Завет

      Пророчество Санина и учителя сбылось спустя несколько часов: Сакура проснулась от того, что Мадара душил её. Его пальцы впились в горло, перекрывая доступ кислорода. Чёрные волосы окутывали их, словно саван. Это не было игрой, как у Саске. Сакура тонула, задыхаясь без воды. Голова раскалывалась. Мадара, сидя на ней, прижимал её бёдра.Почему он здесь? Почему сейчас? С каждой секундой без воздуха мысли путались. Слабые попытки отцепить его запястья, темные пятна перед глазами, ужас, звон в ушах, застрявший в горле крик… и вот он, яростный, фиолетовый, рычащий…Конец. Она умрёт. Наконец. Сопротивление прекратилось. Сознание ускользнуло в прошлое, в Коноху. Команда Семь на мосту, ожидание Какаши. Наруто кидает камни, Саске хмурится, глядя в небо. Вдали тренируется Команда Десять. Вечернее барбекю, мысли о том, как сесть рядом с Саске… Простите за опоздание, кошка на дереве…— голос Какаши. Руки разжались. Реальность обрушилась на неё, словно удар. Хриплый вдох, кашель с кровью, рвота, обжигающая кислота. Мадара стоял посреди комнаты: — Исцелите её. Две фигуры приблизились. Одна удерживала, другая колдовала над её горлом. Сквозь слёзы Сакура увидела маску Хидана, его холодные пальцы на своих плечах. Боль затмила страх. Привели опытного целителя. Внутренняя боль быстро утихла, оставив лишь тупой дискомфорт, внешние раны остались нетронутыми. — Держи её, Хидан, — приказал Мадара, придавив её колено к циновке. -Ты работала с ним, куноичи? Хм? Сакура не сразу поняла, что ей задали вопрос. — П-пожалуйста, я не… что вы… — Работала или нет?! — С… с к-кем? — запаниковала Харуно. Она была одна с Мадарой и четырьмя Акацуки в масках. Осознание опасности вернулось вместе с сознанием. Это не допрос. Хуже. Куноичи почти не сомневалась, что Мадара пока не убьёт её. Но он сделает что-то, от чего она сама попросит смерти. Саске…! Где же ты?! — С кем, спрашиваешь, — Мадара усмехнулся. — С Орочимару? Имя Саннина прояснило её мысли. Ино. Надежда и радость, способные сокрушить и вдохновить, наполнили её. Змей причастен. Иначе Мадара не появился бы здесь, не спрашивал об Орочимару, его лицо не искажала бы ярость. Нужно притвориться. Иначе всё напрасно. Изобразив страх и замешательство, медик пролепетала: — Я… я была в его лаборатории. Училась. Он… я ещё не работала с ним… я не… Мадара надавил сильнее. — Чему он тебя учил? — Поддерживать здоровье клеток, — проговорила она, чувствуя боль в колене. — Реинтегрировать их. — О чём ещё вы говорили? Что Орочимару рассказывал о научных интересах Мадары? Нужно было что-то, что Мадара мог ему поручить. Перебирая обрывки воспоминаний, она выпалила: — Печать Бьякуго. — Что ещё? — Успешный имплант Саске. — Что ещё? — Я… я больше ничего не знаю, — прохрипела девушка. Искреннее отчаяние облегчало маскировку охватившего её ужаса за Ино. -Больше ничего… Он надавил на её колено, раздавив его с той же лёгкостью, с какой раздавливают жука. Ужасающий хруст эхом прокатился по каменной комнате. Шок от боли на мгновение парализовал её, но не успел заглушить пронзительный крик, вырвавшийся из груди и затуманивший зрение. Она дёрнулась, пытаясь инстинктивно защитить раздробленное колено, но Хидан держал её мёртвой хваткой. Саске! Пожалуйста… Мадара отмахнулся от Хидана и, склонившись над ней, снова схватил её лицо голой рукой, грубо дёрнув на себя. — Перейдём к делу, Харуно. Хватит лгать. Вы с твоей миленькой подружкой Яманака… вы говорили о ней? — Зачем… нам… это…? — прошептала она, задыхаясь. Его хватка стала обжигающей. — Не смей врать мне. Это был ваш план или его? Помогите… пожалуйста… — Я не знаю, о чём вы… — Его пальцы вдруг вспыхнули, словно объятые пламенем. — ПРЕКРАТИТЕ! Я… НЕ ЗНАЮ! Я не понимаю, чего вы хотите! — закричала Сакура, чувствуя, как кожа под его пальцами горит, шипит и обугливается. Она попыталась оттолкнуться, но боль в колене сковывала каждое движение, а из пальцев Мадары вырывались всё новые языки пламени, опаляя её до самых костей. — Клянусь… прошу… пожалуйста! Пламя лизнуло её скулы, опалив волосы, и её крик стал нечеловеческим. С яростным проклятием Мадара отшвырнул её голову. Висок с глухим ударом врезался в стену. Оглушённая, Харуно прижала дрожащие руки к пылающему лицу. Кожа под ладонями казалась обугленной свиной шкуркой. Горячие слёзы текли по ожогам, соль разъедала каждую рану. У дальней стены заговорил целитель: — Мадара-сама, если вы хотите получить ответы, вам стоит избегать повреждений головы… — Заткнись! Не учи меня! — прорычал Мадара, его грудь тяжело вздымалась. В глазах читалось безумие. Сознание Сакуры металось в черепе, словно в клетке. Она попыталась отползти в угол, насколько позволяла больная нога. Мысли стали вязкими, как засыхающая глина. — Разденьте её.       Хидан снова выступил вперёд, обнажив кунай. Небрежными, грубыми движениями он разорвал её ночную рубашку от ворота. Сакура дрожала, слишком оглушённая, чтобы сопротивляться, слишком испуганная, чтобы даже попытаться. В четвёртый раз, беззвучно, она позвала Саске. Безмолвие печати отозвалось в её венах леденящим холодом предательства. Разрезав подол платья, Хидан поднял клинок и распорол рукава. Ткань соскользнула на пол. Её обнажённая грудь предстала перед взглядами присутствующих. Когда Хидан схватился за нижнее бельё, туман в её голове рассеялся, уступив место леденящему ужасу. Она попыталась отбиться, повернуться, вырваться из его хватки. Но раздробленное колено и отсутствие чакры делали её попытки беспомощными. Мир на мгновение померк, когда Хидан сорвал с неё последние остатки одежды, задев воспалённое колено. Пять пар глаз впились в её обнажённое тело. Заливаясь слезами, Сакура тщетно пыталась прикрыться руками. -Всё зависит от тебя, Харуно. Понимаешь? Она судорожно кивнула, пытаясь сжаться в комок. Пожалуйста, Саске…— беззвучный крик души, обращённый к печати. — Ты сказала Орочимару, куда отвести Яманака? Теперь это был настоящий, парализующий страх. Не тот, что испытывает воин в бою, когда адреналин заглушает всё, кроме инстинктов. Не тот, что мучает медика, склонившегося над умирающим товарищем. Не страх, знакомый по поискам друзей среди трупов, бегству от врагов или томительному ожиданию писем. Это не было даже похоже на первую встречу с Мадарой или на ощущение подавленности и слабости в комнате для допросов. Сакура так долго думала только об Ино, так пренебрегала собственной безопасностью, что забыла, каким бывает настоящий, леденящий кровь ужас. — …Куда? Что… что вы сделали с Ино? — дрожа всем телом, Сакура из последних сил попыталась изобразить беспокойство, скрывая под ним панический страх. — Именно это я и хочу услышать, — Мадара буравил её взглядом, словно раздевая. — Яманака сбежала. В Сакуре взыграли инстинкты куноичи, отточенные пятнадцатью годами тренировок. В памяти всплыли наставления Цунаде, уроки Какаши. Вся её смелость, умения… и вдруг — ледяной ужас. Сакура ахнула, глаза её расширились, тело сковала внезапная волна оцепенения. — Сбежала? — выдохнула она, не веря. С презрительной усмешкой Мадара вскинул руку и вонзил Чёрный Приёмник ей в левое плечо. Лезвие пронзило её насквозь, пригвоздив к стене в сидячем положении. — Что ж, будет по-болезненному. — …ра! …кура! Сакура! Острая, словно удар кинжалом, боль в ключице вырвала её из забытья. В следующее мгновение что-то тёплое и сильное прижалось к ране, удерживая её на каменном полу. — Сакура, очнись! — знакомый голос, полный отчаяния. Простое лечебное дзюцу жгло её щёки, заставляя клетки восстанавливаться, словно вопреки самой природе. От этого ощущения её едва не вывернуло наизнанку. — Чёрт… — прохрипел кто-то. Культя правой руки невыносимо пульсировала. Колено горело огнём. Резные отметины на животе жгло от начинающейся инфекции. В ушах звенел мерзкий смех приспешников Мадары. — Посмотри на меня, — сквозь зубы пробормотал знакомый голос, полный ярости и беспокойства. Сморщившись от боли, Сакура открыла глаза. Рядом был Саске. Его ладонь, окутанная зелёным свечением чакры, покоилась на её подбородке, осторожно поворачивая её голову. Другая рука крепко прижимала окровавленную ткань к ране от Чёрного Приёмника, используя стену как опору, чтобы остановить кровотечение. Его лицо и руки покрывали царапины и ссадины, на серой рубашке запеклась кровь, вокруг Риннегана залегли тёмные круги. Нижняя губа была рассечена до крови. — …Ты со мной? — тихо спросил он, его голос дрожал. Увидев его, Сакура разрыдалась, как ребёнок. Лечебное дзюцу Саске дрогнуло. — Тише, всё будет хорошо, — прошептал он, пытаясь её успокоить. — Где… где ты был?! — сквозь рыдания выкрикнула она, зрение всё ещё расплывалось. Внезапное появление Саске ранило её, словно удар в солнечное сплетение. Медик не понимала, почему. Куноичи никогда прежде не подвергалась пыткам без него. Никогда не оставалась наедине с Мадарой. Впервые она оказалась в комнате, полной Акацуки, без спасительных масок — ни кошачьей, ни волчьей, ни странного татуированного лица, на котором можно было бы сосредоточить взгляд. — Мадара оглушил меня, а потом разбудил для своего допроса… после того, как закончил с тобой, — с горечью произнёс Саске. — Я звала тебя, Саске! Звала… — всхлипнула она. Его бровь слегка приподнялась, взгляд стал пронзительным. — Я не слышу, когда теряю сознание, Сакура. Он наблюдал, как она безутешно рыдает, продолжая залечивать ожоги на её челюсти, стараясь не смотреть ниже плеч. Одеяло небрежно прикрывало лишь её бёдра, оставляя верхнюю часть тела обнажённой. Сакуре было всё равно. Стыд отступил перед болью и отчаянием. Он уже видел её такой. Они все видели. Какой смысл теперь в скромности? Вся в крови, девушка ощущала себя лишь куском окровавленного мяса. После того как Мадара хладнокровно отрубил ей пальцы правой руки один за другим, она отчаянно прижимала изуродованную конечность к груди, пытаясь остановить кровотечение, пока не потеряла сознание от болевого шока и потери крови. Судя по тому, как выглядела её рука сейчас, целитель успел сделать лишь самое необходимое, чтобы она не умерла от потери крови. Минута тягостной тишины, нарушаемой лишь рыданиями и всхлипами, промелькнула, прежде чем Саске тихо произнёс: — Её вывели. Всё прошло успешно. Она уже знала это. Мадара сам подтвердил. Но Сакуре нужно было услышать эти слова от него. — Поклянись, — прошептала она, её голос дрожал. — Клянусь, — твёрдо ответил Саске, глядя ей в глаза. Уверения Саске лишь усилили её рыдания. Сакура безвольно прижалась к нему, пальцы левой руки судорожно сжали его рубашку. Он выругался, пытаясь удержать ткань на ране в плече. Ино на свободе. Ей больше не нужно терпеть. Наконец-то. — Снимаю подавители, исцелишься сама, — сказал он, наклоняясь к её лодыжкам. -Рану нужно закрыть, ты теряешь кровь. — Оставь, — прошептала Харуно. — Что? — Всё кончено. Ино спасена, я больше не могу, — с пустотой в голосе и одновременно с облегчением произнесла Сакура. — Что ты несёшь? Сакура отстранилась, прислонившись к стене. — Скажи Мадаре, что я уже была мертва, когда ты меня нашёл. Слёзы текли, но она чувствовала лишь безразличие. — Что? — Я не выдержу. Ты не можешь меня убить, но можешь изолировать печать и уйти. Я умру сама. — Хм. — Так будет легче. Тебе не придётся бояться, что я тебя выдам, — пробормотала она, погружаясь в оцепенение. Сакура потеряла много крови, была истощена. Рана в плече ускорит смерть. Саске сильнее прижал ткань к ране. — Они тебя трогали? Поэтому? — Нет. — Это была правда. Они раздели её, чтобы унизить, но Мадара остановил их. Она нужна ему. — Но это ненадолго, — добавила Сакура. — Это не так! — резко ответил Учиха. — Так. — Сакура съёжилась. — Просто уйди. Защити печать чакрой, и тебе ничего не нужно будет делать. У меня ничего не осталось. Меня ждут родители и друзья. Я устала, Саске. Всё кончено. Тёплые руки обхватили её лодыжки, подавители отскочили. Саске снимал их так часто, что каналы чакры давно восстановились. Сакура в ужасе посмотрела на него, чувствуя, как чакра начинает исцелять мелкие раны. — Черт возьми — Исцелись сама. Саске нахмурился на Сакуру, и в его словах звучал такой непререкаемый приказ, от которого у нее перехватило дыхание.Она чувствовала себя сломленной под этим взглядом. Печать вспыхнула, как печь, обжигая ее изнутри.Страх и отчаяние боролись в ней с болью.Ее убеждение яростно прожгло каналы шеи и груди. Испуганная болью, куноичи отшатнулась, невредимая рука судорожно сжалась на сердце. — Исцелись сейчас. Начни с плеча. — Перестань мне приказывать! Голос Сакуры дрожал от боли и ярости.Это тлело прямо в ее костях. -Больно! — Тогда слушай, — прорычал Учиха, активировав шаринган.В его глазах не было ни капли сочувствия. Фантомные конечности проросли внутри нее, беря под контроль руки. Двигая ее против ее воли. Зеленая рука, похожая на ее собственную и прикрепленная к телу, покрыла повреждения Черного Приемника. Сакура с ужасом осознала, что ее телом управляют, заставляя делать то, что она не хочет. Она с ужасом наблюдала, как ужасная полость запечатывается под дзюцу, которое она не хотела выполнять. Затем он протянул руку к ампутированным пальцам, разбросанным рядом с коленом Саске. — Прекрати это! — умоляла Сакура, как марионетка, наблюдая за собой, как она поднимает большой палец и прижимает его к окровавленному обрубку. — Саске…-В ее голосе звучало отчаяние. — Прикрепи его обратно, — потребовал он. Едва пригодные для спасения сухожилия снова сплелись с кровоточащим месивом ее ладони. Кожа затянулась, ее большой палец зафиксировался на своем законном месте. Сакура всхлипнула. — Не заставляй меня делать это. Слезы текли по ее щекам. — Не заставляй меня заставлять тебя. — Просто позволь мне умереть! Это был крик души. Он схватил ее за плечи с такой силой, что у нее возникло непреодолимое желание сжаться от него, как от Мадары.Ее тело дрожало от страха. — Даже слышать, как ты это говоришь, уже слишком больно.Но в его голосе не было жалости. — Тогда заблокируй печать! Оберни ее чакрой! Пожалуйста… Она молила, зная, что это бесполезно. — Это не так работает. — Ты не знаешь, как это чертовски работает! — В ее голосе звучала истерика. — Я знаю, что ты чертовски не умрешь.Его слова были холодны и безжалостны. — Пожалуйста, Саске. Пожалуйста. Я сделала все, что ты просил. Я все сделала! У меня больше ничего нет! Я не могу… Она была на грани срыва. — Стоп.- Указ разжег угли, разжигая новую боль в ней. — Исцелись сама, или я вызову целителя. Угроза прозвучала как приговор. Плача, куноичи поддалась струнам, заставляющим ее двигаться. Это был слишком сильный указ, чтобы игнорировать его. И она не хотела, чтобы какой-то незнакомец прикасался к ней в таком состоянии.Унижение было невыносимым. Она плакала и залечивала колено. Плакала и стирала неровные слова «собственность Учиха, которые они вырезали на ее животе и груди грязным кунаем, линии глубокие и толстые. Каждая рана отзывалась болью не только физической, но и душевной.Плакала и долечивала ожоги на лице. Плакала и прикрепляла остальные пальцы, которые могла.Каждое движение причиняло ей страдания. Мизинец был отрезан слишком неровно. Прошло слишком много времени, чтобы спасти его. Плача громче, Сакура заклеила кожу поверх обнаженного сухожилия.Она чувствовала себя изуродованной. Девушка смотрела на свою четырехпалую руку, когда закончила, безупречную и почти целую снова. — Я ненавижу тебя, — тихо выпалила Харуно. В ее голосе звучала не просто ненависть, а глубокая боль и разочарование. Каждый раз. Каждый раз, когда она обманывала себя, полагая, что он не так плох, как она думала, Саске находил другой способ доказать ей обратное.Ее надежды были разбиты вдребезги. Чистая, мягкая ткань упала ей на голову. Саске одним рывком натянул новую ночную рубашку ей на плечи и живот. Новая рана, к которой постоянно возвращался её взгляд, оказалась скрыта под одеждой; она намеренно не стала засовывать руки в рукава, чтобы не видеть её.Она чувствовала себя опозоренной и сломленной. — …Можешь теперь исцелить меня? — мягко спросил Саске. Его тон контрастировал с ее страданиями, делая ситуацию еще более ужасной. Она прожигала его взглядом. Распухшие от слез глаза горели обидой. Саске молча смотрел в ответ, в его разномастных глазах плясали отблески, лицо оставалось бесстрастным. После всего, что он сделал, Сакура должна была отказать ему в прощении, заставить его страдать. Но его просьба означала лишь одно: он этого хочет. А раз он этого хочет, она, измученная и обессиленная, не сможет сопротивляться. Безвольно она ощупала его сквозь разорванную одежду. Сотрясение, ссадины, порезы, три сломанных ребра — ничего смертельного, ничего сравнимого с ее ранами. Закончив осмотр, она застыла. Саске резко притянул её к себе, уложив на свой спальный коврик. Медик упала ему на грудь, он тут же перевернулся на бок, прижимая её к себе. Его рука, словно клетка, нависла над её головой, другая скользнула по спине, притягивая ближе, и накрыла их одеялом. Она лежала неподвижно, оглушенная. — Что ты делаешь? — прошептала куноичи, голос дрожал от новых слез. — Утешаю. — … — Ты так этого хотела… — Молчи. Её щека горела на его шее. Его пальцы едва касались её волос. Сакура чувствовала себя рядом с незнакомцем. Саске вздохнул и переместил руку на её запястье, большим пальцем коснувшись безмизинной культи. На мгновение она задумалась, стоит ли показывать ему свою уязвимость, ведь он, по сути, враг. Но она не отдернула руку. Это разрушило бы… это, а она не хотела возвращаться в реальность. Его прикосновения успокаивали. Его тело было теплым. Здесь не было боли и страха. Никто не мог её тронуть, пока он был рядом. — Не стоило мне снова терять сознание, — пробормотал он. — Прости. Её разум отказывался воспринимать эту странную метаморфозу. Казалось, будто в Саске вселился кто-то другой, более… человечный. Растерянная, Сакура выпалила первое, что пришло в голову, пытаясь скрыть бурю эмоций: — От тебя пахнет кровью. Всё происходящее казалось полным абсурдом. Как можно вести себя так после пережитых пыток? Его предок едва не убил её. Ещё совсем недавно она молила о смерти. — Мне снять рубашку? — Его вопрос прозвучал неожиданно. Щёки Сакуры вспыхнули. — Н-нет! Не в этом дело… Между ними повисла необходимость серьёзного разговора. Разговора об Ино. Где она? Кто помог ей бежать? Как Саске уговорил Орочимару? Какова роль его наставника и что ждёт его после исчезновения Ино? Разговора о ней самой. О подозрениях Мадары. О её отвращении к необходимости поддерживать жизнь этого мертвого человека. О новых заданиях и новых пленниках. Разговора об их отношениях. Что означал тот взгляд, полный… чего?.. когда она открыла глаза? Почему он реагировал только на её боль? Почему не дал ей умереть, избавив их обоих от страданий? Почему он извинялся? Почему держал её так крепко? Сакура боялась узнать ответы. Но в глубине души она уже знала один из них. Печать. Всё дело в ней. Она привела его к краю, и он прыгнул. Теперь они тонули в бурном потоке, и у неё не было сил бороться. Чем дольше они молчали, тем сложнее будет этот неизбежный разговор. Если он вообще состоится. В этот момент, под одеялом, она должна была спросить: почему ей кажется, что он обнимает её добровольно? А он — почему она не пытается вырваться, хотя он не вернул ей контроль над чакрой. Они предпочли молчание. Саске слабо улыбнулся её замешательству, и её снова прорвало. Они лежали в тишине и грязи до рассвета, окруженные стеной невысказанных слов. — Мне пора? — Да. — Почему? — Я не задавал вопросов. Мне всё равно, но таскать за собой пленника — лишняя морока. — Кошачья маска была сдвинута на лоб. Он протянул руку. — Пошли. Не будем последними. — Он… снова будет меня допрашивать? — Не знаю. Медик нервно одернула серое одеяние служанки. — Сколько он призвал? — Не знаю. Он не станет устраивать спектакль, но наверняка использует это для давления на верхушку. — Суйгецу будет там? Он помогал Орочимару? Саске нахмурился. — Нет. С чего ты взяла? — Просто спросила… После известия об освобождении Ино она пыталась понять их план. Зная, что Саске молчит как могила, Сакура не стала его расспрашивать. Но её беспокоило возможное участие Суйгецу, который тоже мог попасть под подозрение Мадары. Впрочем, она тут же одернула себя: главное, что Ино на свободе. Задумавшись, она не заметила, как Саске взял её за запястье. — Ты сама этого хотела. Не отступай сейчас. — Это прозвучало почти как «Я же говорил». Резкий толчок техники телепортации, и вот они уже в цветущем весеннем лесу. Сакура ахнула. Месяцы в пещере… Запах полевых цветов ударил в нос, глаза заслезились. Она опустилась на колени, коснувшись мокрой травы, вцепилась пальцами в землю. Небо, листва, солнце — всё казалось невероятно ярким и тёплым. Заметив её состояние, Саске нахмурился, спрятав руки в карманы плаща Акацуки. Встретившись с ней взглядом, он тут же надел свою обычную маску. Его эмоции, ощущавшиеся через печать, исчезли. — Ты плачешь из-за грязи, — констатировал он. Сакура нахмурилась, встала и вытерла нос рукавом. — Не из-за грязи, придурок. — Неважно. — Саске двинулся вглубь леса. — За мной, пленница. Пение птиц, стрекотание кузнечиков… Сакура шла следом, очарованная природой. Плющ оплетал стволы деревьев, в лужах отражалось небо. Мир казался таким… живым. Вскоре лес затих, и стало ясно, что они пришли. Саске остановился, Сакура едва не врезалась в него. Он обернулся и накинул ей на плечи чёрный плащ, надвинув капюшон на голову. — Чуть не забыл, — пробормотал он, завязывая тесёмки на её шее. На этот раз она не сопротивлялась. Чем меньше контактов с Мадарой, тем лучше. Затягивая узел, Саске тихо предупредил: — Молчи, если тебя не спросят. — Хорошо. — Не проявляй никаких эмоций. — Понимаю. — И не пытайся никого спровоцировать. С тех пор, как она едва не потеряла самообладание на первой встрече с Мадарой, прошло несколько месяцев. Тогда её целью было лишь вызвать у него достаточно гнева, чтобы он её убил. Однако, лучше узнав патриарха Учиха и его жертв, Сакура сомневалась, что он настолько потеряет контроль. Подобные действия лишь принесут ей боль и сожаление. — Хорошо. — Кстати, — добавил он, словно снимая запрет на разговоры. — Ты ела? На самом деле он спрашивал о её самочувствии, беспокоясь, как бы она приняла все необходимые лекарства. Всё утро он не отходил от неё, наблюдая так же пристально, как когда-то она наблюдала за прикованным к больничной койке Какаши. Ей хотелось спросить о его намерениях, о новой стратегии, но Сакура промолчала. Саске продолжил путь, а Сакура, опустив голову, шла по его следам. В грязи виднелись и другие, совсем свежие отпечатки. Их было немного. Неизвестность их владельцев вызывала у Сакуры беспокойство. Голоса донеслись до них ещё до выхода на поляну. Ожидание встречи с множеством врагов вызвало у неё сильный приступ тошноты, отчего девушка едва не упала. — Иди прямо. Ты и так меня задерживаешь, — резко сказал Саске. — Саске! Это был Суйгецу. Сакура оглядела поляну в поисках знакомого лица. Суйгецу стоял на краю, подняв руку. Его меч висел за спиной. Он громко помахал им, привлекая внимание десятков шиноби в масках. Увидев, что с Суйгецу всё в порядке, Сакура облегчённо вздохнула. Саске направился к нему. Он говорил, что Суйгецу не помогал, но его присутствие здесь говорило об обратном. Он не был в опасности и не представлял угрозы. — Что здесь делает твоя пленница? — спросил Суйгецу, когда они подошли. — Спроси у Мадары. Суйгецу рассмеялся и хлопнул Саске по плечу. — Да у тебя есть чувство юмора! — Заткнись, — отмахнулся Саске. — Хозуки, ты когда-нибудь замолчишь? — крикнул кто-то с другого конца поляны. — А ты не лезь не в своё дело, — огрызнулся Суйгецу. — Сиди там со своей шпаной, салажка. — Зато мои друзья не предают. — Ха! Ты думаешь, эта змея была мне другом? Никто не рад его смерти больше меня. — Достаточно, Суйгецу, — прорычал Саске. Сакура почувствовала, как он напряг чакру, и увидела, как шиноби вокруг отступили. — Ладно-ладно, — Суйгецу подмигнул Сакуре и тут же перестал обращать на неё внимание.       За спинами Саске и Суйгецу Сакура оставалась незамеченной. К счастью, призванные шиноби вели себя тихо и, казалось, не проявляли к ней интереса. На поляне царила напряжённая атмосфера. Больше сорока человек заполнили небольшую поляну, рассевшись по краям и на ветвях деревьев. К её удивлению, среди них были шиноби в такой же серой одежде, как и у неё. Сакура не увидела никого из Конохи, но чувствовала, что они её узнали. Взгляд Сакуры встретился с чёрными глазами Акацучи, и её сердце забилось сильнее. Ей едва удалось сдержать порыв броситься к нему. Он сильно похудел, на лице лежала тень, руки покрывали белые шрамы. Он опирался на правую ногу, но был жив. Он кивнул ей, и ей показалось, что он говорит: «Молодец, медик». Затем его взгляд снова опустился, и это ощущение исчезло. Сакура огляделась, ища безрукого мальчика, но его не было. Большинство шиноби Мадары были в масках и плащах Акацуки. Некоторые были в тренировочной одежде, другие носили маски на голове, как шляпы. Одна куноичи полулежала на камне, одетая лишь в бинты. По тому, как шиноби стали подниматься и склонять головы, Сакура поняла, что приближается Мадара. Саске взглянул на неё, предостерегая молчать. Вскоре на поляне появился Мадара, волоча за собой окровавленного Орочимару, скованного цепями. Как животное на бойню. Сакура опустила взгляд, сосредоточившись на подоле плаща Саске. Она мысленно повторяла рецепт солдатских пилюль, стараясь не думать о вине. Ино свободна. Это главное. Орочимару совершил множество злодеяний. Один хороший поступок не искупал его вины. — Приветствую всех, — прогремел Мадара, остановившись в центре поляны. — Это не займёт много времени. Сакура услышала хрип и звук падения. Орочимару стоял на коленях, его голова безжизненно повисла. — Слухи быстро распространяются, — продолжал Мадара. — Я поймал предателя. Орочимару помог одной из пленниц сбежать. Его мотивы глупы. Он стремился к бессмертию, а теперь выбрал смерть. Его жизнь — пустая трата времени. Сакура пыталась понять, какую историю рассказал Орочимару. Как он убедил Мадару и отвёл подозрения от Саске и её. Как ему удалось так легко обмануть Мадару. Она посмотрела на Орочимару, вспомнив его пророчество. Неожиданно её охватило тяжёлое предчувствие. Больше некому будет расхлёбывать ваши ошибки. После спасения Ино её словно ударило током. Всё это был Орочимару. От начала и до конца. Соглашение, печать, спасение Ино, тело Мадары. Вся война разгорелась из-за него и его ученика, воскрешавших мёртвых. Какой план за последний год не был им спланирован? В каком положении они оказались не по его воле? Даже её собственные решения — разве не были они продиктованы его словами? Всё сделал Орочимару — даже спас Ино, не потеряв ни одной пешки. Сакура задохнулась, осознание пронзило её, словно холодный душ. Не слишком ли высокую цену она заплатила за спасение Ино? — Запомните это все. Неважно, кем вы себя возомнили, насколько вы осторожны или сильны. Никто не сравнится со мной. Я живу дольше всех на этой планете. Я победил сильнейших шиноби. Верность принесёт вам выгоду, предательство — смерть. Других вариантов нет. Забудете об этом — лишитесь жизни, как бы высоко ни поднялись. Мадара повернулся спиной к Орочимару и обратился к шиноби: — Сбежала Ино Яманака. Нашедший её получит звание генерала и собственную базу. — Он резко повернулся к Саске, затем его взгляд упал на Сакуру. — Если вы не знаете, как она выглядит, представьте самый прекрасный цветок на вершине горы. Поймавший её может держать её на своей базе, как захочет. Сакуре стало плохо. Орочимару усмехался, глядя в землю. Мадара кивнул Саске. — Саске. Тот без колебаний призвал Чидори. Молния затрещала в его руке. Затем он выпрямил руку, направил пальцы на Орочимару и ударил его молнией в голову.