала бы Юля: «Ванильно» Ели мы молча, но довольно часто встречались взглядом. И, если я смущалась, то он уверенно мне улыбался. А закончив с завтраком и вовсе поверг в ступор, отняв пустую тарелку. Он просто схватил меня за плечи и вместе со мной рухнул спиной на постель, прижимая к себе. Я слышала мощный стук его сердца и никак не могла понять, что происходит. Желание вырваться наличествовало… как и желание не дёргаться вообще. У меня от волнения даже голова закружилась, потому что Яр был абсолютно непредсказуемым. Что ему нужно? Чего хочет? И он словно бы услышал мои мысли. — Итак, кукла. Давай будем делиться планами и целями на будущее… У машины я стояла. Несмело улыбаясь парню, что одним утром расставил все точки над «ё». Во-первых, поставил в известность, что у него всё серьёзно, и он хочет за мной ухаживать. Во-вторых, сообщил, что думает обо мне с первого взгляда. — Вечером я позвоню, — серые глаза смотрели в упор, а я неожиданно вспомнила, что на вечер субботы у меня было назначено свидание с Максом, то есть уже сегодня. Понятно, что о встрече и речи идти не может, но Макс настойчив, он может прийти домой и закатить скандал. Не стану же я всего этого рассказывать Яру? Надо что-то предпринять. Может быть, даже сбежать к Юльке, которая к слову всё ещё спала. Яр ночью отправил их кабинет Лаврищева. Посмеялся, когда сказал мне, что там есть ещё один камин и медвежья шкура. — Хорошо, — я кивнула, уже собираясь развернуться и сесть в Пыжа, но Дронов повторил вчерашний трюк с капюшоном и захватил в плен мои губы. Боже, как же это будоражит. До мурашек. До дивного напряжения внизу живота. — Ты попала, кукла, — прошептал он в мои губы, и от этих слов у меня ёкнуло сердце. Не от страха, нет. От какого-то дикого предвкушения.

Pov Даша

Я мчал по улицам города, нарушая почти все правила дорожного движения. Сердце тревожно колотилось в груди от того, что кукла говорила не как обычно. Тихо и сдавлено. Я знаю все грани эмоций, потому что нас этому обучают. В её голосе не трудно было распознать страх. А ещё из головы не выходил тот странный звук. Шкрябающий и очень тихий. Сколько не прислушивался во время разговора, никак не мог понять. Нужная десятина вывернула из-за угла другого дома. Припарковался и вскинул взгляд вверх. Зазубренная и отточенная формула позволила быстро рассчитать с какой стороны дома находится квартира. Рванул в подъезд, набрал первую попавшуюся квартиру и привычно потребовал открыть дверь полиции. Казалось, лифт поднимался вечно, а когда это случилось, и двери подъёмника открылись, я увидел тревожную картину. Какой-то придурок ковырял деревянную дверь в квартиру моей куклы. Пинок под рёбра и захват с выворачиванием рук. Басовитый крик парня и я впечатываю его мордой в ближайшую стену. — Ты кто такой?! — Ты чё делаешь?! Да там баба моя, урод, пусти! Замок у неё заклинило, выйти не может! От произнесённых слов хотелось разорвать гондона на куски и сбросить их в шахту лифта. Я достал телефон и набрал последний номер. Дрожащий голос тихо ответил «Алло» — Дверь открой. Сердце долбилось в груди, как бешенное. И стандартные приёмы по укрощению тревоги и беспокойства не срабатывали, потому что речь шла об Даши. Тихий щелчок и в дверном проёме появляется встревоженное лицо с огромными влажными глазами. Я разворачиваю засранца к ней и спрашиваю: — Ты его знаешь? Растерянность на лице, испуг. Кукла опускает взгляд и кивает. — Я же говорю, что баба моя! — радостно скалится этот придурок. — Дашунь, скажи, что у тебя замок заклинило. Я тряхнул ублюдка и чуть ли не пинком отправил его с лестницы. — Проваливай и забудь сюда дорогу. — Э, да ты чё, охренел, что ли?! — обернулся этот идиот. Я молча достал ксиву и раскрыл, особо не давая вглядываться. Не положено. И так подействовало, как надо. Такие придурки всегда знают о последствиях — Ещё раз увижу, сядешь за наркоту. — Понял, начальник. Проследил за тем, как стихает звук шагов на лестничной площадке и обернулся к той, кто умолчал о существовании в своей жизни таких идиотов. Сердце в груди заходилось от неприятия ситуации. Неужели, реально парень? Впрочем, судя по её лицу, скорее надоедливый поклонник. — Я была с ним на паре свиданий всего, — оправдывается тихо. Усмехаюсь с каким-то облегчением и подхожу к ней. Кукла открывает дверь, впуская внутрь своей небольшой обители. А меня накрывает её запахом. Тут всё им пропитано, и он словно проникает в мозг и под кожу. Смотрю на неё и сглатываю ставшей вязкой слюну. Хочется схватить, прижать к себе и долго истязать лаской, которое заслужило это хрупкое тело. Но я помню, что буду первым, поэтому держусь из последних сил. Разулся и прошел следом за тонкой фигуркой хозяйки квартиры. Усадила на мягкий диван. — Чай? Разве махровый розовый халат до колен способен так возбуждать? Аж до тьмы перед глазами. Выдохнул стиснув зубы и кивнул. Даша тут же отправилась на кухню, а я, не имея возможности свободно сидеть, решил пройтись по комнате и изучить то, что является частью её жизни и быта. Блокноты, разноцветные ручки, множество книг в шкафу, маленький ноутбук на журнальном столике и живые цветы в горшках на подоконнике. На допросе она рассказывала, что работает менеджером по продаже мебели, и надо сказать, что комната обставлена со вкусом. — Сколько сахара? — доносится с кухни. — Одну ложку, — и уже тише добавил: — Желательно в свой рот. Я его так съем. Взгляд наткнулся на тонкую детскую медицинскую карту на комоде. Пролистал первые и последние записи. У меня-то история побогаче будет. В детстве только и делал, что болел, а тут даже не ОРВИ вовсе. Вчитался, но нифига не понял, что за атрезия такая в медицинском лексиконе водится. Кукла вошла с двумя дымящимися чашками и поставила на журнальный столик, скосив глаза на карту в моих руках. — Жалко выбросить? — интересуюсь, глядя на мелькнувшие голые колени, когда Даша села на диван. — Насколько помню, большинство записей переносят в амбулаторную карту взрослой поликлиники, а эту сдают в архив. — Забирала, чтобы карту о прививках сделать. В поликлинике требуют. Положил карту на место и сел рядом с девушкой. — Ты мне расскажешь, что произошло с этим парнем? Я отпил из кружки горячий крепкий чай. Очень вкусный, надо сказать. Не разбираюсь во всех этих добавках и, более того, не особо жалую. Но тут было реально вкусно. Никакой приторной сладости или ароматов неуместных фруктов. Отставил кружку на стол и выжидательно посмотрел на неё. Даша отвела глаза и виновато произнесла: — У нас было назначено третье свидание на сегодня. Я позвонила и отказалась… — В груди всё сжалось. От злости. Потому что между этими двумя было бы всё нормально, если бы не я. Сегодня она бы пошла с ним на встречу и… И, что, Яр? Он получил отказ. Всё. Она выбрала тебя. Забудь. — Он примчался сразу же. Я хотела уехать к Юли, чтобы не сталкиваться с ним. — Это бы не помогло. Придурок пришел бы завтра. Или послезавтра. Что-то внутри не давало покоя. Два свидания. Сам я уже на первом укладываю девушек на лопатки. «Да там моя баба…» Она не такая! А даже, если и было что-то… но тут же вспомнилась прошедшая ночь. Тихая просьба остановиться, несмотря на то, что оба были напряжены до предела. Вспомнились и хлопковые трусики в допросной жарким августом… Августом, мать твою! Январь месяц на дворе! Осторожное касание к плечу мгновенно вернуло в реальность. — Ты злишься? Прости, я не стала говорить утром. Подумала, что сама справлюсь… Повернулся и заглянул в два сердца океана. Вся злость и подозрения мгновенно куда-то испарились. Осталось лишь голое голодное желание прижать куклу к себе и не выпускать больше из рук, чтобы в её сторону даже не думали смотреть всякие уроды. — Всё в порядке. Только пообещай, что в следующий раз ты обязательно расскажешь мне о любой проблеме. Кукла мило улыбнулась и кивнула в ответ. Фургон трясся на старой дороге, полной выбоин и время от времени подпрыгивал, вынуждая крепче держаться за поручни. Ремешок автомата мерно бряцал о приклад, а взгляд скользил по улицам за впереди сидящими Серым и Сорой. Боевой выезд не был серьёзным. Мы направлялись к казино, как подкрепление основной группе захвата, то есть даже проникновение может не потребоваться. Но отчего-то именно сейчас в груди полноводной рекой разлилась тревога, обгладывающая спокойствие до костей. — Как там, Каст? Тихо? — обращаюсь к товарищу. Этот мужик любитель послушать переговоры на полицейской и пожарных волнах. Хобби, к которому привык даже командир отряда. Зато нам заранее было известно насколько накалена обстановка, если, к примеру, выезжали по сигналу о теракте. Обычно такие сообщения поднимали всю госструктуру с самых низов. — По нашей части ничего. Зато в другом конце города тревога, — хмыкнул он. — Нарки хату вскрыть пытаются. В подъезде дверь заблокировали, что ни выйти никто не может, не войти, а в хате девчонка сидит на балконе, к которой они в гости пришли. Там несколько патрульных машин уже, скорая. Вроде как, омоновцев вызвали. Сидят, ждут. Тревога забурлила в груди, вскипела и ошпарила вкусом ужаса. Сглотнул горькую колючую слюну и сжал дуло автомата крепче, будто он мог удержать в реальности, придать уверенности. — Адрес помнишь? — спрашиваю я. Парни мгновенно вскидывают на меня взгляд, слыша в голосе несвойственное мне сухое волнение. — Краснопольская. Вся та хрень, что сидела жгучим шаром внутри, мгновенно встала колом. — С-сука, — продавил сквозь сжатые зубы. Мысли помчались туда, где тряслась от страха кукла, наверняка уже не один раз позвонившая на недоступный в данный момент номер. В пору волосы на голове рвать, потому что накрывало безумие, вынуждая всё крепче держать дуло калаша. Я мог бы сразу вырваться из тесной фуры и отправиться туда, забив на любые приказы. Только за такую самоволку с оружием или его оставлением светит срок. — Знакомая? — как сквозь вату доносится голос Гвоздя. Посмотрел в его проницательные глаза и чётко ответил:

— Невеста.