Сделай мне больно

— Прошло уже больше двух дней! — истерически завопила Клэр, держась за сердце. — Моей дочери нет чёртовых два дня, а вы не можете её найти в маленьком городе? Кто вас на работу нанял? Идиоты! Фредерик и Дейв переглянулись, но учтиво промолчали, входя в положение страдающей матери. Мойра, сидя в своём любимом королевском кресле, закатила глаза: — Клэр, успокойся. Веди себя нормально. Клэр сцепила зубы. Щёки покраснели, а зловещий взгляд устремился на Мойру: — Ты не любила мою дочь. Может это ты с ней что-то сделала? А? — Я не мараю руки об нищих. Расслабься. — Ч-что ты сказала? — Клэр бросилась вперёд, вытянув перед собой руки, чтобы вцепиться в уложенную причёску Мойры. Исаак вовремя успел, с трудом сдерживая жену. — Мама, всё будет хорошо, — Иветт коснулась плеча Клэр. Кейси, нервно кусая ногти, сидела на диване и смотрела в одну точку. — Прошу вас, успокойтесь, — сказал Фредерик, пытаясь потушить горсткой воды яркое пламя. — Я всё понимаю, но нам нужно быть хладнокровными. Мы сейчас собираем анализ телефонных звонков, текстовых сообщений, активности в социальных сетях для обнаружения последних контактов и местоположений Сюзетт. — Что мы тут делаем? — выкрикнула Клэр. — Идём искать мою дочь! — Постойте. Полиция организовала поисковые команды. Вы ничем не поможете. Только будете мешать. — Я вам говорю, — вмешался Тобиас. — Она где-то тусуется с шайкой недалёких и бедных друзей. Вот увидите. — Сто процентов. Зря панику подняли, — подтвердила Дженифер. — Это же Сюзетт. Хантер не слышал ни слова. Он был занят тем, чтобы не проиграть гонку. Вчера скачал игру на телефон. Затягивает. Он почти заработал серебренную медаль. Нужно выбрать другую машину на следующий этап. — Может, это ты сделал? — спросила Клэр, посмотрев на Оливера. — Эй! Я к тебе обращаюсь! Хантер поднял голову, разочарованный тем, что ему пришлось отвлечься от гонки по дорогам Норвегии. — Ты изнасиловал мою Кейси, а теперь убил мою Сюзетт? — Клэр тяжело дышала. — Говори, проклятый подонок! Хантер устал слышать о том, что он изнасиловал малолетнюю Кейси. Это ведь насколько нужно быть глупыми, чтобы верить в то, что его может заинтересовать ребёнок? За Оливера он ручался ещё больше, чем за себя. Тот тоже не мог этого сделать, потому что он понятия не имеет, в какое место должен входить член. Он даже порно, наверняка, никогда не смотрел, стесняясь голых тел. — Миссис Морель, вы очень невежливо общаетесь. Сюзетт вся в вас, — ответил Хантер, неохотно опустив телефон. — Вы все слышали, что он сказал? — Клэр оглянулась, выжидая поддержку, затем снова вернула внимание к Оливеру. — У меня дочь пропала, а ты мне о вежливости говоришь?! — Верно. Мы все воспитанные люди. Возьмите себя в руки. Накапайте успокоительного и ложитесь спать. Клэр глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Её руки сжались в кулаки, и оставались считанные секунды до того, как кончится её терпение. — Салли! — позвал Хантер управляющую домом. — Сделай женщине чай с мятой… а лучше дай рюмку коньяка. Пускай пригубит и может подобреет. Мойра закусила губу, чтобы скрыть улыбку. Ей определенно нравилось, как Оливер, подобно ей, доводил Клэр до умопомешательства. — Замолчи! — не выдержал Исаак. — Ты видишь, как нам плохо? Как мы переживаем? — Ну и зачем переживаете? У вас ещё две дочери. Одной больше, одной меньше. Какая разница? — Хантер неподдельно не понимал в чём проблема. — Сюзетт ведь твоя подруга, Оливер. Она всегда тебя поддерживала, — не смогла умолчать Иветт. — Почему ты так говоришь? Хантер посмотрел на кудрявую черноволосую девушку. Он только заметил её присутствие. Серая мышка сидела и молчала всё это время. Со Сьюзи они похожи только внешне. Если бы ситуация была наоборот и пропала эта бесполезная Иветт, кудряшка Сью перевернула бы Гленвью. Он уверен. Хантер уже выучил эту смелую девочку, как собственного постоянного пациента. — Я лишь пытаюсь вас утешить. Вы неблагодарные. — Лучше не надо. Молчи. — Мне удалось бы лучше молчать, если бы вы не отвлекли меня от игры за золото. Я почти победил ведь! — он возмутился. — Вот у кого действительно стоящие проблемы, так это у меня. Иветт покачала головой, разочарованно смотря на бывшего друга сестры. Дейв, поговорив с кем-то по телефону, вернулся и объявил: — Мы проверили камеры. Сюзетт на такси выехала из Гленвью, вероятнее всего, в Чикаго. Мы хотели отследить номера такси и узнать, куда водитель отвёз её, но он уехал в отпуск, а в машине сломалось GPS. Клэр истерически зарыдала. Хантер непроизвольно уловил слова Дейва, когда палец завис над кнопкой «старт». Зачем Сьюзи поехала в Чикаго, если её работа в Гленвью? Он заблокировал телефон, ощутив вспышку злости в груди. Если он и правда выучил её, она не стала бы его слушать даже под угрозой смерти. Строптивая девочка сделает всё, чтобы доказать собственную независимость и непокорность. Скорее всего, Сьюзи снова встретилась с Густаво Кортесом. И пропала. Ладно, ему какое дело? Зачем думать о ней и тратить драгоценную энергию? Без Сьюзи так спокойно. Никто не язвит, не выводит из себя. Разве что немного тоскливо. Нет над кем издеваться. Над Тобиасом разве что, но с ним не интересно возиться. Пару ударов, он заплачет и побежит к мамочке. А вот Сьюзи он отвечал не ударами. И она не жаловалась. Ей нравилось. Но такова судьба. Он сделал всё, что в его силах. Пытался оградить её от Густаво, но Сьюзи сделала свой выбор. Он снова разблокировал телефон и нажал на «старт». Гонка шла тяжело. Тягостные мысли мешали и возвращали в прошлое. Он, как наяву, ощущал свой детский страх, когда прикованным цепями к стене в холодном подвале ел кашу с водой, как собака. Как люди Густаво били железными тонкими прутьями его и других детей, чтобы сломить волю. Он помнил вкус своих слёз и грязи, помнил свой ужас и боль. Хантер лучше всех знал Густаво и понимал, на что тот способен. Хантер закрыл глаза, забыв о гонке, представив хрупкую кудряшку Сью в таком же подвале, в каком был он. Представил, как на её нежном теле остаются кровавые следы после каждого удара. Будто находился с ней, он услышал её крик и увидел слёзы на бледных щеках… Хантер недовольно нахмурился. Он может делать ей больно. Может заставлять страдать, может сводить её с ума, но больше никто. Она его игрушка. Только его. Оставлять эту смелую девочку наедине с монстром не гуманно. Если ей уж так хочется побыть рядом с чудовищем, если не терпится ощутить боль, пусть будет рядом с Хантером. Она заслужила наказание за свой очередной проступок. Он ведь не может лишить себя такого удовольствия. Не так ли?! Вот и нашлась стоящая причина вернуть упрямую кудряшку домой. Чтобы ему не было скучно. Вот и всё. Он внезапно поднялся. Разговоры вокруг звучали, как белый шум. Кто-то позвал Оливера. Сконцентрировав внимание на Сьюзи, Хантер быстрым шагом вышел из дома. В этот раз он оставил машину за два квартала, чтобы не привлекать внимание. Чёрный «Мустанг Шелби» встретил своего хозяина мигающими красными фарами. Хантер занял место водителя и завёл мотор. Он стремительно ехал по шоссе, освещённому редкими уличными фонарями и фарами проезжающих машин. Темнота сгущалась над Гленвью, погружая пригород в мягкую умиротворённую тень. Но для Хантера этот вечер был далёк от тихого и спокойного. Три года назад он сделал всё, чтобы больше никогда не встретиться с Густаво Кортесом, но Сьюзи нарушила его планы. Упрямая, гордая и излишне смелая! Её норов сведёт её в могилу. Вот если они оба выживут, он заставит её пожалеть, что Густаво её не убил. Он сделает ей так больно, что она навсегда запомнит, как опасно идти ему наперекор. Вот только заберет её из грязных рук подонка и станет её худшим кошмаром. Он почти летел по трассе. Фары освещали дорогу, бросая острые лучи света, которые на мгновение выхватывали из тьмы мелькающие силуэты машин. Звуки улицы смешивались с рёвом двигателя. Огни небоскрёбов Чикаго уже начинали пробиваться сквозь горизонты. Как бы не хотел забыть, Хантер помнил дорогу в приют, как собственное имя. Он был там с восьми по шестнадцать лет. Потом Густаво на время уехал в Мексику и забрал его с собой. Это проклятое место нужно отметить на карте, как объект, который нужно объезжать за километры. Это ад, в котором маленькие брошенные дети лишались воли, прав и жизни. Это место, где у Хантера забрали всё. Место, где он выжил только благодаря тому, что перестал быть человеком. Место, где он стал монстром. Хантер замедлился и остановился за пару метров до приюта. Он застыл, видя свет в окнах. Руки не шевелились, будто стали ватными. Он был здесь в последний раз двенадцать лет назад. Хантер подумать не мог, что одно здание может так сильно влиять на человека. Ему невольно казалось, что он слышал истерический захлебывающийся плач детей… но этот звук был лишь в его голове. — Эй… ты чего? Соберись! — зло прошептал он себе, совершенно недовольный собственной внезапной слабостью. Он спешно взял наушники, нашёл плейлист с музыкой Людвига ван Бетховена и включил «Лунную сонату». Облокотившись на спинку кресла, Хантер закрыл глаза. Мелодия первой части нежная и плавная, с мягкими и протяжёнными линиями, всегда способствовала его расслаблению. Хантер не жаловался на всплески эмоций. Он всегда был спокойным и собранным, никогда не терял над собой контроль, что бы ни было… но не сейчас. Что-то странное происходило внутри. Будто все органы сжимались. Будто желание сбежать маленького восьмилетнего Хантера боролось с желанием взрослого Хантера быть безразличным и сильным. Как найти силы войти туда? Почему он снова ощущал страх и беспомощность? Откуда это взялось? Он ведь давно не ребёнок, давно ничего не боится… Ничего, кроме этого проклятого приюта.

***

Девятнадцать лет назад Задыхаясь от страха, Хантер босыми ногами бежал по холодному бетонному полу. Перескакивая ступеньки, забывая дышать, он выбежал из подвала и ступил на сырую заснеженную землю. Он не замечал февральский мороз. Тело, за год привыкшее к холоду, адаптировалось. Он хотел кричать о помощи, но страх отобрал голос. Всё, что выходило, это беспомощно мычать и хрипеть. В одной майке и коротких шортах он бежал, застревая ногами в снегу. Машина. Боже, за воротами ехала машина! Сердце на миг замерло, а потом бешено заколотилось. Оглядываясь, чтобы убедиться, что он смог успешно сбежать и никто не заметил, Хантер сорвался с места. Вцепившись тонкими обессиленными руками в железный забор, он попытался закричать. — О-остановитесь, — закричать не вышло. — По-пожалуйста. Дядя водитель! П-п-пожалуйста. Он скакал на месте, махая руками, чтобы его заметили и застыл, когда машина внезапно остановилась и сдала назад. Хантер не дышал, не веря своему везению. Из машины вышел мужчина. Темноволосый, высокий и очень худой. У него был ярко выраженный длинный нос, слишком длинный, и чёрные, как уголь, усы. — Д-дядя водитель, заберите меня о-о-отсюда, по-по-пожалуйста, — Хантер обхватил себя руками, впервые ощутив холод. Мужчина открыл ворота своим ключом. Хантер не понимал и не думал, откуда у него этот ключ, лишь надеялся, что его заберут. — Ты кто это у нас такой? — мужчина наклонился и тепло улыбнулся. — Х-хантер. Меня мама так назвала. У меня есть брат О-о-оливер. Мне нужно его найти. Тут мне страшно и бо-больно. Отвезите меня домой. Там моя с-семья. — Хорошо, — мужчина протянул руку. — Ну же, пойдём. Мужчина оценочно посмотрел на дрожащего заикающегося ослабевшего мальчишку. Совсем худой. Одни кости, покрытые кожей, большие перепуганные тёмно-карие глаза, яркие ссадины на лице, на ключицах, тонких ногах-палочках, разбитая бровь и засохшая кровь на опухшей губе. Хантер лучезарно улыбнулся, не веря собственному счастью. Он протянул руку и взял ладонь доброго дяди. Но тот почему-то вёл его не к машине. Он вёл его назад в приют. Голос снова исчез, как только он понял, что дядя плохой. Он не хочет ему помочь. Хантер открыл рот, чтобы закричать, но опять не смог. Они остановились. На порог вышло две женщины. Одна в больших круглых очках, другая темнокожая, стройная. Рядом с ними он… Густаво Кортес. Каждый раз, когда Хантер видел этого человека, он чувствовал, как по спине пробегает ледяной холодок, заставляя его невольно сжиматься, как улитку, прячущуюся в раковине. — Отлично, что именно ты нашёл этого ублюдка, — зло сказал Густаво тому мужчине и медленно снял ремень со своих брюк. Хантер отрицательно мотнул головой, забывая дышать. Каждое биение сердца отдавалось гулким эхом в ушах, заглушая все звуки вокруг. Руки и ноги становились ватными, будто они больше не принадлежали ему. Пальцы дрожали, и он не мог унять эту дрожь, даже сжав кулачки до боли. Его глаза расширялись, и зрачки превратились в крохотные точки, когда он смотрел на грозную фигуру Густаво. Казалось, что тень этого человека покрывала всё вокруг. Тот сделал шаг вперёд, мотая ремнём в руке. Хантер знал, что это значит. Он так хорошо знал эту боль… Он совершил несколько смелых и резких попыток освободиться, но мужчина держал его крепко и, кажется, ему не было сложно. Густаво замахнулся. Хантер сжался и завизжал, когда ощутил огненный удар по плечам. Мужчина так и держал его, чтобы не дать увернуться. — Не трогайте, — он пытался вырваться так сильно, что рука занемела. — Не… не прикасайтесь… Не трогайте. Не бейте меня. П-пожалуйста. Не бейте. Глаза наполнились слезами, но он боялся моргнуть, боялся показать свою слабость. Густаво ненавидел, когда он плачет. — Это что? — Густаво наклонился и сузил веки, смотря в его жалкие мокрые глаза. — Мужчины не показывают страх. Мужчины не плачут! Слышал меня? — ещё один удар. — Слышал? Хантер сцепил зубы, подавляя желание кричать и рыдать во всё горло. Его спина пекла от боли, будто его обжигали огнём. — Да, — тихо ответил он, закусив между зубов большой палец, чтобы сдерживать крик в горле. — Ещё раз! Громче! Ты мужчина или девчонка? — Густаво наклонился и прислушался. — Слышал! — почти выкрикнул Хантер. — Я никогда не буду плакать. Мужчина с длинным носом свистнул под нос, потом отпустил его. Хантер сел на снег и громко выдохнул, однако Густаво не считал, что он заслужил отдых. Пнув его ногой в бедро, он рявкнул: — Вставай! Иди на свою койку, продолжим учить тебя быть мужчиной. Жалкий. Хантер поднял голову, с мольбой в глазах посмотрев на женщин, которые стояли на пороге и смотрели на него без доли сожаления. Он очень долго надеялся, что они помогут, но только теперь смирился со своей участью. Он понял, что у них нет сердца. Ни у кого нет сердца. Люди жестокие. Ни один человек не заслуживает добра. Все злые. Плохие люди убили его родителей, другие люди убивали его самого каждый день. Он верил, что есть кто-то хороший. Надеялся на помощь и, доверившись, лишь взял руку дяди водителя, а получил снова боль. Он никогда не простит их. Никогда никого не простит. Никогда не позволит злым людям касаться к себе. Пусть только сбежит… Только бы сбежать.

***

Хантер открыл глаза, глубоко вдохнул и медленно, размеренно выдохнул. Он натянул перчатки сильнее, словно боялся, что к нему может кто-то прикоснуться снова. Нужно успокоиться. Успокоиться. Немедленно! Он уже не тот беспомощный ребёнок. И сейчас не он в центре событий. Хантер тут не для того, чтобы его заперли и избивали до потери сознания. Он тут, чтобы этого не сделали со Сьюзи. Хантер быстро положил наушники на место и потянулся к бардачку. Он взял охотничий нож и сунул во внутренний карман пальто. Взял пистолет, надел глушитель, проверил наличие патронов и перезарядил. Захлопнув дверь машины, он прошёл за ворота приюта. На удивление здесь не было охраны, как в его время. После нескольких его почти удачных попыток побега Густаво заставил территорию охраной. Видимо, сейчас не было настолько рисковых детей, чтобы сбегать. Он открыл дверь и осмотрелся, ожидая кого-то увидеть, но и тут никого не было. На столе в прихожей лежали лишь очки… до боли знакомые круглые очки. Как у той женщины, что стояла на пороге девятнадцать лет назад. Это ведь не может быть она? Очки не могут быть настолько долговечные. Хантер тихим небыстрым шагом вошёл внутрь, стараясь не думать о том, в каких местах его били, а в каких нет. Казалось, здесь не было ни одного уголка, где бы ему не делали больно. Он посмотрел на дверь в подвал. На ней крупный замок и паутина. Наверное, она давно не открывалась. Значит Сьюзи там не было. Хантер прошёл на второй этаж. Третья дверь справа — место, где в его время держали уже более послушных детей. Чтобы при проверках не вызвать подозрений. Хантер открыл дверь и клацнул выключатель, зная где находится свет. Помещение осветилось тёплым светом. Там было пять парт, стулья, доска, порисованная мелом, и детские рисунки на стенах. Тут Хантер учился, когда был покорным. Тогда его не так сильно били. Густаво заботился об образовании своих маленьких рабов. Он ненавидел детей с низким интеллектом. Самых глупых — убивал или продавал извращенцам в сексуальное рабство, чтобы зря не тратить еду. Хантер прошёл дальше. Толкнул другую дверь. В столовой было тихо. Как и всегда. Здесь никто никогда не шумел, никто не говорил и не смеялся. Чтобы не злить Густаво. Он ненавидел гул. Хантер посмотрел на последний стол. Это было его место. Он тут сидел, когда впервые увидел маленькую хнычущую Руби. Потом Густаво наказал её. Жестоко. Она была изнасилована, когда ей было семь. И потом это повторялось постоянно, пока он не стал достаточно сильным и уважаемым в местных кругах, чтобы помочь ей. Следующая дверь не открылась. Хантер подсветил себе фонариком. Она была закрыта на защелку. Он отодвинул её и открыл дверь. В нос ударил узнаваемый трупный запах. Клацнув выключатель, свет так и не загорелся. Он провёл фонариком в одну сторону и застыл, увидев разлагающееся тело девочки на цепи. Ей было пятнадцать, может больше. На вид можно было предположить, что она была убита дня четыре назад. Хантер не смог размышлять дальше, нечаянно словив в свете фонарика чёрные кудри. Он осветил её лицо и застыл в надежде, что это не то, что он подумал. Сьюзи, облокотившись об стену, сидела на полу в противоположном углу от трупа. Её глаза закрыты, дыхания, казалось, не было… Хантер сделал три шага вперёд, положил телефон на пол, фонариком вверх. Он наклонился и обхватил её лицо ладонями. — Сьюзи? — прошептал он, легонько хлопая по её щекам. — Ну же, кудряшка, открой глаза. Или ты только со мной можешь быть смелой? Он коснулся двумя пальцами её шеи. Жива. Пульс, хоть и слабый, но есть. Видимо, её заперли тут наедине с трупом без еды и воды. Обезвоживание плюс страх сыграли свою роль. Для него это обычный день, а вот Сьюзи вряд ли способна была пережить это спокойно. Бедняжка, наверное, с ума сошла от ужаса. Но ей будет ещё хуже, когда он накажет её! Хантер вернул телефон и пистолет в карман. Он подхватил Сьюзи на руки. Он спустился на первый этаж и только переступил порог, как услышал позади свист. Хантер застыл на месте, затем медленно обернулся. В помещении загорелся яркий дневной свет. Трое мужчин смотрели на него. Один из них был безоружен, но только он улыбался. Его постаревшее лицо осело. Поредевшие волосы тронула седина, но есть то, что не изменилось — длинный уродский нос. Хантер помнил его. Тот «добрый» дядя, который остановился и вернул его в приют. Только потом Хантер узнал, кто он. Правая рука Густаво — Саймон Коллинз. — С возвращением, Хантер. Скучал за домом? — послышался его до боли знакомый голос.