assorted

Когда в императорской семье рождается альфа — центральный колокол звонит двенадцать раз, когда омега — четырнадцать. Это волнительный момент у верноподданных, когда уже отсчитали двенадцать и замерли в ожидании, позвонят ли еще или нет. Все два раза, как наследный принц женился, не звонили. Твердо останавливались на двенадцати. Две альфы, два наследника, два серебристоволосых тигренка. До Хосока отзвуки праздничного колокола, конечно же, не долетали, но он стабильно получал короткое письмо из отцовского замка, и каждый раз радовался, как в первый. С каждым новым альфой в семье наследника, опасность отодвигалась от собственного сына. Вдовствующий виконт не хотел допускать даже малейшей возможности показывать своего сына принцу. Ни единой. Оба раза, когда широко и по королевски дорого отмечали рождение наследников, Хосоку удавалось незаметно поприсутствовать на мероприятии. Он успешно уходил, верно подгадывая момент: как только принц больше четырех раз бросал на него взгляд, виконт сбегал. Это означало, что наследника что-то задевало в виде или настроении виконта настолько, что венценосная персона не мог стерпеть. — Герцог требует привести с вами юного мастера. — верная слуга Гамчхан бросает взгляд за спину виконта, где на полу сидит и развлекается с няней ребенок господина. Его ярко-рыжие волосы сочно сверкают в лучах полуденного солнца, делая их еще насыщеннее. — Он всегда требует. — Гамчхан качает головой. — На этот раз будет грандиозное мероприятие в честь старшего правнука императора — тому ведь исполнилось три года и начал ходить. — она глазами выискивает нужный момент в письме и про себя перечитывает. — Герцог хочет представить юного мастера… А для знати устроют ряд мероприятий… — Ну конечно же, его сын — будущий виконт с дюжиной рудников и плодородными землями, — герцог возьмет в оборот подрастающего наследника так скоро, как сможет, и использует с большей пользой, чем его нелепого отца, Хосока. — Нет. — судорожно качает головой, вцепившись в подлокотник кресла. — Я…не выведу его в свет. — Гамчхан в сожалении отпускает голову, прекрасно понимая, что ослушаться Хосок не имеет права. Никогда не имел и сейчас, оставшись без защиты законного супруга, тем более. — Нет! — Хосоку хочется кричать от резко нахлынувшего ужаса и чувства беззащитности, но еле сдерживает себя ради сына. — Сонхо… Иди ко мне… — в такой волнительный момент виконту, даже если просто самого себя накрутил, жизненно необходимо почувствовать тяжесть своего ребенка на коленях, обнять его и поцеловать в теплую щечку. Полной грудью вдохнуть запах детского такого родного тела. — Нет, — повторяет, сильнее прижимая к себе малыша, словно боится, что начнут отбирать у него прямо сию минуту! — Мы приехали? — кажется, в сотый раз спрашивает ребенок. Чем ближе дворец императора, тем меньше сил у Хосока, но ребенок не виноват в том, что ему скучно в карете. — Поправь ему шапку. — Гамчхан послушно поправляет и без того идеально сидящую шапку. Из-под нее выглядывают рыжие локоны. — Мы приехали? — за окном однотипные пейзажи, и малыша это все не развлекает. — Ваш отец с супругой уже несколько дней там… — Ничего. Все равно Сонхо никто там не ждет, кроме герцога. — Хосоку тревожно, до трясущихся рук страшно. Он не боится, что принц признает в нем своего сына, такой глупости не бывать — еще никто в правящей семье не признавал бастардов, но незнание того, что произойдет, когда принц узнает правду о той единственной ночи…мучительно душит. Даже если его ребенок будет неинтересен принцу, сам факт его существовани могут посчитать за опасность, угрозу, за претензии на трон! — Мы приехали? — Сонхо. — зовет и долго смотрит в чистое и наивно распахнутое лицо сына. Не похож. Они с наследником не похожи! — Мы приехали? — спрашивает, когда Хосок завис, всматриваясь в детское личико. Хосок устало улыбается. — Совсем скоро уже, малыш. — Он не планирует оставаться надолго в столице, вещей приказал упаковать совсем немного. Охота для знати, особый день для детей и бал на третий день. Хосок намеренно пропустил охотничий день, чтобы позволить сыну поиграть второго дня и уехать на третий. Ему незачем устраивать знакомства для сына, тот сам разберется, когда подрастет. — Ты не должна спускать глаз с Сонхо. — строго приказывает Гамчхан. — Ни на секунду, головой отвечаешь! — прислуга покорно склоняет голову. Он должен постараться и с достойнством пережить эти сутки.