Логово дракона

Глава 2

***

      На следующее утро после встречи с Луной Гермиона, как обычно, отправилась в Министерство. Силой воли она запретила себе думать о вчерашнем разговоре до поры до времени, ну или хотя бы до вечера, когда она закончит свою рабочую смену. Эти размышления погружали волшебницу в глубокий водоворот воображаемого прекрасного будущего, полностью отключая её от реальности. Одно единственное упоминание загадочных свойств чешуи морского змея заставило её вообразить уже целые серии экспериментов в областях зельеварения и трансфигурации, сотни статей в магических журналах и, возможно, даже парочку монографий, которые она с гордостью презентует библиотеке Хогвартса.       Гермиона трансгрессировала прямо перед дверьми Отдела Магического Правопорядка. Она работала в Секторе Борьбы с Неправомерным Использованием Магии, который тесно сотрудничал с Управлением Мракоборцев, которое считалось в некоторой степени автономным отделом с более широкими полномочиями и обязанностями. Эти отделы находились на одном этаже, соседствуя также с Сектором Борьбы с Незаконным Использованием Изобретений Маглов и Администрацией Визенгамота.       Гермиона направилась по коридору к своему офису, который она делила с ещё более чем тридцатью волшебниками. Большинство коллег Гермионы были умными и доброжелательными людьми, которые помогли ей влиться в текущие проекты и культуру работы в Министерстве в её первые недели на рабочем месте. После почти четырёх лет работы в этом дружном коллективе Гермиона завоевала репутацию трудолюбивой умницы; многие смотрели на нее с восхищением, а кое-кто – с тихой завистью.       Подойдя своему столу, Гермиона обнаружила записку от Кингсли Бруствера, самого Министра Магии. «Гермиона, Зайди в мой кабинет срочно. У меня для тебя ответственное задание. К. Бруствер, М.М.»       Этим утром Гермиона не успела выпить чашку кофе как обычно, поэтому эта записка не вызвала никаких вопросов или эмоций в её не до конца проснувшемся мозгу. Без лишних размышлений девушка направилась прямиком в кабинет Министра.       — Утречка, Грейнжер! Поможешь мне подправить формулировку третьего параграфа вчерашнего черновика? — окликнул её Гидеон Янсон, молодой, немного дёрганный волшебник в вечно помятой мантии. — Конечно, Янсон! Я подойду к тебе, как только улажу одно срочное дело, — бросила ему на ходу Гирмеона, выходя в коридор.       Через пару минут она уже была в кабинете Министра магии на самом верхнем этаже. Министр сидел за столом, на котором громоздились стопки бумаг такие высокие и внушительные, что при одном взгляде на них начиналась головная боль. Ужасала одна только мысль, что все эти документы нужно разобрать, проанализировать и принять на их основе решения, а назавтра принесут ещё столько же, если не больше.       — Министр, доброе утро! — подала голос Гермиона.       — А, Гермиона, я ждал тебя. Присаживайся, — Кингсли указал на кресло напротив себя. — У меня есть к тебе важное дело, требующее деликатности и немалой доли храбрости.       Гермиона послушно села в кресло, приготовившись внимательно слушать.       — Слышала ли ты о четырёх загадочных убийствах в апреле и мае? – осторожно начал министр.       — Четыре убийства! Боже мой! Но «Пророк» ничего не упоминал об этом! — воскликнула Гермиона. От её утренней сонливости не осталось и следа. — Я слышала слухи о загадочной смерти одного богатого лорда, но ничего конкретного.       — Ясно, значит не слышала. Видишь ли, «Пророку» было велено молчать об этих делах. Погоди возмущаться, Гермиона, я поясню, — Бруствер заметил возмущение Гермионы, вспыхнувшее на её лице, но успел мгновенно остановить его до того, как она что-то сказала. — Это дело отнюдь непростое и требует детального расследования. И боюсь, пока что нам нужно постараться сохранять все в тайне.       Гермиона была ошарашена этой новостью, более того, она была возмущена очередной попыткой министерства скрывать правду. Но понимая, что Кингсли Бруствер не стал бы так поступать без веских причин, она промолчала, лишь округлив от ужаса глаза и сцепив руки на коленях в замок.       — У всех убитых была одна общая черта — они все были из чистокровных семей. Именно это дает нам основание полагать, что мы имеем дело с серийным убийцей. Были убиты Филморт Розье, Маркус Флинт, Фиа Селвин и Теодор Нотт, — продолжил министр. — Каждый убитый погиб по-разному, но ни разу не было применено непростительное заклинание. Если позволишь, я бы не хотел перечислять все эти ужасающие подробности, но, чтоб ты была в курсе, какого рода способы убийства использовал преступник, скажу для примера, что Фиа Селвин была полностью обездвижена и, скорее всего, с помощью заклинания Левикорпус перемещена в ванну с ледяной водой, где она и захлебнулась.       С лица Гермионы сошла вся краска, она прижала руку ко рту, не в силах поверить в услышанное. Маркуса Флинта и Теодора Нотта она помнит ещё со школы, ну а Фиа Селвин, кажется, поступила в школу на три года позже неё. Да, они не дружили и даже были на враждующих факультетах - все трое были слизеринцами -, но никому из них Гермиона никогда не желала смерти, а уж тем более такой мучительной. Как такой кошмар мог произойти сейчас, когда, как все предполагали, наступили мирные, благополучные времена?       — Совместно с руководством мракоборческого отдела мы решили пока не оглашать эти убийства, — продолжил министр, стараясь сохранять строгость и беспристрастность в голосе, хотя по слегка дрожащим рукам Гермиона поняла, что и он в ужасе от всей этой истории. — Мракоборцы предоставили мне три предполагаемых профиля подозреваемых: первый – чистой воды маньяк-психопат, который выбрал своими жертвами исключительно чистокровных магов; второй – один или группа бывших Пожирателей смерти, которые опять набирают силу и, как и раньше, устраняют всех, кто недостаточно предан их идеям, чтобы заставить остальных из страха вновь примкнуть к ним; и третий – кто-то, пострадавший от Пожирателей смерти, пытающийся отомстить их семьям, или, возможно, всем чистокровным волшебникам в целом.       — Но я всё же не понимаю, зачем скрывать эти убийства? Разве мы не должны предупредить общественность, чтоб все…       — Не спеши, — перебил Гермиону Кингсли. Она заподозрила, что он пытается мягко её к чему-то подвести. — Мракоборцы посоветовали не трезвонить со всех углов об этом, чтобы защитить чистокровные семьи. Понимаешь, огласка не только посеет панику в обществе, это еще не самое страшное. Огласка может спровоцировать ещё большее количество жертв.       — Но как? Почему? - Гермиона от ужаса едва смогла озвучить лишь два из сотни вопросов, вспыхнувших в её мозгу. Чудовищные события происходили в волшебном мире, в её мире, а она слышала лишь жалкие обрывки слухов об этом.       — Видишь ли, если это маньяк, огласка может заставит его действовать более скрытно и аккуратно, что затруднит расследование. А ещё есть опасность, что он постарается прикончить как можно больше волшебников, прежде чем мы его поймаем. Если это Пожиратели смерти, то огласка только сыграет им на руку, потому что чистокровные семьи вновь начнут к ним присоединяться, только бы не быть убитыми. Вероятно, в таком случае нас ждет очередная магическая война с сотнями жертв. А если это мститель-жертва Пожирателей, то боюсь, что общественность может встать на его или её сторону, — после этой фразы Кингсли тяжело вздохнул, на секунду прикрыв глаза. — Да-да, как бы тяжело это ни было признавать, но ресентимент всё ещё очень силен в нашем обществе, и многие бы хотели, так сказать, поквитаться с бывшими последователями Волдеморта. Моя задача как министра магии — не допустить раскола в обществе, я надеюсь, ты это понимаешь.       — Да, конечно… наверно. — тихо произнесла Гермиона, хотя в душе ей это совершенно не нравилось. Ей казалось, что это банальная манипуляция информацией и преступное замалчивание, пусть даже и с благими целями. Разум говорил ей, что это правильное решение, хоть и крайне сомнительное, и даже рискованное, но всё же… всё же.       — Но что, если правда выйдет наружу? Люди ведь не будут молчать, они общаются, передают новости друг другу. Как вобще такое можно скрыть? Ведь я же точно слышала об убийстве одного лорда.       — Но ты не знаешь, какого именно лорда, и ты не уверена, что это правда, не так ли? Поверь мне, весь отдел мракоборцев брошен на это дело. К каждой чистокровной семье приставлен ответственный мраоборец, который разъяснил им ситуацию и работает с ними. Более того, у нас есть своя группа консультантов в «Пророке». Не волнуйся, в плане пресечения слухов проделана колоссальная работа. Не без помощи, твоих друзей, кстати — слабо улыбнулся Бруствер.       — Вы имеете в виду Гарри и Рона? — спросила Гермиона, слегка удивившись. По старой памяти, она всё еще в самых глубоких уголках разума считала их немножко оболтусами, совсем немножко.       — Да, их. Им поручены важные задания в рамках этого расследования, но думаю, ты и сама у них обо всём расспросишь. А теперь к делу: насколько хорошо ты знакома с семьёй Малфой? — неожиданно перескочил на другую тему министр.       В голове у Гермионы мгновенно вспыхнули все неприятные моменты из детства, связанные с младшим Малфоем, ужасы, пережитые ей в особняке этой семьи, и особенно чётко ей вспомнилось презрение, с которым эта семья относилась к таким как она, маглорождённым.       — Не могу сказать, что у меня хоть когда-нибудь были доверительные отношения с этой семьёй. Честно говоря, министр, я бы предпочла никогда в жизни больше не встречаться с членами этой семьи, — девушка постаралась сдерживать накатывающие эмоции и оставаться вежливой, но застаревшая обида всё-таки порвалась. — Это же Малфои! Бессердечные шовинисты!       Министр, не ожидавший такого бурного проявления эмоций у обычно сдержанной и вежливой Гермионы, на секунду замер. Посмотрев на неё с пониманием и несколько смягчив голос, старясь сделать его боле душевным, он продолжил:       — Гермиона, послушай, нам сейчас очень важно оставаться беспристрастными и сделать всё, чтобы спасти жизни людей. Крайне важно понять, угрожает ли Малфоям опасность, но что еще важней – не являются ли они сами источником этой опасности. Мы должны опросить их.       — Вы подозреваете, что они новые лидеры Пожирателей смерти? Почему же не вызвать их на допрос? Или еще лучше – послать к ним в особняк отряд мракоборцев? — Гермиона решительно не понимала, чего от неё хочет министр, допросы подозреваемых и расследования никогда не входили в перечень её обязанностей.       — Всё не так просто. Люциус Малфой недавно был освобожден из Азкабана и помещен под домашний арест. Боюсь, его психика…эмм…несколько пострадала в тюрьме. Он категорически не способен сотрудничать с мракоборцами — при одном упоминании о них он впадает в кошмарную истерику, которую невозможно остановить часами. Все попытки убедить его сотрудничать ради его же собственной безопасности ни к чему не привели. Он засел в своем особняке как запуганный краб-отшельник в раквине, и боится даже в собственный сад выйти. А Нарцисса не желает отходить от него ни на шаг, боится, как бы он не навредил сам себе.       — Боже мой! Прошу вас, не говорите мне, что вместо мракоборцев вы посылаете к ним меня! — воскликнула Гермиона, отклонившись назад на спинку стула, будто пытаясь отстраниться от этой мысли. Она уже догадалась к чему всё это время её вел Бруствер, и эта догадка совершенно её не обрадовала.       Кингсли скорбно опустил глаза и произнес:       — К сожалению, это наш самый лучший вариант.       — Но что я могу сделать? Откуда вы знаете, что Малфой будет со мной говорить? — И тут Гермиону словно осенило, она на пару секунд застыла с открытым ртом, в упор глядя на министра, а потом спросила севшим голосом:       — Что это вобще за вздор? Откуда Малфой в принципе знает, кто мракобороец, а кто нет?       — Ты недооцениваешь его истерию. К счастью, его жена чуть более сговорчива, и это она сообщила нам, что он скрупулёзно собирает сведения на всех действующих сотрудников министерства. Не знаю, как именно он это проделывает, но подозреваю, что тут не обошлось без его домовых эльфов.       — А почему нельзя получить все сведения от миссис Малфой? — недоумевала Гермиона.       — Ну, она предана своему мужа и не может так рисковать. Ты представляешь, что будет, если Люциус узнает, что она сотрудничала с мракоборцами? — спросил Кингсли, четко осознавая, что ответа не потребуется.       — Но все-таки, почему именно я? — не сдавалась Гермиона, хотя все её логичные вопросы по существу иссякли.       Министр вздохнул и произнес:       — Во-первых, Нарциисса сама это предложила.       — Не может быть! Она так и сказала: «Присылайте Гермиону Грейнджер»?! — в очередной раз удивилась волшебница.       — Нет, конечно. Она сказала: «Пришлите кого-нибудь с мозгами», – Кингсли по-отечески улыбнулся Гермионе, но она посчитала это либо лестью, либо попыткой её успокоить.       — А что во-вторых?       — Семьёй Малфой поручено заниматься Рону Уизли, раз уж вы были однокашниками с Драко Малфоем, да и с Люциусом пересекались не раз.       Гермиона заметила, что министра сказал «вы» при упоминании Рона. «Конечно, для всех мы всегда идём в комплекте – Грейнджер-Уизли-Поттер», — не без раздражения промелькнуло в её голове.       — Но, очевидно, учитывая все обстоятельства, Рон не может отправиться в особняк Малфоев, и я поручаю это дело тебе. Не волнуйся, конечно же не полностью всё дело, тебе нужно будет просто их опросить.       Гермиона, не смея отказать прямому поручению министра, уже начинала совсем чуть-чуть смиряться со своей участью. Она спросила:       — Что я должна у них спрашивать? Я никогда не участвовала в подобных делах.       — Рон уже подготовил все бумаги, подойди к нему сегодня в офис, и он тебе всё объяснит — ответил министр.       — Хорошо, подойду сейчас же, — бесцветно ответила Гермиона и встала со стула. Она направилась к выходу из кабинета министра, когда Кингсли окликнул её:       — Удачи тебе! Я на тебя надеюсь!       — Спасибо, министр — слабо отозвалась Гермиона и направилась прямиком вниз — в Управление Мракоборцев.

***

      По-хорошему, Гермионе следовало бы зайти в свой офис, немного отдышаться и собраться с мыслями: слишком много на неё свалилось. Но она решила проглотить эту пилюлю разом, не растягивая нервное напряжение. К тому же, она всегда руководствовалась принципом сначала делать всё самое тяжёлое, оставляя напоследок что-то попроще и поприятнее. Это то, чему её с детства учил отец. Он всегда говорил: «Съешь лягушку первой!», что значило «сделай сначала самое неприятное». Гермиона знала, что отец, скорее всего, услышал этот совет у одного из гуру продуктивной жизни, книжками которых он зачитывался иногда, но также она вычитала очень похожую фразочку у Марка Твена. Она звучала так: «Человек, который каждое утро ест живую лягушку, весь оставшийся день наслаждается ощущением, что ничего хуже с ним сегодня уже точно не произойдёт». Поэтому Гермиона, никуда не сворачивая, направилась в офис мракоборцев, чтобы скорей покончить с этой склизкой, жирной лягушкой и постараться остаток дня провести за чем-то менее ужасающим.       Управление Мракоборцев представляло собой довольно просторное помещение, которое проще всего описать как склад сумасшедшего коллекционера с натыканными тут и там в совершенно произвольном порядке столами и шкафами. Стены были увешаны различными картами, шкафы ломились от папок с делами, тут и там стояли различные детекторы, которые непрерывно жужжали, трещали, искрили, вращались и мигали. За столами сидели волшебники разной степени суровости, кое-кто даже курил, а одна волшебница с длинной, до пояса, седой косой что-то напевала на весь офис то ли на шведском, то ли на норвежском языке.       В этом беспорядке Гермиона сразу же отыскала Рона – его рыжую макушку было видно издалека. Он сидел, сгорбившись над бумагами лицом к выходу в дальнем углу офиса, огороженный с одной стороны стеллажом с какими-то склянками. Расправив плечи, девушка направилась прямо к столу друга, но, подойдя ближе, она запнулась и воскликнула:       — Рон! Что ты сделал со своим лицом?!       Рон подскочил на стуле от неожиданности, выронил перо и с дикими глазами уставился на Гермиону.       — А что не так? Лицо на месте, я утром видел в зеркале.       Гермиона недовольно сузила глаза и сложила руки на груди. Ей было ясно как день, что Рон прекрасно понял, о чём именно она спросила.       — Ах, ты об этом, — Рон потер свой подбородок, заросший густой, рыжей бородой. — Ну, оброс немного. Я же только вчера вернулся из Шварцвальда, мне там было не бритья совсем.       Рон был в рабочей поездке четыре месяца, и Гермиона знала это. Однако он ей не рассказывал, с какой целью его туда отправили, и вот теперь он вернулся, обросший как Робинзон Крузо, и изволит шутки шутить. Он действительно выглядел диковато, но Гермиона не могла не заметить, что он купил себе новую мантию глубокого коричневато-зелёного цвета, которая ему чертовски шла.       — И как там в Шварцвальде? Чем ты был настолько занят? — спросила Гермиона.       — Следил за небольшой колонией оборотней, — просто ответил Рон.       — Что?! Это же ужасно опасно! — брови Гермионы взлетели вверх, и она судорожно схватилась за край стола Рона.       — Да ладно тебе, они оказались совершенно безобидными ребятами. Построили в лесу ферму с пасекой, в полнолуния охотились на кроликов и всякую мелочёвку. У них был только один отщепенец, который жаждал человеческой крови, но они сами с ним разобрались. А вообще, это всё не важно, ты же здесь по другому поводу — вдруг прервал сам себя Рон.       — Да уж, — обречённо сказала Гермиона и присела на табуретку, которая стояла слева от стола. — Почему именно я? О…ээ, я имею ввиду, почему именно мы должны связываться с Малфоями?       — Нууу, я думаю, нас считают своего рода специалистами по Малфоям. Знаю, звучит бредово. Но мы ведь и правда сражались с Люцусом и были у них в особняке, — на этой фразе Рон опасливо посмотрел на девушку, он не жаждал напоминать Гермионе, как её пытала та психованная ведьма в поместье Малфоев. Убедившись, что с ней все в относительном порядке, он продолжил: — Что уж говорить о Драко - 6 лет за одной партой, не так ли?       — Ха-ха, Рон, — она раздражённо закатила глаза. — А что же Гарри? Он здесь сегодня?       — Нет, ему поручили заниматься Рабастаном Лестрейнджем, а он сейчас живёт на западе Франции, где-то в Аквитании, — ответил Рон.       Рабастан Лестрейндж – единственный брат мужа Белатриссы Лестрейндж, Родольфуса. Насколько знала Гермиона, он был переведён из Азкабана вместе с Люциусом Малфоем на условия домашнего ареста. Что ж, хорошо быть богатым и иметь возможность выбрать дом для ареста за пределами Великобритании, в милой сердцу Франции.       — Ого, так Гарри во Франции?! Джинни ничего мне об этом не говорила — удивилась Гермиона. Ей стоило бы уже привыкнуть к необычным новостям за сегодняшнее утро, но новости всё никак не переставали её поражать.       — Ну конечно, не говорила, мы же тут в секретность опять играем. Я вообще не уверен, что Гарри рассказал ей, зачем именно он едет в Аквитанию, — он задумчиво поскреб свою рыжую щетину на подбородке, и вдруг заторопился: — Ты не против перейти сразу к делу? У меня еще куча заданий сегодня.       Гермиона просто кивнула в ответ. Про себя она отметила некоторую холодность в голосе Рона и то, как он то и дело отводит глаза в сторону, но сейчас ей было не до этого.       — Ладно, — он глубоко вздохнул, сцепив руки в замок, и, щёлкнув всеми суставами, продолжил: — На данный момент мы не знаем, являются ли Малфои организаторами преступлений или же сами в опасности. Но как благоразумные мракоборцы, — на этом моменте Гермиона поджала губы, чтобы сдержать непрошенный, нервный смешок, — мы должны попытаться вытянуть из них как можно больше информации.       Рон пошарил по столу и вытащил тонкую папку с бумагами.       — Я подготовил список простых вопросов для них, и ещё буклет с правилами безопасности, чтобы они не забывали ставить защитные заклинания на особняк. Хотя, я думаю, Нарцисса и так это делает. Просто оставь им буклет, это важно. Так вот, о чём это я? — он немного помолчал, размышляя. — Тебе нужно будет просто задать им вопросы по списку и постараться, чтобы они отвечали поподробнее. На самом деле, мне не важно, что они ответят, мне важно, как они будут отвечать, понимаешь?       — Если честно, нет, – призналась Гермиона.       — Это не важно. Просто опроси их, и будь готова потом поделиться воспоминаниями, а мы их проанализируем в омуте памяти. Это всё, что от тебя требуется. И, пожалуйста, если будет возможность, осмотри всё внимательно, но не подставляйся. И вот, — Рон протянул ей тонкое серебряное колечко.       — Это ещё что? — Гермиона взяла кольцо и поднесла его к глазам, внимательно разглядывая. На первый взгляд – это было совершенно обычное серебряное кольцо, без камня, с тоненьким узором в виде колоска по ободку. В общем, ничего волшебного с виду.       — Я наложил на него Протеевы чары. Оно работает, как твои монеты для занятий ОД на пятом курсе. У меня есть второе такое кольцо, — пояснил Рон и вытащил второе кольцо из нагрудного кармана. Оно было абсолютной копией того, которое он дал Гермионе.       — Если хоть на секунду тебе покажется, что они тебе угрожают, немедленно сними его и брось на пол, и я сразу же приду на помощь. В крайнем случае призывай Патронуса.       — Хм, значит, мне просто нужно прийти к ним, задать им вопросы из твоего опросника и быть внимательной, так? — попыталась подытожить Гермиона. Ей было немного неловко от того, что у неё с Роном теперь одинаковые кольца, хотя она понимала, что это совершенно дикая мысль и Рон ничего такого не имеет в виду. Он никогда не имел склонности делать намеки или символические жесты, всегда был открытый как чемодан со сломанным замком и прямолинейный как палка. Вероятно, он решил, что кольцо на пальчике у девушки ни у кого не вызовет подозрений, а в случае чего за ним не придётся далеко тянуться.       — 5 очков Гриффиндору! Всё верно. Будь осторожна с Люциусом, он не совсем в своём уме, но это может быть нашим преимуществом: вдруг он разболтает больше того, что хочет. Про Нарциссу не могу сказать ничего определённого. Непонятно, что сейчас у неё на уме, кроме заботы о семье. Она очень скрытная, — сказал Рон.       — Слушай, я не знаю, как мне общаться с нездоровым человеком. Что, если он… — она замолчала, нахмурилась и опустила голову.       Рон сдвинул брови, посмотрел на неё, слегка склонив голову на бок, и сказал:       — Понимаю. Но ты не переживай, скорее всего, он будет котиком в присутствии сотрудника Министерства.       —Рон! Ты не думаешь, что тут не уместны шутки? — вскинулась Гермиона.       — Просто стараюсь тебя немного расслабить, — произнёс Рон, слегка отклонившись и подняв руки в примирительном жесте.       — Не надо меня опекать! — Гермиона уже откровенно злилась. Она давно не маленькая девочка, да и не его девушка, а он всё ещё пытается её оберегать. Но нельзя было не признать, что теперь она больше не чувствовала того страха и напряжения, которые охватили её сразу после выхода из кабинета Министра магии. Благодаря Рону она уже вполне успокоилась, и теперь чувствовала только раздражение из-за его шуток и неуместных комментариев.       — Ладно, прости! — попытался смягчить момент Рон. — Эээм, вот твои бумаги. Сегодня мы отправим Малфоям уведомление о твоём визите. Ты сможешь прийти к ним в четверг к двум часам?       — Четверг? Это же послезавтра! — Гермиона моментально забыла о своём раздражении. Она уже смирилась с необходимостью общаться с Малфоями, но вот то, что это произойдёт так скоро, снова выбило её из колеи. Ей хотелось вскочить и бежать куда-то, и думать, думать, думать. Или, наоборот, выключить весь мир на пять минут и побыть одной в абсолютной тишине, с пустой головой, без единой мысли, просто в тишине.       Тем временем Рон начал рыться на столе, отыскивая свой блокнот и календарь.       — Слишком скоро? Смотри, мы можем ещё перенести это на следующий понедельник или среду, но, если честно, нужно пошевеливаться, — сказал он, глядя на календарь, весь изрисованный мелкими пометками, с оторванным уголком.       — Нет, четверг так четверг. Я справлюсь. — смирилась со своей участью Гермиона.       — Не сомневаюсь — произнёс Рон, откладывая календарь.       Гермиона ещё немного посидела в молчании, пока Рон, не глядя на неё, опять зашуршал бумагами, что-то записывая в свой блокнот и делая ещё одну маленькую пометку на многострадальном календаре.       В её голове крутилось множество вопросов, и она решила задать один из них, наиболее острый:       — Рон, а ты знаешь, как были убиты все эти чистокровные волшебники?       Рон отложил свои бумаги и повернулся к ней на стуле всем корпусом, впервые за этот разговор. До этого он поворачивал к ней толко голову, стараясь лишний раз не смотреть ей в лицо. Он понизил голос почти до шёпота:       — Знаю. Я даже был на месте убийства Нотта и Селвин. Поверь мне, тебе не нужно этого знать.       — Ты опять меня опекаешь! Мне нужно знать, расскажи, — опять возмутилась Гермиона, также понизив голос как Рон.       — Слушай, это не офисный разговор. Хочешь, я пришлю тебе выписки из их дел?       — Да, давай — согласилась она.       — Хорошо, я отправлю их тебе с совой. Только умоляю, не читай это на ночь! — он посмотрел ей прямо в глаза с мольбой. — Я не опекаю, просто поверь мне — это всё, о чём я прошу.       Гермиона одарила его долгим взглядом с прищуром, вздохнула и встала с табуретки. Она взяла папки с бумагами, которые подготовил для неё Рон и сказала:       — Как скажешь. Жду твою сову! Ладно, мне уже пора. Надеюсь, всё это пройдёт успешно.       — Да уж, я тоже надеюсь. Тебя проводить?       — Нет, я сама — сказала Гермиона и покинула офис маркоборцев.