Бумажный человечек

Вэй Ин наматывал уже третий круг по промышленной дороге вокруг магазина. Мимо проезжали фуры, пыля и оставляя после себя скрип на зубах, но Вэй Ин их почти не замечал, поглощенный своими размышлениями. Усянь вообще терпеть не мог серьезные разговоры, после них всегда оставалось неприятное гадкое чувство в душе, которое не давало поступать по-старому, а новых моделей поведения еще не было. Вот и сейчас было решительно непонятно, как теперь вообще относиться к Ванцзи. Весь его нынешний опыт отношений строился на ключевой предпосылке: Лань Ванцзи бесчестный человек, ни во что не ставящий свое слово, данное Усяню. Это развязывало руки, расширяло выбор возможных вариантов взаимодействия. Такой человек не заслуживал уважения, что самое главное. С таким человеком можно приятно проводить время, можно ругаться, не переживать о том, как он отреагирует на твои действия; с таким человеком можно шутить, можно спорить, можно вместе пить, можно расследовать дела, можно подраться или переспать – ничего не имеет значения, если к этому человеку нет уважения. Усянь давно выбрал такую стратегию поведения – слишком многих людей в своем окружении он не мог заставить себя уважать. Не общаться со всеми ними – станешь полным затворником, это не в его природе. Да и он уже не тот человек, что ушел в Тибет, добровольно отказываясь от всего мира – сегодня он бы выбрал бросить вызов этому миру. Ванцзи же сегодня сказал не слишком много нового, и очень мало конкретики. Но одна деталь рассказа неожиданно сильно задела Вэй Ина: получалось, что Ванцзи принял звание «героя Луаньцзана» не из корыстных или тщеславных целей (или не только из них), а чтобы защитить Вэй Ина. Фактически, таким образом Ванцзи заявлял перед всем миром, что битва при Луаньцзан закончилась так, как закончилась, благодаря его вмешательству. По итогам той битвы практически полностью было уничтожено войско Вэнь (слухи приписывали рукам Ванцзи как минимум половину поверженных врагов), убит сам Вэнь Чао (тут Вэй Ин сам заявил, кто именно несет за это ответственность, опасаясь новой волны ненависти к остаткам побочной ветви Вэнь). Из тех же Вэней, которых защищал Вэй Ин, больше половины остались в живых. И осталось бы еще больше, если бы некоторые не ринулись помогать в бою «мастеру Вэю». Сам же Усянь почти не получил внешних ранений, только истощение и внутренние повреждения, вызванные тем, что не со всеми самыми Темными техниками было возможно использовать «сплетение». После той битвы Вэй Ин залег на дно, не столько, чтобы восстановиться самому, сколько, чтобы дать время другим оплакать погибших и выздороветь раненным. Это тоже приписали в заслуги Лань Ванцзи – тогда многие всерьез опасались объявления Вэй Ином полномасштабной войны заклинательскому миру, но пришел великий Второй Нефрит и остановил ужасного Темного. По всему выходило, что Ванцзи, действительно, в прошлом оказал ему услугу. Неизвестно, как бы развивались события, если бы тогда Совет решил, что Вэй Ин представляет угрозу заклинательскому миру. Подобное решение по отношению к ордену Цишань Вэнь закончилось смертью всех членов главной ветви клана, а также многих рядовых членов и значительным ослаблением позиций ордена: потере земель и имущества, а также исключением ордена из числа Великих. Вэнь Чжулю, взявший на себя управление остатками ордена, потратил немало сил на восстановление хоть какой-то репутации клану и ордену. И теперь Вэй Ина ждал в машине человек: не то предатель, не то его спаситель. Как часто бывало в непростых ситуациях, Вэй Ин все же решил сначала действовать, а потом размышлять, поэтому, не закончив третий круг, он повернул и напрямую, через поросшую травой обочину, вернулся к парковке магазина. Машина нашлась на том же, месте, где и была ранее, но сам Ванцзи пересел на водительское сидение – он сосредоточенно читал что-то в телефоне, иногда отвлекаясь, чтобы глотнуть воды из бутылки. Вэй Ин открыл дверь переднего пассажирского места и, не давая себе времени передумать, проговорил: – Спасибо тебе. За то, что сделал после Луаньцзан, за то, что не рассказал Совету правду. Вэй Ин выдохнул после произнесенных слов и сел в машину, чувствуя себя куда спокойнее. Как бы дальше не складывалось их взаимодействие, сейчас он сделал то, что считал должным. Ванцзи, правда, не выглядел довольным, после этих слов, скорее даже расстроенным. Но черти бы побрали этого Ланя, если Вэй Ину нужно будет разбираться еще и с его чувствами. – Если у тебя нет планов, я предлагаю вернуться к фабрике, там подождем до вечерней смены, – фразы получались неловкими, слишком формальными, но Вэй Ин не мог нащупать нужной грани между беззаботностью и неуважением. – Мгм, – просто кивнул Ванцзи и завел машину. Что ж, у него, явно, было меньше проблем с подбором нужных слов. Доехав до фабрики, они припарковались немного в отдалении и остались ждать вечера. За несколько часов, оставшихся до времени начала ночного дежурства у охранника, они заговорили только дважды: сначала Вэй Ин попросил включить радио, чтобы не сидеть в тишине, а потом – отключить кондиционер. Оба раза Ванцзи лаконично угукал в ответ, что, впрочем, для него было типично. В назначенное время они снова отправились на территорию фабрики. Сейчас, без шума работающих станков, в полумраке ночного освещения производственные помещения производили неприятно-тревожное впечатление. Управляющий, явно дожидавшийся их после окончания рабочего времени, снова проводил их до поста охраны, взял обещание, что обратно они выйдут сами, когда закончат со своими делами, и отправился восвояси, а точнее домой. В комнате охраны мужчин встретил молодой парень, внешне на несколько лет младше заклинателей. У парня-охранника была довольно приятная внешность, мягкие, немного детские черты лица и яркая улыбка, от которой Усяня почему-то пробирал мороз по коже. – Что уважаемым господам понадобилось ночью в таком месте, как это? – спросил охранник и улыбнулся. – Мы хотим задать вам несколько вопросов, – внезапно ответил Ванцзи и вышел на полшага вперед, слегка загораживая собой Вэй Ина. – Боюсь, в мои рабочие обязанности не входит отвечать на вопросы, – притворно развел руками парень. – Тогда поговорите с нами как частное лицо, – вмешался Вэй Усянь. – Приходите в нерабочее время, сейчас я не могу отвлекаться, – охранник демонстративно отвернулся к экранам. Ладно, если он не хотел по-хорошему, Вэй Ин умел по-другому. Он подошел к сидящему парню и резко крутанул стул, заставляя его повернуться к себе лицом. – Мы обсудим все сейчас, – Усянь усмехнулся, – в интимной обстановке или завтра вместе с полицией. – Ну что же, кажется я вынужден вас выслушать, – парень улыбнулся одним уголком рта, получилось слегка зловеще. – Расскажи-ка нам, для кого ты подделал запись из зала Национального музея? – Вэй Ин подкатил соседний стул и уселся на него верхом. Ванцзи подошел ближе и встал за его спиной. – С чего вы взяли, что я вообще чем-то таким занимаюсь? – парень вскинул брови, получилось почти искреннее удивление, только недобрая ухмылка портила картину. – Не-не-не, давай этот этап пропустим, – вскинул руки Усянь. – У нас есть доказательства, что это ты, нам нужно только имя заказчика. Доказательств у них, конечно, не было, но какая разница? – Как грубо с вашей стороны, – парень продолжал улыбаться одной стороной рта, – совсем не оставляете… Охранник не закончил фразы и вдруг вырвал из-под себя стул и с силой пихнул его в сторону Усяня, а сам пулей выскочил из комнаты. Вэй Ин не успел даже сообразить, что случилось, или, тем более, что-то сказать, как ноги сами понесли его вслед за парнем. Судя по звуку, тот побежал вниз по металлической лестнице, ведущей в производственные помещения. Когда Вэй Ин спустился вниз, парня уже не было видно – он растворился в полутьме цеха. Секундой позже рядом появился Лань Ванцзи и Усянь кинул на бегу: – Ты налево, я направо! Вэй Ин кинулся в зал и только потом осознал, что не очень понимает, куда именно ему стоит бежать. Остановившись он прислушался к происходящему вокруг, даже задержав дыхание, чтобы слишком громкое собственное сопение не мешало. Слева слышались звуки – в одном из них Вэй Ин четко узнал бегущего ланьца, а вот второй звук был каким-то странным, шуршащим, прерывающимся каким-то стуком. Недолго думая, Вэй Ин кинулся в сторону второго звука, лавируя между нелинейно расставленными машинами. Скоро он увидел мелькающую далеко впереди макушку охранника и кинулся было в ту сторону, но задел что-то ногой и чуть не упал, запнувшись. – Да твою ж! – вполголоса прокомментировал Усянь, выпутывая ногу из швейных нитей, но его голос перекрыл грохот падающих катушек. В полутьме очертания едва угадывались, но присмотревшись, Вэй Ин увидел, что проход между дорогами полон таких растяжек: заденешь нить – посыплется вся конструкция. Чертыхаясь он принялся перелезать через нити, но быстро понял, что так безнадежно отстанет. Недовольно покосившись туда, где, предположительно, висела ближайшая камера наблюдения, Вэй Ин вытянул из стопки обездвиживающий талисман и кинул его вперед, лишь слегка направляя и ускоряя духовной силой. Очень скоро послышался громкий звук – похоже, беглец, упал, будучи обездвиженным во время бега. Почти сразу же возле самого уха Усяня раздался голос, на удивление мягкий, не осуждающий, а, скорее, заботливый: – Не используй Тьму. Вэй Ин хотел было огрызнуться и сказать, что вполне способен осознавать последствия поступков, чтобы не демонстрировать владение Темными техниками налево и направо, и, что он вполне способен наскрести остатки ян, чтобы хватило на перемещение кусочка бумаги, но с удивлением обнаружил внутри себя не раздражение, а что-то, похожее на облегчение и ностальгию. Как будто что-то важное было в этой простой фразе. – Да ты опять за старое? – прошипел Вэй Ин недовольно, но скорее для проформы. – Пойдем, лучше его свяжем, пока не очухался.