Бумажный человечек

Вэй Ин уже минут пять в задумчивости крутил в руках кувшин с традиционным рисовым вином. Производитель был неизвестным, но это вино было единственным подходящим в этой ценовой категории: не дешевая бурда, которую могут пить только алкоголики и студенты, которым не важно, что с ними будет на следующий день, и не элитное пойло, после покупки которого дневной бюджет закончится и ужинать придется этим же вином. Ситуацию не облегчал и тот факт, что мысли Усяня, на самом деле, были заняты совсем другими вопросами. Вообще-то, изначально он ангажировал Ванцзи на поездку в магазин с максимально утилитарными целями: возвращаться в город, чтобы поужинать где-то нормально, они не успевали, а идти «на задание» все-таки лучше на сытый желудок. Увы, стоило голове отвлечься на очередной виток мыслей о мотивах поведения Ванцзи, как ноги сами унесли его в алкогольный отдел. – Что-то случилось? – тихо спросил Ванцзи, подходя ближе. Похоже, даже его терпение закончилось. – Да вино непонятно чье… Слушай, ты злишься на Вэнь Нина потому что он обвинил тебя в осаде Луаньцзан? – неожиданно для самого себя задал вопрос Вэй Ин. Это был совсем не тот вопрос, что его так волновал сейчас, но задать тот вопрос было как-то страшно. Ванцзи вопроса явно не ожидал, он на несколько секунд замер с таким суровым видом, что Усянь уже открыл рот, чтобы перевести все в шутку, когда ланец, наконец, ответил. – Нет… Не здесь. Вэй Ин и сам тут сообразил, что обсуждать такие вещи в магазине не стоит. – Логично… Ладно, в другой раз, ха-ха, когда мы не будем связаны такими условностями. – Нет. Заканчивай покупки, поговорим в машине, – ланец все еще выглядел строго, хотя – Вэй Ин уже мог это отличить – такое лицо скорее можно было назвать сосредоточенным, чем недовольным. Вэй Ин слегка закусил губу, но тут же одернул себя – не хватало еще, чтобы ланец увидел его волнение. Усянь кинул в корзину кувшин с вином, тем самым, неизвестного производителя, бутылку простой воды, добавил туда же пару сэндвичей с полки с готовой продукцией и одно большое красное яблоко. Расплачиваясь на кассе и идя к парковке Вэй Ин следил, чтобы не слишком спешить, хотя тревожное нетерпение жгло его изнутри. Когда Ванцзи пикнул сигнализацией, Вэй Ин залез на заднее сидение – почему-то оттуда вести разговор казалось безопаснее. Правда, чего он не учел в своем плане, так это вероятности того, что ланец, вслед за ним, сядет назад. Какое-то время они так и просидели, в неловком молчании. Вэй Ин за это время успел отхлебнуть из бутылки с водой, открыть упаковку сэндвичей, понюхать их и сложить обратно, наконец, достать яблоко, символически потереть его о футболку и откусить большой кусок. – Хочешь? – невнятно спросил Усянь, кивая на яблоко. – Ты спросил, злюсь ли я на Вэнь Нина за то, что он обвинил меня, – без предупреждения начал Ванцзи. – Нет, я не злюсь на него. Ланец замолчал и как-то выжидающе посмотрел на Усяня. – Тогда почему он тебя опасается? – стоило разговору начаться, как волнение отступило. Вэй Ин будто снова вспомнил, что он ни в чем не виноват перед этим человеком, и что это он должен объяснять свое прошлое. Если вообще кто-то из них собирается обсуждать прошлое. – Я не знаю этого. Но это точно не связано с… такими незначительными вопросами. – Незначительными? И что же ты считаешь незначительным? Осаду Луаньцзан? Смерть почти сотни человек? Разрушение всего, что мы… Или какие-то другие последствия твоего… – Вэй Ин прикусил язык. Он хотел кинуть слово «предательство», как часто делал это у себя в голове, но вовремя остановил себя. – … твоего поступка? – Ничего из перечисленного. Я считаю незначительным поводом для злости обвинения Вэнь Нина многолетней давности, ничего больше. Что касается моего поступка… Я сожалею. Я знаю, что это не изменит ситуацию, но я прошу прощения за все, чему тогда послужил причиной. Вэй Ин кусал губы изнутри, его глаза жгло, а самого его разрывало от разных чувств, как всегда бывало, когда кто-то напоминал ему о случившемся тогда. Когда Вэй Ин выступил в поддержку Вэнь Цин и Вэнь Нина, Жохань начал преследовать их близких родственников из побочной ветви клана Вэнь. Начиналось все с относительно «безобидной» травли в газетах, а закончилось нападением головорезов и смертью нескольких человек. Тогда-то Усянь организовал их переезд (это очень дипломатичный термин, правильно было бы назвать это бегством) в Тибет, туда, где уже жили брат с сестрой и Вэй Ин. После этого несколько лет им удавалось жить относительно спокойно. Судя по редким газетам, и еще более редким новостным выпускам, виденным Вэй Ином, Жохань еще потрясал кулаками, обещая, что найдет и накажет преступников, но реальных действий для этого почти не предпринимал. Все изменилось, когда «висящую» историю с беглецами, портившую репутацию Вэнь, поручили младшему сыну Жоханя. Тот, может, и не блистал талантами старшего брата, но оттого еще сильнее хотел выслужиться перед отцом. Он развел обширную поисковую компанию, потратив огромное количество ресурсов на обнаружение места, где скрывались беглецы. С этой-то новостью к Вэй Ину и приехал Ванцзи. Как он сам нашел Луаньцзан, было не до конца понятно, и Вэй Ин подозревал, что в этом ему помог Цзян Чэн, но никогда не решался спросить ни у брата, ни у Ланя. Ванцзи, по его словам, хотел предупредить их о возможной угрозе, но, по иронии судьбы, именно проследив за ланьцем, Вэнь Чао и обнаружил Луаньцзан. Вскоре после приезда Ванцзи на их лагерь впервые напали, убив нескольких человек. Вэй Ин тогда поднимался выше в горы, занимаясь своими экспериментами, поэтому вернулся, когда все уже было закончено. Большинство жителей поселения успели сбежать – бойцы Вэнь Чао не были обучены работать в условиях высокогорья. Тогда Вэй Ин не связал это нападение с посещением Луаньзцана Ванцзи, но позже, уже куда более крупное войско заклинателей направилось на Луаньцзан, что закончилось знаменитой осадой и одной из крупнейших битв заклинателей в современной истории. Тогда, не больше чем за полчаса до своей смерти (Вэй Ину становилось немного легче от этой мысли) Вэнь Чао и сообщил, что впервые нашел их местоположение, проследив за Лань Ванцзи. После осады и смерти Жоханя, когда Вэй Ина и всех беглецов реабилитировали и сняли все обвинения, они ни разу так и не обсудили случившееся. Цзян Чэн настаивал, что это был сознательный акт предательства со стороны ланьца – в конце концов, зачем ему нужно было лично посещать Луаньцзан? Сам Ванцзи никогда не комментировал случившееся, не оправдываясь, но и не подтверждая предположения Цзян Чэна. Только однажды в личном разговоре Лань сухо заявил, что не сдавал его положение Вэням, но и доказательств никаких не предоставил. Не улучшало ситуацию и то, что Ванцзи окрестили «героем Луаньцзана», защитником заклинательского мира от Тьмы и зла: то есть, от Вэй Ина и Вэнь Чао. Сам ланец никогда прилюдно не высказывался против использования этого титула, даже внутри собственного ордена, как показало знакомство с младшими ланьцами. – Скажи, хотя бы, зачем ты тогда пришел в Луаньцзан сам? Талисманов пожалел? – Вэй Ин глубоко вдохнул, очищая разум от лишних мыслей и эмоций, прежде чем говорить. – Я использовал талисман, но переместился за несколько километров от поселения, в горах. Думаю, талисман Вэнь Чао и отследил. – И каким же образом он отследил твой талисман? – Это был не мой талисман, я купил его. Я не планировал эту поездку заранее. Хотел сэкономить силы на случай каких-то проблем. – Да уж, сэкономил… Кто-то может подтвердить твои слова? – Только мой брат. Больше никто не знал, куда я собираюсь. – Даже так… И что, ты хочешь сказать, что в случившемся виноват не ты, а твой брат? – Он здесь не при чем, – твердо ответил Ванцзи. –  После битвы при Луаньцзан я пытался выяснить, кто мне продал талисман, но прошло слишком много времени. – Допустим… – Вэй Ин с силой потер лицо. Понятнее не становилось – все это были просто слова ланьца. Сейчас узнать правду уже не представлялось возможным – поди разбери, кто добавил отслеживание на талисман, купленный Ванцзи. Понятнее, действительно, не стало. Но стало немного легче, будто тугой многолетний узел внутри немного ослаб. Стоило Вэй Ину даже внутри себя на секунду поверить в слова Ванцзи, как какая-то часть его, будто этого и ждала, начала подкидывать другие вопросы и несостыковки. – Ты знаешь, что тебя называют героем Луаньцзана? – скорее утвердил, чем спросил Усянь. – Да. – Почему ты никогда не отказывался от этого звания? Именно этот факт особенно болезненно отзывался внутри Усяня, служил доказательством того, как, на самом деле, Ванцзи относился к выбору Усяня, к его экспериментам с Тьмой и к нему самому. Ванцзи в той битве участвовал как один из десятка заклинателей, направленных кланом Лань к Луаньцзан. По официальной версии – это был благородный поступок Второго Нефрита, взявшего на себя все опасности битвы. Орден Гусу Лань, как один из Великих орденов, выступал миротворцем, против Тьмы и самосуда, устроенного Вэнями. Фактически же, Лань Ванцзи всерьез не выступал против Усяня. Находился рядом с ним на поле боя, иногда зудел своими нотациями, даже в пылу битвы находя время на разговоры, пытался не допустить использование Вэй Ином действительно Темных заклинаний, но не больше. Пару раз тогда они схлестнулись, не всерьез, и инициатором был Вэй Ин, взбешенный поведением ланьца. Вэней Лань, кстати, тоже особо не трогал, больше мешаясь под ногами у Усяня, чем помогая той или другой стороне. И после этого Лань Ванцзи практически сам во всеуслышание заявляет, что он выступил против Тьмы и несправедливости и своими действиями положил конец той битве. Ну ладно, сам он такого не говорил, но молчание в этом случае – знак согласия. – Ты помнишь, что тогда сделал? – внезапно спросил Ванцзи. Попытался перевести тему? – В смысле, что я сделал? Ты думаешь, я тебя так начал называть? – Я о другом, – отрицательно мотнул головой ланец. – Ты в одиночку уложил целое войско Вэней. – Допустим, – осторожно ответил Вэй Ин. О таких своих «подвигах» он не любил вспоминать тоже. – Все еще не улавливаю связь. – Тебе простили смерть Вэнь Чао, потому что он многим орденам успел насолить. Но если бы все узнали, какой силой ты обладаешь… Я не думаю, что ордену Юньмэн Цзян позволили снова принять тебя. Вэй Ин молча слушал скупой, безэмоциональный рассказ Ванцзи, а внутри него воображаемая шерсть вставала дыбом. Тогда – по молодости и глупости, не иначе – он был уверен, что, продемонстрировав свою силу заклинательскому миру, он обезопасит себя и своих близких, что никто не посмеет выступать против такого, как он. Сейчас приходило понимание, что Великие ордена никогда не были заинтересованы в появлении такой – неуправляемой – силы. – Ты сам подкинул кому-то идею этого титула? – просевшим голосом спросил Вэй Ин. – Нет. Это была идея брата, дядя поддержал – полезно для репутации клана. – Да уж… – Вэй Ин смотрел в одну точку, почти не шевелясь, а потом вдруг рассмеялся. – И как ты мне предлагаешь с этим жить? Я теперь должен сказать спасибо тебе? О, и твоему дяде, получается тоже? – Нет, я не…– нахмурился Ванцзи. – Да как же нет? Должен, еще как. Спасибо тебе, Лань Ванцзи, от неблагодарной скотины Вэй Усяня! – Вэй Ин как мог изобразил поклон до земли. – Еще скажи, что в тот раз, когда я тебе позвонил из тюрьмы, ты не пришел тоже для моего блага! – В тот раз было не так, – Ванцзи нахмурился еще сильнее. – Я, действительно, виноват… – Не-не-не, вот это я обсуждать точно не готов, – вскинул руки Вэй Ин. – Я не виню тебя в произошедшем тогда. Это была неправда. Вэй Ин винил, особенно в те моменты, когда его самобичевание перерастало в бесплодную ярость, направленную на всех вокруг. Усянь вдруг почувствовал, что воздух в машине невыносимо душный и спертый, и потянул на себя ручку двери. – Ты куда? – Прогуляться… Дай мне время, – Вэй Ин резко вышел из машины, оставив после себя валяться уже заметно потемневшее надкусанное яблоко.