Ты потерял себя...

За порогом она увидела Андрея, что крайне ее удивило. Но пускать его не спешила, вышла сама к нему, стоя босыми ногами на холодном подъездном кафеле за пределами квартиры. От той веселой Анфисы что он видел примерно пару месяцев назад в их крайнюю встречу, мало чего осталось. Она похудела, все руки были в синяках и царапинах, под глазами залегли глубокие темные круги, а губы все были в кровь искусаны. Она смотрит на него, хлопает глазами медленно, чуть кашляет. -Привет, Андрей… - Наконец говорит девушка. -Ты чего то хотел?- Но даже если и нет, она впустит его, и пусть он увидит друга своего во всей красе, увидит что случилось с их жизнью. Попросит о помощи, да, будет рыдать, молить, но попросит. Ведь так не может больше продолжаться. Но вот только после того как Миша узнает об этом, как придет хоть немного в сознание, если он ещё мог конечно прийти в него, то случится ссора о которой она до конца жизни будет помнить. Она увидит его впервые в таком состоянии, и то что было до этого покажется ей просто цветочками. А пока она смотрит на Андрея, заходит наконец обратно, и его пускает. -Ты прости, у нас тут… творческий беспорядок. - Жмёт плечами Анфиса, достаёт сигарету, и начинает курить, даже на балкон они больше не выходили, было все равно. Андрей стоял и ждал. Немного переживал, что-то его беспокоило. Он ещё ничего не видел, не знает, но чувствует. Наконец-то он видит как дверь приоткрывается и он видит Анфису, которая медленно выглядывает в щель двери, будто боялась, что там кто-то посторонний, тот, кто мог что-то лишнее увидеть. Но увидя Андрея, её взгляд изменился. Он слышит вопросы, будто она ему не доверяет. По крайней мере ему так показалось. Но пошло пару минут и дверь распахнулась. В нос ударил запах табака и алкоголя. Запахи то может и привычные, но не такие сильные... И не в одной квартире... А тут... Он будто язык проглотил, медлит, перед тем как зайти туда. Но беря волю в кулак, ступает в этот круг ада и следует за Анфисой. – В том что вы художники я и не сомневался... - Проговаривает Андрей снисходительно, немного пугаясь, что встречает его только Фиса, а не Миша. Да и... Болью в сердце бьёт понимание, что случилось. Где его друг. Да об этом говорил этот... "Творческий беспорядок ". Девушка идёт рядом и курит сигарету прямо в квартире. Но это не так сильно его уже беспокоило. Да тут целый склад пива и... Как он заметил, более высокого градуса алкоголя, да ещё и пустой. Он идет за девушкой в комнату. А к горлу подступает ком, страх липкий обволакивает парня с ног до головы, когда он заходит наконец в комнату. Видя товарища в этом отвратительном состоянии лёжа на полу, среди банок и шприцов, первая мысль - не передоз ли? Жив ли? С этими мыслями он подходит к другу, осматривает его, уже не обращает внимания на эти синяки на руках, он их и раньше видел. Да и чего ему удивляться то. Он берёт его за руку, проводит большим пальцем у запястья, проверяя пульс. Сердце Андрея билось сильно, казалось в этой тишине только это и слышно было. – Насколько давно он ввёл дозу? - Пытаясь сохранять спокойствие, спрашивает блондин. Она падает в кресло где горой лежат кожаные вещи ее и Миши, скупили весь этот хлам когда он деньги получил. По первости она даже радовалась, получать эти дорогие подарки. Ведь была она с ним не из за того что он был Горшок из группы король и шут, а был ее Мишенькой. Но когда эти покупки перешли границы того что они стали тратить все деньги на наркотики, девушку это стало настораживать. Все что происходит уже не пугало ее так, как пугало раньше, не приводило в дикий ужас, она даже и не плакала уже. Видела его таким по два раза за день, и не важно пьяным или обдолбаным. Сама же с ним и кололась, сопровождала его в этот бренный мир где ему так полюбилось бывать. Но сейчас, когда она видит обеспокоенного Андрея, что то внутри йокнуло, стало так мерзко и страшно. Видит как Андрей в лице изменился, и сама побледнела пуще прежнего. Неужели передоз? Пронеслось в ее голове. Она ведь не знала что это такое, ещё не сталкивалась с таким и всегда молила судьбу отвести их от этого страшного дня. Но видимо не сегодня, судьба сегодня решила сыграть с ними злую шутку. Сквозь звон в ушах она слышит вдруг вопрос Князя, ее начинает бить мелкая дрожь, чувство хуже чем ломка овладевало ею. -Часа три как… Шепчет она. - И правда понимает что долго, что он даже и слова как обычно не произнёс за это время, ведь он всегда ее звал, но не сейчас. Она медленно садится рядом с ним, пытается в чувство привести, тормошить начинает. -Миш, Миш…- Говорит она с дрожью в голосе. Его начинает тошнить, глаза девушки становятся шире от накатывающегося страха. Видимо оправдались ее опасение. Она роется в этих бесчисленных вещах, теперь уже плачет. -Андрей, что делать… Андрей! - Кричит она в истерике. Находит телефон, тянет ему дрожащими руками. -Позвони кому нибудь, я не могу… - Падает она бессильно рядом, плачет так что ее трясет, вот вот и сама бы сознание потеряла. На Андрея накатила паника. Он чувствовал, что пульс у него был очень слабым, руки начали незаметно трястись от паники и страха за друга. Три часа назад... Это было довольно давно, неужели случилось то, чего сильно боялся Андрей. Передоз. Он толком не знал, что именно ему делать. Видел, что дыхание у Миши чуть ли не прерывалось, самое неприятное, что он видел - пена изо рта. Пот выступил на лбу у парня, голубоглазый не отпускал руки Миши, сильно паниковал, но он не знал, что делать. Не знал. Он не сталкивался с этим и никогда в жизни не думал, что столкнётся. Но увы, это произошло. И сейчас нужно думать о сохранении жизни друга. Он видит, как сама девушка начинает паниковать , тормошить молодого человека, но всё тщетно. Было ясно, что всё это ненормально. Значило, что он наконец довёл себя до передоза и теперь ему только в больницу, в эту чёртову лечебницу. Слышит панический возглас девушки, выбирает пот со лба и забирает телефон из рук Фисы и рыщит по контактам. Он находит только отца Миши и не задумываясь - звонит. Идут гудки и в конце концов ему ответили. Долгое время Андрей молчит, собирается силами, чтобы говорить спокойно и наконец выдыхает. Он объясняет ситуацию отцу Миши и их разговор был окончен. Теперь им остаётся только ждать, но он боялся, что Миша не придёт в сознание. Держась за голову, он обрабатывал информацию. Думал, что можно делать в этом состоянии человека и как его привести в чувства, он смотрит на Анфису таким взглядом, будто надеялся, что она знает что-то. Знает, что делать. – Может... Его как то в чувства привести... - Выдаёт он довольно глупые слова, будто это было неочевидно. Анфиса отходит от Миши, ходит кругами по комнате, не знает где найти себе место. Словно пелена перед глазами, черная вуаль повисла над девушкой, она судорожно начинает собирать все шприцы что находила, выбрасывая их в мусорку. Слышит что Андрей куда то звонит, и приходит осознание того что это был отец Миши. И теперь ей становится ещё больше, ещё невыносимее хуже. Ужасная волна окатывает ее, словно холодной водой облили. Этого она боялась больше всего на свете, зная его по рассказам Миши, ей стало до тошноты плохо. Не зная его лично, вырисовывая образ в своей голове, ей было страшно встретится с ним лицом к лицу. Она боялась что он будет винить ее, ведь она вколола ему эту дозу. Приезд отца, означал лишь одно - Мишу заберут туда, куда он больше всего боялся попасть, даже не в гроб а в чертову лечебницу. И она этого тоже боится, сама же туда загремит. А если так и случится, они ещё долго не увидятся, и это будет убивать Анфису сильнее всего. Она готова пережить любую ломку, но только не расставание с ним. Страшно было ей, вдруг после лечебницы он не захочет видеть ее, вдруг им не дадут вместе быть. Хоть это и не возможно, но ей все равно было страшно. Она убирает все это дерьмо что скопилось у них в квартире, не замечает даже Андрея. Пока он вновь не говорит с ней. Она смотрит на него глазами полными не понимания, ведь и правда не знает что делать. -Я… я не знаю, этого раньше никогда не случалось… - Говорит она шмыгая носом, натягивает свитер что бы скрыть следы уколов, хотя было это бессмысленно. Ведь Мишин отец и так все узнает, и это самое страшное. -Он же не умрет, да?- Спрашивает она его, словно он должен знать ответ. Это время проходит мучительно долго. Он не знает, чего ждать. Выживет ли его друг, он еле дышит, а пульс замедлился, но он благо хотя бы есть... В голове крутилась фраза друга о том, что тот не нарк, что слезет. Слез. Слез в пекло ада, возможно окажется в гробу… Вдруг сейчас Андрей мог что-то сделать? Но не может? Не знает? А если из-за него друг умрёт? Если сейчас он что-то ещё способен сделать?! Как же сейчас боялся Андрей. Его сердце билось невыносимо быстро. В душе что-то больно кололо. Будто его пронзили огромным мечом и делают беспрерывные удары, желая его смерти. – Блять... - Вырывается у Андрея, хотя с его то эмоциями на душе он был готов заорать. Но он был очень сдержанным, просто надеялся, что всё обойдётся. Его друг будет жить... И пусть пройдёт то, чего сильно боялся - больницы, но зато ему урок. Может быть прекратит? Может быть больше никогда не возьмётся за шприц? Может быть не будет продолжать себя губить... Андрей за всё время не сдвинулся с места, сидел возле Миши, будто бы после его ухода он совсем потеряет способность дышать, а его сердце остановиться. Хоть Андрей и не особо виноват в этом всем, но если Миша умрёт, он будет себя винить... Непременно. Проходят мучительные часы, квартира была убрана, хотя бы теперь под ногами нельзя было найти бутылок и шприцов. И вот... Слышаться шаги. Они не закрыли дверь, может забыли, может быть и не видел в этом надобности. Однако отец заходит в квартиру. Андрей разворачивается и видит хмурого отца, его лицо было спокойным, но глаза... Глаза говорили о его беспокойстве, разочаровании и самому стало неприятно. Он встаёт с пола, смотрит на Мишу и подходит к отцу Миши, здоровается и у них завязался короткий, без лишних слов разговор о том, что его нужно в лечебницу, если он ещё жив в целом. Но Михаил благо был ещё жив. Тяжелый стук шагов что слышит девушка, отдает в ее сердце с каждым ударом все больнее. Она стоит в стороне, молча наблюдая как заходит в комнату мужчина, кажется спокойным, но хмурит свои густые брови, с беспокойными глазами, что не дают ей покоя. Анфиса не может сказать ни слова, ей как будто вырвали язык. Она утирает слезы, рукавом Мишиного свитера, шмыгает носом. Хочет в ноги бросится, умолять его о прощении, ведь никто не знает что это она дала ему чертову дозу сейчас, если бы она не протянула этот поганый пакетик, сказала что все закончилось, этого бы не произошло. Но она любила его, делала все для него, считала что Миша - гений, ему можно все, все что он пожелает. А он этого желал, очень желал, сильнее чем саму Анфису. Она слышит их разговор о больнице, снова начинает плакать, знает что это сейчас единственный верный выход, только это поможет ему, плевать она на себя хотела, только бы ему помогли. Мишин отец бросает на нее свой тяжелый взгляд, и она хочет прямо сейчас провалится сквозь землю. Ничего не говорит ему, да и он тоже, считал ее конченой наркоманкой, что было вероятнее всего, но есть в его взгляде капля сопереживания, может он хоть на секунду задумается что не она виновата, а лишь по слепой любви сама упросила Мишу взять ее с собой, хоть он и старался ее уберечь. -С ним же все хорошо будет? - Наконец тихо спрашивает девушка, все ещё стоит на месте, не хочет что бы его забирали, не знает как останется одна, со своими мыслями, удавиться ведь скорее. Она нервно тянет рукава свитера, забыла даже о том как уколоться хотела, в голове обещает сама себе бросить, если его лечиться отправят все таки. Обещает сама себе что изменится. Кто бы знал, как отец был разочарован. Кто бы знал, как он стал сильно переживать за сына, прекрасно зная, что не сможет его переубедить. Не сможет перенаправить по жизненному пути. Тогда Горшок отправился в лечебницу, где проведёт длительное время. Где будет ощущать ту боль, которой боялся. К сожалению он не мог получить хорошего отношения к себе, как и многие тут. Это жуткое место, мрачное, холодное. Оно лечить, но калечит психологически. Никто не говорил, что после лечения он выйдет таким же весёлым и жизнерадостным. Таким... Прошлым Мишей. Твёрдые койки, привязанные ноги с руками, как пёс на привязи лежал всё это чертово время. Капельницы, лекарства, но он был как в тюрьме, а не как в месте, где ему должны помочь. Это не оно... Миша не видел тут ничего утешающего. В голову приходили ужасные воспоминания детства и юности, о том, как он обещал Андрею бросить, что не нарк он... О том, как ссорился и говорил о том, что помрёт раньше. Боль в душе вызывала лёгкие слезы, но в таком положении даже плакать было трудно. И дело не только в том, что его могли либо ударить за лишний звук, или в лучшем случае просто накричать, а в физическом плане. У него были уже ломки, ужасные, болезненные и с воспоминаниями о прошлом... У него просто не было сил даже чтобы что-то сказать, даже двинуть пальцем руки... В глазах всё плыло, голова гудела, а чувствовал он себя как овощ. Губы пересохли. Вокруг одни психи, где то раздавались крики психически больных, крики самих врачей на своих подопечных. Это было чертово унижение, Миша это не забудет. Ни За Что... Это будет сниться ему в кошмарах... Я надеюсь вы поняли, насколько всё было ужасно, насколько убитым морально он вышел из больницы, но хотя бы в сознании. Всё время его мучил вопрос о Анфисе. Где она? Увидятся ли? А если увидятся, то простит ли она его? Миша не любил признавать свою вину, не любил чувствовать стыд, но сейчас он чувствует именно это, только из-за этих эмоций он думал о девушке, а так же и о... Смерти. После пребывания в пограничном состоянии он понял, что такое смерть. Вот только не знал, всё ли он увидел? Но теперь у него формировалось новое понимание о смерти. Вызывало ещё больше страха, ибо в голову приходят мысли о том, что ему удалось узнать далеко не все. Сейчас Миша стоял на улице, не верил этому. Не верил, что вышел. И не верил, что пробыл там пару месяцев, ведь по ощущениям прошло несколько лет. Будто он отсидел срок... Так походят длительные 20 минут. Да, так долго он стоял на месте перед тем как сделать хотя бы шаг, направляясь вдоль улицы. Так проходят долгие минуты, может даже часы... И в конце концов понимает, что... Добрался. Вот его подъезд, там его квартира. Осталось только подняться... Но что-то его останавливало. Какая то вселенская грусть, тяжкие воспоминания. На миг показалось, будто все тело стало невыносимо тяжелым, но он находит в себе силы сделать один тяжёлый шаг, потом другой. Таким образом он заходит в подъезд и поднимается по лестнице, крепко вцепившись в перила , будто сейчас их сломает. Поднявшись на нужный этаж, он подходит к двери и... Замечает, что дверь открыта. Его сердце затрепетало, он будто сейчас увидит что-то шокирующее, что-то , что заставить его упасть в обморок. Сердцебиение участилось, он заходит в квартире и слышит шорохи в комнате. В глазах будто снова заиграла жизнь, хотя пелена пережитого кошмара перекрывала всю радость на парне. Он весь исхудал, кожа бледная... Но давайте не о нём. Он проходит в квартиру, тяжёлые шаги направляются в комнату, где его взгляду открывается ... Открытый шкаф. На кровати лежала одежда и чемодан. Миша на миг подумал, что сердце выскочит прямо сейчас. Парень даже знать не знал, почему так нервничал. Почему ноги подкашивались, а дыхание участилось. Из-за закрытой двери шкафа показалась девушка до боли знакомая. Анфиса... Она. Он хотел подорваться с места, упасть перед ней, обнимать, просить прощения за свой идиотизм, но не станет. – Анфиса... - Тихо произносит он, будто боясь отвлечь, боясь её напугать своим визитом. Будто это и вовсе не его дом... Она остаётся совершенно одна. В пустой холодной квартире. Наедине со своими мыслями. День за днем ей становится только хуже, она бесконечно слушает песни их группы, никому не открывает двери, да и приходил только пару раз лишь Андрей с Аленой, пытались вытащить ее хотя бы на репетицию, послушать их новый альбом, но она и слышать этого не хотела, не могла идти туда, смотреть как они веселятся, пока ей удавиться хочется. Анфиса не бросила героин, это было ее личное утешение пока его не было рядом, но когда не было денег она волком взвыла. Поняла что такое настоящая ломка, на стены хотела лезть от этой невыносимой боли, и считала что так ей и нужно, что правильно страдает, винила во всем лишь себя. Но когда становилось слишком плохо, она шла в притон, один раз она ждала там Мишу, пока он что то покупал для них, но теперь и сама пришла туда, сказала что Горшка девушка, так ее и приняли к ним с распростертыми объятиями. Дали дозу за просто так, так она и зависла там на две недели. Вернулась домой, а взяв телефон увидела пропущенные от родителей и Князя. К слову, своим родителям она так ничего и не сказала, не могла переступить через себя, верила что когда Миша вернётся все станет лучше, и она познакомит их лично. Но вот, героин она так все и не бросила, а Миша лечился. И от этого ей было противно, от самой себя было мерзко. Когда стало совсем невмоготу, она собрала все свои последние силы и гордость, пришла к родителям Миши. Татьяна Ивановна приняла ее с радостью, все твердила что она хорошая девушка, просто ошиблась, и совсем не злилась на нее. Но Анфиса просила лишь об одном, помочь ей вылечиться. Долго упрашивать не пришлось, Мишина мама предложила положить ее в другую клинику, не такую серьезную, где было полегче, но с одним лишь условием, с Мишей они больше не увидятся. Но она хотела это не со зла, напротив, желала Анфисе лишь счастья, а видя судьбу их вместе, сердце матери лишь обливалось кровью. Видела она в ней лишь потерянную девочку, что слепо влюбилась, и ей просто надо было помочь. И через всю боль, она согласилась, ведь и правда поверила, что так будет всем лучше, особенно самому Мише. В клинике было не так и страшно как говорил ей Миша, лишь потому что мама его нашла для нее более мягкую больницу, что бы не причиняли ей там много боли, ведь, у нее все было не так запущено как у сына, но иногда было до безумия больно, а морфин ей давали лишь когда становилось совсем плохо, так что она даже кричала, руки свои царапала в кровь, и тогда ей давали его, что бы заглушить боль. Она ужасно похудела, не могла есть эту больничную бурду. Ела только когда силой уже заставляли. Завела тетрадь, где писала Мише письма, писала все что хотела бы ему сказать пока не видит его. Анфиса просила прощение, за все. За то что ворвалась в его жизнь, за то что упросила дать и ей дозу. За то что не смогла помочь ему. За все удары и пощечины, за все крики. Писала как сильно любит его, и будет всегда любить. Но он никогда не сможет прочесть этого, никогда не увидит ту боль что она изливала на бумаге. С момента лечения прошел месяц, в больнице ее никто не навещал, потому что она договорилась с Татьяной Ивановной что это будет их тайной. Что даже Миша ничего не расскажут как бы он не просил. И решила для себя что разорвет все контакты, и никогда не придет на их концерты. По крайней мере она так считала, но ещё не знает как крупно ошибается. Анфиса выходит из клиники, закуривает сигарету, такую желанную, с этим за месяцы она не смогла завязать, иногда могла все же у санитаров выпросить. Она шагает по аллее парка, что вел от больницы, цокая своими каблуками, и посмотрев на нее, никто бы и не подумал что она сидела на героине. Что только вылечилась от всей этой дряни. Но с квартиры она не съехала, вернётся ещё за вещами, приведет там все в порядок, и уйдёт навсегда. Как ей казалось. Но там то они с Мишей встретятся вновь, разве могло быть иначе? Неужели кто то и правда думал что они вот так разойдутся? Что какой то мнимый договор, может их разлучить? Бред. У любви нет времени, а их любовь и не знала что такое время. Она была вечной. Как бы они не ругались в прошлом и будущем, какие бы тяжелые дни и ссоры их не ожидали, любовь никогда не пройдёт. Она уже давно вошла в квартиру, навела там свои порядки, и просто стояла посреди комнаты, а вокруг словно мелькали воспоминания. Теплые, о их первых днях что они проводили здесь вместе, в каждом углу она находила какой то добрый момент их любви. Анфиса берет чемодан что раньше брала в тур, открывает шкаф и начинает перебирать вещи, берет только свои, не хочет случайно взять его, что ты стереть воспоминания о нем бесповоротно. Так увлеклась этим, что не услышала как в квартиру вошли, не закрыла дверь, думала что он ещё лечится, не спрашивала ни у кого и ничего, что бы никто не знал что она и сама вернулась к жизни. В груди все начинает гореть когда она видит ЕГО. Руки дрожат и она роняет ту самую шубу на пол, стоит оцепеневшая, смотрит на него как будто призрак увидела, и правда первое время думает что это ее фантазия. Она изменилась, похудела, снова вернулся к ней здоровый цвет лица, а глаза были чисты. И вот, в них вновь загорается эта искра, а на лице сияет улыбка. Хотела бы подойти, обнять, поцеловать его губы что так манили ее. Но она обещала порвать все это. Не двигается с места, а с губ ее срывается лишь тихое. -Привет, Миша.