Объятия одержимости

Вот после этого я поняла, что до этого момента допрос даже и не начинался. Они спрашивали обо всём. Начиная с того момента как, я проснулась и что делала, заканчивая последней секундой в квартире с, как они их называли, Духами. Это длилось больше трёх часов, и при том мне не давали никаких объяснений. Только раз Ярослав выходил из помещения, но достаточно быстро вернулся, а через час на стол легла моя черная сумочка со всем содержимым, которое тут же вывалили на столешницу. Пока я потрясённо пыталась понять, как они вскрыли машину и во что это вылилось, блондин поочерёдно крутил в руках помаду, пудреницу, маленький пузырёк с духами, и даже футляр с экстренными прокладками. Вот это вообще беспредел! «Вы знаете, что нарушаете закон, досматривая мои личные вещи?» — я смотрела на него со всем презрением, которое только могла выразить взглядом. Дронов же даже не глянул на листок, чем нервировал меня ещё больше. Он с интересом разглядывал мой ежедневник. Пролистал несколько страниц туда-обратно и задал, пожалуй, единственный вопрос, на который отвечать не хотелось. — Здесь написано, что в пятницу тебе нужно встретиться с «Козлом». Кто это? «Это уже личная информация» Яр кивнул своему напарнику, и тот усмехнувшись вышел из помещения, оставляя меня гадать над тем, что происходит. — Здесь я решаю, что личное, а что нет, Куколка. Говори, как есть. Кого ты называешь козлом? — он недовольно свел брови к переносице. «Он никакого отношения не имеет к этой ситуации! Я не хочу втягивать его» Голос Ярослава резко изменил тональность. Стал угрожающим и давящим настолько, что я вжалась в спинку стула. — Это он передал тебе наркотики? Почему ты покрываешь его? — мужчина нехорошо усмехнулся и выдал поистине идиотское предположение. — Ты же наверняка и сама колешься, иначе, как такая хорошенькая мордашка будет бегать по адресам. Такое случается, только, когда сам курьер на крючке. Я сжала ручку, чтобы написать нечто гневное, но он схватил за запястья и вытянул их вперёд через весь стол, вынуждая лечь на него грудью. Задрал рукава блузки и осмотрел вены. — Не дура, значит, — хмыкнул сам себе, после чего вздёрнул за саднящие запястья и посадил на стол, совершенно не глядя в моё лицо. Задрал юбку до талии и почти до колен стянул колготки, обнажая хлопковые трусики и принялся рассматривать внутреннюю сторону бёдер, не обращая внимания на все мои попытки вырваться. — Чё, серьёзно, не колешься? Хотелось цапнуть его прямо за нос. Да с такой силой, чтобы ощутить, как на язык брызнет кровь. Разорвать урода и отправить в ад к сородичам! По щекам текли злые слёзы, а горло саднило втрое сильнее, чем до этого. Посмотрел пристально в мои глаза. — Ладно, прости. Я думал, ты употребляешь. В ответ только зыркнула злобно. — Ну и глазищи… — выдохнул Дронов и прищурился, будто обдумывая что-то. Когда он меня отпустил, я не задумываясь о последствиях принялась колотить его в грудь. Внутри кипела такая буря из ненависти, обиды и гнева, что я едва держалась на ногах. К моему удивлению, блондин даже не предпринял попытки оторвать меня от себя. Просто позволял делать то, что было мне так необходимо. Выплеснуть ярость наружу, а когда я начала сдавать схватил за плечи и прижал к столу, чтобы вернуть одежду на место, чего сделать я ему не позволила, отпихнув от себя эти наглы руки. Поправила всё сама. Некрасиво шмыгнув носом, я принялась вытирать лицо рукавами, понимая, что после такого мне некого стыдится. Тем более такого бесцеремонного солдафона, как этот Ярослав. Мужчина отстранился и сложил руки на груди. — Значит, ты уверяешь, что тебя просила организовать доставку твоя подруга? Я кивнула и отвернулась, испытывая дикое желание оказаться, как можно дальше отсюда. — По адресу твоей подруги уже выехал наряд. Если всё подтвердиться ты всё равно так просто не отвертишься. Что ты не причастна ещё доказать нужно. Я вскинула на него потрясённый взгляд, после чего резко развернулась, схватила ручку и нацарапала на листке определение, который знает каждый гражданин нашей страны. «Презумпция невиновности!» Ярослав дьявольски усмехнулся, обнажив ряд ровных острых белых зубов. — Ты стояла в квартире Духов с полукилограммовым свёртком героина, Куколка. Дели надвое свою презумпцию, — сероглазый сложил руки на груди. — Так кто этот «козёл»? Мне вдруг стало так горько, так тошно… Но пальцы всё же вывели кривую строчку. «Мой отец» Я бы никогда в жизни к нему за помощью не обратилась, но похоже выбора у меня особого нет. Пусть его проинформируют о произошедшем. Уверена, я буду дома уже через пару часов. Мужчина больше ничего не спрашивал. Он взял со стола мой смартфон, приложил мой же палец к сканеру отпечатка пальцев и просто ушел из допросной, оставив меня наедине с самой собой. Наверное, именно в этот миг я поняла, что вся моя жизнь пошла под откос из-за одной паршивой овцы в кругу близких друзей. Вдох полной грудью, чтобы ощутить вкус свободы. Вечерний город распахнул свои прохладные объятия, позволяя немного расслабится и унять дрожь холодных пальцев. — Говорил тебе, что обязательно вляпаешься в неприятности! — прошипел ненавистный голос за спиной. — Возвращялась бы домой, тогда не пришлось бы от этой дуры свёртки принимать. Стиснула зубы и сжала свои плечи в объятиях. Казалось ещё немного, и я просто сорвусь. Скачусь в банальную истерику, которая приведёт лишь к очередной ссоре, где никто не виноват и виноваты все. — Я устала… — отвечаю неслышно и оборачиваюсь, чтобы выдавить хриплое и почти беззвучное. — Завтра позвоню. — Конечно, позвонишь! Если пресса прознает о том, что произошло, я тебя в реабилитационном центре запру! Я поморщилась и подумала, что зря ему позвонили. Этот Ярослав совершенно не обладает чувством такта. Если бы он спросил меня стоит ли ему связываться с этим козлом, я бы никогда не сказала «да». Наверное, просидеть в тюрьме несколько суток не самый плохой вариант, даже зная о том, что это плохо скажется на репутации отца. Подошла к своей машине и коснулась ручки. Датчик мгновенно отреагировал щелчком. Бросив беглый взгляд на Пежо, никаких повреждений не обнаружила, а вот внутри царил хаос, доказывая, что авто обыскивали. Горько усмехнулась и села за руль. Домой. Домой, домой, домой. И забыть ужас этого дня.

Pov Ярослав.

— Виски. Бросил беглый взгляд по сидящим за барной стойкой посетителям и рухнул на свободный стул. — Лёд? Кивнул бармену и сжал в руке потёртую от времени зажигалку. Неимоверно хотелось курить. Особенно после этого сумасшедшего дня с захватом и огромными глазами куклы, что смотрела с обидой и ненавистью. И было стрёмно на душе. Стрёмно не от того, что задержал девчонку и позволил себе её облапать, а от того, что она засела в мозгах. На весь день, словно навязчивая идея психически неуравновешенного ветерана боевых действий. Тонкая, мелкая, хрупкая, а глаза как два сердца океана. Чистые, искрящиеся чувствами. Мягкая на ощупь, гладкая. Хотелось разложить её прямо на столе в допросной, но я точно знал, что по ту сторону зеркала сидит оператор, а в углах помещения цветные камеры с хорошим углом обзора. Чёрт, меня, наверное, только эти факторы и останавливали, когда понял, что кукла сама не употребляет наркоту. И трусики эти хлопковые… Усмехнулся. Давно не видел на бабах ничего подобного. Мне казалось, что такое уже вышло из моды. Возьми любую, что есть в этом зале. Все без исключения носят кружева и тонкие нитки, не скрывающие ничего от жадных мужских взглядов, а тут хлопок, от вида которого стояк не хуже, чем от стриптизёрши на коленях. Выдохнул и опрокинул в себя стакан, предоставленный барменом. Огненная жидкость скользнула на язык, обожгла горло и полыхнула где-то в груди, заглушая едкое чувство, что билось о закалённые стены. Снова вспомнил огромные бездонные глаза и тихо выругался. У меня просто давно не было бабы, только и всего. С такой профессией в нормальных отношениях долго не продержишься, а разовый перепих не для меня. Для зверя, что жрёт изнутри простого плотского удовольствия мало. Обязательно должны быть чувства, и лучше, если они слабые, не способные привязать к себе надолго. Лучше для той, кто будет состоять со мной в отношениях. Пальцы по привычке щелкнули крышкой зажигалки и чиркнули колёсиком о кремний. — Мужчина скучает? Звонкий голос невольно привлёк внимание. Обернулся и встретился с неестественно-синими глазами очередной клубной красотки, вымазанной косметикой в несколько слоёв, и неизвестно, как под ними выглядит настоящее лицо. — Отдыхаю, — хмыкнул я, вновь чиркая зажигалкой. — Могу составить компанию, — улыбнулась красотка в ответ. Бросил на неё ещё один оценивающий взгляд и с удивлением понял, что не хочу. Совершенно не хочу узнавать, кто она такая, и что скрывает под косметикой. Перед глазами всё время всплывал навязчивый образ другой девчонки. Кажется, это становилось проблемой. Я невесело усмехнулся, припоминая схожую ситуацию в своей жизни и полез за кошельком, чтобы рассчитаться за выпивку. — Спасибо, я как-нибудь сам. Бросил пару купюр и кивнул бармену. Счастье куклы, что мы больше никогда не пересечёмся. Её папаша слишком крупная шишка в городе, чтобы таскать малышку по допросам. Надо же ей было вляпаться в такое дерьмо… И мне. Походу я тоже не хило вляпался. В неё. Осталось пережить слабую ломку и забыть навсегда огромные глаза, способные с мясом вырвать душу из груди. Музыка. Шумная, весёлая, драйвовая. Она призывала танцевать. Вступить в порочный круг извивающихся тел и отдаться ритму. Но не сегодня. Сегодня мне было слишком душно и тошно, чтобы находится здесь. На меня давили даже стены огромного загородного дома с роскошной обстановкой. Повсюду хэллоуинские тыквы, фонарики. Люди в маскарадных костюмах развлекались тут и там, отдаваясь бесчинствам и веселью. — Дашка, ну ты чего? Если ты из-за слов Даника, то… — Юля нашла меня у окна на кухне. Здесь было меньше всего народу, соответственно тише. — Слушай, ну правда. Про Риту тебе давно уже говорили. Я закусила нижнюю губу, чтобы не расплакаться, потому что не понимала, как она загнала себя на дно такой ямы. Как не подумала о двух маленьких крошках, которых сегодня увезли бабушка и дедушка в далёкий город к югу от столицы? Полтора года торговли героином. Я не представляю, какой срок ей дадут за это, как и не представляю, сколько раз невольно подрабатывала наркокурьером. — Она могла справится без всего этого, — ответила я. — Понимаешь, Юль? — Это её дело. Она знала какие последствия её ждали, так что нечего горевать о чужом выборе. Да и не подруга она тебе, Даш. Разве подруг так используют? Это даже свинством не назвать. Хуже. Я качнула головой и поморщилась, когда в кухню вошла небольшая компания, чтобы покурить и перевести дыхание. — Давай, приходи в себя и возвращайся. Я тебя сюда развеяться притащила, а не предаваться жалости и унынию. Зря мы тебе, что ли такой обалденный костюм нашли? Я пригладила короткую юбку из чёрной парчи и невесело усмехнулась. Юля протаскала меня по всем тематическим бутикам, чтобы найти такую красоту и вырядить меня в итоге в ведьму. Ещё и накрасила так, что я больше на умертвие была похожа. Линзы сделали глаза красными, а на губах была яркая помада, похожая на кровь… В общем, в зеркало я себя не узнавала. Усмехнулась невесело, понимая, что не хочу этого всего, но подруга всегда меня насквозь видела. — Э, нет, подруга, — схватила за руку и потащила прочь из кухни. — Сегодня никаких дум. Ты посмотри вокруг! Люди в масках, костюмах, под макияжем. Никто никого не знает. Знакомься, развлекайся! Она вывела меня в центр холла и махнув рукой отправилась к столу, скорее всего за выпивкой. Громкая музыка глушила прочие звуки. Участники маскарада танцевали, кривлялись, толкались. Здесь было невыносимо душно. Именно поэтому, бросив вороватый взгляд в ту сторону, куда умчалась Юлька, я пошла на выход. В прохладные объятия октября. На улице действительно было темно и достаточно холодно. А главное — тихо. Лунный свет мягко падал на землю, освещая небольшой сад перед домом. Вообще здесь очень красиво. Мы приехали, когда было ещё светло. Хозяева дома не скупились на оформление подъездной дороги, и можно было полюбоваться красивыми скульптурами и фонтаном посреди лужайки. Пройдя к лавочке, я мельком обратила внимание на рядом стоящую статую, но в темноте особо не разглядишь ничего. Присела и растёрла плечи, изо рта вырвалось облачко пара. — Определённо лучше, чем внутри, — выдохнула в ночную тишину. Пятнадцать минут посидеть можно, а там вернусь к Юле. В таком настроении я не готова поддерживать веселье подруги. Неожиданно на плечи что-то легло. Я резко обернулась и взвизгнула, когда перед своим лицом обнаружила морду страшной твари, наверное, с тысячей зубов и длинным языком, что тянулся к моей щеке. Вскочила с лавки и схватилась за сердце, что бешено стучало в груди. Нет, оно понятно, что маска, но на долю секунды почудилось, что самая настоящая тварь. Веном, кажется? — Нельзя так делать! — возмутилась я, глядя на массивную фигуру парня. — Как? — глухо и хрипло спросил тот. Он был одет во всё чёрное, и выглядел достаточно неприметно. Футболка джинсы, маска… И кожаная куртка в руках, которой он пытался меня укрыть. — Подкрадываться и пугать! Веном обошел лавку и сел на неё. — Вообще я тут стоял, когда ты пришла и нагло проигнорировала моё существование. Подумал, что замёрзнешь, решил поделится курткой. И до меня только после его слов дошло, что я приняла его за статую. Хмыкнула, представив себе его удивление моей наглости и тихо рассмеялась. Это ж надо было так… Вернулась и села рядом с парнем, стараясь не смотреть в его сторону. Маска эта страшная… — Вот, одень, — он протянул мне свою кожанку. — Уже довольно холодно для вечерних прогулок. Хмыкнула, но куртку взяла, чтобы сразу накинуть на плечи. Она довольно приятно пахла. — Почему твой голос кажется мне смутно знакомым? Я тебя знаю? — Вполне вероятно, что виделись раньше, — он помолчал немного, а потом щёлкнул чем-то. Я присмотрелась, но, увы, кроме блеска металла ничего не увидела. Поняла только мгновением позже, когда предмет высек искру. Зажигалка. — Почему ты не со всеми? Плотнее укуталась в куртку, когда задул холодный ветер. — Слишком шумно. А ты? Вышел покурить? — но куртка не пахла сигаретами. Парень поднял зажигалку и тихо хмыкнул. — Давно уже бросил. Привычка мучить железяку осталась. — Зачем ты носишь её с собой, если бросил? — такое поведение казалось мне нелогичным. Будто он только и ждёт повода, чтобы закурить. — Это подарок. Он замолчал, и это молчание не было гнетущим. Нахлынуло спокойствие, умиротворение. Будто все проблемы разом растворились, будто не было вкуса горечи предательства ещё пять минут назад. Не знаю почему, но рядом с этим парнем сидеть было… приятно? Он приятно пах, приятно говорил, приятно молчал. По небу медленно плыли облака, подсвеченные луной, а холодный воздух позволял надышаться этим странным вечером. Мы просидели в тишине минут пять, может десять, пока не раздался его приглушенный маской голос. — Стоит вернутся. Холодно. Я повернулась и посмотрела на его тонкую футболку. Парень не дрожал, но всё равно я понимала, что так недолго стать виновницей его простуды. — Прости, я совсем не подумала, — стянула с плеч куртку, но это вызвало у него лишь приглушенный красивый смех. — Что? Почему ты смеёшься? — Я сказал, что нужно вернутся, потому что ты простынешь, а не потому что мне холодно. Сумасшедший. Морда Венома была такой жуткой, что это вызывало во мне неопределённые волнения. Стоило только посмотреть в эту зубастую пасть, как сердце ускоряло свой ритм. Пожалуй, он прав. Да и Юля, наверное, потеряла уже. Я поднялась с лавочки и всё же протянула куртку, решив ещё и представиться. — Меня зовут Даша. — Дарья — кивнул Веном. — Я вспомнил. С макияжем тебя трудно узнать. Я Ярослав, — он взял свою куртку и вместо того, чтобы одеть её, снова накинул мне на плечи. — В доме отдашь. Встал напротив, позволяя снова рассмотреть жуткую маску. Сердце стучало в груди чуть быстрее обычного, а воздух будто завяз и потяжелел. Луна спряталась за плотным облаком, укрывая нас тьмой и… — Ты очень красивая даже с этим жутким макияжем, Даша. А в следующий миг, я слышу, шорох снимаемой маски. Свет, падающий из окон дома, не доставал до нас и это, пожалуй, стало тем единственным фактором, который позволил случится тому, что случилось. Мои губы накрыло теплом и пряной нежностью. Не было напора, просто кое-кто решил подарить мне немного ласки холодной октябрьской ночью. И это было волнительно. Настолько волнительно, что я боялась сделать лишний вдох, чтобы не спугнуть момент.

Pov Ярослав

Голос, как мёд. Нежная музыка для ушей. Слышал бы раньше, точно бы с ума сошел. Как сейчас начинаю заходится во внутренних метаниях. Белая, как снег и в чёрном платье ведьмы. Всё та же кукла с огромными глазами, но под толстым слоем макияжа и в дурацких линзах, скрывающих два сердца тёмного океана. Тихая, спокойная, уютная в молчании. Чёрт, кукла, тебе жутко не повезло меня встретить, потому что меня всё ещё ломает по тебе. Думал, что справился со своим чёртовым недугом. Переборол и забыл. Надо же тебе было явится сюда, а? Теперь всё заново, если отпущу. Но отпущу ли? Обворожительный смех и эта наивность, что плещет через край в каждом слове и жесте. Как ребёнок, ей богу. Но я точно знаю, что тебе уже далеко не семнадцать. Как тебя ещё не съели в этом обществе с такими друзьями, как наркокурьерша Маргарита Толмачёва? Сколько у тебя таких друзей, от которых нужно поберечься? Выдыхаю, стискивая холодный металл зажигалки. Деть бы куда-нибудь руки, которые хочется к тебе протянуть и сжать в своих медвежьих объятиях. Как в тот день, когда нас накрыло взрывной волной. Только стиснуть крепче, а потом позволить пальцам бродить по твоему телу, чувствовать его мягкость и плавность черт. — Стоит вернуться. Холодно, — говорю, понимая, что ещё немного и я точно тебя напугаю. Смеюсь, когда извиняешься. Кто бы мог подумать, что ты такая чуткая и заботливая? Даже называя своё имя, кажется, что в первую очередь думаешь не о себе, а о собеседнике, потому что так проще запомнить. Ну кто в здравом уме, такую девушку будет звать Дашей? Очень нежно, не спорю, но Дарья звучит куда лучше и естественней. Именно об этом думаю, называя своё имя, и снова накидываю свою куртку на хрупкие плечи. От мысли, что она пропитается твоим запахом едет крыша. Чёрт, давненько со мной такого не было. А ты всё смотришь своими огромными карими глазами, даже не представляя, какие чувства во мне вызывает этот беззащитный взгляд. Он словно включает во мне все инстинкты. Чувствую себя пещерным человеком, желая утащить желанную женщину в свою берлогу и согревать собственным телом в мехах убитых животных. Луна скрывается за плотными облаками, и я не выдерживаю. Пользуюсь возможностью, потому что хочу ощутить вкус твоих губ, зная почти наверняка, что мне окончательно сорвёт крышу, но… Это моя болезнь, кукла. А ты её нулевой пациент, с которого и началось всё это дерьмо. Стягиваю с себя маску и касаюсь тёплых губ, чтобы ощутить, как грохочет сердце в грудной клетке. Словно раненые звери ревут инстинкты, и я ощущаю себя до чёрта жадным. Хочу ворваться в твой рот и завоевать его, но сдерживаю порыв до тех пор, пока ты сама не даёшь мне это право, запуская тонкие пальцы в мои волосы и раскрываясь навстречу. Ласковая, податливая. Крепко прижимаю к себе хрупкое тело и отпускаю того хищника, что давно жаждет заполучить желанную добычу. Врываюсь, скользя по нежным губам языком, сжимаю волосы и не позволяю нам обоим полноценно вдохнуть. Не хочу обрывать то звериное удовольствие от пойманной острыми когтями желанной добычи. Ты попала, кукла.