King of Spades

Имя пациента: Чон Чонгук Сеанс №18 Выявленные проблемы: Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Повторяющиеся ночные кошмары. Навязчивое поведение. Стиль привязанности. Основные моменты сеанса: Чонгук выразил разочарование по поводу повторяющихся ночных кошмаров, связанных со смертью его отца. Мы исследовали содержание и эмоциональное воздействие этих кошмаров. При воспоминании деталей проявляются явные признаки сильного расстройства и тревоги, хотя очевидно, что он пытается скрыть это и сохранять как можно более стоический вид во время сеанса. Он отказывается проявлять эмоции, даже когда его поощряют. Мы работали над использованием методов заземления и когнитивной перестройки, чтобы помочь ему справиться с неприятными воспоминаниями. Ввели упражнения на расслабление и визуализацию, чтобы справиться с навязчивыми мыслями. Мы также обсудили навязчивое поведение Чонгука в окружении его близких и лежащий в его основе страх быть покинутым, связав его с неразрешенным горем от потери отца. Обсуждались модели чрезмерного стремления к заверениям и постоянному одобрению со стороны партнеров, как прошлых, так и нынешних, а также необходимость постоянно поддерживать с ними связь для обеспечения их безопасности. После короткого обсуждения Чонгук начал избегать этой темы и, казалось, не хотел продолжать. Подумывает о том, чтобы обсудить стили привязанности в следующий раз, когда он, возможно, будет более открыт для этого. Его привязанность к новому партнеру, кажется, стала серьезной и интенсивной всего за два месяца знакомства. Терапевтические цели: Продолжить изучать методы обработки травм и когнитивной перестройки для устранения ночных кошмаров. Ввести постепенную экспозиционную терапию для снижения чувствительности к травмирующим факторам. Сосредоточиться на укреплении здоровых границ и разработке индивидуальных стратегий преодоления, чтобы уменьшить зависимость между собой и своим партнером. План лечения: Продолжить ежемесячные сеансы терапии, чтобы решить сохраняющиеся проблемы и начать изучать границы и привязанность. Проанализировать его успехи на данный момент, чтобы решить, нужно ли изменить направленность терапии. Поощрять его к выполнению домашних заданий каждый месяц. Домашние задания / поручения по саморазвитию: Упражнения на осознанность для повышения устойчивости к стрессу во время ночных кошмаров. Ведение дневника помогает исследовать эмоции и мысли, связанные со страхами привязанности. Был запланирован следующий сеанс. 

***

Настоящее время.

Чаще всего по ночам Чонгуку ничего не снится. Либо это так, либо он не помнит, когда это происходит. Если ему и снятся сны, то обычно о Чимине, а иногда и о стрессах на работе. И тогда начинаются кошмары. Из-за ночных кошмаров Чонгук чувствует вкус крови. Он внезапно просыпается и, кашляя, скатывается с дивана. Язык болит, на нем металлический привкус. Он смутно осознает, что его кошки разбегаются, напуганные его появлением, и тот факт, что Чимин находится рядом с ним. Его не было здесь, когда Чонгук заснул, рухнув на диван после долгого рабочего дня и мгновенно отключившись. Должно быть, он проспал дольше, чем намеревался, если Чимин уже дома. Чонгук спешит в ванную и сплевывает в раковину, включает воду, чтобы прополоскать рот и снова сплюнуть. Его руки сжимают края раковины, когда он наклоняется над ней, кожа липкая, капельки пота прилипли к волосам. Чонгук смотрит на себя в зеркало и морщится. Он выглядит дерьмово, как и всегда, когда переживает ту ночь. Именно это всегда преследует его в ночных кошмарах — воспоминания о смерти отца. Его убийстве. Чонгук до сих пор видит это так, словно это произошло вчера. До сих пор помнит брызги крови на своем лице, помнит, как молил о пощаде. Кричал, чтобы сохранить жизнь своему отцу. Он полагает, что это всегда приводит к тому, что он прикусывает язык или щеку во сне, достаточно сильно, чтобы потекла кровь. Кажется, это сбивает с толку его внутренние сигналы. Его разум переживает прошлое, но его тело воспроизводит его с помощью мышечной памяти, одновременно пытаясь оставаться крепко спящим в настоящем. Он знает, что иногда кричит во сне, и обычно это заканчивается тем, что он случайно кусает себя. Он уже привык к этому. Чонгук стряхивает ее, сплевывает и споласкивается еще раз. Он ополаскивает лицо холодной водой и проводит пальцами по волосам, прежде чем вернуться к выходу. На другом конце комнаты он видит, как Чимин осторожно приближается к нему, обхватив себя руками. Он нежно улыбается Чонгуку, сочувственно склонив голову набок. — Снова твой папа? — спрашивает Чимин, и Чонгук просто кивает, прежде чем раскинуть руки, чтобы заключить Чимина в объятия. Руки Чимина скользят по его спине, впиваясь в темную ткань рабочей рубашки Чонгука, которую он даже не потрудился снять. Он зарывается лицом в шею Чонгука и целует его. — Я вошел и услышал, как ты кричишь. Я пытался разбудить тебя. — Я в порядке, дорогой, — говорит Чонгук, поворачивая голову, чтобы поцеловать Чимина в щеку. Он откидывается назад, кладет руки Чимину на плечи и оглядывает его с головы до ног. — Я и не подозревал, что проспал так долго. Извини. Я собирался позвать Гарама, чтобы он приготовил ужин до твоего прихода, но забыл ему позвонить. Чимин, кажется, тает, когда улыбается Чонгуку.  — Длинный день? — тихо спрашивает он, зарабатывая еще один кивок от Чонгука. — Я могу отсосать тебе, если тебе от этого станет лучше. Он поднимает правую руку и шевелит пальцами, его указательный палец украшает серебряное кольцо от Чонгука, а также множество других колец. Но это то, которое предназначено Чонгуку. Это сигнал для Чонгука, что Чимин готов ко всему, что Чонгук хочет ему дать или отнять у него. Чонгук усмехается, хотя у него есть соблазн принять предложение Чимина. Он знает, что это ненормально - видеть в кошмарах, как кого-то убивают, и при этом быть готовым поставить своего парня на колени прямо здесь, посреди его пентхауса. — Может быть, позже, — говорит он, постукивая двумя пальцами под подбородком Чимина. Пип и Пенни возвращаются к Чонгуку, осторожно осматриваясь вокруг, чтобы убедиться, что больше ничего не угрожает, прежде чем начать тереться о его и Чимина ноги. — Сначала нам нужно их покормить. Чимин поворачивается к нему лицом, уголки губ слегка приподнимаются, глаза закатываются.  — Вот почему я пытаюсь съесть тебя прямо сейчас. — он морщится от смеха, кладет руки на грудь Чонгука, затем приподнимается на цыпочки и прижимается носом прямо к носу Чонгука. — Я позвоню Гараму, чтобы он зашел. — Спасибо, тыковка, — шепчет Чонгук, целуя Чимина в губы. — Я пойду приму душ. Я даже не переоделся в свою рабочую одежду. — Ну, я все еще потный после тренировки, — говорит Чимин, ковыляя назад и увлекая Чонгука за собой. Его руки обвиваются вокруг шеи Чонгука, их бедра соприкасаются, а Чонгук держит его за талию. — Мы можем принять душ вместе, пока Гарам готовит? Чонгук кивает, наклоняясь для очередного поцелуя.  — Звучит заманчиво, — бормочет он, затем подставляет губы, чтобы Чимин снова поцеловал его. — На этот раз это был твой язык или щека? - — спрашивает Чимин, все еще прижимаясь к Чонгуку, когда они вместе ковыляют по пентхаусу, держась за бедра. — Язык, — говорит Чонгук. Он высовывает язык, чтобы Чимин мог его увидеть, чем вызывает у него легкое хихиканье. — Черт возьми, — говорит Чимин, улыбаясь.  — Теперь ты не сможешь меня съесть, пока рана не заживет. Чонгук смеется, качая головой, но Чимин обхватывает его лицо руками. Он внезапно становится серьезным, его взгляд смягчается, когда он смотрит на Чонгука. — Мне жаль, что это продолжает происходить, — говорит он, притягивая Чонгука ближе. Он срывает еще один поцелуй, но Чонгук только пожимает плечами. — Не стоит. Я в порядке, — говорит он, затем разворачивает Чимина. Шлепает его по заднице и уводит в спальню. Разговор резко обрывается, но Чимин, кажется, понимает намек. Чонгук больше не хочет об этом говорить. Чем больше он говорит об этом, тем чаще возвращаются кошмары, поэтому они оба забывают об этом. Пип и Пенни, как всегда, следуют за ними по пятам. Они постоянно следуют за Чонгуком по пятам, переходя из комнаты в комнату. Два огромных, преданных, пушистых зверя. Как и было обещано, Чимин звонит Гараму, пока Чонгук приходит в себя после ночного кошмара, облокотившись на край раковины в ванной. Он хватается за столешницу из черного мрамора, цепляясь пальцами за край и опустив голову. Он ненавидит себя за то, насколько уязвимым чувствует себя после таких кошмаров. Ненавидит то, как сильно он снова чувствует себя молодым, 20-летним парнем, который понятия не имеет, что делает. Чонгук встает и, встряхивая руками, расхаживает по ванной, чтобы справиться с волнением, прежде чем Чимин сможет зайти и увидеть его. Ему не нужно беспокоиться о Чимине прямо сейчас. Расстегивая рубашку, Чонгук смотрит на себя в зеркало, тщательно отслеживая свое дыхание. Он сбрасывает рубашку, его татуировка в виде дракона обвивает спину и правую сторону шеи, на пальцах вытатуированы кольца, костяшки пальцев побелели, когда он крепко сжал рубашку. Иногда терапия кажется ему пустой тратой времени, но, по крайней мере, несколько вещей, которые он узнал из нее, помогли. Он отбрасывает рубашку в сторону и открывает кран в раковине, засовывая руки под холодную воду и сосредотачиваясь на ее температуре. Он смотрит на себя в зеркало, чувствуя, как медленно нагревается вода, слушая шипение крана, а затем закрывает его и снова прижимает ладони к мрамору. Плитка под его ногами теплая, с подогревом, чтобы им с Чимином было комфортно, когда они стоят там, готовясь ко сну. Но в остальной части комнаты поддерживается приятная равномерная температура. Не слишком жарко, но и не слишком холодно. В этой гребаной ванной у него часто случаются приступы паники, поэтому он практически запомнил текстуру, температуру и звук всего, что здесь находится, чтобы успокоиться. Чонгук отступает назад и разминает шею, его взгляд скользит по татуировке на левой стороне грудной клетки. На его коже, прямо под грудью, нацарапаны слова: "дракон поднимается из небольшого ручья". Пословица, передаваемая от одного пикового короля к другому, символизирует каждого лидера банды, который начинал со скромных позиций и прокладывал себе путь к вершине. Тем, кто хочет возвыситься, подачек не дают. Они должны бороться за это. Им приходится жертвовать и терять многое, чтобы заслужить этот титул. Цена для одних выше, чем для других. Чонгук потерял отца, лишился чувства безопасности, возможности выбрать другой путь в жизни. У него не было другого выбора, кроме как принять на себя ответственность. Иногда он задается вопросом, где бы он был сейчас, если бы этого не случилось, если бы он не был королем Пик. Чонгук улыбается, когда Чимин появляется в зеркале, и его отношение меняется за микросекунду. Когда он хочет, когда он не слишком потрясен, Чонгук фантастически умеет сдерживать свои эмоции, притворяясь, что все в порядке. И, честно говоря, все в порядке. Такие моменты, как этот, на короткое мгновение сильно задевают его, а потом все это кажется таким незначительным, как только что-то отвлекает его. Жизнь продолжает двигаться вперед, что бы ни случилось в его прошлом. Сейчас у него есть Чимин, о котором нужно заботиться, и он не может зацикливаться ни на чем другом. То, что было раньше, кажется ему совершенно другой жизнью, когда он может переориентировать свою цель на то, что происходит здесь и сейчас. Итак, он идет в душ вместе с Чимином, успокаиваясь так, как только может — проводит руками по влажной коже Чимина, обводит его изгибы и мышцы, вытатуированные вдоль позвоночника луны, которые в течение дня по большей части скрываются под одеждой. Пальцы Чонгука скользят по спине Чимина, губы касаются его шеи, вода струится мимо, когда он целует все, до чего может дотянуться. Все негативные мысли и тревоги смываются, паника растворяется под горячей водой. Все остальное не имеет значения, когда Чимин в его руках. С Чонгуком все в порядке. Чонгук непробиваемый, когда у него есть Чимин.

***

— О, хочешь услышать историю о том, как на днях Хосоку делали предложение в раздевалке? — спрашивает Чимин, выбрасывая пустые чашки в раковину. После ужина они выпили по чашке горячего шоколада и посмотрели серию любимого шоу Чимина. Честно говоря, Чонгук понятия не имеет, что происходит в сюжетной линии. Он смотрит сериал время от времени, и Чимин рассказывает ему обо всем, что он пропустил. Важно лишь то, что Чимин наслаждается происходящим. Теперь, как и каждую ночь, для них наступает время посидеть и поболтать, пока они не заснут или не решат привязать Чимина к какой-нибудь поверхности, чтобы Чонгук мог повеселиться с ним. — Порази меня этим, — говорит Чонгук. Он идет за Чимином до самой гостиной, засунув руки в карманы и улыбаясь. Пип и Пенни следуют за ним по пятам, а затем бросаются вперед, чтобы первыми добраться до дивана. Пип запрыгивает на одну из подушек, а Пенни тянется к ногам Чимина, чтобы хорошенько их погладить. — Так ты знаком с Тэяном? — спрашивает Чимин. Он осторожно отодвигает Пипа в сторону, чтобы тот тоже мог сесть, затем протягивает руки к Чонгуку, подзывая его к себе. Чонгук на мгновение задумывается, останавливаясь у кофейного столика, чтобы взять две мятные конфеты из стоявшей там вазы.  — Это тот, у которого волосы на макушке длиннее, так они всегда выглядят по-настоящему уложенными и пушистыми, — спрашивает он, со звоном закрывая миску крышкой. Пенни уже обнюхивает ее, проверяя, нет ли чего-нибудь съедобного. — Извини, можешь называть меня занудой, но я не большой любитель спорта. Я знаю только бубнового туза. Чимин фыркает и закатывает глаза, одну ногу он поджимает под себя, чтобы сидеть боком на диване, а другую свешивает вниз.  — Очаровашка, — говорит он, — Но да, Тэян выглядит так, будто хочет стать айдолом. В любом случае, это был он. Он буквально на днях стоял на коленях и умолял Хосока отсосать. — Ни хрена себе? — отвечает Чонгук, опускаясь на диван и отправляя в рот мятную конфету, прежде чем скормить ее Чимину. Он поворачивается боком, облокачивается на спинку дивана и подпирает голову рукой. — Подожди, я думал, он встречается с Соен из женской команды? — Так и было! — восклицает Чимин, его голос немного сбивчивый. — Мы все время удивлялись, почему они расстались, потому что они были такими отстраненными. Но Намджун, конечно же, сказал нам просто отказаться от этого, потому что они, вероятно, решили остаться профессионалами. — Но потом, — говорит Чонгук, прежде чем зажать мятную конфету между зубами, не сводя глаз с Чимина и с искорками в его глазах, когда он рассказывает свою историю. — Но потом, — соглашается Чимин, — Он появляется и делает предложение Хосоку.  — И что же Хосок ему сказал? — спрашивает Чонгук. Чимин прижимает мятную конфету к щеке.  — Он понятия не имел, что сказать, поэтому просто сказал, что, наверное, не стоит, чтобы все не запуталось. И тогда Хосок, будучи таким, какой он есть, добавил, что не хочет никакой драмы, и это разозлило Тэяна. Он начал настаивать, что не будет никакой драмы, — Чимин закатывает глаза. — А потом Хосок сказал, что его реакция доказывает это, так что теперь между ними разногласия. Чонгук цокает языком и качает головой. Он чувствует, как на его лице появляется глупая, мечтательная улыбка. Ему нравится слушать, как Чимин рассказывает о ежедневных проблемах в команде, будь то забавные или напряженные. Ему достаточно просто разделить с кем-то этот день. И он предпочитает, чтобы Чимин поделился, потому что единственный способ, которым Чонгук может поделиться, - это опустить часть правды или солгать полностью. Жизнь Чимина такая... нормальная. Почти умиротворяюще погружаться в его ежедневные рассказы о том, чем он занимался. И он знает, что Чимин часто бывает замкнутым в течение дня, слишком тихим, чтобы постоять за себя, слишком застенчивым, чтобы говорить о многом, кроме как со своими друзьями, поэтому он обычно взрывается информацией, как только оказывается в безопасности и комфорте своего дома или дома Чонгука. — Ему повезло, что он пошел к Хосоку, — говорит Чонгук, пока Чимин хрустит мятной конфетой, кивая в такт словам Чонгука. — Кто-то другой мог настучать. По крайней мере, я предполагаю, что Хосок только рассказал тебе и Намджуну. Кивнув еще энергичнее, Чимин сглатывает и говорит:  — Конечно. Я не думаю, что Тэян прячется, но он также не бегает вокруг и не рассказывает всем подряд, так что Хосок рассказал нам только потому, что знает, что мы ничего не скажем. Я имею в виду, он целовался с парнем, когда мы в последний раз ходили в клуб, но все же. Чонгук бросает взгляд на Пенни, которая ходит взад-вперед возле его ноги, затем запрыгивает на диван и сворачивается калачиком между ним и Чимином. Он проводит пальцами по ее шерсти. — В любом случае, извини, я болтал без умолку с самого ужина, — говорит Чимин, его рука скользит по спине Пенни и ложится поверх руки Чонгука. — Как сегодня прошла работа? — Ты же знаешь, мне нравится слушать о том, как проходит твой день, — говорит Чонгук. — Поверь мне, самая большая драма, которая случается в логистике, - это когда люди пытаются обмануть нас в переговорах с поставщиками или что-то в этом роде. Уверяю тебя, в этом нет ничего захватывающего. Чимин делает очень серьезное лицо.  — Переговоры с поставщиками звучат увлекательно, — говорит он, поднимая руку, чтобы Пип мог забраться к нему на колени и потребовать немного внимания, которое получает Пенни. — И я уверен, что ты сексуален, когда ведешь переговоры. Чонгук прищелкивает языком, подмигивает и указывает на Чимина.  — Вот почему у меня на столе такая отражающая поверхность. Чимин разражается таким громким смехом, что пугает кошек, поэтому он быстро берет себя в руки и извиняется перед ними. Он улыбается Чонгуку сквозь ресницы, поглаживая их шерсть.  — Давай, расскажи мне о своем дне, каким бы скучным он тебе ни казался. — О, Боже, ладно, — говорит Чонгук со вздохом. Его голова запрокидывается, и он некоторое время смотрит в потолок, размышляя о том, что он может и чего не может сказать Чимину, и как сделать это как можно короче. Мало того, что все это неинтересно, ему также приходится тщательно обдумывать, почему это было особенно напряженным для него. — У нас было небольшое... ну, нет, серьезное расхождение в квартальном финансовом отчете. Чимин хмурится, как будто искренне обеспокоен и заинтересован. Вероятно, так оно и есть, хотя Чонгук знает, что это скучно как смертный грех. Но таков Чимин, всегда заботливый и внимательный, всегда готовый выслушать, даже если речь идет всего лишь о цифрах. — Я созвал экстренное совещание с финансовой командой, — говорит Чонгук, — Пытаясь разобраться во всем, пока ситуация не вышла из-под контроля. Но аудиторы пронюхали об этом и, по сути, ворвались на нашу встречу. Так что нам пришлось потратить часы, изучая цифры, пытаясь выяснить причину ошибки. Именно из-за аудиторов беспокойство Чонгука достигло пика. Всякий раз, когда они вмешиваются, он на грани паники, по крайней мере, когда у него нет времени расставить все по местам до того, как они это увидят. Подобное несоответствие может заставить их копаться в каждой грязной детали его работы и контролировать каждый его шаг. Для него это худший из возможных исходов. В конце концов, под таким пристальным вниманием кто-нибудь заметит, что деньги проходят через компанию, чего не должно быть. — Вы выяснили, что было не так? — спрашивает Чимин. Его рука скользит по спине Пипа и вместо этого ложится на колено Чонгука. Чонгук кивает, и у него вырывается еще один вздох, на этот раз от усталости. От одного воспоминания о напряжении прошедшего дня ему хочется спать.  — Оказалось, что в одном из новых программных модулей произошел сбой. Мы интегрировали их только в прошлом месяце, так что еще не разобрались со всеми нюансами. Система просто неправильно рассчитывала выручку. — Черт, — говорит Чимин, проводя большим пальцем по бедру Чонгука. — Я даже представить себе не могу, какого это. У меня болит голова от одной мысли об этом. Если бы это случилось со мной, я бы просто свернулся калачиком и бросил все. — Я думал об этом несколько раз, — говорит Чонгук, вызывая еще один смешок Чимина, на этот раз гораздо более мягкий. Чонгук накрывает ладонью руку Чимина и сжимает губы, чтобы скрыть улыбку, когда Чимин просовывает пальцы в промежутки между пальцами Чонгука. — Это чудо, что я до сих пор не залез под стол и не расплакался. Чимин зажмуривает глаза, когда смеется, обнажая зубы и улыбаясь. Если он так смеется, то это того стоит. Даже самые тяжелые дни на работе — как законной, так и нелегальной — кажется, проходят, как только Чонгук оказывается дома с Чимином. — В любом случае, это моя захватывающая история на сегодня, — говорит Чонгук, снова подпирая голову рукой и собирая волосы в пучок. — Я же говорил тебе, что это не очень интересно. — Ты шутишь? — парирует Чимин. — Мысль о том, что ты кричишь в кабинете, полную людей, и командуешь ими? Очень возбуждает. Могу ли я поучаствовать в ролевой игре в составе твоей финансовой команды? Чонгук поворачивает голову и потирает переносицу, когда смеется, его плечи трясутся. Когда он снова смотрит на Чимина, тот лежит, откинувшись на подлокотник дивана, и ухмыляется Чонгуку в ожидании. — Ну же, босс, скажи мне, что я сделал не так, — говорит Чимин таким страстным голосом, что Чонгуку трудно снова не рассмеяться. Он делает глубокий вдох и подыгрывает шутке, его пальцы медленно продвигаются вверх по внутренней стороне ноги Чимина. И Пип, и Пенни, недовольные, спрыгивают с дивана, явно устав от того, что их подталкивают и двигают, пока они пытаются уснуть. — Я думаю, ты точно знаешь, что ты сделал не так, Чимин-щи, — говорит Чонгук, уже изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица. — Я надеюсь, ты понимаешь, что в твоем положении точность превыше всего, и что я больше не потерплю подобной оплошности. — И что же это за позиция такая? — с ухмылкой спрашивает Чимин, когда Чонгук заползает на него, широко расставив ноги по обе стороны от бедер Чонгука. — Я побывал во многих... положениях. — Сейчас не время для шуток, — говорит Чонгук. Он хватает Чимина за ногу, прямо за коленом, и обхватывает его за талию. — Наши конкуренты внимательно наблюдают за нами, и твоя ошибка может дать им преимущество. Чимин проводит языком по внутренней стороне зубов.  — Ты бы знал все об этом, не так ли? Чонгук усмехается, глядя на Чимина сверху вниз, все еще с трудом сдерживая смех. Он тоже видит огонек в глазах Чимина, игривость, пляшущую в них. Его щеки кажутся еще круглее, чем когда-либо, когда он начинает улыбаться, но затем пытается подавить это желание. — Все еще не воспринимаешь это всерьез, да? — Чонгук снова прищелкивает языком и выпрямляется, вставая на колени между ног Чимина. — Ты можешь стоить этой компании миллионы, Чимин-щи. Если ты не собираешься извиниться и исправить свою ошибку, тебе придется понести за это наказание. Он хватает Чимина за лодыжку и поднимает его ногу вверх, пока колено Чимина не упирается ему в грудь, а затем Чонгук протягивает другую руку и шлепает Чимина по заднице. Чимин хохочет и визжит, откатываясь от Чонгука и соскакивая с дивана. Но Чонгук слишком быстр для него, он бросается к нему и хватает его за талию. Он поднимает Чимина с пола, пока тот пинается и смеется, затем опускает его обратно, теперь его губы на шее Чимина. — Я же говорил тебе, что у меня самая несексуальная работа в мире, — шепчет Чонгук ему в кожу, прокладывая дорожку поцелуев к подбородку Чимина. — О, я бы так не сказал, — говорит Чимин, проводя ладонями по рукам Чонгука и поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. — Подумай об этом, ты мог бы быть гимнастом и весь день чувствовать запах потных яиц. Чонгук фыркает, его голова на мгновение опускается на плечо Чимина, когда он собирается с духом.  — Хотя, потные яйца - это моя специальность. Ты бы знал. С твоими я управляюсь довольно умело. — Хм, ты действительно такой, — говорит Чимин, поворачиваясь лицом к Чонгуку, обвивая руками его шею, когда Чонгук хватает его сзади за рубашку. — Кстати, о потных яйцах, я забыл, что сегодня выпил еще чаю после тренировки. — Да? — спрашивает Чонгук, уже пятясь к дивану и увлекая Чимина за собой. Он любит такие вечера, когда они вдвоем разговаривают, смеются и шутят. Завтра они могут спать подольше, оставаться дома столько, сколько захотят, и Чонгуку в кои-то веки не придется ни о чем беспокоиться. Иногда, независимо от того, насколько он доволен жизнью, ему хочется, чтобы каждый день был таким простым, таким нормальным. Он никогда не знал, каково это - жить нормальной жизнью, пока не появился Чимин. — Да, — говорит Чимин, взволнованно пожимая плечами. — Хочешь услышать о том, как Намджун хочет уволить своего личного тренера? Чонгук немедленно откидывается на спинку стула и выгибает бровь, глядя на Чимина.  — Выкладывай. Чимин плюхается на колени к Чонгуку и начинает рассказывать очередную историю, смеясь над собой, рассказывая Чонгуку каждую деталь о драме между Намджуном и его тренером. Он рассказывает о всех разногласиях, которые у них когда-либо возникали, и о том, как Намджун несколько раз пытался заставить этого человека уволиться, но с тех пор решил, что ему просто нужно уволить его. Чимин улыбается все время, пока у него не начинают болеть щеки. Чонгук проводит по этой улыбке костяшками пальцев, а затем проводит ими по щекам Чимина, пока говорит. Чимин даже не моргает от этих легких прикосновений, привыкший к случайным проявлениям привязанности со стороны Чонгука. Для Чонгука совершенно нормально вот так восхищаться им, и Чимин наслаждается этим. Стук входной двери выводит Чонгука из транса, и он вздыхает.  — Черт, я совсем забыл, Сохи только что вернулась из отпуска. Я сказал ей, чтобы она поднялась в пентхаус и повидалась со мной, прежде чем отправиться к себе. Для удобства Сохи переехала в квартиру этажом ниже пентхауса. Таким образом, каждый, кто видит их на улице, также видит, что они возвращаются домой вместе, а не идут каждый своей дорогой. Нельзя, чтобы люди задавались вопросом, почему его никогда не видели со своей женой. — О, ладно! — щебечет Чимин, вскакивая на ноги и увлекая Чонгука за собой, явно радуясь возможности снова увидеть Сохи. Чонгук думает, что прошло несколько месяцев с тех пор, как Чимин и Сохи не виделись. К счастью для Чонгука, они прекрасно ладят, и Сохи просто обожает Чимина. К тому времени, как они добираются до входа, Сохи присаживается на корточки, чтобы погладить Пипа и Пенни, воркуя с двумя кошками, которые выгибаются от ее прикосновения. Она ахает, когда видит Чимина, и вскакивает на ноги, раскинув руки в стороны. — Я не знала, что ты сегодня здесь! — говорит она, когда Чимин бросается к ней, чтобы обнять. Она улыбается Чонгуку через плечо. — По крайней мере, на этот раз ты одет. Чимин откидывает голову назад и смеется, почти падая, пока Чонгук не подходит к нему сзади и не кладет руку ему на спину.  — Скажи честно, в прошлый раз ты была не против увидеть меня голым, — поддразнивает Чимин, и Сохи просто корчит рожу, словно не может ни подтвердить, ни опровергнуть это. Она окружена пакетами с покупками от различных люксовых брендов и медленно собирает их одну за другой. Чонгук и Чимин оба делают шаг вперед, чтобы помочь ей. — Как прошел твой отпуск? — спрашивает Чонгук, быстро обнимая Сохи, его руки отягощены сумками. Они перетаскивают все это в столовую, поскольку стол там, вероятно, единственная поверхность, на которой можно разместить все это добро. Он даже не понимает, как она вообще все это сюда притащила. — Именно то, что мне было нужно, — говорит Сохи, вздыхая с облегчением, когда расставляет свои сумки. Она присаживается на край стола и бросает сумочку, затем снимает укороченную кожаную куртку, которую носит поверх черного комбинезона. — Знаешь, как приятно было не видеться с родителями каждые выходные и не слышать, как они каждый раз спрашивают меня, когда у нас будут дети? Чонгук хихикает, откидываясь на спинку одного из своих обеденных стульев.  — Разве я не говорил тебе просто солгать и сказать, что мы выяснили, что я не могу иметь детей? Им не обязательно знать правду. Теперь твой брат должен продолжать семейную линию. — Чонгук, ты знаешь моих родителей, — говорит Сохи, скрестив руки на груди. — Я могла бы сказать им, что тебе отрезали член и яйца, и они все равно настаивали бы на том, что должен быть какой-то способ меня обрюхатить. — она закатывает глаза при этой мысли. — Нам придется срочно организовать так, чтобы я снова покинула страну на свой день рождения. — Я уверен, что смогу что-нибудь приготовить. — Чонгук обращает свое внимание на Чимина, который просто наблюдает за ними с неподдельным весельем. Он ни разу не усомнился в браке Чонгука с Сохи, когда они начали встречаться, с самого начала смирившись с тем, что между ними никогда не было и не будет взаимного влечения. Чонгук не интересуется женщинами, а Сохи не интересуется эмоциональным багажом Чонгука. Она говорит, что это сильная сторона Чимина, а не ее, к тому же ее никогда не интересовали романтические отношения вообще. Она хотела навсегда остаться незамужней и жить своей жизнью, делая все, что ей заблагорассудится. Сохи мечтала путешествовать, заниматься исследованиями и проводить археологические раскопки, но ее родители хотели того же, чего хотят все родители их социального статуса: чтобы она вышла замуж за богатого человека и остепенилась, чтобы о ней и ее будущих детях всегда заботились. Поэтому она вышла замуж за Чонгука, чтобы сохранить в тайне его отношения с мужчинами, а он дал ей свободу осуществить свою мечту за свои деньги. Он считает, что это равноценный обмен. То, что она сделала для него, изменило его жизнь. Самое малое, что он мог бы сделать взамен, - это обеспечить ей лучшую жизнь, на какую он способен. А для Сохи свобода - это все, что имеет значение. — Ты можешь сказать им, что потенциальный иностранный инвестор в BHL немного сомневается, стоит ли сотрудничать с вами, — говорит Чимин, переводя взгляд с одного на другого. — И у жены этого инвестора схожие интересы с твоими, Сохи, поэтому ты встречаешься с ней, чтобы, надеюсь, попытаться повлиять на инвестора. Так получилось, что годовщина инвестора и его жены совпадает с твоим днем рождения, поэтому тебе придется отсутствовать, чтобы присутствовать на их вечеринке. Сохи бросает взгляд на Чонгука и приподнимает бровь, как бы спрашивая, считает ли он это достаточным оправданием. Он кивает, и Сохи улыбается Чимину.  — Отлично. Они не будут задавать вопросов, если это, в конце концов, на благо бизнеса. Спасибо тебе, Чимини. Вот почему ты мой любимчик. — Я стараюсь изо всех сил, — говорит Чимин, игриво пожимая плечами. — Ты сможешь рассказать им об этом на праздничном вечере через несколько недель. Вы ведь пойдете на него вместе, да? Голова Чонгука откидывается назад, он стонет, закрыв глаза.  — Я забыл об этом, — говорит он со вздохом, глядя на Сохи с мольбой в глазах. — Мы не можем это пропустить. Мы должны произвести хорошее впечатление, — говорит Сохи, начиная рыться в своих сумках. Она замолкает на мгновение, затем улыбается Чонгуку и протягивает руку. — Так что надень личину своего лучшего мужа, — она кладет большой и указательный пальцы по обе стороны от лица Чонгука и втягивает его щеки внутрь.  — Потому что тебе придется убедить всех, что каждую ночь ты ломаешь спину мне, а не Чимину. Чонгук слегка смахивает ее руку, а Чимин смеется. Покачав головой, глядя на них обоих, Чонгук садится на стол и наблюдает, как Сохи возвращается к поискам чего-то, наклоняясь, чтобы заглянуть в пакеты. — Кстати, о Чимине, — говорит Сохи, продолжая копаться. — Я увидела этот шарф, когда ходила по магазинам, и подумала о тебе. Иди сюда. Чимин издает тихий радостный писк, прежде чем, шаркая ногами, поспешить надеть шарф на шею. Сохи с улыбкой закутывается в него и восхищается темно-фиолетовыми и золотыми оттенками, которые так хорошо сочетаются с его крашеными светлыми волосами. — Я купила для тебя так много других вещей, но эта была моей любимой, — говорит Сохи, когда шарф подобран по ее вкусу. Она заправляет волосы Чимина за уши и просит его покрутиться, чтобы показать шарф Чонгуку. — Тебе нравится? Я купила его, когда была в Испании. Чонгук просто улыбается, когда Чимин демонстрирует его, и, сияя, проводит руками по волосам. Он действительно выглядит в нем прекрасно. Сохи - мастер подбирать одежду для Чимина, в которой Чонгук чувствует себя абсолютно диким, поэтому ему не терпится увидеть, что еще она купила. — Я всегда хотел побывать в Испании, — говорит Чимин, подмигивая Чонгуку - не такой уж тонкий намек на то, что это должно стать их следующим местом отдыха. Развязывая шарф и наклоняясь, чтобы полюбоваться сумкой, которую Сохи тоже купила, он добавляет. — Прошлым летом мой друг пригласил меня поехать с ним в Европу, но у меня не было времени. — Какой друг? — спрашивает Сохи, но Чонгук ощетинивается, уже прекрасно понимая, кто из друзей Чимина путешествовал в течение последнего года. — Тэмин, — говорит Чимин, такой жизнерадостный, и не подозревающий, что это имя - идеальный способ испортить настроение Чонгуку. Сохи, однако, знает, и она бросает удивленную ухмылку в сторону Чонгука, как только Чимин произносит это.  — Ну, я думаю, Чонгуку просто придется изменить свое расписание после того, как ты выступишь на Олимпийских играх, не так ли? Вы уже будете в Париже. С таким же успехом можно осмотреть другие районы Франции, а затем заглянуть в несколько других стран. — Ни слова больше, — говорит Чонгук, отталкиваясь от стола и подходя к Чимину, обеими руками обхватывая молодого человека, чтобы прижать его к груди. Он целует Чимина в щеку, тот морщится и улыбается Чонгуку. — Я бы сказал, что мы могли бы отпраздновать нашу годовщину, но мой маленький бриллиантик уже попросился покататься на лыжах на Хоккайдо. — Но слишком много отпусков не бывает, верно? — спрашивает Чимин, его пальцы танцуют по рукам Чонгука. Он тяжело прижимается к нему, его голос понижается до тихого шепота. У него такой взгляд, который появляется, когда он хочет, чтобы Чонгук увлек его за собой в их спальню, и внезапно имя, с которого начался их разговор о путешествиях, вылетело у Чонгука из головы. — Не тогда, когда я с тобой. — Чонгук прижимается к нему, ощущая смех Чимина, когда целует его. На мгновение он почти забывает, что Сохи все еще здесь, с ними, пока к нему не возвращаются последние остатки самообладания. Он редко бывает с Чимином, но он справляется из уважения к своей жене. — Ты купила мне какие-нибудь подарки? Сохи смеется и бросает ему в голову скомканный кусок упаковочной бумаги.  — Мое существование - достаточный подарок для тебя, — говорит она, а затем снова продолжает копаться в своих покупках. — Чимин, у меня где-то есть сумка от Шанель и для тебя, но я потеряла ее из виду. Если увидишь что-нибудь от Шанель, скажи мне, скорее всего, это твое. Чонгук отходит назад и слегка похлопывает Чимина по заднице, молча отправляя его наслаждаться подарками от Сохи. Несмотря на поддразнивания, Чонгуку на самом деле ничего не нужно от Сохи. Она права. Она и так для него подарок судьбы, они оба извлекают выгоду из своего брака по расчету и предоставляют друг другу свободу делать все, что захотят, до конца своих дней. Она спасла его от ожиданий общества. Он спас ее от власти ее семьи. Для него более чем достаточно просто играть роль ее мужа, чтобы он мог свободно любить Чимина в тени, не опасаясь любопытных взглядов публики. И, честно говоря, что касается подарков, он предпочел бы, чтобы она баловала Чимина так же сильно, как и он сам. Чонгук не любит получать подарки, но ему нравится наблюдать, как загораются глаза Чимина, когда в нем души не чают и обожают его таким, каким он был создан. Это все, что имеет значение для Чонгука. Помимо того, что он оберегает Чимина от тайной второй жизни Чонгука, все, что для него важно, - это сделать Чимина как можно более счастливым и сохранить эту прекрасную улыбку на его лице.

***

Чонгук откидывает голову на спинку черного кожаного дивана и, поджав губы, выпускает колечко дыма. Напротив него на другом диване сидит Юнги, положив руки на колени и широко расставив ноги. Он выгибает бровь, глядя на Чонгука, когда тот поднимает голову, чтобы посмотреть на Юнги. — Что? Юнги фыркает, услышав нотки раздражения в голосе Чонгука.  — Я думал, ты бросаешь курить. Ради Чимина. — Да, так и есть. — Ты отлично справляешься, — говорит Юнги, откидываясь на спинку дивана и раскидывая руки по спинке. Он бросает взгляд на вход в гостиную и раздраженно сжимает челюсть, когда Тэхена все еще нет. Он опаздывает. Снова. Но, с другой стороны, когда это не так? Тэхен работает в соответствии с расписанием Тэхена и ничем иным. Даже если Чонгук здесь главный, он может лишь слегка контролировать ситуацию с Ким Тэхеном. Возможно, Тэхен слишком индивидуалистичен, чтобы его кто-то сдерживал. Возможно, он немного оторван от реальности, поэтому едва осознает, как влияет на окружающих его людей. В очень редких случаях он действительно делает то, что говорит Юнги, но в остальном он неуправляемый парень. Но при этом умный. В некотором смысле, он безумный гений. Чонгук не держал бы его рядом, если бы он не был полезен. Иногда неспособность Тэхена понимать последствия помогает ему выполнять свою работу. Он ничего не боится. Пока он никогда не допускает ошибок, которые могут привести к разоблачению, Чонгук ценит его более опасные подходы к ситуациям. Это также делает его хорошей угрозой, когда он срывается на ком-то, кто плохо себя ведет. Никто не хочет оставаться наедине с Тэхеном, когда у него есть полное разрешение Чонгука делать с ним все, что он захочет. Тэхен и Юнги - полные противоположности, и это только на руку Пики. Они уравновешивают друг друга настолько, насколько соприкасаются лбами. Такое ощущение, что Тэхен никогда в жизни не следовал ни одному правилу, в то время как у Юнги есть привычка следовать им, даже когда он этого не хочет. Иногда Юнги забывает, что он больше не полицейский. Законы теперь для него ничего не значат. Чонгуку приходится постоянно напоминать ему об этом. До них доносится шум драки у входа, и Чонгук приподнимается, чтобы посмотреть. Судя по тому, как Юнги закатывает глаза, он догадывается, что это Тэхен, еще до того, как тот посмотрит. И, конечно же, там Тэхен, спорящий с мужчиной у входной двери, его запястье в руке Тэхена, когда он выкручивает его. Жестокая ухмылка появляется на губах Тэхена, когда мужчина пытается огрызнуться на него из-за чего-то. Тэхен выгибается сильнее, заставляя мужчину вскрикнуть, когда охранник у двери пытается их разнять. Чонгук сдерживает вздох, когда Тэхен, наконец, отпускает его, поднимая руки, словно сдаваясь, пока парень не говорит ему еще что-нибудь грубое. И тут кулак Тэхена обрушивается на лицо мужчины, отправляя его обратно в объятия охранника. Тэхен просто кривит лицо в улыбке, прежде чем уйти, не сказав больше ни слова. Он игриво наклоняет голову к Юнги, когда тот приближается, улыбаясь от уха до уха. Он с ног до головы одет в черную кожу, его длинные волосы выкрашены в светлый цвет и выглядят пушистыми, подводка размазана вокруг глаз. Похоже, что он, вероятно, не спал больше суток, как обычно. Чаще всего Тэхена нет дома весь день и всю ночь, он работает на Чонгука, а потом веселится на вечеринках. Он не расспрашивает Тэхена о том, как он бодрствует — они все прекрасно знают, что он погружается в работу всякий раз, когда наблюдает за прогоном, — но пока он выполняет свою работу, это не имеет особого значения. В этот самый момент он, наверное, выше воздушного змея, но он функционирует, и это все, о чем заботится Чонгук. Тэхен плюхается прямо на колени Юнги, который уже почти протестует, открывая рот, чтобы сказать Тэхену не делать этого, но уже слишком поздно. Он вздыхает, когда Тэхен устраивается поудобнее, скрестив ноги и закинув их на Юнги, обнимая его за шею и глядя на Чонгука. Иногда Чонгуку хочется, чтобы они положили конец своим ситуативным отношениям и признали, что они, по сути, уже встречаются. — Я преследовал Ли Минсока весь день, — весело говорит Тэхен, и Чонгуку приходится сдерживаться, чтобы не рассмеяться над ним, потирая лоб большим и указательным пальцами. Это даже близко не похоже на то, о чем просил его Чонгук, но он предполагает, что у Тэхена были на то причины. — Он ужинал с клиентом BHL. Тихо, тихо. Чонгук переводит взгляд на Тэхена. Это плохие новости, но сейчас ему стоит беспокоиться не об этом. Конкурент, общающийся с клиентами Blue Horizon Logistics, не улучшит и не разрушит бизнес. У них все в порядке. — Ну, ты узнал что-нибудь о человеке, на которого я, собственно, и просил тебя обратить внимание? — спрашивает Чонгук, вставая. Он кивает в сторону лестницы, когда Юнги толкает Тэхена в зад, чтобы заставить его подняться с колен. Тэхен не торопится вставать, намеренно заставляя Юнги ждать, а затем проводит обеими руками по волосам и собирает их вместе на затылке. Его бедра приподнимаются, когда он ухмыляется Чонгуку, его укороченная рубашка задирается, обнажая живот. — Конечно, я это сделал, — говорит Тэхен. — Ты забываешь, что я чрезвычайно искусен в многозадачности. Наверх? Чонгук кивает и первым поднимается по лестнице в свой кабинет. Его второй кабинет. Именно здесь ведется бизнес, не связанный с BHL, на верхнем этаже The Quiet Room, шикарной маленькой гостиной, которую Чонгук и Юнги открыли специально для ведения бизнеса Пиков. Большинство людей здесь точно знают, что происходит в этом месте, но они не задают вопросов и делают вид, что не замечают, кто еще находится в здании. Здесь они могут делать практически все, что захотят — азартные игры, наркотики, секс, работу. Однако никто из тех, кто не в курсе, не знает, что Чонгук здесь главный. Они просто думают, что он частый гость по тем же причинам, что и они, и закрывают на это глаза. Верхний этаж, насколько им известно, является VIP-зоной, куда допускаются лишь очень немногие. Охранник останавливается у подножия лестницы, по мере того как они поднимаются, и Чонгук первым набирает код от своего кабинета. Как только дверь открывается, он испытывает искушение плюхнуться на диван и вздремнуть. Это был долгий день. Снова. Но чем скорее он закончит дела здесь, тем скорее вернется домой к Чимину. — Итак, что мы собираемся делать с Ли Минсоком? — спрашивает Тэхен, направляясь прямиком к выпивке Чонгука. Звуки из гостиной внизу стихают, когда Юнги закрывает дверь кабинета. — Ничего? — Чонгук задает это как вопрос, выгибая бровь, глядя на Тэхена, который даже не оглядывается, пока ищет что-нибудь выпить. Чонгук обменивается взглядом с Юнги, за что тот пожимает плечами. — Почему ты беспокоишься об этом? Это проблема Blue Horizon, а не твоя. — Потому что проблема Blue Horizon - это проблема для Пиков, если с ней не разобраться достаточно быстро, — насмешливо говорит Тэхен, как будто это должно быть очевидно. В конце концов он останавливается на выпивке и наливает себе довольно большой стакан. — Он подбирается к международным клиентам. И если вы с братом не уничтожите его, я найду на него компромат, который заставит его забиться обратно в ту дыру, из которой он вылез. Тэхен делает паузу, поднимая свой бокал и наблюдая за ним, как за научным экспериментом. Он наливает еще немного, прежде чем сделать глоток, затем одобрительно кивает. — Я не беспокоюсь об этом парне, — говорит Чонгук, опускаясь на диван и закидывая ноги на кофейный столик рядом со своим нетронутым стаканом воды, который он выпил ранее. Он сдерживает вздох и откидывает голову на подушки, закрыв глаза. Тэхен продолжает суетиться у барной стойки с напитками, а Юнги облокачивается на стол Чонгука. — Он самодовольный. Напыщенный, высокомерный и помешанный. Он не создаст проблем компании. Он берет больше, чем в состоянии осилить. — Может быть, это ты сейчас слишком самоуверен. Не тебе ли здесь поставили диагноз ”нарциссизм"? — Ошибочный диагноз, — отвечает Чонгук, морща нос. — Мы оба знаем, что этот психотерапевт был гребаным халтурщиком. — Ты хочешь сказать, — прерывает его Тэхен, делая еще один глоток из своего бокала, — Что ты считаешь, что твои познания в психологии больше, чем у человека, который изучал ее годами? Звучит немного высокомерно. Может быть, даже кажется, что у тебя грандиозное самоощущение. Чонгук склоняет голову набок, глядя на Тэхена, который улыбается ему в ответ.  — Я скормлю тебя своим кошкам, — говорит он. — Должен ли я напомнить тебе, что мой нынешний психотерапевт сказал, что у меня, возможно, есть нарциссические наклонности, но я не страдаю расстройством... — Сомнительно, — бормочет Тэхен, затем прячет улыбку за бокалом. — Но мое эго, скорее всего, было просто защитным механизмом, помогающим справиться с тревогой. — Чонгук спускает ноги со стола и наклоняется вперед, обхватив их руками. — Тебе тоже стоит подумать о том, чтобы повидаться с ним. Одному богу известно, что он мог выудить из твоего гребаного мозга. Что напомнило мне об этом… Юнги? Чонгук бросает взгляд на свой стол и кивает на маленькую бутылочку, стоящую там. Юнги поднимает его и бросает ему, и Чонгук ловит его одной рукой. Спереди есть маленькие красные и зеленые точки, обозначающие, принимал ли Чонгук свои лекарства в течение дня. Среда все еще красная, он открывает упаковку, вынимает одну таблетку и сдвигает маленький кусочек пластика спереди, чтобы точка стала зеленой. — Эй, — говорит Тэхен, драматично взмахивая рукой, — Не стыдись, какой бы у тебя ни был диагноз. Я просто хочу сказать, что у тебя есть склонность к самовлюбленности, и ты сомневаешься, что кто-то когда-либо сможет одержать верх. Из-за этого у тебя и раньше были неприятности. И кто тебя от этого спасал? Чонгук закидывает таблетку в рот и запивает ее глотком воды. — Я, — произносят Юнги и Тэхен одновременно, а затем смотрят друг на друга. Тэхен пожимает одним плечом.  — Вообще-то, это похоже на правду. Вопрос в том, разрушу я Ли Минсока или нет? — Тебе не нужно никого губить, — говорит Чонгук с измученным вздохом, откидываясь на спинку дивана и запрокидывая голову, чтобы посмотреть в потолок. — Мы разберемся с этим. Я имею в виду, мы с Чонхеном. Вообще-то, мне нужно, чтобы ты держал свои руки подальше от бизнеса BHL. Тэхен скулит, скривив губы и сморщив нос.  — Мне так скучно. Пожалуйста, позволь мне разрушить чью-то жизнь. Это не обязательно должен быть Ли Минсок. Просто кто угодно. Ты знаешь, это то, что меня заводит. Юнги издает сдавленный смешок, отворачиваясь и притворяясь, что кашляет, чтобы не поощрять Тэхена дальше. Чонгук поднимает голову ровно настолько, чтобы приподнять бровь, глядя на Тэхена. — Просто говорю, — говорит Тэхен. — И, кстати, я оскорблен тем, что ты сказал Чимину, что просил нас прийти на его вечеринку, хотя на самом деле запретил нам это делать. Не могу поверить, что ты не хотел, чтобы мы там были. Такой грубый, хенним. Мы с ним тоже друзья! — Ты слишком расстроен, чтобы находиться рядом с ним, — резко парирует Чонгук. Тэхен оглядывает комнату и себя за спину, как будто что-то ищет, затем снова смотрит на Чонгука.  — О, извини, я думал, ты смотрел в зеркало, когда говорил это. Между ними повисает короткая пауза, а затем Тэхен хлопает в ладоши и улыбается. Он перекидывает ноги через спинку дивана напротив Чонгука, кладет их на подушки и откидывается на спинку. — Я действительно нашел Ким Киху, — говорит Тэхен, и Чонгук, наконец, наклоняется вперед, заинтригованный. — Я узнал, где он сейчас живет. Некоторое время наблюдал за ним из окна. — он приподнимает бровь. — Забавно. Возможно, нашел себе новое увлечение. Кто бы мог подумать, что я буду подглядывать? — Тебе все нравится, Тэ, — говорит Юнги, и Тэхен усмехается. — Верно. В любом случае, — говорит Тэхен, переводя взгляд на Чонгука. Юнги садится на диван, облокачивается на подлокотник, чтобы наблюдать за Тэхеном. — Похоже, он живет в роскоши, но далеко не в такой роскоши, как Кан Джехун. Однако он определенно снова работает на него, потому что его машина зарегистрирована на какую-то подставную компанию. Я не могу представить себе никакой другой причины для этого, если только кто-то не хотел затруднить поиск этой машины. У меня такое чувство, что это определенно Кан снова поднимает свою уродливую голову. Чонгук смотрит в пол, сцепив пальцы и повернув ладони к себе. Ему приходится напоминать себе, что нужно дышать ровно, хотя в горле у него перехватывает дыхание. — С чего бы ему вдруг захотеть вернуться в игру? — спрашивает Юнги. — Он просто... спокойно занимался своим бизнесом с недвижимостью, не так ли? Он почти не появлялся на улицах. Если бы Чонгук мог ответить, он бы это сделал. Он точно знает, почему Кан Джехун вернулся, почему он снова начал погружаться в криминальный мир. На самом деле, он никогда не останавливался. Он всегда был здесь, на заднем плане, управляя другими из-за кулис. Он просто перестал быть в центре внимания, перестал пытаться быть главным среди всех боссов. Вероятно, просто выжидал подходящего момента, разрабатывая план. Он никогда не отказывался от того, чего хотел. И никогда не откажется. Кан Джехун - властолюбивый маньяк, и он не остановится ни перед чем, пока не будет править Сеулом. Пока он не захватит Blue Horizon. Недвижимость отлично подходит для отмывания денег, логистика - для транспортировки. Он уже позаботился о том, чтобы убрать с его пути последнего короля. Он позаботился о том, чтобы отец Чонгука больше не мог стоять у него на пути. Чонгук всегда знал, что Джехун вернется и за его головой. Тот факт, что Джехун выиграл так много времени для себя, говорит Чонгуку о том, что его план не так-то просто предугадать. Он готов к кровопролитию. Он готов быть королем, но не только Пиковым. — Хенним? — спрашивает Юнги, но Чонгук поднимает руку. — Я в порядке. — сделав глубокий вдох, Чонгук наклоняется вперед, упираясь локтями в бедра. Он опускает голову на переплетенные руки и держит ее так некоторое время, пока ему не начинает казаться, что комната перестала вращаться. — Хорошо, — говорит он. — Тогда... Чонгук замолкает на мгновение, позволяя своим мыслям блуждать по кругу, прежде чем, наконец, принять решение. Они должны действовать быстро, что бы они ни делали. Джехун без колебаний начнет предпринимать серьезные шаги теперь, когда Чонгук знает, что делает. У него уже есть люди, которые снабжают его информацией. Таких, как Санхун, будет больше. — Нам нужно начать отсеивать других потенциальных "кротов". Это наш первый шаг. Соберите наших самых надежных членов и начните следить за всеми, кого мы можем заподозрить, за всеми новичками, — говорит Чонгук. — Пока мы точно не узнаем, что он пытается сделать, мы укрепим нашу оборону. Убедимся, что у него нет возможности постоянно нападать на нас. После этого мы начнем выслеживать его парней на улицах. — И пытать их, чтобы получить информацию? — спрашивает Тэхен бодрым голосом. — Если это то, что нужно, — говорит Чонгук, вставая. Его руки скользят в задние карманы, когда он смотрит в окно, изучая вывеску исторического театра "Старлайт" по соседству, еще одного заведения под именем Чонгука, которое действительно является его гордостью и отрадой. Его любимое место, куда он ходит смотреть небольшие, интимные живые выступления, когда у него появляется такая возможность. Это одно из немногих мест в городе, где он все еще находит покой, за исключением тех случаев, когда он с Чимином. — Если мы сможем собрать какую-либо информацию о том, чем сейчас занимается его бизнес, сделайте это, — продолжает Чонгук. — Возможно, мы сможем составить представление о его планах, если узнаем, какую недвижимость он разрабатывает. Он сделает что-нибудь, что принесет ему выгоду как законную, так и преступную. — Я обращусь к Песням, — говорит Тэхен. — Прямо сейчас я думаю, что они такие же параноики, как и все мы. Они уклоняются от моих звонков, но если я обращусь к ним напрямую...  — Не надо. — Чонгук качает головой, обводя взглядом улицы, провожая взглядом проезжающие мимо машины. — Если они не разговаривают, просто оставь это пока. Мы понятия не имеем, где они находятся. Я не хочу, чтобы вы оставались с ними наедине, на случай, если они отвернутся от нас. Это было бы не в первый раз. Преступники - непостоянные люди. Им ничего не стоит отвернуться от кого-то другого. В этой игре нет преданности, и предательства не всегда громкие. Иногда союзники просто исчезают, и не успеешь оглянуться, как у тебя появляется новый враг. Чонгук убедился в этом на собственном горьком опыте. Он продолжает наблюдать за улицами внизу, его внимание переключается с проезжающих поблизости машин на пешеходов прямо под ними. Все эти люди, и все они совершенно не осознают, что происходит вокруг них. Они понятия не имеют, что кипит прямо под поверхностью их города. Если когда-либо в Сеуле и была часть, в которой Чонгук хотел бы просто существовать, то это было бы здесь, в Чонно. То, что отель идеально расположен между современным городом с его башнями, устремленными в небо, и историческими районами, такими как Инса-Дон, где все кажется проще, странным образом успокаивает — это почти символ исторических корней Пиков и их современных связей. Два разных мира мирно сосуществуют, так же как и два мира, в которых Чонгук твердо стоит на ногах. Эти места могут существовать бок о бок, и это приятное напоминание о том, что такие люди, как он, и такие люди, как Чимин, тоже могут существовать вместе. Когда-нибудь, когда он будет готов, когда разберется с Джехуном, Чонгук не прочь заключить сделку с Песнями, чтобы те взяли остальную часть Чонно под свою опеку. Он ненавидит делиться. — Лучше обратись к Железному Дождю, — говорит Чонгук, вызывая у Тэхена неприятную реакцию. У него нет времени расстраиваться из-за истории отношений Тэхена с ними. Железный дождь, о котором Тэхен знал, начался в тот день, когда Юнги и Чонгук освободили его. Это совсем не та банда. Пора двигаться дальше. — Если Песни нас покинули, они попытаются забрать Железный дождь с собой. С их помощью мы сможем понять, на что ориентированы песни, а затем сможем предложить банде что-то получше, если Песни попытаются их увлечь. Потеря Железного дождя означала бы потерю доступа к восточному берегу реки Хан. Чонгук сделает все, что в его силах, чтобы избежать этого. — А Ким Киха? — спрашивает Юнги. Он прожигает взглядом дырки в затылке Чонгука. Чонгук видит, как его отражение наблюдает за ним. Чонгук глубоко вдыхает, задерживает дыхание, затем отпускает.  — Он неуравновешен. Пока что следуй за ним на расстоянии. Посмотрим, с кем он встречается. В конце концов, нам нужно будет поймать его и вытянуть из него всю возможную информацию. — Он никогда не сломается, — пожимает плечами Тэхен. — Я серьезно. Я его знаю. Он никому не уступит. — Даже тебе? — спрашивает Чонгук, наконец поворачиваясь к остальным двоим. Тэхен смотрит на него в ответ, проводя языком по щеке.  — Может быть, — говорит он. Редко можно увидеть, чтобы Тэхен выглядел таким серьезным, но вот он здесь, хмуро смотрит на Чонгука в ответ. Никакой фирменной улыбки. — Но если бы я сломал его настолько, чтобы заставить рассказать о Кан Джехуне, тогда он бы... — Мы сделаем все, что потребуется, — говорит Чонгук. — Если Джехун здесь, чтобы получить корону, о которой он всегда мечтал, то это означает войну. Он не остановится и не будет сдерживаться. Мы тоже не можем. Тэхен кивает, на его лице нет никаких эмоций, хотя Чонгук знает, что это должно его хоть немного беспокоить. В глубине души он по-прежнему неравнодушен к Кихе, независимо от того, на чьей он стороне. Чонгук снова смотрит в окно, наблюдая за своим отражением, и начинает мысленно составлять список всего, что им нужно сделать, чтобы подготовиться к этому. Во главе этого списка стоит повышение безопасности Чимина. Когда он начал встречаться с Чимином, Чонгук поклялся оберегать его от такой жизни. С появлением Джехуна он стал еще более решительным. Он не позволит Джехуну тронуть и волоса на голове Чимина. Он не позволит, чтобы Чимина постигла та же участь, что и отца Чонгука. Джехун мог бы отобрать у Чонгука титул, всю его банду и бизнес. Он мог бы забрать все это. Но не Чимина. Даже если это убьет Чонгука, Кан Джехун никогда, ни за что не доберется до Чимина.

***

— Я собираюсь забраться на самый верх тренажерного зала и прыгнуть. — Намджун опускается на стул напротив Чимина, спрятавшись на время в комнате отдыха, пока дети продолжают толпиться в спортзале. Сегодня они проводят субботник для детей, которые, возможно, мечтают сделать спортивную карьеру. В основном это начинающие гимнасты, но сегодня здесь есть и несколько других спортсменов, в том числе баскетболисты и мастера боевых искусств, которые хотят пообщаться с детьми. Честно говоря, Чимин не верит, что школы, которые организуют подобные мероприятия, на самом деле хотят, чтобы их дети выбрали такую карьеру, как у него. В основном это просто предлог, чтобы вывести детей погулять, дать им немного энергии, чтобы они лучше сосредоточились на оставшейся части недели. Но это весело. Чимину нравится работать с детьми. По крайней мере, в небольших дозах. Рассказывая им о своей карьере, подбадривая их, обучая нескольким простым движениям. Это очень весело, особенно потому, что после этого он может просто отправить их домой к родителям, и ему не придется иметь с ними дела в течение нескольких месяцев. Дети утомляют. — Все не так уж плохо, — говорит Чимин, когда Хосок присоединяется к ним, хихикая над Намджуном. — Я думал, тебе нравятся дети. — Обожаю их! — говорит Намджун. — Но моя сегодняшняя группа - это гребаный кошмар. Никто из них даже слушать меня не хочет. Они просто хотят залезть на батуты и столкнуть друг друга. Хосок пожимает плечами, достает свои аирподсы и засовывает один из них в ухо.  — Позволь им, — говорит он, ухмыляясь, как Чеширский кот. — Кто-то из них пострадает, а потом они научатся! — Хен! — Чимин задыхается, слегка подталкивая Хосока. — Я шучу! Я шучу, ладно? — говорит он, поднимая руки. Он немного вертит в руках свой телефон, что-то ищет, продолжая обращаться к Намджуну. — Ты можешь поменяться со мной группами. Моя довольно скучная. Было бы забавно надрать задницы твоим детям. Намджун пожимает плечами.  — Знаешь что? Почему нет? Никто даже не заметит. И моя голова раскалывается прямо сейчас. Я не могу больше терпеть их ни одной гребаной секунды. Чимин посмеивается про себя, когда Хосок откидывается на спинку стула, запрокидывает голову и закрывает глаза. На экране своего телефона Чимин видит, что он слушает подкаст Шин х Шин, Рюджины и Юны. Название эпизода привлекает его внимание, но он не задерживается на нем. Что-то о банде Пиков. Он отводит взгляд, но не раньше, чем Хосок замечает это и протягивает другой наушник. — Нет, спасибо, — говорит Чимин, махая рукой и качая головой. — Ты же знаешь, что подобные вещи вызывают у меня беспокойство. Я не понимаю, как ты можешь все это слушать. Хосок пожимает плечами.  — Я не знаю. Это в некотором роде завораживает. Особенно, когда речь заходит о бандитизме. Ты не услышишь об этом дерьме в основных новостях. Клянусь, люди не хотят, чтобы мы знали, как много в мире организованной преступности. Заставляет задуматься, какие законные люди в этом замешаны — судьи, политики и все такое дерьмо. — Ты говоришь как сторонник теории заговора, — говорит Намджун, все еще потирая виски. Он выглядит так, будто вот-вот растает в кресле, лишь бы не возвращаться к этому разговору. — Тогда, наверное, так и есть, — говорит Хосок, делая паузу в подкасте. Он переводит взгляд с Намджуна на Чимина. — Это все чушь собачья? Вы помните волну паранойи, охватившую Сеул из-за Пикового короля? Было достаточно того, что люди начали называть тебя Бубновым тузом, чтобы бороться с негативом, связанным с его именем? Почему все это внезапно прекратилось? Чимин закатывает глаза, но Хосок достает свои наушники и наклоняется вперед.  — Потому что это была всего лишь небольшая вспышка преступной деятельности, а затем за это взялись правоохранительные органы. Если бы все было по-прежнему так плохо, люди бы знали. — Вот и я о том же! — говорит Хосок, слегка ударяя ладонью по столу. — Люди знают, но в новостях об этом не говорят, а все остальные слишком боятся говорить. Короля так и не нашли и не взяли к себе. Никто не знает, кто он такой. Такие люди просто так не перестают заниматься преступной деятельностью. Если он все еще на свободе, то и его банда тоже. Дело не в том, что они ушли, а в том, что люди скрывают от них всякое дерьмо. Важные персоны. Чимин делает глубокий вдох, встречаясь взглядом с Намджуном через стол.  — Хосок, я так сильно люблю и уважаю тебя, Рюджин и Юну, но как все это может кому—то помочь? — Всегда полезно быть в курсе, — пожимает плечами Хосок. — Так ты будешь знать, на какие признаки обращать внимание. Знаешь, какие виды бизнеса наиболее подвержены риску стать прикрытием для банды? Чимин поворачивает голову, чтобы посмотреть на Хосока.  — А мне не все равно? — Ты знал, что логистические компании отлично подходят для контрабанды... — Боже мой, в этот момент я готов убить тебя, защищая Чонгука, —  говорит Намджун, роняя голову на стол. Он стонет. — Просто прими тот факт, что этот парень слишком хорош, и Чимин никогда его не бросит. Чимин разражается смехом, затем прикрывает рот рукой, чтобы заглушить его.  — Извини, — говорит он Намджуну, который вздрагивает от этого звука. — Если тебе нужно что-нибудь от головы, у меня в сумке полно лекарств. Ты же знаешь, у меня всегда есть запас. — Классический дружеский папа, — говорит Хосок, хотя сейчас Чимин немного не понимает юмора. Он знает, что его не должно так раздражать беспокойство друга за него, но иногда это сводит его с ума. Взглянув на свой телефон, Чимин улыбается про себя и быстро встает.  — Что ж, Хосок, держи свои теории при себе еще немного, — говорит он. — Чонгук здесь, и я собираюсь встретиться с ним у входа. Так что будь паинькой. — Почему он здесь? — спрашивает Хосок, разинув рот и сморщив нос. — Ему обязательно преследовать тебя, куда бы ты ни пошел? — Он не преследует меня. Я забыл у него дома свою аптечку, и он, в буквальном смысле, настолько мил, что нашел время в своем напряженном рабочем дне, чтобы принести ее мне, — огрызается Чимин, удивляя даже самого себя тем, насколько убедительно это звучит. — Ты можешь просто перестать оскорблять его, когда он хорошо ко мне относится? Честно говоря, это уже становится смешным. Хосок и Намджун оба уставились на него, Намджун наполовину поднялся со своего места, чтобы, вероятно, пойти за сумкой Чимина. Никто не двигается с места, а Хосок выглядит вызывающе, как будто не хочет признавать, что ведет себя чертовски несносно. После почти года, проведенного с Чонгуком — чертовски хорошего года — он ожидал, что его друзья, по крайней мере, заткнутся, даже если им все еще не нравятся их отношения. — Я собираюсь поговорить с Чонгуком, поскольку он делает именно то, что должен делать парень, и пытается уберечь меня от смерти от анафилаксии, — говорит Чимин, придвигая свой стул обратно к столу. — Ты можешь сидеть здесь и дуться из-за этого, если хочешь, или можешь найти меня позже в спортзале, чтобы извиниться. Чимина трясет, когда он выходит из комнаты отдыха, направляясь к выходу из спортзала с вымученной улыбкой на лице. Он старается держаться бодро, проходя мимо детей, которые делают небольшие перерывы на перекус, старается не показывать, что расстроен, когда проходит мимо других гимнасток. Он не может понять, как его друзья могут превращать это в проблему. У них все становится проблемой, когда дело касается Чонгука. Они не могут принять ничего из того, что он делает, если это не извращено во что-то зловещее. Из всех факторов это должно принести Чонгуку больше всего очков, учитывая, что даже семья Чимина не слишком беспокоится о том, что у него потенциально смертельная аллергия. Они обнаружили это, когда он был ребенком, но его мать отмахнулась от этого, сказав, что он слишком драматичен и хочет внимания. Его отец был слишком пьян, чтобы как-то помочь. Именно Джихен позвал на помощь, рыдая по телефону и пытаясь объяснить, что происходит с Чимином. Так что, конечно, Чимин собирается заступиться за Чонгука, ведь все, что он делает, - это заботится о Чимине. Он не заслуживает того, чтобы на него смотрели с таким скептицизмом. Не имеет значения, как сильно Чимин ненавидит высказываться. На этот раз ему пришлось это сделать. За всю свою жизнь Чимин никогда хорошо не справлялся с конфронтацией. Даже с друзьями, которые, как он знает, поймут его или помогут во всем разобраться. Он может пойти на это, когда ему нужно, но это все равно потрясает его. Конфронтация, по его опыту, всегда была односторонней. Обычно он пытается постоять за себя, а кто-то другой становится настолько агрессивным, что он просто закрывается и в конце концов извиняется за то, что спровоцировал их. Почему-то это всегда заканчивается тем, что виноват Чимин. Но не в случае с Чонгуком. Чимин почувствовал, как его лицо просветлело, как только он увидел Чонгука, стоящего возле входной двери, прислонившись к стене, в длинном черном пальто с меховым воротником, надетом поверх одного из его обычных деловых костюмов. Неподалеку стоит ребенок, который смотрит на Чонгука с удивлением в глазах, и Чимину очевидно, что Чонгук изо всех сил старается не встречаться с ним взглядом. — Привет, спасибо, что зашел, — говорит Чимин, засовывая руки в задние карманы и приближаясь. Ему трудно держать руки при себе, но когда они на виду, им приходится притворяться, что они просто друзья. Это сводит Чимина с ума, потому что он больше всего на свете хотел бы показать Чонгука как своего мужчину. В списке вещей, которыми гордится Чимин, его карьера стоит на втором месте. — Конечно. Я не могу допустить, чтобы ты упал замертво из-за того, что случайно съел орех, — говорит Чонгук, вертя в пальцах упаковку и протягивая ее Чимину. Он подмигивает, и у Чимина возникает искушение пошутить насчет единственного вида орехов, которые он может есть без аллергической реакции. Он останавливает себя, вспомнив о ребенке, который сидит рядом и придвигается к ним все ближе и ближе. Мальчику не может быть больше семи лет, и Чимин уверен, что это младший брат одной из девочек из его сегодняшней группы. Правда, не может вспомнить его имя. — Ты выглядишь устрашающе, но твоя одежда действительно классная, — говорит парень, и Чонгук бросает на него несколько взглядов, прежде чем, кажется, понимает, что не может игнорировать его вечно. Скрестив руки на груди, Чонгук вздыхает и смотрит на мальчика. Все в его жестах вызывает у Чимина желание рассмеяться. Он никогда не видел, чтобы Чонгук чувствовал себя настолько неловко. Очаровательный Чонгук с тонким языком. Чонгук, который молчит только потому, что сам этого хочет, но при этом всегда готов пошутить в ответ, когда ему это нужно. Вот он стоит, а ему мешает ребенок. — Кто ты? — спрашивает парень, и Чонгук выгибает бровь, глядя на него, пока Чимин пытается не захихикать. — Что? — спрашивает Чонгук. Чимин толкает его локтем. — Просто скажи ему. Чонгук пожимает плечами, бросая на Чимина озадаченный взгляд.  — Он вообще знает, что такое финансовый директор? — Объясни ему это. — Как? Чимин разражается смехом, сгибаясь пополам и прижимая руку к груди. Он протягивает руку и хватает Чонгука за локоть, чтобы удержать равновесие, пока снова не сможет говорить, а затем наклоняется и улыбается мальчику.  — Чонгук - босс большой компании. Вот почему он так круто одевается и выглядит таким серьезным. На нем лежит огромная ответственность, поэтому многие люди смотрят на него снизу вверх и рассчитывают на него. — Так ты богат? — спрашивает парень, снова обращая внимание на Чонгука. — Да, — без паузы отвечает Чонгук. — Если я дам тебе 100 000 вон, ты перестанешь задавать мне вопросы? — Чонгук-хен! — Чимин заартачился, затем поднял руки ладонями к мальчику, чтобы увести его. — Почему бы тебе не пойти и не найти свою сестру, пока у нас снова не начались занятия, хорошо? Смотри, она вон там, у тех зеркал. Парень соскальзывает с дивана, все еще с любопытством глядя на Чонгука, когда тот отходит на несколько шагов. Чимин ободряюще кивает ему и машет рукой, пока тот, наконец, не поворачивается и не убегает. Как только он уходит, Чимин поворачивается к Чонгуку, уперев руки в бока. — Что с тобой не так? — спрашивает Чимин, но произносит это сквозь смех, с нежным раздражением. Улыбку на лице Чонгука можно охарактеризовать только как беззаботную. — Что со мной не так? — спрашивает он с веселой усмешкой, закидывая ногу на ногу, все еще прислонившись к стене. — Что с ним не так? Он был чертовски любопытен. Чимину приходится подавить очередной смешок, он опускает голову и прикусывает губу. Такими темпами все в этом чертовом спортзале поймут, что между ними что-то происходит, если не будут осторожны. Он снова поднимает взгляд на Чонгука и проводит рукой по волосам. — Таковы уж дети, — говорит он, и Чонгук пожимает одним плечом, но выглядит довольным тем фактом, что его бестактность позабавила Чимина. — А они могут попытаться не быть такими? — спрашивает Чонгук, и Чимин сжимает губы в тонкую линию, чтобы сдержать очередную улыбку. — Я не знаю, как с ними разговаривать, когда они, — Чонгук пренебрежительно машет рукой в сторону других детей, — Вот так себя ведут. — Просто разговаривай с ними так, как бы ты хотел, чтобы с тобой разговаривали в этом возрасте. Чонгук наклоняет голову к Чимину, явно забавляясь этим по какой-то причине. И затем он говорит:  — В том возрасте я обманывал людей на улицах, чтобы заработать денег на ужин. — Ах, да, — Чимин снова упирает руки в бока, вздергивает подбородок и улыбается, глядя на Чонгука, сведя переносицу, — Я и забыл о трагическом воспитании. Моя вина. Тогда я займусь детьми. Просто помни, что когда-то ты тоже был одним из них. — Не таким. Чимин прищуривается, глядя на него.  — Немного таким. — Кто-нибудь из этих детей выиграл свою первую партию в покер в шесть лет? — спрашивает Чонгук, затем поднимает брови, глядя на Чимина. — Я так и думал. Я не такой, как они. Чимин открывает рот, затем закрывает его. Он следует за Чонгуком, когда тот снова направляется к выходу, открывая дверь.  — Ты этого не делал. — Можешь верить мне или нет, — говорит Чонгук, поднимая руки вверх и подпирая дверь каблуком. — Но разве я стал бы тебе врать? Чимин закатывает глаза, когда они оба выходят на улицу. Здесь их видит меньше людей. Или, по крайней мере, меньше заинтересованных людей, поэтому Чимин подходит достаточно близко, чтобы Чонгук мог услышать, как он тихо говорит:  — Иногда ты такой милый. — Никто, кроме моей мамы, не называет меня милым. — Чонгук морщится, скривив губы. — Милашка. — Скажи это еще раз, — говорит Чонгук, пятясь от Чимина, держа руки в карманах своего длинного пальто. — Посмотрим, что произойдет, когда ты вернешься домой. — О, это больше похоже на обещание, чем на угрозу, — говорит Чимин. — Возможно. У тебя все еще есть моя визитка? Чимин кивает, пытаясь сдержать улыбку на лице. Они оба знают, что значит, когда Чонгук оставляет свою карточку у Чимина. Чимин зарабатывает достаточно денег, чтобы купить все, что захочет, но они пришли к соглашению, что когда Чимин покупает определенные вещи, то только с помощью карточки Чонгука. Особенно когда он покупает вещи, в которых он выглядит привлекательно для Чонгука. — Не сойди с ума. Это предел возможностей, — говорит Чонгук, а затем поворачивается на каблуках и направляется вниз по улице, где его ждет машина. Он в последний раз улыбается Чимину, прежде чем скользнуть на заднее сиденье машины, здороваясь с водителем перед тем, как дверь захлопнется и он исчезнет. Чимину приходится сдержать мечтательный вздох, его сердце трепещет, когда он направляется обратно в салон. Группы уже начинают собираться. От него не ускользает очевидный интерес Сокджина, когда он проходит мимо. Но не к Чимину. Кажется, он наблюдал за дверью, затем за окном, затем за машиной, когда водитель Чонгука отъехал. Сокджин никогда особо не осуждал Чонгука, но Хосок, без сомнения, отравлял и его разум. Сокджин, кажется, даже не замечает Чимина, когда тот проходит мимо, но Чимин отмахивается. Это не имеет значения. Так же, как не имеет значения неодобрение Хосока. Ничто не имеет значения, кроме того, что Чонгук делает его счастливым. Обычно скучный день становится ярче, когда появляется Чонгук. Иногда Чимин думает, что большинство людей никогда по-настоящему не испытывали настоящей любви, и даже когда они думают, что испытали, на самом деле это не настоящая любовь. У них с Чонгуком настоящая любовь, поэтому он не ожидает, что другие ее поймут. Она сильная, страстная и временами немного сумасшедшая, но люди просто не понимают этого. Они видят то, что хотят видеть, чтобы понять смысл происходящего. И Чимин считает, что это позор. Жаль, что большинству людей не дано испытать ничего подобного. Но Чимин не позволит им встать на пути к тому, что выпадает ему раз в жизни.

***

Встречи с тренерами, менеджером и матерью Чимина сводятся к тому, что он просто сидит в углу, пока все разговаривают так, будто его там нет. Честно говоря, его тренеры неплохие. Они пытаются привлечь его к участию, но как только встречи неизбежно перерастают в драку — как это всегда и бывает — Чимин замыкается в себе, так что они справляются с этим сами. Со Херин, главный тренер Чимина, просто ангел, и она старается изо всех сил защищать его, но когда дело доходит до этих встреч, она мало что может сделать. На самом деле, это позор. Если бы это были только она и ее муж, помощник тренера Ким Джехо, карьера Чимина шла бы довольно гладко. — Я думаю, на этот раз ты слишком перестраховываешься, — говорит мать Чимина, Ю Мина. Она нервно теребит свои свеженакрашенные ногти, скрестив ноги. Она с ног до головы одета в одежду дизайнерских брендов, пальто перекинуто через спинку стула, а у ее ног стоит сумочка, за которую, наверное, можно было бы платить десятерым за аренду жилья в течение года. И все это куплено на с трудом заработанные деньги Чимина, если кто-то в этой комнате хочет быть честным. — Слишком перестраховываюсь? — спрашивает Херин, скрестив руки на груди. Она хлопает ресницами, глядя на Мину. — Пожалуйста, просвети меня, где мы могли бы пойти на больший риск, если бы занятия твоего сына почти наверняка не закончились травмами. Мина пожимает плечами, по-прежнему уделяя больше внимания своим ногтям, чем чему-либо еще. Чимин знает, что она делает это только для того, чтобы позлить Херин. Ей нравится заставлять людей чувствовать, что их игнорируют, что они не стоят ее времени. Именно это она и делала с Чимином на протяжении всей его жизни. — Ну, ему не хватает высоты в своих переходах, — говорит Мина, и Чимину приходится прикусить язык, чтобы не запротестовать. Однако Херин не скрывает своего отвращения, разинув рот при виде матери. — Он мог бы немного увеличить высоту своих сальто и пируэтов и усложнить переходы. Сейчас все его упражнения выглядят одинаково. Они скучны. Все знают, чего ожидать от Бубнового туза, и я просто думаю, что судьи не будут в восторге. — Я даже не собираюсь спрашивать об этом, потому что ответ очевиден. Ты не понимаешь, что теряешь контроль над собой каждый раз, когда добавляешь элементы высокого полета к подобным движениям, — продолжает Херин. — Потому что ты никогда в жизни не прикасалась к перекладине. Ты никогда не занималась гимнастикой. Ты понятия не имеешь, как сильно Чимин уже напрягается. — Она пытается сказать, — говорит Джехо, но никто, кажется, не обращает на него внимания, — Что можно найти баланс, когда Чимин развивает свои навыки, не подвергая себя опасности... — Я также думаю, что ты не поощряешь его к тому, чтобы он использовал достаточное количество расслабляющих движений, — продолжает Мина, перекрикивая голос Джехо. Чимин очень ценит Джехо, но он не умеет спорить. Он слишком мягкосердечен. Мать Чимина съедает разговорчивых людей живьем. — Минимальная пауза - это то, что ему нужно. Я видела, как некоторые гимнасты демонстрируют такую красивую подачу, что кажется, будто ты не можешь дышать, когда наблюдаешь  за ними. Из-за упражнений Чимина я едва могу сосредоточиться на нем. Это недостаточно интересно! — Тогда, может быть, гимнастика просто не для тебя, — говорит Херин, и Мина ахает, обиженно прижимая руку к сердцу. Чимин бесконечно благодарен Херин за то, что она готова была противостоять его матери. В тот день, когда ему пришлось оставить своего старого тренера ради тренеров, назначенных ему командой, он испугался, насколько больше власти это даст его матери над ним. Херин ведет себя почти так же вызывающе, как Ильсон, когда Чимин тренировался с ним. Иногда он беспокоится, что ее заменят, как и Ильсон. Несмотря на то, что Чимин огорчен тем, что его мать снова так поступает, он смеется над тем, какой расстроенной она выглядит. Из-за этого удара кулаком он звучит тихо и приглушенно, но его мать, кажется, замечает это и резко оборачивается, чтобы посмотреть на него. — Ты думаешь, это смешно? — спрашивает Мина, и Чимин тут же вжимается в спинку стула. Он подтягивает колени ближе к груди, закидывая ноги на стул, и снова чувствует себя таким маленьким, что это почти трогательно. Он ненавидит себя за то, что никогда не может противостоять ей. — Я пытаюсь спасти твою карьеру прямо сейчас. Если в этот раз ты не попадешь на Олимпиаду, то можешь с таким же успехом уволиться. — Простите, — начинает Херин, ее лицо вспыхивает, но Мина снова перебивает ее. — Я также думаю, что ему нужно повторить тройное полное скручивание. Ты знаешь, что он пробовал раньше? — говорит она так спокойно, как только может, как будто ее не было рядом, когда он делал это в последний раз. Как будто она не видела, что он приземлился совершенно неправильно, а затем рухнул от боли, вскрикнув, когда его нога подогнулась под ним. Он попробовал это только потому, что она настояла, а потом она заставляла его делать это снова, и снова, и снова, пока он не обессилел и не потерял концентрацию. А потом он не справился с управлением и совершил аварийную посадку. Чимин не смог собраться с духом и сосредоточиться, чтобы повторить попытку. Каждый раз, когда он это делает, он слышит ее насмешки у себя в ушах. — Ты с ума сошла? — огрызается Херин, сжимая кулаки. — Нет, я просто знаю, что нужно для победы. — Нет, ты, блядь, не знаешь! Риск - это не выход! Это не какой-то гребаный спорт для сорвиголов! Это не уличные гонки! Это гимнастика! — говорит Херин, и ее голос наконец-то срывается на крик. — Рискованные движения означают больше шансов на ошибку, а затем и на травму, почти наверняка! И что в этом хорошего? Она ждет ответа, но Мина просто смотрит на нее, а Херин стоит практически прямо над ней. Мина выглядит такой незаинтересованной, что это почти приводит в бешенство. Если бы у Чимина осталось хоть что-то, что могло бы его волновать, он бы разозлился. — Если он так выступит, то потеряет очки из-за того, что не смог выполнить рискованное движение, а затем нанесет себе травму и больше никогда не сможет участвовать в соревнованиях! — продолжает Херин, практически крича на мать Чимина. — Значит, он проиграет ни за что, потому что ты думаешь, что знаешь об этом виде спорта больше, чем люди, которые на самом деле в нем участвовали! Чимин и так рискует больше, чем мне бы хотелось, но я позволяю ему, потому что это его выбор - заставлять себя работать. Если он не готов пойти на риск, о котором ты просишь, то этого просто не произойдет. Мина продолжает пристально смотреть на Херин, в комнате воцаряется мертвая тишина. Менеджер Чимина, Чхве Хансоль, неловко переминается с ноги на ногу. Чимин почти забыл, что он вообще был здесь. Он никогда не утруждал себя тем, чтобы хоть немного противостоять Мине. Чимин ненавидит его почти так же сильно, как свою мать. Это забавно, потому что он был первым, кто созвал эту встречу. Что-то о спонсорской поддержке какой-то сети отелей, которая хочет, чтобы Чимин работал с ними в преддверии Олимпийских игр. Люди, которые придут посмотреть мероприятие, с большей вероятностью снимут с ними комнату, если Чимин будет лицом их кампании. По крайней мере, было что-то в этом роде, но Чимин забыл. Потому что Мина требовала права голоса в распорядке дня Чимина. И что Мина хочет, то она и получает, и Хансоль, конечно, не будет тем, кто скажет ей "нет". — Мне также нужно, чтобы вы двое перестали нарушать его диету, — продолжает Мина, и Чимин думает, что физическая пощечина была бы для него менее болезненной, чем услышать эти слова. — Очевидно, что он недостаточно строго придерживался диеты… — Мне нужно отойти на минутку, — говорит Чимин, прерывая мать. Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, но он не встречается с ней взглядом, ему все равно, злится ли она из-за того, что ее прервали. Он чувствует, как у него начинают дрожать руки, а голос слабеет. Он не ждет ничьего одобрения, но Херин слегка кивает ему, давая понять, что все в порядке. Когда Чимин встает, Джехо встает вместе с ним и следует за ним к выходу. — Ты в порядке? — спрашивает Джехо, кладя руку Чимину на спину и ведя его по коридору к выходу из офиса. — Угу, — это все, что может выдавить Чимин, прежде чем отослать своего тренера. — Я в порядке... Пожалуйста, просто... просто уходи. Мне нужно… Он практически вваливается в мужской туалет и хватается за раковину, руки дрожат под его весом, когда он пытается удержаться на ногах. Это место всегда заставляет его чувствовать себя еще более загнанным в угол, чем обычно. Чимин продолжает пытаться дышать, пытаясь успокоиться, прежде чем потеряет сознание. Он не знает, почему это происходит. Иногда он задается вопросом, не это ли чувствует Чонгук, когда у него случаются приступы паники, но Чимин сомневается в этом. На самом деле это не паника. Это просто… Отчаяние. Всякий раз, когда его мама ведет себя подобным образом, всякий раз, когда она вторгается в его личное пространство, он чувствует, что задыхается. Все, о чем он может думать, - это о годах такого же гребаного дерьма. Постоянные мучения, насмешки и оскорбления проносятся в его голове, пока это все, что он может слышать. Он просто начинает всхлипывать и ничего не может с собой поделать. Это не паника. Это просто пустота. Он чувствует себя опустошенным. Чимин делает неровные, резкие вдохи. Они впиваются ему в горло, царапая, как шипы, и душат его до тех пор, пока он не почувствует, что больше не может глотать воздух. Он кладет руки на стойку, наклоняется и прижимается к ним лбом, затем утыкается ртом в рукав рубашки, так что каждый вдох, который ему удается сделать, становится горячим и прерывистым. Это облегчает его дыхание, замедляет его, пока он не перестает чувствовать головокружение. Он слышит, как со скрипом открывается дверь ванной, и машет рукой, прогоняя Джехо прочь.  — Уходи, пожалуйста! — кричит он, кашляя на этих словах. — Я скоро вернусь, Джехо-щи, только, пожалуйста... — Только не Джехо-щи, — раздается очень мягкий голос. Чимин резко выпрямляется, вытирая глаза рукавом. Ему приходится сморгнуть навернувшиеся слезы, прежде чем он понимает, кто это стоит в дверях ванной, одной ногой просунув ее внутрь, а остальную часть тела выставив наружу, так что технически она не в мужском туалете. Хон Ынчэ. Одна из самых молодых в женской команде. Ей всего 16 лет, и она совсем крошка. Довольно застенчивая, но чрезвычайно талантливая. Сама она этого не говорит, но все остальные говорят о том, как сильно она уважает Чимина, что он для нее герой. Однако с тех пор, как она присоединилась к команде, они разговаривали всего дважды. — Тебе действительно не следует здесь находиться, — говорит он, и она кивает, немедленно отступая, когда он приближается, не сводя глаз с двери, чтобы случайно не взглянуть в одно из многочисленных зеркал. Ему невыносимо видеть себя сейчас. Ынчэ придерживает дверь, чтобы он вышел, а Чимин оглядывает коридор, чтобы убедиться, что Джехо его больше не ждет. — Я просто... увидела, как ты вошел туда, и мне показалось, что у тебя не все так гладко, — говорит Ынчэ, отступая еще немного назад и сцепив руки за спиной. — Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке. — Да. — Чимин прислоняется к стене напротив нее, и она тоже откидывается назад. Они улыбаются друг другу через большое пространство между ними. — Спасибо. Я уверен, ты понимаешь, насколько сложна эта работа. Иногда это просто выводит тебя из себя. Ынчэ снова кивает. Она бросает взгляд вдоль коридора, в сторону кабинета Херин, и прочищает горло.  — Я слышала много криков. — Да, моя мама, как правило, оказывает такое воздействие на людей. — Ах. — лаза Ынчэ расширяются, и Чимин понимает, что ему не нужно ничего ей объяснять. У его матери здесь хорошая репутация. Люди знают, какая она. — Прости. Ты... Ну, я, наверное, уже спрашивала, но… ты в порядке? Серьезно. Я видела, как люди ломались и под меньшим давлением, чем это. На тебя смотрит вся страна. Чимин, затаив дыхание, хихикает, с трудом сглатывая, чтобы снова не расплакаться. Он запрокидывает голову и смотрит в потолок. — Прости. Прости, — говорит Ынчэ, вздыхая про себя. — Мне действительно жаль. Я не должна была... Я просто хотела помочь. — Нет, все в порядке. — Чимин зажмуривает глаза, затем смахивает слезы, прежде чем снова улыбнуться Ынчэ. — Я сегодня просто катастрофа. Это не твоя вина. На лице Ынчэ медленно появляется сочувственная улыбка, ее глаза округляются, когда она смотрит на Чимина. Иногда забавно думать о том, что такие люди, как она, восхищаются Чимином, когда он чувствует себя полным ничтожеством. Он не чувствует себя образцом для подражания. — Ты всегда выглядишь намного счастливее, когда со своим парнем, — говорит Ынчэ. Чимин смотрит на нее широко раскрытыми глазами.  — С моим… что? — О... О... — заикается Ынчэ, пытаясь придумать, что бы такое сказать, чтобы исправить свою ошибку. Проблема в том, что это не ошибка, и большая часть команды не должна знать, что Чонгук - его парень. Многие из них подозревают об этом, но, кроме друзей Чимина, никто об этом не говорит. — Я просто подумала... — Нет, все в порядке, — снова успокаивает ее Чимин. Его сердце бешено колотится, он подавляет свой страх и снова пытается улыбнуться. — Все в порядке. Я имею в виду, я думаю, что все... в любом случае, здесь все в курсе дел друг друга, так что... — Я думала, что это просто такая вещь, о которой в команде открыто знают, — говорит Ынчэ. — Я просто слышала, как люди говорили об этом раньше. А потом я увидела вас вместе на днях, и ты был, — она хихикает, — Совершенно очевидно счастлив с ним. Внезапно все его проблемы начинают улетучиваться, когда Чимин думает о Чонгуке. Он забывает, когда оказывается в сложной ситуации со своей мамой, что это еще не все, что у него есть в жизни сейчас. У него есть Чонгук. Как только Чимин покинет это место на целый день, он сможет вернуться к мужчине, который любит его безоговорочно, и все, что говорит его мама, больше ничего не будет значить. — Я могу прикрыть тебя, — внезапно говорит Ынчэ, почти с надеждой, когда Чимин смотрит на нее. — Я скажу им, что видела, как ты выбегал из туалета после того, как тебя вырвало, или что-то в этом роде. Я хороша в актерском мастерстве. Это был мой второй выбор профессии после гимнастики, так что я смогу убедить их, что ты действительно болен, поверь мне. Чимин не может удержаться от смеха над самим собой, опуская голову.  — Не могу поверить, что собираюсь просить подростка солгать ради меня, просто чтобы спасти свою глупую взрослую задницу, — говорит он. Честно говоря, ему, блядь, просто все равно. Он отчаянно хочет выбраться отсюда. — Что это говорит обо мне, а? — То, что ты умеешь работать в команде. — Ынчэ улыбается ему, когда он снова поднимает взгляд. — Вот почему ты все еще здесь, не так ли? Ты, очевидно, не хочешь этого, но ты знаешь, что твоя команда нуждается в тебе и хочет, чтобы ты был здесь. Больно слышать, насколько правдивы ее слова. Он больше не хочет быть здесь. Он не хочет заниматься этой карьерой. Много лет назад Чимин действительно любил гимнастику. Он хотел этого. Он стремился к этому. Хотя теперь ему уже не кажется, что это принадлежит ему, и он изо всех сил пытается найти в этом хоть какую-то любовь. — Спасибо, — говорит он, отталкиваясь от стены. — Прости, что мы раньше особо не общались. Ынчэ пожимает плечами.  — Все в порядке. Я и не ожидал, что мы это сделаем. В любом случае, это отчасти моя вина. Мне потребовалось слишком много времени, чтобы перестать быть очарованной звездами. На лице Чимина усталая улыбка, но он старается изо всех сил, чтобы Ынчэ поняла, как сильно он это ценит, даже если сейчас не может выразить это словами.  — Удачи сегодня на тренировке. — Удачи с… всем, — говорит Ынчэ, прежде чем развернуться и вприпрыжку бежать по коридору. Она останавливается возле кабинета, оглядываясь на Чимина, а затем машет ему рукой, чтобы он уходил. Чимин улыбается ей в последний раз, прежде чем уйти, спеша в противоположном направлении к своей машине — той, которую Чонгук подарил ему на день рождения. Он быстро отправляет Чонгуку сообщение о том, что уходит пораньше, а затем выскакивает со стоянки, даже не оглянувшись. Может, он и остается ради своей команды, но иногда ему становится все равно. Иногда он просто хочет существовать без давления целой команды и всех этих ожиданий, возлагаемых на него. С другой стороны, он еще и перфекционист. Хотя он знает, что его мать без ума от того, что хочет подтолкнуть его сильнее, иногда Чимину хочется, чтобы он был лучше в том, что он делает. Ему нравится шокировать людей. Тот день, когда он помог своей команде победить и завоевал свою первую олимпийскую медаль, изменил его как личность. Все эти аплодисменты, все эти заголовки в новостях, все эти люди, которые не переставали говорить о том, как они удивлены его талантом. Он никогда не чувствовал себя созданным для того, чтобы быть в центре внимания, и постоянное внимание к нему, когда он не участвует в соревнованиях, заставляет его чувствовать себя так, словно он съеживается и умирает. Ему часто кажется, что он этого не заслуживает — синдром самозванца, как он полагает, — но когда это внимание оказывается на расстоянии, когда он просто видит, как его имя мелькает в статьях, восхваляющих его мастерство, ему это нравится. Это странное противоречие внутри него самого. Но часть его хочет, чтобы Олимпийские игры снова стали зрелищем. Он хочет шокировать людей. Он хочет заставить себя стать лучшим, на что он способен. Не ради своей мамы, а чтобы доказать что-то самому себе. Поэтому, как только Чимин проезжает на красный свет, он отправляет еще одно сообщение, на этот раз Сокджину, чтобы предупредить его, что он направляется в Нараэ. Там он может сосредоточиться. Там он действительно сможет заниматься чем-то стоящим, без того, чтобы люди дышали ему в затылок, высмеивали его или говорили, что он перегибает палку. Важно лишь то, что Чимин делает это для себя. Он игнорирует сообщение от Хансоля, в котором тот спрашивает, где он, и просит его не опаздывать на встречу с кем бы то ни было, этим потенциальным спонсором. Чимину по-прежнему все равно. Он переключает свой телефон на режим "Не беспокоить", за исключением Чонгука, а затем резко поворачивает направо к спортивному центру Нараэ. Это был его спорт. Это была его мечта. И он забирает его обратно.

***

6 месяцев назад.

Если кто-то когда-нибудь хотел увидеть идеальный пример бурного романа, ему не нужно было искать дальше, чем Чимин и Чонгук. Прошло около четырех месяцев с тех пор, как они официально начали встречаться. Примерно за месяц до этого они только начинали узнавать друг друга, болтали то тут, то там, а потом у них было первое свидание. После этого ни один из них никогда не оглядывался назад. Все, что касалось совместной жизни, опьяняло их обоих. Чонгук никак не может насытиться Чимином, и Чимин, похоже, тоже хочет проводить больше времени вместе. Большинство ночей он проводит в пентхаусе с Чонгуком, обычно в разной степени раздетости. Они не могут держать свои руки при себе, не могут держаться подальше друг от друга. Даже сегодня вечером, когда Чимин пригласил Чонгука на вечеринку со своими друзьями, они не могут даже войти в здание, не набросившись сначала друг на друга. На переполненном пассажирском сиденье машины Чонгука Чимин опускается на колени к Чонгуку, тяжело дыша ему в ухо. Чонгук обхватывает член Чимина одной рукой, а другую кладет себе между щек, погружая пальцы глубоко внутрь Чимина. От прерывистого дыхания Чимина у Чонгука кружится голова, от того, как пальцы Чимина впиваются в его объятия. Есть что-то такое в том, как Чимин увлекается моментом, забывая обо всем, что их окружает, когда они вместе. У Чонгука никогда не было такого отзывчивого, такого нетерпеливого человека. Никто, кроме Чимина, за ним не угонялся. И даже после нескольких месяцев, проведенных вместе, они держат друг друга в напряжении. — Ты собираешься кончить за мной сейчас, малыш? — рычит Чонгук Чимину в горло, пощипывая его пульс и оставляя маленькие отметины на коже. Они всегда говорят, что не оставят никаких следов того, что они делают, прежде чем отправиться куда-нибудь вместе, но ни один из них не сдерживает этого обещания. Когда-либо. Это так приятно, когда весь мир видит, какой красивый Чимин, несмотря на то, что он потерпел крушение. — Давай, приди ко мне, малыш. У меня есть ты. Чимин хнычет, уронив голову на плечо Чонгука. Его зубы впиваются в куртку Чонгука, и Чонгук по-настоящему смеется. Он задыхается, не веря в то, насколько чертовски совершенен Чимин. Он никогда не получал такого удовольствия от удовольствия кого-то другого, но, слушая, как Чимин прикасается к руке Чонгука и трахает ее, Чонгук почти чувствует, что может кончить нетронутым. Он вынимает пальцы из дырочки Чимина, наслаждаясь тем, как тот вздрагивает от этого ощущения, как он прижимается к руке Чонгука. Чимин стонет и задыхается, его горячее дыхание обдает шею Чонгука, когда он осыпает его дрожащими поцелуями. Чонгук сжимает бедро Чимина, чтобы удержать его на месте, когда тот начинает поглаживать свой член. Чимин садится прямо, чтобы наблюдать за Чонгуком, его рука дрожит на шее Чонгука, обхватывая ее сбоку. Его взгляд скользит по лицу Чонгука, затем вниз, наблюдая за тем, как он проводит кончиком вниз по своему члену, чтобы облегчить скольжение. Язык Чимина скользит по губам, а другая рука скользит по груди Чонгука. Он колеблется, глядя на Чонгука сквозь ресницы, прежде чем тот отпускает его член. — Давай, — говорит Чонгук, а затем хватает Чимина за затылок и крепко целует. Это все зубы и язык, когда Чимин обхватывает член Чонгука рукой, постанывая от ощущения, будто это все, чего он когда-либо хотел. Так страстно. Так страстно хочет доставить удовольствие Чонгуку. Он - воплощение мечты, его рука двигается, его голос срывается с их губ в тихих всхлипах, произносящих имя Чонгука. Его бедро изгибается под рукой Чонгука. В его теле столько силы, и все же он отдает ее Чонгуку. Он отдает все, что у него есть, Чонгуку. Так чертовски идеально. Пальцы Чонгука впиваются в Чимина с такой силой, что он слышит, как тот выдыхает, и что-то в этом звуке заставляет оргазм Чонгука прокатиться по нему, как поезд. Его бедра приподнимаются, и он кончает прямо в руку Чимина, откидывая голову на спинку сиденья. Он видит, что Чимин с удивлением наблюдает за ним, как будто нет ничего лучше, чем видеть Чонгука таким. Чонгук чувствует то же самое, когда видит, как Чимин извивается, его светлые волосы обрамляют голову, а лицо перекошено от удовольствия. Они действительно созданы друг для друга. — Тебе хорошо? — спрашивает Чимин беззаботно. Его шея усеяна темными пятнышками в форме зубов и губ Чонгука. Он их нарисовал. Он на них претендует. — Лучше не бывает, — говорит Чонгук, скользя рукой по бедру Чимина и сжимая его задницу. Он слегка шлепает по ней, прежде чем кивнуть в сторону бардачка. — Давай-ка приберемся и зайдем туда, пока твои друзья не начали думать, что я оставил тебя мертвым где-нибудь в канаве. Чимин смеется, но не спорит и тянется за влажными салфетками, которые Чонгук начал хранить специально для них, чтобы они могли вытираться после таких моментов. Они могут убрать большинство следов того, что они сделали, но это все равно будет заметно по виду Чимина. И Чонгук точно знает, какую реакцию это вызовет. Чон Хосок, кажется, относится к нему с особым подозрением, и хотя первоначальной реакцией Чонгука было защититься и просто избегать всей этой компании, он знает, что друзья Чимина делают его счастливым. И он особенно счастлив, когда Чонгук и его друзья вместе, поэтому Чонгук улыбается и терпит это. Он отказался от попыток склонить их на свою сторону. Теперь он просто пытается сохранить мир ради Чимина. Они идут на вечеринку, держась за руки. Здесь все в той или иной степени гомосексуалисты, и все они знают о Чимине. У них нет причин прятаться, когда они вместе в таком месте, как это. Даже если друзьям Чимина не нравится Чонгук, у них у всех, похоже, есть молчаливое соглашение просто не создавать проблем из уважения к Чимину. Если они будут придерживаться этого, Чонгук тоже сможет с ними справиться. — Еще раз, чей это дом? — спрашивает Чонгук, обнимая Чимина за плечи. У входной двери уже встречают двух девушек — Хван Йеджи и Шин Рюджин, если Чонгук правильно помнит, — так что они с Чимином заходят сразу за ними. — Ли Тэмина, — говорит Чимин, снимая ботинки, а затем смеется, когда Чонгук удивленно поднимает бровь. — Я никогда раньше не слышал этого имени, — говорит Чонгук. Странно, что Чимин не упомянул кого-то, с кем он, по-видимому, близок. Чимин очень гордится тем, что может похвастаться своими друзьями. — Он друг друга или...? — Нет, он один из моих лучших друзей. — Чимин, кажется, относится к этому так непринужденно, и Чонгук старается не раздражаться, напоминая себе, что Чимин не обязан делиться с ним всей информацией о своей жизни. Все-таки, они лучшие друзья, и все же Чимин никогда не упоминал о нем. — Я не думаю, что он вообще будет здесь сегодня вечером. Он много путешествует, но часто разрешает нам использовать свой дом для вечеринок. У него есть бассейн. Чонгук смеется, несмотря на неприятное ощущение в животе, когда Чимин тащит его в дом. Это милое место. Почти такое же милое, как пентхаус. В коридоре развешаны семейные фотографии, и Чонгук рассматривает того, кого он принимает за Ли Тэмина. Он красив, вероятно, по возрасту он больше всего похож на Чонгука. Позже ему нужно будет провести небольшое исследование о нем. Когда друзья Чимина видят его, раздаются радостные возгласы, пьяный Намджун мгновенно цепляется за него и втягивает в объятия. Чонгук отходит в сторону, засовывая руки в карманы. Сегодня вечером он попытался одеться более непринужденно, в надежде, что это снова никого не удивит, — просто рубашка без рукавов с тремя расстегнутыми верхними пуговицами, заправленная в черные джинсы. Как обычно, все было в черном с головы до ног. Чимин посмеялся над этим, и это того стоило. — Детка! — крикнул Чимин, протягивая Чонгуку бокал. — Ты же не собираешься уже убегать, правда? Подойди, поздоровайся со всеми. Чонгук с улыбкой принимает напиток и сохраняет эту улыбку на лице, пока все его приветствуют. Некоторые неохотно, некоторые откровенно грубы, а другие научились просто мириться с его присутствием. Тем не менее, самый простой способ выдержать эти вечеринки - просто сидеть сложа руки и смотреть, как Чимин сияет. Чимин довольно застенчивый малыш. Чонгук быстро это понял. Раньше, каждый раз, когда они встречались с друзьями Чимина, друзья в основном разговаривали, а Чимин слушал и смеялся вместе с ними. В какой-то момент это настолько обеспокоило Чонгука, что ему пришлось начать уговаривать Чимина высказаться. У людей все еще есть дурная привычка перебивать Чимина, но он и сейчас не отказывается от этого. — Малыш, — шепчет Чонгук на ухо Чимину, обнимая его за талию. Он чмокает Чимина в щеку. — Я сейчас вернусь. Мне просто нужно кое-что проверить на работе. — Все в порядке? — спрашивает Чимин, повышая голос, и его взгляд смягчается, когда он смотрит на Чонгука. — Все в порядке. Просто нужно убедиться, что ничего экстренного не случилось. Я скоро вернусь, — говорит Чонгук, прежде чем чмокнуть Чимина в губы. Он улыбается в ответ на еще один поцелуй Чимина, потом еще, потом еще. Он знает, что друзья Чимина, должно быть, сходят с ума от того, что они не могут перестать прикасаться друг к другу, но это только заставляет его любить это еще больше. Чонгук ускользает и, как только он скрывается из виду Чимина, достает свой телефон. Поднимаясь по лестнице и выходя на случайный балкон, Чонгук набирает имя Ли Тэмина. Первое, что он видит, - это мужчина с фотографий внизу, и, к удивлению Чонгука, он на самом деле на пару лет старше Чонгука. Бывший гимнаст. Понятно, почему Чимин мог его знать. Есть даже фотографии, на которых он позирует с Чимином на соревнованиях по гимнастике, голова Чимина покоится на плече Тэмина, руки обнимают его за талию. Чонгук прищелкивает языком и уходит с фотографий, чтобы прочитать немного из истории Тэмина. Здесь много интересного о нем. Похоже, он был довольно успешным гимнастом, прежде чем внезапно полностью уйти из спорта. Он так и не стал тренером или кем-то в этом роде. Никто на самом деле не знает, чем он занимается сейчас, кроме того, что много путешествует. Возможно, Чонгук попросит Тэхена разобраться в нем немного глубже. Прежде чем он успевает отправить Тэхену сообщение с просьбой сделать это, Чонгук слышит, как кто-то говорит изнутри напряженным, приглушенным голосом. Он проскальзывает обратно в дом, следуя на звук, пока не останавливается у одной из многочисленных спален. Он выглядывает из-за двери ровно настолько, чтобы увидеть Ким Сокджина, сидящего на краю кровати, обхватив голову руками и прижав телефон к уху. — Нет, я знаю, что мог бы — я не хочу отказываться от этого. Этот тренажерный зал был всей моей жизнью. Я потратил все, чтобы добиться успеха. Я не могу просто так отказаться от этого. Да, я знаю. Я знаю, как глубоко я в долгах. Тебе не нужно напоминать мне, спасибо. — Сокджин вздыхает, потирая лоб. — Просто дай мне немного времени, чтобы разобраться в этом. Я не собираюсь терять это место. Я справлюсь с этим. Я всегда справляюсь. Чонгук прислоняется к стене, чтобы Сокджин его не видел, и продолжает слушать. Он уже прикидывает возможные варианты. Спортивный центр Нараэ вот-вот обанкротится. Сокджин теряет свой бизнес. Это разбило бы сердце Чимина, если бы он перешел к кому-то другому или был преобразован в другой бизнес. Он любит это место. Он питает к нему особую привязанность, зная, что он был назван в честь матери Сокджина. Чонгук не утруждает себя тем, чтобы вспомнить, почему это так важно, но он знает, что между Сокджином и его матерью какая-то сложная история. Все, что Чонгук знает, это то, что для Ким Сокджина это сложная ситуация, и это все, на что он обращает внимание, когда речь заходит о знакомствах. — Да, хорошо. Я дам тебе знать, что происходит, — говорит Сокджин. — Пока. Чонгук засовывает руки в карманы, мысленно перебирая варианты, которые у него есть. Он мог бы просто не вмешиваться, позволить событиям развиваться своим чередом. Он мог бы сделать что-нибудь за кулисами, чтобы никто не узнал, что это был он. Или он мог бы вмешаться и предложить некоторую помощь в обмен на одну-две услуги. Оттолкнувшись от стены, Чонгук заходит за угол и ждет, пока Сокджин поднимет глаза. Сокджин вздрагивает, у него вырывается легкий вскрик. Он прижимает одну руку к груди, а другую протягивает к Чонгуку. — Господи. Черт, ты меня напугал, — говорит Сокджин. Он делает глубокий вдох и поднимает взгляд на Чонгука. — Что ты здесь делаешь? — Я мог бы спросить тебя о том же, — говорит Чонгук, — Но я слышал достаточно из того разговора, чтобы понять. Сокджин усмехается, встает и убирает телефон в карман.  — Отвали, — говорит он, проходя мимо Чонгука. Чонгука это совершенно не смущает. Он привык к такому отношению людей. Никто больше не может поколебать его. — Я могу помочь, — говорит он, и Сокджин медленно поворачивается к нему лицом. Чонгук улыбается. — Тебе нужна помощь, чтобы не потерять свой спортзал, я могу помочь. Не то чтобы у меня не было денег. — Зачем тебе... — А как ты думаешь, почему? Губы Сокджина сжимаются в тонкую линию, но он не отвечает. Они оба знают, что это из-за Чимина.  Нет другой причины, по которой Чонгук был бы заинтересован.  — Мне не нужны твои гребаные деньги только для того, чтобы ты мог произвести впечатление на своего парня. — Я не пытаюсь произвести на него впечатление, — говорит Чонгук, когда Сокджин почти выходит из комнаты. Это останавливает его на полпути, и он медленно поворачивается лицом к Чонгуку снова. — На самом деле, я бы предпочел, чтобы он вообще ничего не знал. Сокджин хмурит брови. Он подходит на шаг ближе, прищурившись. Чонгук знает, что это рискованно. Если Сокджин решит рассказать Чимину, все будет кончено. Если он этого не сделает, это именно то, что нужно Чонгуку. — Я не хочу, чтобы Чимин терял место, которое он любит, — говорит Чонгук, и Сокджин почти смеется. Хотя нет смысла быть нечестным. Чонгук не собирается притворяться, что хочет помочь Сокджину. Сейчас все зависит от Чимина. — Позволь мне помочь. Я могу вытащить тебя из долгов, в которые ты вляпался, и убедиться, что спортзал останется за тобой. — В чем подвох? Они оба долго смотрят друг на друга. Чонгук пожимает плечами.  — Возможно, у меня есть один-два сотрудника, которых я хотел бы разместить в тренажерном зале, — говорит Чонгук. — В целях безопасности. Просто чтобы они могли следить за происходящим. Он делает несколько шагов к Сокджину, не отступая и не прерывая зрительного контакта, пока они не оказываются лицом к лицу в дверях. — Просто подумай об этом, — говорит Чонгук. — У тебя есть мой номер, если захочешь поговорить об этом подробнее. Есть несколько дополнительных деталей, которые нам нужно проработать, но я обещаю, что в этом нет ничего неразумного. Увидимся внизу. Чонгук выскальзывает за дверь и направляется обратно по коридору. Он улыбается про себя, когда слышит, как Сокджин резко втягивает воздух, словно готовясь заговорить. Еще несколько шагов, и Чонгук знает, что Сокджин будет там, где он хочет. 3, 2, 1… — Подожди. Чонгук останавливается, ждет, затем снова поворачивается к Сокджину. Он выгибает бровь, глядя на другого мужчину, в то время как Сокджин смотрит на него с открытым ртом. Сокджин сжимает челюсти, вздыхает, а затем задает волшебный вопрос, который Чонгук любит слышать. — Чего еще ты хочешь от меня?