Outcasts

      Чимин медленно открывает глаза, бегло рассматривая не сфокусировавшимся взглядом свободный край постели и незанавешенное окно. Под одеялом было слишком жарко, поэтому он нехотя принимает сидячее положение, отодвинувшись к спинке кровати. События, случившиеся накануне вечером, медленно выстраиваются в логическую цепочку, поэтому омега быстро находит объяснение тому, почему он не дома. Он притягивает к себе лежащую рядом подушку, наволочка которой была прохладной, и заключает её в объятия.       Спокойный аромат хвойного леса отчётливо чувствовался на ней, поэтому Пак подносит подушку ближе к носу и делает глубокий вдох, опуская веки. Видимо, Юнги не стал дожидаться его пробуждения и уже ушёл. Время было ещё довольно раннее.       Чимин немного недовольно ведёт плечами и, отбросив подушку в сторону, поднимается на ноги, сильнее запахивая на себе махровый халат. Он не помнит, где вчера оставил свой телефон, поэтому, потирая сонные глаза, выходит из спальни на поиски. Кожу на руках всё ещё неприятно тянуло, из-за чего в голове красным замигала табличка, подсказывающая для начала зайти в ванную.       Рубашка и брюки, которые он вчера оставил здесь перед душем, теперь аккуратно сложенные в стопку, лежат на пуфике перед зеркалом. Чимин помнил, что просто кинул одежду на него, но уж точно не раскладывал, особенно так ровно.       Это вызывает непонятное, но приятное чувство в груди. Омега проходит мимо и снова достаёт небольшую аптечку из ящичка, чтобы нанести мазь на розовую кожу ладоней. Убрав все медикаменты обратно, а затем и саму коробку на полку, Чимин продолжает поиски телефона. В карманах брюк ничего, ожидаемо, не было, поэтому он выходит в прихожую.       Взгляд сразу же падает на сумку, стоящую в самом углу на комоде, где Пак и находит свой телефон. Но прежде чем вернуться за одеждой, глаза цепляются за лежащий на гладкой поверхности белый листок.       Он аккуратно подцепляет его, скинув ручку, и выходит из коридора на свет, чтобы внимательно прочитать содержимое, выведенное от руки довольно аккуратным почерком.       «Доброе утро, Чимин.       Я был рад провести с тобой вчерашний вечер. Мне жаль, что в итоге впечатление о свидании испорчено обстоятельствами, поэтому хотел бы пригласить тебя вновь. В любое удобное время. Буду рад, если ты выберешь место сам, основываясь на своих предпочтениях.       Также, хотел сказать, что сделал заказ завтрака для тебя. В спальне не было места, где было бы удобно оставить поднос (да и не хотелось тебя будить), поэтому ты найдёшь его в холле на столике.       У меня, к сожалению, есть дела, поэтому, как бы мне не хотелось побыть с тобой сейчас, нет возможности. Надеюсь, ты не слишком этим расстроен.       Ю.»       Чимин не удерживается от улыбки. Он бросает беглый взгляд по гостиной, на пороге которой и стоял, и замечает поднос с подготовленным для него завтраком. Прежде, чем сесть на диван, омега аккуратно складывает листок пополам и прячет в сумке, намереваясь сохранить её, как и записки к букетам.       Поднимая крышку с подноса, Чимин видит несколько тостов на любой вкус – с жареным яйцом, с красной рыбой, с авокадо, – фруктовая тарелка и японские блины с различной начинкой. В самом центре стоял, видимо, освежающий лимонад, лёд в котором даже не успел растаять. Омега невольно тянется за телефоном, чтобы сфотографировать красиво расставленные угощения, прежде чем приступить к их употреблению. От такого разнообразия разбегались глаза.       Чимин не может сдержать детского восторга, который позволяет ему отвлечься от окруживших мыслей и проблем. Он подцепляет с тарелки тост с рыбой, с удовольствием откусывая от него кусок. Не было ли это способом подкупить его? Юнги говорил о том, что хотел бы попробовать начать отношения, но было ли это правдой? Пак не знал, но планировал поговорить об этом. Желательно лично. Чимин снимает блокировку и листает в телефоне историю сообщений и пропущенных звонков, которые поступали с самого вечера.       Он, прожёвывая ещё один кусочек тоста, быстро печатает Джину, что с ним всё в порядке, а не отвечал, потому что уснул. Хён прочитывает сообщение быстро, но вместо того, чтобы написать ответ, сразу же звонит. Значит он злится. Чимин, проводя пальцем по экрану, отвечает на звонок и нажимает на динамик, чтобы отложить телефон в сторону и продолжить наслаждаться завтраком.       — И почему ты вчера не написал, что останешься с Мидасом? – без приветствия интересуется старший серьёзным тоном. Джин действительно злился – это было слышно только по ноткам в его голосе – ведь он просил младшего впредь своевременно сообщать о том, куда направляется и с кем. Для Кима нарушить обещание, было чем-то сродни предательству. Пак, прожёвывая остатки тоста, вздыхает. – Ну, и? Чимин?       — Я жую, хён! – едва понятно произносит омега, прикрывая рот ладонью. Он лёгким нажатием пальца включает функцию видеозвонка и устраивает телефон так, чтобы лицо попадало в кадр. Наконец-то расправившись с едой, он, заправляя волосы за уши, вздыхает вновь. – Вчерашний вечер прошёл не очень хорошо. Я дома тебе расскажу всё подробнее, но Юнги... забрал меня сюда и успокоил.       — И где он сейчас? – Ким не стал включать свою камеру, поэтому младший омега мог только представлять, как тот выразительно приподнимает бровь.       — Юнги сказал, что у него дела. Но вообще, когда я проснулся, он уже ушёл. – Чимин был спокоен, но, возвращаясь мыслями к записке и снова разглядывая поднос с завтраком, на лицо сама собой лезла улыбка, заставляя его сиять. Сейчас он совсем не думал о том, что намерения Юнги могут быть не чисты. Он был счастлив, что по отношению к нему проявляют заботу и ласку, не принуждая ни к чему взамен. Не было ли это счастьем?       — Хорошо. Когда ты домой? – со стороны Кима слышится смирившийся вздох, означавший то, что вся злость постепенно сходила на нет. Младший довольно улыбается и передвигает телефон так, чтобы хён увидел то, что явно задержит его возвращение домой.       — Буду собираться, как только покончу с этой вкуснятиной. – мурлычет Чимин и показывает старшему ещё два тоста, стопку блинчиков и фрукты.       — Поговорим, когда будешь дома. – всё же произносит Сокджин, давая понять, что тема об опозданиях не закрыта. Младший качает головой, когда хён отключается, но отбрасывает неприятные мысли в сторону и возвращается к еде, листая другие сообщения в телефоне.       Уже расправившись с блинчиками, он среди других оповещений находит сообщения от Юнги, где тот сообщает о том, что водитель будет ждать его на подземной парковке.       Чимин не может понять, отчего в груди стало так тепло. Записка, написанная от руки, сытный завтрак и это... Такое внимание действительно приятно. В мыслях снова всплывают отрывки вчерашнего вечера. Они добавляются к тем знакам внимания, которые Юнги оказал ему за сегодняшний день.       Омега буквально был готов поклясться, что вновь ощущает тёплые сухие губы на своей щеке, а затем на виске. Такие кроткие касания отзывались в нём сильнее, чем те страстные поцелуи, которые они дарили друг другу какое-то время назад.       Кожа губ соприкасалась с его щекой всего несколько мгновений, но Чимин успел почувствовать нежность, которую закладывали в этот жест. Омега помнил, что от поцелуя стало так спокойно, что глаза закрылись сами собой, а потом он моментально провалился в сон. Видимо, Юнги перенёс его в спальню, где они были рядом всю ночь.       Поднимаясь с нагретого места, Пак напоследок забирает оставшиеся ягоды с тарелки и направляется в ванную. Из-за того, что он отключился в тёплых объятиях альфы прошлым вечером, макияж так и не был смыт.       Он неприятно ощущался на коже, поэтому Чимин, выбросив косточку от вишни в мусорную корзину, тщательно умывает лицо, пользуясь средствами на полочке рядом с раковиной.       После он переодевается в одежду, аккуратно оставленную на пуфике перед туалетным столиком, и выходит в прихожую. Прежде чем покинуть номер, омега проверил свои вещи и, убедившись в том, что всё своё он забрал, вышел в коридор, прикрыв дверь.       На лифте спускается сразу на минус первый этаж, где, по словам Юнги, его должен ждать личный водитель. Найти машину не составляет проблем – она одна из немногих была с работающим мотором и находилась совсем близко к выходу из лифта. Уже удобно устроившись в салоне на заднем сиденье, Чимин отвечает на сообщения альфы, в которых благодарит за вчерашний день и за особое внимание.       Как только чёрный джип поднимается с парковки, Пак замечает, непонятное скопление людей, в основном репортёров с камерами и микрофонами, которые толпятся как перед главным входом в здание, так и за самой территорией. Только от одного вида стольких журналистов, по спине пробегаются мурашки. В голове сразу же возникает мысль, что если бы Мидас не отправил за ним машину, ему пришлось бы пройти через них всех.       Чимин понимает, что с вероятностью девяноста девять процентов все эти люди собрались здесь точно не из-за того, что он остановился в этом отеле, но проходить через ряд ослепляющих вспышек камер и ненастных ведущих телеканалов, которые, скорее всего, ожидали какого-нибудь айдола, ему всё равно не хотелось.       Автомобиль спокойно отдаляется от этого сумасшествия, позволяя омеге облегчённо выдохнуть. Каким бы он не был безмятежным сейчас, неприятный осадок в душе после вчерашней выходки матери всё равно остался. Лишь одна мысль об этом заставила влагу выступить на глазах, но Чимин решительно берёт себя в руки и успокаивается, отметая эти воспоминания подальше.       Тем временем водитель проезжает на территорию жилого комплекса и останавливается ровно у входа в дом. Пак тихо благодарит за быструю поездку и выскальзывает из машины.       На пороге квартиры его ждал Джин, который прислонившись плечом к стене, наблюдает за тем, как младший закрыл дверь и принялся стягивать туфли.       — Чимин-а, мы ведь договаривались, что ты сообщаешь о своём местонахождении. Я волновался весь вечер и ночь, думая о том, где ты и что с тобой. И ты совсем не отвечал на звонки. – хён обхватывает своими тёплыми ладонями его плечи, удерживая рядом с собой. Он, видимо, намеревался обсудить это именно на пороге дома.       Для Пака будто и не было поводов для волнения. Поэтому он, потянувшись за объятиями, говорит прямо:       — Хён, что переживать? Я ведь был с Юнги. И теперь я дома. – Чимин видит, как медленно расширяются глаза Сокджина, и чувствует, что его пальцы немного сильнее стискивают плечи. Чуткий нос младшего омеги улавливает неприятный запах густой мокрой земли, обычно остающийся на самом дне.       — Ах, он уже Юнги. – Ким вскидывает брови и показательно поднимает голову, кивая несколько раз. Чимин немного отстраняется, рассматривая немного обиженным взглядом возмущённое и искажённое непониманием лицо перед собой. – Что, Чимин? Мне просто неясна такая резкая перемена. Ты неделями ходишь выбитым из колеи, едва ли разговариваешь с кем-то после встречи с ним, а теперь уже полагаешься на Мидаса? На главу мафии? Тебе самому не смешно?       Пак чувствует, что глаза начинают блестеть от влаги, но смаргивает её, не выдавая своего подвешенного состояния, над которым постаралась вчера Ли Ёнхи. И всё же, это не то, что он ожидал услышать после такого действительно доброго утра.       — Он же тебе отношения не предлагает? Не предлагает. Возит тебя по отелям, и вы спите вместе. Я, конечно, понимаю, что он, может быть, хорош в постели, но это не то, что тебе нужно и совсем далеко не то, что мы тебе все желаем. Так почему ты таешь каждый раз, после любого знака внимания? Неужели обычный завтрак в постель для тебя показатель любви? – Сокджин будто неосознанно давит на него своим феромоном, заставляя младшего опустить голову и сгорбить плечи. Даже вызывая желание спрятаться от доминантного запаха.       — Он позвал меня просто покушать. Я сам установил день и время, он даже спросил у меня предпочтения в кухне. Но так получилось, что мы приехали в отель. Конечно, мы были только вдвоём. Он не принуждал меня к постели, наоборот, показал, что хочет поговорить. Его феромон, он пахнет совсем иначе, чем раньше, хён... – Чимин поднимает блестящий взгляд с пола, который и рассматривал, пока объяснялся перед Джином. В надежде увидеть просвет в его взгляде, Чимин даже слегка улыбается, но старший только качает головой.       — Не выгораживай его. Чимин, пойми, что нужно покончить с этим раз и навсегда. Я готов отдать любую сумму, только чтобы тебя и Мидаса больше не связывали никакие обязательства. – эти слова заставляют слегка дёрнуться, ведь Пак после всех поступков Юнги перестал отождествлять его с кем-то, кому они должны.       — Я поговорю с ним сегодня, хён... – негромко произносит он, снова сжимаясь под строгим взглядом старшего. Чимин спешит покинуть прихожую и коридор, поэтому, чуть ли не запинаясь ногами о ступеньки, поднимается к себе в комнату, с силой хватаясь за перила, чтобы не рухнуть с лестницы вниз.       Толкнув плечом дверь, он скрывается за ней, борясь с диким желанием спрятаться ото всех под одеялом. Он запутался. Окончательно и бесповоротно. Запутался в том, что говорит и делает Юнги... или всё же Мидас? Запутался в словах семьи. Запутался в том, что чувствует и видит сам.       Почему судьба не может подсказать, что в этой ситуации является верным? Почему он не может решить для себя, кого ему слушать и кому верить?       Чимин срывает с себя одежду, бросив её на полу перед шкафом, чтобы в одном белье упасть на кровать и, как планировалось, зарыться в одеяло с головой. Феромон Сокджина всё ещё ощущался на коже и будто проникал в недра организма, оставляя там свой отпечаток. Но это были лишь отголоски, которые, словно эхо, витали вокруг него, не достигая носа и лёгких.       Запоздало до него доходит и запах какао, по-видимому, приближавшийся к нему. Омега сжался под одеялом и зажмурился, желая провалиться под землю и остаться там хотя бы на какое-то время. Ему вовсе не хотелось ещё выяснить отношения с Тэхёном, который, вероятно, всё ещё был очень рассержен на него. Неужели он тоже хотел вывалить на него всё накопившееся?       — Чимин-а... что случилось? – под боком аккуратно проминается постель – это Тэ медленно опустился на край кровати, совсем рядом. Тон его голоса мягкий и осторожный, будто Ким прощупывал почву, толком не устоявшуюся после их ссоры, продлившейся около недели. Чимин молчит, незаметно отодвигаясь к стене, в надежде, что тот поймёт нежелание выяснять отношения прямо сейчас. – Давай поговорим?       Омега снова молчит на предложение брата, рассчитывая, что ему надоест биться в закрытую дверь. В груди оставался неприятный осадок после их ссоры, поэтому делиться чем-то, не решив сначала эту проблему, не хотелось. Но Ким аккуратно приподнимает край одеяла и забирается под него, прижимаясь к его голой спине. Заставив старшего вздрогнуть, он ведёт носом по пахучей железе – неужели и правда соскучился?       Чимин до боли кусает зубами нижнюю губу и прячет лицо в ладонях, чувствуя, что в этот момент Тэхён приобнимает его и вжимается щекой куда-то под лопатку, щекоча мягким дыханием нежную кожу. Он словно показывал, что готов быть рядом и поддерживать, несмотря на какие-то разногласия между ними.       Это осознание заставило сердце ёкнуть в груди.       — Чимин-а... Мне жаль, что мы поругались. У нас просто разные взгляды на некоторые вещи, в этом нет ничего страшного. Но давай поговорим об этом попозже? Скажи, что с тобой? – тихий бархатный голос заставляет сконцентрироваться на словах. Тонкие пальцы Кима проезжаются по оголённой коже плеча, спускаясь к локтю, а потом поднимаются обратно и съезжают вновь. – Ну, не игнорируй меня. Я тогда вообще не отлеплюсь от тебя, даже если мы оба вспотеем под твоим тёплым одеялом.       Пак невольно улыбается такому заявлению, хотя после разговора с Джином в глазах всё ещё стояла влага. Омега всё же постарался отстраниться и встать, чтобы посмотреть на младшего, но тот, как и обещал, не выпустил его из объятий, крепко прижавшись к спине.       — Не уйдёшь, пока не поговоришь со мной. – бормочет Тэхён, утыкаясь лицом между чужих лопаток. Когда старший попытался приподняться, тот просунув вторую руку под его бок, обнял только крепче.       — Я просто не понимаю, что должен чувствовать. – наконец произносит Чимин, едва слышно, но он знает, что Тэхён отлично распознаёт его слова. В голове снова мелькают события с Юнги, как нарезки из фильма. Это заставляет сжаться, вспоминая слова Джин-хёна. Быть может, только Чимин видел его таким? У него, правда, искажённое представление о чувствах?       — По отношению к чему или к кому? – интересуется омега, приподнимаясь со своего места, чтобы положить голову на голое плечо брата. Чимин поджимает губы из-за такого прямого вопроса и всё-таки выпутывается из объятий, но лишь для того, чтобы перевернуться на другой бок и встретиться с внимательным взглядом Кима.       — К Юнги. – Пак прячет взгляд, подложив локоть под голову. Умные тёмные глаза Тэхёна, будто смотрят ему прямо в душу, считывая всё то, что омега так бережно скрывал от окружающих.       — Послушай... Я слышал ваш разговор. Для тебя главную роль должно играть то, что думаешь и чувствуешь ты сам, а второстепенную – то, что скажет Джин-хён, я или кто-то ещё. Хён старается уберечь тебя, как и всех нас, но это не значит, что он никогда не ошибается. К тому же, если у тебя есть сомнения, значит, на то имеется своя причина, не так ли? – младший снова поднимает руку, но уже к лицу брата, чтобы пригладить растрепавшиеся волосы. Чимин нерешительно поднимает взгляд, сразу же сталкиваясь с искренним блеском в глазах Кима. Тот принял такую же позу, что и сам Пак – подтянул колени ближе друг к другу, положил щёку на сгиб локтя.       Тэ словно невербально показывает ему, что если не полностью понимает, то очень старается. Чимин борется с желанием прижаться к брату и получить его крепкие объятия. Ему очень не хватало прикосновений.       — Поведение Юнги отличается от того, что я видел в мае. Я сам был удивлён такой резкой перемене и хотел поговорить об этом. Мы совсем немного затронули эту тему вчера, когда были в ресторане. Но потом я увидел там родителей... – лицо Тэхёна сразу же меняется, как и запах. Какао больше не было сладким, а лишь отдавало призрачной сладостью, которая проявлялась только как послевкусие. Чимин кивает, замечая, как младший вопросительно сводит брови. – Но об этом не сейчас. О Юнги... мы толком не поговорили об этом, но... его поступки действительно заставляют меня думать о чём-то большем. Он дарил мне цветы и подарки, пригласил в ресторан. В конце концов спас от того ненормального мужчины в казино и успокаивал меня вчера после выходки матери. Если бы он видел во мне только тело, разве он заморачивался бы так? Его феромон, когда мы вместе такой успокаивающий и нежный...       Пак смотрит на брата, который не выдерживает и поднимается с постели, скидывая с них одеяло. Чимин непонимающе поднимается следом, приняв сидячее положение и отодвинувшись к спинке кровати. Феромон Тэ немного изменился, выдавая его приподнятое настроение. Сначала это вгоняет в замешательство, но затем брат начинает говорить:       — Знаешь, что я тебе скажу? Я ведь был вчера с Хосоком. Мы много говорили с ним обо всём, и даже немножко о тебе и Юнги. И он сказал мне примерно следующее: «Я так рад, что Чимин ему подвернулся. С их первой встречи он снова стал похож на того человека, каким я знал его лет пять назад». – Чимин чувствует, как брови ползут вверх, а Тэхён лишь активно кивает, хватая его за руку. – Подожди. Я переспросил у него, в хорошем ли смысле он это сказал. И он, не задумываясь, ответил: «Конечно».       Если Хосок действительно так ответил... то все догадки насчёт подлинности чувств верны? В голове плохо укладывалось то, как неуверенно говорил Юнги вчера, озвучивая свои переживания и ощущения, и то, что, по словам человека, который живёт с ним в одном доме, его поведение изменилось.       Пак ощущает, как младший сжимает его руки своими, а затем придвигается ближе, чтобы привлечь его внимание. Кожа на тыльных сторонах ладоней всё ещё болела, пускай и не так сильно, как вчера. Из-за этого омега вздрагивает, чуть поджав губы. Тэ сразу же опускает его руки и сочувствующе рассматривает чрезмерно розовые кисти, бормоча извинения. Старший отмахивается и медленно проводит пальцами по чужому плечу, стараясь показать, что не стоит расстраиваться из-за этого.       — Если ты не уверен, то уже стоит напрямую спросить. – заключает Ким, на что Чимин незамедлительно кивает.       — После того, что сказал мне Джин-хён, я подумал, что мне правда стоит напрямую спросить у него об этом. Юнги вчера сказал, что хотел бы попробовать начать отношения со мной, но мы вообще не обсудили это. – молодой человек придвигается к краю кровати, чтобы подцепить с пола сумку и достать оттуда телефон. Чимин чувствует, что вместе с ним захватил какую-то бумажку, поэтому кинув мобильный на кровать, разворачивает листочек, в котором узнаёт утреннюю записку от Юнги. – Вот, почитай.       Тэхён сразу же протягивает руки, чтобы принять листок, и быстро бегает глазами по тексту.       — Это он тебе написал? – Пак кивает, наблюдая шальной блеск в чужих глазах. – Ну, слушай... если он не намерен вступать с тобой в отношения, то я космонавт. – это вызывает усмешку у обоих. Но всё-таки оба понимают, что альфы те ещё тёмные лошадки, поэтому излишне на что-то надеяться – было бы слишком наивно.       — Я сфотографировал, как выглядел завтрак, который он мне оставил. Показать? – не дожидаясь ответа, Пак разворачивает экран телефона, в котором нашёл наиболее чёткую фотографию, охватывавшую многообразие блюд. Тэхён наклоняется поближе, чтобы рассмотреть всё, что находится на изображении, а потом будто осекается и отстраняется.       — Кстати, о еде... есть кое-что... мне почему-то кажется, что ты ещё не в курсе... – медленно произносит омега и поднимается с кровати, быстро осматривая комнату, наверняка в поисках телефона. Чимин пока решает написать Юнги, внезапно вспомнив о его просьбе сообщить о приезде домой.       — О чём я должен быть в курсе? – интересуется Пак, наблюдая за тем, как стремительно возвращается к нему Тэхён со смартфоном в руках. Тот уже что-то лихорадочно листает, не ответив на вопрос. Чимин всё-таки решает убрать одежду, разбросанную на полу, по своим местам и переодеться в домашние вещи, пока младший уткнулся в телефон. Разговор позволил ему немного прийти в чувства и подтолкнул снова взять себя в руки. Всё-таки нет нерешаемых проблем. Так или иначе, он сможет добиться ответа от Юнги и сможет донести до Сокджина тот или иной исход.       — Нашёл! – воскликнул он, когда Пак медленно натягивал на стройные ноги шорты. Он сразу же придвигается к брату, который начинает зачитывать:       — «Генеральный директор компании «Lotus» Мин Юнги и старший сын владельцевHotelPlazaSeoulПак Чимин были замечены вместе в ресторанеFlavorsнакануне вечером. Сообщается, что они вместе зашли в ресторан около шести вечера и вместе же и покинули его двумя часами позже». И фотографии ваши есть... – Чимин ощущает, как вниз по коже бегут мурашки, когда Тэ с запинкой зачитывает заголовок статьи. – Вас успели сфотографировать на выходе, когда Юнги обнимал тебя и вы, видимо, шли к машине, и кто-то исподтишка снял, как вы сидите за столиком и держитесь за руки.       Когда Пак был младше, ему порой приходилось попадать на камеры, фотографии с которых после публиковались в различных новостных порталах, ведь родители, будто бы специально, старались показать миру какой красивый омега на выданье. Он понял, что его пытались продать, как на рынке, только став старше. А незнакомым горожанам Сеула уж очень было любопытно, как живёт омега, родители которого содержат крупный бизнес.       Тем не менее, Чимин никогда не боялся камер и чувствовал себя вполне уверенно перед большим скоплением людей. Например, на его выпускной экзамен из музыкальной школы пришло посмотреть довольно много народу. Сначала он думал, что это просто близкие и знакомые других учеников, но как только старшему из сыновей семьи Пак вручили диплом, большинство людей стало утекать из зала следом за Ли Ёнхи.       Чимин понимал, что мать просто собирала для него портфолио, которое было бы не стыдно показать друзьям, а уж тем более возможному претенденту в супруги. В этой папке с индивидуальными достижениями было слишком много разнообразных курсов, кружков и хобби, и все они были выбраны матерью. Отец, в целом, не слишком интересовался своими детьми, но во время любого спора принимал сторону жены, даже когда она была тысячу раз неправа.       Теперь же, смотря на фотографии довольно неплохого качества, которые были сделаны без его согласия и ведома, омега ощущает тревогу и даже панику. Сколько просмотров у этой записи? Сколько людей уже в курсе, что между ним и Юнги есть связь? Зная некоторых репортёров... Чимин не мог не переживать о том, что про них могут написать.       — Эй... Чимин. – тихо зовёт Тэхён, аккуратно проводя ладонью по согнутому колену, которым Пак активно тряс и даже не замечал этого. Тревога слишком быстро взяла над ним верх. После ощущения пальцев на коже, он замедляет движения и медленно переводит взгляд на лицо напротив. – Ты переживаешь раньше времени. Стоит поговорить с Юнги. Ещё один повод.       Да, он прав. Если Юнги действительно хочет предложить ему серьёзные отношения, то и нападок от журналистов бояться не стоит. К тому же многие актёры и певцы также попадали в объективы камер СМИ, ничего такого страшного в этом нет. По крайней мере, так казалось со стороны.       Наверняка, журналистам потребуется какое-то время для того, чтобы напустить различных слухов, постараться «ловить» новоиспечённую парочку и в других местах, но не более. Спустя какое-то время они перестанут быть интересными читателям, а потом и самим репортёрам. Стоило успокоиться и написать альфе, с предложением встретиться, и желательно сегодня.       Только Чимин тянется к телефону, который оставил где-то среди одеял, как чересчур громкое молчание разрывает уведомление. Тэхён поднимает плед после двух попыток старшего выудить среди складок вибрировавший телефон.       Наконец, открыв мессенджер и прочитав сообщения, отправленные Юнги, Чимин быстро набирает ответ, едва ли попадая по нужным клавишам. Ким заинтересованно придвигается поближе, заглядывая в экран, и удовлетворённо кивает после увиденных сообщений. Юнги: Я немного позже напишу тебе Нам нужно кое-что обсудить

Вы:

да, я тоже хотел бы поговорить

может встретимся вечером?

               Юнги не читает сообщения, статус под его иконкой сменяется на «был онлайн только что», поэтому Чимин тяжело выдыхает через рот, откидываясь на подушки. Судя по всему, у альфы были какие-то дела, поэтому он не дождался ответа и сразу выключил телефон.       Навязчивые мысли роились в голове, словно пчелиный рой, не давали покоя. Сознание бесконтрольно, против его воли, создавало разные ситуации, вгоняя омегу лишь в большие переживания, заставляя излишне тревожиться.       — Ну, вот, видишь! Он тоже хочет поговорить. Возможно, Юнги тоже в курсе насчёт этого и считает, что вам нужно это обсудить. – мягко произносит Тэ, стараясь хоть как-то подбодрить этими словами Чимина. Тот лишь несколько раз кивнул, зарываясь пальцами в волосы, в попытке заглушить не желающие уходить мысли.       Обсуждать такие вещи по переписке или звонку точно не хотелось, но ехать куда-то было страшно. Не было полной уверенности в том, что их не выследят и не застанут врасплох.       Вполне возможно, кто-то уже старается отыскать их место жительства для того, чтобы получить новые материалы для статей и репортажей. А, быть может, всем было плевать на Пак Чимина, который не выходил в свет почти пять лет, и не сделал толком ничего такого, чтобы обычные люди запомнили его.       — Хорошо. – заключает Чимин, рассматривая склонившегося к нему брата. Тот немного непонимающе выгибает брови, внимательно рассматривая задумчивое лицо, стараясь понять, что Пак имеет в виду. Поэтому тот решительно продолжает: – Пока мы ждём, я расскажу тебе всё, что случилось вчера.

***

      — Отвратительно. Я, конечно, и до этого знал, что твои родители конченные мрази, но теперь задаюсь вопросом: как ты дотерпел до семнадцати? Я бы сбежал раньше. – Чимин на слова младшего лишь многозначительно усмехается, устраивая одну руку под головой. Прошло уже приличное количество времени в ожидании ответа альфы. Они успели обсудить не только вчерашнее свидание в ресторане и внимательность Мидаса, которая приятно удивила Тэ, но и их затянувшуюся ссору.       — Знаешь, сейчас я тоже не понимаю, как терпел такое. В любом случае, я рад, что мы все есть друг у друга. – Тэхён удобно устраивает голову на его животе и мычит в знак согласия. Пак хмыкает снова и протягивает свободную руку, чтобы легко запутать пальцы в мягких кудряшках. – Просто невероятное везение, что мы все подвернулись друг другу. А Джин-хён действительно сильнейший человек, которого я знаю. Когда он взял нас, несовершеннолетних подростков к себе, ему самому было всего двадцать семь. Мне было бы страшно брать ответственность за подростка, которого может искать полиция. А тут таких трое!       — Джин-хён – герой. И ты тоже. Если бы не ты, не знаю, где бы я был сейчас. – напоминает Тэ, вызывая мягкую улыбку у старшего омеги. Тот приподнимает голову, волосы на которой Пак по-прежнему ласково трепал пальцами, и садится, заставляя руку упасть на матрас рядом. – Да сколько можно ждать твоего Юнги?? Неужели за три часа нет и минутки написать?       Жалуется Ким, вероятно, потому что тоже сгорал от нетерпения и желания понять, как можно разрешить возникшую ситуацию. Чимин неопределённо ведёт плечами и тоже поднимается с нагретого места, прислоняясь спиной к прохладной стене. Даже кондиционер в комнате не помогал хоть немного освежиться в душный летний день.       По всей видимости, Тэ поймал себя на той же мысли, поэтому потянулся за пультом, лежащим на тумбочке, чтобы переключить режим. Холодный воздух стал поступать в комнату активнее, но Чимин ощущал тошнотворное чувство липкости на коже, поэтому заставляет себя подняться с кровати.       — Я быстро в душ, Тэ. – небрежно обронил Пак, разворачиваясь к шкафу, чтобы подцепить оттуда чистый комплект домашней одежды, в которую собирался переодеться после водных процедур. Только он собирается открыть дверь и выскользнуть в коридор, как мелодия звонка обращает на себя всё внимание молодых людей. Ким заглядывает в экран и по тому, как быстро он схватил и передал телефон ему в руки, Чимин понял, что звонил Мидас.       И не ошибся.       Подушечкой пальца смахивая трубку, высвечивающуюся на дисплее вправо, омега торопливо прикладывает телефон к уху.       — Алло? – медленно и не слишком уверенно ответил он, поглядывая на притихшего Тэхёна, который боялся даже двигаться, словно это поможет ему услышать, что ответит Мин на другом конце провода.       — Чимин, ты можешь спуститься? – голос Юнги звучал немного нервно, что альфа упорно старался скрыть и Пак это отчётливо слышал. Прокрутив важную часть слов в голове ещё раз, он непонимающе выгибает брови.       — Спуститься? Куда? Ты где-то рядом с моим домом? – протараторил Чимин, проводя ладонью по волосам, резко прервав свой поток объяснений. Омега на мгновение отстранил телефон от уха, чтобы посмотреть на часы и прикинуть сколько времени ему понадобится на сборы. Если Юнги уже здесь, то заставлять его ждать слишком долго было бы неудобно.       — Я на подземной парковке твоего дома. – ответил Мидас и вздохнул, добавляя. – Давай поговорим.       Чимин прижимает пальцы к губам и молчит несколько секунд, но после всё-таки соглашается с предложением. Мидас вскоре отключается, произнеся, что сообщит информацию о номере машины и марке.       Ничего не ответив на многочисленные вопросы Тэ, Пак хватает из шкафа первую попавшуюся одежду и вылетает из комнаты. Он всё же не отказывается от идеи принять душ, поэтому перепрыгивая через несколько ступенек сразу, влетает в общую ванную на первом этаже.       В спешке растерев по коже душистый гель для тела, Чимин кружится под прохладными струями воды, стремясь поскорее смыть с себя пену. Душ помог ему немного прийти в себя и почувствовать свежесть.       Натягивая домашнюю футболку и первые попавшиеся пижамные штаны, омега вспомнил, что оставил телефон в комнате. Вернувшись наверх, он схватил его со стола и, встретившись взглядом с Тэхёном, который смотрел на него с надеждой, пообещал:       — Я всё расскажу, когда вернусь.       Когда Пак надевал тапочки в прихожей, он услышал, как на его телефон, который лежал на тумбочке, пришло сообщение. Он быстро смахивает экран блокировки в сторону и нажимает на сообщение. Обещанные номер, цвет, марка машины и номер секции, где она стоит.       Видимо, Юнги уже успел подумать, что он долго плутает по парковке в поисках нужной машины. Подхватив телефон, омега спешит покинуть квартиру. Выходя из лифта в мягких тапочках на просторную парковку на минус первом этаже комплекса, Чимин сворачивает направо. Ловит себя на мыслях, что где-то в этой же секции должен стоять Гелендваген Чонгука, если он, конечно, был дома. Пройдя практически до самого конца, Пак, наконец-то, наталкивается взглядом на нужный номер, с которым сверял все остальные чёрные машины.       Лобовое стекло было затонировано настолько, что не позволяло рассмотреть хотя бы очертания человека, который там сидел. У большинства автомобилей в Сеуле были тонированы все стекла, поскольку в жаркий летний день это не даёт большому количеству лучей проникнуть в салон. Но настолько сильную тонировку он видел впервые.       Чимин нерешительно нажимает на ручку, ощущая, что дверь легко поддаётся ему. Он, мельком заглянув в салон и, увидев Юнги, быстро ныряет внутрь, утроившись на кожаном сиденье.       — Прокатимся? – интересуется мужчина, некоторое время рассматривая бежевые в коричневый горошек пижамные штаны омеги. Пак прослеживает его взгляд, который поднимается к ярко-жёлтой футболке, и тихо вздыхает, кивая на предложение. Мидас отвлекается от изучения домашнего и немного не сочетающегося комплекта Чимина и выруливает с парковочного места, направляясь к ближайшему выезду.       По какой-то причине оба молчали, будто ждали подходящего момента или надеялись, что первым заговорит другой. Автомобиль мягко переваливается через искусственную неровность, покидая территорию жилого комплекса. В полной тишине мысли снова заполняют его голову, будто где-то в оболочке «хорошего настроения и уравновешенного состояния» снова прохудилась заплатка, пропуская через себя большое количество тревожных мыслей.       Ему совсем не хотелось попадать в какие-то крупные происшествия, поскольку всегда была вероятность того, что кто-то решит спросить об отношениях с родителями. Любой человек точно захотел бы узнать: «Почему вы не появляетесь вместе со своей семьёй на различных мероприятиях?» или «Куда пропал тот самый Пак Чимин, которого знал Сеул?».       Как отвечать на такие вопросы? Выгораживать их «дружную» семью и плести небылицы? Или прямо сказать о том, что ему не хотелось бы больше ассоциировать себя с этими людьми?       Как бы то ни было, Чимин не желал давать никаких разъяснений по этому поводу. Вполне возможно, что после вскрывшейся связи между Юнги и ним будут поступать горы вопросов семье Пак. Омега даже мог предугадать и их примерное содержание.       «Вы были в курсе этих отношений?»       «Неужели одни из самых крупных предпринимателей планируют альянс?»       «Когда стоит ждать свадьбу, и кого из прессы вы планируете туда позвать?»       Чимин нервно теребит пальцы, проходясь ногтями по воспалённой коже. Он, сам и не замечая того, приносит себе дискомфорт. Омега отвлёкся от нервных мыслей лишь, когда автомобиль резко затормозил перед пешеходным переходом. Юнги поглядывал на него, вероятно, чувствуя, как переменилась сладость в феромоне, поэтому никак не решался заговорить.       Отняв пальцы от стороны ладоней, омега сжимает ткань пижамных штанов и переводит взгляд на улицы Сеула, которые сменялись одна за другой, демонстрируя многообразие вывесок, магазинов и местных жителей.       Он не сможет изменить ход событий, сколько бы не переживал об этом. Не сможет и повлиять на то, что придумают себе фантазёры-журналисты, желающие подзаработать побольше денег на сенсационных новостях. Стоит расслабиться и перестать трепетать после каждой мысли, которые то и дело лезли в и без того перегруженную голову.       Автомобиль увозит их за черту города, о чём говорит знак, перечёркивающий слово «Сеул» красной линией. Здесь машин было гораздо меньше, чем в пределах города, как и раздражающе снующих туда-сюда людей. Отчего-то дышать стало гораздо спокойнее.       Мидас останавливает машину на обочине и заглушает мотор.       — Ты уже видел статьи в новостных каналах с нашими фотографиями? – бархатный голос Юнги заставляет отвлечься от окна, где вдалеке виднелся частный сектор с двух-, трёх- и четырёхэтажными домами, различной кладки и отделки. Он явно специально отвёз их подальше от этой городской суеты, чтобы постараться создать более спокойную обстановку для важного разговора. Чимин кивает, чувствуя, что Юнги аккуратно прикасается широкой ладонью к его колену, мягко огладив чашечку и совсем немного поднимаясь выше, поглаживая. Надо же, альфа помнит, что он обжёг ладони, раз не взял его за руку?       Чимин всё-таки был прав на его счёт или не стоит торопиться с выводами?       — Да. – Пак переводит взгляд с ладони Мидаса, которая продолжала гладить его колено, и встречается с его тёмными, немного уставшими глазами. Омега перебирает в руках телефон, снимая и надевая на его уголки чёрный силиконовый чехол. Наверняка, это выдавало его состояние гораздо лучше, чем запах.       — Тогда ты понимаешь, что СМИ будет очень выгодно развивать эту тему. Могут возникнуть предубеждения, если мы оставим это просто так и пустим на самотёк. Поэтому, у нас есть два выхода. Мы опровергаем наши отношения, но тогда видеться будет очень проблематично. Я бы не хотел этого. Либо мы подтверждаем связь между нами, и это значит, что мы официально в отношениях и становимся парой. Я не навязываю какое-то решение и оставляю выбор за тобой.       Пак поджимает губы и не торопится отвечать. Взгляд Юнги был выжидающим, но не требующим, вероятно, он понимал, что в такой ситуации трудно дать однозначный ответ сразу. Тёплая ладонь альфы грела его острое колено.       — Я смогу защитить тебя от нападок СМИ, если мы огласим наши отношения. – добавляет мужчина и аккуратно, почти не касаясь, накрывает обе ладошки омеги своей.       Действительно ли Юнги говорит о романтических отношениях или имеет в виду их договор, который включал в себя добровольный секс? Что для него значит эта связь между ними? Чувствует ли он что-то на самом деле?       — Что для тебя значат наши отношения? Мы всё ещё связаны договором, где я расплачиваюсь за нашу несанкционированную торговлю, или я действительно привлекаю тебя? Не только телом. Ты что-то чувствуешь ко мне? – Чимин чувствует, как пальцы, которые невесомо поглаживали подушечками костяшки замедляются, а потом и вовсе замирает на месте, но никуда не исчезают. Значило ли это, что он раскусил альфу? Все слова и поступки – пустой звон? Попытка сыграть с ним в игру и обдурить?       — Ты привлекаешь меня. Не только телом. И, как я и сказал вчера, для меня наша связь – нечто большее, чем договор, который мы заключили. – наконец произносит Юнги, который вновь выдерживал паузу, прежде чем дать ответ.       — Это значит, что если мы подтвердим отношения на публику, для тебя они не будут являться фиктивными? – продолжает Чимин, разворачиваясь к мужчине практически всем телом. Большая ладонью по-прежнему покоилась на сложенных руках омеги и никуда не сдвинулась.       — Не будут. – незамедлительно отвечает Мидас, заставляя выпрямиться в кресле. Пак чувствует, как в груди из маленькой едва теплящейся искорки надежды разгорается целый костёр, вспыхивающий под одним лишь взглядом альфы. Он, отстраняясь от спинки сиденья, тянется к чужому лицу, замечая, что одновременно с ним отмирает и сам Юнги.       Они приближаются друг к другу до тех пор, пока кончики носов легко не соприкасаются, заставляя альфу немного повернуть голову, мягко накрывая пухлые губы. Чимин скользит ладонями по ткани пиджака, приобнимая мужчину за шею, скрестив предплечья за его головой.       Мин наклоняется к нему ещё ближе, позволяя утянуть себя настолько близко, насколько это было возможно, в пределах просторных сидений машины. Запах хвойного леса, обволакивающий и спокойный, заполнил собой салон, мягко оседая на коже, проникая в лёгкие и оставаясь там. Чимин был готов утонуть в аромате, словно это бескрайний океан, а он в нём – морской житель.       Пальцы Юнги скользят по плечу вверх, проезжаясь по ключицам и останавливаясь на шее. Ладонь мягко поддерживала голову, которую омега сильно запрокинул вверх.       Губы часто-часто соприкасались, не позволяя оторваться дольше, чем на секунду, поддевали друг друга, сплетаясь в ненапористом ласковом поцелуе. Приподнимая веки, Чимин поглядывает на опущенные ресницы альфы, расслабленные брови и ненапряжённый лоб. Такие крошечные детальки внешнего вида мужчины многое говорят ему, подтверждая сказанные слова.       Юнги словно замечает подглядывание и мягко завершает поцелуй, напоследок касаясь приоткрытых губ своими и отстраняясь.       — Я согласен подтвердить наши отношения. Я хочу быть вместе с тобой по-настоящему. – шепчет омега, не выпуская мужчину из кольца своих рук. Тот и не старался сбежать, наоборот, прижался щекой к виску, проходясь ладонью по сгорбленной спине. Чимин чувствует губы на макушке и как затем Мин отстраняется, но только, чтобы заглянуть ему в глаза.       — Папарацци и репортёры уже ищут наши дома, чтобы нарыть побольше информации. Я подумал, что ты не хотел бы ставить под удар свою семью, не хотел бы, чтобы вскрылась ваша деятельность, так? Поэтому нам нужно съехаться. Пожить какое-то время вместе, пока эта ситуация не утрясётся. Я не уверен, сколько понадобится времени, но сделаю всё возможное, чтобы уменьшить срок. – Чимин медленно кивает, расцепляя свои руки, но только лишь, чтобы начать гладить Юнги по плечам.       В голову сразу полезли мысли о том, что люди, которые всё ещё отождествляют его с семьёй Пак, узнают о торговле веществами и о том, что сам омега имеет к этому прямое отношение. Спина покрывается мурашками, заставляя крупно вздрогнуть от неприятного ощущения.       Мидас проводит ладонью по голове Чимина, аккуратно съезжая ей по щеке. Наверняка, мужчина заметил, что тот завис, задумавшись о чём-то своём, поэтому поспешил обратить внимание на себя.       — Переживать не о чём. Всё будет хорошо. – спокойно говорит Юнги, смотря прямо в глаза. Омега несколько раз кивает, убеждая себя в том, что он прав и беспокоиться, правда, не стоит. Тёплая ладонь проходится по волосам ещё раз и после спускается на плечо, приобнимая.       Как бы ему не хотелось оставлять дом, к которому он уже привык, обстоятельства требовали иного. Чимин не знал, сколько ему потребуется времени, чтобы объяснить семье то, почему он должен уйти из дома на какое-то время. Но знал точно, что Джин-хён будет против. Он уже готовился к новой волне подавляющего феромона, который хён не мог контролировать, когда начинал злиться и сильно переживать. Тяжело представить то, как запах сладкой клубники превращается в нечто жестокое и пугающее. Но именно таким становился феромон Сокджина, когда он не мог контролировать себя. Все в семье понимали, что хён не специально начинает давить им, ведь доминантный признак мог идти совсем в разрез с истинными побуждениями человека.       Тем не менее, это не отменяло того, что младших, которые точно не могли противостоять доминантному омеге, очень пугало, когда хён переставал контролировать себя.       — Я отвезу тебя домой, ты соберёшь самые необходимые вещи и мы отправимся на съёмную квартиру. – голос Юнги снова привлекает к себе внимание. Его губы касаются тёмной взлохмаченной макушки. Тёплые руки исчезают с плеч и возвращаются на руль и коробку передач.       Дорога обратно пролетает гораздо быстрее. Возможно, из-за того, что Чимин пытался управлять своими мыслями, чтобы не накручивать себя раньше времени. Как обычно говорил ему хён? Зачем переживать о будущем, если оно ещё не наступило. Но, быть может, виной более расслабленному состоянию был безмятежный можжевельник, который отчётливо угадывался в густом феромоне альфы.       Пак часто дышал свежестью этого запаха, направляя большие порции в лёгкие, и совсем перестал думать о том, что могло произойти дома, после его объявления о срочной смене места жительства.       Если бы не свободные дороги, по которым их автомобиль проносился с высокой скоростью, омега мог просто уснуть, вдыхая хвойный аромат.       — Я постараюсь вернуться, как можно быстрее. Но у семьи будет много вопросов. – предупреждает Чимин, как только Юнги паркует автомобиль на подземной стоянке его дома. Мужчина понимающе кивает, обращая на омегу всё внимание, который, в свою очередь, приближается к лицу, оставляя быстрый и немного смазанный поцелуй на расслабленных округлых губах.       Пак выскальзывает из салона и действительно торопится к лифту, стараясь не потерять свои пушистые тапочки по пути. Лифт мучительно долго едет вверх, заставляя его нервно отбивать ритм ногой о пол. Сердце заходилось в бешеном ритме, и теперь не думать о реакции семьи было невозможно. Приложив ключ-карту к датчику, Чимин перепрыгивает порог и сразу же направляется на второй этаж в комнату. Тэхён, который не ожидал увидеть его так быстро, подскакивает с кровати, отбросив блокнот и карандаш в сторону, и оказывается рядом.       — И как? Вы поговорили? Что он сказал? – быстро спрашивает он, внимательно изучая его выражение лица и даже принюхиваясь к запаху. Старший, тем временем, распахивает дверцы шкафа, достав из коробки на нижней полке большую спортивную сумку. – Чимин?.. Что происходит?       — Тэхён-а... Юнги сказал очень правильную вещь, что если журналисты начнут рыть под меня, они выйдут на вас и на наш бизнес. Они не должны знать моё настоящее место жительства, поэтому мне нужно переехать на некоторое время. Юнги, видимо, уже снял квартиру. – произносит он, перекладывая в сумку пару комплектов домашней одежды, побольше нижнего белья и брюк, блуз и футболок.       Чимин хочет добавить что-то ещё, чувствуя увядающий запах Тэ, но, как только он открывает рот, его перебивает звук распахивающейся двери.       — Куда ты собрался, Чимин? – голос Сокджина заставляет вздрогнуть и перестать упаковывать вещи. Омега замирает, когда старший подходит ближе, рассматривая сумку, которая была практически полностью занята уложенной одеждой. – Я жду.       — Хён... наши фотографии с Юнги попали в интернет. Какие-то журналисты сфотографировали нас вчера вечером, когда мы выходили из ресторана бок о бок. Очень многие используют это для популярности. Есть вероятность, что журналисты проследят за мной, когда я буду возвращаться домой, и могут узнать что-то про вас. Про нашу работу. – Пак откладывает зарядку и уходовые средства, которые хотел помесить в сумку и подходит к Киму, заключая его в объятия. – Я не хочу приносить вам ещё больше проблем. Тебе особенно, хён. Мне жаль, что так получается.       — Если ты не хочешь приносить проблем, пожалуйста, успокойся и останься дома. Просто не будешь выходить какое-то время, рано или поздно им надоест обсуждать это.       — Я не могу. Здесь всё гораздо масштабнее... я вчера видел своих родителей в ресторане. Они видели нас с Юнги. Я не могу дать заднюю, тем более мы с Юнги всё решили. – Чимин слегка отстраняется, так и не почувствовав, что Джин обнял его в ответ. Младший тяжело сглатывает и отступает от него, снова хватаясь за свою уходовую косметику, заталкивая её в сумку.       — Замечательно. При том, что вы с Юнги друг для друга два абсолютно чужие люди и ему от тебя нужен только секс. – напоминает Сокджин, хватаясь за коробочку, из которой Пак перекладывал косметику.       — Это неправда, хён. Ты совсем его не знаешь. Мы прояснили отношения между нами. – звучит надломленный голос омеги, который он даже не пытался скрыть.       — То есть ты прекрасно его знаешь? Благодаря чему? Статье в интернете? Он же ничего не сказал тебе о себе! Куда ты собираешься с ним поехать? Где мне потом тебя искать? В больнице или сразу в морге?       — Хён! Прекрати на него давить. – вмешивается Тэхён, загораживая собой Пака, к горлу которого уже подступал давящий ком. – Хосок сказал, что Юнги действительно влюблён. Я доверяю словам Хосока и Чимина.       — Ладно, не буду тебя задерживать, раз «вы с Юнги» уже всё решили. – Чимин заталкивает свою любимую маленькую сумочку с документами в спортивную и быстро выбегает из комнаты, ни с кем не попрощавшись. Уже спускаясь в лифте на подземную парковку, омега вспоминает, что не успел взять ничего из ухода за волосами и даже забыл зубную щётку.       Закинув сумку на плечо, он спешит обратно к машине. Он ставит сумку на заднее сиденье и возвращается к Юнги. Пристёгивая ремень безопасности, Чимин надеется снова расслабиться под этим умиротворённым запахом и, возможно, немного подремать.       — Всё в порядке? – немного обеспокоенный голос альфы раздаётся практически над самым ухом. Пак просто кивает, отворачиваясь к окну. Ему совсем не хотелось говорить что-то на эмоциях, ведь он понимает, что Сокджин волнуется за них, но одновременно отвергает его чрезмерную заботу, которая иногда ассоциировалась у него с опекой родителей. Чимин боялся говорить хёну об этом, ведь вовсе не хотел обижать и расстраивать его, но с каждым разом терпения становилось всё меньше и меньше.       — Всё будет хорошо. Когда всё уляжется, я верну тебя домой. Не переживай. – спустя пару минут молчания произносит Юнги, отстраняясь от омеги, чтобы вернуться к управлению машиной.       — Дело не во мне. Моя семья переживает. – Пак обращает внимание на то, как альфа давит на педаль газа и прокручивает руль.       — Звонить же не воспрещается. Болтайте хоть весь день по видеосвязи. К тому же отвезти тебя раз в неделю домой не составит проблемы. Речь идёт именно о том, что если ты каждый раз, побыв на виду у журналистов, будешь возвращаться к себе домой, то точно раскроешь настоящее место жительства. Всё будет в порядке. – спокойно произносит Мидас, протягивая руку, чтобы быстро провести по колену омегу, а затем вернуть обратно на подлокотник.       Чимин чувствует, как от слов становится теплее. Юнги понимает его переживания и волнение его семьи, стараясь урегулировать взаимоотношения между обеими сторонами. И всё-таки Паку стоит поговорить с Сокджином насчёт этой избыточной заботы, которая расшатывает нервы, как и ему самому, так и остальным членам семьи.       Но это потом. Об этом не хотелось думать прямо сейчас. Стоило отвлечься на что-то другое. К счастью, в голову быстро приходит осознание, что из-за ссоры с Джином, он многое просто не взял с собой.       — Я забыл взять кое-какие вещи из дома. – подаёт голос омега, когда они, уже вырулив с жилой территории, направляются следом за основным потоком машин.       — Закажем доставку на дом. Поищи то, что тебе требуется и проблема решена. – не отвлекаясь от дороги, произносит Юнги. Чимин поглядывает на его расслабленную позу в кресле, на то, как он легко, обхватив одной рукой руль, прокручивает его, когда перестраивается. Автомобиль ехал мягко, даже когда на дороге попадались какие-то неровности. Мотор не рычал и будто вовсе не чувствовался.       Молодой человек ловит себя на мысли о том, что хотел бы попробовать сесть за руль этой машины. Хотел бы попробовать её в действии самостоятельно.       — Что это за марка? – спрашивает он, по-прежнему сжимая телефон в ладонях. Юнги слегка поворачивает на него голову, видимо, изначально не догадавшись, о чём конкретно идёт речь.       — Машины? Роллс-ройс.       — Никогда не водил Роллс-ройс. – задумчиво произносит Чимин, встречаясь глазами с альфой.       — Можешь пересесть, если хочешь. – звучит в ответ. Омега приподнимает брови, наблюдая за тем, как Юнги останавливает машину на обочине, отстёгивая ремень безопасности.       — Ты серьёзно? – переспрашивает Пак, встречаясь с абсолютно спокойными глазами. – У меня с собой права.       С этими словами Юнги выходит из машины, чтобы обойти её. Омега переводит взгляд на мужчину, когда тот приоткрывает дверь. Центр города, а он в пижаме и смешных пушистых тапках.       — Перелезай так. – негромко сказал альфа, видимо, догадавшись о чужих сомнениях. Чимин аккуратно переползает на водительское сиденье, сразу же пристёгиваясь и настраивая кресло и зеркала под себя. Мидас молча наблюдал за ним, тоже натянув на себя ремень.       Омега выруливает с обочины, встраиваясь в поток машин. Как он и думал, вести эту машину было необычно приятно. Ощущение плавности хода не шло в сравнение с Гелендвагеном Чонгука. Внутри клокотало бесконечное чувство радости, которая была направлена больше на доверие со стороны альфы к нему, чем на осознание того, что он ведёт машину люксового класса.       — Я водил Гелендваген и Авентадор. Но первую вожу чаще, так что сравнивать могу с ней. И твоя машина едет гораздо плавнее, чем машина Гука. – замечает Пак, останавливаясь на светофоре вместе с остальными машинами.       — Просто кому-то нужно заехать в сервис и проверить подвеску. На следующем перекрёстке сверни в первый съезд. – Чимин переводит взгляд на мужчину, который расслабился в кресле и прикрыл глаза. Это вызывает необузданное удивление. Альфа не только полностью доверил ему управление дорогущей машиной. Он доверил ему свою жизнь.       Даже когда Чимин сидит за рулём Гелендвагена, Чонгук во все глаза смотрит на то, как он управляется с обгонами и как преодолевает круговое движение. Он мог его понять, ведь машина недешёвое удовольствие, да и, наверняка, у него всё ещё оставалось предубеждение в голове о том, что омеги ужасно водят. Абсолютно все. Пак и сам возмущался на этот счёт, когда видел, как какая-нибудь маленькая машинка тащится по пустой дороге со скоростью пятьдесят километров в час.       Но Юнги...       Молодой человек поджимает губы, стараясь скрыть медленно появляющуюся на лице улыбку. Машина перед ним трогается на зелёный сигнал светофора, и он также нажимает на газ, ощущая молчаливую поддержку и понимание.