Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь дракон-изгой?

Эйрея проснулась от едва слышного шепота. Маленькое тельце прижималось к ее боку сильнее, стискивая в руках ее сорочку, и что-то ворчало, явно не желая просыпаться на чем упорно настаивал владелец тихого голоса, в котором были едва слышны нотки раздражения и какого-то любящего ворчания, как будто шептун злился и в то же время делал это не всерьез. Чисто для проформы, или по привычке. — …давай, Джофф, — строго продолжал шептать голос. — Леди Элинда скоро придет тебя будить. И если не увидит тебя в своей кровати, мать запретит тебе навещать Тираксес. Да еще и отругает за то, что ты себя так неподобающе ведешь, мешая нашей гостье отдыхать. Ребятенок недовольно застонал. Вот только все аргументы явно не заставили его вынырнуть из блаженной дымки сна, за который цеплялся изо всех сил. Примерно также, как за ее сорочку. Губы Эйреи дрогнули в улыбке. Она едва заметно приоткрыла глаза и увидела первенца наследной принцессы, который как раз в этот момент закатил глаза на выходки своего младшего брата, хотя на его лице впрямь была любящая гримаса утомленного старшего брат. Он был в нательной черной рубахе, небрежно завязанной всего на пару завязок, и накинутом на плечи расстегнутом сюртуке в черно-красных тонах. Волосы милахи были мокрыми, как будто он провел по ним руками, зачесав их назад, отчего кончики слабо вились. Так ему шло намного больше. Еще бы чуть-чуть отрастить локоны и вообще была бы красота. — Думаю, это бесполезно, — с усмешкой сказала Эйрея и издала смешок, когда милаха вздрогнул и вскинул на нее темный взгляд. Ей показалось, что на секунду, в отблесках тусклого света, льющегося из окна и отбрасываемого светом очага, вокруг его зрачков вспыхнуло едва заметное кольцо цвета индиго, выдавая его драконье наследие, тщательно замаскированное под кровью Первых людей, что даровали ему и его братьям их внешность. Почти как она сама. Хотя ее темные волосы и зеленый глаз был скорее наследием прошлой жизни, чем кровью Первых людей. Пауза начала затягиваться. Милаха с каким-то благоговением, но уже без ужаса смотрел на нее, а она бесстыдно разглядывала его. Джоффри тем временем расслабился и вновь засопел. Да так сладко, при этом начав причмокивать губами, что Эйрея и милаха невольно разорвали взгляд и оба посмотрели на мальчика. — Обычно он не любит чужих, — первым прервал тишину принц Джекейрис, и облизал губы. — Хотя, вы ведь не совсем чужая, да, леди Эйрея? Его взгляд вновь обратился к ней. Сейчас очарование сменилось любопытством, настороженности, и какой-то странной напряженностью. Эйрея бы не удивилась, если он пытался понять, опасна ли она, можно ли ей доверять или что-то вроде того. Все ж таки, не каждый день вам на голову сваливается неожиданный ребенок отчима. И может быть в ее прошлом мире, это было бы просто шоком, то тут еще и повод для опасений и даже ненависть, ведь тут кровные родственники не всегда друг друга просто терпят, что уж говорить обо всем остальном. — Чего вам наплел тот козел, который муж твоей матери и дядя в одном флаконе? — прямо спросила Эйрея, и с ухмылкой наблюдала за шоком, мелькнувшим на его хорошеньком лице. Деймона Таргариена явно при нем еще никто так не оскорблял. Не был настолько смел, или просто прожил после этого совсем уж недолго, пав от лезвия Темный сестры. — Что… что вы его старшая дочь от его первой жены? — как-то неуверенно ответил он, скорее вопросительно, чем утвердительно, кажется, все еще в шоке от ее языка. Ну ничего, привыкнет, если она здесь подзадержится. — О, боги, неужели он снизошел спустя шестнадцать лет, и признал, что я все же плод его чресел? За что такая честь? — саркастично спросила Эйрея, на самом деле не желая знать ответ. Она аккуратно села, чтобы не разбудить мальчика под своим боком, отмечая, что сознание больше не было полно тумана, а боль в ноге с ослепляющей-пульсирующей сменилась на простое терпимое нытье. Эйрея нежно отцепила цепкие пальчики от своей сорочки, отчего Джоффри заворчал по-новой, и откинула меха в сторону. Она сдула прядь волос, упавших ей на лицо, недовольно понимая, что те были распущены, вымыты, и смазаны маслами, чей запах был ей незнаком. Судя по тому, что с нее не сыпался песок и на ней была только приятная на ощупь голубая сорочка, пока она была в отключке ее тут мыли, переодевали, и трогали как какую-то куклу. Ужас. Эйрея подтянула сорочку чуть выше, чтобы посмотреть на повязку на своем бедре, ощущая, как та туго стянула ее ногу. Она была обмотана по всей поверхности ее бедра, источала стойкий травный аромат, и немного заляпана кровью. Эйрея рассеянно вскинула взгляд, отвлекая от разглядывания своей ноги, услышав сдавленный вздох. В этот раз милаха не пялился, а просто отвернулся, встав к ней вполоборота, вновь облизывая губы и щеголяя алыми щеками. Насколько ей было видно, его взгляд метался по стене за кроватью, где, она только сейчас его заметила, был огромный барельеф в виде дракона, словно пытался за что-то зацепится и отвлечься. Она фыркнула, понимая, что, кажется, смутила беднягу. — Это просто нога, милаха, — весело сказала Эйрея, отпуская край сорочки. — Ты что, женских ног не видел? Ты же уж не мальчик. В твоем возрасте, высокородные парни по борделям шляются почти каждую ночь, как к себе домой. К тому же, разве ты не рассмотрел все, что было можно и нельзя тогда, на озере? — Да, и приношу свои извинения, — сдавленно произнес он, все еще смотря на стену, и сложив руки на груди. — С моей стороны это было неподобающие поведение, и… Эйрея, не особо обращая внимание на его слова, развернулась и спустила ноги с кровати. Вставать было глупо и явно рано. Но в общем, она чувствовала себя нормально, и рана, может быть, не была уж такой страшной, как ей показалось тогда, на тропе, перед самой отключкой. К тому же, она больше не хотела лежать. У нее под кожей начала нарастать нервная энергия, какую обычно ей удавалось только утолить что-то делая. Например, по расколачивая в кашу кнутом яблок, метанием кинжалов, занятиями магией, или лазаньем по стенам. Бег, опять же, помогал. Но сейчас вот он точно был ей не по силам. А вот походить, чтобы хоть немного сбросить пар, Эйрея надеялась, что она могла. Опять же, у нее была еще одна цель. Нужно было вернуть Джоффри в кровать, пока кузина не прознала, что один из ее младшеньких проспал с новоявленной родственницей часть ночи. Не очень долгую, если судить по тому, что тьма ночи, видимая из окна, едва начала сменятся светом раннего утра, но все же. В конце концов, раз уж она здесь: в крепости и с папашей все же свиделась, то и с кузиной познакомится не мешало бы, а уж там… «Мне нужен план. Срочно», — подумала Эйрея, вновь понимая, что не может придумать ничего путного по миссии Смерти, кроме как свалить из Рунного Камня и подобраться ближе будущим участником Танца Драконов. Вот так всегда. Планы, долгосрочные интриги. Это все не в ее стиле. Она мастер импровизации и действия по обстоятельствам. Всегда так было. Даже порой инструкции к созданию некоторых артефактов и рецептам на кухней она не следовала, предпочитая полагаться на интуицию. Пойди туда-то, спаси того-то, сделай то-то, и при этом стараясь сам не сдохнуть. Вот и весь ее извечный план в подобных ситуация, где дело касалось битв, драк или еще чего-то, что касалось выживания в экстремальных ситуациях. — Что ты делаешь? — воскликнул старший принц, кажется, сам не заметив, что сменил обращения на «ты». — Тебе нельзя вставать! Эйрея закатила глаза. — Еще не нашелся тот, кто может мне сказать, что мне нельзя, милаха, — проворчала она, морщась от холода по своим стопами, который она спустила на пол. На миг задержав дыхание, Эйрея оттолкнулась от кровати и встала на ноги. Ей пришлось проглотить стон, когда бедро прошило болью, и нога едва не подогнулась. Она закусила губу, недовольно понимая, что может быть вставать все же было излишним. Ее немного качнуло в сторону, но еще до того, как Эйрея попыталась бы найти опору, или смирилась бы с позорным падением на пол, она ощутила как одна рука обхватила ее за талию, а другая легла ей на локоть, тормозя тем самым ее падением. По коже мгновенно пробежала странная малознакомая, но приятная дрожь от ощущения теплой кожи сквозь тонкую сорочку, и дыхания, что коснулось нежным пером ее щеки. Эйрея вскинула взгляд и на миг потерялась в до черна потемневших карих глаза. Опять же, ей это несвойственно. Млеть тут, и таять от касаний мальчишки, который был на пару лет младше нее, даром что был выше нее, как будто она была какой-то кисейной молодкой. Вот только… Эйрея ведь была молодой. Сознание и душа одно дело, а тело другое. Тело, которому едва стукнула шестнадцать, полное бушующих гормонов и всяких там порывов, какие в прошлой жизни она едва ли исследовала, если быть честной. Выжить бы, а что уж там говорить про свиданки, мальчиках и всем таком романтичном. И даже позже, став взрослой, будучи Гарриет, ее опыт в этих делах не стал больше. Малфой, случай, порыв и алкашка. Смешать это все вместе и вот весь ее опыт. — Осторожнее, — хрипло прошептал принц, чей взор все еще был направлен на нее, приковывая к себе этим странным притяжением, которое Эйрея пока все не могла разорвать. — У тебя вокруг зрачка темнеет пурпур, ты знаешь, милаха? — с ноткой игривости произнесла она, все пытаясь прервать этот странный момент, который навеивал на нее непривычное смущение. Он тут же моргнул, разрывая эту напряженную паузу, а потом нахмурился. — Почему вы меня так зовете? — вновь вернулся к формальному обращению принц. Эйрея вскинула бровь. — Потому что ты милый? — весело спросила она, мысленно выдыхая от облегчения, понимая, что этот неловкой момент прошел, даже если ей было чуточку жаль. Впрочем, руки с ее талии и руки еще не испарились, а принц, вновь смутившийся, судя по его лицу, стоял все также неприлично по местным понятиям близко. — А разве не красивый? — вдруг невинно произнес за их спинами Джоффри, вероятно, уже какое-то время все же не спящий, а только притворяющийся таковым. — Ты же сначала сказала, что Джейс красивый. Эйрея закатила глаза, а вышеупомянутый «Джейс» наконец одернул от нее руки, о чем какая-то часть нее тут же печально вздохнула, и мрачно зыркнул на брата, при это щеголяя уже не просто алыми щеками, а прямо-таки бордовыми. Ну, какая прелесть. — Да, а кто-то старательно делал вид, что спит, — проворчала она, повернувшись к мальчику на своей кровати, стараясь сильно не опираться на больную ногу. Джоффри уже сел, но все еще был завернут в одеяла и сонно потирал глаза, хотя мордаха у него жутко хитрой. — Я спал, — сладко произнес мальчуган, и надул губы. — А потом замерз. Ты теплая. — И ты не должен этого знать, потому что твой поступок, Джофф, был очень недостойным принца. Что подумает мать, когда узнает? — хмуро сказал его старший брат, и, обойдя кровать, уже не столь нежно и без всяких уговоров, подхватил мальчика на руки. Тот вновь надул губы, кажется, прекрасно осознавая, как это мило и бессовестно этим пользуясь. Но Джекейриса это не трогало. Иммунитет старшего брата, надо полагать. Поняв это, юный Джоффри жалобно посмотрел на нее через плечо своего бессердечного родственника, и Эйрея ощутила, как начала сдавать позиции, едва только увидела этот щенячий взор. — Не беги ты так, — ворчливо произнесла она, хромая, следуя за двумя принцами. Нога горела огнем, но Эйрея не собиралась это показывать, или возвращаться в койку. Джекейрис замер и, повернув голову, оглянулся в ее сторону. — Вам лучше вернутся в кровать, миледи, — настойчиво произнес он. — Я сам верну Джоффа в постель и позову для вас мейстера Герардиса, чтобы он… Эйрея опять сделала вид, что не слышит его, и, пройдя мимо, прихрамывая направилась к двери прям в чем была. В сорочке и босая. Она слышала тихое хихиканье Джоффри и поняла, что с этим ребенком они впрямь хорошо подружатся. А вот старший принц выдал утомленный вздох и решительно последовал за ней. Оказавшись в коридоре, Эйрея первым делом поняла несколько вещей: тут было довольно темно, несмотря на факелы на стенах, в подставках в виде драконьих голов с раскрытыми ртами, первобытно, так как было такое впечатление, что крепость вырубили в скале: потолок неровный и стены тоже, и никакой охраны. Она отказывалась признавать смущение, когда застыла посреди коридора и не знала, куда дальше. Тонкая насмешка, исходящая от Джекейриса, была настолько ощутима, что Эйрея была готова уже развернутся и врезать ему прямо по его благородному носу с горбинкой. Он поравнялся с ней, и, едва ли скрывая усмешку, махнул головой направо. — Детская там, моя упрямая леди, — елейно произнес милаха, показывая ей свою неожиданно едкую сторону. Ей это понравилось. — Твоя леди? — в тон ему ответила Эйрея, покосившись на него, и была вознаграждена видом на вновь вспыхнувшие щеки, хотя уже не так сильно как в прошлые разы. Надо полагать не только у нее не было особого опыта с противоположным полом. Что, впрочем, неудивительно. Насколько она помнила по книжке Мартина, читаной буквально в другой жизни и являющийся ее единственным путеводителем по примерным событиям, что только маячили на горизонте, принц Джекейрис был смелым и ответственным, имел представление о политике и дипломатии, а также неплохо умел владеть клинком. Бейла Таргариен была его невестой, но он на ней так и не женился, вроде как, желая сначала закончить войну и вернуть трон матери. Эйрея была уверена, что если реальный принц перед ней имел хоть что-то общее с этим описанием, то он бы не только не стал порочить только будущую жену, но и со шлюхами впрямь не водился. — Следуйте за мной, — коротко сказал принц, поудобнее перехватив вновь клюющего носом брата и отведя взгляд в сторону. Эйрея скорее не последовала, а поплелась. Боль в ноге нарастала, коленка так и хотела подогнуться, а внутренний голос ехидничал на тему того, что надо было не заниматься бахвальством и сидеть в кровати, пока рана не заживет. Но она упрямо хромала вперед, и даже еще не цеплялась за стены. Впрочем, кажется, Эйрея была не столь скрытна, если учесть, как медленно рядом с ней шел Джекейрис. К счастью и идти было не далеко. Уже через пару минут ее спутник замер около одной из дверей, неподалеку от лестницы, наверху которой были высоки двустворчатые двери. Скорее всего за ней была главная спальня лорда и леди Драконьего камня. Он толкнул плечом толстую деревянную дверь с еще одним изображение дракона, какие в этой крепости были, кажется, везде, и вошел внутрь покоев, где обитали королевские дети. — Я не хочу больше спать, — сонно пробормотал Джоффри, когда понял, что брат принес его в детскую. Эйрея замерла в дверях, благодарно вцепившись в косяк, чтобы перестать опираться на адски болящую ногу, и незаметно оглядела куда более просторную комнату, где помимо резной кровати, куда Джекейрис бережно и отработанным движением уложил свою ношу, было еще две небольших кроватки. Вероятно, там спал молодой принц Эйегон и принц Визерис. Ее младшие братья. У нее было большое искушение подойти ближе и увидеть их лично, но почему-то так и не смогла сделать шаг вперед. Тем временем, вопреки своему бормотанию, Джоффри провалился в глубокий сон еще до того, как брат успел его укрыть теплым мехом. Эйрея умиленно наблюдала за тем, как Джекейрис провел рукой по макушке мальчика, и за тем, как, отойдя от кровати, заглянул в обе колыбели, где спали их общие братья. — Ты хороший брат, милаха… — тихо произнесла она с ноткой белой зависти в голосе, едва они вышли в коридор. Джекейрис удивленно вскинул бровь. — Я надеюсь, — после минутного колебания произнес он, и прищурился. — Не называйте меня так больше. — Ущемляет мужское достоинство? — иронично спросила Эйрея, сложив руки на груди, ощущая, как холод в коридоре начал пробираться ей под кожу, даже если обычно ей нужно больше времени, чем нормальным людям, чтобы замерзнуть. Как ни странно, ее собеседник не оскорбился, а ухмыльнулся. — Нет, просто Джейс мне больше нравится, — ответил он, наклонив голову на бок. — Так меня обычно зовут в семейном кругу. Эйрея чуть прищурила глаза и улыбнулась в ответ. — Ну, тогда прекрати со мной разговаривать, как будто я почтенная старушка и зови просто Эйрея, племянничек, — дразняще сказала она в ответ, и саркастично добавила: — Можно было бы даже Рея, но боюсь папашу хватит удар, если он услышал ненавистное имя своей первой жены в этих стенах. В конце концов, он уже не молод. Джейс нахмурился. — Полагаю, Деймон не твой самый любимый человек, тетя, — не без иронии заметил он, сделав акцент на их родственных связях, также как и она упуская приставку «двоюродная». Эйрея фыркнула. — Я уверена, что это взаимное чувство, — небрежно парировала она и передернула плечом, едва не потеряв равновесие от очередной яркой вспышки боли в ноге. И удивленно моргнула, когда ощутила, как на нее накинули сюртук, согретый теплом чужого тела. — Надо все же тебе вернутся в покои и позвать мейстера, — мягко произнес Джейс. — Все равно скоро рассвет. И он и так придет проведать ва… тебя. Она вдруг прищурилась и хотела было спросить, почему он вообще был в той комнате, где ее разместили. Почему у нее под боком брата искал, а не по всему замку. Но проглотила этот порыв и только медленно кивнула, соглашаясь с его аргументом. Ведь технически, папаша, может, и рассказал своему семейству, кто она такая, кажется, даже признав, что Эйрея — их часть, но все же здесь милаха жил, а она все еще была гостьей. И ему можно было ходить где угодно, в то время как за ней будут явное наблюдение, пока она будет в этих стенах. Эйрея даже не исключала, что будет здесь не долго. Мало ли, может, папаня расчувствовался ровно настолько, чтобы притащить сюда и дать залатать местному ученому мужу. Может быть, он или даже кузина увидели в ней перспективу, думая, что она леди Рунного Камня. И поэтому пожелают принять, а едва поймут, что от нее толку мало, выкинут, как папаша уже делал в прошлый раз, когда отверг ее, едва увидел. Хрен разберешь. «Я все узнаю, когда столкнусь с остальным семейством», — порешила Эйрея, медленно похромав в сторону гостевых покоев, кутаясь в теплый сюртук и краем глаза видя, как рядом также неторопливо топал принц, выглядящий так, как будто в любой момент был готов вновь ее поймать. И впрямь милаха, пекло побери. И как вот не проникнуться симпатией к этому чуду?..