Детский сад моей веры

Владимир только чудом заметил у себя что-то под ногами и отскочил в сторону, еще шаг — и точно сбил бы это лохматое существо. Он сперва подумал, что это чья-то собака на самовыгуле, потом присмотрелся и мысленно отвесил себе затрещину. Ага, собака, а почему ж не кошка тогда, Володь, а какая разница, если ты животное от ребенка отличить не можешь. Ну, по правде говоря, с его ракурса было спутать не так сложно. Пока ребенок не задрал голову, Кризалис мог наблюдать только торчащие уши и лохматые волосы, похожие больше на шерсть — да и росли они в несвойственных для людей местах. Это была девочка. На ней было светлое платье не по размеру, подол которого касался асфальта и успел страшно почернеть. — Э… привет? — поздоровался Владимир. — Ты чья будешь? Вдруг из-за его спины выскочила пара на электрическом самокате, до того кое-как умудряющаяся лавировать между людьми, прогуливающихся сегодня по торговым кварталам в невероятном количестве. Аккуратно преодолев преграду в виде Кризалиса, ребенка они благополучно проворонили и чуть не наехали колесами, только в последний момент резко развернувшись, чиркнув колесами по асфальту. Владимир кинулся к девочке в безотчетном желании прикрыть ее руками, но она в испуге сиганула от него, встав на передние… руки, и скрылась за толпой так быстро, что он даже не уловил направление. Кризалис провел ее растерянным взглядом, но тут же переменился в лице, заметив, что горе-самокатисты еще не уехали. — Что встали, придурки? — рыкнул он. — Может, на обычных поездить попробуете, прежде чем на эти драндулеты пересаживаться? Парень с девушкой переглянулись, почти хором выкрикнули «простите!» и укатили. Владимир вздохнул и решил все же дойти до кафе, а не гнаться за ребенком, который, скорее всего, убежал обратно к родителям. Кошки скребли на душе. В условиях котокафе это звучало забавно, но Кризалису было не до смеха. Ему даже круассаны в горло не лезли, хотя купил он для поднятия настроения парочку самых дорогих, с шоколадом и клубникой. Хоть кошкам отдавай, да нельзя им такого. Владимир положил голову на вытянутую вдоль стола руку. Другой почесывал вставшего на него передними лапами кота. Здешние обитатели вообще относились к нему неплохо, даже официанты, которых Владимир помнил по именам. Смешно даже, но постоянником он был отменным: и позакажет всякого дорогого, и выпендриваться насчет качества не будет, и подождет спокойно, если заказ задержали. Недавно даже новых посетителей привел, ну чем не кандидат на грамоту и медальку. Ни того, ни другого ему не дали, но зато одарили десятипроцентной скидкой на кофе. Он тогда так смутился, что даже «спасибо» не сказал, только кивнул и прошел за самый дальний от прилавка столик. Сегодняшнюю смену отрабатывал неизвестный ему паренек. На кофе Кризалису денег не хватило, а объяснять про скидку было стыдно. Пришлось довольствоваться круассанами, на которых не было настроения. Просто песня. Не выходила из головы девочка. Она умчалась с натурально звериной скоростью, но Владимир успел заметить мелькнувший хвост непонятного происхождения. На собачий он похож не был, кошачий — тоже. Больше всего на львиный, да и уши, как он припомнил, были необычной формы и с пушком внутри. Удивительное дело, Криз, в утро воскресенья нарваться на Симбу питерского разлива. В голову лезли неприятные мысли о трансплантации хвоста и ушей, понадобившиеся свихнувшемуся ученому вроде Рубинштейна, только со своими не менее ядреными тараканами. Если ребенок был жертвой опытов, Владимир вряд ли уже сумеет ей помочь, только если не прочешет весь Питер вдоль и поперек. По колену постучали. Тук-тук. Мягко, но настойчиво. — А?.. — вздрогнул Кризалис, обернувшись. — Что?.. Он никого не увидел перед собой и прищурился, как будто так мог бы разглядеть издевающегося над ним человека-невидимку. — Ммммм! — промычали снизу, и только тогда Кризалис заметил ее — львиную девочку с улицы. Она хмурилась и карабкалась вверх по его колену, сгребая штанину в кулак. — Ты! — обрадовался Владимир, страхуя ее с обеих сторон, но не решаясь помочь. Он сразу и не понял, что девочка хотела сделать. — Как ты узнала, что я здесь? Проследила? Что ты… — Ко-ено! — потребовала девочка, от расстройства кусая губы. — Ко-ено! Владимир наконец сообразил, что от него хотят, но для начала повертел головой, проверяя, не пялится ли кто на них. Еще не хватало, чтоб кто-то заметил, как он садит незнакомого ребенка на колени… Удовлетворившись, львиная девочка приободрилась и улыбнулась Кризалису, демонстрируя безупречный ряд зубов, сбагренных острыми клычками. Потрясающе. Оставалось надеяться, что этот баскервильский щенок не испытает на нем свои когти. — Эм… ты откуда взялась? Девочка внимательно посмотрела на него, но не ответила. — Платье… ну… оно твое вообще? Она опустила глаза и осмотрела себя с таким видом, как будто впервые задумалась, что на ней надето. Пожала плечами. — Ладно. А имя у тебя есть? Я Володя. — Он протянул ей большой палец, и девочка с удовольствием пожала его двумя ладонями. — Не, — ответила она. — Во-одя. Девочка развернулась к нему спиной, не отпуская пальца, и обвела заинтересованным взглядом прошедшую мимо трехцветную кошку. — Мяу, — определила она. — Мяу. — Ага… ребенок, ты не голодна? — Владимир пододвинул к ней тарелку с сиротливыми круассанами. — Ешь, сколько сможешь, если что — домой заберу. Девочка сразу ухватилась за булку, но на словах про дом вскинула голову и уставила на Владимира ярко-зеленые, почти фосфоресцирующие в освещении кафе глазами, такими же зелеными, как у Поэта. — А ме-ня? — спросила она. — И тебя, — вздохнул Кризалис. Чудо-юдо-рыба-лев сидело перед Владимиром на стиралке, пока он разбирался с оставшимися чистыми футболками. Испуганной она не выглядела, что было достаточно странно для ребенка, оказавшегося в замусоренной хате мужика со шрамами. Наоборот, повеселела, даже щеки подрумянились. Чудеса. — Эм… у меня мало одежды, так что советую выбрать что-то из этих двух. Девочка задумалась, приложив к подбородку палец. — Во! — и указала на Кризалиса. — Чего? — не понял он. — Мою толстовку? — Да, — довольно кивнула девочка. — Но ты же в ней утонешь… — По-жа! — она сжала кулачки и встала на стиралку ногами, чтобы сравниваться с Кризалисом ростом. — По-жа! Помявшись, Владимир стащил толстовку через голову, передавая девочке и тут же надевая на себя футболку, чтобы она не увидела шрамы. Глупость, конечно, самые страшные, на самом видном месте, она не только видела, но еще и потрогала. Пришлось помогать девочке надеть толстовку, в которой она тут же запуталась. Интересный, конечно, видок получился, такой балахон, в который поместилось бы еще десять львиных девочек. Владимир даже усмехнулся, а Симба хлестнула его рукавом по плечу. — Эй, ты что, драчунья? — Во-одя, пу-чай! — Пей чай? — Пу-чай! — А, получай? Так я ж почти что помер, — он схватился за плечо и застонал, приваливаясь к стенке. — За что ты так… разве я плохо с тобой обращался?.. Девочка засмеялась, обняв себя за колени. Кончик хвоста, выглядывающий из толстовки, отбивал задорный ритм, передавая ее настроение. Кризалис не удержался и тоже хохотнул. Прикольная была львевочка. Первой мыслью Владимира было отвести девочку в Зазеркалье, но он стремительно ее отмел. Не детсад там, все же, а маленькую Тому холили и лелеяли, только потому что ее родители были членами организации. Да и сваливать ответственность, пусть и на которую ты случайно напоролся, было неправильно. Это было не единственной причиной, почему Кризалис не хотел ее от себя отлучать, но о других он старался не задумываться. Оставив девочку-Симбу дома, он сразу же позвонил Лере, договариваясь встретиться. Она согласилась, скинув геолокацию кофейни с летней верандой рядом с ее универом. — Володь, все нормально? — Лера помешивала кофе ложкой, бросая на него беспокойные взгляды. С ним точно было что-то не так, да и встречались они только день назад, а за Кризом не водилось назначать встречи так часто. — Воло-одь? — А, да, — очнулся он, переставая мучить салфетку. — Нормально. Ну, относительно. У меня дома того… Симба. — Кто? — не поняла Лера. — Ну, львенок. Львиная девочка. У нее уши, хвост… — Володь, подожди, это уже звучит максимально странно. Она взрослая? — Нет, ребенок совсем. Лет пять? Я не знаю. Увидел ее, стоящей посреди улицы. Люди проходят, как будто не замечают ее, даже не оглядываются. Уши прижаты, хвост торчком… короче, я ее забрал. — Ничего себе… Володь, так в опеку надо звонить. Или узнать как-нибудь, может, она все же чья-то. — Ага, чья-то. Поэтому два слова связать не может и всему удивляется, как только что родилась. — Слушай, а что ты такой довольный? Никогда не видела у тебя такого выражения лица. Ты как будто… живее стал, что ли? О… прости. — Да нет, ничего, — Криз чуть улыбнулся. — Лер, зайдешь ко мне? Я понимаю, что это не твой профиль, но ее бы осмотреть кому-то своему. Я даже имени ее не знаю, сразу заберут. — Да я уже давно перепрофилировалась в педиатра с детьми того, кого нельзя называть, — Лера закатила глаза и подняла руку, привлекая внимание официанта. — Но в педиатра, не ветеринара. — Она все же больше ребенок, чем зверенок, — настаивал Кризалис. — Пожалуйста, Лер. А, да, я плачу, — он вытянул тысячную банкноту из кармана брюк и протянул официанту. — Э, ну… оставьте на чай себе, если сдача будет. Девушка улыбнулась ему, забрала пустые кофейные чашки и ушла. Лера вздохнула, щипнув себя за переносицу. — Ладно, ладно, посмотрю я на твоего Симбу. — На мою, — поправил Леру Криз, но сразу смутился. — Ну, это девочка. — Я поняла, — улыбнулась Лера. Отпирать дверь в собственный дом было даже несколько тревожно. Черт знает, что могла вытворить львиная девочка за это время. Пусть она и выглядела, как милый ребенок, могла быть способна на очень и очень многое — достаточно оценить остроту ее клыков, чтобы убедиться. — Лер, встань за мной, окей? Вдруг она будет защищать территорию. — Думаешь, я не отобьюсь от ребенка? — Лера скептически изогнула бровь. — Не хочу, чтобы она оставила на тебе царапин. Тебе, все-таки, еще на пары ехать. Потянув на себя дверь, Владимир обнаружил перед собой саблезубого зверя, навевающего страх на мирное население — украдкой улыбающуюся львевочку с кошкой на руках. — Во-одя, — обрадовалась она. — Во-одя пи-сол. — Ага, с подругой. Это Лера, знакомьтесь, — Кризалис облегченно выдохнул и запустил Леру. Она помахала Симбе и присела перед ней с дружелюбным видом. — Привет. Тебя как зовут? Девочка улыбалась ей широко, но ответом обделила. — Поня-ятно… А это кто у тебя? — Коська! — подпрыгнула она. — Лева, не мучай коську, — предупредил Владимир, выкладывая продукты из холодильника. — Она может разозлиться. Девочка задумчиво осмотрела кошку и ответила, пожав плечами: — Не! — Лева? — хмыкнула Лера. — А что, есть еще варианты? — Да нет, как скажешь. Ты нашел, тебе и называть. Но Володь, когда даешь имя, это уже верный шаг к привязанности. Осторожнее, окей? Кризалис промолчал, не отрываясь от нарезания огурцов. Осмотр не занял много времени. Сложнее было оторвать Леву от кошки, которая и вправду уже была не в восторге от такого внимания. Лера удивилась, что в момент, когда Лева все-таки отпустила животное, девочка указала пальцем на лежанку и потребовала: «Ту-да!». Было бы смешно, но кошка, до тех пор предпочитающая кровати или труднодоступные места на верхотуре, спокойно добрела до лежанки и легла на нее. Лера не стала делиться наблюдениями с Володей, посчитав, что это было совпадением. — Все с ней нормально, шок, возможно. Ты ее побереги какое-то время, потом, может, сама адрес назовет. И вправду, не очень хорошо будет шокировать ее еще больше опекой… но она тактильная, меня не испугалась. Да и тебя. — Мне тоже показалось это странным. Обычно дети меня шугаются из-за шрамов. Что скажешь про уши? — Это страннее всего. У нее буквально две пары ушей, слышит каждое. Хвост тоже не прирощен, я не видела шрама или даже синяка на этом месте, швов нет. Он подвижен, причем согласуется с ее эмоциями: замотался из стороны в сторону, когда зашел ты, встал колом, когда я резко хлопнула в ладони. То есть, она как нэко, только львёнок. Ты знаешь про нэко? — Слышал. — Ну… это все, что я могу, Криз. Может, Тома подскажет, как лучше обойтись с ребёнком? Я не знаю, правда. — Ты сделала именно то, о чем я тебя просил, Лер. Спасибо. — Я пойду. Лучше не оставляй ее одну, ладно? Мало ли что. — Конечно. Не хочешь присоединиться к спонтанному обеду, а? — он приподнял нож с нанизанной на него помидоркой. — Хочу, но надо ехать на пару. Может, в следующий раз? Ты звони, Володь. — Буду. Давай… Как только за Лерой захлопнулась дверь, Владимир обернулся к глазеющей на него Леве. — Ну, ребенок… есть будешь?