Маскарад лжецов

Сяо лежал совсем рядом с Венти, словно под гипнозом, внимательно смотря на изначального, который завернувшись в белую простыню, неподвижно лежал, смотря в потолок. Он не спал уже более суток, но даже сейчас не смел сомкнуть глаз. Сяо будто боялся, что стоит ему провалиться в сон, как вампир рядом с ним бесследно исчезнет, растворившись в воздухе. — Нам нужно серьёзно поговорить. — Наконец, тихо сказал Барбатос, садясь на мягкий матрас. — Хорошо, — с готовностью согласился Сяо. За прошедшие несколько часов произошло слишком много того, что нуждалось в обсуждении. — Что тебя беспокоит? Их взгляды пересеклись. Венти долго и внимательно разглядывал янтарные газа, прежде, чем сказать: — Многое. Не думаю, что даже смогу перечислить всё то, что вызывает у меня беспокойство. Но сейчас, мне очень важно узнать, что с тобой произошло, после того, как я попытался обратить тебя в саду прародителей? Почему ты раньше не рассказал мне, кто ты есть на самом деле? Почему просто не подошёл ко мне с самого первого своего Маскарада? Сяо тяжело вздохнул, услышав вопросы, понимая, что им предстоит долгий разговор. — Я не слишком хорошо помню, что произошло после твоего укуса. Помню только, как всё тело начало гореть, как бывает от сильной температуры. А потом на какое-то время наступила темнота. — Ответил человек. Венти слушал его рассказ очень внимательно, и с каждым сказанным Сяо словом, более отчëтливо чувствовал зарождающуюся где-то в глубине вину. — А что было после темноты? — Шëпотом спросил он, боясь услышать продолжение. — Я проснулся, лёжа на огромной кровати, а передо мной сидел Моракс. Вернее, в те времена, он ещё носил своё человеческое имя «Чжун Ли». Я сильно испугался, я не понимал где ты, не понимал где я, и что вообще происходит. Почти сразу же я попытался сбежать из этой комнаты, но Моракс не дал мне уйти… — Сяо рассказывал всё это с лëгкой улыбкой, смотря на свет свечи вдалеке, вспоминая давно прошедшее прошлое. — Он сделал что-то с тобой? — Нахмурившись, перебил чужой монолог Барбатос. Возможно он был не в праве, так бояться и осуждать любое действие вампиров в сторону Сяо, когда сам же его и укусил… Но, в груди становилось больно от одной мысли, что юноше перед ним кто-то мог причинить боль… Пускай, это будет даже сам Моракс, который был его давним другом. — Нет, — тут же отрезал Сяо. — Моракс никогда со мной ничего не делал, не считая конечно того контракта, который мы заключили именно в тот самый, первый день. — Это была клятва на крови? — Сразу же догадался Венти, вспоминая все известные ему обряды обещаний и контрактов. Сяо кивнул и вслед за Барбатосом тоже сел на кровати, осторожно заглядывая в сине-зеленые глаза. — Потом, ещё долгие сотни лет, меня держали как бы взаперти, обучая повадкам вампиров и знаниям аристократии. А ещё учили сражаться. А когда Моракс понял, что я готов выйти в свет, то впервые разрешил мне пойти на Маскарад. — Ты наверное не узнал меня, да? — Предположил Венти, пытаясь понять причину, почему человек скрывал свою истинную сущность все эти годы. Он будто искал оправдание поступкам Сяо. — Узнал, с самого первого взгляда. — Покачал головой человек. — Но я не смел подойти. Ты стал изначальным, а я так и остался человеком. К тому же, я боялся нарушить клятву данную Мораксом, о верности. «Глупо… Так глупо…» — пронеслось в мыслях изначального. Венти даже не знал, кто был глупее — Сяо, который боялся, или он, который не узнал давнего друга. — Ты мне важен, Сяо… — Прошептал Барбатос. — И мне без разницы, какое имя ты носишь, к какой рассе и к какому сословию ты принадлежишь. Больше двух тысяч лет, всё это бесконечно долгое время, я помнил мальчика, которого укусил. Его кровь стала моей первой, и последней. Единственной. — Венти замолк, не зная, как ему выразиться, чтобы Сяо понял. Для вампиров кровь была всем и хоть раньше, он и был человеком, но изначальный уже совсем не помнил, что говорили в таких моментах люди. — Твоя кровь меня сводит с ума. Не знаю, как сказать, чтобы ты понял, но, и тогда и сейчас, она пробуждает во мне не только голод… — Ты хочешь меня обратить. — Закончил фразу за него Сяо, еле заметно кивая. Он давно понял, о чувствах, которые пробуждала в Барбатосе его кровь. Понял именно в те долгие дни учёбы, во владениях Гео Архонта. И этому было объяснение. В истории, до этого, существовал только один вампир, который хотел обратить того человека, чья кровь сводила его с ума. Чтобы этого не совершить, тот вампир навсегда расстался с тем человеком, напоследок благословив его кровь. И Сяо знал, он являлся последним потомком, того самого человека… — Не обычное желание для голодного вампира, да? — Печально улыбнувшись, спросил Венти. Сяо пристально смотрел на него несколько секунд. А потом осторожно обнял, притягивая изначального к себе. — Мне жаль, что я не подошёл к тебе раньше. Но все эти годы я… Любил тебя. — Последнюю пару слов человек и вовсе тихо прошептал в чужое ухо, утыкаясь носом в плечо Венти. Барбатос вздрогнул, когда почувствовал теплоту чужого дыхания на своей коже. В этот момент эйфория спала с его сознания. А в прояснившемся сознании вдруг поселился вопрос… А может ли он считать свои чувства к Сяо искренними? Точно ли это любовь, а не жажда крови? «Вампиры не умеют чувствовать так же, как люди» — если так подумать, то Венти уже несколько тысячелетий, как не человек. Как же он смог полюбить? Где-то внутри его поселился глубокий страх. Вампир близко прижался к человеку, пытаясь отвлечься на звук его сердцебиения. А сколько будут длится их чувства? Нет, даже не так… А сколько у них вообще осталось времени? Увидятся ли они в следующий Маскарад? А будет ли вообще новое празднество? — Мне тоже, очень жаль… — Выдавил из себя Венти, прикрывая глаза. *** — Я даже завидую тебе, — сказал Скарамучча Кадзухе, идя по коридорам Северного замка. Сейчас они часто так делали. Подвергая друг друга весьма большому риску, поскольку блуждали по коридорам они без масок и разговаривали… О том, чего людям знать не следует. — Из-за чего? — Удивился Кадзуха, заглядывая в тëмно-синие глаза, которые от кровавого света приобрели фиолетовый оттенок. — Ты был свободен, до того, как оказался в этом поганом месте. Ты был человеком, ты не был обречён на бессмертие, на вечный голод. Ты знаешь какого это быть свободным, не быть запертым в проклятых четырёх стенах этого замка и владений изначальных, — пояснил Райдэн, переводя взгляд с Каэдэхары на окна, где снаружи, в далеке виднелись очертания гор. — Ты слишком переоцениваешь свободу людей, как таковую. — Зевая, произнёс Кадзуха. — Когда я был человеком, то вынужден был проводить все свои дни в деревне. Вышел за её границы я лишь один раз, и стоило заснуть, оказался здесь. — А может наоборот, это ты недооцениваешь её? — Хмыкнул темноволосый вампир. — Ты мог уйти, тебе просто стоило перестать бояться, Каэдэхара. Но будучи вампиром, особенно если в тебе течёт кровь изначального ты просто не можешь покинуть ни Северный замок, ни владения изначальных. Кадзуха нахмурился, услышав такие слова. Скарамучча произносил их. Без особых эмоций, без печали и какой-либо надежды. — Неужели больше нет никаких вариантов? — Спросил он, осторожно беря Райдэна за руку. Скарамучча остановился, снова поворачивая взгляд в сторону Каэдэхары. — Возможно есть один, но никто никогда раньше не проверял его. — Ответил Райдэн. Под недоумëнный взгляд, кровавых глаз он словно безумец улыбнулся во всё лицо, сжимая чужую руку в ответ. — Это… Смерть. Но мне и этого не позволено. Кадзуха в ужасе вздрогнул. Сейчас Скарамучча, как никогда был похож на безумца. А его тихий смех, только прибавлял жути этой картине. — Ты что, боишься? Скарамучча почувствовал запах чужого страха, и надо признать, его это позабавило. — Кадзуха, скажи, ты помнишь наш договор? — Не дожидаясь чужого ответа, Райдэн ответил сам. — Я обещал, что в обмен на твою кровь, буду тебя защищать. Так чего же ты боишься? Кадзуха покачал головой. — Я не боюсь. Просто немного устал. Скарамучча не сильно поверил такому ответу, поскольку Каэдэхара больше не был человеком, и энергии у него должно было быть больше. — Значит иди поспи. — Прищурившись, ответил он. — А ты не пойдёшь со мной? — Удивлённо спросил Каэдэхара. — Нет, мне ещё нужно заглянуть к Венти по поводу того убийцы вампиров. — Ты о том, кто убил троих в первую же ночь? — Догадался Кадзуха. Скарамучча кивнул. — Сейчас, когда ты стал вампиром, он предоставляет для нас наибольшую опасность. *** Скарамучча нервно сглотнул и надел на своё лицо маску, прежде чем сделать три прерывестых стука в дубовую дверь. Прошло несколько секунд, прежде чем ему открыл дверь Сяо. — Что-то нужно? — Спросил он, внимательно оглядывая Райдэна. — Да, — кивнул Скарамучча. — Мне нужно поговорить кое о чём с Венти. Сяо кинул быстрый взгляд на кого-то за дверью и спустя мгновение сказал: — Проходи. Скарамучча медленно прошёл внутрь комнаты из которой раздавался слегка приглушëнный свет. Взглянув на кровать, он увидел и самого Барбатоса, который сидя на самом краю кровати с мягкой улыбкой и интересом в глазах, наблюдал за ним. В отличие от него и Сяо, изначальный был без маски, будто ни сколько не беспокоясь о скрытии своей личности. — Что-то случилось, Скарамучча? — Спросил изначальный, когда вампир подошёл ближе. — Я вспомнил одну вещь… — Произнёс Райдэн заглядывая в сине-зеленые глаза. — Какую же? — На первом голосовании, среди всех трупов, были трое, убитые не из-за охоты на кровь. Я подумал… Возможно, среди нас скрывается убийца на вампиров? Скарамучча видел, как расширились зрачки Венти, видел, как изначальный кинул быстрый взгляд на Сяо. — Охотник на вампиров… — Протянул Барбатос. — Занятно. Но думаю, он на нашей стороне. — Но… Откуда ты можешь это знать?! — Приподняв брови, спросил Райдэн, поражаясь реакции Анемо изначального. — Ну… — Барбатос неловко заправил прядь своих волос за ухо. — Я просто знаю, что он на нашей стороне и против переворота. — Даже если так… Ты уверен, что никто из нас не станет следующей его жертвой?! Кто бы это ни был, он опасен! — Если ты волнуешься за Каэдэхару, то будь спокоен. Теперь вы часть моего клана, я буду защищать вас любой ценой. — Ответил Барбатос, глядя на него. Райдэн вздрогнул, услышав это. — Не стоит меня защищать… Главное, чтобы Кадзуха был жив. Изначальный покачал головой. — Вы все мне как дети. Конечно я буду вас защищать, даже ценой собственной жизни, не стоит отрицать обратное. — Ты не обязан. — Отрезал Скарамучча направляясь к выходу из комнаты. — Я изначальный, это мой долг. — Улыбнувшись, ответил Венти. Райдэн недовольно фыркнул и вышел из комнаты, с громким хлопком закрывая дверь. Почему все так стремятся защищать его? Сначала мать, а теперь ещё и Барбатос. *** — Ты так уверен в охотнике на вампиров? — Поинтересовался Сяо, стоило двери захлопнуться. — Конечно, я полностью уверен, что ты не станешь убивать Скарамуччу и Кадзуху. — Подтвердил изначальный с лëгким смешком. — Ты так уверен, что это был я? — Удивлённо спросил Сяо. — А кто же ещё? Если бы это был не ты, то давно бы рассказал об опасности. — Тебя это даже не пугает? Теперь когда ты узнал, что я убиваю подобных тебе… — Ты это делаешь не по своей воле, а по приказу Моракса. Причём, напомню, что я — изначальный. Сяо на это никак отвечать не стал, только нахмурился. — Уже скоро начнётся очередное голосование. До конца этого Маскарада осталось совсем немного. — Прошептал Барбатос, сменяя тему. *** Скарамучча медленно шёл по какому-то узкому коридору, возвращаясь обратно к Кадзухе. До голосования оставалось около четырёх часов, но на удивление в замке было очень тихо. Хотя. В этом месте всегда было тихо. Специально не договорившись о встрече, здесь было почти не реально встретить кого-то. Но если случилось встретится случайно, лучше было быть на стороже, ведь тебя могли просто выслеживать… Но Райдэну, к счастью, везло. Он никогда не пересекался с кем-то в этих тëмных, запутанных развилках. Не считая пауков, конечно. Но со временем и на них просто перестаёшь обращать внимание. Скарамучча проходил мимо нескольких комнат, когда вдруг почувствовал знакомый запах. Это была кровь Нивы. Так пахла кровь давно ушедшего из плена этих стен деда Кадзухи. Глаза Скарамуччи, хоть и скрытые в прорезях маски, тут же наполнились кровью, а зрачки сузились, став похожими на маленькие бусины. Неужели Нива каким-то образом выжил и явился на Маскарад? Почти не думая Скарамучча бросился в ту дверь, из которой доносился запах. Она была открыта. Будто ждала, что кому-то понадобиться войти внутрь. Но стоило вампиру только зайти в тëмную, без единой свечи комнату, как Райдэн сразу же понял, что здесь что-то не так. Дверь за ним сразу же захлопнулась, не оставляя возможности выйти, а по всей комнате разлетелся какой-то сиреневый туман. Он весь был пропитан запахом крови Нивы и… Кадзухи. Где-то в подсознании Скаамуччи зародился страх, нисколько за себя, сколько за Каэдэхару. Но действие тумана было слишком сильным. Его мозг с каждой секундой будто всё больше отключался, пробуждая инстинкты. Вампир резким движением снял с себя маску, так, что та с тихим звуком упала на пол, куда-то в глубь комнаты. А сам Скарамучча, попытался прижаться спинок к запертой позади него двери как можно сильнее, и как только мог, закрыл одной из рук нос и рот. А другой, вытащил из кармана кинжал. Было слишком темно и тихо, он ничего не видел и не слышал. Оружие в руке вампир инстинктивно направил в темноту, надеясь хоть как-то защититься от того, кто возможно прятался где-то в глубине этой темноты. Может там прячется и Кадзуха? Или, может где-то в этой темноте лежит его бездыханное тело? Эти мысли испугали Скарамуччу куда больше, чем мысль о том, что в темноте прячется враг. Сжав клинок в своей руке покрепче, Райдэн шагнул вглубь комнаты. *** Скарамучча проснулся от острой боли в голове, и от ощущения чего-то холодного и мокрого на своих руках. Сначала ему показалось, что он заснул рядом с Кадзухой в «их» комнате, но стоило ему только открыть глаза, как эта картина развеялась. Он лежал на кровати, в той самой тëмной комнате, а рядом с ним лежали обезображенный человеческий труп и его собственный кинжал, полностью запачканный в крови убитого. Вампир тут же отпрянул от тела, садясь на скрипящий матрас. Даже в этой кромешной темноте Скарамучча смог разглядеть, что вся кровать, все простыни и он сам — всё было перепачкано в крови трупа. Даже в воздухе чувствовался этот аромат, а во рту стоял стойкий привкус железа, что бывает после того, как выпьешь крови. — Нет… — Шëпотом протянул Скарамучча. — Только не это… Нет! — Руки затряслись, с них капала кровь, пачкая белую простынь кровати. Что ему делать? Как это вообще произошло? Откуда в этой комнате мог взяться человек?! Запах Кадзухи и Нивы тоже пропал. Его и тумана будто и не было… Всё это было похоже на страшный сон. Скарамучча терялся, он не мог понять что происходит. А ещё было противно, очень и очень противно. Его тошнило, выворачивая только от одного взгляда на растерзанное тело и собственные руки. К его ещё большему ужасу, где-то за дверью донеслись голоса. Райдэн даже сделать ничего не успел, как дверь открылась. Его опалил тусклый свет свечей из коридора, который казался настолько ярким, после кромешной тьмы, что ослеплял. В дверном проёме стояли двое — Кадзуха и Барбатос. В глазах первого читался ужас, а в глазах второго — лишь удивление. Кадзуха хотел сразу же броситься к Скарамучче, он уже сделал шаг, когда Венти преградил ему путь своей рукой, еле заметно покачав головой.