Маскарад лжецов

Тëмная сырая комната. Она, как каморка — очень пыльная и маленькая, с потолка свисают, плетут свои паутины пауки. Алатус не знал, сколько он тут уже находится. Ему оставалось только гадать о том, когда в следующий раз откроют дверь. Когда в следующий раз его позовут, только для того, чтобы вонзить свои клыки в его кожу. Чтобы насытиться кровью последнего из клана благословëнных прародителем. Казалось, весь смысл его существования теперь был только в одном — быть игрушкой для вампиров. Его держали словно птицу, в тëмной клетке, вспоминая о нём только тогда, когда голод пронизывал вампирское тело. Алатус ненавидел вампиров за то что они пьют его кровь. Ненавидел людей, которые даже не попытались защитить его. Ненавидел себя, за свою слабость и трусость. Он ненавидел всё и всех. Будучи заточенным в «клетке», человеческому ребёнку стала чужда жизнь. *** В коридоре послышались шаги. Резкие и тяжёлые. Мальчик знал, кому они принадлежат. Это был его хозяин. Вампир, который заточил его, вампир, который похитил его. Послышались скрип и звон, от открытия дверного замка. Дверь медленно открылась, заставляя янтарные глаза ребёнка ослепнуть, пускай и от тусклого, но не привычного света. Перед ним появился силуэт. Высокий и стройный, в чëрном костюме. — Повернись. — Приказал он Алатусу. Ребëнок прикусил губу, но всё же повиновался хозяину. Мальчик сел спиной к силуэту, оттягивая на одном из своих плеч горло футболки, он уже знал зачем к нему пришёл хозяин. Мешковатые футболка и штаны — единственная одежда, которая была у Алатуса. У него вообще больше ничего не было. Не только одежды, а в принципе ничего — ни дома, не еды, не права на что-либо. Мгновение, и мальчик почувствовал, как кожу его шеи грубо прокусили, и начали оттягивать. Было больно. Раньше, когда эти бесконечные пытки только начались, Алатус всегда плакал, когда у него пили кровь или в худшем случае заходили чуть дальше и откусывали маленькие кусочки его кожи. Но сейчас, ему было уже всё равно. Он будто перестал чувствовать ту ужасную нестерпимую боль. Она стала обыденной для мальчика. — Жаль что мы не дома. — Прошептал вампир, отстраняясь от ребёнка. — Даже крови твоей нормально не выпить. — Удивлена, что ты вообще пошёл на такое безрассудство. — Раздался девичий голос откуда-то из коридора. — Протащить отпрыска из клана благословенных в замок прародителя и его последователей… Ты же знаешь, что Фанет прикончит тебя, если узнаёт о том, что ты сделал? Алатус вздрогнул от этого, неожиданно раздавшегося голоса. Он был детским и явно, обманчиво безобидным. Хозяин тоже испугался его обладателя потому, что сразу же отошёл от ребёнка, быстро прикрывая массивную дверь. — Это не твоего ума дело. — Донёсся его голос из коридора. Хозяин сказал это как можно более спокойно, но Алатус знал, вампир боиться. И от этого осознания ребёнок чувствовал удовольствие, сравнимое с местью. Алатус уже не смог расслышать остальную часть разговора, потому, что двое вампиров куда-то ушли. Но вот, что его заинтересовало… Неужели он сейчас в замке самого прародителя? И если да, то на сколько давно он уже тут? И. В голове мальчика проскочила неожиданная мысль. А если у него получится сбежать? От этой мысли сердце Алатуса заколотилось, словно бешеное. Оно будто бы вспомнило, что должно биться и снабжать организм кровью. Похоже, сама судьба была на его стороне. Стоило ребёнку повернуться лицом к двери, как он увидел слабый свет, прорывающийся через тонкую щель плохо закрытой двери. Алатус не поверил своим глазам. Наверное, он даже дышать перестал и осторожно толкнул дверь от себя. Она не открылась на полную, но всё же немного подвинулась, увеличивая расстояние щели. Мальчик понял — это его шанс! Он сможет сбежать… Этот ад наконец прекратится, его тело больше никогда, никто не укусит! Алатус предпринял ещё одну попытку открыть дверь. Он разбежался, врезаясь своим ослабевшем телом в дверь. И на этот раз у него правда получилось. Ребёнок с глухим звуком упал на пол огромного пустого коридора. Но мальчик понимал, это ещё далеко не конец. Теперь ему предстояло выбраться из этого чëртового замка, при этом оставшись незамеченным. Это, наверное, было самым трудным. Алатус быстро поднялся с пола, оглядываясь по сторонам. Местность, как и ожидалось, была ему совершенно не знакома. Чëткого плана действий у него не было потому, что это всё случилось слишком неожиданно. В голову ребёнка не пришло мысли лучше, чем просто бежать. Далеко и без оглядки. Ему оставалось только надеяться, что у этого замка есть хоть один вход или выход. Коридор за коридором, один поворот сменялся другим, но Алатус продолжал бежать. Его дыхание уже сильно сбилось, в ушах звенело, а голова кружилась. Похоже сегодня был самый удачный день в жизни мальчика. Коридор наконец закончился огромной дверью. Ребёнок понял, что нашёл выход и даже не столкнулся ни с кем из стражи. Он не знал, что скрывается за этими дверями, но понимал, что по крайней мере это будет уже не замок. Алатус снова разбежался, с силой врезаясь в массивную дверь. Сейчас, мальчик даже не представлял, сколько же шуму он наделал в замке. Но это и не волновало Алатуса. Сейчас он хотел только выбраться наружу, даже если потом его поймают. Мгновение и дверь открылась. Он выбежал в странное место полное солнца и деревьев. А мягкая зелёная трава, защекотала его ноги. После нескольких лет, проведённых в заточении, Алатус даже не верил, что такое место правда существует. Это чем-то было похоже на рай, каким он его себе представлял. Но ещё рано было останавливаться, каким бы райским не казалось это место, оно было рядом с замком прародителя. Мальчик продолжил бежать куда-то в даль, пока наконец не упал лишённый всяких сил на землю. Сознание Алатуса уже почти покинуло его, когда ребёнок вдруг услышал тихий шорох, а потом и вовсе звонкий мелодичный голос: — А? Человеческий ребёнок…? — Неуверенно произнёс обладатель голоса. Это последние, что услышал Алатус, перед тем, как сознание полностью покинуло его. *** Мальчик не знал, сколько времени прошло, прежде чем боль в голове и голод, заставили его открыть глаза. К его удивлению, он оказался на том же месте, где и был, до того как упасть без сознания. Кое-как Алатус сел на ноги, настороженно осматриваясь по сторонам. — Ты хорошо себя чувствуешь? Выглядишь не важно, — обеспокоенно произнёс всё тот же голос, заставляя ребёнка вздрогнуть и резко посмотреть себе за спину. Там, примерно в метре от него, облокотившись на ствол дерева, сидел ребёнок, по-вуду лет десяти. Он явно был из богатой семьи. По сравнению с ним, Алатусом, незнакомец был очень ухожен, а его одежду украшало множество золотых украшений и драгоценных камней. — Кто ты.? — Испуганно спросил ребёнок. Неужели его поймали? Детский облик незнакомца вовсе не внушал ему доверия. Это место находилось совсем рядом с замком прародителя, скорее всего перед ним был вампир, который просто ради забавы принял облик маленького мальчика. Существо перед ним нахмурилось, выглядя явно обеспокоенно. — Тебе нужно поесть, похоже ты сильно устал. — С этими словами, мальчик поднял руку вверх и резким движентем рассек пространство над собой. Раздался яркий бирюзовый свет, который словно лезвие отрезал пару яблок, свисающих с ветви дерева. Только сейчас Алатус понял, что почти все деревья в округе были яблонями. — Не знаю насколько этот сорт можно есть людям, но это единственная еда которая хоть немного должна подойти тебе, — сказал мальчик и положил пару яблок на землю перед Алатусом. Человеческий ребёнок удивленно посмотрел на него. — Не бойся, они не отравлены, — улыбнулся незнакомец. Видя, что Алатус всё равно не прикасается к яблокам, он на мгновение задумался, а потом взял один из двух фруктов и откусил. — Видишь? В них нет яда. Алатус сильно сомневался, но похоже, его чувство голода было на столько сильным, что затуманило его разум окончательно. Осторожно он протянул руку к яблоку. Сначала поднëс красный фрукт к носу, понюхал, и только потом аккуратно откусил маленький кусочек. К его удивлению. С ним ничего не произошло. Даже наоборот, желудок сладостно свело, от еды, кроме той странной жижи, которой его кормили последние года три. Алатус настороженно посмотрел сначала на незнакомого мальчика, сидящего под деревом, а потом перевёл свой взгляд на откушенное яблоко в своих руках. Он будто бы спрашивал, можно ли ему доесть фрукт. Незнакомец похоже понял, что тревожит человеческого ребёнка и улыбнувшись кивнул. — Конечно, ты можешь доесть это яблоко. Если захочешь ещё, только попроси, мне не сложно достать их. Алатусу повторное разрешение не требовалось, не прошло и пары секунд, как он буквально проглотил фрукт, не оставив даже семечек. — Пожалуйста, дай ещё… — Тихо прошептал он, взглянув в глаза странного мальчика. Только сейчас он заметил, что глаза незнакомца были очень красивыми, сине-зеленого цвета. Странный мальчик тут же кивнул, услышав его просьбу, и тем же движением, снова срезал пару плодов с ветви, кладя их перед Алатусом. — Меня зовут Барбатос, а какое имя у тебя? — Приветливо спросил он, с улыбкой наблюдая, как голодный ребёнок поедает фрукты. — Алатус, — ответил человек, когда съел последнее яблоко. — Красивое имя, — сказал Барбатос, и осторожно спросил. — Как ты оказался в этом месте, в таком состоянии? Алатус прищурился, пробегаясь изучающем взглядом по новому знакомому. Пускай с ним и поделились едой, но стоило ли доверять этому странному существу? Он не мог смело заявлять, что перед ним вампир, но и что этот мальчик — человек, Алатус тоже сомневался. — Я пытался сбежать из заточения. — Осторожно сказал он, пытаясь не поделиться какой-то личной или опасной информацией. — И пока бежал, оказался тут. Услышав его слова, Барбатос нахмурился, его детское лицо, пускай и было красивым и милым, но сейчас сделалось по-настоящему жутким. — Тебя держали в заточении? — Пытаясь скрыть то ли гнев, то ли призрение спросил он. Алатус в страхе кивнул. С каждой прошедшей секундой, он понимал — не стоило говорить этого. Вообще не стоило ничего говорить. — Кто? — Требовательным тоном продолжил Барбатос, вставая со своего места под деревом и подходя ближе к человеку. — Скажи мне кто это? В этом замке должен быть только один пленник, ты не должен был быть заточён. — Потом мальчик понизил голос, и уже еле слышно добавил: — он же обещал… Он обещал мне… — Я не знаю, — шёпотом признался Алатус, замирая от страха. Кто бы сейчас не стоял перед ним, называясь Барбатосом, это существо явно было сильнее даже его хозяина. — Пожалуйста, никому не говори… — В его голосе послышалось мольба. — Мой хозяин только недавно перевёз меня сюда, он говорил, что это только на время… Не рассказывай это другим. — Из глаз ребëнка, медленно покатились слёзы. Алатус очень давно не плакал. Наверное в последний раз, его довели до слёз больше года назад, когда ему чуть ли не отрезали руку. И сейчас, похоже все эмоции, весь тот страх и ужас, что он пережил, решили выйти наружу. — Пожалуйста… Не надо, пожалуйста… Я хочу жить. Я не хочу быть игрушкой! Не хочу быть едой! Пожалуйста… — В перерывах между всхлипываниями, шептал ребёнок, умоляюще глядя на мальчика перед собой. *** Стоило Алатусу заплакать, как Барбатос вздрогнул. На его лице проступил испуг. Он вовсе не хотел напугать человеческого ребëнка. Он сам не заметил, как разозлился. Но эта злость была вовсе не по отношению к Алатусу. Это был скорее гнев, направленный на Фанета и на хозяина мальчика. — Я… Не хотел тебя напугать… — Прошептал он, видя, что Алатус не может успокоиться. Но похоже, его тихие слова остались не услышанными, поскольку ребёнок даже не взглянул на него, спрятав глаза в пол. Барбатос совершенно не знал, как успокаивать детей, хотя и сам, по вампирским меркам, был маленьким ребенком. Мгновение, и в его голову вдруг пришло воспоминание, как несколько десятков лет назад он тоже плакал. В тот раз, чтобы его успокоить, Астарот взяла его на руки и крепко обняла. Возможно ему тоже стоило обнять Алатуса? Наверное всех детей успокаивают объятия? Барбатос сильно сомневался в этом варианте, если бы он правда, без какого-либо риска, мог обнять мальчика, он бы сделал это ещё в самом начале. Но опасность, казалось, в таком невинном жесте, всё же была. Его голод, сдерживаемый уже чуть больше века, был слишком силён. И простой запах крови человека, запросто мог свести его с ума. — Пожалуйста… Не говори, ни кому, прошу… — Донесся до слуха вампира всё тот же шёпот. Прикусив губу, Барбатос всё же решился на этот опасный шаг. Чтобы хоть как-то сгладить риск, он, чуть помедлив, рывком оторвал рукав своей рубашки, и словно маску, повязал вокруг своего рта. Алатус дернулся от звука отрываемой ткани, из его глаз ещё катились слёзы, но внимание его полностью перешло именно на Барбатоса и на оборванный рукав его рубашки. В янтарных глазах пробежало удивление. — Что ты делаешь.? — Настороженно спросил он, пытаясь вытереть слёзы с лица. Барбатос и рад бы был предупредить его о своих планах, но рукав рубашки, занимающий его рот, лишил мальчика этой возможно. Осторожно, пытаясь не напугать, он сделал несколько шагов вперёд, опускаясь перед Алатусом на колени. На мгновение их взгляды пересеклись, а потом, Барбатос, всё так же осторожно, обнял мальчика. Докоснувшись до тёплого человеческого тела, по его коже пробежали мурашки. Сейчас он даже представить не мог, что когда-то температура его тела была такой же. Барбатос почувствовал, как Алатус вздрогнул от его неожиданного прикосновения. Ребёнок просто застыл в его руках, но плакать перестал. Но что-то тут было не так… Барбатос нахмурился. Он чувствовал, как быстро билось человеческое сердце, но он совсем не ощущал чтобы ребёнок дышал. Неужели настолько невинный жест, как объятия, настолько смог напугать ребёнка? Испугавшись, вампир тут же отстранился. Уже через мгновение Барбатос сидел в метре от Алатуса, снимая кусочек ткани рукава со своего рта. — Прости меня, — извинился он, глядя в побледневшее лицо ребёнка. — Я вовсе не собираюсь тебя никому сдавать. А сейчас я просто хотел обнять тебя, извини если напугал… — Зачем ты. Обнял меня? — Испуганно переспросил Алатус. После того, что делал с ним его хозяин, мальчик вовсе не переносил чужих прикосновений. — В прошлом, когда я плакал, моя. — На мгновение вампир запнулся, — няня — назовём её так, успокаивала меня обнимая. И чтобы успокоить тебя, я решил попробовать применить объятия… — Но зачем ты намотал на свой рот ткань от рубашки…? — Не веря уточнил Алатус. Этот Барбатос правда просто хотел обнять его? Но зачем? И зачем тогда порвал рубашку… — А это… — Барбатос смутился, отводя взгляд в другую сторону. — Неважно… Ему определённо понравился этот ребёнок, но выдавать все секреты в первую встречу он не собирался. С другой стороны. Барбатос был узником этого места вот уже больше века. После обращения он больше ни разу не видел людей, да и весь остальной мир в целом. И Алатус, этот ребёнок, был его шансом. Возможностью обзавестись другом… Понятия дружбы и любви у вампиров и людей сильно различались. И Барбатос очень скучал именно по людским представлениям этих чувств. Та часть его души, что осталась у Барбатоса, всегда стремилась остаться человеком… Он хотел вновь почувствовать то, право на что, когда-то у него отняли. — Знаешь… — Он немного печально взглянул на Алатуса, понимая, что, то, что он собирается сказать совсем не понравится мальчику. — Я правда ни кому не скажу о твоей попытке побега. Но имей ввиду, сбежать из этого места у тебя не получится. На мгновение повисла тишина. — Но почему? — Тихо спросил Алатус, оглядывая взглядом местность так, будто надеялся на то, что сейчас перед ним появится дверь наружу. К удивлению Барбатоса, Алатус не заплакал, не испугался и даже не закричал… В нём будто проснулась другая личность, которой вовсе были чужды эмоции. Спокойная и даже, наверное, взрослая личность. Посмотрев в янтарные глаза, Барбатос печально улыбнулся: — Потому, что я сам много раз пытался выбраться из этой клетки. Но, как видишь, я всё ещё здесь. Это место — идеально построенная тюрьма, которая без дозволения хозяина никогда не выпустит своих узников. — Так у тебя тоже есть хозяин? — С волнением в голове спросил человек. Барбатос на секунду задумался, но почти сразу же кивнул. — Да… Думаю можно назвать его моим хозяином, но надо сказать, что если я всё правильно понял, твой хозяин — всего лишь жалкий слуга моего. Алатус вздрогнул, поднимаясь на ноги, что позволило смотреть ему на нового знакомого сверху вниз. — Тогда кто же ты такой? Что это за место? Кто твой хозяин? И кто мой? Что мне делать? Со стороны вампира послышался смешок. — Как много вопросов… — Немного озадаченно протянул Барбатос. — Знаешь, я могу попробовать дать ответ на каждый из них, но при одном условии. — Каком? — Настороженно спросил человеческий ребёнок. — Ты придёшь сюда завтра. Только если мы встретимся ещё раз, я расскажу тебе. Алатус озадаченно склонил голову на бок. — Если я вернусь в то место, то уже, наверное, никогда не смогу его больше покинуть… — Сказал он. Вампир отрицательно покачал головой. — Вот это — одна из тех немногих вещей, с которыми я могу тебе помочь. — Сказал он и тоже встал на ноги. Только сейчас Барбатос заметил, что мальчик перед ним совсем низкий и худощавый. Возможно ему было только лет шесть? Алатус был примерно ему по плечи, может даже чуть ниже. — И как ты сможешь мне помочь? — В голосе мальчика послышалось надежда. Барбатос не ответил на его вопрос словами, а только поднëс палец к своему сердцу, точнее к месту где у людей располагались сердце. — Смотри внимательно, — прошептал он. Место соприкосновения кожи пальца и ткани рубашки, через секунду вдруг вспыхнуло, уже знакомым Алатусу бирюзовым светом. Барбатос улыбнулся, посмотрев в янтарные глаза и медленно убрал палец от груди. Бирюзовый свет неожиданно потянулся за его пальцем, превращаясь в нить. Ещё через несколько секунд, вампир выполнил ещё одно странное действие: стал размахивать пальцем, к которому тянулась странная нить бирюзового цвета, пока ниточка не превратилась в комок света, летающий в воздухе. Барбатос аккуратно поцеловал этот комок и потом что-то шепнул бирюзовому свету. Мгновение, и светящаяся сфера закружилась вокруг Алатуса. — Это — маленькая часть моего сознания, души и сил. Она поможет тебе открыть дверь и следить за своим хозяином. — Со смехом сказал Барбатос смотря на удивленного ребëнка, настороженно наблюдающего за светящимися шариком. — Ты. Правда хочешь мне помочь? — Не веря спросил Алатус, не отрывая взгляда от бирюзового света. Вампир кивнул. — Я помогу тебе всем чем смогу, только приди сюда завтра. — Сказал он. — А теперь, тебе пора уходить, если твою пропажу заметят, твои дела будут плохи. *** Алатус с этим спорить не стал. Только одна мысль о том, что мог с ним сделать хозяин, узнай он о том, что игрушка пыталась сбежать, пугала ребёнка до дрожи. — Я обязательно вернусь завтра, — пообещал он. А про себя добавил: «если останусь жив». — Тогда я буду ждать тебя здесь, — с улыбкой ответил Барбатос, махая рукой ему на прощание. — Со всеми ответами, которые знаю и с яблоками конечно. Вампир этого уже не увидел, но Алатус слабо улыбнулся после его слов. В этот день вампир и человек ещё не знали, что эта случайная встреча, полностью изменит их будущую судьбу и положит начало одной очень долгой истории, длиной в более две тысячи лет. *** Как Алатус и обещал, на следующий день он вернулся в странное место. Светящийся огонëк, правда очень помог ему в этом, с лëгкостью открыв дверь. Барбатос так и просиял, увидев перед собой ребёнка. — Ты пришёл! — Радостно воскликнул он. Алатус кивнул, заинтересованно наблюдая за чужой реакцией. — Теперь ты ответишь на мои вопросы? — Поинтересовался он. Вампир утвердительно кивнул, добавляя: — Но сначала поешь, тебя похоже почти не кормят… Алатус это комментировать не стал, а просто кивнул. Но Барбатосу и этого кивка было достаточно, он улыбнулся и повёл мальчика куда-то вглубь леса. — Куда мы идём? — Спросил Алатус оглядываясь по сторонам. Местность была очень… Похожей? Однотипной? Почти везде были одни яблони, и только иногда встречались другие деревья. — К старому дубу, — улыбнувшись пояснил Барбатос. — Там я оставил для тебя немного яблок. Да и от входа в замок там подальше, более безопасно. *** — Я — приемник прародителя. — Тихо сказал вампир, когда ребёнок доел последний фрукт. — Из-за этого мне опасно приближаться к тебе. Я не пью человеческую кровь, из-за чего мой голод очень силён, даже безумен. Один только запах твоей крови может лишить меня самооблодания. — То есть ты вампир? — Уточнил Алатус. Он ненавидел вампиров, но почему-то именно мальчика перед ним, пусть даже тот являлся приемником прародителя всех вампиров, он не мог ненавидеть. Это странное чувство безумной симпатии и даже доверия, которые зародились в нём к своему, от части, спасителю, очень пугали Алатуса, вызывая в его грудной клетке тревогу. — Можно и так сказал, — кивнул Барбатос. — Но когда-то я был человеком. Таким же ребёнком, как ты. А потом, всю мою деревню сожгли, убив всех жителей кроме меня. В тот день, Фанет забрал меня в этот замок, обрекая на жизнь в заточении. У человекюческого ребёнка от этой истории расширились зрачки глаз, а сердце, казалось, пропустили удар. Получается мальчик перед ним, прошёл почти тоже, что и он? — Могу ли я узнать, сколько тебе лет? — Осторожно спросил он, разглядывая детское, невинное лицо Барбатоса. Вампир на пару секунд задумался, устремляя взгляд в небо. — Около ста пятидесяти, думаю. — Задумчиво ответил он. На некоторое время повисла неловкая тишина. — Мне девять… — Как-то потерянно прошептал Алатус, чем удивил Барбатоса. — Девять?! — Изумлëнно переспросил вампир, чуть ближе пододвигаясь к человеку и с интересом разглядывая его. — Неужели человеческие дети в девять лет настолько маленькие? Я думал тебе шесть… На лице Алатуса проступила обида, нахмурившись, он немного резко ответил: — Я с детства не особо высок, а после того, как меня похитили и пленили, то моё тело стало слишком слабо. А почему же вы, в своём то возрасте ходите в облике ребёнка? — С лëгким укором спросил он, смотря в сине-зелëные глаза. Эти его слова, да и по-детски обиженное лицо сильно рассмешили Барбатоса, от смеха он почти, что потерял равновесие и чуть не упал на Алатуса, но в последний момент всё же удержался на ногах. — Не обижайся пожалуйста, — попросил он, улыбаясь. — И да, хоть мне и больше века, но по меркам вампиров я всё ещё маленький ребёнок. Этот облик, мой настоящий, я правда ещё дитя и если сравнивать возраст моего тела с твоим, то я только немного старше тебя. Алатус хмыкнул, кивая и пытаясь скрыть удивление. Сто пятьдесят и девять… Ровесники? — А что это за место? — Задал он другой не менее волнующий его вопрос. — Сад прародителей, — пояснил Барбатос. — Его создали специально для меня… — Похоже прародитель хотя бы немного, но любит тебя. В отличие от моего хозяина… — Подметил Алатус с лëгкой грустью. Барбатос печально улыбнулся. — На самом деле всё не так просто, как кажется. Но сейчас не об этом, — он посерьëзнел, вглядываясь в янтарные глаза. — Каков твой дальнейший план? Мгновение человек молчал, обдумывая ответ, а потом неуверенно сказал: — Похоже, что я обречён сгнить здесь. Вчера, с помощью Бриза я попытался осмотреть замок, но он… Он как замкнутый круг, будто находиться в небытие, без входа и выхода. — С помощью какого Бриза? — Удивлëнно спросил Барбатос, внимательно оглядывая мальчика взглядом. Вампир будто ожидал, что Алатус прячет где-то за спиной ещё одного ребёнка. Человеческий ребёнок смущенно отвёл взгляд в сторону. — Я так назвал тот светящийся шарик, который ты мне дал… — Прошептал он. . — Бриз значит? Красивое имя. Алатус кивнул и неуверенно спросил: — Могу ли я попросить тебя об одной наглости? Их взгляды пересеклись, вампир почти не думая сразу же кивнул. — Конечно! Я сделаю всё возможное, если это будет в моих силах! В янтарных глазах пробежала неуверенность. — Алатус. — Впервые позвал мальчика по имени Барбатос. Алатус, от звучания собственного имени дëрнулся от испуга. До этого, долгие три года, он слышал своё имя только от хозяина, и то очень редко. — Могу ли я приходить сюда иногда и видеться с тобой? — Барбатос был его единственным знакомым тут, единственным, кто относился к нему… Нормально? Именно по-этому Алатус хотел хоть иногда видеться с ним, понимая, что без общения сойдёт с ума. Возможно он поступал плохо, в каком-то смысле желая воспользоваться Барбатосом, как спасительным якорем, но по-другому он не мог… — Хоть каждый день, — сказал вампир, делая облегчённый вздох. Он уже испугался, что человек попросит что-то невыполнимое. — Что? — Переспросил Алатус, немного не расслышав ответ. — Приходи сюда хоть каждый день, я только за. — Повторил Барбатос. — Все свои дни я и так провожу тут. Человеческий ребёнок немного смущенно кивнул. Наверное, он бы и рад был сбегать из того чулана каждый день и приходить сюда, в сад прародителей. Но, что-то подсказывало Алатусу, что хозяин в этом случае, быстро заметит его самовольные вылазки. *** С того самого момента прошло два месяца. Почти каждый день, при первой же возможности Алатус с помощью Бриза сбегал из своей «клетки» к Барбатосу. А тот в ответ, радостно улыбаясь, кормил его яблоками, а иногда и хлебом, который ему иногда удавалось выпросить у Астарот — его «няни», которая часто проводила время в обществе людей. — Надо будет вымыть твои волосы, — с улыбкой прошептал Барбатос, играясь с одной из тëмно-зелëных прядей Алатуса, который прикрыв глаза, лежал на его коленках. Поскольку друг проводил дни на пролёт в заперти, он сам, его одежда и волосы были чрезвычайно грязные. Из-за чего вампир взял в привычку таскать ребёнка купаться в речке. — Угу, — пробормотал Алатус, приоткрывая глаза. — Ты точно хорошо себя чувствуешь? — В самом начале их общения Барбатос вообще боялся приближаться к нему, но сейчас иногда позволял себе даже такие вольности, как: предложить полежать на своих ногах, или крепко-крепко обнять, зарываясь носом в чужую футболку, даже не обращая внимания на то, что ткань сильно грязная. — Пока не взошла кровавая луна, я смогу себя контролировать. — Покачал головой вампир, в его голосе читалась чëткая уверенность. — Но если тебе не приятно. Барбатос не успел закончить фразу, как Алатус перебил: — Нет. Я не боюсь вампиров, особенно тебя. Его слова, к удивлению, нисколько не порадавали Барбатоса, наоборот, он нахмурился и нечаянно потянул прядь чужих волос сильнее нужного, заставив мальчика на своих ногах поморщиться. — Не говори так… Все вампиры монстры и среди них нет исключений, тем более я… Ты ведь даже не знаешь всех моих секретов, и всё равно доверяешь. Так нельзя, это опасно. — Барбатос явно говорил это с призрением в голосе. Но что-то подсказывало Алатусу, что это призрение он направил именно на себя… От этих слов нахмурился уже человек, вставая с чужих коленей. — Тебе уже не изменить моего доверия к тебе. Барбатос не смог сдержать улыбки. Хоть он и категорически не был согласен с другом, но нахмуренное детское лицо, которое так противоречило серьёзным словам, сказанных Алатусом мгновение назад, немного смешило, и даже умиляло. *** — Вода сегодня прохладная! — Смеясь сказал Барбатос, стоя в речной воде по щиколотки. — Алатус иди сюда! — С этими словами он протянул руки к другу, который неуверенно смотрел на него, стоя на береге. — Ты раньше так не залазивал в воду. — Обеспокоенно сказал Алатус. — А если заболеешь? — Вампиры не болеют, — возразил Барбатос, и не дожидаясь согласия схватил руку Алатуса, потянув его на себя, в воду. Алатусу ничего не оставалось, кроме как поддаться и опустить ноги в прохладную реку. Он часто мылся в этой реке, но вот Барбатос каждый раз оставался на берегу, просто наблюдая за ним. От этих мыслей его почти сразу же отвлекли брызги воды, прилетевшие в лицо Алатуса и немного намочившие его футболку. — Зачем ты это сделал? — Вытерая капли воды с лица спросил ребёнок. Барбатос рассмеялся, снова брызгая в него водой. — Когда я, ещё будучи человеком, жил в деревне, то часто видел как дети так игрались на речке, — пояснил он. Алатус нахмурился, задумчиво глядя на него. Когда Барбатос, ничего не подозревая, немного приблизился к нему, чтобы снова брызнуть водой, он вдруг схватил вампира за плечи крепко прижимая к себе. — Что ты делаешь.? — Удивленно спросил Барбатос, немного хмурясь. — Держу тебя, чтобы полностью не промокнуть. — Пояснил Алатус, на что в ответ получил лëгкий смешок. — Думаешь это меня остановит? — Лукаво спросил Барбатос. — Не думаю, а знаю, — улыбнулся Алатус и неожиданно, слегка брызнул водой на спину вампиру, на что в ответ получил недовольное бормотание. — А если я тебя укушу? — То ли в шутку, то ли на полном серьёзе пригрозил Барбатос. — Отпусти, пожалуйста. Я не буду больше брызгаться. Человеку на это было нечего возразить, из-за чего вампира пришлось отпустить. Но почти сразу же Алатус понял, что совершил ошибку, потому что вся его футболка, лицо, и даже волосы промокли разом. — Барбатос! — С упрёком выкрикнул он, обрызгивая водой вампира в ответ. Барбатос на его реакцию рассмеялся и еле удержался на ногах, чуть не свалившись в воду. Но потом, Алатус не понял в какой именно момент, друг замер, удивлённо смотря на него. — Что-то не так? — Обеспокоенно спросил мальчик. — У меня что-то на лице? Друг медленно покачал головой, удивлённо говоря: — Нет, просто ты. Я только сейчас заметил, что ты только немного ниже меня. — При их первой встрече, Алатус был ему, наверное, немного ниже плеч, но сейчас, спустя всего-то каких-то два месяца они почти сравнялись ростом. — Неужели люди так быстро растут? Алатус удивлённо посмотрел на вампира, подходя ближе. Только сейчас он понял, что Барбатос был прав. Он сам не заметил, как вырос. Да и если быть честным, не только вырос, но и окреп, став более похожим на девятилетнего мальчика. — Это всё ты, — улыбнувшись сказал он. — И твои яблоки. Потом они ещё долго игрались в воде, ведя себя так, как обычные дети, будто они не в заточении, будто один из них не вампир, которому больше века, будто они были дома… Алатус вообще часто забывал, где он находился, когда был в компании Барбатоса. *** Прошло ещё около месяца. После той встречи, когда они резвились в речке. За это время Алатус и Барбатос встречались всего раза три. Хозяин первого сильно негодовал, что прародитель велел остаться в замке ещё на пару месяцев, из-за чего весь свой гнев, вампир вымещал на своей игрушке. Но сегодня, к счастью Алатуса, ему удалось выбраться наружу, в сад. Но что-то в этот раз, было явно не так. — Зачем ты надел на себя простыню.? — Немного смущенно спросил Алатус, чуть отводя взгляд от немного оголëного тела вампира. Барбатос от этик слов рассмеялся, трогая белую ткань, которая только немного прикрывала верх его ног. — Это не простынь, а парадное одеяние для празднавства восхода кровавой луны. Весь клан прародителя должен нарядиться в такие одежды. — При этих словах он крепко сжал белую ткань, немного печально смотря на Алатуса. — Я скучал, мы не виделись около недели. А в итоге, я даже не могу тебя обнять… Тебе вообще лучше не приближаться сейчас ко мне слишком близко. Алатус покачал головой при его словах, и наоборот приблизился ближе. — Не понимаю, что такого можешь сделать со мной ты, чего ещё не сделал мой хозяин. Барбатос, услышав это, побледнел. Будучи вампиром, он и так был очень бледным, а сейчас его кожа вообще, казалось, была цвета побелки. — Что он с тобой сделал.? — Шёпотом спросил вампир, внимательно оглядывая Алатуса с головы до ног. Человек ничего не ответил, только легонько улыбнулся, глядя в сине-зеленые глаза, полные ужаса. — Алатус, что он с тобой сделал?! — Уже более грубо спросил Барбатос, поднимаясь с земли. — Что эта тварь с тобой сделала?! — Всё хорошо. — Начал было мальчик, но вампир его опередил. — Сними футболку, — сказал он, подходя ближе. На несколько долгих секунд повисла тишина. Янтарные глаза прожигали внимательным взглядом нефритовые. — Хорошо, — наконец согласился Алатус. — Но всё правда в порядке. — С этими словами он осторожно снял футболку, смущенно отводя взгляд на землю. Алатус не считал своё тело красивым, тем более чтобы показывать его кому-то. Худое, грязное, болезненно-бледное, полное укусов и огромных синяков — таким было тело Алатуса. При виде такой жуткой картины, Барбатос даже перестал сердиться. Он просто чувствовал разбитость. А от кучи вампирских укусов, расположенных в разных частях тела его друга и вовсе выворачивало. — Все эти укусы. Это он сделал? — Тихо спросил вампир. Алатус вздрогнул от его слов, рука мальчика машинально потянулась к шеи, откуда кровь пили настолько часто, что укусы даже заживать нормально не успевали. — Да, — подтвердил Алатус. — Сегодня он укусил меня четыре раза. Вчера три. Барбатоса пробрала дрожь, при мысли, каким же монстром надо быть, чтобы так издеваться над ребёнком… — Но зачем он это сделал? — Осторожно спросил вампир, пытаясь при растоянии в метр, детально рассмотреть каждый сантиметр чужого тела. — Ведь кровь можно пить и с одного укуса. Алатус лишь улыбнулся при его словах. — Он почувствовал на моём теле твой запах… И решил пометить территорию. Похоже он подумал, что меня в том чулане нашёл один из прислужников прародителя. — Сказав это он усмехнулся, а в голосе проступила нотка мечтательности. — Интересно бы было посмотреть на его лицо, если бы он узнал, что этот запах принадлежит самому наследнику Фанета, а не какой-то прислуге. — Если хочешь я могу его убить… — Прошептал Барбатос, крепче сжимая белую ткань на себе. Алатус сразу понял, что что-то не так. Радужки глаз друга медленно стали наливаться кровью, а в голосе прозвучала доля безумия. — На правах наследника, я без каких-либо последствий могу убить какого-то жалкого слугу Фанета… — Продолжал Барбатос. — Я убью его, и вырву язык. Я выдерну из его челюстей все клыки. Заставлю его умирать в страданиях и боли… Я отомщу за тебя. Только услышав эти слова, Алатус вдруг наконец осознал. Его друг — не просто какое-то странное существо, он вампир, который к тому же является наследником одного из самых сильных существ мира, ему ничего не стоит убить, ни его хозяина, ни самого Алатуса. — Барбатос, — пытаясь не выдать страха, позвал Алатус. — Всё хорошо, правда. А если ты его убьëшь, я навсегда останусь тут. Я буду заточён, а если хозяин вернётся со мной в свой замок, возможно у меня будет шанс сбежать. После того, как Алатус произнёс это, мальчик сделал то, что изменило всю его дальнейшую жизнь. Алатус обнял Барбатоса, пускай и знал, что это очень опасно. — А если я и хочу этого, — прошептал Барбатос, отпуская своё одеяние и крепко обнимая друга в ответ, утыкаясь носом в чужое плечо. — Ты никогда не задумывался об этом? Вдруг я на самом деле знаю, как тебе сбежать, но не хочу отпускать тебя. Не хочу быть один. На самом деле, за достаточно долгие три месяца их дружбы у Алатуса ни раз проскакивали мысли подобного вида. Сначала он даже бывало злился на Барбатоса, когда подозревал его в этом, но потом… Всё как-то поменялось… Возможно, в душе, Алатус и сам понимал, что не хочет уходить, покидать единственного близкого для себя человека. Вернее, вампира. — Если я буду с тобой, то возможно не так уж и страшно, состариться и умереть в заточении. — Произнёс тихо Алатус, мягко поглаживая друга по спине, в попытке успокоить. *** Барбатос был вампиром, он был монстром, и он это знал. А ещё вампир понимал, что он эгоист. После того, как он увидел тело друга, всё в синяках и укусах, его разум будто затуманился. Ещё больше пробуждая безумство. Его не устраивал вариант, что Алатус скоро его покинет. А если бы он и остался, Барбатос не хотел бы, чтобы человек умирал. Алатус был смертен, его жизнь была коротка. Вампир бы даже моргнуть не успел, как смерть забрала бы друга. Наверное в этот момент, к Барбатосу и пришла одна мысль, которая вызвала в нём диссонанс. — Беги, — крикнул он, отталкивая Алатуса от себя и стараясь закрыть рукой свои рот и нос. Барбатос почувствовал это. Безумство кровавой луны окончательно завладело им, лишив всякого здравого смысла. В голове осталось только одно: «надо укусить Алатуса, дать своей крови, обратить». " Обратить» *** После того, как Барбатос резко оттолкнул его, Алатус упал спиной на землю. Но бежать он даже не планировал. Ребёнок не видел ничего страшного в том, чтобы друг выпил его крови. Он не мог знать точно, но догадывался, насколько невыносима была жажда Барбатоса перед его кровью, кровью рода благословëнных. Похоже, сидя в заперти, в клетке, долгие три года, Алатус правда сошёл с ума. Вся эта ситуация вовсе не пугала мальчика, его сердце быстро билось от волнения, но точно не от страха. *** Барбатос уже не понимал, что делает. Он медленно, пытаясь хоть как-то побороть безумие, приближался к Алатусу. А когда их взгляды пересеклись, вампир не смог долго смотреть в невинные янтарные глаза. Он боялся найти в них страх и омерзение. Хотя именно эти эмоции и должен был сейчас испытывать Алатус. А потом, всё было, словно в тумане. Он прикусил свой собственный язык, пока из него не пошла кровь и прильнув к плечу Алатуса, вонзил свои клыки в чужую кожу. Очнулся Барбатос только тогда, когда знакомый голос сказал ему прямо в ухо: — Хватит. Он умрёт, если продолжишь. Одного звука этого голоса было достаточно, чтобы привести Барбатоса в чувства. Он отпрянул от чужой плоти, поднимая глаза в направлении звука. Перед ним, чуть склонившись, одетый в такие же одежды, как и он сам, стоял юноша. По виду ему было лет шестнадцать, он не был слишком высок. Его кожа была божественно белой, точно также, как и длинные с серебристым отливом волосы, небрежно заплетённые в косу, а глаза были чем-то похожи на глаза Алатуса, только чуть светлее, будто светились изнутри. Безусловно — это был никто иной, как Фанет. Медленно к Барбатосу вдруг пришло осознание того, что он сделал. — Неет. — Прошептал он, качая головой и снова обращая свой взгляд на Алатуса, который уже потерял сознание и побледневший лежал на земле с кровоточащим плечом. — Нет. Я же не убил его? Я не мог. Нет. Барбатосу было страшно. Страшно не за себя, а за Алатуса, он не хотел его потерять… — Нет, ты его не убил. — Спокойно согласился с ним Фанет. — Он просто без создания. И будет лучше, если он пока полежит без него, ему надо восстановить силы. — Откуда ты здесь? — Спросил Барбатос, с силой заставляя себя отойти от Алатуса чуть дальше и пытаясь вытереть свой рот от крови. — Наблюдал за тобой. — Пояснил прародитель. От этих слов, Барбатос сам чуть не лишился сознания. — Наблюдал.? — Не веря переспросил он. Фанета его реакция позабавила. Он улыбнулся, и со смехом сказал: — С самого твоего первого дня здесь я наблюдаю за тобой, дурачок. Или, как ты думаешь, этому человеческому дитя удалось остаться здесь на столько долго, да ещё и так, что его вылазки никто не заметил? — Не дожидаясь ответа своего приёмника, он сам же ответил на свой вопрос. — Разумеется, это из-за того, что я специально убрал всю стражу и задержал того подонка, которого этот мальчик называет хозяином. — Но зачем тебе это? Возможно это всё розыгрыш? Или это всё просто сниться Барбатосу? Неужели за ним правда следили всё это время? — Ты был человеком. — Мягко улыбнувшись, сказал светловолосый вампир, кладя свою руку на плечо Барбатоса. — Я подумал. Что если ты снова почувствуешь что-то, так же, как человек, то будешь хоть немного счастлив. Но я не ожидал, что эти чувства зайдут настолько далеко, что ты захочешь обратить этого ребёнка. — Но ты же видел… — У Барбатоса в глазах были слёзы, его руки тряслись. — Почему ты не остановил меня? А если бы я убил Алатуса? В глазах Фанета пробежала печаль. Он внимательно посмотрел в лицо приемника и понизив голос, тихо сказал: — Потому что я надеялся, что хотя бы ты сможешь обрести счастье. Барбатос растерянно посмотрел на прародителя. Он не понял, что именно имеет ввиду Фанет. — Бриз, — вдруг позвал прародитель, смотря в сторону Алатуса, который всё так же без сознания лежал неподалёку. Комочек бирюзового сияния тут же подлетел к нему. Фанет плавно протянул руку к сгустку света, несколько секунд внимательно рассматривал его, под недоуменный взгляд своего приемника, а потом вдруг резко потянул Барбатоса на себя и буквально вдавил комочек света в грудную клетку мальчика. В место, где у людей должно распологаться сердце. У Барбатоса от этого действия потемнело в глазах, а в груди раздалась острая, резкая боль, он закашлялся, падая на землю. — Не стоит разбрасываться такими ценными вещами. — Строго сказал Фанет, перед тем, как Барбатоса полностью покинуло сознание. Последнее, что он увидел — всё то же тело Алатуса, который лежал в пару метрах от него. *** Чжун Ли неуверенно зашёл в огромную, освещаемую одним лишь лунным светом залу. Ещё вчера ему пришло письмо от самого прародителя. Юноша, будучи даже не главой клана очень удивился такой чести. Фанет просил о личной встречи, что было крайне редким явлением даже для его приближённых. — Рад тебя видеть. — Прозвучал звонкий голос, эхом разнëсшийся по всему залу. — Ты же Чжун Ли, верно? — Фанет стоял у большого окна, любуясь луной. — Для меня честь увидеться с вами, прародитель. — Сказал юноша, делая низкий поклон. Фанет от его действий только рассмеялся. — Не надо таких формальностей, — покачав головой, попросил он. — Просто Фанет. И у меня есть к тебе одна просьба, Чжун Ли. У юноши расширились зрачки глаз от слов прародителя. — Вы хотите попросить меня о чём-то? — Не веря, переспросил Чжун Ли. Просьба от самого прародителя. Это была самая большая честь в кругах вампиров. Фанет кивнул и подошёл ближе к нему. — Ты слышал о недавнем инциденте, который произошёл между юным вампиром и человеческим ребенком? Чжун Ли тут же кивнул. — Этот мальчик перестал быть человеком. Но он и не вампир. Я бы сказал, что он стал проклятым человеком, чем-то похожим на полукровку. Отпускать его в мир людей опасно, так что я хочу, чтобы ты взял его под свою ответственность. — Я? — Удивлённо спросил Чжун Ли. — Но ведь я даже не глава клана… Фанет улыбнулся, хитро прищуриваясь. — Я вижу будущие, — признался он, — и могу сказать, что именно ты воспитаешь этого ребёнка. Воспитаешь прекрасным юношей и верным последователем, Моракс. — Моракс? Но ведь это не моё имя, — отрицательно покачал головой Чжун Ли, озадаченно глядя на Фанета. Прародитель соглашаясь, кивнул. — Пока не твоё, — загадочно произнёс он. — Так ты возьмёшь этого мальчика? Под пристальным взглядом Фанета, Чжун Ли ничего не оставалось, кроме того, как согласиться. — Хорошо. Я возьму его под свою опеку. Именного после этой фразы, жизнь Алатуса, как человека навсегда закончилась. Теперь он стал известен, под именем Сяо, как — вампир, последователь и приближенный Гео изначального.