Ты потерял себя...

Так проходит месяца три. Тур давно закончился, а Миша старался работать над новым альбомом, но без Князя. В начале пути лучшие друзья поссорились опять на эту тему, им пришлось разойтись на время, а Миша стал писать текста, выходило это трудно, но на помощь пришёл Ренегат, на время заменив Князева. Сам Ренёк будет задумываться над сознанием своей группы в будущем, писать свои текста, а не отдавать эту должность Андрею. Странно конечно, но действительно Лось так считал, что он бы писал текста получше Князева, как раз таки ему и представился шанс это сделать... Небольшой. Ведь Князь действительно вернулся. Не без ссоры снова это обошлось, но всё-таки они стали работать над альбомом вместе, хоть затея этого альбома Князю не нравилась. Его текста ещё из прошлого и недавние так и остались в блокноте, ожидая своего звездного часа. А ведь некоторые из них получат этот час только после смерти лучшего друга. Как бы больно это не было признавать, но многие текста Андрея не принял Миша или благополучно забыл про него, а потом просто не находил места для альбома. Как всегда Андрей не станет возражать, продолжая ждать, когда сможет найти им место и время. Так же за эти три месяца Миша увеличивал дозу, понемногу, но это может существенно отобразиться за нём. Отношения между Фисой и Мишей становились напряжённые, в них появлялось всё больше ссор. Всё от части из-за Миши... Он стал так углубляться в свою зависимость, что уже позабыл о этой ярой любви. Пелена наркоты закрывала глаза на ту самую прекрасную любовь, которая была между ними три месяца назад. Он становился наркозависимым, более раздражительным и агрессивным, он всё чаще был в наркотическом опьянении до такого состояния, что у него уже были глюки, из-за которых пришлось даже отметить репетицию, но... Дальше "лучше"! Скандалы между молодыми людьми могли возникнуть из ничего, на пустом месте, Михаил ещё не смел поднимать руку на Анфису. В каком бы состоянии он не был, свою честь хотел оставить при себе... Хотя о какой чести идёт речь? До какого состояния он себя доводит и это вряд ли можно считать великой честью. Сегодняшний день. Серый свет обволакивает стены комнаты, в которой не горел свет. Он и не был нужен, он был лишним. Он только рушит атмосферу, в которой лежат молодые люди. Сегодня Миша пил. Не одно, так другое. Вокруг лежали бутылки пива, как в тот самый первый день Фисы, когда она посетила квартиру парня. Вот только... Знала ли она, на что идёт, когда влюблялась? Знала ли, до чего доведёт Миша себя, а потом и сорвётся, попадёт в больничку... Успеет поднять руку на девушку, что останется в ужасных кошмарах кареглазого... О которых он будет молчать в будущем, не сделает так больше, не подчинится порыву эмоций и не доведёт себя до того сочинения, что им управляет не сам Миша, а демон... Его личный, губящий его, но с которым он так дружно живёт, когда бухает, колиться, но не тогда, когда приходит время осознать, какой же ты ублюдок, что так поступил с родными людьми. Так заставил их волноваться... Нервничать, доставлять боль, может даже физическую. Но как и все мы... Осознание приходит так поздно, что исправить ошибки уже невозможно. – Когда нибудь... Ёмаё, я умру... - Начинает Михаил. Однажды он был на кладбище. И будет там не раз. Будет репетировать смерть, будет смотреть на могилы, на кресты, знать, что тут похороненные люди, прожившие каждый свою короткую жизнь... И всё они сейчас гниют под землёй, идут на корм червям. И на перегной растений. – Знаешь... - Делает глоток пива. – Знаешь... Плохо так... Нет... - Путается он, садится на край кровати, допивает спиртное и выкидывает банку. – Как ты думаешь… Как это? Что там... После этой... Смерти, ёмаё... Наверное с момента как они вернулись, Анфиса стала только несчастнее. Они так и не дошли на свидание, в жизни молодых людей стало слишком много алкоголя, наркотиков, жестокости, меньше любви, близости, контакта, она и позабыла когда в последний раз он целовал ее, так же нежно как в первый раз. Сначала конечно все было прекрасно, на ее удивление он даже шубу ей подарил с гонорара за концерты, и она ведь была и правда счастлива. Действительно думала что они начали строить семью, и ведь по началу они почти не употребляли. Так ей казалось, но в один день, что то случилось, словно черная мгла повисла над молодыми людьми, пытаясь в окончание разрушить их жизни. Сначала она не замечала, сама предлагала уколоться иногда, в такие, самые тяжелые дни, потом и он, начал предлагать это чаще обычного, но она не предавала этому значение, старалась не акцентировать свое внимание. До тех пор, пока он не увеличил дозу, предложил и ей немного, а она конечно согласилась, слушалась его, думала так будет только лучше. За всем этим потянулась паутина остального кошмара. Начались бесконечные ссоры, не только с ним но и с Князем. Она яростно доказывала что Миша гений, что он не нарик, да и вообще, послала его в конце концов. На что Андрей быстро простил девушку, не стал держать зла. Но все становилось действительно только хуже с каждым днем. Начиналось все с банального, он слишком долго задержался на репетиции, и она вынесла ему мозги, потом она поступила с ним так же, не пришла и вовсе домой, в тот день она думала что он ее убьет. Но он и пальцем не тронул, лишь накричал, но они вновь помирились как и всегда, как и все ссоры до этой. В другой раз он не оставил ей дозы, на что она учинила скандал и отправила его искать где только сможет, послала на все четыре стороны и он пошел, принёс, бросил ей как собаке и они вновь поругались. Все это можно было бы до бесконечности перечислять, но были и светлые моменты в их жизни. Она познакомилась с его мамой, они даже остались переночевать, но даже там смогли уколоться, тогда Татьяна Ивановна ещё ничего не понимала, почему они ходят бледные, и словно больные. Квартира их превратилась снова в сарай как вечно твердила Анфиса. Вновь везде валялись бутылки, и если покопаться то и возможно шприцы. Они лежали на кровати, пялились в потолок, Анфиса не была особо пьяна сегодня, в отличии от Миши. Она слышит вопрос от которого кровь стынет в жилах. Ведь она по прежнему любила его, хотя сомневалась в его чувствах за последнее время. Он и правда выбрал наркотики, вместо любви. -Не хочу что бы ты умирал… - Шепчет она, но уже не смотрит на него, не поворачивается как раньше с улыбкой. Анфиса начинается задумываться, действительно, как же там все на самом деле происходит когда умираешь. В последнее время он часто грузил ее такими вопросам, и казалось от веселого Миши ничего не осталось. -Думаю там нет ничего, темнота и все. - Отвечает девушка, все так же смотрит в потолок. -А ты, как думаешь? Это давно не тот Михаил. Наркотики очень действуют на мозг, меняют его строение и способствуют отмиранию клеток. Как бы научно это не звучало , но это он и получит ближе к смерти. Мозг будет потихоньку отключаться, тогда у него будет шанс спастись, продлить жизнь... Но нет. Он не будет. Как и сейчас не будет, не будет хвататься за шанс спасения, не будет выбираться из болота. Будет умирать на глазах, гнить характером, отталкивать людей от себя своим поведением, состоянием, до которого доведёт себя. Насколько наркотики его убивают, что сейчас шприц ему важнее любви. Точнее... Мозг был в тумане, им движет желание. – Я? Ты уходишь туда… Ёмаё... Где… Идеально все, понимаешь, да? Не то что тут... - Машет он головой, смотрит на пол, где от движения ноги гремели банки, а у самого перед глазами всё плыло. Сколько он уже выпил за это время... Много. И не только пиво, к сожалению Михаил считал, что не перебарщивает. Ему дают свободу, он ей пользуется... Пользуется подсознательно любовью Фисы. Она простит его, вернётся к нему... Останется с ним, даже после таких ублюдский выходок, так ведь? Так больно осознавать, что твой любимый человек теряет рассудок и здоровье из-за этих ядов. Выбрал яд, а не любовь, предал Анфису, предал их с ней любовь. Он обещал, что всё будет хорошо. Но сейчас становилось только хуже и хуже. Мысли о смерти наплывами на Михаила, он чувствовал, что умрёт. Он знает это. Как и каждый человек, но это чувство... Другое. Описать он его не может, оно вызывало только панику и тревогу, когда понимаешь, что тебя не станет... Он жмурится. –Тридцать лет… - Шепчет Миша, напоминая себе, на сколько он ставил свою смерть, не желая жить долго. Не желая доживать до старости... Умереть молодым. Вот она... Философия панка. Настоящего панка... А Миша же панк? Горшенёв, шатаясь, встаёт и идёт к недопитой бутылке коньяка. Хватает её и открывает, заливает в себя, обогащая себя этим греющим ядом. Разум туманился, всё плыло, а ноги заплетались... Ну разве не противно это? Видеть таким человека и при этом... Знать, что этот человек творческий, но он губит творчество... А сейчас ещё и бесцеремонно тащит на дно Анфису. Пару раз она пыталась уйти, и даже уходила, но это было так смешно и глупо, ее хватало на пару часов максимум, а потом ломка без его любви, убивала девушку, и она прибегала к нему опять, раз за разом, и прибежит вновь если это будет нужно, даже если не ему, она все равно вернётся. Обещала же, рядом быть, и помнит это, даже если он забыл. Да, он часто твердил что реальный мир это отстой, полный отврат и ужас, поэтому убегал в мир наркотического трипа, и про смерть он думал точно так же, не раз говорил что умрет молодым, а она боялась этого больше всего на свете. Анфиса трет глаза, кажется что они не спят вторые сутки, но даже не замечают этого. Она берет свою недопитую бутылку пива, делает глоток, что ты хоть немного забыться, расслабится. -А я не хочу умирать, мне с тобой и тут хорошо. - Говорит она чуть хриплым, уставшим голосом, делая очередной глоток алкоголя. Больно было смотреть на него, как он меняется, за столько короткое время, и жутко было представить что будет дальше, на сколько все может зайти далеко. Он давно поставил себе срок. Тридцать лет. Да, до этого момента им стоит ещё дожить, есть ещё время, но с таким образом жизни она боялась что может хоть завтра найти его бездыханное тело рядом, а может уйдёт и узнает из новостей, что сторчался. Это приводило каждый раз, в самый дикий ужас и страх что только она могла испытать. Не боялась даже его когда он злился, пусть хоть убьет, но если умрет он, это было пострашнее любого кошмара для девушки. Ведь она его любила все той же чистой любовью, была верна, и по сей день говорила что гениальнее Миши нет никого на всем белом свете. Что он великий, и как сильно любит его просто так, за то что он рядом. Когда он с пива переходил к более высоко градусным напиткам, ей было не по себе, у него тогда окончательно срывало башню, не знала что может от него ожидать. Они больше не говорили о семье, детях и прочей ерунде, Миша не заводил эту тему, хоть и любил детей, может даже хотел. Но сейчас его разум был не в его власти. Но больнее было наблюдать за тем, как он губит себя, как губит их любовь, сам того не замечая. А может и заметил, и делает все специально, что бы она наконец ушла. Пока не наступит день икс. Когда она впервые получит затрещину в ответ на свои острые слова, или когда князь позвонит его отцу и Мишу скинут в больничку. А Анфиса все пороги отобьет что б к нему прийти. Не уйдёт, никогда. Она обещала. Быть всегда рядом, даже после смерти обещала, если там что то дальше и ждало их. Всё становиться хуже, хуже и хуже и продолжится. Он покажет ту самую мрачную сторону себя. Сида Вишеса, того самого. Как бухает, колиться, будто вовсе не артист и музыкант, а помойное создание, от которого круглосуточного воняет перегаром, почти всегда в опьянении... в любом. Будь то алкогольное или наркотическое. Или чего ещё хуже - всё вместе. То-то думай, что первое убьёт его в таком случае. Переизбыток алкоголя или хмурого? Хотя кто в здравом смысле мешает два этих яда. Даже нет... Не так. Кто в здравом уме вообще использует эти яды? Хотя к чему это... Люди по разному уходят от реальности. Кто-то книги читает, Кто-то играет в игры, кто-то алкоголик, а кто-то наркоман... А кто-то и то и то. Смотря на Михаила нельзя было понять, что вот… Вот этот человек наивен, добр и доверчив. Человек, любящий детей, возможно желающий их. Человек, который только несколько месяцев назад плескался идеями, горел своим делом , скакал на сцене, общался с фанатами. А сейчас? Они стал делать альбом, но его прогресс затупился. Миша чаще опаздывал на репетиции и чаще опаздывал домой. Там они не делают ни-че-го путного, Михаил либо только отходит от его гулянки, либо просто пьян. Андрей пытался поговорить с ним, но не мог найти этого момента. Остаётся только наблюдать, как он губит себя потихоньку.... – Придётся без меня, ёмаё... раз умирать не собираешься... понимаешь, да?- Задаёт он вопрос, когда наконец то перестал высасывать всё виски, что заставил его повалиться на пол, но решил ничего не делать и остаётся сидеть на полу, поддерживая себя руками. – Смерть трудная штука... Понимаешь, да? Вот... Сдохну, ёмаё... - Хрипло и невнятно говорить парень. – Под землёй... Боюсь, знаешь, стены давят так, ёмаё. - Резко заводит он тему и берёт в руки шприц, наклоняется и рыщет по полу шпицы, ну или пакетик с ложкой. Шприц то он найдёт... А она без него как думает, не сможет перенести эти тяготы жизни, в которые сама ввязалась, вместе с ним. Смотрит наконец на него, как он падает на пол, улыбается, но уже без той самой искры во взгляде. -Ты чего, Миш, я же без тебя не смогу. - Говорит Анфиса пытаясь найти сигарету. Верила что он ещё вылечится, хотя могла найти того кто будет ценить, без веществ и прочей дряни. Находит ее наконец, подкуривает. Тянет такой желанный никотин в легкие. -Знаешь же… - Опять завела шарманку, позабыв уже о том что обещала не говорить такого, но ведь и правда считала что без него не будет у нее никакой жизни. Но он уже не так яростно ругал ее за эти слова, хотя она навсегда запомнила ту страшную историю про бензин. От сломанного мозга наркотиками, ей пару раз снился этот кошмар, только вот бензин пила она. Спорить она с ним не будет, это было совершенно бесполезно, страшно и бессмысленно. Она наблюдает как он ищет шприц, Анфиса всегда покупала новые, но с месяц назад они почти все деньги потратили, и уже не брезговали тем что были дома, им уже было все равно. Хоть она прекрасно знала последствия. Девушка рыщет по карманам джинс, находит остатки хмурого, садится рядом с Мишей, тянет ему этот пакетик проклятый. -Больше нет. - Говорит она, возможно даже рада. Они успели все заначки перетаскать, за эти месяцы, успевали покупать ещё, но с увеличением дозы стало не хватать. Пару раз она хотела набрать номер Князя, даже набирала, но потом сбрасывала трубку, и на его звонки переставала отвечать. Больше не предлагала Мише лечь в клинику, старалась не злить его этим, но было до боли тяжело смотреть на то как он медленно но верно убивает себя и свой талант. Миша только уловит эти слова взглядом мог завестись. Он не как не принимал этого, даже слышать не хотел и Анфиса это знает, но опять заводит эту шарманку. В таком состоянии трудно понять, что именно он может сделать. Может быть даже с собой, кто его знает. Но слыша эти слова он хмуриться, находясь наконец среди хлама шприц. Так он себе мог заразу занести, хотя это пол беды, что они могли занести себе от использованных шприцов. Но было плевать, ведь желание сильнее. – Хватит так говорить... Ёмаё! - Громко произносит он, хмурит взгляд и смотрит на девушку, которая подошла к нему с пакетиком хмурого. Он забирает его без лишних слов и открывает, беря ложку. Хотя его руки тряслись сильно он такой кропотливой работы в опьянении, но он старался. Все деньги пропили и прокололи, нарика нет, а желание есть. Но заначки Михаила никто не убирал, да и не кто о них не знал, стоило только поискать. – Не смей так говорить... Ясно... Ёмаё? Не смей! - Повторяет парень, достав зажигалку и стал нагревать ложку с хмурым, получив вскоре долгожданный раствор. Он набирает в шприц почти всю дозу из ложки, уже без разбору колол себе количества. Возможно потому что смирился, хотя скорее всего ему нравятся большие дозы и то, как сильно же штырит от них и надолго уводит в мир снов. Хотя скорее... В мир кошмаров в последнее время. Миша уже не похож не человека творческого, было страшно смотреть на эту пару. На эту квартиру... И ведь даже не скажешь, что… Вот. Это же тот самый музыкант... Горшок. Он пихает ей в руки шприц, ибо сам не может. Точнее может, но с большим трудом. Или не туда. Перед глазами плывёт мир и сосредоточиться на одной Вене было сверх чего то. – Ты же… Это... Заначки мои тут... Не помню где... Ёмаё... - Еле проговорил он, язык заплетается, но основную мысль постарался передать и оперившись на рядом стоящий столик, он еле как поднимается и шатается, осматривая квартиру словно сканер, который видит только эти проклятые пакетики. – Вот... Я без тебя... Не могу, без тебя бы... Совсем усох и... Да, ёмаё... - Он стоял на месте и, возможно, пытался вспомнить где лежат заначки. Хотя, увы, они все истратили, их больше не было. Последняя доза сейчас в шприце у Фисы. Возможно понимая это, он снова садиться на пол на тоже место и берёт ремень, затягивая у себя на руке, забирая из рук девушки шприц , будто уверился в своих действиях и что сможет сам. Анфиса хмурит брови, смотрит на него со злостью. -Тебе можно умереть, а мне нет? - Психует девушка, тушит окурок о пепельницу что была уже изрядно переполненная. Вскакивает с места. -Нет заначек Миша, можешь сколоть себе последнее, а я обойдусь, умру от ломки пока ты будешь в своем месте любимом! Кричит Фиса, уходит на кухню, смотрит на весь бардак что там творится, на побитую посуду которую они даже не удосужились убрать. А побила ее Анфиса, когда случилась очередная ссора, и он вновь был не в себе. Руки ее тряслись больше обычного, становилось невыносимо холодно, а по телу мелкая дрожь пробегала, уколоться хотелось, и даже очень. Она открывает окно на кухне, и ее обдувает холодный ветер, могла бы уже прыгнуть да и дело с концом. Вот только за Мишу она боится больше всего, и если осталась в нем хоть капля искренней и адекватной любви к ней, той самой о которой он ей говорил раньше, то ее смерть оставит на нем неизгладимый след, возможно даже не поправимые действия повлекла бы за собой. Анфиса тяжело дышит, возвращается к нему, не будет как всегда прощения просить за свои слова, она стала такой же упертой как и сам Миша, и была четко уверенна в своей правоте. Сказала что нет жизни без него, значит так оно и было. Она держит этот чертов шприц, трясущимися руками. Слышит его слова, в которых есть ещё та самая искра их любви, что ещё не угасла. И от этих слов на ее лице наконец появляется улыбка. Это было больше дня нее чем «я люблю тебя». Забирает у нее шприц, сам пытается что то сделать. Но она отнимает его обратно, смотрит на него молящими глазами в которых читалось то ли просьба не делать этого то ли что она сама сделает это. Видит как его руки дрожат. Вводит ему героин, приноровилась так что точно в вену попадает, вводит все до последней капли. Бросает на пол шприц, видит как он отъезжает в тот самый сказочный мир, не отводит взгляда. Ещё не знает что придется князю звонить скоро, умирать от ломки. Михаил слышит её крик и то, как она злиться. – Тебе рано, поняла, ёмаё?! И ты сама решила... Ёмаё, колоться со мной! - Кричит он ей в ответ, сидя на полу, пока девушка была на кухне. Как жаль, что не в силах осознать он своих ошибок сейчас. Совсем скоро, может даже сегодня он получит первую клиническую, передознется, пролежит в наркологической клинике и осознает, как же ему было плохо. Каким же быдлом он был, как загубил девушку, которую любил всем сердцем, а сейчас успешно губит их любовь. Туман перед глазами и мозгом затмевает свою ярую любовь к ней. Он её любит, очень любит и если потеряет и не найдет её, то лучше получит ещё один передоз, или сопьется... Или... Да много вариантов, чего он мог с собой сделать, если Анфиса покинет его. Возможно ему действительно стоит полечиться... ощутить всю боль, которой боялся, чтобы он наконец понял, что чуть не потерял. Чуть не потерял такую любовь, которой раньше дорожил больше жизни. Сейчас Михаил был зол на девушку после её слов, но не посмеет поднять руку... Сейчас. Его руки трясутся, он желает наконец вколоть себе этот чертов героин, и кто знает, что скоро.. Совсем скоро они ужасно поспорят из-за того, что Князь позвонит отцу Миши. А отец уйдите своего сына в таком состоянии, он ведь не учил сына такому. Ни разу не думал, что доведёт он себя до такого... да никто об этом не знал. Никто не думал, даже та самая Анфиса, когда влюблялась в него. Он был хорошим, добрым и нежным к ней, показывал свою любовь... Обнимал, целовал, любил всем своим большим сердцем, которое постепенно останавливалось после каждой дозы... Он видит, как девушка вводит заветную иглу в вены. Откидывается назад, смотрит в никуда пустым взглядом и даже Представить не может, что его ждёт в лечебнице, куда его затащат. А сегодня должен был заглянуть Андрей к другу, ведь они договаривались, увы, совсем не вовремя. Этот бардак Андрей ещё не видел, он ещё не заходил к нему в последнее время, по этому это будет... Почти первый раз. Так проходят часы... Долгие. Миша оставался в этом прекрасном мире, который прямо сейчас его доведёт до передоза... В этой тишине раздался звонок в дверь. Андрей стоял на пороге и только думал, что там делают эти молодые люди. В последнее время трудно было найти Михаила в трезвом состоянии. От чего Андрей боялся, что друг себя довёл... Или они оба? Или он довёл и девушку до ужасного состояния или наоборот.. Всё может быть. И он должен был узнать. Она слышала его слова. И прекрасно знала что виновата во всем этом только она. Анфиса сама выбрала этот путь, встала на него рука об руку с Мишей. И никогда не обвиняла его в том что все это из за него, не посмела бы так сделать никогда в своей жизни. И никому другому не позволила бы сказать такое в его сторону. Не дай бог кто то посмел бы, убила бы этого наглеца собственными руками. Она перестала обижаться на его колкие слова в ее адрес, нет, он не опускался до оскорблений, мог бросить что то в сторону, побив всю посуду в доме, но говорил просто страшные вещи, иногда мог сказать что бы она ушла прочь, а она не слушалась, оставалась с ним всегда, и потом он благодарил девушка за это. Она сидит так ещё долго, час или два, за временем она не следила. Смотрела на него молча, хотела бы и сама уколоться да вот отдала ему последнее, будет мучиться в ломке, терпеть это все, пока наконец не найдет грамм в кармане забытой куртки, и не вколет себе. Но не сейчас. Сейчас она допивала пиво, оставшись одна. Она так считала, ведь Миша сейчас был не с ней, ему было хорошо и там. Ее одиночество нарушает звонок в дверь в квартиры, Анфиса и знать не знала что кто то должен прийти, она прошла запнувшись об бутылку, громко ругнулась и открыла дверь, но не полностью, лишь немного. Что бы увидеть кто к ним явился.