Призма для лунного света

Гендальф и Трандуил выжидающе разглядывали ее, когда Мирион, после минутной паузы, решила все-же рассказать им о детстве. — Мои родители были странствующими эльфами, возможно изгнанниками, но, признаться, я их плохо помню. Кажется, это связано с сильным потрясением, но я почти не могу вспомнить их лиц. Когда они погибли под обвалом неподалеку от Одинокой Горы, я была ребенком примерно 25 лет. По голове тогда здорово прилетело камнем и я очнулась уже в Эреборе, найденная без сознания гномьим патрулем. Больше я гору не покидала. Волшебник нахмурил брови, а владыка Лихолесья лишь сильнее сощурил свои голубые глаза. — Король гномов, дед Торина, решил, как мне казалось, обменять меня на сокровища у Лихолесья, но он уже тогда начал сходить с ума. В его голове, вы, — девушка окинула взглядом Трандуила, — готовы были купить меня за несметные сокровища. Он спрятал меня в одной из комнат и никому не показывал. Не знаю зачем. Так прошло много лет. Может быть в его полоумной голове возрастала моя ценность, а может он уже передумал и решил сделать из меня жену своего внука. Но Смауг разрушил все его планы, и через 20 лет моего пребывания в Эреборе, я наконец была свободна от маленькой комнаты, но заперта в самой горе. Мужчины нервно переглянулись, а потом молчание накрыло палатку. Спустя несколько минут тишины девушка не выдержала: — Я понимаю, все несколько странно, но если честно я мечтаю просто выспаться и потратить пару лет на прогулки по лесам! И... — Ты не можешь так просто гулять, — перебивший ее голос лесного короля звучал строго, — Средиземье, это не детская площадка, а ты знаешь о нем не больше, чем младенец. — Но... — Он прав, Мирион, — Гендальф смотрел на нее печально. Он будто чувствовал, что она скрыла часть правды, но не стремился усомниться в ее честности, — ты умна, молода, но слаба и истощена жизнью в изоляции. Девушка потупила взгляд и сжала кулаки, заставляя себя проглотить разочарование и вновь закрыть сердце спасительным безразличием. — С твоего позволения, до окончания конфликта, мы отправим тебя в Лихолесье. Там ты дождешься возвращения меня и, я надеюсь, Митрандира с Бильбо, если они почтят нас своим визитом, и мы решим, как получше устроить твою жизнь. Трандуил был настроен миролюбиво. Видимо в его глазах она превратилась из жалкой оборванки в пострадавшего от рук ненавистных гномов, ребенка. Мирион поежилась и умоляюще взглянула на Гендальфа. — Я бы хотела просто выспаться... Волшебник улыбнулся и произнес: — На хорошем коне и с переправой через озеро на лодке, путь отсюда до лесного королевства займет не больше двух суток. Скоро ты отдохнешь. В этот момент Трандуил поднялся, и отогнув дверь палатки, жестом подозвал эльфа-стражника: — Найди Леголаса и попроси конюха поседлать и привести пару коней Девушка мгновенно выпрямилась и напряглась. Ну отлично! Именно этого эльфа она надеялась больше никогда не увидеть. Но он явился спустя минуту, не заставив себя долго ждать. Собранный, не в легкой рубахе, как утром, а в полном комплекте походной одежды. Он окинул серьезным взглядом их компанию, лишь слегка задержав его на Мирион, а потом повернулся к королю. Трандуил отвел его в сторону и на тихом и быстром синдарине принялся объяснять что-то. В процессе их диалога, Леголас все чаще поворачивал голову к девушке. Сначала удивленно, потом нахмуренно, а потом грустно, смотрели не нее его глаза. Мирион прокручивала в голове все, что может ждать ее дальше. "Каникулы в лесном королевстве" - звучит сказочно, но на деле может оказаться то еще дерьмо. — Леголас сопроводит тебя в Лихолесье, девочка, — миролюбиво произнес Трандуил. Ну вот! Отлично. Светловолосый воин ее раздражал, а теперь их обоих ждет небольшое совместное путешествие. В этот момент в палатку вплыла прекрасная юная Орменэль и элегантным движением вручила Мирион теплый походный наряд, небольшой кинжал и плетеный эльфийский портфель. Она протянула ей руку и шепнула: — Я отведу тебя туда, где можно переодеться, — и крепко сжав ладонь, поспешно обернулась, но воткнулась взлядом в Леголаса. Тут Мирион уже готова была поклясться, что вся эта элегантная походочка через всю палатку и теперь, эти нежно покрасневшие щечки, были только для него. Ну и страсти. С переодеванием она справилась быстро и, в сопровождении Орменэль, вскоре вернулась к центральному штабу. У входа в который уже топтались два потрясающих коня. Мирион завороженно разглядывала животных, когда ее помощница вручила ей старую гномью сумку, внутри которой прятался ее дневник и драгоценности гномьего королевства. Девушка заглянула внутрь, хихикнула, вытащила любимый блокнот, а все оставшиеся ценности протянула Трандуилу. — Там всякие камушки, не думаю, что они мне пригодятся, но вы то, кажется, любите блестяшки. Девушка искренне насмехалась над любовью владыки к драгоценностям и ожидала увидеть негодование, но король ухмыльнулся, а потом ехидно, но со смехом произнес: — Вижу ты знаешь, чем покорить мужчину. Пока он вертел в руках одну из диадем, она выслушивала лекцию от волшебника: — Тебе выдадут комнату в лесном королевстве. Леголас отвезет тебя и сразу должен будет вернуться сюда. Во дворце ты будешь предоставлена сама себе. Там есть библиотеки, столовые, сады и танцевальные залы. Владыка позволяет тебе проводить время, как гостье высокого статуса. Это неоценимый подарок. Считай это отдыхом. Что будет дальше, мы решим уже по возвращению. — Хорошо. Гендальф кивнул и окинул ее слегка печальным взглядом. Мирион уже поняла, что он из тех, кому хочется выложить душу. Бильбо тоже был одним из таких. Удивительные создания. Но сейчас она не могла доверять его добрым глазам. Она еще так мало понимала в этом мире. Леголас поправлял уздечку на своем потрясающем светло-сером коне. Девушка обратила внимание, что он, по обычаю эльфов, собирается ехать без седла. Но на ее гнедого мерина, седло все же надели, что успокаивало. Она не сидела верхом с самого детства. Мирион сделала шаг к лошади, протягивая руку к темному бархатному носу. Конь шумно втянул воздух и обдал ладонь горячим дыханием. В ту же секунду девушку накрыли воспоминания. Она шла по россыпям золотых монет, пиная особо крупный бриллиант, когда услышала тихое гугуканье, доносящееся из темной подворотни. Там, укрытый тенью, прятался перепуганный пони, видимо один из тех, кого дракон притащил себе на перекус, но потом забыл. Девушка несмело подошла и принялась почесывать лоб лошадки, пытаясь успокоить. Вскоре дыхание животного выровнялось. Мирион скормила малышу несколько яблок, но больше ей нечего было ему предложить. Пони был пыльный, рыжий, с перепутанной гривой. Но до удивления милый и ласковый, словно котенок. И когда девушка собралась уходить, понимая, что никак не спрячет от Смауга маленькую лошадку, он уверенно последовал за ней. — Нет, фу, стой, здесь ты можешь спрятаться! Но если не от лап дракона, то от голода и жажды, он очень скоро погибнет. А она... Так давно не трогала живое существо! Так давно не видела кого-то, кто не пытался бы убить ее, что наличие этой маленькой лошадки рядом, будто делало ее не такой одинокой. Пока Мирион пыталась впихнуть пони обратно в узкую подворотню, где то рядом послышался звон монет. Чуткие уши девушки дрогнули. Вот, этот шелест. Так чешуя дракона скользит по золоту. — Что здесь у тебя, золотце? Лошаааадка? Девушка сжала зубы, а из глаз посыпались слезы. Пони прижался к ее боку, раздув от страха ноздри и выпучив глазки. —  Я совсем забыл закончить обееед. Лапа дракона скользнула к ее ногам и выудила из-за них дергающегося пони. — Какая славная лошадка! — СТОЙ! Хруст. Хрип. Истекающая кровью голова животного упала к ее ногам. Ужас от яркого воспоминания, ненависть, гнев, тошнота. Эмоции накрыли Мирион в ту самую секунду, когда она прикоснулась к бархатному носу эльфийского коня, который был призван увезти ее подальше от Эребора. Прикосновение было словно толчок. Словно прошедший сквозь нее удар молнии. Словно опустошающее торнадо, перевернувшее все внутренние органы. Девушка широко распахнула свои глаза, что на секунду из карих, стали угольно черными, и увидела, как мутнеет взгляд огромного коня и как его мускулитое тело осыпается, словно мешок, к ее ногам. Она услышала собственный крик: —Нееет! А потом мир поплыл и земля вдруг стала ближе. Последнее что она увидела, это нахмуренные брови Леголаса, держащего ее на руках.