Да согреет меня тепло твоих дланей

      Стояло раннее, как обычно жаркое утро. В Молаг Амуре было жарко круглый год из-за обилия лавовых озёр — это, между прочим, было одной из причин (помимо того что это был практически единственный вариант) по которой Леран выбрал поселиться в Тель Увирите; холод ему осточертел ещё в Сиродиле. Утро обещало быть прекрасным, если бы он не проснулся рядом со своим больше-не-рабом, и осознание не облило его ушатом ледяной воды. Вскочив с кровати, он стал судорожно одеваться и расхаживать по комнате из стороны в сторону. Что вообще на него нашло вчера, что он решил разделить ложе с Джа’Вирром? Что за сиюминутный порыв нежности? Так нельзя. Совсем нельзя. Когда только он успел стать таким размазнёй? Нужно было взять себя в руки. Джа’Вирр проснулся в момент, когда Леран втаскивал в комнату собранную наспех сумку.       — Господин Леран…? — недоуменно и сонно произнёс каджит, протирая глаза, — Доброе… утро? В чём дело?       — Мне нужно, чтобы ты уехал. Сейчас.       — Что? — каджит тут же сел на кровать, ошарашенно осматривая своего вчерашнего хозяина, — Но почему? Вы прогоняете меня?       Лерану самому было тошно это говорить; душу раздирали противоречия, природу которых он то ли не хотел, то ли был не в силах понять. Слова вертелись на кончике языка, умоляя быть произнесёнными, но терялись в ту же секунду, как только архимагистр набирал в грудь воздуха, собираясь их озвучить. Почему-то говорить было очень, очень сложно. Поставив сумку с вещами Вирра перед ним на кровать, он снова тяжело вздохнул и просто кивнул.       — Но почему? Разве вы не говорили вчера, что не будете меня прогонять?       — Я поддался соблазну. Считай, что это было извинением за моё поведение, когда я был твоим хозяином, — он сложил руки на груди, как бы отгораживая себя от каджита, — И я не хочу… чтобы вчерашняя история повторялась. А если ты останешься здесь, то она повторится. Мне этого не нужно. Тебе тоже. Нам обоим будет лучше, если ты уйдёшь. В конце концов, ты уже свободен, так что…       — Но я хочу остаться, господин, — практически не дыша произнёс Вирр, нервно взмахивая хвостом, — Почему я должен-       — Потому что я приказываю тебе уйти. Прямо сейчас, — выдавил из себя Леран.       Повисла, натягиваясь тугой резиной, тишина. Леран не отважился даже взглянуть на Вирра, зная, что тогда тут же передумает, будет просить остаться, извиняться. Проще будет просто притвориться, что его здесь уже нет. Вирр же ничего не говорил, потому что просто не мог найти нужных слов. Медленно поднявшись с кровати, он встал напротив Лерана; тот продолжал отворачиваться.       — Мне некуда идти, вы же знаете, — тихо произнёс каджит, — У меня нет ни семьи, ни связей.       — Ты хорошо показал себя на площади. Мог бы пойти в стражу в Садрит Море, например. Думаю, после твоего подвига тебя без лишних вопросов примут.       — А что насчёт-       — Деньги для достойного существования я тебе дам. Отдельный счёт открою. Ни в чём нуждаться не будешь, — данмер продолжал смотреть куда угодно, кроме как на Вирра, — Только уходи подальше отсюда и даже не думай возвращаться. Уходи. Сам. Ни слова больше. Иначе я тебя просто телепортирую на задворки Шигорада, или в топи Горького берега.       Джа’Вирр, понимая, что выбора у него нет, молча оделся, взял сумку и, не прощаясь, покинул комнату, а вскоре и Тель Увирит. Леран следил за тем, как каджит уходит, и как только тот скрылся из виду, спустился, выбежал из башни и стал судорожно перекладывать руны невидимости, чтобы даже при всём желании его бывший телохранитель не мог найти дом архимагистра. Каджит шёл, не оборачиваясь назад, лишь бы не травить душу ещё сильнее, и размышлял. Пытался понять, разгадать причину такой резкой смены настроения Лерана. Он бы соврал, в первую очередь самому себе, если бы сказал, что прошедшая ночь ему не понравилась. И Лерану, кажется, тоже — либо же он настолько хорошо притворялся. Умеет же. Или, даже если и притворялся, то почему попросил остаться рядом с ним на ночь, и прогнал лишь сейчас? Да и не просто отправил в свои покои, а выгнал без возможности вернуться. Столько вопросов…       Прошло несколько часов, прежде чем он добрался до берега. Впереди, на архипелаге из мелких островов, виднелась Садрит Мора. Идти ему было больше некуда, в любом случае, так что нужно было найти способ добраться до города каким-то образом, кроме как вплавь.       Перешагнул границу города Вирр только когда уже наступил вечер. Стража его спокойно пропустила, узнав в нём того самого каджита, что лично возглавил отряды во время праздника и казнил Ильмени. Прошёл до казарм, вежливо попросился взять его на работу. Те удивились, но не смогли отказать новоиспечённому герою. Ещё через пару дней Джа’Вирр с удивлением обнаружил, что Леран действительно выписал ему счёт с немалой суммой на нём. С такими деньгами можно было позволить себе не работать ещё как минимум полгода-год, но Вирр был не из тех, кому нравилось сидеть без дела. Жизнь Вирра как стражника Садрит Моры стала в некоторой степени спокойной, без каких-либо происшествий; единственное, что терзало душу — ежедневные, непрекращающиеся мысли о Леране и о том, что случилось в день Святого Вориса. Из интереса он однажды посетил тренировочный зал стражников, взял в руки меч и принялся наносить удары по манекену — но его приёмы не шли в ни какое сравнение с тем, как он орудовал мечом тогда на площади, да и меч нередко вовсе выпадал из лап. Только сейчас он начал жалеть, что будучи подчинённым архимагистра не воспользовался своей привилегией: у Лерана в Тель Увирите было немало различных книг, особенно редких и ценных, а Вирр их даже ни разу не брал из интереса почитать. А если бы догадался, то наверняка бы нашёл объяснение тому странному ощущению и внезапному владению мечом на площади. Теперь остаётся только разве что исследовать библиотеки Садрит Моры, но и эта идея вскоре была отброшена, поскольку в Садрит Море просто-напросто не было ни одной библиотеки, только книжные магазины. И Джа’Вирр, за неимением других вариантов, отправился их исследовать, но ни в одной из лавок не нашёл ничего, что могло бы приоткрыть завесу тайны. Оставался один, самый рискованный в его ситуации вариант — Зал Совета. Ему было интересно, пропустят ли его вообще туда теперь…       Он поднялся по до боли знакомой лестнице, где у входа его встретила Далайн, как и всегда. Её губы натянулись тонкой линией.       — Здравствуйте, мутсэра Далайн, — Вирр приветственно кивнул. Она, скорее из вежливости, кивнула в ответ.       — Мне было сказано не пускать вас в Зал Совета, — тут же сказала она, — Приказ господина Лерана.       — Я не удивлён, но… — он неловко шаркнул по полу, отводя взгляд, — Мне просто нужна библиотека. Я обещаю вам, никаких проблем от меня не будет. Прошу вас, Далайн…       Данмерка явно сомневалась, стоит ли ослушиваться прямых приказов; сочувствие подталкивало её всё-таки сжалиться над Вирром и пропустить его, если он, конечно, не врал. Вирр видел это и собирался было уже сказать ещё пару слов, но из-за двери показалась знакомая — назло знакомая, — рыжая голова. Завидев каджита, Эд Теман презрительно хмыкнул:       — Проваливай отсюда, Вирр. Тебе сюда больше нельзя, — издевательски протянул он, попытавшись пихнуть Вирра плечом. Каджит в ответ лишь недовольно махнул хвостом, сдерживая себя, чтобы не накричать или не ударить Голоса. Далайн же прижала к себе ближе книгу, которую держала в руках — злополучный свод законов, — и только пожала плечами, — Далайн, занеси его имя в чёрный список. Ни при каких обстоятельствах этот каджит не должен оказаться внутри Зала.       Данмерка кивнула и лишь бросила в сторону Вирра почти сочувствующий взгляд. Эдди злорадно улыбнулся и, наконец, ушёл. Вирр остался стоять на месте.       — Вам нужно уйти, — обратилась Далайн к нему, — Иначе у меня будут проблемы. И у вас тоже.       — У меня их уже достаточно, — не без иронии усмехнулся Вирр, собираясь уже развернуться и уйти, как вдруг его посетила идея. Да, в Зал ему вход запрещён, но ведь есть ещё один вариант, — А могу ли я попасть в отделение Храма под Залом?       — Технически, да… Храм нам неподвластен, — пробубнила она задумчиво, — Думаю, да, вы можете. Но зачем вам туда?       — Я ищу книги об истории своей «родины», Эльсвейра. Мне нужно кое-что выяснить… в том числе о себе.       — Ясно… надеюсь, вы мне не врёте. Проходите.       — Спасибо, Далайн.       Она молча пропустила Вирра внутрь и проследила, чтобы он не свернул и спустился вниз в Храм. Внизу помимо алтаря было несколько лавок, в которых продавались всякие мелочи, начиная от простейших зелий храмового производства и одежды до книг и, кажется, даже некоторых оружий. Последние заинтересовали Вирра, и он вполне мог бы себе позволить приобрести что-то, чем сражаться было бы удобнее, чем мечом, но откинул эту идею — сейчас в первую очередь его интересовали книги. Пройдясь по нескольким лавкам, он не нашёл ничего, что могло бы привлечь его внимание: по большей части Храм предлагал книги о Трибунале, об истории Морровинда и даже немного о Ресдайне и двемерах, но ни слова об эльсвейрской истории. Вирр и сам не знал, на что надеялся, и хотел уже было опустить руки и уйти ни с чем, как вдруг его взгляд привлекла немного удалённая от остальных лавка. За прилавком сидел старый данмер, листая в руках какую-то книгу; вокруг него на прилавке стояло две небольших кипы книг. Понимая, что этот неизвестный — его последняя надежда, он подошёл к нему и, прокашлявшись, поприветствовал, привлекая внимание продавца:       — Доброго дня, мутсэра.       — Здравствуй, каджит, — данмер отложил книгу, — Что-то особенное ищете?       — Да, — он медленно кивнул, — Я хотел бы…       — У меня есть пара книг об Эльсвейре, если это то, что вам нужно, — данмер приподнял несколько книг в кипе и достал из середины одну, затем точно так же вторую, и протянул их Вирру. Тот удивлённо дёрнул усами:       — Откуда вы узнали, что я ищу?       — Услышал, — усмехнулся он, — Думаю, ничего кроме этих двух вы здесь больше не найдёте.       Вирр поднял книги, осматривая обложки. Первая была небольшой книгой с синей узорчатой обложкой, называемая «Анеквина и Пеллитин: Введение», вторая выглядела ещё тоньше и будто более потрёпанной. Надпись на обложке была стёрта, но, когда Вирр приоткрыл книгу, прочитал название внутри: «Око Баан-Дара». Кивнув продавцу, он оставил тому даже чуть больше дрейков, чем стоили обе книги вместе взятые и поторопился вернуться в казармы, чтобы их прочитать.       Изучив обе вдоль и поперёк, он не узнал ничего особенного: в «Оке» он прочёл о том самом амулете святого Вориса, который всего несколько дней назад выкрала аболиционистка и ожидала, как и сам Ворис, что он обладает великой силой. На деле же амулет, как он выяснил из книги, был бесполезным в руках тех, кто не был баандарцем — кажется, последователей Баан Дара, бога-разбойника. Ему эта книжка не очень-то и пригодилась, хотя информация в ней была весьма занятной, и он отложил её в сторону, с на удивление даже для самого себя неприятным ощущением в сердце подумав, что Лерану было бы интересно её почитать. А из второй он узнал немного об истории Эльсвейра в незапамятные годы. И в целом, хотел было отложить книгу в сторону, но вдруг зацепился взглядом за всего одно имя в ней: Дарлок Брей. В голове всплыли смутные воспоминания о том, как когда Вирр был ещё котёнком, его матушка рассказывала истории об их исторической родине. С восторгом в глазах она любила рассказывать о Золотом звере Анеквины, сумевшего силой оружия объединить под своей властью весь Эльсвейр. Что-то в его упоминании всколыхнуло его, не давало покоя. Побуждало выяснить больше, чем пара упоминаний из книги. Тогда он задумался, отложив и «Введение» в свою тумбу, лёг на кровать и тяжело вздохнул, протирая глаза. Ни в одной из лавок Садрит Моры не было ни одной мало-мальски интересной книги об Эльсвейре, тем более — о Дарлоке Брее. Не то чтобы немногочисленные свободные каджиты Вварденфелла горели желанием — если вообще умели — читать; а данмеров эти темы ещё меньше интересуют. Пришлось усиленно задуматься, вспоминать рассказы матушки из далёкого детства. Золотой зверь Анеквины… Тот, кто в далёкой первой эре твёрдой рукой объединил шестнадцать королевств Эльсвейра в два: Анеквину и Пеллитину. Кажется, матушка упоминала, что Золотой зверь был даэдрапоклонником; любила ещё приговаривать, что тот, кто ступит на тёмный путь поклонения дро-м’Атра — тот никогда не отправится после своей кончины, какой бы та ни была, в пески за звёздами, и вместо этого их души будут вечно служить своим хозяевам в Обливионе. Душа в Обливионе… а могла ли она, предположительно, вернуться оттуда? И, может…       Джа’Вирр повернулся на бок, впиваясь взглядом в стену. Какие-то детские фантазии настигали его разум снова и снова. Казалось, стоит закрыть глаза, и перед ними возникнет видение каджита с золотыми глазами. Глупости. Реинкарнация, если она вообще реальна, а не просто суеверие из древних времен — слишком редкая, слишком невозможная вещь. Слишком особенная, чтобы случиться с кем-то вроде него. Вирр не считал себя никогда каким-то необычным, кто бы что ни говорил; да, ему повезло с ростом и крепким телосложением; да, пару раз в жизни он оказывался в нужное время в нужном месте и получал некоторые… возможности, привелегии, но не всегда ими пользовался. Ему дважды предлагали снять оковы рабства и он дважды отказался; отказался бы и в третий раз, если бы Леран не решил без лишних слов собственноручно снять с него наручи. Но тогда, в день святого Вориса… Он ощутил небывалый прилив силы, какой никогда у него не было раньше; он, будучи сутай-ратом, смог умело орудовать мечом, хотя доселе едва держал его в руках — да и необходимости подобной не было. Почти ни разу. Сопоставляя факты в голове, почему-то вероятность того, что как-то он да связан с Золотым зверем казалась всё выше и выше. Не сказать, что Вирру это сильно нравилось, но покоя не давало. Сев, он провёл лапами по морде и закатил глаза. Прежде чем делать выводы, нужно узнать о Дарлоке как можно больше. А раз книг недостаточно, то…       Почему бы не спросить у современника Золотого зверя?

***

      Через пару часов, когда на улице едва-едва начинало вечереть, Вирр уже стоял у входа в Тель Фир и стучался в дверь, ничем не отличающейся от той, что была и в Тель Увирите. Всё-таки телваннийские башни все плюс-минус одинаково выращенные грибы. Разве что форма отличается. Дверь ему открыла данмерка в броне и, завидев двухметрового каджита, с удивлением вскинула голову, пытаясь посмотреть на его морду. Вирр оказался головы на две выше неё, и, наклонившись, кивнул ей в качестве приветствия.       — Э… здравствуйте, мутсэра? — пролепетала она, ощущая, как отчего-то горят щёки. Стряхнув с себя неловкость, она добродушно улыбнулась и пропустила каджита в башню, — Меня зовут Бейта Фир. Чем я могу вам помочь?       — Я хочу поговорить с господином Дивайтом.       — Но… он…       — Занят? Ничего страшного. Я не украду много его времени. Пусти меня к нему.       — Я… э… да, конечно, следуйте за мной, — с испугом и неким благоговением протараторила Бейта, и жестом позвала Вирра идти за ней. Поднявшись с помощью левитации до покоев Дивайта Фира, Бейта решила не испытывать судьбу и тут же ушла, оставляя каджита и господина Фира наедине. Дивайт по своему обычаю даже не обратил внимание на незваного гостя. Вирр молча стоял неподалёку от него, то ли собираясь с силами чтобы начать разговор, то ли ожидая, что Фир сам заговорит с ним. В конце концов, каджит кашлянул и произнёс угрожающее, но простое:       — Мне нужны ответы.       Дивайт, абсолютно не заметив двухметрового каджита в помещении, от неожиданности чуть не выронил какую-то склянку, которую держал в руках, но, поймав её в воздухе, выдохнул с облегчением, поставил её на полку и сложил руки на груди. Повернувшись к Джа’Вирру, он окинул того пренебрежительным взглядом и усмехнулся:       — О, любимая игрушка Лерана пожаловала?       Вирр закатил глаза.       — Во-первых, нет, — он поднял руки, показывая, что рабских наручей на нём нет, — Во-вторых, я не чаи гонять пришёл, а…       — Да-да, я услышал тебя в первый раз, веришь ты или нет. А что случилось? Леран с тобой наигрался? Бедняжка-котик теперь не знает, куда приткнуться?       — Куда приткнуться я уже нашёл, спасибо за беспокойство, — не без сарказма прошипел Вирр, — Как продвигаются ваши исследования, господин Фир? Всё так же топчетесь на месте?       Данмер удивлённо вскинул одну бровь, бросая в сторону незваного гостя очередной презрительный взгляд, а затем усмехнулся:       — Что ж, могу понять, почему он держал тебя рядом с собой, — Фир облокотился о стол, — Так зачем пожаловал?       — Мне нужно узнать всё о Дарлоке Брее.       Фир снова вскинул брови.       — Об этом старом тиране? С чего вдруг?       — Он может… реинкарнировать?       — А ты что, пророчеств о Нереварине начитался и зафантазировал? — данмер рассмеялся, поглаживая свою бородку, — О. Ладно, ты серьёзно. Что ж… Дарлок ещё во времена Ресдайна захватил власть в Эльсвейре, встав на место бывшего Лунного императора. В четыреста шестьдесят первом году первой эры посетил коронацию императора Алессианской империи Гория, наряду с Нереваром Индорилом, королём двемеров Думаком и королём Скайрима Кьориком Белым. Многие говорили, что его правление было лучшим временем Эльсвейра, так как он вёл широкую экспансивную политику, а так же стремился сохранять исторические труды своих современников, за что многие историки ему по сей день благодарны. Однако, естественно, далеко не всем нравилось правление Дарлока, и многие каджиты бежали из Эльсвейра…       — Это и так понятно. В каждой книге написано одно и то же, — Вирр недовольно дёрнул усами, усаживаясь на стул напротив Дивайта, — Меня интересует не это. Каким он был?       — Ты сам сказал, что хотел знать всё. Но хорошо. Думаю, несложно догадаться, что Золотого Зверя прозвали Зверем не просто так. Он был вспыльчив, горяч на руку, что неудивительно, учитывая, что он поклонялся каджитскому аспекту Мерунеса Дагона — Меррунза.       Джа’Вирр нахмурился.       — А с этого места поподробнее.       — Боюсь, много нового я тебе не скажу, — Фир пожал плечами, — Мне известно не боле, чем тебе.       — Чёрт. А что насчёт реинкарнации?       — Это уже совсем сомнительная идея, Джа’Вирр. Реинкарнация, как известно, случается тогда, когда герой из прошлого вынужден возродиться в настоящем и повторить свои подвиги вновь, чтобы спасти свой народ от какой-либо неминуемой участи, зачастую несчастной. Поводов возвращать Зверя нет, да и Мерунес у нас не так благосклонен, как Азура. Тем более было бы странно, если бы он возродился здесь, в Морровинде, а не на своей родине в Анеквине. Однако, его душа могла, в теории, сбежать из Обливиона в Мундус… правда, я не представляю, ради чего. Ты так уверен в том, что ты — его реинкарнация?       — Не знаю, — честно ответил каджит, — Но… Не могу перестать об этом думать.       — Я за тебя тоже знать не могу. Да и не похож ты на Дарлока ничем. Разве что во время праздника что-то в себя поверил. Мерунес не пытался связаться с тобой?       — Нет.       Дивайт прошёл по кабинету, задумчиво разглядывая окружающие его предметы; артефакты, склянки с непонятными зельями, сундуки…       — Хм. Если так заинтересован, можешь рискнуть и попробовать поговорить с ним самостоятельно.       — Что? Но как?       Данмер наклонился около одного из сундуков и, откинув крышку, начал копаться в содержимом, бурча что-то себе под нос. Спустя минуту, он с победным возгласом достал оттуда амулет.       — Что это?       — Амулет. Что, не видишь, что ли? — он протянул амулет каджиту. Тот взял его в руки, внимательно рассматривая.       — И что он сделает?       — Отправит тебя прямиком в Обливион. Если не ошибаюсь, а я, конечно, могу и ошибаться — прямиком в Магас Волар. Оттуда как-нибудь дорогу найдёшь. Что с тобой будет — не знаю. Выживешь? Возможно. Всё зависит от тебя.       Вирр ещё пару мгновений посомневался в том, стоит ли ему использовать этот странный амулет, но в итоге всё же надел его. В ту же секунду мир вокруг него начал искажаться, будто бы закручиваясь по спирали, меняться, теряться. Каджит зажмурился, не вынося ярких вспышек красного света перед глазами, и, когда распахнул их, обнаружил себя стоящим в даэдрическом подземелье. Вокруг, казалось, было пусто: только странный помост, окружённый кострами в центре зала привлекал к себе внимание. Стояла сырая жара, и он ощутил, как за пару секунд начал потеть под доспехами.       — Ну и ну, как давно я не встречал гостей! — нараспев протянул чей-то голос откуда-то сзади. Вирр развернулся и достал из ножен меч, поймав себя на мысли, что следовало бы всё-таки приобрести новый. Перед ним стоял дремора с дьявольской улыбкой на лице. Джа’Вирр откуда-то почувствовал, что знал его имя: Дрегас Волар, — Да ещё и каких! Сам Золотой Зверь пожаловал! Какими судьбами?       Каджит нервно вильнул хвостом. Дремора назвал его Золотым Зверем — значит, сомнений не остаётся, и в своих догадках Вирр был прав.       — Молчишь? Похоже на тебя. Ты всегда предпочитал язык мечей обычной речи, — дремора достал своё орудие — замысловатый полумесяц, — Ну что, давай, как в старые добрые, когда твои армии бесконечно сражались с моими сородичами под предводительством Чемпиона Мерунеса в некрополе Риммена?       — А разве Чемпион не был Чемпионкой? — снисходительно фыркнул Вирр, перехватывая свой меч поудобнее. Дрегас развёл руками:       — У даэдра нет пола, ты же сам это прекрасно знаешь, — он вдруг ринулся вперёд, занося полумесяц для атаки. Вирру пришлось тут же отскочить в сторону, мечом закрывая свой бок от удара, — Жаль, что ты покинул нас, Дарлок Брей. Мы славно сражались в своё время. Но теперь, — он покрутил полумесяцем в руках, — Ты снова здесь. Продолжим?       На Джа’Вирра накатило странное ощущение, будто бы всё это уже происходило с ним раньше, и неоднократно. Он сщурился, высматривая действия нападающего на него дреморы, и пытался блокировать его атаки — между прочим, вполне успешно. Но стоило ему самому занести меч, как тот мгновенным выпадом чуть не выбил его из лап Вирра и полоснул полумесяцем по броне, оставляя на той глубокий след, едва не полоснувший по коже Вирра. Что ж, значит, броня его не защитит…       Дрегас двигался быстро, Джа’Вирр только и успевал уворачиваться то от магии, то от натиска мечом; в это же время он пытался отследить поведение противника, вычислить его слабости. И ему удалось заметить, что сотворение ранящих заклинаний отнимало у Дрегаса во-первых время, во-вторых — силы. Значит, тактика проста — уворачиваться, пока тот ослабеет достаточно, чтобы можно было рубануть с достаточной силой, чтобы одолеть. Так Вирр и решил поступить; дожидался, когда дремора почти сотворит заклинание и тут же сбивал его ударом меча по рукам, едва не отсекая их — тот не дурак, уворачиваться тоже умел. Отскакивал от атак, стараясь держать равновесие и не тратить слишком много сил на парирование. Контратаковать смысла не было; дремора пользовался каждой возможностью нанести удар, и когда Вирр попытался блокироваться, выставив перед собой меч, тот просто заставил его потерять равновесие, пнув по колену. Каджит смог устоять на ногах, отшатнувшись назад, но это едва не стоило ему жизни: дремора тут же замахнулся и собрался напасть справа. Одной лишь секунды хватило Вирру, чтобы выставить слева от себя меч и отбить очередной выпад. Отступив ещё на два шага назад, каджит вскочил на ноги и продолжил дожидаться, когда Дрегас истощит самого себя сильными выпадами и магическими атаками. Долго ждать не пришлось — ещё несколько минут, и Дрегас стал двигаться намного медленнее, чем прежде. Каджит, после очередного отскока назад, тут же поспешил притвориться уставшим. Сгорбившись, он опустил свой меч и взглянул на Дрегаса снизу вверх, будто бы сил защищаться не осталось. Тот, ощутив близкую победу, начал играть с Вирром; точнее, собирался начать — стоило дреморе медленно, плавно приблизиться к Вирру, как тот шустро выставил перед собой меч и впервые за весь бой успешно контратаковал, ранив противника по плечу. Дрегасу это не понравилось; он ощутил, что «простая» победа ускользает из его рук и впал в ярость. Теперь его атаки были не так аккуратны и «грациозны», как прежде. Он стал замахиваться сильнее, хаотичнее, чаще промазывал. Наконец, когда тот остановился для того, чтобы сотворить некое особо мощное заклинание — Вирр в магии не разбирался, поэтому не мог сказать наверняка, какое именно, — каджит схватил покрепче меч и ринулся вперёд, вонзая его между рёбер прямо в грудь Дрегаса. На лице дреморы застыло удивлённое выражение, которое быстро превратилось в ухмылку:       — Не растерял боевой запал и… стратегическое мышление… даже в форме… сутай-рата? Неплохо… — он кивнул и упал на спину. Вирр обошёл дремору и вонзил меч во второй раз, теперь в голову дреморы, чтобы наверняка поразить насмерть; хоть и знал, что даэдра не могут умереть. Однако это не остановило его от того, чтобы, наклонившись, опустить руки в рану на груди и достать оттуда даэдрическое сердце. Осмотрев его с заинтересованным выражением морды, каджит убрал его к себе, подумав, что наверняка такой подарок пришёлся бы по душе Лерану. Также он заметил сжатый в руке дреморы полумесяц и решил тоже его забрать — неплохой трофей, да и не придётся покупать себе новый меч, когда можно завладеть чем-то настолько уникальным. Встав и прицепив полумесяц к ремню на поясе, Вирр огляделся. Из помещения не было ни входа, ни выхода; только на помосте сиял заурядный камень, окружённый огнём. Пройдя к нему, Вирр ещё раз осмотрелся вокруг — вдруг упустил что-то, что можно было бы забрать с собой, или же не заметил иного выхода отсюда… Ничего. Только труп дреморы и камень в пламени. Не найдя иных вариантов, Вирр протянул руку к камню. Огонь как будто бы… не опалял его, не ранил. Даже не ощущался, не подпалял шерсть на лапах. Обретя некоторую уверенность, каджит дотронулся до камня, и пространство вокруг снова начало меняться. Вирр почему-то ухватился за камень, и следующее, что он увидел перед собой — настороженное выражение лица Дивайта Фира, щёлкающего пальцами прямо перед его мордой.       Джа’Вирр сел, прислонив лапу к морде. Голова трескалась, грозясь разломиться пополам.       — Я уж думал, ты не проснёшься. Как только ты надел амулет, ты потерял сознание; пришлось звать девочек, чтоб перетащили тебя в одну из гостевых комнат. Прошло часа четыре, а ты всё не подавал признаки жизни. Я уже собирался твоему ненаглядному господину Лерану писать письмо, что я случайно тебя убил и звать на похороны, — Дивайт несмешно ухмыльнулся, будто бы пошутил шутку, которая пришлась по нраву только ему самому. Впрочем, усмешка быстро сползла с его лица, когда он оглядел каджита повторно и заметил сжатый в кулаке камень и прикреплённый к поясу полумесяц, — О боги! Ты мало того, что живым из Обливиона вернулся, так ещё и умудрился стырить оттуда запрещённый артефакт, который использовали в последний раз только подчинённые Мерунеса, когда захватывали Баттлспайр? И что это у тебя в лапе?       Вирр развернул лапу и показал Дивайту странный камень, который перенёс его из Обливиона в Мундус. Тот от удивления едва ли не осел на пол.       — Каким, извини меня, образом ты смог голыми руками схватить сигильский камень и не остаться без них, а? Ну, каджит, я начинаю верить, что ты не такой уж и обычный котик.       Он закатил глаза, и, придя в себя окончательно, убрал сигильский камень в карман. Затем, вздохнув, в общих чертах пересказал Дивайту то, что ему поведал Дрегас и их битву. Тот слушал внимательно, даже с на удивление искренним интересом, и, когда каджит закончил свой рассказ, присвистнул:       — Что ж… Добро пожаловать обратно, Золотой зверь Анеквины.