Пять желаний Шинобу Кочо

      Три долгие недели тишины.       Гию уже почти смирился с мыслью, что от Шинобу не придёт ни слова. Три недели молчания — это слишком долго. Но, несмотря на это, каждое утро он проверял телефон, надеясь увидеть знакомое имя на экране. И всякий раз его ожидания разбивались о пустоту, а отчаяние медленно накрывало Томиоку, словно надвигающееся на горизонте тёмное облако. Он постепенно терял себя, медленно угасая изнутри. Это могло продолжаться вечно, если бы не один из тех бесконечных дней ожидания, когда его телефон вдруг издал звук входящего письма. От Шинобу:

Может, возьмём домой кота?

Пожалуйста?

Гию.

      Тогда Томиока едва не выронил телефон из рук, не веря собственным глазам. Минут десять он сидел, продолжая отчаянно всматриваться в короткие строки, пока слёзы не начали затуманивать его взгляд. Каждое новое сообщение приносило с собой волну необъятной горечи, сжимая сердце в кулак при мысли, что он упустил — свою Шинобу, их совместное счастье, будущее, всё. Но вместе с этим возникало и странное чувство — желание просыпаться снова и снова, ведь никогда не знаешь, когда вновь придёт заветное письмо от любимой Шинобу.       За это время Гию успел переосмыслить многое. Он подолгу смотрел в окно, наблюдая за медленно падающим снегом, и понимал, что время неумолимо уходило. Оно уже ушло. Каждая спадающая на землю снежинка — быстротечно ускользающий момент, который он мог бы провести с Шинобу. Гию вспоминал тот вечер на катке. Как светились лица Канаэ и Санеми от счастья, как они смеялись и кружились в танце на льду. В их глазах читалась настоящая радость — такая простая, искренняя, далёкая сейчас для Гию. Он смотрел на них и чувствовал себя одиноким в своём собственном мире. Как же он мог позволить себе упустить такие моменты с Шинобу? Моменты, которые не требовали много усилий, но принесли бы столько тепла сердцу… Он всегда думал, что есть время. Завтра, послезавтра — всё это казалось бесконечным. Но теперь Гию осознал, что жизнь — это мгновение.       С каждым вдохом он ощущал, как сердце сжималось от боли. Шинобу была той частью жизни, которую он не умел ценить должным образом. Он мог бы просто взять её за руку и вместе отправиться на каток, провести время с улыбками и смехом. Но вместо этого он, как дурак, всё откладывал, и теперь, когда её не стало, Гию осознал всю глубину своего упущенного счастья. В глубине души Томиока мечтал вернуться назад и всё изменить: не откладывать свои чувства, не бояться открыться и быть уязвимым, исполнить все желания Шинобу — вместе. Но теперь это уже невозможно. Он потерял свою любовь, и эта утрата оставила неизгладимый след в его душе.       Раннее утро, не больше семи часов. Жизнь в Нью-Йорке уже во всю кипела.       Гию открыл глаза и оглядел пустую комнату. Он понимал, что нужно двигаться дальше, но как? Как жить с этой болью и сожалениями? Возможно, единственный выход — начать всё заново. Не для того, чтобы забыть Шинобу, а чтобы каждый момент отныне наполнялся смыслом, а не проходил мимо. И, может быть, когда-нибудь он снова почувствует радость — ту самую. Как раньше.       «Пора что-то менять. Хотя бы ради неё», — вдруг понял он. Такая простая, но сложная истина, которая пришла к нему слишком поздно. Он снова посмотрел на телефон и тяжело вздохнул. Томиока начал медленно собираться.

⋇⋆✦⋆⋇

      — Вы уверены? — снова спросила сотрудница приюта, нервно поправляя очки. — Не поймите неправильно, сэр, просто это животное…       Он уже не знал, в чём можно быть уверенным. Как человек, который не знает, что ждёт его завтра, мог что-то утверждать? А ещё он не мог отказать ей, своей Шинобу. Не мог продолжать курить, не мог не пойти на этот проклятый каток, не мог… Каждое её желание как будто врезалось остриём в его сознание, заставляя меняться, заставляя действовать.       — Я всё понимаю, — сказал Томиока, сдерживая раздражение в голосе и не давая женщине закончить. — Сегодня мы поедем вместе, — добавил он, глядя на кота в клетке.       Кот был старым, пушистым и явно пережившим немало трудностей. Сотрудники приюта не могли точно сказать, сколько ему лет — его нашли на улице. Судя по состоянию зубов, ему было больше пятнадцати, и это означало, что ему предстояло провести свои последние дни в холодном приюте. Потому что кому нужен больной, измотанный жизнью кот с порванным ухом? Разве что какому-нибудь безумцу. Например, Гию.       Сначала он собирался купить котёнка в зоомагазине. Долго стоял перед витриной, но каждый раз что-то его останавливало. Наконец, тяжело вздохнув, Гию развернулся и пошёл в другом направлении — к приюту для животных. Там, среди множества котов и кошек, он остановился у самой неприметной клетки в дальнем углу помещения. Многие проходили мимо неё, не обращая внимания на старое, забитое в угол животное. Но Гию просто не смог. Смотря на него, он понял: именно этому коту он хочет подарить новый дом. Без него он никуда не уйдёт. Сотрудники приюта пытались отговорить его, уверяя, что есть более молодые и здоровые питомцы. Это только злило Томиоку. Он снова и снова повторял, что ему нужен именно это кот. Он уже сделал свой выбор — другого не надо.       — Как скажете, — произнесла женщина, кивнув. — Я подготовлю все документы, и вы сможете забрать его уже сегодня… — добавила она, а затем спросила: — Может, вы уже придумали имя для кота? Я оформлю его личную карточку.       — Да, — с кивком ответил Томиока, внимательно разглядывая пушистого. — Я назову его Шмель.       — Шмель? — рассмеялась она. — Какое забавное имя.       Сотрудница ушла, что-то бормоча себе под нос. Гию присел на корточки, всё ещё не веря, что решился на эту авантюру.       — Ну что, Шмель? — тихо произнёс он. — Скоро мы поедем домой.       Кошачьи глаза, полные надежды и благодарности, встретились со взглядом Гию. Животное протянуло лапу, словно пытаясь сказать: «Не оставляй меня, человек…»       Томиока, заметив этот беззащитный жест, невольно улыбнулся. Осторожно коснувшись пушистой лапки указательным пальцем, он как бы дал понять, что всё будет в порядке. Кот, ощутив поддержку, тихо заурчал. Гию даже не подозревал, насколько этот момент был значим для маленького создания. Для него кот — просто мимолетное событие, когда для кота Гию — целая жизнь. Если бы Томиока только знал, какое счастье он принёс этому бездомному существу, он бы в это не поверил.       В тот момент он даже не догадывался, что запустил огромную цепочку добра. Ведь мир — это сложный механизм, где каждое действие может привести к неожиданным последствиям. И его поступок не останется незамеченным. Совершённое добро, как эхо, рано или поздно вернётся к Гию. Обязательно.

⋇⋆✦⋆⋇

      Шинобу давно мечтала о питомце. Сам Гию не то чтобы был против, просто у него было слишком много забот, чтобы думать о новой ответственности. Кто бы мог подумать, что он в итоге сам захочет принести в дом пушистое счастье? А Томиока был готов на всё ради Шинобу — даже на мимолётные прихоти из прошлого. Это было единственное, что сейчас приносило ему хоть каплю радости.       Он украдкой посмотрел на переноску с животным в руках и, сделав несколько уверенных шагов, вышел на заснеженный асфальт. В кармане телефон неумолимо вибрировал от входящих сообщений — он отправил Канаэ пару строк о том, что собирается завести питомца, и теперь его друзья, похоже, совсем сошли с ума, думая, что у Гию окончательно поехала крыша от горя. Что ж, вероятно, они были правы. Томиока запрокинул голову, наблюдая за белыми хлопьями снега, кружащимися в воздухе. Он сделал глубокий вдох. Вокруг кипела жизнь: люди спешили по своим делам, машины сигналили, а Томиока чувствовал себя как будто в другой реальности. Интересно, как бы отреагировала Шинобу, если бы узнала, что он решился исполнить её желание? Жаль, что это никогда не сбудется — чудес не бывает…       — Долго же тебе пришлось ждать, — раздался старушечий голос рядом.       Гию вздрогнул, повернув голову в сторону, не сразу заметив рядом с собой знакомую старушку, которую совсем недавно встретил на катке. Она, наклонившись, с интересом наблюдала за котом в переноске, который, казалось, вслушивался в каждое её слово, будто понимал.       — Здравствуйте… Я вас не заметил.       В его груди вмиг зашевелилось странное, тревожное чувство. Но стоило старушке встретиться с Гию взглядом, как сердце вдруг успокоилось, наполнившись тихой радостью и ощущением благодати. Томиока неожиданно для себя почувствовал облегчение, будто сбросил с плеч невидимый груз негатива.       — Здравствуйте-здравствуйте! — весело произнесла старушка, внимательно изучая его своими серо-голубыми глазами. — Как здорово, что вы наконец встретились! — добавила она, поправляя красный шарф морщинистой рукой.       — А… вы про кота? — Гию немного растерялся. — Да, решил взять его с собой. А вы…       Время, казалось, замерло, словно по воле неведомого волшебства. Всё вокруг будто растворилось в тумане, оставляя лишь старушку, чьи слова гипнотически влекли Гию за собой. Он не мог понять, что именно заставило его сосредоточиться на ней — на её голосе, на её образе. Всё вокруг стало блеклым и незначительным. Старушка направилась к дороге, и Гию, словно под действием невидимой силы, последовал за ней, заворожённый её речью.       — Просто шла по делам, и удивительным образом оказалось, что нам в одну сторону.       Томиока ответил, не узнав своего голоса, как будто говорил кто-то другой, но не он сам:       — И правда. Удивительно… Даже подумать не мог, что возьму из приюта животное. Мне бы о самом себе сначала позаботиться…       Старушка внимательно изучала его лицо, словно ожидала, что он скажет что-то ещё.       — Всё по воле Божьей, — начала она, и у Гию пробежали мурашки по коже. — Если вы встретили этого кота, значит, так и должно быть, — добавила спутница. — Ничто не происходит просто так.       Неожиданно у него вырвался вопрос, который давно не давал ему покоя:       — А что, если у Бога нет никакого плана? Может, всё происходит само собой?       Он сам не понимал, как эти слова сорвались с языка. Где-то глубоко внутри, запертая в душе, правда вырвалась на свободу, увидев понимание в глазах этой странной старушки. Все мысли, что крутились в его голове, словно против воли, превращались в слова и вылетали наружу. Вместо возможного страха он вдруг ощутил странное облегчение. Прямо сейчас в этом необычном диалоге он чувствовал себя исповедующимся грешником перед Богом, который просто слушал, не осуждая. Разве такое возможно? Гию не понимал, что с ним происходило. Казалось, его сознание отключилось, и он просто плыл по течению, поддаваясь какому-то порыву.       — Может быть, — рассмеялась бабушка. — А, может, и нет. Но главное — не терять веру, ведь именно она приведёт к правильному пути, — сказала она, указывая на Гию. — И вас тоже.       Он тяжело вздохнул. Какой у него может быть путь без драгоценной Шинобу?       — Но как понять, какой путь правильный?       Ветер завыл с новой силой, машины загудели, и он сморщился, крепче сжимая ручку кошачьей переноски.       — Господь подскажет. Вам следует быть внимательнее к его словам, — прозвенел голос старушки. — Слушайте своим сердцем, и вы найдёте верный путь… Ну а мне пора, меня ждут другие мои дети. — Она снова посмотрела на кота. — В следующей жизни обязательно найдите друг друга. Снова, — и, не дождавшись ответа, крикнула: — Такси!       — О чём вы? — на выдохе спросил Гию.       — Не переживайте, всё будет хорошо, — ответила она, садясь в только что подъехавшее такси. — Запомните мои слова, Гию, и вы найдёте верный путь, — добавила настойчиво она, захлопывая дверь автомобиля.       Гию остался один, крепко держа в руках переноску с котом. Сердце колотилось в бешеном ритме. В голове не утихали странные слова старушки. Такси, увозящее её, уже растворилось в потоке машин. Вдруг серые тучи растеклись по небосклону, словно по волшебству, и тёплые лучи солнца опустились на его плечи. Он застыл на месте, поражённый тем, что происходило.       — Разве я говорил ей своё имя? — вырвалось у него.

⋇⋆✦⋆⋇

      Потрясённый странной встречей, Гию медленно двигался к дому. В голове вертелось слишком много вопросов. Что это за старушка? Откуда она знала его имя? И почему это не давало ему покоя? Может, он просто сошёл с ума и сам забыл, как представился ей…       «Пора лечить голову…»       Остановившись у дома, он сначала не сразу заметил приближающиеся силуэты Канаэ и Санеми. Томиока чуть вздрогнул и нахмурил брови. Почему-то это его совсем не удивило.       — Гию! — радостно воскликнула Канаэ, и её лицо озарилось улыбкой. Она быстро подбежала к Томиоке, с восторгом разглядывая кота в переноске.       — Что вы здесь делаете? — тихо спросил он, смущённо потирая затылок.       За Канаэ лениво следовал недовольный Шиназугава. Только теперь Томиока заметил, что на ней был забавный розовый пуховик с кошачьими ушками и хвостом. А на Санеми — точно такой же, только серый. Они, что, решили надеть парные пуховики? Канаэ и эта Годзилла? Чёрт возьми. Томиока резко отвернулся, стараясь сдержать смех. По убийственному взгляду Санеми было ясно: один смешок — и Гию точно откусят задницу.       — Сколько ещё нам стоять на этом морозе? — недовольно пробурчал Санеми. — Пусти уже нас в дом.       — Ого, ты действительно взял котика из приюта! — воскликнула Канаэ, заглядывая в переноску, где мирно спал кот. — Какой он миленький…       — Ох… — Гию вздохнул. — Ладно, идём в дом. Только у меня еды нет…       — Я это предугадала… — ответила госпожа Шиназугава с хитрой улыбкой на лице. — Я принесла кое-что с собой!       Гию усмехнулся. Канаэ всегда была такой — на позитиве, заряжая этим настроением всех вокруг. С такими людьми и жилось веселее, и дышалось легче.       Она что-то весело прокричала и, подхватив Санеми под руку, засияла искренним счастьем. Он с нежностью посмотрел на свою жену и аккуратно поправил ей шапку свободной рукой. Всё-таки они были идеальной парой.

⋇⋆✦⋆⋇

      Канаэ мирно возилась на кухне, напевая тихие мелодии, которые время от времени всплывали в её памяти. На ней был милый розовый пушистый свитер, напоминающий сахарное тёплое облако, и длинная чёрная юбка, струящаяся до пола, чуть приоткрывая цветные носки в цветочек. Её длинные волосы, закреплённые заколкой в форме бабочки, блестели в мягком свете ламп.       В это время в комнате, наполненной тёплым светом, Гию и Санеми сидели на диване, обмениваясь многозначительными взглядами. Шиназугава смотрел сердито, а Томиока — недоумённо. Ну да, Санеми всегда был в таком настроении — сердитом, как будто это было его естественное состояние. Если бы он вдруг не сердился, это было бы странно. На коленях у Санеми уютно устроился Шмель, который почему-то сразу полюбил эту Годзиллу. Канаэ время от времени хихикала, наблюдая за тем, как её муж с серьёзным видом гладил урчащее животное. Гию же чувствовал себя немного неловко, словно был лишним в этой воцарившейся семейной идиллии.       — Не думал, что ты заведёшь животное. Ты в последнее время какой-то странный, чёрт подери, — произнёс Санеми.       И хоть его слова прозвучали грубо, в них проскальзывала едва ощутимая забота, понятная только тем, кто продолжительное время дружил с Шиназугавой.       — Так вышло, — тихо ответил Гию.       — Ведёшь себя как дурак. Впрочем, это не ново.       — Знаю.       Наступила пауза, и было видно, что Санеми колебался с тем, чтобы сказать что-то ещё. Он смотрел на Гию исподлобья, нервно покусывая губы. Наконец, после долгого молчания, Шиназугава вздохнул и произнёс:       — Эй, Томиока.       — Ну что? — ответил он, уже с ноткой раздражения в голосе.       Санеми нахмурился, словно пытался прямо сейчас преодолеть какое-то внутреннее сопротивление в своём сердце.       — Если понадобится помощь, обращайся. Я и Канаэ всегда можем подъехать, если что. Ты понял, да? — неловко произнёс он, стараясь звучать безразлично.       Глаза Гию на мгновение расширились — Санеми продолжал удивлять его своим поведением. Похоже, странные события в жизни Гию как-то отражались и на тех, кто был рядом. Но несмотря на это, в груди Томиоки заиграло необъяснимое тепло. Он улыбнулся.       — Я понял, — прошептал Гию. — Спасибо.       — Не думай, что я переживаю, просто устал видеть твоё кислое лицо, — ответил Шиназугава, пытаясь скрыть неловкость. — В общем, придумай имя для кота и обустрой для него квартиру.       — Имя уже есть.       — И какое? — спросил Санеми так, будто ему было всё равно, хотя в голосе звучало явное любопытство.       — Шмель.       Собеседник фыркнул.       — Какое дурацкое имя, — произнёс он, смеясь. — Но это в твоём духе. Странное имя от странного человека. Шмель — так Шмель, — добавил тот с теплотой, продолжая гладить урчащего кота.       Из кухни вышла Канаэ с сияющим лицом, неся в руках великолепный торт, наполняя воздух сладким ароматом выпечки. Гию вдруг оживился, почувствовав голод. А Санеми, с привычным пренебрежением, на секунду скривил лицо и зажал нос рукой.       — А вот и твой любимый шоколадный торт, Гию! — воскликнула Канаэ, и её глаза искрились радостью.       — Наконец-то! — воскликнул Санеми. — Давай уже торт!       — Ты ведь не любишь шоколад, — искренне удивился Томиока.       Она поставила торт на кофейный столик, и в этот момент Шиназугава попытался незаметно поцеловать её в щёку. Это получилось, но его рука задела её длинные волосы, и они каким-то чудом попали ему в нос. Он смешно чихнул, и это выглядело одновременно неловко и мило. Санеми всегда был таким — любил свою Канаэ с нежностью, но неуклюже. В общем, та ещё романтичная Годзилла.       — Кто это сказал? — цокнул языком Санеми, пытаясь скрыть смущение.       — Ты не поверишь, — рассмеялась Канаэ, обращаясь к Гию. — Он сам попросил меня сделать именно этот торт, потому что он твой любимый.       Санеми проглотил кусок и буркнул:       — Это не так!       После этого все разразились громким смехом.