Сад тысячи роз

Часы в клинике тянулись бесконечно, и каждый из них изматывал нервы Джунейда. Он бродил по стерильно белому коридору, яркие флуоресцентные лампы отбрасывали резкие тени на стены. Каждый раз, когда мимо проходили медсестра или врач, его сердце замирало от надежды, а когда они проходили мимо, не произнося ни слова, снова замирало. В его голове проносились наихудшие сценарии, он снова и снова воспроизводил обморок Зейнеп. Мягкий голос прервал его мысли. - Господин Гюнеш? Он резко повернулся и увидел молодую медсестру, стоявшую неподалеку с планшетом в руках. Выражение ее лица было спокойным, но профессиональным, а в голосе звучала отработанная мягкость. - Да, это я, - хрипло ответил он, подходя ближе. - Как... как моя жена? - Ее все еще обследуют, но нам нужно собрать кое-какую информацию для ее медицинской карты, - объяснила медсестра. — Это стандартная процедура. У вас есть минутка, чтобы ответить на несколько вопросов? Джунейд кивнул, хотя тело его было напряжено и сковано. - Конечно. Спрашивайте меня о чем угодно. Медсестра ободряюще улыбнулась и начала. - Вы можете подтвердить ее полное имя и дату рождения? - Зейнеп Гюнеш, - быстро ответил он, но его голос слегка дрогнул, когда он назвал дату ее рождения. - Были ли у нее ранее какие-либо отклонения в состоянии здоровья? Аллергия, хронические заболевания или операции? - Нет, ничего серьезного. Она всегда была здорова, - сказал он, сделав паузу, чтобы подумать. - Прошлой зимой она простудилась, но на этом все закончилось. Она... она сильная. Медсестра кивнула, записывая его ответы. - А как насчет ее нынешней беременности? Были ли какие-нибудь осложнения в первые недели? Какие-нибудь необычные симптомы? Джунейд тяжело сглотнул, в горле пересохло. - Сейчас она на девятой или уже правильней сказать на десятой неделе. У нее была небольшая тошнота, но доктор сказала, что это нормально. В последнее время по утрам она становилась слабее, но... но ничего подобного раньше не было. - Я понимаю, - сказала медсестра, ее тон был спокойным, но сочувствующим. - Были ли у нее какие-нибудь необычные нагрузки или стресс перед тем, как она упала в обморок? Он заколебался, его челюсть сжалась. — Это был... эмоциональный момент, она переволновалась. Для нее это было слишком. Но я думал, что она в порядке. Я не... я не думал... Медсестра понимающе кивнула. - Все в порядке, господин Гюнеш. Вы сделали для нее все, что могли. Давайте сосредоточимся на том, чтобы она была здорова. Ее слова должны были успокоить, но беспокойство Джунейда так и осталось на его лице. Он лишь кивнул, когда она закончила свои записи и пообещала вернуться с новостями как можно скорее. Прошло несколько часов, пока после рассвета дверь в приемную не открылась, и оттуда не вышла доктор Кайя. Джунейд вскочил на ноги, его сердце заколотилось. - Доктор Кайя! - воскликнул он и поспешил к ней. - Как Зейнеп? Она... она в порядке? Доктор успокаивающе подняла руку. - Господин Гюнеш, сделайте глубокий вдох. Состояние Зейнеп стабильное. Он уставился на нее, его глаза были расширены и полны отчаяния. - Стабильна? Что это значит? Она... ребенок...? - С ней все в порядке, - мягко заверила его доктор, ее тон был нарочито ровным. - Обморок — это всегда повод для беспокойства, но важен контекст. Она не упала и не получила никаких травм, и ее быстро доставили сюда. Мы провели все необходимые тесты, и нет никаких признаков чего-то серьезного. Плечи Джунейда опустились от облегчения, хотя руки все еще дрожали. - А ребенок? - С ребенком все в порядке, - с теплой улыбкой сказал доктор Кайя. - Ультразвук показал здоровое сердцебиение. Мы оставим ее на ночь для наблюдения, просто, для предосторожности, но вы можете увидеть ее сейчас. Он быстро кивнул, его голос сорвался. - Спасибо... большое спасибо. Доктор ободряюще улыбнулась. - Она сильная, господин Гюнеш, как вы и сказали. Позаботьтесь о ней и постарайтесь отдохнуть сами. Но отдых был последним, о чем думал Джунейд, когда его вели в палату Зейнеп. Тихонько толкнув дверь, он вошел внутрь, и сердце его сжалось от вида Зейнеп, лежащей на больничной кровати. Ее глаза открылись при звуке его шагов, и она одарила его усталой улыбкой. - Джунейд... - О, Зейнеп, - вздохнул он, спеша к ней. Опустившись на колени у кровати, он взял ее руку в свою и прижал к губам. - Ты так напугала меня. Я думал... думал, что могу потерять тебя, вас. - Прости меня, - прошептала она, ее голос был слабым, но полным эмоций. - Я не хотела тебя волновать. Он покачал головой, с бесконечной нежностью убирая волосы с ее лица. - Не извиняйся. Ты здесь, ты в безопасности — вот все, что имеет значение. Ее глаза наполнились слезами, и он наклонился вперед, нежно прижавшись лбом к ее лбу. - Я не хочу больше испытывать этот страх, - прошептал он. - Обещай, что скажешь мне, если что-то не так. Каким бы незначительным оно ни казалось. - Обещаю, - прошептала она, ее голос дрогнул. - Я так рада, что ты был со мной. Он нежно поцеловал ее в лоб, его рука бережно легла на ее. - Я всегда буду с тобой, Зейнеп. Всегда. Долгое время они просто стояли так, черпая утешение в присутствии друг друга. Тяжесть ночи начала уходить, сменяясь тихим, хрупким покоем. Они были вместе, и на данный момент этого было достаточно.

***

К тому времени как Джунейд окончательно убедился, что состояние Зейнеп и их будущего ребенка стабильно, его телефон неустанно гудел от пропущенных звонков и сообщений от обеспокоенных членов семьи и друзей. Он отошел в более тихий уголок больницы, чтобы сделать несколько ответных звонков, начав с Наима и Мерьем. Их беспокойство было ощутимо, когда они расспрашивали его о состоянии Зейнеп и о том, почему им не сообщили об этом сразу. Джунейд, все еще потрясенный, но пытающийся сохранять спокойствие, объяснил: - С ней все в порядке, Альхамдулиллях. Мы были в больнице прошлой ночью, и мне нужно было сосредоточиться на ней. Я не мог отвечать на звонки. Но, пожалуйста, не волнуйтесь. К тому времени, как начались часы посещений, стало ясно, что ей нужен отдых. Мы вернемся домой к полудню, и я сообщу вам последние новости. Как и предполагалось, его твердая позиция по отношению к посетителям смягчила некоторые тревоги, но оставила после себя несколько досадных замечаний. Однако он был непреклонен: - Зейнеп нужен покой и тишина. Все узнают больше, когда придет время. Как только Джунейд благополучно привез Зейнеп в их дом, он устроил ее в спальне, обеспечив ей полный комфорт. Он поправил подушки, принес воды и даже приглушил свет, чтобы создать спокойную атмосферу. Хотя Зейнеп заверила его, что чувствует себя лучше, он по-прежнему витал возле нее как сокол, его чрезмерная забота усиливалась из-за воспоминаний об обмороке. К середине дня новость о том, что Зейнеп попала в больницу, распространилась по всей общине. Женщины из дергяха стали приходить с готовой едой, возносить молитвы и выражать пожелания. Хотя Джунейд ценил их доброту, он твердо решил оградить Зейнеп от лишних встреч. Он встречал посетителей у дверей, вежливо, но искренне благодарил их и давал понять, что ей нужен отдых. Одним из посетителей была Мерьем. Хотя ее лицо было спокойным, беспокойство было очевидным. Она предложила остаться и помочь с готовкой и уборкой, пока Зейнеп выздоравливает. Джунейд сделал паузу, прежде чем ответить, его голос был размеренным. - Я понимаю, что вы хотите помочь матушка, и ценю ваше предложение. Но в этом нет необходимости. Женщины из дергяха приносят еду, а об остальном я позабочусь сам. Мерьем мягко надавила: - Джунейд, тебе нужно сосредоточиться на ней. Позволь мне взять на себя часть бремени. Его тон был твердым, но не грубым. — Это бремя должен нести я, как ее муж. Зейнеп нужен покой, а я не могу сейчас допустить в ее жизни никаких потрясений. У меня все под контролем. Под его словами таилось невысказанное напряжение. Рассуждая здраво, Джунейд понимал, что Мерьем не имела злых намерений. Однако откровения о Мире и о том, какую роль сыграла в этом Мерьем - пусть даже неосознанно, - все еще тяготили его. Мысль о том, что Зейнеп уязвима в этот критический момент, заставляла его еще больше защищаться. Позже вечером Левент попытался выступить посредником, предложив Джунейду, что, возможно, Мерьем могла бы помочь незаметно, не вмешиваясь. Ведь в конце концов она мать и имеет право заботиться о дочери. Но Джунейд был непреклонен. - Она хочет как лучше, я это знаю. Но мне нужно, чтобы мой дом стал безопасным убежищем для Зейнеп. Пока что будет лучше, если все оставят нас в покое. Госпожа Мерьем, конечно, может ее навещать, но за женой я сам буду присматривать. И это было последним словом. Хотя Зейнеп не замечала скрытых подтекстов, напряжение между ее мужем и матерью стало очевидным для нее. Из-за того, что Джунейд упорно защищал ее, визиты Мерьем стали редкими и сводились к кратковременным появлениям или передаче небольших подарков через других людей. Хотя Джунейд никогда прямо не запрещал ей присутствовать, по его поведению было ясно, что он предпочитает заботиться о Зейнеп в одиночку. А госпожа Мерьем не могла упрекать его в том что он заботится о жене. Внутренне он оправдывал свои действия тем, что поступает так, как лучше для его жены и их будущего ребенка. Однако он не мог игнорировать напряженность, которая теперь висела над их большой семьей, - напряженность, которая пока что останется неразрешенной.

***

К концу первой недели постельного режима Зейнеп Джунейду стало ясно, что она не нуждается в том уходе, на котором он настаивал. Врач прописал ей две недели покоя, но Зейнеп справлялась с большинством дел сама, несмотря на его постоянное присутствие. Больше всего разногласий у них возникло по поводу ванной комнаты. - Ты будешь держать дверь открытой, когда будешь купаться, - твердо сказал Джунейд, скрестив руки, стоя у двери в их спальню. Зейнеп, уже укрывшаяся одеялом, бросила на него недоверчивый взгляд. - Джунейд, не говори ерунды. Я не ребенок. - Ты упала в обморок, Зейнеп. Что, если это случится снова, и ты ударишься головой? Или.... Он остановился, его голос напрягся. Воспоминание о том, как она потеряла сознание в объятиях Наима, все еще преследовало его, и это было видно. Она слегка смягчилась, но осталась непреклонной. - Я обещаю тебе, что буду осторожна. Но я не буду оставлять дверь в ванную открытой, пока принимаю ванну. Некоторые границы все еще необходимы, даже для тебя. - Границы? Зейнеп, речь идет о безопасности! Она протянула руку и положила ее на его ладонь. - Джунейд, я люблю тебя за то, что ты беспокоишься, но ты перегибаешь палку. Я позову тебя, если мне что-нибудь понадобится. Верь мне. После секундного колебания он вздохнул, потерпев поражение. - Хорошо. Но не затягивай, и если что-то покажется не так, скажи. Улыбнувшись, она сжала его руку. - Договорились. Хоть и неохотно, но первые несколько дней он вышагивал возле ванной, как чрезмерно заботливый караульный.

***

Верный своему слову, Джунейд сам справлялся со всем по дому. Это не было безупречно - он часто обращался к Зейнеп за советом, бормоча жалобы, когда его журили за то, что он делает что-то не так, — но он справлялся. Женщины из общины продолжали приносить еду, чтобы у них всегда была горячая пища. Зейнеп была любима среди них, и их доброта исходила из искренних побуждений. Тем не менее поток посетителей был почти непрерывным. Джунейд делал все возможное, чтобы оградить Зейнеп от излишнего внимания, управляя визитами с армейской точностью. И все же любопытство витало в воздухе, как настойчивый гул. Шептались о том, почему такая молодая и, казалось бы, здоровая девушка была срочно доставлена в больницу. Туманные и неопределенные ответы заставляли людей гадать, но поток вопросов не прекращался. Большинство людей понимали и уважали его защитную позицию, но его дядя Сади, обладавший удивительным умением докопаться до сути вопроса, однажды вечером как ни в чем не бывало спросил его напрямую: - Так что, Зейнеп беременна? Застигнутый врасплох, Джунейд выдержал паузу, обдумывая свой ответ. Он слишком уважал своего дядю, чтобы откровенно лгать. Наконец он кивнул, понизив голос - Да, но ты пока никому не говори. Обещай мне, дядя. Сади широко улыбнулся, его лицо озарилось гордостью. - Маша ‘Аллах, мой Джунейд! Не волнуйся. Мои губы сомкнуты. Но в конце концов тебе придется рассказать всем. - Непременно, - ответил Джунейд. - Когда придет время. - Но ты станешь отцом — это стоит отпраздновать!

***

Позже на той же неделе Фейза и девочки пришли к ним. Лицо Зейнеп засветилось, когда она увидела их, и она тут же принялась целовать племянниц, бормоча, как сильно она по ним скучала. Девочки извивались и хныкали, но было видно, что им нравится такое внимание. Эта сцена вызвала редкую улыбку на лице Джунейда. К его поражению кузина из всех посетителей не доставала Зейнеп двусмысленными вопросами и удалились без намеков Джунейда. Поздно вечером того же дня, когда он уже не ждал гостей, в дверь позвонили, и Джунейд с удивлением обнаружил Левента, стоящего там с Мирой. Она была нехарактерно тиха, ее обычная резкость сменилась чем-то почти кротким. - Мы можем войти? - мягко спросила Левент. Джунейд кивнул, отступая в сторону. Мира неловко задержалась в прихожей, прежде чем обратиться к нему. - Я.… я хотела извиниться за то, как вела себя на ужине. Это было грубо, и я переступила черту. Мне очень жаль. Ее искренность застала его врасплох, и он кивнул. - Благодарю. Ты прощена. - Могу я увидеть Зейнеп? - спросила она нерешительно. Он некоторое время изучал ее, прежде чем ответить. - Она в спальне. Иди, она будет рада тебя видеть. Мира поднялась по лестнице, оставив Джунейда и Левента в гостиной. Они сели друг напротив друга, и Левент, как всегда, деликатно подошел к разговору. Его тон был непринужденным, но слова - продуманными. - Ты чересчур опекаешь Зейнеп. Это достойно восхищения, но, возможно, это уже чересчур. Джунейд вздохнул, откинувшись на спинку дивана. - Если ты пришел за этим, оставь это. Я делаю то, что лучше для моей жены. Левент понимающе кивнул. - Я знаю. Но я также вижу, что ты отгораживаешься от людей, особенно от Мерьем. Челюсть Джунейда сжалась. - Ей не нужно быть здесь. Я прекрасно со всем справляюсь. Левент наклонился вперед, его голос был мягким, но решительным. - Джунейд, ты не отталкиваешь ее. Она чувствует себя отчужденной. В этом есть разница. Глаза Джунейда вспыхнули от разочарования. - Она меня терпеть не может, Левент-бей. Говорит одно, а ведет себя так, будто я какой-то вор, укравший ее дочь. Левент покачал головой, его тон был терпеливым. - Ты ошибаешься. Мерьем не ненавидит тебя. Она возмущена сложившимися обстоятельствами. Ты женился на Зейнеп, когда она была еще слишком молода, и в ее глазах ты отнял у нее шанс увидеть, как Зейнеп растет в своем собственном темпе, в ее глазах ты приложил руку к ее быстрому взрослению, что ради справедливости правда. Джунейд открыл было рот, чтобы возразить, но Левент продолжил. - А потом ты сделал все, что она хотела. Ты дал Зейнеп хорошую жизнь. Ты устроил ее в школу. Ты оплатил ее обучение. Ты сделал ее счастливой, потакал ее капризам. А Мерьем - она чувствовала себя плохой матерью по сравнению с тобой. Она едва смирилась с тем, что Зейнеп добровольно вернулась к тебе. Она видит, как легко ты общаешься с Зейнеп, как ты обо всем заботишься. Она чувствует себя вытесненной. Вот почему она так старается помочь сейчас - она пытается найти свое место в жизни дочери. Джунейд откинулся на спинку дивана, его руки сжались в кулаки. — Это несправедливо. Я ничего не отнимал у Мерьем. Я просто... я дал Зейнеп свободу, поддержал ее решения... - Именно так, - мягко прервал Левент. – Позже ты помог ей с университетом, даже дал ей возможность снова выбрать тебя в качестве мужа. Оба раза о вашей свадьбе заботился и оплачивал ты сам. Ты считаешь, что в этих действиях проявилась любовь - и это так, но для Мерьем они также показали, что она не может сделать как мать. Глаза Левента еще больше смягчились. - Мерьем чувствовала себя брошенной, Джунейд. Зейнеп стала твоей женой, но тем самым она отошла от роли дочери. Мерьем не была к этому готова. Но скоро ты сам все поймешь, о тяготах родительства. Джунейд замер, не сводя взгляда с Левента. - Как ты понял? – недоверчиво спросил Джунейд. - Ты тогда сказал, «Я могу потерять их», было не сложно догадаться, не переживай я никому не говорил. Я ни на что не намекаю, но у вас потрясающая возможность наладить отношения с Мерьем, так сказать, протянуть оливковую вервь. Джунейд уставился в пол, его мысли метались. При всем его недовольстве Мерьем слова Левента задели его за живое. Он уже собирался ответить, как их прервал звук шагов. Мира появилась в дверях, ее лицо было красным и опухшим, а в глазах блестели слезы. Левент быстро поднялся, на его лице промелькнуло беспокойство. - Что случилось? Мира покачала головой, ее голос дрожал. - С ней все в порядке, но... она много проплакала. Мы обе плакали. Думаю, нам это просто... было необходимо. Левент положил ладонь на ее плечо и кивнул Джунейду. - Я отвезу ее домой. Спокойной ночи. Джунейд коротко кивнул, едва заметив их уход, и поспешил наверх. Он дошел до двери их спальни и осторожно открыл ее. Зейнеп сидела прямо в кровати, привалившись спиной к изголовью, ее лицо было залито слезами. Ее руки сжимали скомканную и влажную салфетку, а сама она безучастно смотрела на одеяло, укрывавшее ее ноги. При звуке двери ее глаза метнулись к нему, а губы задрожали от нахлынувших слез. Джунейд в два шага пересек комнату и опустился на колени рядом с ней, протянув к ней руки. - Зейнеп, - тихо сказал он, в его голосе звучала озабоченность. - Что случилось? Мира расстроила тебя? Она быстро замотала головой, ее голос сорвался. - Нет, нет... это не она. Просто разговор обо всем, о прошлом, о будущем — все это кажется таким обременительным. Это как ураган, от которого я не могу убежать. Джунейд крепко сжал ее руки. - Тебе не придется проходить через это в одиночку. У тебя есть я. Всегда. Ее глаза искали его, блестевшие от слез. - Я знаю, Джунейд. Но иногда... мне кажется, что я застряла между тем, кем я была, и тем, кем я должна быть. Мы с Мирой... мы все еще выясняем, что значит быть сестрами. А теперь, с ребенком.... Джунейд прижала палец к губам, мягко заставив ее замолчать. - Послушай. Все по порядку. Тебе не нужно иметь все ответы прямо сейчас. Важно только, чтобы с тобой все было в порядке, с ребенком все было в порядке, а остальное мы выясним вместе. Она наклонилась вперед и прижалась лбом к его лбу. - Ты всегда знаешь, что сказать. Он слабо улыбнулся, вытирая слезу с ее щеки. - Только потому, что я знаю тебя лучше, чем самого себя. - Иди ко мне, - мягко сказал он, садясь рядом с ней и притягивая ее к себе. Она прильнула к нему, и долгое время они сидели в тишине, обнимая друг друга, пока тяжесть всего происходящего постепенно ослабевала. В доме наконец-то стало тихо, поток гостей и эмоций сменился хрупким покоем. Джунейд сидел рядом с Зейнеп положив руку ей на живот, и она задремала у него на плече. Впервые за несколько дней он позволил себе выдохнуть, и груз недавних событий постепенно спал. Совсем скоро они пойдут к врачу на ультразвук - момент, которого он одновременно и ждал, и боялся. Когда он наблюдал за спокойным выражением лица Зейнеп, в его груди зародилось волнение, смешавшееся с постоянно присутствующим беспокойством. Пришло время услышать биение сердца крошечной жизни, которую они защищали, а также обещание светлого будущего, которое они строили вместе.