Танец с Дьяволом

      Золотые часы в Лос-Анджелесе — невероятной красоты предзакатное время в городе, создающее из города магическое место одним только светом. Любая округа ЛА освещается будто это самое дорогое произведение искусства. Всё становится живописным, кроме этого дома.              Небольшой одноэтажный дом с совсем повидавшей жизнь белой краской на фасаде совсем не приковывает внимание. Высохший газон и отсутствие хотя бы чего-либо на местах, предназначенных как клумбы, добавляют дому реалистичных декораций к Хэллоуину.              — Что, черт возьми, с тобой не так, Чимин? — рявкает Дохён, бросая коробку в своих руках на террасу, когда видит, как тот подъезжает к дому. Он зачесывает свои практически черные волосы назад, оглядываясь на нежданного гостя.              Дохён, как и всегда, одет в свою очередную безумную потрёпанную рубашку и брюки-карго, будто бы надеясь, что его прикид поможет ему притвориться своим среди реперов или наркоманов — выбор из двух по настроению.              На подъездной дорожке только что припарковалась потрепанная белая кузовная GMC Sierra, хотя её хозяин предпочёл бы вместо этого провести время, слушая звуки прилива на причале. Ну или хотя бы наслаждаться закатом, поедая мороженое. Ладно-ладно, он готов был бы даже к зомби-апокалипсису вместо того, чтобы встречаться с этим человеком.              Чимин стискивает зубы и вылезает из машины. Его пушистый свитер не спасает от ветра, и он ёжится. Он оглядывается на младшего брата, наблюдающего за ними с пассажирского сиденья, и проглатывает унижение, понимая, что Тэ слышит, как этот болван, бывший парень Чимина, ругает его на лужайке перед своим новым домом. Он даже не пытается спросить Дохёна, что сделал не так, — это бессмысленно. У него во всём всегда виноват Чимин — негласный закон этого мудака.              — Да пошел ты, Дохён, — цедит Чимин через сжатые зубы. — Просто отдай мне мою половину депозита, и я уеду.              Дохён разворачивается, очевидно, в голове представляя, какой он крутой альфа, и смотрит на него как на законченного идиота:              — Я только «за», но тебя не было на встрече с менеджером, поэтому он отправил деньги моему отцу. Тебе придется забрать их у него.              — У твоего отца? Почему?! — Чимин уже представляет в голове, как избавляется от свидетеля в лице младшего брата и закапывает труп этого полоумного на его же бэкярде. Этому дому уже ничего не поможет в любом случае. Так хотя бы будет повод сделать из него перфоманс Дома ужасов. Подходит его новому владельцу. Чимин в красках видит призрака его бывшего, бродящего по участку.              Дохён забирает из грузовика очередную коробку с надписью «Какое-то дерьмо», что Чимин успел прочитать. Его бывший заносит в тишине её дом, где сквозь открытую настежь дверь видно, как этот олух бросает коробку на пол рядом с телевизором, после чего подходит прямо к нему. Он снимает новое жилье вместе со своим лучшим другом и, кажется, до сих пор обижен на Чимина за их расставание.              Они встречались с Дохёном два года, восемь месяцев из которых провели в доме Чимина и Тэ, где быстро поняли, что на самом деле ненавидят друг друга. За время розовых очков старшего из четы Пак они с его бывшим успели практически купить машину последнему. Он даже скидывался на депозит! Дохён даже не хотел смотреть, как сам говорил, на бывалые развалюхи, и не был согласен ни на что кроме новенькой машины из салона.              На самом деле, они могли встречаться время от времени и спать вместе, но быть в серьезных отношениях и жить под одной крышей — испытание Люцифера воплоти, посланное им за грехи, хотя они ещё на этой плотской земле, а Чимин всё ещё агностик. Кажется, ему пора перестать смотреть сериалы на Нетфликс.              Дохёну потребовалось всего 3 с половиной месяца совместной жизни, чтобы изменить ему. Точнее будет сказать, чтобы тот застукал его за изменой в их спальне.              — Да, Чимин. У моего отца. Он был указан в договоре покупки как наш поручитель, и когда тебя не было рядом, чтобы забрать залог, деньги отправили ему, — говорит Дохён и, точно, рассчитывает у себя в голове с математической точностью, насколько же Чимин недалекий.              — Твою мать! — бормочет Чимин, понуро опустив голову и сжимая кулаки. — Что ж, прости, что меня там не было, Дохён, я был на работе, — он намеренно подчёркивает это. В отличие от Дохёна, который с трудом способен продержаться на одной работе больше месяца, он вкалывал на трёх все два года. Он практически полностью содержал своего бывшего помимо того, что вся ответственность за младшего брата тоже была на Чимине.              — То, что ты жаришь бургеры в скейтпарке, вряд ли делает тебя лучше, — снова сыпет искры из глаз и яростно продолжает всем своим видом указывать на место Чимина.              — По крайней мере, я был в состоянии оплачивать счета.              — Давай больше не будем об этом! — рявкает он, захлопывая заднюю дверь грузовика.              Если провести психологический анализ Дохёна, то, в общем-то, у него нет проблем с гневом. Он просто мудак.              — Ты начал первым, — упорно стоит на своём Чимин, хотя в глубине души он бы с радостью уже придушил этого ублюдка.              Минни оглядывается на Тэ, наблюдающего за нами из машины. Его губы плотно сжаты, брови недовольно нахмурены, руки сжаты на груди. Весь его вид говорит о том, что он ненавидит абсолютно всё в отношениях между Чимином и его бывшим и держится из последних сил, чтобы не выйти и не навалять Дохёну.              Надо отдать должное Техёну. С самого начала девятнадцатилетний брат был самым большим критиком Дохёна. Несмотря на то, что Чимин вёл себя, как ослеплённая любовью омега, Тэ в свои девятнадцать остался не восприимчивым к обаянию парней из команды по регби с выразительными косыми мышцами пресса и прекрасным телосложением в целом, а вдобавок ещё и с явно выраженной азиатской внешностью (и почему корейцев на один квадратный метр в Америке столько?) и пытался донести до старшего брата, что смотреть нужно внутрь. И речь не о члене. К сожалению?              — Так что же мне делать? — спрашивает Чимин, видя, как Дохён продолжает распаковывать вещи, не обращая никакого внимания на него, и — скорее всего — считая его полным отбросом.              — Если хочешь вернуть свою половину депозита, думаю, тебе придется забрать её у моего папаши.              — А ты не мог бы взять её у него для меня?              Чимин остаётся в прострации от происходящего, не понимая, как вообще мог быть ослеплён этим человеком. Что же Дохён вообще из себя представляет, если даже в таком банальном вопросе остался мерзким слизняком? Дохён всегда был таким. Его исключительный дар — умение заставить всех вокруг ощутить себя полным ничтожеством, отчаянно нуждающимся в любом внимании с его стороны. В результате Чимин потратил 2 года жизни на то, чтобы доставить ему удовольствие, и не заботился о себе и собственном счастье. Это стало совершенно ясно после того, как они расстались. Иногда, как говорится, розовые очки разбиваются стёклами внутрь, и ты начинаешь видеть предельно ясно, хоть и с чувством полной дискредитации собственных взглядов.              — Ты же знаешь, что я больше не разговариваю с этим придурком, — «напоминает» его бывший.              — Значит, ты не собираешься помочь вернуть мою половину депозита?              — Оно того не стоит, — резко отвечает он и снова уходит в дом. Не желая сдаваться, Чимин следует за ним.              — Я не могу потерять эти деньги, Дохён.              С раздраженным вздохом этот слизняк поворачивается к Минни и закатывает глаза, тяжело вздыхая:              — Ладно, уговорил. — Он вытаскивает из заднего кармана телефон и, нахмурив брови, что-то быстро печатает. Сразу после в заднем кармане у Чимина пищит его собственный мобильный. — Это его адрес. Поговори с ним.              Сказав это, он просто разворачивается от Чимина, возвращаясь в дом и показывая этим, что их разговор окончен, а первый так и остаётся стоять с отвисшей челюстью: где был его мозг?              — Серьезно? И это все? — кулаки Чимина снова сжимаются, а челюсть напрягается. Серьезно, этот мудак даже не может связаться со своим отцом?              — Если тебе действительно нужны деньги, тебе следовало вчера встретиться с менеджером в офисе.              — Ты мудак, — бросает Чимин и разворачивается к своей машине, оставляя бывшего без возможности на ответ распаковывать своё барахло на новом месте.              Шагая по подъездной дорожке, где его ждёт его малышка с Тэ на переднем сидении, он изо всех сил старается взять себя в руки и профессионально изобразить пофигизм на своём лице, которого на самом-то деле и на долю нет.              Стоит ему забраться на водительское сиденье и закрыть дверь, как он во всей своей силе ощущает на себе острый и внимательный, даже немного сочувствующий взгляд. Чимин сжимает до побеления костяшек руль, упираясь позже туда лбом, справляясь с диким желанием расплакаться.              — Дохён — мудак, — тихо говорит Тэ, и Чимин разворачивается к нему со смешком.              Позволить Тэ сквернословить в присутствии Чимина — это своего рода привилегия старшего брата. Несмотря на отсутствие родителей, Чимин хочет заложить в младшего приличное воспитание, поэтому он укоризненно на него смотрит, когда тот ругается в присутствии кого-то кроме Чимина. Но пользоваться крепкими словцами он ему всё равно не запрещает, когда они остаются одни. Тем более, в случае Дохёна он абсолютно прав.              — Знаю.              — По крайней мере, ты с ним расстался.              — Ага. Жаль, что у меня до сих пор нет денег.              Вынув из кармана телефон, он читает сообщение от Дохёна.              — Почему? — недоумевает младший.              — Потому что я идиот и сам всё испортил. Так что теперь я должен забрать деньги у его отца и готов поспорить, что они не слишком-то отличаются друг от друга. Яблочко от яблони недалеко падает.              — Тогда давай съездим к нему, — отвечает Тэ. Его настолько съедает любопытство, что он готов поехать и забрать деньги у совершенно незнакомого взрослого человека, который старше его минимум лет на 20. Чимин даже не удивиться, если по дороге младший найдёт биту и устроит там погром.              — Я понятия не имею, где живёт его отец. И я не возьму тебя в гетто. Прости, но сегодня ты не станешь профессиональным коллектором, — нажимает на адрес в смс. Его сразу же перебрасывает на карту, где точка назначения указывает на здание рядом с берегом океана в самом престижном районе Лос-Анжелеса, и Чимин не может сдержать восторженного возгласа. — Быть того не может!              — Что? — спрашивает Техён, наклоняясь рассмотреть, что нашел старший в телефоне.              — Здесь сказано, что его дом находится в районе Беверли Хилз.              — Тогда поехали.              Чимин смеётся и ерошит ярко синие волосы Техёна. Его младший даже после сна всегда выглядел словно с обложки журнала, так что его «профессиональный беспорядок», над которым он трудился утром поддаётся зверскому нападению очаровательно миниатюрной руки старшего, а квадратная улыбка на безупречном лице добавляла шарма и очаровывала наповал каждого, кто видел это синеволосое чудо.              — Ценю твою смелость, Смурфик, но у тебя урок саксофона, и Миссис Миллер открутит мне голову, если ты в очередной раз опоздаешь.              Синеволосый закатывает глаза и нарочито дуется, отворачиваясь к окну. Братья отъезжают от нового дома Дохёна и мчат через весь город под саундтрек какого-то нового Аниме, которое Техён посмотрел недавно, к школе, куда младший ходит на уроки музыки.              Всю дорогу Чимин думает о каждом моменте ссоры с Дохёном и его агрессивную реакцию на своего бывшего, который прочно засел в памяти. При мысли, что ему придётся иметь дело с отцом этого мудака, внутри нарастает напряжение. Пока они встречались, Дохён редко упоминал семью, а всякий раз, когда тот пытался получше его узнать и спрашивал об этом, тот резко менял тему, как будто его семья — его красный флаг для быка.              В прошлом году, когда они решили скинуться на машину для Дохёна, чтобы ему проще было начинать очередной стартап, они с большим трудом уломали отца Дохёна подписать этот чёртов договор в качестве поручителя для них. Вскоре после этого отношения между отцом и сыном стали хуже натянутой струны, и Дохён вообще перестал общаться с ним.              По началу отношений Чимина и Дохёна связал обоюдный ПТСР после травмирующего детства, почему они и находили отдушину друг в друге. Только разница в том, что родители Дохёна живы и, вроде как, оба живут где-то в Лос-Анджелесе, а ещё у него нет на попечительстве младшего брата, о котором нужно заботится постоянно.              Во всех этих удручающих воспоминаниях по телу Чимина проходятся мелкие мурашки, и он надеется лишь на то, что он сможет забрать свои деньги даже без кровопролития. Хотя и верится ему в это с трудом. Плод работы и воспитания этого человека он лицезрел только что: надежды на то, что Дохён — исключение, нет совсем.