Можно я с тобой?

- Пойдем спать? - Хосок, наклонившись, обнимает Юнги со спины и зарывается в отросшие волосы носом, глубоко вдыхая. - Все это подождет до завтра. Ты устал. Я устал. - Он разворачивает кресло с угрюмым рэпером и садится к нему на колени. Кладет ладони на чуть опухшие щеки и внимательно рассматривает его лицо. Аккуратно проводит большими пальцами по теням, что давно и безнадежно залегли под глазами, рассматривает тонкие, едва заметные морщинки на лбу, опускает глаза на губы. Зелено-голубое свечение монитора - единственный источник света, что есть в студии, и он делает черты Юнги грубее. Хосок гладит скулы длинными пальцами, проводит по линии челюсти, проверяя, правда ли лицо Юнги стало таким угловатым или это все иллюзия. Руки говорят Хосоку, что Юнги по-прежнему мягкий, плавный, теплый. Руки Хосоку никогда не врут. Юнги прикрывает глаза и наслаждается мягкими касаниями подушечек пальцев к вискам, щекам, нижней губе.  Он устало поднимает повисшие вдоль туловища руки и на удивление крепко прижимает Хосока к себе, утыкаясь носом в участок голой кожи между ключицами и глубоко вдыхает. Задерживает запах Хосока в груди на несколько секунд, прежде чем резко отпустить его прочь вместе с тревогой, беспокойством и скопившимися за бесконечный день сомнениями. - Перекинь через меня ногу. - Что? - Сядь сверху. - Зачем? - Просто сделай так, Сок-а. Хосок делает, как просят, вскрикивает, сцепляет ноги в замок и смеется, когда Юнги, поддерживая его за ягодицы, встает с кресла. - Куда мы идем? - Ты хотел спать? Мы идем спать, — говорит Юнги, и, приподняв одну бровь, прикусывает губу, чтобы не ухмыльнуться слишком откровенно. Хосок улыбается и целует его в нос.