Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь дракон-изгой?

Эйрея не ожидала проснуться. Кажется, она ощущала как треснул ее череп, чувствовала кровь и морскую соль во рту, хотя что-то более точно о том, что случилось, ускользало от нее, как песок сквозь пальцы. Но тем не менее, в какой-то момент темнота рассеялась, то вместо белого вокзала, или просто бесконечного белого нечто, Эйрея, разлепив веки, первым делом увидела перед свои мутным взором… мокрую линию серого песка, уходящего за горизонт, и краба, который своей клешней целился ей в нос, будто желая отщипнуть кусочек. Она взвизгнула и откатилась в сторону. Точнее попыталась, так как ее тело ощущалось, как деревянная жесткая доска. Ни пошевелиться толком, ни даже вдохнуть нормально. Вся тушка затекла, ныла даже там, где не должна была. А еще она жутко замерзла, а во рту, помимо соли и крови, ощущалось присутствие как минимум горсти песка. Ноги, все еще омываемые водичкой, тоже тепла и приятных ощущений не добавляли. Эйрея кое-как села и попыталась оглядеться, вновь пытаясь точно вспомнить о том, что было перед тем, как она вырубилась. Был шторм, Аддам упал за борт, и она… Эйрея нырнула за ним. Точно. Она нырнула в бушующую воду, как последняя дура. И ее боднуло о борт когга, когда Аддама забрали у нее из руку другие матросы. Теперь ее интересовало лишь два вопроса: выжил ли он все же, и как вообще выжила она? Не говоря уже о том, как ее вынесло на сушу, ведь они были довольно далеко от суши, когда на когг обрушился шторм. Это вопросы явно останутся без ответа. Эйрея не видела даже признаков хоть каких-то плавучих средств на воде, что простиралась перед ней на многие мили вперед. Шторм явно закончился, и только мелкая морось падала с неба. Обломков на этом не самом неприглядном пляже не было видно. Она была одна. Пекло знает где, из вещей у нее было только то, чтобы на ней надето, чудом не свалившийся с крючка кнут, и мамашин кинжал из бронзы в насквозь промокшем сапоге. Мешочек с частью монет, которые у нее с собой были, тоже был на месте. Но вот ее магический плащ, шмотки, запас еды, негасимая лампа и даже ее шапка, это все пропало безвозвратно. Эйрея сердито застонала и шлепнула рукой по песку, и тут же поморщилась. От резкого движения в ее голове будто разом взорвался целый магазин петард, ее затошнило, а затылок жутко запульсировал. Неуверенное прикосновение к голове, почти сразу дало знать, что рядом с линией роста волос у нее была хорошая такая шишка, покрытая коркой засохшей крови. Чтобы избавится от нее, придется отмачиваться в ванне. Были еще очищающие чары, который Эйрее в общем-то поддавались, но от них жутко портились волосы. Посему, если она их и применяла, то только на теле, хотя это тоже доставляло весьма мало приятных ощущения. Кстати, о чарах. Она кое-как встала на ноги, ощущая головокружение и тошноту, и взмахом руки высушила свою одежду. В сапогах тут же стало благословенно сухо, а одежда перестала неприятно липнуть к коже и утяжелять. Волосы она не трогала — пусть сохнут так. Эйрея вновь огляделась, но уже куда медленнее и стараясь не дергать головой. Плакать о вещах и мучиться мыслями о том, выжил ли Аддам, или нет, она не видела смысла. Да, Эйрея потратила много сил выписывая руны на лампе, плаще и всех остальных плюшках, чтобы одарить их магическими эффектами. поскольку иной способ делать артефакты без палочки у нее едва ли сейчас выходило. Да, большая часть золота осталось в сумке. Да, теперь она почти бомж, без сменных вещей и еды, но… Где наша не пропадала, а? Навык воровать Эйрея не потеряла и даже отточила за годы жизни в Рунном Камне. Голод здесь был едва ведом, но память все же из прошлой жизни была о таком опыте. Так что… Не было смысла унывать, надо просто топать дальше. Вот только куда? Впереди вода, за спиной сосновый лес, а что слева, а что справа — был сплошь серый песок перемешанных с камушками, плавником и еще каким-то морским мусором. Эйрея за многие годы хорошо изучила все доступные карты Вестероса, и примерно понимала, что ее выкинуло где-то на Расколотой Клешне, полуострове, мимо которого они как раз проплывали, когда налетел шторм. Но где конкретно? Руин замка Крэббов, который Шепоты не было видно, хотя они опять же примерно должны были быть левее от нее. Значит ближайший населенный людьми замок был Грачиным Приютом, который должен был быть по правую сторону. Но куда топать ближе и безопасно ли это? Не ясно. Драконий камень, который предположительно должен был бы видеться на горизонте, если ее выкинуло ближе к руинам, тоже не наблюдалось, значит идти было ближе все же до Грачиного Приюта. Вот только был в этом смысл? Эйрея не помнила, была ли в окрестностях замка Стонтонов деревня, где она могла бы остановится и закупится, в крепость ее могли и не пустить. Она вообще мало знала об этом месте, кроме как-то, что там в ближайшие пару лет могла погибнуть принцесса Рейнис вместе с ее драконицей, а Эйегон, тот, что второй по счету, станет калекой. Строго говоря, ей не нужен был Грачиный Приют. Там не было порта, откуда она могла уплыть на Драконий камень или хотя бы до Дрифтмарка. Таковой был только в Сумеречном Доле, но туда идти раза в два дольше, чем от Рунного Камня до Чаячьего города, если память ее не подводила. Конечно, можно было попробовать дотопать до Клешней, где царствовали Селтигары, но Шепоты, через который придется пройти, как говорят давно облюбовали пираты и контрабандисты. Эйрея не была настолько уверена в своих силах, чтобы идти искать приключения в потенциальную бухту бандитов. Поэтому был только один путь. Она тяжело вздохнула и с большой неохотой поплелась направо, надеясь, что у нее не было топографического кретинизма, и она не ошиблась с направлением. Вид не менялся почти весь первый день, что Эйрея брела вперед. Когда она очнулась, явно было очень ранее утро, и через какое-то время стало чуть светлее, а серые тучи рассеялись. Вот только легче от этого не стало. Пляж то сужался, то расширялся, но сосны были все те же, песок, смешанный с калькой, тоже. Только попадающиеся тут и там крабы разных размеров, вот и все живые, кто попадался ей на пути и вносил хоть какое-то разнообразие в окружающий вид. Уже ближе к вечеру парочку Эйрея даже съела, когда желудок уже начал прилипать к позвоночнику. Варить их было не в чем, а трансфигурация, благодаря которой она могла бы состряпать временный котелок, все еще махала ей средним пальцем в горизонта, когда дело касалось этой части колдунства. Пришлось наловить парочку, разделать и тупо пожарить над костерком, сварганенным из более или менее сухого плавника. Без соли и приправ — это было отвратительно на вкус. Резину было бы приятнее есть. Но на безрыбье и такой рак был рыбой. После этого она попыталась поспать, накинув на себя согревающие чары, но в отличие от путешествия по Долине, здесь ей все время казалось, что на нее кто-то смотрит. Поэтому сон все не шел и едва рассвело, она потопала дальше. Был примерно полдень, или даже позже, когда Эйрея, продолжила путь по пляжу и уныло пиная камешки на пути, краем глаза заметила, что бескрайнее море обзавелось неким силуэтом, посреди своей бесконечно глади. Она замерла, прищурилась, подставив ко лбу ладони на манер козырька, и с замиранием сердца поняла, что должно быть перед ней должен был быть Дрифтмарк. Эйрее стало вдруг грустно и в то же время радостно. Первое было из-за того, что она вновь вспомнила про Аддама, чей когг уже должен был войти в порт Халла и он мог сойти с ней с шишкой на голове, а мог и нет. А второе из-за того, что это был первый признак того, что она не застряла на каком-то необитаемом острове! Впрочем, еще через какое-то время Эйрея заметила, что сосны начали рядеть и ближе к вечеру она заметила вдали замок. Грачиный Приют. У нее было большое искушение ломанутся вперед, чтобы найти ночлег под крышей, но она подавила его. Эйрея не собиралась сбавлять шага. Лишь наконец свернула с пляжа и пошла искать дорогу, которая непременно должна была тянуться от Грачиного Приюта до следующего замка. Если память ей не изменяла, то замка Холлардов. Она нашла дорогу. Дорогу и пару кустов с дикой съедобной малиной, которой Эйрея так объелась, что потом начал болеть живот. Хорошо что хоть обошлось без заседания под каждым деревом или кустарником. В первую ночь она вообще не спала, предпочитая небольшие перекуры и шагание дальше в компании шарика света, который парил перед ней, освещая путь. Было страшненько. Что-то трещало, хрустело, и шуршало под каждым кустом. Не говоря уже о том, что Эйрея пол ночи слушала вой волков, который то приближался, то отдалялся от нее. На следующий день повезло, и на дороге она увидела первых за эти дни людей. Вот только от них пришлось быстро срулить в лес, когда она увидела их небритые-немытые рожи, перевернутую телегу и пару трупов, которых они быстро обчищали. Эйрея забралась в дупло, когда услышала зычный голос, велевший проверить, что там в кустах шуршит, и просидела там, пока не убедилась, что все ушли. Там она решила и подремать. Относительно безопасно, сухо, и ее тушка, хотя в букве «зю», но влезла в это место. Эйрея проспала до вечера и опять топала в ночи, освещая себе путь магическим шариком. Она даже решилась вернутся к разграбленной телеге, чтобы поискать чего нужного, даже если грабить уже и так ограбленных мертвецов было ужасно. Естественно, все ценное и нужно утащили бандюки днем ранее, но пара яблок и черствая корка хлеба были очень даже кстати. Как и пустой бурдюк, который Эйрея тут же почистила и наполнила чистой водой с помощью магии. Конечно, можно просто в ладошках ту наколдовать и попить, как она делала ранее, но ее руки были не стерильными, да и все же так удобнее. Замок Холлардов оказался простым скромным укреплением. Стены были из серого гранита, железные двери и крыша с пиками из желтого песчанника, единственное, что выделало его из череды других замков. Он стоял на развилки двух дорог, вдоль которых стояло пару грубо склоченных ларьков, где торговали снедью, каким-то элем и толклись люди. Кто-то был с телегами, явно торговцы или простой народ, желающий продать в большой замок пшеницу, или какой-то иной урожай. Эйрея видела стражников в ливреях с изображением золотых башен, явно символизирующих дом Холлардов. Они зевали, а двое даже спали, опираясь на копья. Но и этот вид был приятен для глаз. Эйрея первым делом купила у торговцев немного снеди, с большой неохотой расставаясь со своими кровными золотенькими, и шапку, чтобы вновь прикрыть волосы. Маскировка хоть и была все еще хлипкой, но хоть так. Она здесь пробыла всего час, но уже заметила пару жадных взглядов, направленных как на ее юную тушку, так и на ее кошель с монетами. К счастью, судьба или случай вновь послал на ее пути добрых людей. Точнее, дедка, который согласился за монету, которую пытался попробовать на зуб, двух из трех, что у него вообще было, домчать ее на своей шаткой телеге, запряженной такой худой кобылой, что хоть плачь, до Сумеречного Дола. Как оказалось, тот был в часе езды от перекрестка. Телега нещадно тряслась, за что ее сотрясение «спасибо» не говорило, как и отбитая на этих камушках задница, коняшка еле переставляла ноги, но впрямь, даже меньше чем через час, Эйрея увидела, как впереди начал вырисовываться пункт ее назначения. Сумеречный Дол был портовым городом. Он был окружен мощными стенами, которые бледно мерцали в свете солнца, с естественной защитой в виде скалистых скал, не дававшим штормам Узкого моря обрушится на эту безопасную гавань. Сумеречный Дол был не таким большим, как Чаячьий город, хотя она толком его так и не рассмотрела, но все же. Сам замок, Сумеречный Форт с его квадратной цитаделью и большими круглыми башнями были хорошо видны из любого уголка, так как он, казалось бы, возвышался над городом, будучи построенный на самой высокой скале. За стенами Дола телегу перестало так несчадно трясти. Здесь дороги были мощенными, а рынок были сразу за воротами, за которыми раскинулась гавань. В этот раз Эйрея не испытывала паники. Скорее любопытство и живой интерес. Она еще на рыночной площади попрощалась с дедком и, жуя полоску вяленого, почти дубового, мяса, купленного ранее на перекрестке, просто бродила по округе. Эйрея ощущала себя здесь куда спокойнее и уравновешеннее, еще раз убеждаясь, что земли Долины просто все это время пытались избавиться от потомка драконов, которым там было совсем не место. Монет у нее было не так много, но она ужасно хотела нормальную ванну, теплый обед и кровать под собой вместо земли. Поэтому пришлось первым делом, после погуляний, топать искать гостиницу. Это было не трудно сделать, поскольку четырехэтажную громадину посреди главной площади с вывеской «Скрещенные мечи» не заметил бы только слепой. Эйрее пришлось потолкать, чтобы протиснутся на входе внутри. Первый этаж этого места был таверной, и весьма популярной, судя по количеству народа. Выпивка лилась рекой, хотя еще был день, мужики с похабными лицами тискали разносчиц, а на небольшой сцене что-то заунывающе пел пухлый бард в ярких тряпках и шляпе с пером. Эйрея быстро нашла взглядом стойку, к которой уже тянулась очередь, и решительно направилась вперед, собираясь урвать себе номер во чтобы то не стало. Даже если придется кого-то покусать. Причем, кажется, буквально, как оказалось. — Десять медяков?! — недоверчиво воскликнула Эйрея, все еще ощущая унижение от того, стойка была ей максимум по грудь, в то время как трактирщик над той почти возвышался. — Ты взял с купца передо мной семь! Трактирщик широко ухмыльнулся, показав ей гнилые зубы и, наклонившись вперед, обдал очень уж «ароматным» дыханием. — Это последний номер, мелюзга, и он на этаже для состоятельных господ, — хрипато произнес он, потирая какую-то деревянную тару для питья. — Или бери, если деньги есть. Либо отваливай. Желающих вон, полно. Эйрея покосилась себе за спину, где впрямь была очередь из желающих, в чьих взглядах ясно читалось, что еще немного и за номер начнется драка. С ней. — А, подавись, жлоб, — выплюнула она, бросая монеты на стойку и мрачно зыркнула на довольно трактирщика, быстро забравшего монеты с поверхности. — И я не мелюзга!.. А ванну, входящую в стоимость, я хочу немедля, ясно? Все, что Эйрея получила в ответ, так это ключ и небрежный взмах рукой в сторону лестницы. Она быстро схватила его и гордо потопала прочь, подальше от очереди, которая закатила скандал из-за того, что мест больше нет. Ее номер был на четвертом этаже, и ей стало быстро понятно, почему он для богатых господ. Сама комната была небольшая, но вместо одной из стен было панорамное окно, откуда была видна вся гавань, ковры, трюмо с мутным зеркалом, какие-то картины на стенах и кровать с балдахином, где белье пахло мылом, а не плесенью. Даже ванну и горячую воду ей впрямь принесли уже через полчаса, несмотря на то, что Эйрея обозвала трактирщика жлобом. Она еще никогда так быстро не раздевалась. После стольких дней пути и бултыхания в воде ее одежду не спасало даже заклинание очищения. Эйрея заплатила еще пару серебряных медяков, чтобы служанки отдали ту прачке, а потом с наслаждением погрузилась в воду. Та ей показалась недостаточно горячей, но в ее случае та часто бывала таковой. Опытным путем Эйрея выяснила, что не только не горит, но наслаждается более горячей температурой воды и даже могла спокойно пить кипяток. Чем порядком напугала жену кузена, когда та однажды пришла на кухню и начала возмущаться, что она там ошивается и мешает кухаркам делать свою работу. Вот тогда она взяла и прямо на ее глазах взяла голыми руками котелок с водой и глотнула из него. Та так визжала. Волосы от крови пришлось отмывать дольше, чем все тело, но оно того стоило. После этого Эйрея завалилась спать, крепко сжимая под подушкой бронзовый кинжал, и почему-то ей снилось, как она парила высоко в небесах.