Коробка с карандашами

Озеро бурлит, и лава тяжело наползает и откатывается назад, лаская когтистые босые ступни. Отгремел пир, подданные разошлись по своим домам и купелям, а Суртур так и остался сидеть на огромной каменной глыбе, источающей приятный жар, гладкой, удобной только для него, задумчиво пялясь в середину озера, туда, где лава закручивается воронкой. Сейчас она постепенно втягивает в себя комки металлов, оплывающие камни, куски застывшей пены, но через пару дней движение поменяет направление, и озеро начнет отдавать, выбрасывая нечто новое. Когда драгоценные камни, когда самородки металлов, не имеющих аналогов во вселенной. У него под ногами сокровищница, и Суртур знает, как правильно пользоваться ее плодами. Когда-то давно ему навязали договор. Как побежденному. Даже звучит смешно, но Один врет и не краснеет, недаром скальды смертных называли его Отцом Лжи. Одно из тысячи имен аса, полирующего задом Золотой трон. Для Суртура, помнящего, как зарождались асы, вранье якобы победителя не имеет значения. Он знает правду, о которой так талантливо умолчал одноглазый царь. Не он остановил шествие Суртура по вселенной, тот сам свернул экспансию, послушав, а главное — услышав провидицу, запевшую о Сумерках богов. На асов, считающих себя таковыми, Суртуру плевать в особенности. Пусть Один в своей гордыне считает, что что-то там остановил и навязал, реальность такова, что муспелли от своего якобы поражения не страдают. Они не платят дань, не чешут эго победителей подарками и вирами, и последние не рискуют спускаться на похожую на ядро звезды планету, чтобы что-то там требовать и грабить. Суртуру смешно: было бы забавно посмотреть на такую попытку. Тем более что Один давно избавился и от Хелы — той, что вела его войска к победам, верной и почтительной дочери. И от армии, разом уничтожив самые боеспособные и сильные части. И от здравого смысла, потому что как еще объяснить тот факт, что своим наследником выживший из ума царь видит своего сына Тора, только и способного, что жрать, пить и по бабам шляться. Ну и драться, да. Войска в битву Тор водить не способен. То ли реально такой идиот, то ли искусно притворяется, опасаясь повторить судьбу слишком сильной и талантливой сестрицы, впавшей в немилость потому, что папаша увидел в ней угрозу. В любом случае Тора как царя не воспринимают даже самые тупые и ограниченные придворные. Уже сейчас разворачивается борьба за место будущего советника, того, кто станет властью за троном, пока Тор будет продолжать жрать, пить и шляться по бабам. Хорошо хоть, бастардов не наплодил, благодаря заботливой матери, а то было бы совсем грустно. Суртур давно в курсе всех перипетий дворцовой жизни своего якобы победителя. Один ослабел и все чаще впадает в Сон. И с каждым разом этот Сон все длиннее и длиннее. Еще немного, и наступит момент, когда Один не проснется и тихо сдохнет, потеряв связь с реальностью. И Суртур этот момент увидит. Всего-то подождать несколько тысяч лет, которые он использовал для того, чтобы понять, как получить то, в поисках чего сжигал вселенную. Суртур стар. Он гораздо старше своих подданных, он очень сильно отличается и от муспеллей, и от огненных демонов, и от джиннов, и от ифритов, и вообще от всех порождений огненной стихии. Он один из первых, он стоит на одной ступени с Имиром, с Аургельмиром, у него нет ни отца, ни матери. Однажды он просто осознал себя, купающегося в лаве новорожденного вулкана, полностью самодостаточного и разумного. Он рос, мудрел и начал творить. Поначалу он лишь изменял огненных созданий, породив демонов — свою гораздо более примитивную копию. Следующая попытка породила муспеллей. Уже лучше, но все равно не то. Третью Суртур уничтожил сам, не желая видеть этот позор. Он хотел создать тех, кто будет равным ему. Тех, кто будет так же силен, умен и бессмертен. Он хотел наследников… И ничего не получалось. Суртур состоит из живого пламени, а не плоти и крови. Он не может взять на ложе нежных дев — силой или лаской — и получить от них потомство. Никак. Этот путь не для него, а возраст, видимо, берет свое. Суртуру до смерти надоело одиночество в толпе. Он хочет общения. Он хочет делиться знаниями с теми, кто может их воспринять и применить. Он хочет потомков. Простое и естественное практически для всех живых существ желание, еще недавно совершенно неосуществимое. Когда пророчица пела о Рагнарёке, Суртур слушал и запоминал. Потом он думал, анализировал и делал выводы. Именно поэтому он вроде как вступил в бой с армией Одина. Именно поэтому он вроде как проиграл. Один был силен и коварен, а еще не гнушался бить не то что в спину, а вообще неизвестно куда. Его проклятие вцепилось в суть Суртура… и изменило его. Дало тот толчок к развитию, которого так не хватало. Один бы удавился, если б узнал о таком эффекте, вот только Суртур его просвещать не собирался. Вот еще. В отличие от спесивого аса, Суртур знал, что проклятие — это то же благословение, только наоборот. Если проклятый поймет, как совладать с проклятием, как применить к своей пользе, то не просто медленно взойдет на вершину, а побежит, одним махом преодолев пропасти и препятствия. Суртур смог и теперь собирался пожать плоды своего терпения и мудрости. В его грубых когтистых ладонях трепещет огонек. Капля его собственной крови, того божественного ихора, из которого создана вселенная. Суртур нежит эту каплю, удивительно терпеливо и заботливо прячет в ладонях, защищая от опасностей окружающего мира. Он тихо и осторожно вытягивает из лавы нить и медленно опутывает огонек, обвивая тщательно, без зазоров, пока не окружает плотным коконом, который прячет за пазухой, рядом с сердцем. Время идет, и кокон начинает пульсировать. В том же ритме, как сердце Суртура. Он растет, становится плотнее и крепче, стенки кокона уплотняются, что заставляет Суртура нервно сжимать кулаки. Неужели получается? Суртур все так же правит муспеллями, платит шпионам редкостями, получая свежайшие новости из Асгарда, из Девяти миров, из вселенной, которая гораздо больше, чем кто-то может вообразить. Он смотрит, он слушает, он ищет, пока не находит. Мидгард. Асы называют этот мир так, а Суртуру на название плевать. Его интересуют обитатели. Стоит сказать, что они изменились. Были примитивными, короткоживущими, тупыми и невежественными. Теперь они начинают поглядывать в сторону космоса, развиваются с бешеной скоростью и вообще растут во всех отношениях. Уже неплохо, но Суртура привлекло не это. Мало ли короткоживущих рас… Люди изменились. Что стало причиной, ему неинтересно, главное, что среди обычных людей появились мутанты. Они могут повелевать льдом, воздухом, землей, еще боги знают чем. Слабо, коряво, но что-то получается. Особо ценным, на взгляд Суртура, является то, что некоторые особи способны играть с огнем. Естественно, никакого сравнения с теми же муспеллями, но это знак, и Суртур его не пропускает. Тем более что кокон на груди потрескивает и вот-вот выпустит наружу свое содержимое. Ему остается только ждать и искать подходящего кандидата. И, когда настает тот самый момент, Суртур раскрывает ладони, на которых медленно раскрывается кокон, и выпускает огненную бабочку, устремляющуюся в полет сквозь горизонт.

***

Джонни всегда хотел летать. Небо влекло его, как наркомана доза. Ради осуществления своей мечты Джонни отучился в школе, получив отличные аттестат и характеристики. Затем поступил в престижное летное училище, став пилотом истребителя. Он даже терпел дисциплину и армейский порядок, что помогло ему, когда начался отбор в пилоты НАСА. Космос стал еще ближе. Джонни шел к своей цели, сцепив зубы, проходил тесты, шевелил мозгами, тренировался как одержимый. А потом произошло чудо, и он научился летать без помощи стальных крыльев. Если честно, Джонни не помнил, что ему тогда снилось в подробностях. В то время, когда пронесшаяся мимо комета наделила его и его товарищей сверхъестественными способностями. Он помнил ощущения: кто-то держал его в ладонях, как новорожденного, укачивая и тихо что-то шепча, пока в груди билась огненная бабочка, расправляющая крылья, врастающая в его тело и душу. Он помнил, как его подбросили в небо и невидимые крылья распахнулись за спиной, а огонь окутал несокрушимым доспехом. Он помнил смех и чужую гордость от первых неуверенных движений. Он помнил и понимал, что если бы не чужая помощь, то так и умер бы там, в этой консервной банке, болтающейся на орбите. Некто помог, раздув искру, и чужое могущество зацепило и остальных, дав шанс выжить. Он помнил и забывать не собирался. Как не собирался хоть кому-то об этом говорить. Зачем? Это его личное чудо, и делиться Джонни не собирался. Не теперь, когда он мог пролететь рядом со звездой и гасить пламя, втягивая его в себя. И кто знает… Однажды он встретит своего второго отца. И поблагодарит за щедрый дар. Это он знал четко.

***

Асы, поселившиеся в Норвегии, смотрят на него волками. С ненавистью. Тор хватается за свою кувалду, но нападать не рискует. Мозги, пусть и с огромным трудом, но проросли в тупой и пустой башке бывшего царевича и нынешнего царя, все так же не желающего исполнять свои обязанности правителя. Ну и что, что кучки недобитых неудачников, только и вздыхающих об утраченном величии? Зато царь! И Тор, и его почти подданные, живущие замкнутой общиной, бормочут что-то об отродье Суртура, которого надо уничтожить, но Джонни плевать. Пусть бурчат. Пусть боятся. Если попробуют перейти от слов к делу, разговор будет короткий. Джонни, как ни крути, военный, и вновь в армии, на очень неплохом месте. Не будет ни разговоров, ни увещеваний, ни предупреждений. Сожжет, и вся недолга. Джонни рассусоливать не привык и давно уже стал умным и рассудительным, сменив юношескую порывистость и эйфорию от обретения возможностей на стратегическое мышление. Врагов за спиной оставлять не стоит. Ни в каком виде. Так что Тор может коситься и скрипеть зубами сколько хочет, но разевать пасть и оскорблять себя Джонни ему не позволит. Вызовет на дуэль, если Тор такой поборник схваток, и все. А результат предсказуем, поэтому Тор молчит. Джонни на его бурчание не слишком уж обращает внимание. Он думает. В последнее время ему на Земле тесно. Его манит космос. Вселенная велика, и там много чудес и диковинок, и там обязательно найдется местечко для Джонни. В своих силах он не сомневается. Он стал старше… и сильнее. Он может пролететь сквозь корону звезды, искупаться в вулкане и принять ванну, нырнув в гейзер. На Земле ему скучновато. И Джонни собирается в полет. Как и еще два его товарища, которых он считает своими младшими братом и сестрой. Они такие же, как он, только моложе. Они тоже умеют летать и становиться живым пламенем. Им тоже хочется туда, за горизонт. И они тоже помнят чужие руки и полный гордости голос. Так что они готовы идти за ним. Джонни знает, что это путешествие будет удачным. Они найдут свое место под солнцем и обязательно встретят того, кто раздул огонь в их душе, переделав по своему образу и подобию.