Самая яркая звезда на небе II / The Brightest Star in the Sky (pt. 2)

Тому было противно признавать, но девчонка права. Гермионе нужна возможность заскучать по нему. Проблема заключалась в том, что он не знал, хватит ли ему силы воли долго держаться подальше от своей ведьмы. И всё же он с неохотой последовал совету девочки. Он обнаружил себя на скамейке посреди Воксхолл-парка в Магловском Лондоне — он часто посещал это место ребёнком. Недавно он выяснил, что Министерство никак не может отследить беспалочковую магию, и использовал это знание в свою пользу. Сегодня мне нужно забрать недельный паёк мяса. Я отнёс документы? Интересно, он думает обо мне. Будут ли ночью снова налёты? Том нырял в головы проходящих мимо маглов, отрабатывая беспалочковую легилименцию. Расстояние было большим ограничением. Он выяснил, что может проникать в чужие умы только с пары футов. Как только они пересекали зону досягаемости, он терял связь. Всё, что он слышал, — отрывки скучных мыслей. Ворчание о войне и магловских повинностях. Переживания о безопасности любимых и самих себя. Какие же маглы унылые. Рядом с ним сел мужчина. Он был в полной военной форме, хоть Том и не был уверен в устройстве магловской армии, чтобы определить его войска или ранг. С тех пор, как он жил в приюте один, ему больше не нужно было окружать себя болтовнёй о магловской жизни. Он не следил за событиями. Том воспользовался предоставившейся возможностью и внедрился в сознание солдата. Где она? Она должна была прийти час назад. Мы сказали: то же время, то же место, да? В чём я ошибся? Том попытался нырнуть глубже, за пределы поверхностных мыслей, в сами воспоминания. Связь растворилась. Он простонал от разочарования. Мужчина с удивлением подпрыгнул, будто только что заметил Тома. Не обратив на него внимания, Том встал и отравился на поиски следующей жертвы. Он нашёл женщину, выгуливающую собаку. Он следовал за ней, погружаясь в её мысли и сохраняя достаточное расстояние, чтобы удерживать хватку. Это была мимолётная связь, продлившаяся пятнадцать секунд, прежде чем оборваться. Значит, проблема не только в расстоянии. Ему нужно поработать над управлением своей магией. Отточить навык. Ниточка была слишком тонкой и быстро лопалась. Он развернулся на пятке и сел на ближайшую скамейку, закрыв глаза. Он отправился глубоко в себя, изучая само ядро своей магии, погружаясь в ощущения и привыкая к различным текстурам и цветам. Том исследовал свою магию каждым из органов чувств. Она пульсировала, вливалась и выливалась. Он пытался направить её в нужную сторону чистой силой воли и вернуть к центру. Он сжимал её сильнее, пока не скомкал в единую сферу в своей ладошке. Эта задача оказалась сложнее, чем он ожидал, и магия вырвалась на свободу от оков, застигнув его врасплох, заставив спешно собрать её и снова вернуть к себе. Это упражнение оказалось полезным. Урок контроля и медитации. Когда он вновь открыл глаза, прошло уже несколько часов, и никто его не потревожил. Люди, наверное, решили, что он уснул. Несмотря на это, он чувствовал, как магия вливается в него сильнее, чем когда-либо прежде. Он встал и обнаружил еще одного магла, идущего домой с работы. Том протянул руку и коснулся его разума.

***

Целую неделю Том иссушал всю свою энергию магией, отрабатывая легилименцию на улицах, находя способы управлять своей силой — укреплять её. Любое дополнительное время он проводил за медитациями, в которых лепил из своего ядра различные фигуры. Ему в некоторой степени это удавалось, но задача казалась выматывающей. Ему больше не хватало воли сопротивляться. Семь дней без неё… Он чувствовал себя опустошённым. Это работало, или он просто терял время? Был ли смысл в его мучениях? Продолжила ли она жить дальше? Забыла ли она о нём, пока его не было? Нет! Он этого не позволит! Том в этом убедится! Он должен быть уверен! Продолжать следить на расстоянии! От внезапного сомнения у него перехватило дыхание! Паника несла его ноги к «Дырявому котлу». Он не мог позволить ей забыть о нём. И, возможно, сможет взглянуть на неё. Увидеть её. Искупаться в её свете. Если удача будет ему благоволить, он доберётся до Косого переулка до того, как она его заметит. Гермиона стояла за барной стойкой, а владелица разносила еду и напитки. Это была напряжённая полуденная смена. Она заколола свои волосы наверх, локоны выбивались и обрамляли её лицо. С её губ сорвался смех от чего-то, сказанного женщиной у барной стойки, карамельные глаза сияли. Её тонкие пальцы держали ножку бокала вина, поставив его на стойку, чтобы официантка взяла его, а затем она принялась за следующий напиток. Она наклонилась, заставив платье натянуться на её попе. Вокруг её тонкой талии был повязан фартук, подчёркивая тело, по которому он хотел провести руками. Потеряться в нём. Мысли о ней преследовали его каждую минуту бодрствования и якорились в его снах. Что-то было фантазиями, что-то — воспоминаниями. Том знал, каково это — чувствовать её кожу, прижатой к его. Просыпаться от того, что её кудри щекочут его подбородок. Иногда, когда они вместе жили в Выручай-комнате, он будил её нежными поцелуями вверх по внутренней стороне бёдер, пока она не выгибалась и не раздвигала для него ноги. Она стонала его имя. Её пальцы путались в его волосах, пока он погружался лицом промеж её ног. Том преклонялся перед ней, сосал её клитор, трахал её своим языком и доводил свою ведьму до высшей грани экстаза, пока она не срывалась с края, тяжело дыша, а Том поглощал её оргазм. Просто чудо, что она не заметила, что Том пялится на неё. Если бы она посмотрела на него, она бы увидела сущее благоговение и обожание этой ведьмы на его лице, внедрённое в саму его душу. В этот момент он бы не смог этого спрятать. Силясь вернуть себе самообладание, к нему пришло осознание — ему нужно держаться подальше. Он забился за ближайший столб. Он скучал по ней. Ему нужно собраться. Он убедится, что она думает о нём. Помнит его. Он не потеряет её. На его губах заиграла улыбка, пока он доставал палочку. Министерство не только не могло распознать беспалочковую магию, но ещё и отличить магию несовершеннолетних в людных местах. Там была слишком густая магическая концентрация. Ведь на каждой палочке несовершеннолетнего не было системы слежения. Лишь страх быть застуканным останавливал учеников от того, чтобы действовать, да мысли о том, что Министерство могущественнее, чем было на самом деле. Неважно, сколько магии использует Том, они не определят, кто применил заклинание. В реальности законы об использовании магии несовершеннолетними были смехотворны. Он указал палочкой на бар и отлевитировал бутылку за спиной Гермионы на стойку, а не на своё место, чтобы привлечь её внимание. Она заметит это. Закончив работу, он отправился в Косой переулок незамеченным. По крайней мере, он думал, что остался незамеченным, пока перед ним не встал ребёнок со скрещенными на груди руками и яростным взглядом совсем не пугающего лица. — Я сказала тебе, держись подальше, Том. Том проигнорировал её и продолжил идти, заскочив в магазин сладостей. Девочка следовала за ним, когда Том схватил корзинку и начал сбрасывать туда разные предметы по всему магазину. Набрав достаточно, он отправился к кассе, искоса бросая сердитые взгляды на ребёнка, упрямо следовавшего за ним. Неугомонная. — Я и держусь подальше. Смотри на меня, я не в «Дырявом котле». Это и есть «подальше». Бриджет пожала плечами: — Не думаю, что Гермиона тебя увидела, так что, наверное, ладно. Я заметила, что она иногда смотрит на твой стол. Волна свежей энергии окатила Тома. Неужели она скучала по нему так же сильно, как и он по ней? Вряд ли. Он никогда ни по кому так не тосковал. Не жаждал овладеть всеми доступными способами. — Что ты вообще покупаешь? — спросила Бриджет. — Конфеты. — Купи и мне что-нибудь. Он фыркнул. Она уставилась в ответ. Он швырнул галлеон на прилавок и забрал у продавца бумажный пакет. Потянувшись внутрь, он бросил оттуда маленькую коробочку девочке: — Съешь это у неё на глазах. Она посмотрела на неё, а потом сложила в карман. Он обогнул девочку и вернулся на Косой переулок. К его облегчению, Бриджет за ним не пошла.

***

Следующие несколько дней он провёл за тем, что находил новые способы завладеть вниманием Гермионы, но остаться незамеченным, и отработкой легилименции. Гермиона никогда не замечала, что он проходит по «Дырявому котлу», а вот девочка — всегда. Затем она отчитывала его, но Том игнорировал её, а потом бросал в неё коробкой конфет, чтобы она захлопнула свой тявкающий рот. Всё продолжалось в той же обыденной манере. Как долго он сможет протянуть? Когда Гермиона о нём спросит? Посмотрит ли она на него? Гадает ли она, где он? Несмотря на отчаяние вернуть её, ему нужно было всё обдумать. Осторожно совладать со сложившейся ситуацией. Ещё не время к ней подходить. Он вытащил палочку и передвинул бутылку бренди, а потом прошёл в Косой переулок. Он направлялся в маленькую чайную за углом. Сегодня он хотел поговорить с двумя пожилыми мужчинами, которые каждый день играли в шахматы. — Том! Чёрт. Он собирался проигнорировать девочку, но передумал. Она не разговаривала с ним несколько дней. Почему она решила сейчас пристать к нему? Может, это про Гермиону. Том придал своим чертам лица нейтральное выражение и обернулся. Она стояла перед ним, её светлые волнистые волосы сияли в солнечном свете. Она повязала на голове ленточку, увенчав её огромным бантом. — Что? — сказал он резким тоном. — Я хотела пригласить тебя на празднование своего дня рождения завтра в полдень. Том моргнул, уставившись на ребёнка. Он пытался вспомнить, приглашали ли его хоть раз на день рождения. Нет — нет, ни разу. — Зачем? — Потому что мама сказала, что я могу пригласить, кого захочу, и я приглашаю тебя, — Бриджет скрестила руки на груди и задрала подбородок. От угрожающего взгляда Тома многие люди плакали. Девочка даже не поморщилась. — И с чего ты решила, что я вообще приду на детский день рождения? — он сузил глаза. — Конечно же, потому что там будет Гермиона! — сказала она, будто Том — полный имбецил. За всю его жизнь с ним никогда не обращались настолько неуважительно. Ох уж эта девчонка! Его лицо перекосило, он терял терпение, но Бриджет не обращала на него внимания: — Подарок обязателен. И ему лучше быть хорошим, потому что она его увидит. Ему хотелось закатить глаза. — А если он будет особенно хорош, я, может, буду трясти им перед ней целую вечность! Чёрт, как же он ненавидел её. — К тому же, если ты придёшь на мой праздник, то снова увидишь Гермиону, но это будет не потому, что ты пришёл ради неё, а потому что тебя пригласили, и это мой праздник. — Думаю, мы оба знаем, что мне плевать на твой день рождения, — сказал Том. — Не будь таким гадким! — надулась Бриджет. Она хлопала своими зелёными глазами, глядя на него. Том не купится ни на одну её дешёвую уловку. — Отвали, девочка. — Меня зовут не девочка, а Бриджет. — Я знаю, как тебя зовут. Она фыркнула и пошла прочь: — Просто напоминаю! — прокричала она в ответ. Они оба знали, что он придёт завтра на её праздник. Он не упустит возможность снова оказаться возле Гермионы. Ему нужно купить девчонке подарок. Том понятия не имел, как покупать подарки. С Гермионой ему повезло. Он был в нужное время в нужном месте — и нашёл для неё идеальный подарок. Вообще-то… это перо было единственным подарком, который он когда-либо кому-то дарил. Он никогда не думал о том, что люди получают в подарок. — Девочка, что ты хочешь на свой день рождения? Простое решение — спросить её. — Уверена, ты что-нибудь придумаешь! Гадина. Том потянулся к своей магии и коснулся края её разума, но она была слишком далеко. Он не смог найти ничего полезного. Девчонка сбежала. Ну и ладно. Он справится. Насколько сложной может быть покупка ко дню рождения одиннадцатилетки? На часах было одиннадцать часов утра. Прошло четыре часа — Том заключил, что понятия не имел, что подарить избалованной твари, которую едва знал. По правде, Том выяснил, что оказался в этом весьма плох. Он бродил от магазина к магазину в полном непонимании, что делать. По крайней мере, он разобрался с денежными средствами. Он нашёл стариков-шахматистов и после пленительной беседы вытащил палочку из рукава и призвал два быстрых Империуса. Том бы не назвал себя богатым, но карман приятно грели галлеоны. Потом он стёр им воспоминания, что у них вообще были монеты, и мужчины собрали свою игру и весело пожали Тому руку, будто они старые друзья, переместив свой матч в другое место. Том умел влиять на людей. Он обаял этих мужчин, а заодно ограбил. Они ничуть не удивились и были этому рады. В итоге все выиграли и остались довольны. Конечно, он держал свои сделки в тайне и ограниченными, не слишком жадничая. Это был верный способ попасться. Галлеоны того не стоят. День продолжался. Какой бы подарок Том ни купил, он должен это сделать сегодня. Потом у него не будет возможности. Но ничто не привлекало его внимания ни в одном из магазинов. Он начал следовать за матерью с дочкой примерно возраста Бриджет — в надежде, что они начнут делать покупки. Может, это подскажет ему. Он потянулся к ним с легилименцией. Неужели маме правда нужно было брать меня с собой? Я хотела пойти к Хелен. Интересно, она позволит мне купить мороженое? — Мама, можно мне мороженого? — Не сейчас. Бьюсь об заклад, папа бы купил мне мороженое. Это нечестно. Я не хочу здесь находиться! Я хочу домой! Может, мы сможем потом зайти к Хелен? Или, может, Хелен могла прийти в гости? Мама сказала, что сегодня приготовит жаркое. Я люблю жаркое на ужин. Может, у нас даже будет ночёвка! — Можно сегодня придёт Хелен? — спросила девочка. Том не услышал ответа матери, потому что они зашли в банк «Гринготтс». Он почти испытал облегчение. Вряд ли он бы вынес ещё одну секунду бессмысленной болтовни в голове этого ребёнка. Он подумывал купить Бриджет конфет, но решил, что это слишком банальный подарок. Обычный. Бриджет не впечатлится. Гермиона подарила ему конфеты, но он сказал ей, что хотел их, в день перед Зеркалом Еиналеж. Она купила их, думая о нём. Он рухнул на скамейку и простонал. Что нравилось детям в сиротском приюте? Почему-то Том решил, что Бриджет уже слишком взрослая, чтобы играть в игрушечных пупсов и книжки-раскраски. Она не казалась заинтересованной в учёбе, поэтому книги о магии тоже ей вряд ли понравятся. Ему было не к кому обратиться за помощью. Помимо Гермионы, единственной другой девушкой, с которой он разговаривал, была Вальбурга. Разумеется, он убил Вальбургу, так что пользы от неё совершенно никакой. Он мог бы спросить Райнхардта, но тот во Франции. Пока он напишет ответ, будет слишком поздно. Это если предположить, что у него вообще найдётся полезный совет. Может, он слишком много об этом думает. Обычно решения подобных задач очевидны. Лежат прямо под носом. Том принял этот совет буквально — посмотрел вперёд. Он уставился на витрину «Волшебного зверинца», где сидела белая кошка, её шерсть практически переливалась в солнечном свете. Существу на вид едва ли год. Она уставилась на него, не моргая, своими огромными голубыми глазами, высоко подняв подбородок. Она задрала свой пушистый хвост и взмахнула им за спиной. Изредка у неё подрагивали уши, но большие глаза не отрывались от него. Каким-то образом Том знал наверняка, что кошка пыталась с ним пообщаться. Она старалась сказать ему, что если он не приведёт её домой, то однажды она найдёт его и убьёт. Том видел в глубине этих голубых глаз убийственный блеск. Может, с виду это и невинный пушистый котёнок, но в нём таилось что-то злодейское. Обычно Том ненавидел животных, но ему тут же понравилось это существо. Она отчётливо напомнила ему о Бриджет. Идеально.

····★·* ﾟ⁂ ﾟ*·★····

Гермиона разливала напитки, а Габриэлла обслуживала столики. Было приятно работать за барной стойкой. Это давало ей иную точку зрения. Позволяло заняться чем-то новым. Разнообразить обстановку. В любое свободное от работы время она училась. Заскочили её профессора и передали программу С.О.В. Хоть Гермиона и свободно владела материалом, она не успокоится, пока не повторит каждую тему. К сожалению, это вылилось в значительный объём. В перерывах она запиралась в своей комнате и корпела над учебниками, впитывая каждую крупицу знаний. Затем она работала до тех пор, пока не могла заниматься снова. Если у неё выдавался свободный вечер, она проводила его во «Флориш и Блоттс», прячась в секции «Современные магические исследования». Учебники прошлых лет были ей не по карману, и это было её решением. В животе завязался узел от чувства вины за то, что она воспользовалась книгами, не купив их. Но какой у неё выбор? К счастью, Патрик передал ей почти все материалы прошлого года, которых у неё уже не было. Ещё она написала Гасси, попросив её старые учебники, и она сказала, что принесёт их через несколько дней. Жизнь превратилась в марево. Гермиона была вымотана. Между работой и С.О.В. у неё почти не оставалось времени на себя. Габриэлла отчитывала её за пропущенные приёмы пищи, но часто она так погружалась в занятия, что просто забывала. Она захлопнула «Стандартную книгу заклинаний. 4 курс», сидя в своём обычном укромном уголке во «Флориш и Блоттс». На том же самом месте, где она упала на Тома. Она отчётливо помнила ощущение его твёрдого тела под своим, пока пыталась распутать свои предательские волосы из его пуговицы… Её желудок заурчал. Голова кружилась. Который час? Разве они скоро не закрываются? Она осмотрелась, заметив «Журнал лекарственной травологии» и «Журнал зелий сообщества зельеваров». Она нашла одно издание под названием «Журнал магических теорий», которое взяла и пролистала. Некоторые из них были довольно необычными. Например, теории о том, что звёзды создаются из чистой магической энергии мёртвых ведьм и волшебников, или что человеческая кровь отменяет проклятие тех, кто пьёт кровь единорога. Ей не понравилась эта идея. Она нашла статью доктора Эстер Прайм, названную «Новые методы межпространственных путешествий». Гермиона узнала это имя. Доктор Прайм была одной из знаковых фигур в изучении параллельных миров. Она неоднократно сталкивалась с её теориями во время своих предыдущих исследований в Хогвартсе. В статье рассматривалась концепция путешествия в пустоте между жизнью и смертью. Это царство, где границы между измерениями растворяются, сливаясь в единое, общее пространство. Гермиона задумалась над этим. Может, это и представляла собой Завеса? Дверь в эту «пустоту», объединяющую все измерения? Это подтверждало теорию о том, что призраки могут находиться в этой плоскости и таким образом преодолевать множество измерений. Гермиона вспомнила, что читала об этом раньше. Она собиралась расспросить об этом Почти Безголового Ника, но, честно говоря, забыла из-за всего произошедшего. Она уже почти потеряла надежду когда-нибудь вернуться домой. Может ли это ещё быть возможно? С новым наплывом энергии она достала кусок пергамента и перо.       «Доктор Эстер Прайм,» Она раздумывала о том, как бы начать столь диковинное письмо. С чего бы исследовательнице ей поверить? Это вообще имеет значение? Тогда она продолжила.       «…Я несколько раз натыкалась на Ваше имя во время собственного исследования путешествий во времени и пространстве. Примерно год назад, благодаря удивительным обстоятельствам, я оказалась в этом месте, мире, похожем на мой, но с некоторыми отчётливыми различиями. У меня есть все основания верить, что я пересекла пустоту и оказалась в альтернативном измерении.       Я хотела бы узнать, не могли бы мы встретиться лично, чтобы обсудить эти обстоятельства. Я надеюсь вернуться домой, если это возможно.       Пожалуйста, ответьте в ближайшее время. На лето я остановилась в Лондоне в "Дырявом котле". Однако я учусь в Хогвартсе, и осенью со мной можно будет связаться там». Гермиона вздохнула и подписалась внизу, нацарапала обратный адрес и сложила записку. Она вернула внимание статье на коленках. Письмо она отправит по пути в «Дырявый котёл». Проходили дни, жизнь Гермионы текла по одному и тому же расписанию. Габриэлла говорила ей не перетруждаться, но она не могла с этим ничего поделать. Ей необходимы деньги, а ещё ей нужно заниматься. Выходя из комнаты после обеденного перерыва, она поднимала оставленный Габриэллой кофе и пила его. Она стала это делать, когда заметила, что Гермиона с каждым днём утомляется всё сильнее. Проскользнув за барную стойку, взгляд Гермионы упал на уединённый стол в дальнем углу. Сейчас он пустовал. Она усмирила все эмоции, которые почувствовала от этого открытия. Ей хотелось, чтобы это случилось. Чем бы он сейчас ни занимался, она надеялась, что он останется вдали от неё. Она занимала себя вытиранием стаканов и разлитием напитков, пытаясь отвлечься от мыслей о нём. Последнее, что ей нужно, — чтобы он нарушил её новообретённый покой. Поэтому она сосредоточилась на работе, обслуживая посетителей с улыбкой и профессиональной выдержкой. Глубоко внутри какая-то часть её души не могла перестать гадать, что он задумал, что припрятал в рукаве. Она отмахнулась от этих навязчивых мыслей. Бриджет запрыгнула на барный стул и просияла, глядя, как Гермиона разливает виски «Зима ведьмы» — высококлассный алкоголь, которым они изначально закупились, когда Министр магии сказал, что это его любимый сорт. Когда секрет стал известен, виски стало популярно среди знатных семей. В отличие от обжигающего огневиски, «Зима ведьмы» создавало «снежное впечатление». — Гермиона, ты придёшь на мой праздник в пятницу или будешь прятаться и учиться? Она поставила напиток на барную стойку для Габриэллы, а потом нахмурилась, глядя на Бриджет. — Я же сказала, что приду. Я ни за что не пропущу его! — Гермиону оскорбляло, что Бриджет вообще могла представить, что она пропустит её день рождения, но потом она заметила хитрую ухмылку девочки. Она дразнила её. Гермиона закатила глаза и продолжила вытирать барную стойку, вытащив палочку, чтобы собрать посуду. Бриджет что-то забросила в рот. — Что ты ешь? — «Берти Боттс», хочешь? — Э-э, нет, спасибо. — Ну давай, это весело! Гермиона остановилась. Она ненавидела эти драже, но разве не она заставила Тома его съесть, когда он отказывался? «Весело» не совсем точно описывало рождественскую ночь, когда они пробовали их вместе, «сюрреалистично» — вот это подходило куда лучше. Глядя, как Бриджет жуёт, она поняла, насколько реален Том Риддл — насколько человечен. Может, она раньше это и чувствовала, после их жаркой встречи в туалете, касаясь его жёсткой плоти своими руками. Ощущая его тепло. Его вкус и запах — она изучала Тома всеми органами чувств. Однако той ночью она узнала ту его сторону, которую он больше никому не показывал. Он открыл её ей. Его потаённую часть… и она принадлежала ей. Чёрт побери… Лицо Гермионы покраснело: — Нет… А откуда оно у тебя? — От друга, — пожала плечами Бриджет. — А, — Гермиона отвернулась от девочки и выровняла несколько бутылок взмахом палочки. На следующий день Гермиона подменяла Эдгара за баром, пока он брал отгул по причине своей болезни. Она старалась не совать свой нос в состояние дел пожилого мужчины, но она видела, что Габриэлла за него переживала. Патрик присоединялся на несколько часов во время обеденного наплыва, чтобы помочь, сказав, что хочет скопить денег на метлу. Гермиона наливала стакан за стаканом, позволяя наплыву дать ей онеметь. Она вошла в привычное русло, и время летело незаметно. В конце концов, толпа уменьшилась, и она вернулась к наведению порядка за барной стойкой, разливая напитки для постоянного потока клиентов между обедом и ужином. Патрик собрал посуду и отнёс её на кухню, где уборкой займутся кухарки. Гермиона знала, что у них была постоянная ротация чистящих заклинаний для посуды. В баре Гермиона тоже так делала, но предпочитала вытирать стаканы насухо магловским способом, сама проверяя их чистоту, прежде чем убрать. Поправляя выставленные бутылки алкоголя, она заметила одну одинокую, стоявшую на другом конце раковины. Она подняла бутылку бренди «Драконья бочка». Его никто не заказывал. Почему же она оказалась здесь? Она взглянула на этикетку с изображением дракона, свернувшегося вокруг деревянной бочки и время от времени выдыхающего на неё огонь. Однако бочка так и не сгорела дотла. Но это не мешало существу пытаться. Судя по всему, алкоголь сбраживали в бочках, которые обхаживали драконы, отсюда и название. Она ненавидела этот напиток, но не только распивала его со своими друзьями на площади Гриммо, но и с Томом в «Трёх мётлах». Она так нервничала, оставаясь с ним на ночь, но он остался верен своему обещанию и не тронул её… по большей части. Она с удовольствием просыпалась рядом с ним, наслаждаясь ощущением безопасности и комфорта, которое дарило его тепло. Не только в то утро в «Трёх мётлах», но и в их тайном убежище, которое они создали в Выручай-комнате. Он разработал несколько довольно изобретательных способов будить её по утрам. — Гермиона, ты в порядке? Она подскочила от голоса Патрика: — А? Что? — Ты раскраснелась, — сказал мальчик. — О да, я в порядке! Просто немного жарко за барной стойкой! — пискнула она. Она не должна была думать о языке Тома на работе! Что она творит?! Так можно и умереть от стыда! Он скептически посмотрел на неё, но затем пожал плечами: — Сливочное пиво готово? — Прости, да, прости. Я сейчас принесу, — она поставила бутылку бренди на место.

***

На следующий день она снова обнаружила бутылку бренди возле раковины. Она гадала, может, кто-то украдкой из неё отпивал, но бутылка была непочатая. Гермиона взглянула на столик в углу, где в первую неделю после школы сидел Том. За ним два пожилых мужчины играли в волшебные шахматы. Почему они выбрали это место, чтобы играть в свою игру? Здесь не особенно тихо. Из-за наплыва клиентов и высокого потолка в комнате звучало эхо. Сейчас у них стояло затишье. Может быть, они думали, что смогут провести игру? Габриэлла подошла к барной стойке: — Гермиона, можно мне две порции «Драконьей бочки» для джентльменов, играющих в шахматы? — кинула она в угол. Гермиона моргнула, уставившись на бутылку в руке. Это должно быть совпадением… да? Она не видела Тома больше недели. Где он? Почему он стал избегать её? Это на него непохоже. Он сдался? Нашёл кого-то и продолжил жить дальше? Если это правда, ей стоит за него радоваться. Будет проще. Ей нужно сделать то же самое. Они застряли в причудливом танце, и она гадала, не продолжила ли кружиться в одиночестве. Спотыкаясь о собственные ноги. Падая. Раненная и истерзанная. Это же она хотела всё закончить! Она выгнала его из больничного крыла, когда очнулась после окаменения! Ей нельзя так себя чувствовать! Пока Гермиона разливала бренди, её ноздри наполнил знакомый пряный и сладкий аромат. Она не думала о Томе Риддле, пока относила бокалы двум пожилым мужчинам. Она не помнила, как они играли вместе в шахматы в библиотеке, и она с треском ему проиграла. А вскоре после шахмат она встала на колени перед ним в Запретной секции, и он потерял голову. Она помнила желание и тоску на его лице. Этот взгляд говорил сам за себя, открывая скрытые пучины страсти и силы, которые он приберёг лишь для неё. Его глаза, в которых она видела невысказанную жажду, жгучее желание, поглощавшие его изнутри. Именно эта темнота привлекала её, манила ближе к нему. В эти моменты она чувствовала такую власть, понимая, что она держит ключ к его самым сокровенным мечтам. Она наслаждалась этим. Она поставила напитки на стол, и мужчины поблагодарили её, вернувшись к игре. Гермионе казалось, что она не может дышать. В комнате было слишком жарко. Воздух сдавливал лёгкие. — Габриэлла, я ухожу на свой перерыв! — крикнула она, спеша вверх по лестнице. Она тянула завязки фартука на талии. Её глаза жгло. Она пронеслась в свою комнату и, бросившись на кровать, начала плакать. Я пережила проклятье! Почему мне так плохо?! В этом не было никакого смысла, и, однако, Гермиона продолжала рыдать в подушку, пока у неё не заболели рёбра. Её грудь тяжело вздымалась, а руки тряслись. Она замоталась в плед, связанный ей Бриджет на Рождество, и свернулась в клубочек, позволяя дрожи проноситься по ней волнами. Разве не этого я хотела?! Чтобы он исчез из моей жизни?! Как бы сильно она ни пыталась убедить себя, её слёзы не прекращались. В итоге она уже не могла объяснить, отчего они лились. Наверное, от комбинации всего: занятий, работы и этих паразитических напоминаниях о Томе. Его присутствия или отсутствия. В конце концов, Гермиона перевернулась на спину и вытерла щёки. Она уставилась на потолок. Глаза опухли после пятнадцатиминутного плача. Может, время в разлуке — именно то, что требовалось Гермионе. Это доказало ей, что даже без Тома поблизости, она всё ещё его искала. Что она стала зависеть от него, полагаться на его постоянное присутствие. Теперь, когда проклятие исцелилось, Гермионе пора подумать о будущем. Она не занималась во время перерыва. Вместо этого она потратила всё время, чтобы вернуть себе свою решимости. Всё слишком запуталось между ними с Томом. Она никогда не была до конца уверена, честен ли он с ней, когда разговаривал. Она чувствовала себя неуверенно и не знала, что ей с ним делать. Несмотря на её попытки понять его внутренний мир, оставалось ощущение незавершённости, будто не хватало кусочка мозаики, который он держал при себе. Он всегда что-то скрывал. Почему? Почему он хотел её? Чего он хотел от неё? Имеет ли это значение? Почему Гермиона вообще решила, что ввязаться в отношения с Волдемортом — хорошая идея, ей неведомо. Но теперь расплачивалось её сердце. Спустя двадцать минут она потёрла лицо руками и сбросила ноги с края кровати. Они казались ватными, но удерживали её вес, что она уже считала победой. Когда она открыла дверь, то заметила знакомую чашку на полу. Габриэлла всегда приносила ей кофе, но на этот раз в неё был вставлен мятный леденец. Она подняла кружку и неуверенно отпила, наслаждаясь добавленным сладким вкусом напитка. Должно быть, Габриэлла слышала, как она плачет… Надо было заглушить комнату. Гермиона вздохнула и сделала ещё один глоток горячего кофе. Том пах перечной мятой… кедром и перечной мятой.