Человек

— Одри, может тебе стоит обратиться за помощью? Сирша и ее новая подруга Джейми сидели в одном парижском кафе. За окном шумел дождь, но ей было как-то плевать — в Ирландии было даже хуже, но сейчас, сидя во Франции, она променяла бы все, лишь бы оказаться дома, где ветры порой сносят с ног, а солнца можно ждать только летом. Но нет, это невозможно. Она не выдержит возвращение в Дублин, где нет его. Прошло одиннадцать лет. Сирше было сто двадцать шесть, а она так и не научилась отпускать людей. Почему она все еще пытается общаться хоть с кем-то, кроме Мартины? Разве она не выучила урок? — все вокруг нее рано или поздно умрут, а она снова останется совсем-совсем одна. И тем не менее Рэйберн настырно искала новых друзей, новых людей… Одной было еще хуже, чем вот так. — Ты имеешь в виду психолога? Не знаю. Там, где я жила, это не считается нормальным. Сирше нужно было найти способ объяснить людям вокруг нее, почему она не понимала некоторых современных вещей — отдаленная ирландская деревня, в которой она якобы родилась и выросла, звучала достаточно правдоподобно. Рэйберн, конечно, носила новую одежду, мастерски пользовалась гаджетами, даже пошла на самую обычную работу, но все равно, иногда прокалывалась и вела себя так, будто и правда застряла в семидесятых. — Попробовать стоит, Одри. Тебе ведь не обязательно никому рассказывать — может, тебе станет легче, если ты пойдешь? Главное ведь, что думаешь ты. А ведь и правда. Всю свою жизнь Сирша бежала впереди поезда общественного прогресса и делала все, что только хотела. Благодаря таким, как она, современные женщины могли свободно носить брюки, не выходить замуж, ходить на протесты, работать и даже голосовать! Рэйберн всю жизнь посвятила борьбе за Ирландию и помощи женщинам, так почему бы в этот раз не сделать лучше самой себе? У нее были деньги — она вела свой блог об ирландской истории и одновременно с этим работала консультантом в магазине элитного алкоголя. А что еще делать? За все сто двадцать шесть лет жизни, не считая приготовления взрывчатки и убийства людей, она научилась только писать заметки и выпивать по поводу и без. — Наверное, ты права. Спасибо, Джейми. С Джейми они познакомились, когда та стояла на улице со своей бывшей девушкой Зоэ — они ругались. Зоэ вела себя как ребенок, кричала и пыталась вынудить Джейми поговорить с ней. Такие уж у них были отношения: они то расставались, то возвращались друг к другу, не зная, что делать со своими чувствами. Сирша уже хотела пройти мимо них, но Зоэ вдруг замахнулась на Джейми, и Рэйберн одним движением вывернула ей руку и отбросила ее в сторону… а потом Джейми, как юрист, давала Сирше консультации, чтобы ее не осудили. Сирше было сложно привыкнуть к мирной жизни. Всю свою жизнь она была солдатом, боролась и дралась, ставила себе невозможные, почти утопичные цели, и достигала их ужасными, смертельными методами. Рэйберн была на это согласна, ей всегда это нравилось… но теперь, когда она была просто Одри Флеминг, молодой девушкой из Парижа, ей нужно было заново научиться жить в мире с людьми и с собой. — Ты лучше расскажи, как у тебя работа? — улыбнулась Сирша. Рэйберн не была хорошей подругой — ей часто приходилось переносить встречи, держать Джейми на расстоянии в несчастной попытке оттолкнуть ее от себя. Но все же Джейми оставалась рядом, хоть и злилась иногда; Сирша всегда чувствовала себя виноватой, поэтому и продолжала делать все, чтобы им вдвоем было весело и интересно. — Да вот, босс глупеет с каждым днем. Он хочет назвать фирму «Грегсон и партнеры», а я говорю, что нужны партнеры, иначе не солидно. Джейми улыбнулась, и Сирша отпила свой кофе. В кофейнях почему-то больше не было чая — Рэйберн упорно отказывалась признавать чаем те ужасные напитки с кучей сиропов и непонятного фруктового пюре, которое то и дело забивалось в трубочку. То ли раньше! Люди когда-то реально сушили травы, у всех были настоящие чайники… Сирша невольно вспомнила Йоке. Черт, столько лет прошло. Оставшись практически одна, Сирша вспоминала все, что было в ее жизни. Сначала ей чудилось дыхание Блейна и его руки, нежно сжимающие ее плечи. Потом ей начали слышаться голоса ее друзей, уже давно мертвых, но в последнее время, кроме смеха пьяного Дугласа в ее голову начали заглядывать образы из слишком уж далекого прошлого. Все, что встречалось ей на пути, каким-то образом напоминало ей о том, что она уже когда-то видела, знала и любила. Сейчас, правда, у нее не было времени на этом концентрироваться. — Зато платит хорошо. По-другому никак, ты отличный специалист. Джейми Чжао гордо улыбнулась и подмигнула Одри — все-таки хорошо, что они смогли сегодня встретиться! У нее столько всего произошло, и теперь они могли это все обсудить, поболтать… Джейми задумчиво посмотрела на прилавок кофейни, вздохнула и сказала, будто сама для себя: — Ага. Похудеть бы еще, и вообще все будет хорошо. Черт, опять. Сирша знала, что у Чжао были проблемы с самооценкой, но чтобы настолько? Джейми в любой момент могла начать грустить из-за своей внешности, и Рэйберн невольно почувствовала к ней чуть ли не материнскую заботу. Мартина была старше Джейми на восемнадцать лет, но все равно, Чжао была подругой Сирши, а еще ей было тридцать один. Пора уже перестать воспринимать всех своих новых знакомых как несмышленых детей. — Зачем? Ты и так потрясающе выглядишь. — А вот и нет, — вздохнула Джейми. — Вот сколько ты весишь? Сирша пожала плечами. А откуда ей знать? Она никогда не следила за тем, как она выглядит: даже от макияжа она отказалась после того, как Дом мадам Розетты сгорел — там это был дресс-код. Рэйберн вспомнила, как ее тело выглядело в зеркале, что-то примерно посчитала в своей голове и ответила: — Ну… Где-то шестьдесят пять. Может больше. Джейми хлопнула себя по лбу. Ну зачем она это спросила? Одри была намного выше нее, а еще у нее, в отличие от Джейми, были мускулы. Чжао не могла себя с ней сравнить, точно не могла — поэтому она побежденно встала из-за стола, взяла себе фисташковый макарон и вернулась назад, жадно его поедая. — Ты победила, — пошутила Джейми. Сирша усмехнулась, радостно кивнула Джейми и продолжила пить свой кофе. В отличие от Чжао, она сразу заказала себе еды, и ее тарелки уже пустовали — и ладно, Рэйберн все равно наелась. Они посидели еще немного, поболтали, покурили, и Сирша, попрощавшись с подругой, села в машину и поехала домой. Да уж, теперь автомобили не считались роскошью — тем более ее старенькая «Хонда», которая была скорее необходимостью. Дома Рэйберн на скорую руку выложила заметку о Войне за независимость в блог, прикрепив к ней несколько мемов — Сирша все никак не могла привыкнуть к шуткам современного поколения, но с собственноручно сделанными картинками про ИРА и Имона де Валеру ее блог читали намного лучше. Закрыв ноутбук, она вдруг вспомнила, что хотела записаться к психологу. Черт, ну и какого специалиста выбрать? Психологов было очень и очень много, и каждый отвечал на разные запросы — были даже отдельные специалисты, которые помогали людям принять свою сексуальную ориентацию. В этом помощь Сирше была не нужна: она поняла, что ее привлекают оба пола еще тогда, когда мужчин за такое сажали в тюрьмы, а женщин просто откровенно фетишизировали (в этом вопросе ничего, правда, не изменилось). Салливан поискала еще, увидела страницу какого-то месье Лашанса, который предлагал очные встречи по приемлемой цене, и записалась на ближайшее время. На следующий же день Сирша выехала к этому Лашансу. Она думала, что психологи принимают в офисах или больницах, но это оказался большой жилой дом с темно-серыми стенами и резной крышей. Ну что ж, может, так и должно было быть? Рэйберн вышла из машины, взяла зонт, чтобы не промокнуть, и встала у двери. Ей никто не открыл, никто не встретил… может быть, это был розыгрыш? — Открыто! Заходите, пожалуйста. Интересно, почему Лашанс не мог просто встретить ее? Сирша пожала плечами и открыла дверь, проходя внутрь — что ж, ладно. Наверное, у него были какие-то свои заскоки, а может быть, он, как и сама Сирша, не особо заботился о правилах приличия. Рэйберн прошла внутрь, еле как нашла гостиную… Месье Лашанс сидел в кресле. Его лицо и тело закрывала глухая тень, и он не собирался выходить из нее, будто скрываясь от людей. Сирша ненавидела секреты и уже чувствовала, что что-то здесь было не так. А если он маньяк в розыске? Рэйберн, конечно, не могла умереть, но ей очень уж не хотелось бы снова драться, убегать… Черт, еще и воспоминания о Нойманне резко заполонили ее разум. «Моя девочка…» Фу! Сирша скривилась, тут же села на кресло напротив этого Лашанса и закурила. Наверное, ей стоило спросить разрешения, но если уж на столе стояла полная окурков пепельница, Рэйберн имела право тоже бросить туда парочку своих. Лашанс не сказал ей ни слова, внимательно изучая ее, и достал блокнот, окончательно разбивая все шансы увидеть его лицо: — Что вас беспокоит, мадемуазель…? — Флеминг. — Сирша кивнула Лашансу, представляясь, и вдохнула дым. — Много чего. Я не знаю, с чего начать. «Все вокруг враги…» Блять, да когда эти голоса уже заткнутся? Ладно еще воспоминания о Йоке или Блейне, но Альберт Нойманн? Сирша уже давно не вспоминала его, но сейчас ей казалось, будто из кресла, на котором она сейчас сидит, скоро вырастут веревки, которые грубо свяжут ее тело, чтобы его призрак мог вернуться из ада и снова, снова ее истязать… Сирша вздрогнула, посмотрела по сторонам, будто не веря, что Нойманн умер сто пять лет назад, и решила поговорить об этом: — Когда я была… моложе, меня похитили. Это был ужасный человек. Сирша чувствовала, как дрожит ее голос. Она рассказала Лашансу все то, что пережила, поделилась, что прямо сейчас, пока выбирала тему для обсуждения, явственно слышала его голос… Лашанс все записывал, абсолютно безэмоционально и без комментариев слушая ее, и Сирша продолжала говорить, пока не почувствовала, что ее собственное горло отказывается ей подчиняться. Рэйберн теряла контроль и ничего не могла с этим поделать. — Вы имеете полное право бояться и ненавидеть этого человека. Но разве он еще влияет на вашу жизнь? Вы живете прошлым, мадемуазель Флеминг — вам нужно четко разграничить временные рамки. Что было тогда и что будет потом не имеет значения, потому что вы живете сейчас. Сирша не поняла — почему это не имело значения? Да, Нойманн уже был давно мертв и больше не мог ей навредить, но черт, он похитил ее и истязал ее целый, сука, день. Он постоянно мелькал в ее голове, тем более сейчас, когда она была в таком уязвимом состоянии. «Один я люблю тебя, Сирша». «Не пизди, уебок». Она могла поверить в это в тысяча девятьсот восемнадцатом или в тысяча девятьсот двадцать седьмом, но никак не сейчас. Сирша тридцать пять лет провела в отношениях с Блейном, самым лучшим человеком на земле. У них была дочь, у них был один дом, в котором оба они были счастливы. Теперь ее любили, даже если все больше деталей и людей из ее прошлой жизни оставались позади и исчезали в небытие. У Сирши все еще была чудесная дочка. — То есть как, мне просто забыть обо всем? — чуть разозлилась Сирша. — Нет, — спокойно ответил Лашанс. — Но вы должны отпустить. Принять, что это произошло и вынести урок, чтобы не допустить таких ситуаций в настоящем. Конечно, в этом похищении нет вашей вины, но создайте себе рутину, которая даст вам почувствовать себя в безопасности. А вот это уже звучало лучше. Сирша чуть успокоилась, поудобнее села в кресло, и они продолжили вести работу. Месье Лашанс предупредил ее, что им потребуется работать над каждой ее проблемой индивидуально, пока не отвлекаясь на ее скорбь по Блейну и прочие ужасы ее прошлой жизни. Сирша поняла его — все-таки это он был психологом, а не она, ему лучше знать, как работать. — Ох, уже совсем поздно. Мы с вами, конечно, еще не закончили. Сможете прийти в эту пятницу? Я могу записать вас на четыре часа дня — других окошек, к сожалению, не будет еще полторы недели. Черт, Сирше снова придется перенести встречу с Джейми. Хорошо хоть, что сегодня был только вторник, и если она просто поставит их встречу на часа два-три попозже, Чжао не так сильно обидится, правда ведь? Рэйберн попрощалась с Лашансом, взяла свой зонт и села обратно в машину. — Джейми? — Сирша достала свой телефон, чтобы позвонить ей. — Привет. Джейми радостно ответила ей, улыбаясь; они привыкли разговаривать по видеосвязи. Сирша вздохнула, не зная, как объяснить, что случилось, и просто решила сказать как есть — а зачем врать? Все-таки ей и правда нужен был психолог, поэтому Рэйберн еще раз улыбнулась и ответила: — Слушай, а можем встретиться чуть позже в пятницу? Скажем, часов в семь. У меня просто психолог. Джейми вздохнула. Она, конечно, могла, и хорошо, что Одри ее предупредила, но все же, это происходило слишком часто. Чжао не знала, как реагировать, поэтому она просто согласилась, но по ее лицу было понятно, что это ей не нравится — да и попрощалась она как-то слишком сухо. Сирша услышала гудок, отложила телефон и приехала домой. Черт, и что делать? У Рэйберн не было ни малейшей идеи, как извиниться перед подругой. Может, уже стоит перестать ее отталкивать и жить так же свободно, как до бессмертия? Ну, или как будто Блейн все еще был жив, а их малышка все еще цеплялась за брюки Дугласа и пыталась повиснуть над землей. А пока ей нужно было приготовить себе ужин, написать еще чего-нибудь в блог, уснуть… Вдруг, пока Сирша ужинала, ей позвонила Джейми. Рэйберн отложила вилку, ответила… Ее подруга со смешной повязкой на голове и маской на лице лежала на диване в своей любимой пижаме. Сирша усмехнулась, и Джейми начала говорить: — Ты это, прости, что я разозлилась. Просто мне кажется, что тебе как будто со мной не интересно. Иногда ты меня игнорируешь, постоянно все переносишь… — Нет, мне интересно. Но я понимаю. Постараюсь больше так себя не вести. Сирша и Джейми еще долго болтали о чем-то своем, и вскоре, когда наступила ночь, обе легли спать. Салливан было трудно заснуть, как всегда, и после работы с психологом она почему-то чувствовала себя еще хуже, чем обычно. Может быть, бросить эту затею? Нет, что-то в ее душе заставляло ее снова вернуться к месье Лашансу. А вдруг она упустила бы что-то важное? Сирша решила дать своему психологу еще один шанс, а пока… В пятницу наступил назначенный день. Рэйберн быстро собралась, снова взяла зонт — почему-то в последнее время этот чертов дождь не прекращался. Сирша приехала к Лашансу, и все было как всегда. Он ее не встретил, не отвел в комнату; но Сирша уже как-то попривыкла. Все еще не видя его лица, она поджала колени к груди и начала говорить о том, что думала насчет предыдущей сессии: — Почему-то после нашей прошлой встречи мне хуе- извините, плохо. Хуже, чем раньше. Лашанс не обратил внимания на то, что его пациентка выругалась. Он лишь кивнул, что-то снова записал в свой блокнот и выслушал опасения Одри. Месье Лашанс кивнул, посмотрел на нее (хоть его лицо все еще было для нее скрыто) и ответил: — Так всегда. Это очень распространенное явление — психика людей не всегда может сразу привыкнуть к разбору травматичных воспоминаний и паттернов. Сирша кивнула — что ж, хорошо, что она не бросила консультации. Сегодня ее уже почему-то совсем не беспокоил Альберт Нойманн, и она поймала себя на мысли, что и правда начала потихоньку отпускать ситуацию. Значит, настало время поговорить о чем-то другом, более грустном — о смерти Блейна (правда, с поправкой на свой новый возраст): — Я… была в отношениях с одним человеком. Мы хотели пожениться и завести детей, но он погиб. Просто вот так взял и умер. Я до сих пор не могу это отпустить, как бы я не старалась. Они говорили о Блейне. Сирша рассказывала месье Лашансу некоторые истории из самого начала их отношений, плакала, вспоминая, как стояла на похоронах… Лашанс все внимательно слушал, записывал, они даже делали какие-то упражнения, чтобы она могла отпустить боль. Все шло хорошо, так, как это обычно происходит во время психотерапии. Но вдруг, психолог задал ей необычный вопрос: — На что вы были бы готовы, чтобы вернуть своего жениха, мадемуазель Флеминг? Может, получить второй шанс и снова создать с ним семью? Что? Сирша не понимала, зачем месье Лашансу это знать. Разве не он только что говорил ей, что мертвого не вернуть, и что она должна была научиться жить без него и сконцентрироваться на новых хороших вещах, которые принесла ей жизнь? Этот вопрос напоминал ей что-то о той части ее жизни, о которой она уже давным давно не думала… «Сделка? Черт возьми, черт…» Сирша встала с дивана, чтобы уйти. Она не знала, как бы ей объяснить это так, чтобы месье Лашанс, а точнее демон, скрытый в его обличье, не погнался за ней. Сирша было выдавила из себя улыбку, посмотрела на часы… — Ох, ничего. Вы ведь сами сказали, мне нужно принять ситуацию, — вздрогнула Сирша. — Простите, мне нужно срочно идти. — Вы дрожите, — он хищно улыбнулся. — Все хорошо, мадам Флеминг? Вдруг, месье Лашанс впервые за две их встречи поднялся с кресла. Его тело постепенно выходило из этой жуткой, почти черной и какой-то неестественной тени. Сирша увидела ноги, руки… а когда она взглянула на лицо, ее мир перевернулся и разбился на мелкие кусочки. Взвизгнув от ужаса и одновременно с этим почти зарычав от гнева, Сирша метнулась ближе к нему и закричала: — Какого хуя, Джон?! Какого, мать твою, хуя ты делаешь?! — Что?! Вы не в себе, мадемуазель Флеминг. Я никакой не Джон! Это что, какой-то фокус Мор’Лаита? Сирша не собиралась в это верить. Она наотмашь шлепнула Робертса по щеке, и он вдруг заорал так, будто она сломала ему обе ноги сразу. Нет, от простой пощечины такого быть не могло. Что это? Действие амулета? Последствия пыток? Джона ведь должны были схватить тогда, в тысяча девятьсот шестьдесят третьем. У Сирши не было времени об этом думать — Рэйберн быстро выбежала из этого проклятого дома и, бросая зонт и машину, забежала куда-то в подворотню и встала под навес, облокачиваясь на стену. Черт. И что теперь делать? Сирша же просто бросила Джона, не разобравшись, что происходит. Ее прикосновение сделало ему больно, но она даже не знала, почему. Что, черт возьми, с ним произошло? Неужели ему промыли мозги? А может, пока этот чертов Властелин пытал его, с ним произошло что-то ужасное, и он вообще все забыл? Сирша не знала, что и делать, поэтому, со всей силы ударив стену, она шлепнула себя по лбу и села прямиком на асфальт. Справа от нее показалась какая-то тень. Она двинулась дважды, трижды… Сирша напряглась, сжала кулаки, уже готовая атаковать, но вдруг, перед ней появился совершенно нормальный мужчина лет тридцати. Ага, нормальный — еще десять минут назад Сирша была точно уверена, что чертов Джон Робертс и правда был обычным психологом по имени месье Лашанс. Появление этого мужчины казалось слишком уж удобным. Вдруг это еще один демон? Может, просто какой-то грабитель? Сирша нервно вздохнула и посмотрела мужчине прямо в глаза. Он был высок; у него была смуглая кожа и длинные каштановые волосы, собранные в низкий хвост. Но ей было плевать, как он выглядел — главное, чтобы не напал. — Вы кто? Откуда взялись вообще? — сухо спросила Сирша. Мужчина вздохнул. Черт, и что говорить? Он явно не мимо проходил, и это было понятно даже по его выражению лица. Может, ему все-таки стоило уже хоть что-нибудь ей рассказать? Эта девушка явно от него не отстанет… черт, а еще она может вызвать полицию или что-нибудь в этом роде. Поэтому он пожал плечами, облокотился на ту же стену, у которой сидела Сирша, и ответил: — Я Дариус. А он — не тот, кем кажется. Не знаю, что он уже успел вам предложить, но лучше держитесь от него подальше… если еще не слишком поздно. «Он знает о сделках?» Черт, ну и кем же был этот Дариус? Если он знал о сделках и при этом пытался предупредить ее не заключать их ни с кем, то видимо, он не был обычным человеком. Сирша, правда, не знала, что делать и что говорить по этому поводу, поэтому просто кивнула и позволила Дариусу остаться. — Я Одри, — вздохнула Сирша. Снова врать, снова привыкать к новым именам… Сирша уже даже не воспринимала это как что-то аморальное. Это была простая необходимость, только и всего — особенно если демоны уже могли с ней общаться и даже пытаться купить ее душу. Почему амулет не работает? Разве он не должен скрывать ее от Джона и его злобных родственников? Рэйберн нужно было срочно подумать об этом, но Дариус вдруг спросил: — Так что насчет помощи? Могу пригнать сюда вашу машину. «Ага, а еще он знает, что у меня она есть. Следил.» Сирша, конечно, этого не сказала. Она покачала головой, пожала плечами и снова посмотрела на Дариуса — так она и отдала незнакомцу ключи от своей машины! Дариус не обиделся и просто остался ждать, пока Одри либо сама не пойдет за своей машиной, либо позвонит кому-нибудь. Сирша набрала Джейми — они все равно должны были сегодня встретиться, и она уже немного опаздывала. Чжао скоро должна была приехать, так что Сирша и Дариус остались ждать ее вдвоем; вдруг, он протянул ей термос с какой-то горячей жидкостью внутри. Рэйберн не взяла — черт знает, что в этом напитке. Вдруг клофелин? То, что Дариус знал о сделках, еще не отменяло того факта, что при желании он мог ее изнасиловать или ограбить. — Да не отравлен он. — Вздохнув, Дариус снова протянул ей термос. — Смотрите. Дариус сам отпил немного, проглотил и вернул термос Одри. Она, наконец, кивнула и приняла напиток со слабой улыбкой на лице. Одри явно ожидала почувствовать вкус какого-нибудь чая или кофе, но внутри термоса было что-то совсем другое: молоко, корица, фисташки, что-то еще… Сирша вернула термос Дариусу и вдруг поняла, что это был за вкус. Ей не доводилось бывать на Ближнем Востоке или в арабских странах, но когда она жила в Израиле, ей на пути как-то встретился ресторанчик арабской кухни. Дариус уже хотел объяснить ей, что это, но Сирша спросила первая: — Сахлаб? Пробовала как-то раз. Дариус улыбнулся — Сирше вдруг показалось, что он ее даже зауважал. Она вернула ему термос, он тоже отпил чуть-чуть, и вместе они продолжили ждать Джейми. Рэйберн вдруг поняла одно — ей нужна была информация, и срочно. Причем она должна была умудриться получить ее так, чтобы не выдать ничего о себе. Сирша было начала говорить, но Дариус покачал головой и остановил ее: — Не здесь и не сейчас. «Мудак». — Но если вы хотите знать больше о происходящем… Завтра, в девять вечера, Le Lièvre Boiteux. Это бар. Сирша знала это место — там то продавали наркотики, то дрались. Это было не очень хорошее место, но скорее всего, там будет куча людей, и они смогут затеряться в толпе. Нет, Дариус точно не был обычным человеком — у него тоже были шпионские замашки. Ему бы в ИРА служить! Жаль правда, что Дариуса это бы не заинтересовало — что в ИРА делать арабу, живущему во Франции? — Приду. Дариус надел капюшон и, не прощаясь, скрылся за углом. Тут же Сирша услышала стук каблуков по мокрому асфальту — это была Джейми. Она испуганно посмотрела на Одри, накрыла ее шалью… Черт, да что здесь произошло? Чжао взволнованно покачала головой и, не сумев совладать с эмоциями, повысила голос: — Ты хоть знаешь, как я переживала? Что, блин, произошло?! Ключи дай. Сирша вздохнула, отдала Джейми ключи, и та вскоре вернулась с ее машиной. Рэйберн не могла бы вести — у нее тряслись руки, поэтому она села на пассажирское сиденье впереди и выдохнула, пытаясь успокоить дрожащее тело. — Все… это пиздец, Джейми. Черт, ну и как это вообще объяснить? Сирша не могла сказать про то, что знала Джона раньше, и про неудавшуюся сделку, и про демонов… Рэйберн даже не знала, как это описать, но Джейми все еще угрожающе смотрела на нее через переднее зеркало, поэтому Сирша все же начала говорить: — Не пойму, что произошло. Он, кажется, маньяк. Он задавал такие странные вопросы, а потом еще… Я не знаю даже, как смогла убежать. Он вдруг просто заорал и отпустил меня. Джейми тоже ничего не поняла — зачем вообще маньяку отпускать свою жертву? Может, Одри просто не могла нормально объяснить, что произошло, потому что была слишком напугана? Джейми решила сегодня оставить подругу в покое и привезла ее домой. — Да ладно, я же обещала с тобой встретиться… Может, хотя бы у меня посидим? Чай сделать могу. Джейми кивнула, улыбаясь, и после короткого объятия они пошли в квартиру Сирши. Рэйберн еле как заставила себя успокоиться, заварила свой любимый чай с розмарином и протянула Джейми чашку. Чжао слабо улыбнулась, отпила немного и процедила: — После такого психолога тебе понадобится еще один психолог. — Потом как-нибудь. Думаю, на работе скоро будет завал — у нас все стажеры почему-то уволились. Сирша жила в маленькой однокомнатной квартире — а зачем ей больше? Зато своя. Ей, конечно, стоило многих усилий переписать квартиру на свое новое имя, но зато теперь ей не придется переживать о поиске квартиры. Правда, Рэйберн совсем не прибралась… Джейми вдруг заметила фотографию Блейна, лежащую на столе у Одри — они сидели на кровати. Любопытство Чжао пересилило приличия, и она взяла эту фотографию, смотря на Сиршу. — Ой, а кто это? — Из архива. Ты же знаешь, я вроде как историк. Без образования, конечно, но иногда ищу истории людей, связанных с Ирландией. Сирше потребовалось собрать все силы в кулак, чтобы не выдать, кем Блейн и правда был для нее. Иногда, погружаясь в себя, она могла оставить свою старую форму на стуле или вот, фотографии на столе. Черт, надо было убирать квартиру, прежде чем приглашать туда гостей. — А что сделал этот человек? — вдруг спросила Джейми. — Он служил в ПИРА. Это такие ирландские бойцы за независимость. Его жена… тоже служила, но я… пока не нашла о ней другой информации, — тяжело вздохнула Сирша. — В шестидесятых он взорвал подпольный бордель, в который похищали девушек из Ирландии. Вообще-то тот бордель взорвала она, но Блейн тоже там был и помогал ей и ее команде спасти тех несчастных девушек. Сирша отложила фотографию обратно на стол, пытаясь не взорваться от эмоций, и отпила немного чая из своей кружки, чтобы успокоиться. Джейми осталась на ночь — а почему бы и нет? Они посмотрели какую-то комедию, Сирша сделала еще запись в блог, а потом, обе легли спать — Джейми ушла на диван. Когда Рэйберн проснулась утром, Джейми ушла на работу, и Сирша провела свой день, работая… Но все же, ее мысли то и дело возвращались к Джону и их встрече. У Рэйберн был обеденный перерыв — как только он начался, Сирша поехала к дому, где и произошла эта встреча. Дверь была открыта настежь, и у двери все еще одиноко стоял ее зонт, который Рэйберн забыла вчера. Но Джона нигде не было — не было и его вещей. Сирша упрямо осмотрела всю комнату, даже ящики стола и камин, но черт, ничего…! — Сука! Сука! Сирша пнула стол, и как только он повалился, с него упала какая-то маленькая записка. Рэйберн подняла стол обратно, взяла этот листочек и увидела надпись… Черт, это звучало слишком уж жутко. «Я найду тебя» — просто так, даже без точки на конце. Сирше нужно было вернуться на работу, а потом… Что ж, ее ждала встреча с Дариусом. Лишь бы ее не убили сегодня вечером.