Завет

      Пять дней спустя Сакура вновь столкнулась с неоспоримым фактом: Саске всегда оказывался рядом. Проснувшись, она увидела его тень, склонившуюся над ней. Широкие плечи, завязывающие черный свитер, создавали странный контраст с хрупкой обстановкой их плена. Казалось бы, обычная утренняя сцена, но в их положении она выглядела почти абсурдно. Женщина, лишенная свободы, наблюдала за своим мучителем, который, тем не менее, дарил ей странное чувство защищенности. После их последней ссоры она была уверена, что Саске исчезнет надолго. Но вот он здесь, рядом, словно опровергая все ее ожидания. Эта утренняя сцена вызывала у Сакуры странное чувство дежавю. Она вспомнила их время в Узушиогакуре, когда атмосфера была столь же непринужденной. Даже его небрежный жест — показать ей спину — говорил о том, что он полностью ей доверяет, или, возможно, просто не опасается. За последние несколько ночей медик много думала о их отношениях, пытаясь понять его мотивы. И, честно говоря, с его точки зрения, все это имело смысл. Она обладала властью над ним, способной разрушить его жизнь одним словом. — Готовься, — приказал Саске, даже не взглянув на нее. - Нам нужно поговорить перед… ну ты знаешь. Сакура почувствовала, как холодок пробежал по спине. Допрос. Какое невинное слово для того, что он собирался со мной сделать. Ее взгляд скользнул по его мокрым волосам, и куноичи представила, как его пальцы сжимаются на ее запястье. — Ты хочешь, чтобы я принарядилась для допроса? Может быть, еще и макияж нанести? — Сарказм звучал в ее голосе хрипло, словно разбитое стекло. Сакуре понадобилось несколько секунд, чтобы понять намек. С выражением недовольства на лице, она резко соскочила с матраса и направилась в ванную. Если бы Цунаде была здесь, то отчитала бы ее за невнимательность. Раньше, если бы рядом был Какаши, он бы разрядил обстановку своей фирменной улыбкой. А Наруто обязательно бы нашел, что сказать, чтобы поднять ей настроение. Но их больше нет. И теперь эта тишина давила на нее сильнее, чем любой крик. Сакура привыкла к их присутствию, как к воздуху. И без них ей было трудно дышать. На месте ее друзей был только Саске, его молчание давило на нее. Раньше куноичи бы покраснела от его замечаний, но сейчас… сейчас ей было все равно. Она бездумно расчесывала волосы, глядя в зеркало. Ее отражение было чужим, словно маска. Сакура сплюнула мятную зубную пасту и плеснула водой на лицо. Еще раз взглянула на странное существо, отразившееся в зеркале, прежде чем вернуться в комнату. Саске протянул ей черную рубашку и брюки. Когда она взяла их без благодарности, он повернулся к противоположной стене. — Итак? Что ты хотел сказать? — спросила она, быстро переодеваясь. К ее удивлению, среди одежды лежали новые белье и спортивный топ. Неужели он настолько предсказуем? — Ты согласна молчать сегодня? — бросил Учиха, не отрывая взгляда от стены. — Ты согласен освободить Ино? — парировала она. — Я согласился попытаться, — отрезал Саске. Их диалог был похож на торг, где каждый пытался урвать побольше. — Твои чакровые каналы все еще заблокированы? — его голос был холоден, как сталь. Сакура замерла, руки сжались на поясе. — Как ты…? — продолжила куноичи, пытаясь сохранять спокойствие. — Когда я лечил тебя, твои пути… казались пустыми, — отрезал Саске. Харуно сдержала язвительный комментарий, который вертелся на языке. Доверие? К нему? Впрочем, скрывать это было бессмысленно. Он и так все понял. Саске был достаточно умен, чтобы распознать ложь. Глупо было бы обманывать его. — Они заблокированы, — подтвердила Сакура, с силой затягивая пояс. Дальнейшие объяснения были лишними. — Почему ты не открыла их снова? — его голос звучал холодно. — Эм… Ну, эти штуки на лодыжках, сами понимаешь… — она пожала плечами, стараясь выглядеть равнодушной. В глубине души медик знала, что могла бы это сделать, но ей просто было лень. Ткань скользила по коже, обтягивая ее фигуру, словно вторая кожа. Мысли путались, как клубок ниток. Сакура не могла признаться в своем безразличии, в том, что ей все равно. Это было бы равносильно признанию поражения. Но и врать было бессмысленно. Она не планировала жить долго, так зачем тратить силы? Необычный тон его голоса — мягкий, почти дружелюбный, настораживал ее больше, чем обычно. Сакура понимала, что за этой маской кроется что-то другое. Признаться в своей лени значило бы дать ему еще один козырь в их игре. — Я пыталась хоть как-то защитить себя от этой печати, но у меня не было выбора. Открывать новые каналы было бессмысленно — я все равно не смогла бы их контролировать. — Хм. Ты одета? — Да. Его взгляд скользнул по ней, и на мгновение мир вокруг словно замер. Сакура ощутила, как внутри нее разгорается борьба: ненависть к нему и странное, почти гипнотическое влечение. — Чтобы исцелять других… какие каналы тебе нужны? Смущенная, куноичи нахмурилась. — Зачем? — Просто ответь. — Если бы ты когда-нибудь удосужился объяснить… — пробормотала девушка с ноткой горечи. — Сейчас я могу двигать только руками и головой. Остальное… как будто онемело. — Сколько времени тебе понадобится, чтобы их открыть? — Зачем ты спрашиваешь? Кого ты собираешься исцелять? — в ее мыслях мелькнули случайные комментарии Орочимару. — Потому что я не буду лечить Мадару, давай сразу об этом договоримся. — Не Мадара. Сакура почувствовала, как Учиха приближается. Ее взгляд метнулся к нему, и медик отступила, прижавшись к стене. Учиха лишь равнодушно поднял бровь, продолжая наступать.       — Ино. На таком близком расстоянии куноичи могла различить мельчайшие изменения в его радужке. Сакура заметила, как он внимательно разглядывает кончики ее волос, теперь касающихся плеч, и как они упали на печать, украшающую ее шею. Стараясь сохранять спокойствие, Сакура спросила: — Что с Ино? Учиха опустился на колени, обхватив металл на ее правой лодыжке левой рукой. С челкой, откинутой назад, Саске смотрел на нее, его тепло просачивалось сквозь подавитель. — Ты захочешь ее исцелить, верно? Сакура сглотнула. — К-конечно… но Мадара никогда не позволит… — Ладно, — его взгляд сверкнул в полумраке. — Но только если ты будешь стоять смирно. Иначе… Он не договорил, но угроза висела в воздухе. Сакура сжала губы. -Слишком поздно выдвигать условия, Саске. Ты ведь знаешь, что на войне слова ничего не значат. Не так ли? В ее памяти всплыла старая истина, и она удивилась собственной смелости. Усмешка Саске была настолько холодной и знающей, что Сакура похолодела. Она отшатнулась, пытаясь стряхнуть это неприятное чувство узнавания. Его насмешливый взгляд заставил ее вспомнить, почему она держала дистанцию. Предатель. Лжец. И он наслаждался ее реакцией. — Думаешь, сможешь открыть нужные каналы за полчаса? — …смогу сделать это за несколько минут. — Наверное, меньше чем за одну, — но Сакура не была уверена, как отсутствие использования за последние одиннадцать недель могло повлиять на нее. Насколько она знала, выработка чакры могла значительно замедлиться после такого долгого перерыва. Лучше переоценить и произвести впечатление, чем недооценить и разочаровать. Уголок его губ дрогнул в насмешливой ухмылке, когда Саске разрядил электрический разряд в левый браслет. Тот с треском распахнулся, и Саске ловко поймал его. —Большинству людей требуется полдня, чтобы восстановить чакровые каналы после такого повреждения. Черный Приемник — штука серьезная. Его другая рука скользнула к правому подавителю, горячее дыхание опалило кожу на ее бедре. —Я серьезно, Сакура. Не вздумай бежать. Я тебя догоню, и тогда тебе точно не позавидуешь. Сакура внимательно следила за его реакцией. —Конечно, ты быстрее меня. Но что, если на нас обрушится пещера? Сможешь ли ты выбраться? Саске лишь сильнее сжал ее лодыжку. —Открывай только то, что нужно для лечения. Оставь остальное. Поняв, что угрозы не действуют, он снял и второй подавитель. Сакура была поражена, увидев, насколько пустым стал ее Бякуго. Без доступа к чакре она не могла понять, что там осталось, и это ее пугало. Медик точно помнила, что во время последней битвы запасы чакры были гораздо больше. Она могла бы спросить Саске, не подавители ли виноваты в этом истощении. Но вряд ли он бы ответил честно.Даже если бы и ответил, это ничего не изменило бы. Чакра словно проснулась ото сна, бурля и закипая. Казалось, ее никогда и не было. Пробивать запечатанные каналы было тяжелым трудом, словно пробиваться сквозь камень. Медленно, но верно, куноичи восстанавливала свою силу. Саске внимательно следил за ней, его глаза, красные как рубины, скользили по ее телу. —Ты видишь, что я делаю? — спросила она, почти закончив. Саске покачал головой. —Я не вижу отдельные каналы, но вижу концентрацию чакры. И ее цвет. У каждого он свой. Сакура была удивлена. Она не ожидала, что он расскажет ей об этом. И уж точно не ожидала, что его ответ окажется таким интересным. Но теперь это было неважно. Просто любопытство. —… Какого цвета моя чакра? —Зеленого, как жилет джонина Конохи. —Зеленый, да? —Она с облегчением разжала кулак. Меньше двух минут! Неплохо для меня, верно? —Видишь? Я выполнила свою часть сделки. Теперь твоя очередь. Саске лишь бросил коротко: —Быстро. —Да, контроль чакры — мое все. Интересно, почему она зеленая? Может, из-за того, что я постоянно лечу? Пока она говорила, подавители снова сковали ее лодыжки. Сакура постаралась не думать об этом. Главное — Ино. Если она себя хорошо поведет, то сможет помочь подруге. Но почему эта мысль так ее тревожит? —Цвет чакры — это как отпечаток пальца. Твой всегда был зеленым. Еще в Академии. А раньше он был цвета твоих глаз. Комнату, куда его привели, можно было назвать скорее камерой: маленькой, сырой и без единого окна. Даже после того, как дверь захлопнулась, Сакура чувствовала его присутствие за стеной. Внутри царила гнетущая тишина, прерываемая лишь тиканьем часов. Единственный источник света — тусклая лампа под потолком.Металлический стол и три стула были единственной мебелью в этом мрачном помещении. Низкорослый из двоих, с квадратной маской, отделился от тени, простертой на каменной стене холодного подземелья. Сырость проникала в кости, а единственным источником света служила тусклая масляная лампа на стене. —Садитесь, пленница, — произнес женский голос, низкий и гулкий, как раскаты грома. Подняв подбородок, Сакура попыталась скрыть дрожь в коленях. Она оглядела мрачное помещение, стараясь не показать страха. Эхо ее шагов гулко разносилось по пустому помещению, усиливая чувство одиночества и беспомощности. Сев на одинокий стул, она встретилась взглядом с более высоким из двух допросчиков, скрывающим лицо за маской с треугольным вырезом. Он смотрел на нее с холодным любопытством. Другой открыл дверь, через которую она вошла, и выглянул наружу. —Не будешь смотреть, Саске-сама? — насмешливо протянула фигура у двери. Сакура не ответила, сглотнув ком в горле. Тишина в комнате казалась оглушительной.       —Да ладно! Будет весело. Я слышала, она связана с тобой. Может быть, ты сможешь… — в голосе допросчика слышалась угроза. —Ты смеешь говорить со мной о конфиденциальной информации? — спросил он низким, контролируемым голосом. Смертельным. Сакура не нуждалась в чакре, чтобы почувствовать угрозу, просачивающуюся в комнату из коридора. Допросчица решительно отступила от входа. —Прошу прощения, Саске-сама. Пожалуйста, простите меня. И с этими словами она быстро закрыла дверь. —Ты что, ищешь смерти? — прохрипел он, голос его звучал как скрежет ржавого металла. — Младший Учиха подобных зрелищ не жалует, особенно без Мадары-сама. Сакура сглотнула, стараясь не подать виду, как ее сковали цепи. Каждый взгляд, каждое слово этих людей словно отравленные стрелы пронзали ее насквозь. —Почему ты мне об этом не сказала?! — запричитала она, ее тон был пронзительным, как лезвие. — Руки на подлокотники, пленница. И не вздумай смотреть на него так вызывающе. Ее сердце сжалось от страха. Куноичи чувствовала себя загнанным в угол зверем. С каждой секундой петля вокруг ее шеи затягивалась все туже. Девушка сложила руки в сложный знак, напоминающий распускающийся цветок. Холодная волна прокатилась по ее телу, заставляя кожу покрыться мурашками. —Я чувствую эмоции других, — сказал Саске в ее голове, его голос звучал так близко, словно он стоял рядом. — Старайся не слишком эмоционально реагировать на вопросы. Они пытаются сломать тебя. Сакура кивнула, хотя понимала, что это будет непросто. Их связь была единственной надеждой на спасение. —Смущение. Гнев. Депрессия. Боги, тебя накачали выше допустимой для пленников дозы. Ты вся… серая. Интересно, что еще мы сможем из тебя вытащить? — усмехнулся допросчик, его взгляд скользил по ней, словно он изучал насекомое под микроскопом. —Как тебя зовут? — Сакура Харуно, — ответила она, стараясь, чтобы ее голос звучал ровно. Ее мозг затуманился от дозы эндорфинов, но она помнила слова Саске: не давать им никакой информации. —Откуда ты? — Коноха. —И ты медик, верно? —Верно, — подтвердила куноичи, не отрывая взгляда от допросчика. Она знала, что игра только начинается. Важные союзники, которые могли бы быть в курсе. Сакура сдержала своё недовольство. — Говорят, ты была ученицей покойной Пятой Хокаге. Её сердце забилось в горле. — Успокойся, — приказала она себе. Сдерживая нарастающее отчаяние, Сакура сжала кулаки под цепями. — Была. — Это печально, не так ли? — насмешливо заметила девушка, откинувшись на стуле. — Говорить о покойном учителе? Прежде чем Сакура успела ответить, мужчина спросил: — Ты когда-нибудь служила в стране Ветре? Неожиданный вопрос о Ветре заставил Сакуру растеряться. Она явно не ожидала такого поворота. — Не помню, — отмахнулась она. Девушка вскочила: — Видимо, ты не совсем понимаешь, что такое допрос, Харуно. Как ядовито звучало ее полное имя, таким разительным контрастом к тому коварному шепоту, которым его произносил Орочимару. — Ты, наверное, привыкла быть всеобщей любимицей, сидя в безопасности медпункта. Но здесь все иначе. Это допрос, и если ты не будешь отвечать на наши вопросы, тебе будет больно. Сакуру до глубины души оскорбило насмешливое презрение в голосе допрашивающей. Да что она вообще понимает в страданиях? Сколько жизней она потеряла? Сколько боли испытала? — кипела она от ярости. Но Сакура не могла проявить свои настоящие чувства. Сделав преувеличенный вздох, Сакура оглядела комнату с широко раскрытыми глазами. — Правда? Я и не знала! Так вот, что происходит! Она сладко улыбнулась девушке в маске, которая встала рядом с ней. — Спасибо, Сквер-чан. Ваше простое объяснение было очень полезным. — Успокойся… — шептал Саске. — Забавно, да? — усмехнулась девушка, обнажив кунай. — Ты такая наивная. — Нет, это не смешно, — ответила Сакура, стараясь не выдать своего страха. — Но ты серьезно недооцениваешь ситуацию. Кунай вонзился в ее плечо, пробив ткань кимоно до самой рукояти. Сакура сжала зубы, подавляя крик. Она ожидала куда более сильной боли, прямого попадания в кость. — Успокойся, Каори. Она специально тебя провоцирует, — прикрикнул другой допрашивающий. Сакура, продолжая улыбаться, заметила, как плечи девушки осели. — Это просто предупреждение, сенсей. Продолжайте. После паузы мужчина вздохнул. — Хорошо. Казекаге. Ты хорошо его знаешь? Не отвечай. — Хорошо? Хм. Не уверена. Острый кунай впился в мышцу, вызывая резкую боль. Сакура стиснула зубы, стараясь не выдать страданий. — Ты видела его на последней битве? Скажи, что не знаешь. — Многое происходило. Не знаю. Кунай выдернули с такой силой, что показалось, будто вырывают душу. Новая рана зияла напротив первой, и кровь, словно предатель, предательски быстро заполнила все вокруг. Сакура стиснула зубы, стараясь не дать боли сломить ее. - Сколько чакры Казекаге сохраняет от Ичиби? Саске быстро шепнул «Не отвечай» Сакура, еще не оправившись от боли, не знала ответа. Ее тело, пронзенное кунаем, отзывалось острой пульсацией, но гормональный всплеск, спровоцированный Саске, приглушал ее, давая возможность сосредоточиться. Боль была привычна, как старая рана. Сакура не раз испытывала подобное. Сотни раз ее тело пронзали острые лезвия. Но сейчас, сквозь пелену боли, она слышала его вопрос: — У Суна был маршрут эвакуации, связанный с каким-либо островом в Туманном море? Сакура знала ответ на этот вопрос досконально. У Суны было три секретных маршрута, ведущих к трем неофициальным островам в Туманном море. Эти маршруты были настолько засекречены, что их не найти даже на самых подробных картах. Она была осведомлена об их существовании, потому что они были практически идентичны коноховским планам эвакуации. — Не говори ему об этом, — осадил её Саске. — Как будто я бы стала, — подумала медик в ответ. Я просто размышляла… Ух, перестань так внимательно слушать. — Я из Конохи, — произнесла куноичи вслух. — Почему я должна что-то знать о Суна? Кунай вонзился в другое плечо, оставив вторую открытую рану. Допрос превратился в бесконечную пытку. С каждым новым разрезом, болью отзывалась в теле, мужчина глубже зарывался в ее сознание, пытаясь выудить информацию о Суне и Ветре. Но большинство ответов таились в тумане неизвестности даже для нее самой. Наконец, человек в треугольной маске встал и обошёл стол. — Каори, приведи второго заключённого. — Поняла, — кивнула девушка, выдергивая кунай из ноги Сакуры. Протерев лезвие о черный халат, она вышла из комнаты, поклонившись в спину: — Саске-сама. — Сохрани мою личность в тайне от следующего пленника. — Слышать его голос вне своего разума было неожиданно для Сакуры. — Да, сэр, — ответила девушка, прежде чем исчезнуть из виду. Человек в треугольной маске протянул руки к медику, ладонями вверх. -Я сейчас вылечу тебя. Хорошо? — Вылечишь меня? — Сакура подняла бровь. -Зачем? — Ты потеряла много крови. Будет бесполезно, если ты потеряешь сознание. Отворачиваясь, Сакура пожала плечами. — Ну и ладно. Целебное дзюцу коснулось ее плеча, тепло растеклось по ране. Сосредоточившись на технике целителя, она отметила плавность движений — явно не новичок, но и не мастер. Когда кровотечение остановилось, и рана начала затягиваться, ее тело напомнило о перенесенном потрясении. Дрожь в пальцах, учащенное дыхание — адреналин больше не маскировал слабость. — Ты хорошо справляешься, — похвалил Саске, словно небрежно отмахнувшись от мухи. — Молодец. Сакура сжала зубы. Молодец? После того, как он втянул ее в эту мясорубку? Его слова звучали как издевка. Дьявол? Ужасно, Саске! Отстань от меня! Что за ад ты устроил?! Как я могла терпеть тебя все это время? Ты самое отвратительное существо, которое я встречала! — Ты встречала Мадару. Я тебя ненавижу. — Хорошо, хватит ругаться. Успокойся. Признавая, что печать подавила боль, Сакура обнаружила, что ее разум затуманен всплеском эндорфинов. Она почти забыла о крови, о ранах. Но без слабого барьера, который печать создавала между ними, Саске, казалось, имел неограниченный доступ к ее мыслям. Это было похоже на обмен неравными весами: он забирал больше, чем отдавал. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге предстала Ино — жалкое подобие той девушки, которую Сакура знала. Серая одежда, грязные волосы, наручники… Ино была пленницей. — Действуй нормально, — приказал Саске. Харуно кивнула, хотя внутри все кипело. Она знала, что любая ее эмоциональная реакция может быть использована против Ино. Сакура выровняла маску безразличия и встретилась взглядом с Ино. Глаза подруги расширились от удивления, когда она увидела отражение подруги — измученное, испуганное. Допросчик залечил раны, но шрамы остались. И не только на теле. — Меня подлечили, — успокоила подругу Сакура, не в силах остановить себя от попыток успокоить панику на лице Ино. -Со мной всё в порядке. Когда девушка в маске толкнула Ино в кресло, та послушно кивнула. Сакура воспользовалась моментом, чтобы присмотреться к подруге поближе. Синяки почти исчезли, волосы были распутаны, но в ее взгляде по-прежнему сквозила усталость. Темные круги под глазами выдавали все бессонные ночи, проведенные в плену. — Ты знаешь, как это работает, куноичи? — прошипела девушка в маске, вращая кунай с такой силой, что лезвие сверкало в свете. — Или тебе преподнести урок по-новому? — …Извини, Ино, — ответила Сакура вместо этого. Прекрати говорить с ней, Сакура. Возьми себя в руки. Харуно сжала кулаки. Она больше не могла стоять в стороне. Ино не заслуживала таких мучений. Никто не заслуживал. Совесть не позволяла ей молчать, когда ее подруга страдала. — Не извиняйся. — Глава клана Яманака лишь подняла подбородок. -Это пустяки. Сакура кивнула, понимая, что Ино не ищет ее оправданий. Ее подруга просто хотела, чтобы ее боль была услышана. С детства им вбивали в голову: ниндзя должен защищать деревню любой ценой. Передача информации врагу — страшнейшее преступление. Но сейчас, наблюдая, как Ино сковывают цепями, Сакура вдруг ощутила всю пустоту этих слов. Теория и реальность расходились, как небо и земля. Может быть, Мадаре и не ошибался в этом. — Сосредоточься на комнате, — предостерёг Саске. — Оставайся здесь. Сакура моргнула, очищая разум. Девушка теперь вела концом куная по шее Ино, как будто собиралась её перерезать. — Это Ино Яманака? — поинтересовался мужчина. Ответь. — …Да.- Эндорфины хлынули в её мозг. — Она тоже из Конохи? Ответь. — Да. — Как долго вы знаете друг друга? Сакура колебалась, когда указание Саске пришло с опозданием. Отвечай, если хочешь. — Больше пятнадцати лет, — прошептала она, глаза ее светились нежностью. Почти вся жизнь. Ино была частью ее самой, как воздух, которым она дышала. Никто не знал ее так хорошо, никто не любил ее так искренне. — Яманака была топовым специалистом по разведке в армии, не так ли? — Да. — Она была напарницей Шикамару Нары? Ответ был требованием Саске, но в глазах Ино вспыхнуло предупреждение. Сакура склонила голову. — Не помню. Во время войны команды почти не использовались. Харуно почувствовала раздражение Саске в тот момент, когда кунай проник в бедро Ино. Ино даже бровью не повела, лишь слегка сжала челюсти. — Кто наложил этот печать на неё? Ты не знаешь. — Не знаю. Кунай закрутился. — Ты когда-нибудь служила в стране Ветра? С этого момента мужчина-допросчик стал задавать ей те же самые бессмысленные вопросы. Что могла знать Ино, топ-шиноби Конохи, о внутренних делах Суны? Если они хотели узнать о Баки и Казекаге, то почему не допрашивали его самого? Учитель Гаары был кладезем знаний о пустынных ниндзя. На пятнадцатом вопросе, когда Ино сжала зубы от боли, пронзенная иглой, у Сакуры словно тумблер переключился. Все встало на свои места. Враги прекрасно понимали, что она не могла знать того, о чем их спрашивали. Это было очевидно. Разве любой шиноби, даже самый неопытный, не догадался бы, что Каге никогда не поделится такой секретной информацией с чужаком? Эта сессия никогда не была о получении информации. Это была демонстрация силы, акт запугивания. Допросчики не искали ответов, они искали сломленных людей. Ино была ужасным зрелищем, но ее стойкость наполняла меня гордостью. Она была сильнее, чем они могли себе представить. Видеть, как ей причиняют боль, было ужасно, но это было честно. Гораздо страшнее было бы обнаружить Ино в таком состоянии и не знать, что с ней случилось. Если бы она вошла в комнату вот так, окровавленная и измученная, я бы сошла с ума от беспомощности. Если это то, что подразумевает допрос Мадары, то она и Ино справятся. — На сегодня достаточно, — сказал мужчина, почесывая подбородок под маской. — Так рано? — Девушка вытащила кунай из икры Ино. -Мы ведь не получили много информации. — Это только первый день. Будь терпелива, Каори. — Да. Учитель и ученица направились к двери, словно их не существовало. Оба низко поклонились фигуре, скрытой в тени у стены, и молча вышли в коридор. Мужчина шел впереди, заслоняя от Сакуры Саске. Создавалось впечатление, что он специально не дает им взглянуть друг на друга. Неестественный холод странного дзюцу допросчика исчез. Не раскрывай ей мою личность, — предостерег Саске. — Я не дам тебе исцелить её, если сделаешь это. — Поняла, — согласилась куноичи немедленно, слишком обеспокоенная состоянием Ино, чтобы обращать внимание на раздражающую угрозу Саске. — Ино? Ты в порядке? Всё хорошо? — поинтересовалась Сакура, заметив, как грудь Ино поднимается и опускается быстрее, чем необходимо. — Я… в порядке. Правда. Саске появился в дверном проеме, окутанный мраком. Кошачья маска скрывала его лицо, а капюшон мантии Акацуки полностью скрывал голову. Сакура вглядывалась в него, пытаясь разгадать тайну, которую он скрывал. Вдруг ей пришла в голову мысль: а видела ли Ино эту маску раньше? Может быть, она что-то знала о нем, чего не знала Сакура? Но это сейчас не имело значения. — Насколько всё плохо? Саске присел рядом с ней, освободив цепи, которые связывали её со стулом. — Не очень, — ответила Ино, её голос был натянутым. — Не так… плохо, как я думала. — Я тебя исцелю. Подожди ещё несколько секунд.- Сакура потёрла запястья, когда вторая цепь упала на каменный пол. Его пальцы скользнули по её лодыжке, прежде чем обхватили подавитель. — Не убегай. Не пытайся забрать её, — прошептал он так тихо, что Ино, вероятно, не могла услышать. — Я знаю. Поторопись. С двумя мягкими всплесками чакры Сакура оказалась свободной. Сакура бросилась к столу и протянула руки к Ино. Тонкие, светящиеся пальцы скользнули по телу, ощупывая глубину ран. Они были обширными, и без лечения могли стать смертельными. Сакура сосредоточилась, и постепенно раны начали затягиваться. Синяки побледнели, кости срослись. Даже вывихнутое запястье встало на место. Но Сакура знала, что истинное исцеление еще впереди. Она осторожно проникла в разум Ино, стараясь залечить глубокие душевные раны, которые оставили в нем последние события. Это была сложная задача, но Сакура была готова к ней. Ино сильно похудела. Ее кости проступали под кожей, словно она долго голодала. Такое резкое истощение, вызванное скорее всего постоянным стрессом и недоеданием, было крайне нездоровым. Но еще хуже были синяки. Багровые, словно кровоподтеки от ударов, они располагались на нежных участках тела: на запястьях, бедрах, на шее. Были неестественно яркими, как свежие раны. Прося Саске не слушать эту часть, Сакура сжала кулаки. Гнев и безысходность захлестывали ее. Она не могла поверить, что с ее лучшей подругой такое могло произойти. У Ино были царапины на спине, которые могли бы появиться только от давления о камень. Но самое страшное были внутренние раны, которые могли означать только одно — она подвергалась систематическому насилию.       И Сакура знала, что Ино не хотела бы об этом говорить, особенно не здесь, не сейчас. Внутри Сакуры бушевала буря противоречивых чувств: гнев на того, кто причинил боль ее подруге, беспомощность перед лицом чужого страдания и глубокая вина за то, что не смогла раньше заметить беды Ино. Когда их взгляды встретились, Сакура увидела в глазах Ино отчаяние, но и мольбу о том, чтобы ее не жалели. В этот момент она поняла, что Ино сильнее, чем кажется, и что ей нужно просто быть рядом, готовой поддержать в любую минуту. В тишине комнаты повисла тяжелая глыба молчания, словно невысказанные слова давили на сердца обеих девушек. Сакура хотела вырвать. — Спасибо, Сакура, — прошептала Ино. — Прости, — прошептала Сакура, голос ее дрожал. Она чувствовала, как ее сердце разрывается от боли. Она хотела бы забрать всю эту боль у Ино, но знала, что это невозможно. С дрожащей рукой она пригладила волосы Ино, стараясь показать, что она рядом. Затем она наклонилась и обняла Ино, вместе с креслом. Их объятия были тихими и долгими, как будто они пытались передать друг другу всю свою любовь и поддержку. — Прости. Сакура смотрела на Ино, и сердце ее разрывалось. Она хотела бы забрать всю эту боль на себя, но знала, что это невозможно. Пока Ино оставалась под контролем Мадары, никакие слова, никакие чувства не могли изменить ситуацию. — Встреча закончена. Стражи Яманака уже идут за ней. — Саске скрыл свой голос за ненатурально глубоким тоном. -Отойди от другой пленницы, Харуно. Сакура крепче обняла Ино. — Я работаю над планом. Ты выберешься отсюда, клянусь. Не позволяй им сломать тебя. Свинья. Будь сильной. Я тебя люблю. — Нет — сосредоточься на себе. Оставь меня здесь и — — Время вышло. — Саске потянул медика прочь с жёстким хватом за верхнюю часть руки, вытащив её из комнаты в коридор. — Эй! Что за… больно, — шипела Харуно, повернувшись назад, чтобы ещё раз взглянуть на Ино. Сакура оказалась в ванной без двери. Душевая головка прикреплена к потолку без занавески. Они снова были в его комнате. Голова Сакуры медленно повернулась, когда холодные пальцы Саске коснулись ее лодыжки. Она вздрогнула, чувствуя, как подавители вновь сковывают ее движения. Быстро восстановив барьер, она попыталась отгородиться от него, спрятать свои мысли. Молилась, чтобы Ино не подслушала ее отчаяние. — Сколько времени нужно, чтобы её вытащить? — умоляла Сакура, ее голос треснув. — Зависит… — От чего? Они её мучают, Саске — — Прошло меньше недели.- Учиха положил маску на стол. -Дай мне время, чтобы разобраться. Саске не понимал. — У неё нет времени! Она должна сбежать прямо сейчас. — Яманака в порядке. У неё теперь другие охранники. — Ино! — закричала Сакура, слёзы навертывались на глаза. -Её зовут Ино. Не обращая на нее внимания, Учиха скинул с себя темную мантию Акацуки. Быстрым движением он спрятал ее и свиток в рукав. Затем, неожиданно повернувшись, он уставился на нее. Оперевшись о стол, юноша сложил руки на груди, наблюдая за ее реакцией. Когда куноичи инстинктивно отступила, уголок его губ приподнялся в едва заметной усмешке. — Поверь мне, я хочу вызволить Ино ничуть не меньше тебя. Как только она будет в безопасности, я обещаю, ты сможешь раскрыть все, что знаешь, не опасаясь за нее. И помни, твои секреты — это и мои секреты. Просто дай мне немного времени. Если бы её эмоции не были столь подавлены, Сакура, возможно, набросилась бы на него. Как он смеет? До каких глубин падения может дойти этот человек? Его жестокость не знает пределов. То, что он делает с Ино, с моей лучшей подругой, с той, с кем мы выросли вместе, — это за гранью добра и зла. Его единственная забота был он сам. — Невероятно, как глубоко ты можешь пасть. Я всегда думала, что ты хоть немного лучше, чем все остальные. Оказывается, ты просто великий актер, играющий свою собственную игру. Все это время ты думал только о себе. Саске провёл рукой по волосам. — Нет. Дело было в ненависти к Мадаре. — Ты лицедей. Твои слова расходятся с твоими действиями. Он твоя семья, и ты это прекрасно знаешь. Даже когда ты пришел к нам, ты продолжал играть двойную игру. Это было так очевидно. — Если бы я считал его семьёй, стал бы я так далеко заходить? Я сказал тебе, что считаю, что Союзники должны победить. — Но ты никогда не говорил, что ненавидишь Мадару. — Если бы я считал его семьей, я бы так поступал? Я же тебе ясно дал понять, что Союзники должны победить. Разве не очевидно? — Ненависть? Нет, я не говорил о ненависти. Но я точно знаю, что он должен быть остановлен. И я готов сделать для этого все. — Нужно ли было говорить это до этого момента, чтобы это было правдой? Дыша тяжело, Сакура смотрела на Учиху с сочетанием шока и гнева. — Я тебе не верю. Ты всегда умел красиво говорить. Но твои слова ничего не значат. Ты просто пытаешься успокоить меня, чтобы я отстала. Ты никогда не был искренен со мной. Саске пожал плечами. — Или ты просто никогда не спрашивала. — Спрашивала? Саске, спрашивала?! Да ты же никогда не позволял мне даже заикнуться о чем-то серьезном! Стоило мне открыть рот, как ты уже был готов скрыться с глаз долой! Оттолкнувшись от стола с усмешкой, он коснулся свитка на своём запястье, и из него выскочили чисто пахнущие чёрные сложенные одежды. — Я иду на встречу с любимым дядей. Вернусь утром. Пожалуйста, будь послушной, пока меня не будет. Учиха небрежно сбросил одежду на стол и направился к двери. Сакура в ярости смотрела ему вслед, сжимая кулаки. -Видишь, о чём я говорю? Снова сбегаешь. Развлечение, которое согрело её шею, когда дверь захлопнулась за ним, озадачило и возмутило. Оставшиеся часы стали для медика мучением. Она вновь и вновь прокручивала в голове каждый момент их разговора, пытаясь найти слова, которые могла бы бросить в лицо собеседнику. Но чем больше она думала, тем острее становилось чувство собственной беспомощности. Только когда темнота окутала комнату, и все звуки стихли, Сакура осознала, что весь день была одержима мыслями о Саске Учихе. Его образ преследовал ее, не давая ни минуты покоя. Пятиминутный разговор. Именно он потребовал, чтобы её неуверенный разум отложил на потом допрос с пытками. Чтобы она просто оставила в стороне паническую атаку, которую состояние Ино чуть не вызвало у неё. Пятиминутный разговор с худшим человеком на свете был всем, что потребовалось, чтобы он монополизировал её весь разум. Сакура вызвала рецепт солдатских пилюль из-под невротического тумана и, сделав дрожащий вдох, проверила стабильность своей чакровой стены вокруг печати. Но для неё было слишком поздно. Слишком поздно.