Завет

      Этот поцелуй был хитрой уловкой со стороны Саске. Как и все его поцелуи, если уж на то пошло. Вся эта новообретённая нежность, которой он так незаметно осыпал её в укромных уголках, скрытых от глаз Мадары. Сакура не была настолько сломлена, чтобы не понимать, что он делает. Она больше не была той наивной девушкой-подростком, которая могла бы не заметить, что его преданность расцветает особенно пышно именно тогда, когда ему больше всего нужно затянуть её цепи потуже. Но его губы были такими мягкими на её губах. Его большой палец так нежно касался её подбородка. Ни одно из этих слов куноичи не использовала бы для описания Саске ещё полгода назад. Безжалостный, да. Холодный, жестокий —Учиха оставался таким, как только они покидали пределы этой комнаты.       Теперь же, наедине, их печать согревала её изнутри, словно тёплая ванна. Теперь он смотрел на неё так, словно она была тайным озером посреди сухой пустыни Ветра. Словно она хранила секрет, который он отчаянно желал узнать. Этот взгляд и явное отсутствие злобы в его прикосновениях заставили её задуматься, осознаёт ли он сам, какую игру ведёт. И куноичи уже не была уверена, что всё это — лишь ложь. Он мог использовать дюжину других стратегий, которые, вероятно, принесли бы тот же результат. То, что он выбрал именно этот метод, подтверждало… что-то. …Впрочем, это уже не имело значения. Несколько недель она была уверена, что за всем этим что-то кроется. Но что бы это ни было, это не помешало ей попытаться сбежать. И этого будет недостаточно, чтобы остановить её в следующий раз, когда этот ад снова слишком сильно надавит на её плечи. Какие бы карты ни разыгрывал Саске, его руки больше не смогут удерживать её в этом мире вечно. Рано или поздно он должен будет её отпустить, добровольно или по стечению обстоятельств. Но в этот раз… он победил. К сожалению. Как только Сакура закрыла глаза, готовая ответить на его поцелуй, Саске отстранился. Её брови нахмурились, когда он отошёл обратно к раковине, снова создавая между ними дистанцию. Ничто в его поведении не указывало на то, что он сделал это намеренно, но… — Доберись до Страны Земли. Это конец нашего пути. Когда мы будем там, я исполню твоё желание, — сказал он, вырывая её из задумчивости. Она моргнула. — Какое желание? — Уйти. — Ты отпустишь меня, когда мы доберёмся до Страны Земли? Саске кивнул, глядя на неё пустым взглядом. — После того, как мы посетим базу Хидана. — Вот так просто? — недоверчиво спросила Сакура. — Мгм… И не грусти из-за этого, когда я это сделаю. Грустить? Почему он думает, что я буду грустить?— недоумевала она. — Ты клянёшься? — произнесла она вслух. Скрестив руки на груди, Саске молча постучал пальцами по предплечью. Огонь, висящий над ними, замерцал, пламя дрогнуло. Кровавая сцена прошлой ночи словно возникла в этом маленьком, тихом пространстве между ними, испытывая его слово и подтверждая её собственную решимость. Если бы они не были двумя ниндзя, чьи чувства были притуплены к виду крови, смерти, страданиям и потерям, этот разговор никогда бы не состоялся менее чем через двенадцать часов после случившегося. Возможно, его бы не было вовсе, будь они другими людьми; в другой жизни, в другом мире, где она и Саске были бы просто… нормальными.       Возможно, там и тогда они могли бы быть счастливы. В какой-нибудь далёкой вселенной им никогда не пришлось бы обсуждать отчаянную просьбу отпустить её утром после того, как он нашёл её истекающей кровью. Но в этом вечно меняющемся мире шиноби они не были такими людьми. Им не позволялось ими быть. — Поклянись чем-нибудь, чтобы я поверила, — настойчиво попросила Сакура, ей не понравилось, что он не подтвердил свои слова сразу же. Она заметила, что он внезапно застыл на месте, словно каменный. — …Нет. Если ты уже сейчас не веришь, то не поверишь, даже если я дам самую страшную клятву. Остаётся только доказать это со временем. Сакура сузила глаза. После прошлой ночи представить, что он позволит ей умереть, стало ещё сложнее. То выражение, которое было на его лице, и слёзы, застилавшие его глаза, совсем не укрепили её веру в его обещание. Никто не отказывает в прощении тому, кого собирается отпустить. И всё же Саске был прав. Никакая клятва не заставила бы её поверить ему больше или меньше, чем она уже не верила. Пока он не сдержит своё слово, она, вероятно, всегда будет сомневаться в нём. — Хорошо. Как угодно. Но когда придёт время, не забудь, сколько раз ты мне это обещал, Саске. Говорят, слово — это всё, что есть у мужчины. — О? — Его руки опустились за спину и упёрлись в раковину. — Кто это говорит? То, насколько привлекательным Учиха был по утрам, когда он ещё ничего не успел сделать, кроме как встать с постели, было почти оскорбительным. Только подумать — её жизнь могла бы сложиться совершенно иначе, если бы он не выглядел… вот так. Если бы она никогда не заметила того милого мальчика, который ел рисовый шарик, сидя на перилах. С усилием вернув свои мысли к настоящему моменту, медик уклонилась от ответа. — Все так говорят. Что такого особенного в базе Хидана, что мне нужно ждать именно этого момента? — Она предположила, что больше не было причин не спрашивать о его мотивах. Раньше Харуно просто не хотела создавать больше трений, чем было необходимо, в той единственной связи, которая у неё осталась. Возможно, она ошибалась — возможно, ей следовало создавать больше трений. Возможно, если бы он подозревал её или злился на неё, он не стал бы так сильно её удерживать. — Ты собираешься убить Мадару именно там? Уголок губ Саске дёрнулся. — Что навело тебя на эту мысль? — Наверняка ты слышал, как я время от времени об этом думаю. — Возможно. Но я хочу услышать, как ты это сформулируешь. — Иронично слышать это от тебя. — Она скрестила ноги и пожала плечами. — Ты держишь меня в живых как отвлекающий манёвр, не так ли? Дерганье губы переросло в лёгкую ухмылку. — Продолжай. — Пока я здесь, всё внимание Мадары сосредоточено на мне. Это даёт тебе больше свободы действовать, оставаясь незамеченным. — И? — Ну, ты же планируешь занять его место, верно? Предоставлю я информацию или нет, это не имеет значения, пока я жива и отвлекаю внимание твоего патриарха от тебя. — Сакура внимательно наблюдала за его реакцией, стараясь заметить хоть малейший признак лжи. В тесной ванной комнате, при мерцающем свете факела, было легко заметить даже самые незначительные движения мышц, которые он пытался скрыть. — Хотя моё раскрытие полезной информации может ещё больше укрепить его позиции, это также займёт его внимание как никогда прежде. Возможно, таким образом тебе будет даже легче осуществить свой переворот. Ухмылка исчезла с лица Саске, он резко повернулся к раковине и, наклонившись, плеснул себе в лицо воды. Затем вытер лицо краем своей рубашки и, вздохнув, опустил чёрную ткань. — Какое значение имеют мои мотивы для того, кто намерен уйти? Сакура сложила руки на коленях, словно её отчитали. Это была правда — это действительно не имело значения. Он мог делать всё, что ему вздумается. Он не обязан был ей отчитываться. Она всё равно не увидит результатов его интриг. — …Никакого. — Тогда мне и не нужно тебе ничего объяснять, верно? — спросил он, бросив на неё взгляд в маленькое зеркало, висевшее на стене. По её мнению, его уклончивый ответ был равносилен любому прямому подтверждению. И даже если это было не так — раздражение, застывшее в уголках его губ, и тень беспокойства на его лбу говорили ей, что если она и не угадала наверняка, то была очень близка к истине. Но воздух между ними внезапно стал холодным, и усталость, о которой куноичи на мгновение забыла во время его кратковременной откровенности в этом замкнутом пространстве, снова начала проникать в её кости. Не дождавшись ответа, которого у неё всё равно не было, Саске открыл дверь ванной и жестом пригласил её следовать за ним. — Пойдём. Мне нужно поговорить с Мадарой и Суйгецу перед нашим отбытием на следующую базу, а тебе нужно поесть.

***

      Как только они прибыли на следующую базу, Саске отнёс её в комнату для допросов, не снимая с неё повязку. Они прибыли посреди ночи; в коридорах царила жуткая тишина. По дороге сюда он провёл для неё краткий инструктаж. Как она должна себя вести. Что ей следует и чего не следует говорить. Какое поведение может вызвать подозрения у Мадары. Координаты, которые она должна была раскрыть. И, как Саске и предупреждал, координаты оказались настоящими. Они вели к тайной базе подразделения Конохи, расположенной недалеко от границы Страны Огня и Страны Травы. Это было старое, заброшенное убежище — одно из тех, что Коноха создала после Второй войны шиноби для наблюдения за Амегакуре. О котором Орочимару, бывший герой той войны, вполне мог знать. Саске продолжал настаивать на том, что она не выдаёт Союзников, скрывающихся там, а что они сами себя обрекают. Однако дальше этих слов он не шёл; он не стал вдаваться в подробности и не предложил ей никаких утешительных слов, пока она мучительно размышляла об этом. Он пообещал сделать всё возможное, чтобы сохранить им жизнь. Настаивал на том, что у него есть план, и если она будет следовать ему, её пытки и количество убитых Союзников значительно уменьшатся. Ей ничего не оставалось, кроме как поверить ему на слово. Физически и морально медик действительно больше не могла выдерживать нескончаемые пытки. Её разум был на грани, не в силах больше выносить зрелище казней. Она вот-вот должна была сломаться, так или иначе. У неё почти не оставалось выбора; если этот план положит конец тому, что она больше не могла терпеть, да ещё и с дополнительным бонусом в виде сохранения расположения Саске со стороны Мадары… …И в любом случае, отказываться подчиняться ему было бессмысленно. Саске уже всё решил. Он сам передал бы эту информацию Мадаре, если бы она попыталась в последнюю минуту сорвать его планы. Останови его до первого вопроса, если сможешь, — мысленно напомнил Саске, усаживая её на стул и снимая повязку с глаз. Сакура провела в темноте не менее пяти часов. Её зрение медленно приспосабливалось к тусклому свету. Эта комната для допросов была чуть больше предыдущей. Всё такая же пустая, если не считать стола. Всё такая же сырая и холодная от затхлого подземного воздуха. Саске сунул повязку в карман и занял своё место у двери, опершись о стену и закрыв глаза. Он с лёгкостью надел свою бесстрастную маску. Её взгляд скользнул вниз по обнажённому предплечью. Из-за дневной жары, усиливающейся с каждым новым восходом, Саске достал для неё серые жилеты без рукавов, чтобы ей было удобнее путешествовать. На поверхности, изнывая под палящими лучами солнца, она была благодарна ему за это.       Под землёй, куда никогда не проникало солнце, жилеты выставляли напоказ все её шрамы, словно горькие напоминания. Десять отметин смотрели на неё: толстые, неровные рубцы, выступающие из её гладкой кожи. Она провела по ним пальцем, чувствуя лишь пустоту, когда он скользил по этим неровностям. Не чувствуя ничего по поводу обрубка на конце этой руки. Она чувствовала такую пустоту и такое всепоглощающее ничто, что всё вокруг казалось невыносимо изнурительным. Было время, когда внешность имела для неё первостепенное значение. Во времена Академии Сакура просыпалась на час раньше, чем нужно, садилась перед зеркалом и тщательно укладывала волосы. Перед экзаменами на Чунина она иногда подкрашивала ресницы, чтобы сделать их темнее, и слегка подводила губы розовым. Даже после ухода Саске, когда в Конохе не осталось никого, кого она хотела бы впечатлить, Сакура иногда подводила глаза угольным карандашом перед встречей с Цунаде. Всё тогда казалось таким простым. Её заботы, страхи, надежды и мечты. Как было бы хорошо никогда не покидать Коноху. Теперь эти воспоминания казались такими глупыми и поверхностными. Теперь она была навеки заклеймена грязным вниманием Мадары, Коноха больше не существовала, и они неслись навстречу концу света. Секунду спустя Сакура с вздохом позволила этим мрачным мыслям раствориться под действием успокоительного. От них не будет никакой пользы. Вместо Вместо этого она сосредоточилась на повторении указаний и советов Саске, готовясь к представлению. То, как скоро она может умереть, напрямую зависело от того, насколько хорошо она справится с заданием. Сакура не могла позволить себе ошибиться. Вскоре после этого в комнату вошёл Мадара, его лицо выражало раздражение. Следом за ним шёл шиноби в маске Акацуки, в его руке что-то зловеще поблёскивало металлом. — Добрый вечер, Саске, — поприветствовал Мадара. — Как прошла поездка? — Хорошо, — коротко ответил Саске. Настолько он был неподвижен у двери, словно статуя, что Сакура подумала, что он даже не заметил прихода своего дяди. — Вы добрались довольно быстро. — Да. — Были какие-нибудь засады? — Нет. — Я всегда с нетерпением жду наших увлекательных бесед, племянник. Что ж, прекрасно. Здравствуй, медик. Патриарх Учиха снял с плеча свой гунбай, прислонил его к дальней стене и опустился в кресло напротив Сакуры. Его спутник в маске занял место рядом с ней, положив свой инструмент на каменный стол. Стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, Сакура как можно незаметнее взглянула на этот предмет. Зубные щипцы. Её желудок неприятно сжался, когда шиноби Акацуки туго связал её руки и грудь верёвкой, крепко привязав к стулу. Когда она снова посмотрела на Мадару, он изучал её с явным неудовольствием. — Полагаю, тебе известно, для чего используется этот инструмент? — медленно произнёс Мадара. — …Да. — Медик, которого я привёл, утверждает, что зуб может прижиться при правильном лечении, если его вставить обратно в течение пяти минут. Это правда? Это было правдой для обычного медика. Сакура, однако, вероятно, могла бы восстановить крошечные волокна периодонтальной связки и спустя гораздо большее время. Возможно, даже до получаса. Но Цунаде… она была настоящим гением в стоматологии. Её наставница могла прикрепить целые секции зубов даже спустя час… В её сознании внезапно вспыхнула паника, и куноичи резко оборвала эту мысль. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как её разум в последний раз выходил из-под контроля и заставал её врасплох. Возможно, она уже слишком привыкла к новой дозировке своих успокоительных настоек. Если это так, то Сакура в большой беде — она не могла принимать больше, чем сейчас, без риска передозировки. Последним рывком шиноби в маске закончил связывать её. — Я задал тебе вопрос, пленница, — с презрительной усмешкой напомнил Мадара. На мгновение закрыв глаза, она глубоко вздохнула и ответила: — Да, пять минут. — Хм. Было бы очень жаль лишиться твоей милой улыбки, поэтому я прикажу ему начать с самых дальних зубов. На всякий случай, если мы случайно выйдем за пределы нашего пятиминутного лимита. Что скажешь? Начинай с плана, — мысленно подсказал Саске. Сакура откинулась на спинку стула, насколько позволяли стягивающие её верёвки. — …Ты будешь задавать те же самые вопросы? — Опустив взгляд на свои колени, она позволила сковавшему её живот напряжению распространиться по всему телу, вызывая заметную дрожь, которую Мадара не мог не заметить. — Разумеется. Ты же знаешь, что я хочу знать. Есть ли у тебя что-нибудь, что ты хочешь сказать мне перед тем, как мы начнём? Время словно замедлилось, пока все в комнате ждали её ответа. Она с нахмуренным видом рассматривала верёвки, обмотанные вокруг её исцарапанных рук. Действительно ли это… правильно? Только потому, что она устала от пыток? Только потому, что она больше не могла выносить зрелище казней пленных? Достаточно ли этих причин, чтобы пойти на поводу у своего похитителя? Столкнувшись с этим лицом к лицу, куноичи почувствовала, насколько это было ужасно эгоистично.       Даже если Саске пообещал сохранить жизнь тем, кого она выдаст, откуда ей знать, что он сдержит своё слово? Что, если у него не хватит сил это предотвратить? Когда он займёт место Мадары, что помешает ему нарушить своё обещание, как только она исчезнет из его жизни? Притворившись удивлённым, Саске внезапно оттолкнулся от стены. — Координаты. Она думает… она знает координаты. Там есть база… — Стой! — рявкнул Мадара, подняв руку, чтобы остановить его. — Пусть девушка скажет сама. Сакура подняла глаза и увидела самодовольную ухмылку на лице старшего Учихи. Саске был прав. Как только она проявила хоть малейший признак слабости, Мадара тут же клюнул, как он и предсказывал. Саске заверил её, что за закрытыми дверями патриарх Учиха был абсолютно уверен в том, что она вот-вот сломается. Он поклялся, что не составит труда скормить Мадаре именно то, что он хочет услышать, — потому что Мадара уже был слишком самоуверен в этом. План уже был запущен. Было слишком поздно о чём-либо сожалеть. — Да, я… я знаю несколько баз. И я… я скажу вам, где они находятся. Но только если вы не убьёте тех людей, которых там найдёте, и перестанете убивать Союзников во время своих речей… Если вы это сделаете, я… — Ты пытаешься торговаться со мной? — Он усмехнулся, подперев рукой подбородок. — А как насчёт другой информации, которую я хочу получить? — Я больше ничего не знаю. Честно. Я… отвечала только за медицинскую часть… И из-за моей близкой связи с… — Её голос дрогнул, и это не было частью игры. Харуно откашлялась, на её глазах выступили слёзы. — С джинчурики… меня разлучили с ним через два года после начала войны. После этого мне было запрещено знать какую-либо информацию о его местонахождении или охране. Обещаю. Вы можете спросить любого захваченного шиноби Конохи, и они подтвердят это — нам с Наруто не разрешали видеться до тех пор, пока джинчурики не вышел из укрытия. — А как насчёт его замены? Политика Конохи? — Последней известной мне заменой был мальчик по имени Натоби. Он был одним из тех, кто сбежал из лабораторий Орочимару. После того, как нас с Наруто разлучили, Натоби погиб в бою. Мне не сказали, кто стал новой заменой, по той же причине, по которой мне ничего не сообщали о Девятихвостом. И только Хокаге и высшие чины АНБУ знают, где и как содержать джинчурики… Как я уже сказала, я занималась только медицинской стороной армии… Я не была ни АНБУ, ни частью разведывательного отдела. Спросите любого другого джонина Конохи. Я не лгу. Очень хорошо, — мысленно отметил Саске. Сакура согласилась — даже ей самой показалось, что она звучала достаточно нервно и отчаянно, чтобы её слова показались правдой. И это должно было быть максимально убедительно, ведь почти всё сказанное было ложью. Большая часть этих фактов была придумана Саске, исходя из того, во что, по его мнению, мог поверить Мадара, вплоть до вымышленного ребёнка по имени Натоби. Она никогда не знала, кто заменит Девятихвостого, если Наруто умрёт. Цокнув языком, Мадара посмотрел на неё с циничной усмешкой. — Довольно удобная история, не находишь? — Это не история. Это правда. — Гм. А мои вопросы о последней битве? Эта часть была проще: здесь не нужно было лгать. — Вы видели… вы знаете, насколько сильно я была ранена. Как только прибыл Райкаге, я потеряла сознание. Когда я очнулась, я уже была в плену, с подавителями чакры. Я не знаю, сможет ли Альянс восстановить свою армию, потому что мне неизвестно, скольким удалось спастись. Я не призывала Кацую для всей армии. — Орочимару и твоя подруга? — Я понятия не имела, что он вообще работает с Ино! Совершенно. Орочимару был в нашем списке особо опасных преступников с самого моего рождения. Я не… — Поймав себя на фальшивом бреде, она сглотнула, изобразив испуг. — Если бы я знала, я бы сама работала с ним. Я… я бы попросила его освободить и меня. Мадара фыркнул. — Это самое правдоподобное, что ты сказала за всё это время. Ты действительно хочешь, чтобы я поверил, что ты ничего не знаешь, кроме координат? — …Если бы я знала что-то ещё, зачем мне было бы с вами торговаться? Из всего, о чём вы спрашиваете, информация о наших тайных базах имеет наивысший уровень секретности. Это всё, что я могу вам предложить… — Значит, ты предлагаешь предать своих людей, если я поклянусь не убивать их? В этом тоже не много смысла. — Вы уже победили. Вы это знаете, я это знаю. Теперь это знает весь мир, — прошептала Сакура. Это признание, казалось, польстило патриарху Учиха, и его ухмылка стала ещё шире. — Будут ли они захвачены сейчас или через несколько месяцев, вы в конце концов всё равно их найдёте. На данный момент это единственное, что я могу сделать. Попытаться спасти их жизни, если ничего больше. Я достаточно слышала ваши речи, чтобы знать, что если они не будут создавать проблем и будут сотрудничать, вы позволите им жить в вашем мире грёз. Попытка защитить их своим молчанием только приведёт к показательной казни. Я больше не могу этого выносить…! Но… если я смогу заключить с вами сделку — я сэкономлю вам время и силы, которые вы потратили бы на их поиски без меня… Когда её слова затихли, Мадара расхохотался. Он резко ударил рукой по столу и посмотрел на Саске, склонив голову в её сторону. — Вот где умирает Воля Огня! Что я тебе говорил, племянник? У каждого есть предел! — Она может лгать, — бесстрастно произнёс Саске. — Она снова начала скрывать от меня координаты, как только я что-то сказал. Мадара на мгновение задумался, затем снова перевёл взгляд на Сакуру. — Да. Вполне возможно. Расскажи мне, какие базы ты знаешь, маленький медик. Если твоя информация подтвердится, я тебя щедро награжу, как награждаю всех, кто работает со мной. А если окажется ложью… — Она… она не окажется ложной! Это не ложь, — заикаясь, пробормотала Сакура, нервно поглядывая то на Саске, то на Мадару. — Клянусь. Продолжай, — мысленно подтолкнул её Саске. В его мыслях звучал отчётливый приказ — печать на её шее слегка завибрировала, словно надеясь, что она подчинится. — …Есть база, которую Коноха основала недалеко от Амегакуре… Примерно в сорока милях к юго-востоку от моста Тенчи…

***

      Она была предательницей. Это слово эхом отдавалось в её голове, пока Саске телепортировал их обратно:Предательница. Предательница. Предательница. Предательница. Предательница. Предательница. Предательница. Предательница. Предательница. Предательница… Когда они с Саске наконец добрались до своей новой комнаты на новой базе, чувства, бушевавшие внутри неё, были настолько сильными, что её чуть не стошнило. Отвращение. Гнев. Стыд. Отчаяние. Лучше было ничего не чувствовать, чем испытывать это. Эмоций было слишком много — они были слишком сильными, чтобы успокоительное могло с ними справиться. Слишком много, чтобы она могла вынести это в одиночку. Это заставило её проскользнуть в ванную, пока Саске принимал душ, обнажённую, отчаявшуюся и совершенно не беспокоясь о том, что он может о ней подумать. Он мог заставить её почувствовать себя хорошо. Заставить её на несколько мгновений забыть, что все, кого она любила, кроме него, мертвы, и что она тоже хотела умереть — что теперь она предательница и заслуживает этого. Учиха не произнёс ни слова, когда она вошла в душевую кабину и провела рукой по его руке. Саске, вероятно, слышал её мысли ещё до того, как она вошла в комнату. Его Шаринган уже активировался, когда она наконец встретилась с ним взглядом. От печати на её шее исходило жар. Скользнув рукой по его животу, куноичи прошептала: — Я сделала, как ты просил. — Да. — Мне полагается награда? В одно мгновение Саске поднял её бёдра, обхватив ими его талию, и прижал её спиной к стене. Его эрекция ощущалась между ними, вдавливаясь в её таз. Одна его рука скользнула вниз, к её интимному месту, другая сжала её грудь, его большой палец нежно тёр её сосок. — Столько раз, сколько ты попросишь, — прорычал он голосом, полным греховной глубины. Средний палец скользнул внутрь неё совсем неглубоко, и в этот же миг его губы коснулись её шеи, зубы впились в нежную кожу с непривычной силой, отчего она вздрогнула от острого сочетания боли и наслаждения. Что-то горячее, помимо льющейся на них воды, потекло по её ключице. Саске сжал её набухший сосок, и она невольно выгнулась, пытаясь ещё сильнее прижаться грудью к его руке. Харуно почти до крови прикусила губу, чтобы сдержать стон — было слишком рано доставлять ему это удовлетворение. Но сдержаться было невозможно. Его палец двигался внутри слишком медленно, одного пальца было недостаточно, чтобы утолить её желание… — Саске, мне нужно больше… не дразни меня… — прошептала куноичи. Он резко вынул палец. — А как насчёт этого? — прошептал он ей на ухо, и его палец скользнул по её промежности… Внезапно его влажный средний палец проник туда, куда он никогда раньше не прикасался. На мгновение Сакура потерялась в ощущениях, не понимая, приятно ей или нет, и стоит ли ей смущаться от этих прикосновений. Саске поднял голову и посмотрел ей в глаза, продолжая углублять проникновение, пока не вошёл до основания. Её пальцы на ногах скрючились, бёдра напряглись, и она сдавленно выдохнула, всё ещё не до конца понимая это новое, незнакомое ощущение. — Хм? — промычал он, его разноцветные глаза с горящими зрачками внимательно следили за ней, взгляд метался между её глазами и губами. Затем Учиха медленно выскользнул и снова вошёл, его палец скользил внутри неё совершенно по-новому, и она не смогла сдержать стон, вырвавшийся на этот раз. Да… именно здесь, ширины одного пальца было более чем достаточно. Её голова откинулась на каменную стену, ударившись о холодный камень. Ногти впились в его лопатки. Саске усмехнулся, освобождая свой член. — Ты всё ещё хочешь большего? Да… пожалуйста, Саске… Его член вошёл в неё одновременно с тем, как его палец снова проник в её задний проход, и она едва не кончила от одного этого. Её спина с силой тёрлась о грубый камень, когда она громко вскрикнула и напрягла мышцы, сдерживая оргазм. Он снова толкнулся, их бёдра болезненно ударились друг о друга, и её пронзила острая, как молния, боль. Саске всегда был груб. Он предпочитал именно так, и, вероятно, большую часть времени, что они были вместе, он сдерживался, стараясь быть нежнее. И чем лучше они узнавали друг друга, Сакура начинала понимать, что, возможно, ей тоже нравится эта грубость. Второй палец последовал за первым. Чтобы не выкрикнуть его имя, медик наклонилась вперёд и накрыла его губы своими, обхватив руками его голову, чтобы удержать рядом. Было ещё слишком рано… она не могла сдаться сейчас… — Не сдерживайся, Сакура, — прорычал он, слегка прикусив её нижнюю губу. — Я доставлю тебе столько удовольствия, сколько ты захочешь.

***

      К этому времени у них было бесчисленное количество сексуальных контактов… сколько бы времени ни прошло с их первого раза. Но смотреть Саске в глаза этим утром было особенно тяжело. Они спали не больше двух-трёх часов. Она даже не помнила, как и когда заснула. Всё её тело болело, некоторые части пульсировали от боли. Еду принесли ещё до того, как Сакура успела принять душ, и её бёдра и пах оставались липкими, покрытыми засохшей спермой, что доставляло ей сильный дискомфорт. Сакура чувствовала, как он пытается проникнуть в её мысли, пытаясь понять, почему она отворачивается во время завтрака. Когда он надавил слишком сильно, она показала ему воспоминания из Конохи. Прогулка по ночному рынку с Наруто. Ино, подрезающая розы в саду. Цунаде, отчитывающая Какаши за очередное опоздание. Сай, рисующий влюблённую пару на мосту, ведущем к тренировочным полигонам. После этого он отступил, мысленно предупредив её, чтобы она думала о чём-нибудь другом, когда он уходил. Учиха забыл снять с неё подавители прошлой ночью и этим утром. Обычно он отключал их перед тем, как они становились близки; если же нет, то сразу после пробуждения. Следы от его укусов, покрывавшие её шею и грудь, горели своей явной неприкрытостью. Она подумала было напомнить ему об этом перед их отъездом на его базу в Стране Воды, но слова застряли у неё в горле. Просить об этом означало бы открыто признать, как они провели большую часть ночи, а Сакура не была уверена, что её нервы это выдержат. Саске, напротив, казался совершенно невозмутимым. Он был холоден и спокоен, как никогда, когда протянул ей руку после завтрака. — Пойдём. Положив свою ладонь на его, девушка изо всех сил старалась подавить тепло, которое грозило залить её щёки. Это не было похоже на обычное держание за руки — совсем нет. Затем его чакра проникла в неё и тут же исчезла; она моргнула и обнаружила себя снова в лаборатории Орочимару. Мадара уже сидел за своим столом и ждал их. Он улыбался. Сакура мысленно молила всех богов, в которых она не верила, чтобы он не упомянул об укусах и засосах, которые её туника не могла скрыть. — Информация, предоставленная твоей пленницей, оказалась правдивой, племянник. Продолжай в том же духе. — Сакура отпустила руку Саске и отступила на шаг, когда тот кивнул. Мадара продолжил: — Может, проверим её ещё немного? Что скажешь? — Мне всё равно, — небрежно ответил Саске, устраиваясь в мягком кресле в углу комнаты. — Делай, что хочешь. — Верно. Я совсем забыл, насколько тебе всё равно. Ты ведь всё ещё иногда снимаешь с неё подавители, не так ли? — Почти каждую ночь. — Она когда-нибудь пыталась сопротивляться или сбежать? — Нет. Довольный, Мадара кивнул и устремил на неё свой пронзительный взгляд. — Что ж, медик? Ты будешь вести себя хорошо, если я ненадолго сниму с тебя оковы? — Мы оба знаем, что я не смогу ни сражаться, ни убежать от вас, даже если бы захотела, — с горечью ответила Сакура. — По крайней мере, ты осознаёшь свои возможности. Многим в твоём возрасте не хватает такой проницательности, как, например, моему племяннику, — Мадара усмехнулся, а Саске фыркнул в ответ. — Тогда даровать ли тебе немного свободы? Хотела бы ты этого? Блеск в его пурпурных глазах был слишком хитрым, чтобы это было чем-то иным, кроме как торгом. — …В обмен на что? — Я буду позволять тебе чаще свободно передвигаться без подавителей, если ты приложишь свои медицинские навыки, чтобы решить мою проблему. — Ты собираешься позволить ей использовать дзюцу на твоих клетках? Не слишком ли много доверия? — вмешался Саске. — Она может выдать базу, но давать ей доступ к твоим клеткам… — Не имеет значения. Клетки Хаширамы, культивируемые в Стране Земли, должны быть готовы к нашему прибытию. Я вполне проживу это время, даже если потеряю эти. И, как она уже заметила, я быстрее и сильнее её, даже в таком состоянии. Пожав плечами, Саске закрыл глаза. — Делай, что хочешь. — Хотя я глубоко ценю твою заботу о моём благополучии, — протянул Мадара. — Прежде чем заснёшь, сними с неё подавители. Саске открыл один глаз, прицелился и выпустил два коротких разряда молнии в её лодыжки. Металлические браслеты звякнули, упав на каменный пол; чакра снова наполнила её тело. Затем он откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. — Нам следует воспользоваться её готовностью, пока есть возможность, — объяснил Мадара, положив руки себе на живот. Когда он начал поднимать рубашку, Сакура отвернулась. — И ты тоже можешь извлечь из этого пользу, куноичи. Ты ведь видела, как я награждаю преданных мне? Сакура не видела этого лично, но достаточно слышала его хвастливые речи, чтобы знать, что он, по крайней мере на словах, верит в это. И она также знала ответ, который он хотел услышать. — Видела. — Продолжай сотрудничать, и я награжу и тебя. Ты ведь устала от пыток, верно? Она оглядела ряды банок, стоящих вдоль стен лаборатории, стараясь не обращать внимания на хлюпающие звуки, доносящиеся со стола. — Да. — И ты просила меня сохранить жизнь захваченным мной Союзникам. — …Пожалуйста. — Если ты продолжишь меня лечить и предоставлять координаты баз, я с радостью выполню оба твоих условия. — Мадара встал; её взгляд инстинктивно метнулся к нему. В его руках была большая белая масса, пронизанная синими прожилками. Он бросил её на операционный стол рядом с Сакурой, с отвращением глядя на неё. Затем его взгляд скользнул в сторону и встретился с её взглядом. — У нас есть соглашение, медик? На мгновение у Сакуры мелькнула мысль. Прямо сейчас, когда её чакра свободна, она, возможно, могла бы убить Мадару. Он был совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Ослабленный после извлечения клеток. Не настороже, уверенный, что она обязана Саске и стала настоящей перебежчицей. Если куноичи будет действовать достаточно быстро, она сможет вонзить скальпель из чакры ему в грудь, прежде чем он успеет что-либо предпринять. Скальпель из чакры невозможно отразить ни щитом, ни остановить рукой, которая его держит, — а с её контролем чакры она была уверена, что сможет одолеть его в простой схватке. Саске утверждал, что Мадара недостаточно силён, чтобы использовать Сусаноо; но даже если бы он и смог, если она будет достаточно быстрой, для него будет уже слишком поздно. Харуно могла это сделать. Она могла покончить со всем прямо сейчас. Этот человек был ответственен за последние пять лет её жизни. Столько жизней оборвалось из-за его эгоистичных амбиций. Её дом был разрушен, семьи не стало, её друзья и близкие погибли. Она могла отомстить; отомстить за себя и за всех остальных. Но… Она не могла. Убийство Мадары таким образом создало бы вакуум власти, который Саске ни за что не смог бы заполнить. Его тайная смерть привела бы к полному хаосу в его армии, оставшейся без руководства, — и некому было бы призвать их к ответу, ведь деревенский отряд АНБУ практически перестал существовать. Если кто и должен был убить Мадару, то это должен был сделать Саске, и это должно было стать известно всем. Иначе мир просто перешёл бы из-под гнёта авторитаризма в пучину анархии. Эта мысль постепенно растворилась, и в этот же момент медик почувствовала, как печать на её шее ослабла. Казалось, Саске тоже пришёл к такому выводу. Впрочем, это было вполне ожидаемо — ведь именно он стремился заполучить всю власть Мадары. — Да, — наконец ответила она. — Хорошо, — Мадара отошёл от неё и снова сел в кресло за своим столом. — И если ты вдруг решишь снова мне перечить, ты очень быстро поймёшь, насколько я был снисходителен к тебе на первом этапе нашего путешествия. Поняла? Харуно внимательно осмотрела белую массу, лежавшую перед ней, заметив, что синие прожилки стали меньше, чем в прошлый раз. — …Да. — Отлично. Теперь посмотри, что ты можешь сделать с этими клетками. . . . Был прекрасный день. Совсем рядом плескался океан, и его прохладный, солёный бриз приятно смягчал палящий зной. По небу лениво плыли густые, медленные облака — идеальные для того, чтобы угадывать их формы, как сказал бы Шикамару. Вероятно, он тоже был мёртв. Они находились недалеко от Страны Долин. Остров, на котором когда-то располагалась Узушиогакуре, находился совсем рядом с побережьем. Сакура узнала это место по характерной песчаной почве поля, на котором они стояли, и по редким прибрежным деревьям, так сильно отличавшимся от тех, что росли в Стране Огня. Она много раз пересекала этот участок земли, путешествуя в Страну Воды. И подумать только, что одна из баз Мадары всё это время скрывалась прямо под ними… И к тому же такая огромная. На этом поле должно было собраться не меньше тысячи шиноби. Но взгляд Сакуры не был устремлён ни на одного из них. — Я уверен, что к этому моменту все здесь знают куноичи, стоящую рядом со мной на этой сцене. Знаменитая Сакура Харуно. Бывший лучший медик армии Союзников. Бывшая ученица самой покойной Хокаге, — из толпы раздались крики и насмешки, доносившиеся до неё словно отдалённый шум ветра. — Успокойтесь, сегодня не нужно таких оскорблений. Потому что сегодня она предстаёт перед вами как новейший информатор нашей армии! После долгих месяцев мой племянник и наши следователи наконец сломили её молчание! Крики постепенно перешли в ликующие возгласы, а Сакура, с тяжёлым сердцем, смотрела на закованных в цепи союзников, стоявших перед трибуной. Тошнота подступала к горлу — уже привычная реакция на эту многократно виденную сцену. Он не убьёт их, — мысленно заверил её Саске. Она молилась, чтобы он был прав. На этот раз среди пленных было так много знакомых лиц. Все они — шиноби Конохи. Если она выдала их базу, поверив заверениям Саске и Мадары о том, что им сохранят жизнь, если её обманом заставили стать свидетелем их грядущей гибели из-за её предательства… — Пленные, которых я привёл сегодня, — лишь малая часть шиноби, захваченных нами на секретной базе, местоположение которой недавно раскрыла этот медик. Без её содействия мы никогда бы её не нашли. И представьте моё удивление, когда оказалось, что почти все шиноби, скрывавшиеся на этой базе, — джонины! Давайте ещё раз поприветствуем нашего новейшего и самого ценного перебежчика, Сакуру Харуно! Плащ Акацуки, который она носила, казался непомерно тяжёлым. Цуме Инузука. Хана Инузука. Гаку Инузука. Ироха Хьюга. Дото Акимичи. Шинку Юхи. Энсуи Нара. Какои. И ещё четверо, которых она узнала, но не смогла вспомнить по именам. Двенадцать человек, старавшихся не обращать внимания на шум за спиной, с лицами, спокойными, как безоблачное послеполуденное небо над ними. Двенадцать человек, смотревших на неё без тени гнева или предательства. Сакура совершенно не понимала. Они должны были быть в ярости, должны были проклинать её — онахотела, чтобы они проклинали её! Сакура с растущим недоумением смотрела на них, не понимая, почему слова Мадары, казалось, ничуть их не беспокоили. Энсуи даже едва заметно усмехнулся ей, и это так сильно напомнило ей Шикамару, что у неё перехватило дыхание. …Почему они не злятся?!       В этом не было никакого смысла. Совершенно. — Перелом в войне наступил несколько месяцев назад, — провозгласил Мадара, обращаясь к толпе. — Решающая победа была одержана на том ледяном поле битвы в Стране Молнии, благодаря вашей вере в меня! Но ветер, который принесёт настоящий конец этой войне, наконец-то подул. Благодаря тому, что их медицинский командир теперь подчиняется наследнику Учиха, мы наконец-то сможем положить конец этому конфликту раз и навсегда. Мы наконец-то найдём джинчурики и вступим в новую эру самореализации и свободы. Мы все усердно трудились до этого момента, и завтра начнётся новая работа. Но сегодня мы празднуем нашу очередную победу! Приглашаю всех в столовую, где вас ждут еда и напитки. Мы поднимем тост за Сакуру Харуно, за тот великий дар, который она нам преподнесла!