Завет

      Это было мучительно. Невыносимая боль. Десять тысяч щупалец Кацуи высасывали из Сакуры жизненные силы, словно из кровоточащей раны. Боль разрывала её череп, как от ударов кувалдой. Она больше не могла сидеть, скрестив ноги, пытаясь сконцентрироваться. Склонившись на коленях, она прижалась лбом к раскалённой земле, слёзы градом катились по щекам. Её пальцы, вцепляясь в землю, кровоточили бы, если бы не постоянное действие Сотни Исцелений. Управление Сетевым Исцелением, охватывающим все части Кацуи, требовало невероятной концентрации, иначе расход чакры становился катастрофическим. Огромная мощь и сознание призванного существа почти полностью её подавили. В её состоянии… она не могла действовать эффективно. Её тело и разум были истощены. Медик едва удерживала сознание, чувствуя, как её рассудок висит на волоске. Чудом было уже то, что она вообще могла продолжать. Разряд энергии Леди Кацуи пронзал её мозг, мысли разлетались в хаосе. Лишь благодаря их давней связи эта техника не убила её мгновенно.       Прежде она могла экономить силы, исцеляя лишь тех, к кому были прикреплены слизни, используя различные техники исцеления. Теперь же она могла лишь бездумно направлять чакру во все части Кацуи, ненадолго отключая Сотню Исцелений, что каждый раз причиняло ей адскую боль. Ужасные стоны и хрипы, вырывающиеся из её груди, не могли не тревожить АНБУ, отсчитывающего минуты. После восьми месяцев заточения, успокоительных и пыток, это возвращение на поле боя было не просто испытанием — это было падением в бушующий океан во время урагана, когда она едва научилась плавать. Сакура чувствовала, что умирает от этой боли и безумной потери чакры. …Стиснув зубы до боли, Сакура продолжала бороться. Если бы это не был последний бой, она бы сдалась. Но Наруто был жив. Ино, Шикамару, её охранник — все были живы, все были здесь и нуждались в ней. В ней нуждалась вся армия… Она не могла позволить себе умереть… ещё нет. Но любая мысль, кроме обжигающей боли и отчаянного цепляния за сознание, была невозможна. Сквозь пульсирующую боль Сакура слышала крики Ино о координатах, местоположении Мадары, передвижениях войск и меняющихся приказах. Слова казались бессмысленным шумом. Время потеряло всякий смысл. Прошло ли полчаса или полдня с тех пор, как Саске оставил её у этой скалы? Она не знала. Её существование свелось к ощущениям: земля под ногтями, взрывающаяся боль в голове и невыносимое напряжение, вызванное связью с десятью тысячами частей Кацуи. — Минута, — раздался голос охранника в маске совы. Когда медик вновь активировала технику Сотни Исцелений, всё её существо молило об остановке. Тело сотрясала дрожь от предельного истощения. Техника прервалась на долю секунды раньше, чем она рассчитывала. …Она больше не могла. — Мне нужна помощь, Леди Кацуя, — прошептала она, надеясь, что охранник не услышит её слабости. — Потерпи ещё немного, дитя. Твои товарищи сражаются с Мадарой… Битва складывается в нашу пользу. Мадара двигается, словно его терзают внутренние раны, а Наруто выпустил Девятихвостого. Новости доходили до неё обрывками. — Я не могу… больше. — Харуно, если тебе нужен отдых… — Нет! — резко ответила она охраннику. — Мне просто нужна помощь! — У нас очень мало потерь, и твоё призванное существо говорит, что битва идёт хорошо. Так почему бы… — Потери низкие благодаря ей! Она на пределе! Дайте Сакуре сосредоточиться! — резко оборвала его слизень на плече. — Она справится. Но Кацуя ошибалась. Сакура была истощена до предела, за гранью возможного. Как она ещё не потеряла сознание и откуда бралась оставшаяся чакра, оставалось загадкой. Ужасный стон, похожий на крик, вырвался из её горла, когда охранник отсчитал следующую минуту. И в тот момент, когда Сакура была уверена, что умрёт… Мы сделали это. Он повержен. Она услышала голос Саске. И почти сразу же Кацуя воскликнула: — Они обездвижили Мадару! Слишком много информации, слишком быстро. Сакура не могла осознать смысл этих слов. Она продолжала лежать, прижавшись лбом к земле, тяжело дыша и плача от боли и изнеможения. Охранник издал громкий, полный облегчения и восторга крик. —Ты справилась великолепно, Сакура. Спасибо.— Печать на её шее вспыхнула, волна тепла прокатилась по груди и достигла разума. — …Ты ранена? Она попыталась ответить, но сил и контроля над чакрой не было. Она чувствовала себя полностью опустошённой. — Сакура? — Учиха-сан спрашивает о тебе, — тихо проговорила Кацуя. — Что ему ответить? — Скажи… ему… что я в порядке, — с трудом выдохнула она. АНБУ опустился на колени рядом с ней. — Если Мадара повержен, почему Командование молчит? — Они ждут подтверждения от особого отряда, — пояснила Кацуя. Если ты в порядке… приходи сюда, если хочешь. Ты чувствуешь меня? — Ты знаешь… где Саске, Леди Кацуя? — Да. Он с Наруто, примерно в десяти милях к востоку. Десять миль — это слишком далеко. Пока требовались Масштабное Исцеление и Сотня Исцелений, куноичи не могла покинуть круг призыва Кацуи в таком состоянии. Поддержание связи в пределах круга было менее затратным. — Пожалуйста, спроси у Командования, могу ли я… прекратить… исцеление. Кацуя получила ответ меньше чем через минуту: — Разрешено. Союзники имеют подавляющее преимущество. Не дожидаясь окончания фразы, Сакура разорвала связь со всеми частями Кацуи, кроме той, что оставалась на её плече. Давление в голове мгновенно спало, но изматывающая усталость никуда не делась. С трудом поднявшись на дрожащие ноги, она глубоко вздохнула. Охранник не предложил ей помощи, и Сакура была ему благодарна. Странно, — отстранённо подумала она, оглядывая бесплодный пейзаж.Они сказали, что Мадара обездвижен… Но ничего не изменилось. Страна Земли оставалась такой же серой и унылой. Солнце по-прежнему палило нещадно. В воздухе стоял запах раскалённых камней и пыли. Небо было всё таким же синим, облака — белыми, и все, кого она потеряла, остались мертвы. Мир не изменился. Время не остановилось, земля не перестала вращаться. Ни фейерверков, ни торжеств, ни аплодисментов с небес. Победа над Мадарой должна была потрясти мир. Его падение должно было вызвать взрыв, землетрясение… Что-то большее, чем тихое стояние у скалы в этой глуши, с безымянным охранником АНБУ и призванным существом, которого она не видела восемь месяцев, грязная, потная и едва сохраняющая рассудок. …Сакура не чувствовала ничего. Ни облегчения, ни радости. Ничего, кроме внутренней пустоты и изнеможения.

***

      Победа над Мадарой должна была изменить мир, но всё оставалось прежним. По теням можно было сказать, что прошло не больше семи-восьми часов. Неужели всё кончено? Неужели так просто? После пяти с половиной лет борьбы? Голова шла кругом, она едва могла осознать произошедшее. — Мы идём к команде номер семь. А ты, — куноичи повернулась к охраннику, — можешь вызвать свой отряд. Они помогут в основном сражении. — Я должен вас сопроводить, Харуно. — Учиха-сан передал, что ты не должен идти. Только Сакура, — сообщила Кацуя. — Я получаю приказы от главного медика, а не от Учихи. Несмотря на то, что тон охранника по отношению к Саске её раздражал, Сакура всё же улыбнулась и опустила голову. Для этого шиноби, как и для многих в армии, Саске был врагом. Он был нукенином почти десять лет. Недоверие и враждебность не исчезнут так быстро. Эти чувства не развеются после одной битвы, и у неё не было сил спорить сегодня. — Спасибо, что всегда меня охраняли. Я уверена, что если бы мы были вместе в Стране Молнии, всё сложилось бы иначе. Но я сама найду своих товарищей, как они и просили. Я, может, и не в лучшей форме, но смогу за себя постоять. — Я нисколько в этом не сомневаюсь. — Охранник низко поклонился, как старшему по званию. — Если это ваш приказ, командир, я его выполню. Это была честь. — Выпрямившись, он резко развернулся, но, помедлив, оглянулся через плечо. — Ах да, чуть не забыл. Увидимся в следующей битве, Харуно. В этот момент ей захотелось обнять его, если бы он не был АНБУ.

***

      Как только она оказалась в пределах видимости, к ней со всех ног бежал Наруто. — Сакура! Ты в порядке! И вау, твоя техника Сотни Исцелений просто невероятная! — Схватив её в объятия, как и раньше, он закружил её, смеясь. Сакура оставалась неподвижной в его руках, всё ещё пытаясь осознать, что он жив. — Он столько раз меня ударил, но я даже не поцарапался! Я был… как… что-то неудержимое! — Будь осторожен, Наруто. Знакомый голос заставил её оглядеться в поисках Саске. Ей нужно было убедиться своими глазами, что он жив и здоров, хотя она чувствовала тепло и силу его печати. — Ох, прости, — Наруто поставил её на землю, нервно стряхивая несуществующую пыль с её плеч и рук. — Тебе больно? — Нет, просто истощена… — ответила Сакура. Это было преуменьшением — дорога заняла вдвое больше времени, чем обычно, и она была на грани потери сознания от истощения чакры. Наконец её взгляд остановился на Саске, стоявшем со скрещенными руками рядом со своим опустившимся на колени патриархом. С облегчением вздохнув, она окинула его взглядом. Его одежда была разорвана, большая часть тела в крови, но, кажется, серьёзных внешних повреждений, кроме крови, сочившейся из закрытого левого глаза, не было. Она указала на мужчину, стоявшего на коленях. — Так он…? Саске кивнул. — Он заперт в Изанами. Попрощавшись с Кацуей, Сакура отменила призыв и направилась к двум Учихам, где уже был Наруто. Они стояли на окраине разрушенного города, среди груды обломков. Безжизненное тело Мадары было зажато между железными балками, ещё недавно поддерживавшими здание. Утром Сакура видела, что здесь жили люди. Судя по увиденному, город был стёрт с лица земли, как и Узушиогакуре. Но такова война. Не время предаваться воспоминаниям. Нужно было действовать. — Саске, ты использовал Изанами? Он удивлённо вскинул бровь. — А кто же ещё? Вспомнив слова Орочимару о том, что эту технику знал только Итачи, Сакура заметила: — Я думала, ты не владеешь ею. — Что такое Изанами? — спросил Наруто. — Я узнал о ней, когда ты сделал для меня ту копию из поместья, — пояснил Саске, игнорируя вопрос Наруто. — Я хотел изучить эту технику перед боем с Мадарой. Это одно из немногих гендзюцу, способных хоть ненадолго остановить сильного Учиху. Единственное описание печатей и последовательности действий хранилось в храме. Мадара бы заподозрил неладное, если бы я пытался получить к нему доступ. — Эй, ребята, что такое Изанами? — Значит, другие гендзюцу на него не действуют? — Большинство нет. По крайней мере, мои не действовали. В любом случае, это семейные тайны… — Да хватит меня игнорировать! О чём вы говорите? Что такое Изанами?! Саске раздражённо потёр висок и посмотрел на Наруто. — Я же сказал, что он обездвижен гендзюцу. Мы об этом и говорим. — А! Понятно. Почему сразу не сказать? Сакура! — Наруто радостно хлопнул её по спине. — Саске говорит, что это гендзюцу изменит судьбу Мадары! Круто, правда? Я никогда о таком не слышал! Это был настоящий Наруто. Только он мог найти что-то хорошее даже в такой ситуации. Но как он вообще выжил? И почему он кажется таким… прежним? Если Сакура была маленькой галькой, которую постоянно шлифуют и перекатывают волны, то Наруто был огромной скалой, непоколебимой перед любым ветром. Рядом с ним, таким же сияющим, оптимистичным и счастливым, как прежде, перемены внутри Сакуры ощущались ещё сильнее. Сакура протянула руку и взяла его за ладонь, улыбаясь сквозь невольно навернувшиеся слёзы. — Нет, Наруто. Я тоже никогда о таком не слышала. Это невероятно. — Эй! Ты чего плачешь? — Он вытер её щёки грязным рукавом. — Ты точно не ранена? Пойдём в медпункт. — С ней всё в порядке. Оставь её в покое, ты её изматываеши, — резко бросил Саске. — А? Правда? — удивился Наруто. — Хватит пререкаться. Надо заканчивать. — Саске достал кунай и протянул его Наруто. — Изанами действительно может изменить Мадару, если он вырвется. Но я использовал её только для того, чтобы обездвижить его. Наруто непонимающе уставился на кунай. — Ну и что? — Ты должен убить его сейчас, пока он в ловушке. — Убить? Но он же совершенно беспомощен! Давайте просто свяжем его и арестуем. — Этого недостаточно, — отрезал Саске, прижав кунай к груди Наруто. — Он должен умереть, чтобы этот мир смог двигаться дальше. Наруто отшатнулся, покачав головой. — Тогда убей его сам. — Это должен сделать ты, — с раздражением повторил Саске. — Почему? Я не хочу! Мне не нравится убивать людей, тем более в таком состоянии. И ты сам сказал, что он может измениться… — Измениться? Сколько людей Мадара уже убил, по-твоему? Сколько жизней он отнял своими приказами? Сколько твоих друзей погибло на этой войне, Наруто? Ты слишком наивен. Тысячи шиноби живы, и каждый из них потерял кого-то из-за Мадары. Да, Изанами может его изменить. Но кем бы он ни стал, для всех он навсегда останется Мадарой Учихой. Наруто нахмурился. — И что с того? Ты хочешь сказать, что лучше убить его просто для успокоения других? Я не считаю это достаточной причиной для смерти. Да, он совершил ужасные вещи. Но если он действительно изменится, он заслуживает шанса искупить свою вину. Он больше не будет представлять угрозы, его чакра будет подавлена. Остальные поймут, если увидят искренние перемены. — Никто, кроме тебя, так не думает! — резко возразил Саске, повысив голос. — Не только я! Сакура тоже так считает, вот увидишь! — Наруто повернулся к ней: — Правда? Мы должны взять его под стражу? Саске встал между ними, словно стена, от него исходила волна ярости. — Невероятно! Тебя что, не информировали о последних восьми месяцах? Или ты настолько глуп? Но Сакура, всё это время молчавшая, с трудом понимала их спор. Она смотрела на спину Саске, внезапно остро ощутив тупую, пульсирующую боль в голове. Адреналин битвы отступал, её разум словно вяз в густой грязи, каналы чакры горели от перенапряжения. Царапающее ощущение в горле превратилось в мучительную жажду, а дрожь в костях, которую она игнорировала, стала сотрясать всё тело. Как медик, Сакура знала: ей осталось совсем немного времени, прежде чем она потеряет сознание. Нужно было решить этот вопрос как можно скорее, пока она не упала в обморок или пока эти двое не начали драку. Оттолкнув Саске в сторону, Сакура встретилась взглядом с Наруто. — Мы не должны брать его под стражу. Я согласна с Саске. Мадара должен умереть, чтобы эта война закончилась, и убить его должен не Саске. Наруто нахмурился. — Почему? — Если я убью его, это может быть воспринято как борьба за власть в клане. Это вызовет нестабильность в командовании и подозрения среди солдат. Они испугаются, и война затянется, — пояснил Саске за неё. — Союзники должны победить врага. И сделать это должен тот, кому доверяет их армия.

***

— Да брось, никто не подумает, что ты жаждешь власти, — возразил Наруто. Саске бросил на Сакуру быстрый взгляд, уголок его рта едва заметно дрогнул в подобии улыбки. — Подумают. — Он прав, Наруто. Это должен сделать ты. Ты и Би — одна из главных причин, почему эта армия сражалась так упорно. Кто-то из вас должен это сделать, а Би сейчас нет. — Но разве ондействительнодолжен умереть? Сакура кивнула. — Война должна закончиться. Мы потеряли слишком много, чтобы оставлять это незавершённым. Наруто на мгновение скривился от разочарования, затем снова взглянул на неподвижное тело Мадары. — Уф! Почему вы двое на меня набросились? Это нечестно. Ладно, я сделаю это. Но пусть все знают, я делаю это только потому, что люблю вас, и вы меня заставляете. Давай кунай, ублюдок. Чёрт. Саске бросил кунай Наруто. Затем он резко повернулся и вернулся к Мадаре. Наклонившись над ним, он загородил обзор Сакуре. Из-под его рук донёсся странный хлюпающий звук. Через секунду Саске полностью отвернулся от них, что-то делая руками возле лица. Снова послышался хлюпающий звук, затем ещё один. После этого он резко обернулся, его левый глаз был открыт, Риннеган вращался. Он несколько раз сильно моргнул, и на землю упал окровавленный комок чего-то. — Что ты сделал? — подойдя к нему, Наруто разглядывал предмет на земле. — Мой глаз ослеп от Изанами. Я заменил его. — Фу, какая мерзость. — Просто сделай свою работу. — Да-да. Хотя бы отведите Сакуру за какую-нибудь стену. Странно, когда вы все на меня смотрите. Уф… ненавижу это. Саске закатил глаза, но всё же отошёл. — Пойдём. Дадим ему немного пространства, — пробормотал он, проходя мимо Сакуры. Она последовала за ним, неотрывно глядя на его спину. Головная боль усиливалась, превращаясь в невыносимую пытку. Дрожь в мышцах мешала идти прямо. Ей отчаянно хотелось успокоительного — чего-нибудь, что могло бы заглушить все эти… чувства, которые её переполняли. Завернув за большой обломок, Саске остановился и повернулся к ней. — Почти всё кончено. Продержись ещё немного. — Он положил руку на её дрожащее плечо, предлагая поддержку. — …Тебе нужно начать отвыкать от успокоительных. — Д-да, — пробормотала девушка, её зубы начали стучать. Теперь, когда Наруто её не видел, она перестала сдерживаться. — Но у тебя… есть немного? С собой? — Нет, но уверен, что у твоих медиков найдётся. Сакура закрыла глаза и прижалась к его руке, пытаясь удержаться на ногах благодаря этому крошечному источнику тепла. МАДАРА МЁРТВ! Крик Ино вырвал её из оцепенения, как раз в тот момент, когда Наруто, обогнув обломки, нашёл их. — Ты уже рассказал им? — спросил Саске. — Мы же договорились подождать до встречи с Шикамару. Наруто пожал плечами. — Вы же сказали покончить с этим, верно? Вот я и покончил. — Ты действительно убил его? — с сомнением переспросил Саске. — Я же сказал! Пойди проверь, если не веришь! — Ладно. Хорошо. Тогда тебе нужно идти к Шикамару. Он будет с остальным командованием. — Да, я пойду. Ино тоже там, Сакура! Она очень ждёт встречи с тобой. Что-то было не так, когда Саске осторожно передал её в объятия Наруто и отступил. Когда печать на её шее остыла. Когда он открыл сумку на поясе, достал что-то, очень похожее на её солдатские таблетки, и проглотил. — Саске? Он не смотрел на неё. — М? — Ты… разве ты не идёшь с нами? — …Нет. Паника пронзила её. — Тогда куда ты идёшь?! — слова вырвались одним залпом. — Зачистить базы Мадары. — Но их так много, это займёт… — У неё перехватило дыхание. — На других базах Мадары всё ещё много преданных ему шиноби. Я должен разобраться с ними быстро, пока кто-нибудь не захватил власть. — Вернись сначала, — прошептала куноичи. — Хотя бы сегодня… Вернись, и мы отправим команду завтра, или… — Мне не будут рады у Союзников. Наруто возмущённо фыркнул. — Да брось! Тебе будут рады. Я позабочусь об этом. — Я пойду с тобой, — предложила Сакура, высвобождая свои руки из объятий Наруто. — Если ты не хочешь идти с нами, я пойду с тобой. Я могу… помочь. — Нет, Сакура. Возвращайся туда, где твоё место. Где её место? Где её место теперь? Даже мысль о том, чтобы быть в разлуке с ним, была невыносима. — Ты не должен в одиночку идти на все эти базы! — умоляла Сакура, отчаянно пытаясь найти хоть какой-то аргумент, чтобы он не бросал её. — Я буду не один. — Кто с тобой? — спросил Наруто, крепче сжимая её руку. — Вам не нужно знать. — Не будь таким засранцем. Мы просто волнуемся. — Вы играете свои роли, а я свою. — Эй, придурок… — Саске… вернись с нами. Пусть кто-нибудь другой разберётся с остатками армии Мадары. Или позволь нам с Наруто пойти с тобой. Пожалуйста… — Дрожь в её голосе звучала так, будто она принадлежала кому-то другому. Они снова его теряли. Она снова его теряла. — Если мы будем вместе, всё может вернуться на прежние места. Мы тебя защитим, прошу, не уходи. После всего, что мы пережили, ты не можешь просто… — Это было наше соглашение, Сакура. Ты дошла до базы Хидана… Теперь я тебя отпускаю. — Что?! — воскликнула куноичи. — Ты же знаешь, что я не это имела в виду! После её слов повисла тишина, он просто смотрел на неё. А затем, словно кто-то опустил занавес, его лицо стало абсолютно бесстрастным. — Но именно это я имел в виду, когда соглашался. Саске вдруг стал таким отстранённым. Таким далёким, хотя и стоял совсем рядом. Совсем не похожим на того, кто защищал её на базах Мадары, или на того, кто обнимал её прошлой ночью. Эта перемена лишила её дара речи и обожгла глаза слезами. — Если ты действительно уходишь, то на сколько на этот раз? Потому что если ты думаешь, что можешь уйти навсегда, то ты ошибаешься! Я найду тебя, где бы ты ни был, и не буду церемониться, таща тебя обратно! — пригрозил Наруто. Саске пожал плечами, массируя руку. — Не знаю. Не знаю, сколько времени займёт зачистка последователей Мадары. — Пожалуйста, останься, Саске, — прошептала она снова, слёзы уже текли по щекам, ей было всё равно, слышат ли они её. Не важно, когда он вернётся. Не важно, сколько времени это займёт. Он вообще не должен уходить — ондолженостаться. На этот раз ондолженостаться…! Пожалуйста, не уходи. Пожалуйста. Как ещё она могла умолять его?Я сделаю тебя счастливым, если ты останешься, Саске. Ничто не должно меняться. Или, если ты хочешь, мы можем изменить всё! Только, пожалуйста, не уходи снова. С едва заметной усмешкой Саске шагнул вперёд и легонько ткнул её пальцем в лоб. Наруто издал сбитый с толку звук. Я же говорил тебе не грустить, когда мы сюда придём. Нет! Без тебя я… Просто, пожалуйста… Возвращайся домой с Наруто и Ино, там твоё место, а я пойду туда, куда должен. С тобой всё будет в порядке. — Саске! Если ты не… — Наруто, ей скоро станет хуже. Отведи Сакуру к надёжному медику, как только отчитаешься Командованию. У неё… начнётся ломка. — Саске отошёл ещё дальше, словно создавая между ними пропасть. — И, скорее всего, в ближайшие часы у неё будет шок от такого истощения чакры… её же держали под контролем столько месяцев. — Ломка? — Стой! — закричала Сакура, истерика поднималась изнутри, ей было плевать, что Наруто всё слышит. Саске её не слушал, но она должна была высказаться, пусть даже её слова звучали сбивчиво и бессвязно. — Я не могу… без тебя… Я люблю… пожалуйста, Саске. Останься с нами… со мной… не уходи… — Я закончу то, что начал мой клан, Сакура. Таков был план.И ты не сможешь восстановиться, если будешь со мной. — Я тебя не отпущу, — Наруто обнял её за плечи. Она не замечала, как сильно дрожит, пока его крепкие объятия не остановили эту дрожь. — Всё будет хорошо. Не волнуйся. Он закончит свои дела и вернётся. Верно, Саске? — …Аа. Я вернусь. — Когда? — спросила она, в глазах начали мелькать чёрные точки. Как только смогу. — Я не знаю. Обещаешь? Он молчал.Саске… пообещай мне! …Я обещаю. Закрыв глаза, Сакура опустилась в объятия Наруто. Саске был прав — ей нужна была медицинская помощь. — Обещаешь, ублюдок? — не унимался Наруто. — Никаких побегов и предательств Конохи снова, понял? — Я не даю обещаний. Но у меня есть незавершённые дела и в Конохе, так что я вернусь, когда смогу. Отведи её к медикам, прежде чем идти к Командованию, ей нужно срочно помочь.

***

— Нужны ли вам дополнительные средства? — Нет, сейчас мы тратим меньше, чем планировали. Закончим с небольшим отставанием от графика. — Сообщите, если что-то изменится. Я договорюсь с Советом о выделении дополнительных средств. — Да, сенсей. Я сразу же приду к вам, если возникнут проблемы с финансированием. — Хорошо. — Какаши улыбнулся ей из-за стола Хокаге, заваленного бумагами. Видеть его там до сих пор было мучительно больно. Эта боль поселилась глубоко внутри Сакуры и стала её частью. Она всё ещё привыкала опускать взгляд, проходя по улицам, — чтобы случайно не увидеть Скалу Хокаге. После того как Цунаде записала Сакуру и Шизуне как ближайших родственников, её квартира оставалась запертой, словно мавзолей. Ни одна из них не решалась открыть эту дверь и столкнуться с нахлынувшими воспоминаниями. В деревне было много таких квартир. Запечатанных, но не забытых. Принадлежащих тем, кто уже никогда не вернётся. Полных вещей людей, которые навсегда исчезли. Почему-то Сакура думала, что после войны всё станет… лучше. Но теперь жизнь была такой. После долгих и тяжёлых лет они вернулись в Коноху. И хотя не все вернулись домой, их присутствие ощущалось повсюду, словно тяжёлый туман, окутавший город. Незаживающая рана. Каждый раз, входя в эту комнату, она видела призрак Цунаде, сидящий на месте Какаши. Шино и Киба словно незримо следовали за Хинатой по улицам. Команда Гая смеялась в каждом уголке закусочных. Ино и Шикамару на совещаниях оставляли пустое место между собой для Чоджи, как будто это была неискоренимая привычка. Сай жил в чернилах на её свитках. Он улыбался ей, когда куноичи приходила к военному мемориалу. Он был тенью на лице Наруто, когда она видела, как он смотрит на закат, с напряжённым лицом и крепко сжатыми пальцами. Всё это до сих пор казалось нереальным. Прошло пять месяцев после смерти Мадары, а она почти каждое утро просыпалась в холодном поту, уверенная, что он снова восстал из мёртвых. Его второго воскрешения пока не случилось, но это не значило, что оно никогда не произойдёт. По крайней мере, это было её оправданием, когда другие пытались успокоить её во время приступов паники и спрашивали, чего она так боится. Шизуне называла это паранойей. Какаши говорил, что ей просто нужно научиться с этим жить… Со временем. Сакура пробыла в больнице до следующего дня после дня рождения Какаши. Ломка длилась четыре недели. Шизуне оставила её под наблюдением ещё на три недели после исчезновения физических симптомов. Сакура не представляла, насколько сильными останутся навязчивые мысли, даже когда боль утихнет. Её прежние пациенты никогда об этом не рассказывали. Возможно, она никогда и не спрашивала. Никто не говорил о том, что случилось с ней за те восемь месяцев. Никто не задавал вопросов, кроме тех, что касались её здоровья. Никто не комментировал глубокие шрамы на её руке или отсутствие пальца. Иногда ей казалось, что это из жалости, иногда — из сострадания. Даже Ино не обмолвилась ни словом за те два месяца, что провела у её постели. Поэтому Сакура тоже молчала и никогда не поднимала эту тему. Не то чтобы она хотела об этом говорить. Большинство воспоминаний она заперла на замок и спрятала глубоко в своём подсознании, куда не могла случайно заглянуть. Пытки, насилие, зверства, свидетелем которых она стала, совершённые Мадарой и его солдатами. Лица союзников, которых она видела убитыми в цепях. Саске. Всё это было отодвинуто за невидимую стену, отделявшую её рассудок от безумия. Она всегда была в одном шаге от того, чтобы сломаться. В одном неверном движении от возвращения на поле боя. Поэтому, когда Шизуне отпустила её из больницы в середине сентября, Сакура вернулась на следующий же день в своей медицинской форме, готовая работать. Она не могла сидеть дома без дела. Не могла оставаться одна слишком долго. Не могла заснуть, пока не падала от усталости. Сакура заполнила свои дни работой в больнице. У каждого был свой способ справиться с пережитой травмой. Кто-то топил горе в вине, кто-то искал утешения в случайных связях, кто-то одержимо ухаживал за своим оружием. Её способ, как и всегда, заключался в том, чтобы полностью отдаться работе и заботе о других, пока в голове не останется места ни для чего другого. Были пациенты, нуждавшиеся в ней, персонал, полагавшийся на неё, и восстановление, которое могла осуществить только глава медицинской службы. Сакура бралась за любую работу, которая хоть отдалённо соответствовала её навыкам. Чем больше обязанностей она взваливала на себя, тем меньше времени оставалось на себя саму. И, вернувшись к обычной жизни, она поняла, что дело не в том, что люди не хотели говорить снейо войне. Люди вообще не говорили о войнени с кем. В этом была горькая ирония. Война закончилась, и все старались не вспоминать о ней, но Сакура часто спрашивала себя, что осталось от тех, кто выжил. Возможно ли вообще исцелиться от этой нескончаемой боли? От потери столь многого, что в зеркале отражался незнакомый человек? От боли, которую причинял даже простой выход из дома? От того, что некоторые здания были словно населены призраками, и она избегала целых кварталов? От того, что пережитая травма словно лишила мир голоса? — Задержись ненадолго, Сакура. Как ты себя чувствуешь в последнее время? — Какаши указал на кресло напротив своего стола. — Почему бы тебе не взять отпуск? Уверен, Шизуне справится пару дней без тебя. Харуно с тяжёлым вздохом опустилась в кресло. — Всё в порядке. Мне нравится работать. И с Нового года я чувствую себя лучше. — Да. У зимы есть своё очарование, полагаю. Пока что зима выдалась довольно мягкой, не так ли? — Аа… — Этот звук вырвался прежде, чем она успела его сдержать. Сглотнув, она изо всех сил старалась не думать онём. — Я… да. Какаши, конечно, заметил её замешательство, но сделал вид, что ничего не произошло. — Через две недели состоится ежемесячный саммит Каге. В начале февраля. Я хотел бы попросить тебя поехать со мной в этот раз. В качестве моего второго охранника. — Я подумаю, сенсей, — тихо ответила она, глядя в большие темнеющие окна за его спиной. Хотя был ещё ранний вечер, горы уже отрезали половину солнечного света. Он предлагал ей поехать с ним последние три месяца, и она каждый раз отказывалась. Во все предыдущие поездки к другим Каге она сопровождала Цунаде… И Сакура не знала, готова ли к этой перемене. — Я знаю, Гаара был бы рад тебя видеть. А с Наруто в качестве второго охранника это будет похоже на миссию команды номер семь! — Как только эти слова сорвались с его губ, Хокаге понял свою ошибку. — Ах, ну… не обращай внимания. Ты понимаешь, что я имею в виду. Закрыв глаза, куноичи откинулась на спинку кресла. Близкие старались не упоминать онём, но избегать этой темы было невероятно сложно. Сакура переживала не только отмену успокоительного — она также страдала от внезапной потери постоянного потока дофамина и эндорфинов, которые выделяла печать, когдаонбыл рядом. Её эмоциональное состояние до сих пор не восстановилось. Пять месяцев спустя внезапные перепады настроения всё ещё были испытанием для неё и для всех, кто её окружал. Особенно болезненными они становились, когда речь заходила онём. После его ухода печать почти не давала о себе знать, но мысли о нём, должно быть, что-то в ней затронули, потому что печать внезапно тихонько загудела на её шее. Но даже когда она чувствовала её, Сакура не могла понять, было ли это реальностью или игрой её воображения. Подавив бурю чувств, поднимавшихся в её груди, она изо всех сил старалась сохранить непринуждённую атмосферу и не хмуриться. Какаши не хотел её обидеть своей случайной ремаркой. Она это знала. Поэтому медик сменила тему. — Наруто всё ещё на разведывательном задании? Я не видела его уже несколько дней. — Да, он должен вернуться послезавтра. Хочешь передать ему письмо? Я буду писать ему сегодня вечером, могу отправить вместе. — Конечно. Можно я напишу здесь? Одолжите мне бумаги. — Конечно! Я буду рад, если ты побудешь подольше. Сейчас… Рядом с Какаши внезапно возник АНБУ, наклонился и что-то прошептал ему на ухо. Видимый глаз Хокаге расширился, и он резко посмотрел на Сакуру. — Понял. Доложите у ворот. Возьмите три отряда. Я скоро буду. АНБУ поклонился. — Да, Хокаге. — И исчез. — Что-то случилось? — осторожно спросила она, когда Какаши встал, вытирая руки о штаны. — Возможно, да, возможно, нет. Возможно, тебе стоит увидеть всё самой. — Ох, как загадочно. Что увидеть? — Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Сакура поднялась с кресла. Конечно, если ей позволят, она пойдёт посмотреть, что так взволновало Хокаге. Кто бы отказался? — Слушайте, вы нарочно пытаетесь загадки загадывать? Что с вами, сенсей? — Разве? Ну, ладно. Мы идём к главным воротам. Устроим гонки? — Проверка? — Ухмыльнувшись, Сакура размяла ноги. — Давайте. — Прежде чем Какаши успел ответить, она молниеносно переместилась на крышу ближайшего дома и помчалась к выходу из города. В такие моменты она вспоминала, что не всё было уничтожено войной. Остались дружба и любовь. Верность и узы. Не все, кто ей дорог, мертвы… Просто мёртвые, казалось, занимали слишком много места в её мыслях. Сакура выиграла гонку, но с небольшим отрывом. Какаши каким-то образом догнал её, несмотря на небольшую фору. Сакура всё равно поддразнила его, когда они проходили через зелёные ворота. Девять АНБУ ждали их за городом, их взгляды были направлены на дорогу, ведущую в лес. Она и Хокаге остановились позади охранников, их дыхание было морозным в вечернем зимнем воздухе. Атмосфера была странно напряжённой. Даже птицы в деревьях затихли. — Ну так что происходит? — тихо спросила она. — Подожди немного, — прошептал Какаши в ответ. — Мы под… Печать связи внезапно вспыхнула с такой силой, что Сакура отшатнулась, едва удержавшись на ногах. И прежде чем она успела отдышаться, его чакра ощущалась совсем рядом, всего в нескольких метрах. Её разум словно отключился. Мир замедлился, краски померкли. Остались только она и грязная тропинка, ведущая кнему. Сердце бешено колотилось в ушах, нервы дрожали от тоски, которую она сдерживала сотни раз с того жаркого июльского дня. Неужели это…? Неужели правда? …Саске? И вот он стоял на тропинке, его тёмная одежда развевалась на ветру. Его шаги были неторопливыми, полными уверенности и силы. Видя только его силуэт, Харуно жадно впитывала его образ, словно иссохшее растение, наконец-то получившее долгожданную влагу. Не было ни звуков, ни мыслей, никого вокруг, только они вдвоём и жар, волной прокатившийся по её телу. Она с облегчением выдохнула — И он оказался рядом. Он проскользнул мимо всех охранников АНБУ быстрее, чем она успела моргнуть; ветер от его стремительного движения взметнул кончики её волос лишь мгновение спустя.       Их взгляды встретились, один из его глаз был красным от крови, пролитой на поле боя. В его взгляде было обещание. Он обжёг её взглядом, полным невысказанных чувств, которые никак не вязались с его холодным выражением лица. Она задрожала под этим взглядом, чувство беспомощной покорности охватило её. Печать на шее запульсировала в унисон с её учащённым сердцебиением. Саске мог предать её, но он был её убежищем. Её опорой. Когда его взгляд скользнул вниз по её бёдрам, её взгляд невольно опустился к… Кусанаги, вонзённому по самую рукоять в живот Какаши. Какаши поднял руку, останавливая всех, кто хотел приблизиться. Воздух вокруг них и внутри Сакуры словно заледенел. Её мышцы сковало. Он хрипло закашлялся. Давящее присутствие Саске заставило её снова поднять на него глаза. Красное и лиловое пламя в его глазах померкло, сменившись холодной, смертельной решимостью. Затем его лицо исказилось от ярости, и всё его внимание сосредоточилось на бывшем учителе. — Я говорил, что убью тебя, — прорычал Саске, с силой вонзая меч ещё глубже в тело Хокаге. Словно хотел пронзить его насквозь. — Ты заслуживаешь смерти. Кровь потекла из уголка рта Какаши. — Ты прав. Я принимаю твоё наказание, Саске. — Стой! — в ужасе закричала Сакура. — Что, чёрт возьми… — Он знал, что его ждёт. Ты слышала его, Сакура, — с ненавистью проговорил Саске, глядя на сенсея. От него исходили волны ярости. Один из отрядов АНБУ начал двигаться. — Стоять! — крикнул Какаши. — Ничего не делайте! Словно приближаясь к раненому зверю, Сакура медленно протянула руку и положила её на руку Саске, державшую меч. — Пожалуйста, остановись, Саске. Я не знаю, почему ты так зол, но ты не должен этого делать… Какаши снова закашлялся. Отпустив Саске, Сакура схватила его за плечо и применила Сотню Исцелений. Чёрные отметины змеились по его щеке, пока рана в животе затягивалась вокруг меча. Она хотела, чтобы Саске сам остановил это безумие, но… — И ты должен знать, что я не позволю тебе убить Какаши. Вглядываясь в него, она пыталась понять, что двигало им в этой безрассудной атаке. За яростью Саске оставался таким же непроницаемым, как и всегда. Казалось, между ним и Какаши происходил безмолвный разговор, их взгляды, полные нечитаемых чувств, то и дело встречались. Мгновение спустя на лице Саске застыла равнодушная маска. Она видела её тысячи раз. — Хм. — Он резко выдернул меч и спрятал его в ножны, не смывая кровь. — Благодари её, Какаши. Ты был бы мёртв, если бы не ученица, которую ты бросил. Какаши погладил её по голове. — Да. Спасибо, Сакура. Ты лучше нас обоих. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?! — потребовала она, не сводя взгляда с Саске, не зная, как справиться с бурей эмоций, которую он вызвал своим появлением. Сакура представляла их встречу совсем по-другому. Он обещал вернуться — она никогда в этом не сомневалась. Но она не ожидала, что это произойдёт всего через пять месяцев, и уж точно не ждала, что он попытается совершить убийство через несколько секунд после возвращения в родную деревню. Покушение на убийство Хокаге — на глазах у девяти АНБУ! — Саске пришёл сдержать своё слово, как и обещал, — Какаши снова поднял руку, жестом призывая кого-то. — Но ему следовало остаться в стороне и жить спокойно, как я ему советовал. Шесть АНБУ повалили Саске на землю. Он не сопротивлялся, когда его прижали и направили кунаи ему в спину. Один шиноби ударил его головой о землю, остальные удерживали его за конечности. — Эй! Не трогайте его! Остановите их, сенсей! — Сакура рванулась вперёд, пытаясь освободить Саске. Какаши резко оттащил её назад. — Его арестовывают. — Арестовывают за что?! За это?! Я исцелила тебя — с тобой всё в порядке! Отпустите его! — Она указала на неподвижное тело, лежащее на тропинке. — Посмотрите, он даже не сопротивляется! — Он сам решил прийти сюда, хотя его предупреждали о последствиях. Я сделал всё, что мог, но он меня не послушал. — За что его арестовывают?! — За его преступления, разумеется. Сакура усмехнулась; этот бессердечный тон Какаши только подлил масла в огонь. — Преступления? Ему же простили все преступления! — прошипела она. — Он находится под защитой соглашения, которое Каге приняли два года назад. Ты был на том же брифинге в Конохе, что и я, так о каких преступлениях ты говоришь?! — …Я не могу больше вмешиваться. Это не в моей власти. — Чушь! Какаши, пожалуйста… — Сакура, остановись, — его холодный голос заставил её резко обернуться. — Всё так, как сказал Какаши. Не создавай мне… и себе… лишних проблем. — Ещё больше проблем?! Тебя арестовывают, а я пытаюсь помочь! Объясни мне всё, Саске! Но печать с его стороны молчала, и если он что-то и думал, она этого не услышала. — У тебя есть намерения сбежать? — спросил Какаши спокойным тоном, который совершенно не соответствовал ситуации. Саске что-то пробормотал себе под нос; один из АНБУ, стоящих над ним, резко ответил ему. Затем Саске громко и чётко произнёс: — Зачем мне было возвращаться, если бы я планировал сбежать? — Хм. Логично. Отведите его в тюрьму… — В ТЮРЬМУ?! — …и подавите только половину его чакры, раз он согласен сотрудничать. И запечатайте его глаза. — Сенсей… — Да, Хокаге. — …за что?! Он герой войны! Он твой ученик! — Да, он мой ученик. Я делаю это не по своей воле. Так решил Совет Конохи, и это решение поддержало большинство на саммите Каге. Даже если я не согласен, я ничего не могу сделать. Ему предъявлены официальные обвинения обоими органами. До суда… Сакура молниеносно переместилась к охранникам, удерживающим Саске, полная решимости освободить его. — Официальные обвинения, как же! Сосредоточив чакру в руке, она отбросила первого АНБУ, словно сорвала лепесток цветка, и отправила его в лес вдоль тропинки. Его тело с глухим стуком врезалось в ствол дерева, расколов его, в то время как остальные пять охранников, явно нервничая, переглядывались, не решаясь напасть на главу медицинской службы Конохи на глазах у её сенсея. Какаши снова оказался рядом с ней, прежде чем она успела схватить следующего, встав между ней и АНБУ. — Я не хочу тебя наказывать за это. Но ты вмешиваешься в дело, которое теперь касается Саске, Совета и Каге. Если ты продолжишь, мне придётся применить дисциплинарные меры. Пожалуйста, остановись, пока не зашла слишком далеко, Сакура. — Остановись, — прорычал Саске, словно соглашаясь со своим арестом. Она проигнорировала его. — Мне плевать, кого это касается! Он не заслуживает ареста! Ты же знаешь… Если бы Наруто был здесь… Уф! Сенсей! Это противоречит кодексу! В чём его официально обвиняют?! — Поверь мне, сейчас лучше оставить это. Мы ничего не можем сделать сегодня. Вернёмся ко мне в кабинет, и я всё объясню… — Ответь мне! — рявкнула она. Какаши вздохнул, его взгляд был полон беспокойства. — …Убийство гражданских, государственная измена, терроризм, пытки, внесудебные казни, цареубийство, попытка цареубийства… Сексуальное рабство. — Сексуальное… нет. Это всё политическая ложь! Всё это, и ты это знаешь! Отпустите его, и мы… — Достаточно, Сакура. Не вмешивайся и прекрати этот балаган. — Когда она в ужасе посмотрела на него, не понимая, как он может ожидать, что она просто позволит ему отправиться в тюрьму, Саске даже не взглянул на неё. — Мне не нужна твоя помощь. Всё должно было быть не так. Почему он не смотрит ей в глаза? Почему он не сопротивляется? Почему он говорит точно так же, как почти два года назад, когда она, ничего не подозревая, проникла на его базу и приняла эту проклятую связь? Её грудь сдавило от внезапно нахлынувшей ностальгии, от воспоминаний, которые она так отчаянно пыталась забыть. — Саске, это неправильно… — Увести его немедленно, — скомандовал Какаши. И прежде чем она успела договорить, Саске и АНБУ исчезли.